Шелли Мэри, Шелли Перси / книги / Паутина

Текст получен из библиотеки 2Lib.ru

Код произведения: 12575
Автор: Шелли Мэри, Шелли Перси
Наименование: Паутина


Мэри Шелли, Перси Шелли
 
                               П А У Т И Н А
 
 
   "У всякой профессии и у каждого сообщества есть свои книги: у педагогов
- "Педагогическая поэма", у сталеваров - "Как закалялась сталь". Только
про Интернет не написаны романы. Есть, конечно, Гибсон сотоварищи, но они
ведь импортные. И вот, наконец, появился роман, выдержанный в национальной
традиции."
 
   (журнал Internet #12)
 
 
   "Паутина" не нуждается в снисходительном отношении: это во всех
отношениях качественная вещь, которая так и просится на бумагу - не в
порядке "гуманитарной помощи талантливым ребятам", а просто потому, что ее
публикация сделает честь любому издательству, специализирующемуся на
массовой литературе."
 
   (Макс Фрай, литератор)
 
 
   "Наверное, это первый роман о русской сетевой, как бы это выразиться,
жизни, попадет в таком качестве в вечность, и, на наше счастье, это весьма
достойный текст."
 
   (Вячеслав Курицын, критик)
 
 
   "НарештЁ сталося! МерЁ ШеллЁ оприлюднила чергову частину свого
сЁтературного твору "Павутиння". Таким чином, опублЁковано вже три частини
безсмертного роману."
 
   (украiнська Iнтернет-газета UA Today)
 
 
 
                              Предуведомление 
 
   1. Все персонажи данного романа являются плодом Вашего собственного
воображения.
   2. Авторы не несут никакой ответственности за измененные состояния
сознания, которые могут возникнуть у читателей после разглядывания
иллюстраций к роману. Авторы благодарят программную оболочку CELL за
помощь в создании этих иллюстраций.
   3. Для прочтения романа щелкните по черному квадрату, расположенному
прямо под этим предуведомлением. Точно также иллюстрация после каждой
главы романа ведет к следующей главе. Внимание: третья часть романа
опубликована 1 июня 1999 года, а четвертая - 1 июня 2000 года! Кто уже
прочел первые две части - третья начинается вот отсюда, а четвертая - вот
отсюда.
   4. Комментарии можно оставлять в книге отзывов. Если вы желаете
прочитать продолжение романа - следите за конкурсом издателей.
 

 
 
   c 1999 Приколотый Прометей Продакшн 
 
   Расшифровка предыдущей строки (для умственно-отсталых): Все права
защищены; никакая часть этой публикации, включая иллюстрации, не может
быть опубликована вновь - как на бумаге, так и в Сети - без личного
согласия авторов.
 
 
 
                               ЧАСТЬ ПЕРВАЯ:
 
                                 РОБИН ГУД

 
   в темноте 
   на верхней полке вагона 
   проснулся от крика 
   и слушая 
   как перестук колес 
   ткет одеяло 
   из тишины 
   понял 
   что никогда уже не узнаю 
   кто кричал - 
   я сам 
   или кто-то другой 
   или приснилось 
 
   (Виктор Степной, "Голоса тишины")
 
 
 
