Код произведения: 9640
Автор: Саймак Клиффорд
Наименование: Машина Онезима
Клиффорд Саймак
Машина Онезима
Накануне отъезда на Южный полюс я поехал к Онезиму. Два долгих года мне
предстояло пробыть там, вдалеке от всего мира, и, разумеется, я не мог
уехать, не попрощавшись с Онезимом, с моим милым Онезимом. Вы его знаете.
Его физиономия потом мелькала на страницах газет всех стран. Классическое
лицо ученого. Лицо, о котором не знаешь, что и сказать - рассеянное оно
или внимательное. Огромный лысый череп, нос-проныра, маленькие черные
глазки-пуговки. Длинная нескладная фигура приветливо наклоняется в вашу
сторону как-то сконфуженно и вместе с тем иронически. Сразу и не
определишь, шутит он или серьезен. Впрочем, могу сказать: Онезим -
милейшая душа на свете.
Итак, прихожу я к нему. Он ведет меня в свой захламленный рабочий кабинет,
и я начинаю рассказывать о приготовлениях к поездке, о планах
зоологических поисков. Онезим вежливо слушает меня, но проявляет при этом
столько внимания, как если бы я говорил ему о поездке к тетушке в Саннуа.
Вдруг он, отвернувшись, нагибается, - вытаскивает черную коробку и ставит
ее передо мной на стол среди разбросанных бумаг.
- Видишь, - произносит он торжествующим тоном, - я добился-таки своего.
Готова, работает!
Я нахмурился.
- О чем ты говоришь? Что это за коробка?
- Ну как же, помнишь мой знаменитый проект пишущей машины? - с некоторым
раздражением спросил он.
- Пишущей машины?
- Да, именно пишущей машины!
И тут я вспомнил. Этот Онезим вечно что-нибудь изобретает, у него столько
идей в голове.
- Черт возьми, Онезим, уж не хочешь ли ты сказать, что сделал машину?
Счастливая улыбка расцвела у него на лице:
- Да, да, я ее изобрел. Машину, которая пишет шедевры. Она готова,
работает.
- Работает?
- И еще как! Даешь ей команду, и она тут же выполняет. А больше всего я
горжусь быстротой.
- Быстротой?
- Вот именно. За какие-нибудь тридцать пять минут ты можешь получить
небольшой роман в манере Саган. Сонет в духе Ронсара - за десять секунд.
Более солидные произведения отнимают у нее час-полтора. Вчера вечером я
получил новехонькую трагедию Корнеля за сорок пять минут, большое
стихотворение Рембо за двадцать восемь секунд. Представляешь?
Да, я мог себе представить.
- Онезим, но это невероятно, фантастично! Как же она действует?
- С помощью электроники. Все очень просто. Видишь, вот здесь, с правой
стороны, ряд клавиш. Каждая соответствует жанру произведения: роман,
поэма, стихотворение, драма, сказка, философское эссе и т. д. Налево -
небольшой микрофон. Ты нажимаешь клавишу по своему выбору, наклоняешься к
микрофону и говоришь: Рабле, Расин, Гюго... Словом, все, что хочешь. Потом
ждешь. Готовая рукопись выходит с другого конца машины, причем в двух
экземплярах. Надо только заряжать ее чистой бумагой.
Я воздел руки к небу:
- Онезим, если бы я не знал, что ты человек серьезный...
- Поверь, я говорю совершенно серьезно! Она работает! Пожалуйста, можешь
посмотреть рукописи. Вот они.
И он указал на стопку аккуратно отпечатанных страниц. Я бросился к ним,
перелистал. Онезим не лгал. Там лежало с десяток шедевров. Сенсационный
Бальзак! Одноактовая пьеса Жироду! Огромный исторический роман Дрюона,
несколько стихотворений Гюго... И все превосходны!
Указательный палец Онезима лег на стопку бумаги:
- Всего час двадцать на Дрюона, а такой текст! Тридцать семь минут на
Жироду... Такой производительности мне достаточно.
Я чувствовал себя подавленным таким нагромождением чудес.
- Но что ты станешь делать со всеми этими рукописями, Онезим? Подпишешь
их? Ведь они по праву принадлежат тебе. Это же твои произведения, а не
Виктора Гюго, не Жироду. Ты прославишься. Загребешь все литературные
премии. Издатели ничего не поймут, а критики тем более. В самом деле, как
действует твоя машина? Ты сказал - с помощью электроники, это, конечно,
очень мило... Но я все-таки хотел бы знать поподробнее.
Онезим сразу стал серьезным:
- Это очень сложно. Не думаю, что сумею тебе объяснить. Тебе не хватит
математических знаний. Одно могу сказать - она действует...
- Как? Питается от батарей или от сети?
- Как угодно. Причем расход энергии незначительный... А теперь выпьем за
твои успехи и за мои тоже. Стаканчик виски?
И он отправился на кухню.
Озадаченный, я в растерянности прислушивался к тому, как Онезим гремит
чем-то в холодильнике. Ведь он так и не ответил на мой вопрос, что он
станет делать со всеми этими рукописями. Наводнит ими издательства? Утопит
в них литературные жюри? Чертов Онезим!
