Код произведения: 14826
Автор: Азимов Айзек
Наименование: Глазам дано не только видеть
Айзек Азимов.
Глазам дано не только видеть
---------------------------------------------------------------
Isaac Asimov. "Eyes do more than see", 1965
Перевод В. Мисюченко
OCR: Владимир Весленко
---------------------------------------------------------------
У меня есть правило, которое я громко повторяю при каждом удобном
случае. Правило состоит в том, что я ничего не пишу, пока меня об этом
не попросят. Звучит оно весьма надменно и сурово, но на самом деле это
брехня. На самом-то деле я ничуть не сомневаюсь, что различным
журналам фантастики и некоторым моим издателям постоянно требуется
материал, поэтому для них я пишу свободно, когда мне хочется. Зато
всем остальным меня приходится просить особо.
В 1946 году "Плейбой" наконец обратился ко мне с просьбой
написать для них рассказ. Они прислали мне нечеткую фотографию
глиняной головы без ушей, причем на лице вместо глаз и прочего были
присобачены заглавные буквы, и пожелали, чтобы я написал рассказ на
основе этой фотографии. Такое же задание получили и два других
писателя, и все три рассказа предполагалось опубликовать одновременно.
Вызов был интересным, я поддался искушению и написал "Глазам дано
не только видеть".
Если вы, прочитав предыдущие предисловия в этой книге, пришли к
выводу, что моя писательская карьера после "Прихода ночи" была одним
непрерывным успехом что для меня написать - то же, что и продать; что
если другой писатель покажет мне письмо с отказом, то я не пойму, что
это такое - успокойтесь, это не так.
"Глазам дано не только видеть" был отвергнут весьма энергично.
Рукопись швырнули в Чикаго, она влетела мне в окно, шарахнулась о
стенку и, дрожа, упала на пол. (Так мне, по крайней мере, показалось.)
Два других рассказа "Плейбой" принял, а вместо меня нашли кого-то
другого, и тот быстренько написал третий, который тоже был принят.
К счастью, я профессионал с завидной непрошибаемостью, и подобные
неудачи меня не волнуют. Глядя на меня никто бы и не догадался, что
отказ меня хоть как-то задел... правда, я позволил себе испустить пару
коротких, но яростных воплей.
Я связался с "Плейбоем" и убедился, что права на рассказ
принадлежат мне, и я могу делать с ним что угодно, хоть он и был
написан по присланной ими фотографии.
Затем я послал рассказ в "Fantasy and Science Fiction", пояснив
(я всегда так поступаю в подобных случаях), что это отказ, и
пересказав всю предысторию его написания. Тем не менее его приняли.
К счастью, "F работает достаточно быстро, а "Плейбой" - до
отвращения медленно. В результате "Глазам дано не только видеть"
появился в "F на полтора года раньше, чем в "Плейбое" опубликовали
ту триаду рассказов. Я долго выжидал, надеясь, что "Плейбой" начнет
получать возмущенные письма читателей с жалобами на то, что сюжеты в
триаде украдены из рассказа Азимова. У меня даже появилось искушение
самому написать такое письмо и подписать его вымышленным именем (но я
передумал).
Взамен я утешился мыслью о том, что за время пока "Плейбой"
раскачался на публикацию своей триады, мой рассказик не только издали,
но и дважды перепечатали в антологиях, а теперь включили в состав
третьей. (А этот сборник станет его четвертой публикацией. И как вам
это нравится, мистер Хефнер?)
После сотен миллиардов лет он вдруг вообразил себя Амисом. Не
комбинацией волн фиксированной длины, что все это время в целой
Вселенной была эквивалентом Амиса, а звучанием имени. В память
осторожно, несмело закрадывалось воспоминание о колебаниях звука,
давно им не слышанного и больше ему не слышного.
Новое, увлечение вызволило из глубины памяти еще множество вещей,
таких же древних-предревних, чей возраст измерялся эрами, эпохами,
вечностью. Амис выровнял энерговихрь, сгусток своей индивидуальности в
безбрежной всеобщности, и его силовые линии пролегли меж звезд.
От Брок пришел ответный сигнал.
Конечно, решил Амис, Брок нужно сообщить. И почувствовал слегка
трепещущий нежный энергоимпульс Брок:
- Амис, ты идешь?
- Конечно, иду.
- И в состоянии будешь участвовать?
- Да! - Силовые линии Амиса пронизала дрожь волнения. - Абсолютно
точно. Я придумал совершенно новый вид искусства. Что-то в самом деле
невероятное.
- Зачем ты впустую тратишь энергию? Неужели ты думаешь, что после
двухсот миллиардов лет можно изобрести нечто новое?
На какой-то миг импульс Брок вышел из фазы, и связь пропала:
Амису пришлось спешно корректировать свои силовые линии. Он отдался
течению других мыслей, созерцая стремительное движение опушенных
звездами галактик по бархату небытия, и, охватив сознанием
межгалактическое пространство, ощущал биение силовых линий в
бесконечном множестве проявлений энергожизни.