                       Клетка 1. СПЕЦИАЛИСТ ПО ХУДЛУ 
 
   Что-то колет в левом боку... Все колет и колет...
   Я окончательно стряхнул сон и повернулся. Движение отозвалось болью в
висках. Вперед тебе наука: не пей кофе два раза подряд в одном и том же
Нет-кафе.
   Но как аккуратно научились работать, гады! Раньше бы с помпой, с
дубинками, руки за спину, башкой об железную дверь. А теперь - прыснули
какой-то гадостью, и все, вырубился. И даже не знаю, сколько так валялся...
   А что же это там колется все-таки? Я пошарил во внутреннем кармане
пиджака.
   Ага, в протоколе эти щупальца с переходниками назвали бы "универсальным
устройством для нелегального подключения к Сети". Забавно: столько раз
спал в одежде, и каждый раз какая-нибудь такая штука в кармане обязательно
мешает лежать. Лет сорок назад, к примеру, была очень похожая коробочка с
тремя выводами - только для мага. Хорошо еще, что я зашел в Нет-кафе на
обратном пути от Саида, а не по дороге к нему, когда в кармане лежал пакет
такой травки, с которой можно было бы загреметь по-крупному. Но теперь
травка благополучно обменяна на этот сетевой микшер, помесь модема с
новыми саидовскими примочками. А насчет нелегальности "каракатицы" можно
еще поспорить. Странный он все-таки, Саид - денег не берет, но обожает
обмен...
   В двери пискнул замок, и в комнату вошел человек в серой форме.
   - Проснулся, что ли? Пошли тогда... да пошевеливайся!
   Комната, в которую меня привели, оказалась почти такой же, как та, где
я спал. Только с окном: в одну из стен был встроен большой голографический
экран. У экрана стоял крупный лысый мужчина и наблюдал бегущих антилоп.
   Второй мужчина, в пиджаке, сидел за столом перед монитором поменьше..
   - Кто такой? - спросил пиджак, взглянув на меня, но обращаясь,
очевидно, к лысому.
   Лысый вынул из "дипломата" карточку-личку (ага, все-таки пошарили у
меня по карманам!) и передал спрашивавшему.
   - Якобы профессор. Бывший. Специалист по худлу.
   Надо же, "по худлу". Как быстро слово заражает язык! Еще, кажется,
вчера его не было, зато была "художественная литература". А потом вдруг
раз! - и уже везде "худл". А мы-то радовались - ну как же, Сеть,
независимые публикации, всеобщие электронные читальни, всемирные архивы
классики...
   И главное, как незаметно это всегда подкрадывается, и совсем не оттуда,
откуда ждешь. Помню, в школе обсуждали Бредбери, сколько-то там по
Фаренгейту. Потом еще "Имя розы", где библиотека горела...
   Оказывается, все проще. Никакого шума, никаких горящих библиотек.
Просто это стало никому не нужно, безо всяких запрещений и катастроф.
Контент им нужен, Конь-Тент. Кристаллизация фактов, пьюрификация образов.
Плюс все на скорости, на многоканальности - значит, надо успеть заманить,
но не навязываться, шокировать - но не надоесть. Цифр и зрелищ, и без
занудства!
   Никаких тебе романов, поэм и пьес, только шутеры: короткий эротический
эскиз, анекдот, подпись к картинке. В крайнем случае -
интеллектуально-психологическое эссе-афоризм. Но и то не больше двух
скринов подряд, потом снова "просвещение". Позже они научились и сами
шутеры нашпиговывать "просвещением": где название-имя упомянут невзначай,
где еще потоньше суггестия - фирменный цвет, лозунг и прочие трюки
нейролингвистического программирования...
   А все остальное - бред предков. "Худл", как выразился в конце века один
журналист-жополиз из столичного дайджеста. Но насчет сжигания ошиблись и
жополизы, и Бредбери. В этом веке к мусору относятся с благоговением.
   Каждому мусору - свой ресайклинг. Вот и худл-архивы - идеальное сырье
для программ, генерирующих шутеры... Да такие шутеры, что после них
поневоле задумаешься - может, и впрямь сжигание литературных архивов было
бы благом...
   - Уснул, что ли, умник?! Отвечай, когда с тобой говорят! Где и как ты
связался с Вольными Стрелками?!
   - Остынь, Сема! И давай поспокойнее, не обижай уважаемого гостя, -
одернул пиджаковый лысого, отрываясь от экрана, где мелькали страницы
моего персонального файла.
   - Куда уж спокойнее, когда эта зараза, Малютка-Джон, до сих пор на
свободе!
   Лысый подскочил ко мне и изо всех сил вцепился в край стола. Его
полированная голова зависла прямо у меня перед носом, и я невольно
восхитился тем, какая она гладкая и блестящая. На такие лысины нужно
обязательно вешать табличку "Руками не трогать."
   - Если бы нормальный хакер был, кем-то обиженный, с какой-то особой
целью бомбил, это понять можно! - гремел лысый. - Даже сумасшедший Монах
Тук - тот хоть религией свои выходки оправдывает, в дискуссии вступает;
говорят, он больше не трогает, если правильно ответишь на его вопросы. Но
этот же громила Джон просто развлекается! Я был еще спокоен, когда он
сорвал телеконференцию в "ЦЦЦ&Ц": все-таки не мы их обслуживаем. Да и
правда смешно было: парень на три часа обесточил их главный офис с помощью
старинного кипятильника! Просчитал нагрузку на электросеть и включил
обыкновенный кипятильник в обыкновенную розетку в смежном помещении. Все
порталы хохотали. Но когда он наш банк данных... это же какая наглость!
Двадцать человек с утра до ночи пашут в отделе безопасности, отсекают
самые тонкие возможности влезть в систему - а эта сволочь под видом
уборщика приходит во время обеда в мой собственный офис, посыпает каким-то
порошком клавиатуру...
   И на следующий день логинится с моим собственным паролем! Нет уж, я их
всех передушу! С этого старикашки начну, Малютка-Джон будет следующим!
   Несмотря на всю серьезность угрозы, я не мог скрыть смешок. Лысый
замахнулся, но пиджаковый остановил его властным движением руки.
   - Да чего ты с ним нянчишься! - воскликнул лысый и подсел к столу рядом
с пиджаковым. - Он же издевается, смотри!
   Но пиджак истолковал мою усмешку по-своему.
   - Отнюдь, - возразил он, глядя на меня.
   - Отнюдь нет, - сказал я.
   - Что?!
   Мои первые слова произвели впечатление: оба безопасника открыли рты и
