Код произведения: 2883
Автор: Генри О.
Наименование: Младенцы в джунглях
О. Генри
Младенцы в джунглях
Перевод Е. Калашниковой
Файл с книжной полки Несененко Алексея
http://www.geocities.com/SoHo/Exhibit/4256/
Как-то раз в Литл-Роке говорит мне Монтэгю Силвер, первый
на всем Западе ловкач и пройдоха:
- Если ты когда-нибудь выживешь из ума. Билли, или
почувствуешь, что ты уже слишком стар, чтобы по честному
заниматься надувательством взрослых людей, поезжай в
Нью-Йорк. На Западе каждую минуту рождается на свет один
простак: но в Нью-Йорке их просто мечут, как икру, так что
и не сосчитать.
Прошло два года, и вот замечаю я, что имена русских
адмиралов стали выскакивать у меня из памяти, а над левым
ухом появилось несколько седых волосков; тут я понял, что
пришло время воспользоваться советов Силвера.
Я вкатился в Нью-Йорк в один прекрасный день около
полудня и сразу же пошел прогуляться по Бродвею. Вдруг вижу
- Силвер собственной персоной, наверчено на нем разной
шикарной галантереи, и он стоит, прислонясь к стене
какого-то отеля, и полирует себе лунки на ногтях шелковым
платочком.
- Склероз мозга или преждевременная старость? -
спрашиваю я его.
- А, Билли! - говорит Силвер. - Рад тебя видеть. Да, у
нас на Западе, знаешь ли, все что-то очень поумнели. А
Нью-Йорк я себе давно уже приберегал на сладкое. Конечно,
не очень это красиво обирать таких людей, как нью-йоркские
жители. Ведь они считать умеют только до трех, танцевать
только от печки, а думают раз в год по обещанию. Не хотел
бы я, чтобы моя мать знала, что я обчищаю таких
несмышленышей. Она меня не для того воспитывала.
- А что, у дверей, где написано: "Принимают в чистку",
уже толпится очередь? - спрашиваю я.
- Да нет, - говорит Силвер. - В наши дни и без рекламы
можно обойтись. Я ведь здесь только месяц. Но я готов
приступить; и все учащиеся воскресной школы Вилли
Манхэттена, изъявившие желание сделать свой вклад в это
благородное предприятие, благоволят послать свои фотографии,
для помещения в "Ивнинг дэйли".
- Я тут знакомился с городом, - говорит дальше Силвер, -
читал каждый день газеты и, могу сказать, изучил его так,
как кошка в ратуше изучила повадки полисменов-ирландцев.
Люди здесь такие, что, если ты не торопишься вынуть у них
деньги из кармана, они просто кидаются на пол, визжат и
дрыгают ногами. Пойдем ко мне, Билли, я тебе порасскажу,
как и что. По старой дружбе я готов заняться этим городом с
собой на пару.
Повел меня Силвер в свой номер в отеле. Там у него
валяется масса всякой всячины.
- Есть много способов выкачивать деньги из этих столичных
олухов, - говорит Силвер, - больше даже, чем способов варить
рис в Чарлстоне, Южная Каролина. Они клюют на любую
приманку. У большинства из них мозги устроены с
переключателем. Чем они умнее и ученее, тем меньше у них
здравого смысла. Вот только недавно один человек продал Дж.
П. Моргану писанный маслом портрет Рокфеллера-младшего,
выдав его за знаменитую картину Андреа дель Сарто "Иоанн
Креститель в молодости".
Видишь там, в уголке, кипу печатных брошюрок? Так вот,
имей в виду, что это золотые россыпи. Я тут на днях стал
было распродавать их, но через два часа должен был
прекратить торговлю. Почему? Меня арестовали за то, что я
застопорил уличное движение. Люди дрались из-за каждого
экземпляра. По дороге в участок я успел продать десяток
полисмену, который меня вел. Но после этого я их изъял из
обращения. Не могу, понимаешь, просто так брать у людей
деньги. Хочу, чтобы они хоть немножко подумали, прежде чем
отдавать их мне, иначе это ранит мое самолюбие. Пусть хотя
бы попробуют угадать, какой буквы не хватает в слове "Чик-го",
или прикупить к паре девяток, прежде чем доставать
кошелек из кармана.
А то вот еще было одно дело, которое далось мне так
легко, что пришлось от него отказаться. Видишь на столе
бутылку синих чернил? Я изобразил у себя на руке татуировку
в виде якоря, пошел в один банк и представился там как
племянник адмирала Дьюи. Мне тут же предложили выдать
тысячу долларов под вексель с переводом на дядю, да на беду
я не знал его инициалов. Но по этому примеру ты можешь
судить, до чего легко работать в этом городе. Грабители,
например, так те просто не войдут в дом, если там не
приготовлен горячий ужин и нет достаточного штата прислуги с
высшим образованием. В любом районе бандиты дырявят граждан
без всякого затруднения, и это рассматривается как простой
случай оскорбления действием.