Амис воззвал:
- Брок, прошу, впитай мои мысли. Не экранируйся. Я хочу
использовать Материю. Представляешь: Симфония Материи! Что толку
биться над Энергией? Согласен, в Энергии нет ничего нового - откуда в
ней новому быть?! Но разве это не указывает на то, что следует взяться
за Материю?
- Материя! - В энергоколебаниях Брок возникли волны отвращения.
- Почему бы и нет? - возразил он. - Мы сами когда-то были
материей... Кажется, триллион лет тому назад! Так почему бы
посредством Материи не создавать фигуры, или абстрактные формы, или...
слушай, Брок... почему бы не воплотить в Материи - имитационно,
конечно - нас самих, какими мы были когда-то?
- Не помню я, как это было. И никто не помнит, - отвечала Брок.
- Я помню! - горячо возразил Амис. - Я думаю только об этом, ни о
чем кроме, и уже начинаю припоминать. Брок, позволь, я тебе покажу.
Если я прав, если так и было - скажи. Прошу тебя, скажи!
- Нет. Все это мерзко и глупо.
- Брок, прошу, позволь мне попробовать. Мы же старые друзья, с
самого начала... мы же вместе стали излучать энергию... с того самого
мгновения, как сделались теми, кто мы есть. Брок, пожалуйста!
- Хорошо. Только быстро.
Такого возбуждения в собственных силовых линиях Амис не ощущал
уже... сколько? Если его попытка удастся, у него достанет сил
использовать Материю перед ассамблеей энергосущностей, уже который
век, которую эпоху столь безотрадно ждущих чего-либо нового.
Материю разметало меж галактик, но Амис, отбирая все атомные
крохи с каждого кубического светового года, собрал ее, сбил ком в
пластичную массу и придал ему форму сужающегося книзу яйца-овоида.
- Брок, неужели ты не помнишь? - осторожно спросил он. - Разве
это ни на что не похоже?
Вихрь Брок судорожно вибрировал в фазе.
- Не заставляй меня вспоминать. Я не хочу.
- Это было головой. Ее называли: голова. Мне это помнится
настолько отчетливо, что так и подмывает произнести. Я имею в виду -
звуками. - Амис подождал, потом попросил: - Взгляни.
У овоида в верхней части появилось: "ГОЛОВА".
- Что это? - У Брок, казалось, затеплился интерес.
- Слово, обозначающее голову. Символ звукового выражения слова.
Брок, ну скажи, что ты вспомнила!
- Вот тут, посредине, кажется, что-то было, - донеслись
неуверенные мысли Брок.
Образовалась вертикальная выпуклость.
Амис воскликнул:
- Да! Нос - вот что это такое! - Появилась надпись: "НОС". - А
это, с каждой стороны, глаза. - "ЛЕВЫЙ ГЛАЗ - ПРАВЫЙ ГЛАЗ".
Амис любовался своим творением, пульс его силовых линий обрел
торжественность. Но можно ли с уверенностью сказать, что ему самому
это нравится?
- Смотри, - называл он, дрожа от нетерпения, - подбородок,
адамово яблоко, ключицы. Слова возвращаются ко мне. - И все слова
обозначились на его создании.
- А у меня уже сотни миллиардов лет их и в мыслях не было, -
упрекнула Брок. - Зачем ты напомнил? Зачем?
На какой-то миг Амис сбился:
- Что-то еще. Органы слуха... нечто для приема звуковых волн.
Уши! Но куда их притиснуть? Не помню, где они были?
От Брок уже исходило неистовство:
- Оставь это! Брось! И уши свои дурацкие, и все остальное! Не
помню!
Амис, слегка озадаченный, спросил:
- Что плохого в том, чтобы помнить?
- Что?! Да разве тогда все это было таким вот грубым и холодным?
Куда подевались упругость и теплота? Да разве такими были глаза,
которые жили, источая нежность? А губы? Разве сравнить те, что ты
сделал, и те, что дрожали, когда, мягкие, прижимались к моим? -
Силовые линии Брок бились и вибрировали.
Амис взмолился:
- Прости! Прости меня!
- Ты хочешь напомнить, что когда-то я была женщиной и знала
любовь, что глазам дано не только видеть и что не стало никого, кто
дал бы мне испытать это, кто заставил бы мои глаза излить печаль
сердца.
Резко, будто наотмашь, плеснула она материей на грубо слепленную
голову и бросила:
- Пусть вот у этих - получится, пусть они - испытают, - и, сменив
полярность, улетучилась.
Некоторое время Амис всматривался, вспоминая, что когда-то и он
был мужчиной. Но вот энергия его вихря надвое рассекла яйцевидную
голову, и он помчался обратно сквозь галактики по энергоследу Брок,
снова туда, к нескончаемому страшному суду бессмертия.
А глаза на рассеченной голове Материи так и остались блестеть
влагой, которой брызнула Брок, изображая слезы. Голова из Материи
творила то, что было уже недоступно энергосущностям: она лила слезы,
оплакивая все человеческое, нежную красоту тел, от которых они некогда
отреклись... Давно - триллион лет тому назад.