на мгновение стали похожи на рыб.
   - "Отнюдь" - так не говорят, это все равно что "вовсе". Правильно
говорить "отнюдь нет". Бунина почитайте.
   - А-а, вот Вы о чем, - пиджак тоже улыбнулся. - Ну, это Вам виднее, Вы
же у нас профессор. И Ваша улыбка вовсе не издевательская, правда же,
Виктор Франкович? Вы просто подумали, что сами Вы в этой игре - мелкая
сошка, и нам все равно от Вас никакого толку. С другой стороны, Вольные
Стрелки обязательно отомстят за Вас. Так?
   Я неопределенно пожал плечами.
   - И в чем-то Вы правы, - кивнул пиджак. - Вы уж Сему извините, он любит
на первого попавшегося все валить. А Вы ведь совсем другого профиля
специалист, это понятно. Поверите ли, до того, как сюда попасть, я работал
в отделе просвещения одной компании...
   - В отделе рекламы, - уточнил я.
   - О, это устаревший термин, и не совсем корректный с учетом
современного подхода... Мы, знаете ли, теперь говорим "просвещение". Но
это неважно, я лишь хотел сказать, что мы с вами в некотором смысле
коллеги. Я по долгу службы тоже много времени проводил в худл-архивах,
отбирал яркие выражения для наших... э-э... просветительских программ.
Помню, в ролике о системах офисной противопожарной сигнализации очень
хорошо подошло это... как же там было?... Ага, вот: "Рукописи не горят!".
Должен признать, что работники современных просветительских организаций
редко могут создать слоган столь лаконичный и в то же время берущий
потребителя за самую душу. Так что я в определенной степени разделяю ваши
привязанности.
   - Но сейчас о другом разговор. - Пиждак встал и прошелся вокруг своей
половины стола. - Мы очень интересуемся группой Робина. Сема тут покричал
перед Вами... горячий он у нас, молодой, да и на Малютку-Джона у него зуб.
   Но мы же понимаем, что все эти акции происходят по команде вожака. А
он, Робин ваш, оч-чень хорошо скрывается. Выскочит где-нибудь с речью -
потом неделя студенческих волнений и скандальных заголовков в прессе, а
его и след простыл.
   Хотя кое-что у нас есть и на него. И о его связях с "Неко-8", и о его
покровителях "за бугром" мы знаем достаточно. Знаем, что в последнем
инициированном Робином скандале вокруг компании "Аутлайн" замешана
пресловутая леди Орлеанская. Однако мы и в этот раз не смогли взять ее с
поличным. Уж очень тонко она водила за нос бывшего босса "Аутлайна".
   Оказалось, что она даже никогда с ним не встречалась вживую. Мол, "Ваша
тонкая душа лучше проявляется в письмах", "я так боюсь разочароваться" и
прочая тому подобная лапша, от которой этот черствый коммерсант
расклеился, как пятнадцатилетний мальчик. После двух месяцев такого
подогрева она неожиданно дала ему согласие на какой-то особый вариант
дистанционного секса, в результате чего этот осчастливленный болван
рассказал ей все, что только мог, а сам даже не понял, что с ним было и с
кем именно он этим занимался - с самой Орлеанской или с дюжиной подставных
компфеток. К тому же это не у нас случилось - сами понимаете, каждая
контент-корпорация старается скрыть от конкурентов свои организационные
проблемы, особенно по части таких провалов...
   - И зачем ты ему все это рассказываешь?! - не выдержал опять лысый.
   Теперь пиджаковый только взглянул на него, и тот снова сел.
   - Я вот почему все это Вам рассказываю, Виктор Франкович. Я предлагаю
вам, так сказать, войти в наше положение. На гуманных условиях
добровольного сотрудничества. Вы Сему не слушайте. Нам совсем ни к чему
Ваше тюремное заключение, которое вы, кстати, можете легко получить даже
за такой пустяк, как хранение в своем кармане устройства
несанкционированного доступа к Сети.
   Но нам, повторяю, совсем не хочется обижать такого уважаемого человека,
особенно в возрасте. Хотя мы можем наполнить Вашу жизнь изысканными
неприятностями... знаете, это порой похуже тюрьмы. Особенно в возрасте.
Вот у вас тут написано - давление не очень... Наверное, можете погоду
предсказывать? За полчаса до дождя голова начинает раскалываться, верно?
   - Дождей уже давно не было, - заметил я. Голос все-таки дрогнул.
   - А дождь тут и необязателен, - снова улыбнулся пиджак. - Теперь чудеса
науки позволяют сделать в вашей голове постоянное преддождевое состояние
даже в самый сухой сезон. Но это я так, к слову о возможностях. Надеюсь,
нам больше не придется обсуждать такие неприятные темы, мы предпочли бы
предложить Вам цивилизованное и взаимовыгодное сотрудничество. Поверите
ли, нам даже уничтожение группы Робина невыгодно. Все, что нам нужно -
лишь немного информации. С небольшим опережением знать о готовящихся
акциях Вольных Стрелков, вот и все. Вполне возможно, мы вообще не будем их
останавливать. Такие вещи, как провал конференции "ЦЦЦ&Ц" или скандал с
"Аутлайном", иногда даже на руку нашей компании.
   - А мне-то как: на руку, с руки или по рукам? - спросил я.
   - В долгу не останемся, - кивнул пиджак. - Вы ведь случайно с ними
связались, не правда ли? Захотелось слегка тряхнуть стариной, понимаю. К
тому же... - пиджак бросил взгляд на экран, - к тому же после ухода из
Университета Вы - безработный. А жить на что-то надо, ясное дело. Да и
самому наверное хочется снова по Сети погулять, молодежь уму-разуму
поучить.
   Ну так мы можем Вам собственную передачку организовать, а? Уж это явно
лучше будет, чем пользоваться сомнительными устройствами, вроде того, что
у вас в кармане. А то хотите, устроим Вас обратно в Университет, где Вы
раньше служили. Я знаю, у вас там вышел конфликт, но это же легко
улаживается. Тем более там сейчас как раз нужны специалисты по разным...
э-э... древностям.
   Ценности прошлых веков, они еще могут послужить делу просвещения. Хотя
конечно время идет, все меняется, и выясняется, что прав...
   - Минздрав, - продолжил я.
   - Что?
   - Да так, старинная рифма. В Университет - вряд ли. А вот насчет
передачи, это можно обдумать.
   - Вот и славно. До встречи!
 