- Монти, - говорю я, как только Силвер затормозил, -
может, ты и правильно разделал Манхэттен в своем резюме, но
что-то мне не верится. Я здесь всего два часа, но у меня
нет такого впечатления, что этот городишко уже выложен для
нас на тарелочку и даже ложка рядом. На мой вкус, ему не
хватает rus in urbe (1). Меня бы, прямо скажу, больше
устроило, если бы у здешних граждан порой торчали соломинки
в волосах и они питали пристрастие к бархатным жилетам и
брелокам с гирю величиной. Боюсь, что не так уж они просты.
- Все понятно. Билли, - говорит Силвер. - Ты заболел
эмигрантской болезнью. Само собой, Нью-Йорк чуть побольше,
чем Литл-Рок или Европа, я приезжему человеку с непривычки
страшновато. Но ничего, это у тебя пройдет. Я же тебе
говорю, мне иной раз хочется отшлепать здешних жителей за
то, что они не присылают мне все свои" деньги уложенными в
корзины для белья и обрызганными жидкостью от насекомых. А
то еще тащись за ними на улицу! Знаешь, кто в этом городе
ходит в брильянтах? Жены мазуриков и невесты шулеров.
Облапошить ньюйоркца легче, чем вышить голубую розу на
салфеточке. Меня только одна вещь беспокоит - как бы мои
сигары не поломались, когда у меня все карманы будут набиты
двадцатками.
- Что ж, дай бог, чтоб ты оказался прав, Монти, - говорю
я, - только лучше бы мне все-таки сидеть в Литл-Роке и не
гнаться за большими доходами. Даже в неурожайный год там
всегда наберется десяток-другой фермеров, готовых поставить
свое имя на подписном листе в пользу постройки нового здания
для почты, который можно учесть в местном банке сотни за две
долларов. А у здешних людей, сдается мне, чересчур развит
инстинкт самосохранения и сохранения своего кошелька.
Боюсь, что у нас с тобой для такой игры тренировки маловато.
- Напрасные опасения, - говорит Силвер. - Я знаю
настоящую цену этому Кретинтауну близ Разиньвилля, и это так
же верно, как то, что Северная река-это Гудзон, а Восточная
река - вообще не река (2). Да тут в четырех кварталах от
Бродвея живут люди, которые в жизни не видели никаких домов,
кроме небоскребов. Живой, деятельный, энергичный житель
Запада за каких-нибудь три месяца должен сделаться здесь
достаточно заметной фигурой, чтобы заслужить либо
снисхождение Джерома, либо осуждение Лоусона.
- Оставим гиперболы, - говорю я, - и скажи, можешь ли ты
предложить конкретный способ облегчить здешнее общество на
доллар-другой, не обращаясь к Армии спасения и не падая в
обморок на крыльце особняка мисс Эллен Гулд?
- Могу предложить хоть двадцать способов, - говорит
Силвер. - Сколько у тебя капиталу, Билли?
- Тысяча, - отвечаю.
- А у меня тысяча двести, - говорит он. - Составим
компанию и будем делать большие дела. Есть столько
возможностей нажить миллион, что я просто не знаю, с какой
начинать.
На следующее утро Силвер встречает меня в вестибюле
отеля, и я вижу, что он так и пыжится от удовольствия.
- Сегодня мы познакомимся с Дж. П. Морганом, - говорит
он. - Тут у меня есть один знакомый в отеле, который хочет
нас ему представить. Он его близкий приятель. Говорит, что
тот очень любит приезжих с Запада.
- Вот это уже похоже на дело! - говорю я. - Очень буду
рад познакомиться с мистером Морганом.
- Да, - говорит Силвер, - нам, пожалуй, не помешает
завести знакомства среди финансовых воротил. Мне нравится,
что в Нью-Йорке так радушно встречают приезжих.
Фамилия знакомого Силвера была Клейн. В три часа Клейн
явился к Силверу в номер вместе со своим приятелем с
Уолл-стрита. Мистер Морган был немного похож на свои
портреты; левая нога у него была обернута мохнатым
полотенцем, и он ходил, опираясь на палку.
- Это мистер Силвер, а это мистер Пескад, - говорит
Клейн. - Я думаю, нет нужды, - говорит он, - называть имя
великого финансового...
- Ну, ну, ладно, Клейн, - говорит мистер Морган. - Рад
познакомиться с вами, джентльмены; меня очень интересует
Запад. Клейн сказал мне, что вы из Литл-Рока. У меня как
будто имеется парочка железных дорог в тех краях. Может,
кому из вас, ребята, охота перекинуться в покер, так я...
- Пирпонт, Пирпонт, - перебивает Клейн. - Вы что,
забыли?
- Ах, извините, джентльмены! - говорит Морган. - С тех
пор как у меня сделалась подагра, я иногда играю в картишки
со знакомыми, которые навещают меня в моем особняке.
Скажите, никому из вас не приходилось там, на Западе,
встречать Одноглазого Питера? Он жил в Сиэтле, Нью-Мексико.
Не дожидаясь нашего ответа, мистер Морган вдруг сердито
застучал палкой об пол и принялся расхаживать по комнате
взад и вперед, браня кого-то громким голосом.
- Что, Пирпонт, наверное, на Уолл-стрите опять стараются
сбить курс ваших акций? - спрашивает Клейн с усмешкой.