Вскоре после этого я уехал. Путешествие на полюс прошло благополучно, без
помех. Увлеченный своей работой, я почти забыл об очередном изобретении
Онезима. Слушать радио не было времени, по радио ничего об этом и не
сообщали. Что же касается газет, то они приходили к нам с опозданием.
Однако в конце моего пребывания на полюсе пресса увенчала Онезима славой.
Газеты опубликовали его биографию и поместили портрет. Как-то вечером,
просматривая кипу только что полученных газет, я так и подпрыгнул при виде
заголовка над ппятью колонками: "НЕОБЫКНОВЕННОЕ ИЗОБРЕТЕНИЕ ОНЕЗИМА". Я
нагнулся над статьей. "Так и есть, - сказал я себе. - Он обнародовал свой
секрет. Теперь весь мир знает, что он способен изготовлять шедевры
пачками. Ему ничего не стоит основать собственное издательство... К
примеру "Бальзак и Кш". Как бы то ни было, это подлинный триумф".
Да, это был триумф Онезима.
Однако в газетной статье речь шла вовсе не о литературе. Оказывается,
Онезим изобрел необыкновенную электронную жаровню. Судя по всему, на ней
можно было с одинаковым успехом зажарить и цыпленка, и бифштекс, и баранью
отбивную. Прославленная жаровня Онезима совершила поистине триумфальное
кругосветное путешествие. Сегодня каждый человек знает наизусть призыв
рекламных объявлений: "Не жарьте мясо, как пещерные люди, - пользуйтесь
жаровней Онезима!".
А как же книги? Разве машина Онезима, создающая литературные шедевры,
разладилась?
По возвращении в Париж я тут же помчался к Онезиму. Он ничуть не
изменился. Все та же длинная неокладная фигура, черные глазки-пуговки, та
же приветливая улыбка. Впрочем, мне показалось, что теперь его улыбка
стала чуть печальной.
- Как дела, Онезим?
- Хорошо. Я бы сказал - превосходно. Здоровье прекрасное. Денег
предостаточно.
За время моего отсутствия он отремонтировал квартиру, купил новую мебель,
новый костюм.
- И все за счет жаровни?
- Да, - скромно признался Онезим, - жаровня работает отлично. Я подписал
контракт. Ну, а ты как поживаешь? Как прошла экспедиция на Южный полюс?
- Очень интересно, - ответил я. - Думаю опубликовать книгу о пингвинах...
- Вот как, - проговорил он с восхищением, у тебя уже есть издатель?
- Пока нет. Книга еще не закончена. Но послушай, Онезим, что случилось с
твоей машиной?
- С машиной?
- Ну да. Я имею в виду твою чудесную машину. С ней что-нибудь не так? Ты
перестал ею пользоваться?
- О нет, напротив. Она поработала на славу. - И он лениво указал на
стеллаж: - Сработала мне несколько десятков прекрасных книг... Вот они все
в твоем распоряжении. Если опять поедешь на Южный полюс, можешь взять их с
собой...
- Ты что же, не предлагал их издателям?
Онезим пожал плечами.
Я побледнел.
- Что ты хочешь этим сказать? Они отказались печатать? Этого не может
быть, Онезим! Чтобы издатели отказались от твоих превосходных
произведений? Исключено! Может быть, в машине какие-нибудь неполадки,
электроника подвела? Такая машина!...
Прервав меня, Онезим сухо возразил:
- Машина отличная. Но издатели отказываются. Могу показать тебе письма,
которые я получил. Из Галлимара, Жюйара, Плона. Отовсюду один ответ: "Мы
внимательно ознакомились с рукописью, которую вы имели честь нам
предложить. К сожалению, она нам не подходит...".
- Почему же?
- Мотивировка одна и та же: "Видно влияние Бальзака"; "Бесспорно, Вы
слишком много читали Мориса Дрюона..."; "Прекрасная пародия на Золя, но, к
сожалению, мы не можем..."; "Очевидно, вы слишком увлекаетесь романами
Натали Саррот..."; "Произведения Эрве Базэна вы знаете как свои пять
пальцев, к сожалению...". К сожалению. Всюду "к сожалению"...
- Короче - все издатели отказались?
- Все!
- Это ужасно. Знаешь, мне в голову пришла одна мысль. Возьми-ка свою
машину, наклонись над микрофоном. И... вместо того чтобы говорить:
Корнель, Золя, Саган, скажи просто: Онезим. Тогда, естественно, ты должен
будешь получить произведение Онезима.
Он улыбнулся:
- Ты думаешь, я не догадался так сделать. Ничего подобного, нажал клавишу
"Философское произведение" и назвал свое имя: Онезим...
- И что же?
- Через сорок три минуты получил рукопись в сто страниц.
- Как она называется?
- "Некоторые размышления о новом электронном методе поджаривания цыплят,
бифштекса и бараньих отбивных"...
Copyright (c) 1999 Электронная библиотека Алексея Снежинского