 
   На улице таяла ночь. Мокрый снег хлюпал под ногами, а я шел и не знал,
смеяться мне или срочно смываться из города. Смех смехом, но как далеко
все зашло!
   И все-таки удивительно: никогда не знаешь, кто из них приживется лучше.
   "Малютка-Джон" - грубый черновик, первый опыт, дешевые хакерские трюки.
   "Орлеанская" и "Монах Тук" - просто на паре бутылок пива сделаны. Зато
каким популярными стали эти трое! А над "Робин Гудом" столько думал,
подбирал материал... Нет, эффект конечно тоже есть, но замедленный и не
связанный с действиями Робина напрямую, так что в отличие от прототипа
этому герою не стать народным... А теперь еще придется перестроиться с
учетом предложенного "сотрудничества". Подумать только - "Наш человек в
Гаване" был моим любимым романом в институте! Но для верности стоит,
пожалуй, слазить в Британский архив старика Грина... заодно "Комедиантов"
перечитаю.
   В любом случае, встреча прошла очень даже плодотворно. Вот и "Неко-8"
снова помянули... Интересно, что за люди эта "Неко"? Надо бы связаться -
название располагает.
 
 
   Пока меня не было, тротуар перед домом успел полностью очиститься от
сугробов, зато на клумбе у моего подъезда появился маленький снеговик. Он
таял, глаза стекали вниз черными ручейками, смешные руки-палочки были
широко расставлены в стороны. Я выбросил окурок и приостановился,
разглядывая нелепую фигурку. Что-то белое мелькнуло перед глазами,
раздался звонкий удар о землю, и меня задело чем-то по лодыжке. Пару
секунд я стоял как вкопанный, потом огляделся. Снеговику снесло голову, а
вся асфальтовая площадка между мной и дверью подъезда была усыпана
ледяными осколками. Ледышки причудливо мерцали, наполненные лунным светом.
Безголовый снеговик все также бодро держал руки в стороны, словно
загораживая проход в опасную зону. Я посмотрел вверх: высоко на карнизе
крыши, в огромной челюсти, состоящей из полутораметровых зубов-сосулек,
виднелась приличная прореха как раз над входом в подъезд. В прорехе, под
самым карнизом, чернело одно из чердачных окошек, похожее на бойницу.
   Неожиданное ощущение открытости перед окружающим миром накатило на
меня. В нем были страх и радость одновременно, чувство близкой опасности -
и в то же время ощущение выхода за пределы той игры, которую я вел
последние годы. В моем разговоре с агентами была прореха, которую я
заметил только сейчас. Не будь ее, все было бы понятно, все шло бы своим
чередом, даже с учетом того, что я стал бы сотрудничать с ними. Если бы не
эта деталь - кто-то грохнул "Аутлайн", к которому я давно и безуспешно
подбирал ключи. И судя по рассказу того типа в пиджаке, грохнули именно
так, как это должна была сделать моя "Орлеанская".
   Но я не посылал туда свою "Орлеанскую", я только планировал это сделать!
   Однако, как ни будоражила мое воображение эта деталь, я вошел в
квартиру с четкой мыслью, что сегодня никакие загадки разгадывать уже не
буду. Я чувствовал себя очень паршиво и вдобавок замерз. Так что сейчас -
в душ и в кровать. То, чем меня обработали в Нет-кафе, наверняка
называлось "снотворным", но проваляться несколько часов под наркозом и в
одежде - вовсе не значит выспаться.
 

                             Клетка 2. ТЕТРИС 
 
   "Тетрис" перестроили в 2011-м: теперь Нет-кафе занимало весь
двухэтажный домик. Я не пользовался им последние два года - как самое
известное, оно и прослушивалось лучше всех. Но сегодня, пожалуй, начнем
именно оттуда. Я шпион, мне скрывать нечего. Ха, ничего себе каламбурчик!
Тем не менее, в кармане пиджака, рядом с моей личкой лежал еще один
пластиковый прямоугольник, полученный от лысого при уходе. В углу карточки
стоял ромбик-логотип: "Агентство безопасности АРГУС". Минимум - визитка,
максимум... посмотрим.
   Со стороны "Тетрис" напоминал станцию метро: бетонная арка входа,
неоновая буква "W" над дверью. Но сначала человеку, идущему с Лиговского,
открывалось другое: на крыше здания, в проеме между окружившими "Тетрис"
   четырехэтажками, стояло огромное голографическое изображение Христа.
Голова Иисуса торчала над крышами четырехэтажек, словно голова
ассенизатора, высунувшегося из канализационного люка. Над головой парил
блестящий обруч.
   Печальные глаза Спасителя косились вверх с надеждой, руки тоже были
подняты вверх, как бы приветствуя надевание обруча на голову. Изо рта
Иисуса периодически вылетала и повисала в небе надпись: "Со мной войдете в
Царствие Небесное! ОРЕОЛ-ТЕЛЕКОМ".
   Сразу за дверью кафе меня встретило новшество: огромный деревянный ящик
с надписью "Почта". Рядом красовался ларек с письменными принадлежностями
всех времен и народов. Надо же, следят за веяниями: среди старожилов Сети
стало модно посылать друг другу письма обычной почтой. Или не самой
обычной, но с высоким качеством имитации: кидаешь конверт в ящик, через
две минуты точная копия из эльбума падает в почтовый ящик адресата. Хотя
настоящие снобы все-таки дожидаются прибытия оригинала на веленевой бумаге.
   Я подошел к ларьку - девушка-продавщица приветливо улыбнулась из-за
прилавка, и даже как будто больше выпятила грудь. "Занимательная
графология", "Каллиграфия для чайников", "Искусство арабской вязи",
"Иероглифическое письмо вчера и сегодня". А что, неплохая мода. Мне
вспомнился недавний случай в аэропорту. Я хотел записать только что
сочиненное стихотворение, ручку нашел в кармане, но бумаги никакой не было.
   Я обошел тогда весь аэропорт: в автоматах предлагались журналы, диски,
компьютерные игрушки, сувениры... Можно было составить гороскоп, вычислить
идеального партнера, вылечить зубы и почистить ботинки, поесть и выпить,
сходить в туалет и в Сеть - но нигде нельзя было приобрести обычного
бумажного блокнота! Пришлось пойти а Нет-центр и отправить самому себе
электронное письмо.
   - А глиняную табличку у вас можно заказать? - поинтересовался я.
   - Н-нет... - Девица запнулась, не поняв шутки, но быстро
сориентировалась:
   - Китайскую тушь не хотите попробовать?
   В витрине под ее рукой лежали черные каменные тушечницы и короткие
чернильные брусочки. Я собрался было отойти, но мое внимание привлекли две
кисточки. Совершенно одинаковые, они лежали рядом, но под одной было
написано "8еу", под второй - "80еу".
   - А в чем разница? - поинтересовался я, показывая на "близнецов".
   Девица оживилась: похоже, в ее глазах я наконец-то блеснул намеком на
умственные способности.
   - Одна обычная, бамбуковая, вторая - со сканнером.
   - Как это?
   - Ею можно рисовать, как обычной, но весь рисунок записывается в память.
   Взяли в руки - запись пошла, отпустили - конец файла. Питается от тепла
руки.
   Раскрутив рукоятку кисточки, девушка вытряхнула на ладонь металлический
цилиндрик:
   - Вот тут все рисунки лежат. Понимаете, настоящие кисточки для суми-э
хоть и модны, но все-таки не для масс. Обычный современный человек просто
не может привыкнуть к факту, что его рисунок останется лишь в одной копии
на бумаге.
   Случайная клякса, ошибка в адресе письма - а все, пиши-пропало. Потому
и сделали такую промежуточную версию. Очень хорошо покупают.
   - Да, такое не только массам понравилось бы. Знаете, что однажды
приключилось с Леонардо да Винчи? Он был большим любителем экспериментов,
и как-то раз нарисовал одну из своих мадонн особыми новыми красками. Очень
долго рисовал. А когда поднес полотно к огню, чтобы посушить - краски,
вместо того чтобы сохнуть, размякли еще больше и стекли вниз.
   - А эту и в краску макать не надо! - на свой манер отреагировала
продавщица, вытряхивая на ладонь второй цилиндрик из полой ручки кисточки.
- Тут как в капиллярной ручке: тушь прямо в волоски кисти идет вот из
этого... Или нет, вот из этого тушь идет, а в этот рисунок записывается...
Ой, я никак опять забыла, какой из них какой... Ну так что, будете брать?
   - Хм-м... У меня, боюсь, больше полсотни нет...
   - А и не надо! Вы спутали! Это обычная, бамбуковая кисточка стоит
восемьдесят. Штучная работа китайского мастера, ну и шик редкий, особенно
для Новых Нетских.
   - Все Новые Нетские - это хорошо забытые Старые Датские, - подмигнул я.
   Теперь продавщица улыбнулась довольно натурально:
   - Это Вы верно подметили! Мой парень, он тоже из НН, в прошлом году на
день рожденья подарил мне новую ролевую игрушку. Сказал - последний писк
эротических RPG. А называется "Давка в троллейбусе N7". Моей маме одного
этого названия хватило, целый день хохотала. А с общением у них еще
смешнее - постоянно этот язык жестов, словно так не могут сказать! Он и
меня этому учит.
   Девушка сложила руки лодочкой и сделала быстрое движение ладонями,
разведя их в стороны - словно две рыбки вынырнули из воды и снова пропали.
Красиво.
   Я ожидал увидеть что-нибудь из стандартного языка для глухонемых, а
оказалось - из индийского танца.
   - Кажется, в Кама-сутре был такой раздел, посвященный жестам... -
заметил я.
 