- Какие там еще акции! - грозно рычит мистер Морган. -
Это я расстраиваюсь из-за той картины, за которой специально
посылал человека в Европу. Только сегодня получил от него
телеграмму, что он ищет ее по всей Италии и не может найти.
Я бы завтрашний день заплатил за эту картину пятьдесят тысяч
долларов - да что пятьдесят! Семьдесят пять тысяч заплатил
бы. Я дал своему человеку a la carte: покупать за любую
цену. Просто не понимаю, почему картинные галереи терпят,
что настоящий де Винчи...
- Как, мистер Морган? - говорит Клейн. - Разве не все
картины де Винчи находятся в вашей коллекции?
- А что это за картина, мистер Морган? - спрашивает
Силвер. - Наверно, она величиной с боковую стену небоскреба
"Утюг"?
- Вы, я вижу, не очень разбираетесь в искусстве, мистер
Силвер, - говорит Морган. - Это картинка размером двадцать
семь дюймов на сорок два, и называется она "Досуг любви".
Нарисовано на ней несколько барышень-манекенш, которые
танцуют тустеп на берегу лиловой речки, В телеграмме
говорится, что скорей всего эта картинка уже вывезена в
Америку. А без нее моя коллекция не полна. Ну, мне пора,
джентльмены. Наш брат, финансист, должен, знаете, соблюдать
режим.
Мистер Морган уехал от нас в кэбе вместе с Клейном.
После их ухода мы с Силвером долго говорили о том, как
простодушны и доверчивы великие люди; Силвер сказал, что
обмануть такого человека, как мистер Морган, было бы просто
бессовестно; а я сказал, что, на мой взгляд, это было бы
неосторожно.
После обеда Клейн предложил пройтись по городу, и мы
втроем, я, он и Силвер, отправились на Седьмую авеню
посмотреть, какие там есть достопримечательности. В витрине
у закладчика Клейн вдруг увидел запонки, которые ему ужасно
понравились. Он вошел в лавку, чтобы купить их, а мы вошли
вместе с ним.
Когда мы вернулись в отель и Клейн ушел к себе, Силвер
вдруг кидается ко мне и начинает размахивать руками.
- Видал? - говорит он. - Ты ее видал, Билли?
- Кого - ее? - спрашиваю.
- Да ту самую картинку, за которой охотится Морган. Она
висит у закладчика, прямо над его конторкой. Я только не
хотел ничего говорить при Клейне. Будь уверен, это та
самая. Барышни прямо как живые, из таких, что носят платья
сорок шестого размера, но там-то они обходятся без платьев.
И все так меланхолично выбрыкивают ногами, и речка тут же, и
берег. Сколько, мистер Морган сказал, он бы отдал за эту
картину? Ну, неужели не понимаешь? Ведь хозяин лавки
наверняка не знает, что у него там за сокровище.
На следующее утро лавка еще не успела открыться, а мы с
Силвером уже были тут как тут, словно двое забулдыг, которым
не терпится раздобыть денег на выпивку под заклад
воскресного костюма. Входим мы в лавку и начинаем
рассматривать цепочки для часов.
- Это что за мазня у вас там висит, над конторкой? -
говорит Силвер хозяину как бы между прочим. - Вообще
говоря, никудышная картинка, но мне на ней приглянулась вон
та рыженькая, с острыми лопатками. Я бы вам предложил за
нее два доллара с четвертью, да боюсь, как бы вы не разбили
какие-нибудь хрупкие предметы, когда броситесь поскорее
снимать ее с гвоздя.
Хозяин усмехается и продолжает раскладывать перед нами
часовые цепочки накладного золота.
- Эту картину, - говорит он, - принес мне в заклад один
итальянец год тому назад. Я ему дал под нее пятьсот
долларов. Это "Досуг любви" Леонардо де Винчи. Как раз два
дня тому назад истек законный срок, так что сейчас она уже
поступила в продажу как невыкупленный заклад. Вот,
рекомендую эту цепочку, очень модный фасон.
Полчаса спустя мы с Силвером вышли из лавки с картиной
подмышкой, заплатив за нее ростовщику две тысячи наличными.
Силвер сразу же сел в кэб и покатил к Моргану в банк. Я
вернулся в отель, сижу и дожидаюсь. Через два часа является
Силвер.
- Ну, как, застал мистера Моргана? - спрашиваю я. -
Сколько он заплатил за картину?
Силвер садится и начинает перебирать бахрому скатерти.
- Мистера Моргана мне застать не удалось, - говорит он, -
потому что мистер Морган уже второй месяц путешествует по
Европе. Но вот чего я не могу понять, Билли: эта самая
картинка продается во всех универсальных магазинах и стоит
вместе с рамкой три доллара сорок восемь центов. А за рамку
отдельно просят три доллара пятьдесят центов - как же это
получается, хотел бы я знать?
-----------------------------------------------------------
1) - Сельский элемент в городе (лат.).
2) - Северной рекой называется Гудзон в его нижнем
течении. Восточная река - пролив между островами
Манхэттен и Лонг-Айленд.