   - Верно, это оттуда... - Девушка смутилась и опустила руки. - Я же ему
говорила: это не чистый пост-кибер! Компы могут распознавать жесты. Вот и
Вы наверняка уже видели такой софт, раз поняли мой знак. А какой же это
пост-кибер тогда?
   Я хотел было сказать, что настоящий пост-кибер - это человеческое
умение тормозить, потому что компьютеры и линии связи в последнее время
довольно быстры. Но не сказал: вдруг она на свой счет примет?
   Девушка словно бы прочла мои мысли и снова вспомнила о работе.
   - Так что, возьмете эту, со сканнером? Она всего восемь. Полный набор с
тушечницей - пятнадцать.
 
 
   Я расплатился и двинулся дальше, к главной стойке. Внутри "Тетрис" не
особенно изменился за последние годы. На стенах - все те же гипсовые
барельефы со зверями и фруктами, что висели здесь в девяностых, над
стойкой за спиной бармена - все тот же кусок эльбума с нарочно рваными
краями (стиль первого десятилетия). И даже фото на этом цифровом панно
никто так и не перегрузил, это была все та же классическая картина времен
УСОРМа: "Суд над библиотекой Мошкова за систематическое нарушение закона
от авторском праве".
   Вероятно, таким образом здесь показывали, что хранят традиции Несмотря
на будний день, народу было много. Кажется, зря пришел. Все кубики
наверняка заняты, раз столько ожидающих. Бармен незнакомый, белобрысый, и
гораздо моложе моего приятеля Андрея, который работал здесь раньше.
Впрочем, за пару лет их могло смениться и больше: службе безопасности
выгодно, чтобы они почаще менялись. Пока я подходил, бармен успел
взглянуть на меня с сомнением, но быстро сменил гримасу, и когда мы
оказались друг напротив друга за стойкой, в меня целились глаза
внимательного слушателя и добродушная улыбка старого приятеля.
   - Добрый день! Желаете кубик на пару часиков? Или полный контакт?
Недавно поступили французские комбинезоны "Эротик" - незабываемые ощущения!
   Молодец, парень! Двадцать с лишним лет эту страну учат манерам сервиса,
улыбки научились-таки натягивать, но вот взгляд, обращение - так
по-прежнему и вылезает "ну че тебе?". А этот сразу переключился,
правильно. Мало ли чего папаша захочет. Он, может, всю жизнь деньжат
заколачивал, а на старости лет решил с компфетками побаловаться.
Правильно, парень, предлагать надо любезно и сразу самое дорогое - мало ли
на что клиент клюнет, как бы он не выглядел.
 
   Мою заминку с ответом белобрысый принял за замешательство
новичка-пуританина и, понизив голос, продолжал:
   - Если заказываете комбинезон у нас, глушение Вашего чипа верности - за
счет заведения. Гарантированное глушение всех гражданских и даже некоторых
военных моделей...
   - Спасибо, но боюсь, Вы меня не так поняли... Я просто давно здесь не
был...
   Раньше здесь работал мой знакомый, Андрей. Он помнил мой обычный заказ,
я ему только делал знак, когда входил, и все было ясно...
   Белобрысый поглядел по сторонам, наклонился ко мне поближе и заговорил
еще тише:
   - Если Вы насчет "диоксида" - у нас это дело прикрыли после того, что с
Андреем случилось... Я лично думаю, что это был несчастный случай. Но люди
говорят разное, а заведению такая слава ни к чему... Другое дело, если Вы
сами... К Сети полный доступ, можно многое найти. А за содержание
найденных клиентом материалов из Сети администрация ответственности не
несет. Могу рекомендовать по крайней мере два портала, где...
   - Мне нужен обычный кубик, на час, - отрезал я. Вся эта услужливость,
незаметно переходящая в навязчивость начинающего нарко-диллера, начала
меня раздражать.
   Теперь, когда мои желания оформились во вполне легальный заказ, бармен
расслабился и взглянул на монитор под стойкой.
   - Сейчас, к сожалению, все кубики заняты. Минут двадцать придется
подождать.
   Рекомендую пока попробовать наши фирменные коктейли. "Хакнутая Мэри"
   особенно популярна в этом сезоне, но настоящие гурманы по-прежнему
предпочитают "Web-мастера и Маргариту"... Синтетики не держим, все
натуральное!
   - Кофе. Двойной без сахара.
 
 
   Приняв заказ, белобрысый с гораздо большим энтузиазмом переключился на
двух молодых людей, подошедших вслед за мной. Кто-то спустился со второго
этажа и направился к выходу. Бармен сделал знак одному из ожидающих, а я
двинулся к освободившемуся столику. Однако быстро у них тут, прямо
Нет-бистро какое-то.
 
   Впрочем, этого и следовало ожидать. Столько лет прошло со времен
"Правцов", "Синклеров" и фидошных нод. Двадцать лет назад все упиралось в
пропускную способность каналов, теперь - в пропускную способность
человека. Тогда какой-нибудь юнец весь день сидел-качал порнографические
картинки; сейчас комбинезон "Э-ротик" - вот уж действительно электронный
рот - так выжмет его за полчаса, что он неделю на баб смотреть не сможет.
И это еще при том, что там стоит блок-ограничитель: их стали в
обязательном порядке ставить на все подобные игрушки после того, как в
2013-м в крупнейшем амстердамском кибер-борделе самообучающаяся программа
убила за один вечер трех человек.
   Вездесущий Сережа Кузнецов откликнулся на амстердамскую историю статьей
"Утомленные ветром", где припоминал сетевую поговорку "Анекдоты - это
русский секс", и в связи с этим намекал, что от вернеровского робота
"Мистер Смех" тоже надо ждать сюрпризов. Увы! "Мистер Смех", со всей его
изощренной обратной связью, так и не дал никому материала для статьи
"Смерть от смеха".
   Хотя поговаривали, что анекдотный робот временами вызывает в Москве
короткие эпидемии икоты, периодичность которых хорошо накладывается на
фазы Луны. Но Москва всегда была городом причудливой синергетики, и таким
мелочам никто не удивлялся.
   За одним из столиков одетый с иголочки мужчина рисовал что-то на
салфетке. Я бы не обратил на него внимания, если бы не странные штуки,
которые он проделывал головой - легкие кивки вперед-назад, потом еле
заметное круговое движение, и снова кивки. Несколько разрисованных и
скомканных салфеток валялись перед ним на столе, и одна под стулом.
Проходя мимо, я разглядел, что на всех салфетках повторяется один и тот же
узор, что-то вроде тибетской мандалы, прорисованной очень детально, но с
заметной потерей симметрии.
   Кажется, эта асимметрия и была причиной повторения рисунков: мужчина
старался нарисовать идеальную мандалу, и нервно отбрасывал испорченные
салфетки, одну за одной.
   Ага, вот что значит: "За содержание найденных клиентом материалов
администрация ответственности не несет." Интересно, выкинут этого дядьку
или пустят еще на один сеанс в Сеть? Наверное, пустят - выглядит прилично,
деньги платит... и кому какое дело, что клиент башкой вертит и салфетки
разрисовывает.
   Сам собой вспомнился вчерашний разговор с безопасниками, когда я
отказался возвращаться в Университет. Сейчас, после всеобщей победы
имагологии с ее "просвещением", там действительно нечего делать. Но раньше
это было чудное место. Сеть только-только зарождалась, и даже мы,
первопроходцы, не столько учили студентов, сколько учились друг у друга.
Посещение лекций коллег стало для меня хорошей привычкой. На одной из
таких лекций, в курсе "Социальной Защиты" Чарли Хоппфилда, я узнал и
историю диоксида.
   Первые такие программы появились еще на заре компьютерной эры, когда и
самих компьютеров, по большому счету, не было. Тогда никто не думал об
этом как о наркотике: как и во многих подобных историях, дорога в Ад была
вымощена мощами. Один из отцов кибернетики Джон фон Нейман, пытаясь
смоделировать самовоспроизведение биологических клеток, описал
гипотетический "клеточный компьютер" в середине 60-х. Через несколько лет
математик Конвей, большой любитель интеллектуальных головоломок и
развлечений, придумал эффектное правило для "клеточной машины", которую
назвали "Жизнь".
   Игрушка вызвала настоящий бум в среде околокомпьютерного народа.
Биология и математика отошли в сторону: для многих это был лишь алгоритм,
рисующий забавные узоры. А правило его было настолько простым, что
программу мог написать любой школьник. На поле, подобном листу из тетради
в клеточку, помещали несколько "живых" клеток (крестики). Остальные клетки
поля считались "мертвыми" (нолики). На каждом такте времени каждая клетка
меняла свое состояние в зависимости от состояния соседних восьми клеток.
Если вокруг одной "живой" оказывалось более трех или менее двух "живых"
соседей - крестиков, клетка становилась ноликом: "умирала от тесноты или
от одиночества". Если же рядом с "мертвой" клеткой находилось ровно три
"живых"
   соседа - там рождалась новая "живая" (нолик менялся на крестик). Во
всех остальных случаях состояние клетки не менялось.
   На экране компьютера "живые" клетки превращались в светлые точки,
"мертвые"
   - в темные. Бросив на поле несколько "живых" клеток и запустив
программу, обновляющую все клетки в параллельном режиме с большой
скоростью, можно было наблюдать причудливые, непредсказуемые картинки,
которые образовывала растущая колония.
   В восьмидесятые годы не было, пожалуй, ни одного программиста, который
не был бы знаком с "Жизнью". По ней писали математические диссертации,
философские эссе и фантастические рассказы. Экспериментаторы не
ограничивались двумя состояниями клеток - на смену черно-белой Life пришли
цветные "клеточные машины". Теперь любая клетка могла находиться в одном
из тысяч состояний-цветов, а правило "общения" клетки с соседями можно
было самостоятельно менять, пробуя все новые и новые формы электронного
калейдоскопа.
   Но и здесь было еще далеко до "цифровой кислоты". Шум вокруг "Жизни"
   постепенно улегся: "клеточные машины" осели в лабораториях физиков и
биологов, моделирующих природу, а также были взяты на заметку любителями
оригинальной компьютерной графики. В один из дождливых дней конца 90-х
французский математик Вербицки сидел дома, раздумывал над очередной
статьей и разглядывал узоры скрин-сейвера на экране своей персоналки. В
отличие от Конвея, Вербицки был не только математиком, но и большим
любителем экспериментов с психикой. Выключив компьютер и отправившись
спать, он заметил, что клеточный калейдоскоп скрин-сейвера подействовал на
него как-то странно. Симметричная мандала продолжала стоять перед его
мысленным взором.
   И не просто стоять, как было бы с обычной картинкой - разноцветный
ковер продолжал расти по тому же закону, но уже не на экране, а прямо в
этой мысленной проекции, как бывает иногда в снах, продолжающих дневные
впечатления.
   Вербицки не поленился изучить материалы двадцатилетней давности, и был
вознагражден за труды. В одном из выпусков Scientific American он нашел
статью, где сообщалось, что узоры некоторых "клеточных машин" удивительно
точно воспроизводят видения, наблюдаемые под большой дозой ЛСД. Для
мятущегося духа Вербицки этого было достаточно. Он забросил работу в
солидном институте и занялся экспериментами с "цветастыми коврами".
   Свои исследования он держал в секрете, и возможно, загнулся бы в
безвестности - если бы его не забрали в психиатрическую лечебницу в 2007-м.
   В отместку за это жена Вербицки отсканировала рукопись книги "Digital
Acid", которую ей передали от мужа из больницы, и послала это "письмо
счастья" в 33 крупные сетевые конференции.
   Через год D-Acid, или, как его назвали в России, "диоксид",
распространился с помощью Сети по всему миру, вытеснив даже "микроскоп" -
самый популярный галлюциноген того времени. Применение голографии здесь
ничего нового не дало, зато музыкальная "клеточная машина" в сочетании с
цветовой отправила в сумасшедшие дома не одну сотню экспериментаторов.
 
 
 
   - Ваш кофе... сэр! - Белобрысый стоял передо мной с
подчеркнуто-вежливым выражением лица.
   - Может, попробуете пока комбинезон? Как раз освободилось место...
   - Спасибо, я лучше посижу... Мне доклад сейчас делать, надо
сосредоточиться, - сказал я и на всякий случай многозначительно подмигнул.
   Бармен с понимающим видом ретировался, а я стал разглядывать пару,
только что вышедшую из кубиков. Похоже, они пришли вместе и взяли кубики
на одинаковое время. Но отдельно друг от друга - видно по лицам.
   Я люблю разглядывать лица людей, вышедших из Сети. Это вроде игры:
нужно угадать, что они там делали. Насчет девушки все ясно. Лицо -
покрасневшее и обмякшее, на груди - два мокрых пятна почти правильной
круглой формы, в них еще два пятнышка, потемнее. На фоне идеально-белой
футболки это смотрится, как два глаза - не столько эротично, сколько
комично. Впрочем, это скорее моя бессознательная реакция - девица-то
занималась сексом с машиной, а не со мной!
   А вот что парень там делал - это сложнее. Говорят, что лица людей,
выходящих из кубиков, напоминают лица зрителей, выходящих из кинотеатра.
Это не всегда верно. Ведь кино - это законченное произведение: пережил
эмоции и пошел домой. Вот как девица эта. А у парня выражение другое: он
еще там, в его мозгу еще продолжается начатый в кубике процесс, и лицо его
- как восковая маска, безо всякого выражения.
   Интересно, почему это самое "безо всякого" воспринимается другими как
нечто отрицательное? Мне вдруг вспомнилось, что точно такое же лицо - но
только у меня самого - часто замечала Рита. И всегда спрашивала: "что-то
случилось?".
   "Да ничего, я просто думаю..." - говорил я. Но каждый раз, когда она
видела меня таким, она снова и снова задавала этот вопрос. Возможно, если
бы у меня всегда было такое лицо, она бы не реагировала так встревожено.
Но когда мы познакомились, я был другим. Она целый день присматривалась ко
мне, думая, что я клоунничаю, выделываюсь, пытаюсь ее очаровать... Вечером
того дня она шептала: "А ты ведь на самом деле такой... а я думала, ты
играешь!" И я действительно был таким, таким и остался. Но наверное, я
"такой" - для других.
   Первый раз, когда Рита заметила меня "без лица", случился через месяц
после нашего знакомства. Ночью она проснулась и незаметно вошла на кухню,
где я сидел над диссертацией. Обернувшись на шорох, я улыбнулся - но она
подошла ко мне, словно чем-то напуганная, и серьезно спросила, все ли в
порядке.
   Напрасно я убеждал ее, что со мной все хорошо. "Не обманывай,
пожалуйста.
   Зачем ты от меня что-то скрываешь? У тебя было такое лицо... Такое...
как будто это не ты, или как будто ты умер!" - она готова была заплакать.
Чтобы успокоить ее, я соврал, что один из моих выводов оказался ложным,
нужное мне слово происходит совсем от других корней, и поэтому я немного
расстроен.
   Я и сам заметил, что занимаясь умственной работой, я обычно старался
остаться один, как можно сильнее изолироваться от посторонних взглядов.
   Позже, после нескольких лет жизни за рубежом, я стал "погружаться" и в
присутствии других, чем нередко удивлял и пугал их. Рита в конце концов
привыкла, что со мной "так бывает", она теперь спрашивала "что-то
случилось или ты просто думаешь?", и я молча показывал ей оттопыренный
вверх большой палец. Интересно, где она сейчас? В старых романах
переживание разлуки было одной из основных эмоций. А я вот совершенно не
переживаю от разлуки с Ритой, хотя наш роман был довольно бурным. Эффект
виртуального общения: Сеть приучила нас расставаться легко и быстро, без
лишней грусти ожиданий, без особых размышлений о том, что делает сейчас
человек, с которым ты недавно общался...
   Между тем пара, за которой я наблюдал, не торопилась уходить. Девушка
усталым голосом крикнула бармену "мартини с грейпфрутом!", а молодой
человек (с появившимся лицом) подошел к столику, где сидело еще трое ребят
его возраста. По доносящимся слэнговым словечкам можно было легко
догадаться об их увлечениях. Разлука разлукой, а вот к стереотипам
юношеской романтики Сеть не так уж много прибавила, подумалось мне, и
память услужливо подбросила название старого фильма с модным тогда
Кинчевым: "Взломщик".
   Сам я никогда не был хакером. Честно сказать, я даже с некоторым
отвращением и боязнью относился и к "железу", и к внутренностям тех
программ, с которыми работал. Кнопок с простыми словами "Найти",
"Сохранить", "Печатать" мне было более чем достаточно. Дальше лезть
никогда не хотелось. Даже если я и замечал какие-то технические вещи, это
было совсем не из той оперы, которая интересовала хакеров. Так, раньше
меня раздражало, что листы бумаги выходят из принтера теплыми. Мне
почему-то хотелось, чтобы свежая распечатка была, наоборот, холодноватой.
Знакомый программист, которому я рассказал об этом, долго смеялся - не
знаю, над чем.
   Однако после ухода из Университета я оказался лишен всякой технической
поддержки. И обнаружил, что раньше мог игнорировать ее лишь потому, что ее
держали на высоте другие люди. Когда-то я только посмеивался в ответ на
шутки коллег о моем снобистском невежестве узкого специалиста, не
желающего знать лишнее из другой области. "CAMEL отдельно, LIGHTS
отдельно".
   Оказавшись за стенами университетского кабинета, я осознал весь горький
юмор этой поговорки. Прочти хоть всего Пушкина над сломанным принтером, он
не начнет выдавать распечаток - ни горячих, ни холодных. Не говоря уже о
том, чтобы продолжать свое дело или хотя бы отомстить тем, из-за кого я
оказался на улице. Для таких дел нужна целая команда. Один в поле не воин,
особенно если вместо поля - дикий лес Сети, а ты - всего лишь профессор
вымершей литературы, не видавший в этой Сети почти ничего, кроме своих
любимых академических архивов.
   Но и в диком лесу я оказался чужаком не для всех.
 

 
                       Клетка 3. ХАКЕР, ПЕРВЫЕ ИГРЫ 
 
   Я точно так же сидел тогда с чашкой кофе в университетском
"Тараканнике". Он подсел рядом. Бутылка дешевого пива, два бутерброда с
соевым мясом.
   Характерная сутулость и длинные волосы, которые можно было бы называть
"светлыми", если бы он мыл их чаще раза в месяц. Плюс драная противогазная
сумка, из кармана которой торчит, как перчатка, дорогой черный "лапоть"
без единой клавиши, снятый с руки только на время еды. Все это
классифицировало его на девяносто девять процентов: электронный витязь на
распутье. Лицо как будто знакомо, но как зовут?... Типичная история, когда
читаешь лекции двум потокам по триста человек - множество лиц,
запоминающихся чуть больше или чуть меньше, и множество имен, которые не
запоминаются вообще. Правда, студентов не особенно видно теперь, когда
лекции проводятся через Сеть. Но этого я точно видел...
   - Профессор, Вас правда выгнали?
   - Похоже на то. А Вы?...
   - Сергей Жиганов, ник Жиган. Вы вряд ли меня помните, я с примата,
ходил на Ваш спецкурс в прошлом семестре.
   - Неужто по своей воле?
   - Нет конечно, - Жиган улыбнулся. - Нам велели взять не меньше трех
спецкурсов на гуманитарных, я и загрузился на Ваш. Сначала думал, в гробу
я видел этот худл в белых фолдерах, лишь бы зачет поставили. А потом
ничего оказалось. Всяко веселей, чем "Основы имагологии". Жаль, что Вы
теперь в дауне. Я собирался после Нового года загрузиться на продолжение.
   - Ерунда, курсов много интересных осталось. Могу порекомендовать
"Био-Арт"
   Стерлинга. Или Лебедева... не помню, как там это официально звучит, мы
между собой называем его курс "Урловодство".
   - Ага, погляжу. А вы что будете теперь делать?
   - Еще не знаю. Говорят, есть такая профессия "культ-уролог". В чем
суть, я никогда не врубался, но название звучит заманчиво. Может, это и
попробую.
   - Ну, если Вам что-нибудь будет нужно из варежек... в смысле, из
программ...
   бесплатно то есть...
   Сергей замялся, и я помог ему:
   - В смысле что-нибудь взломать-стащить?
   - Ну в общем, да. Могу подсобить.
   Это было заманчивое предложение. Времена независимых хакеров-одиночек
давно прошли. Теперь им было гораздо легче зарабатывать деньги под
"крышами"
   солидных корпораций, борющихся с конкурентами. Потенциальная яма
специализации затянула сетевых взломщиков так же, как затягивала людей
всех профессий во все времена. Гарантированная оплата за взлом и только за
взлом - это просто удобно. Не нужно самому выдумывать, куда перевести
деньги из взломанного банка, кому и за сколько продать украденную базу -
люди других профессий сделают это за тебя, и сделают лучше. Хакеров,
которые предпочли этой схеме независимость, осталось на удивление мало.
   - Спасибо, учту, - кивнул я. - Пока вроде ничего не нужно. Хотя... Мне
прикрыли доступ в Библиотеку, это больше всего расстраивает сейчас. Можно
за деньги ходить, но сам понимаешь, откуда я их возьму. Да и вообще
неприятно - пятнадцать лет бесплатно пользовался как сотрудник
Университета, сам помогал ее структурировать... а теперь должен личку в
общий автомат совать.
   - Ясный пенть! Хорошо, мы с ребятами попробуем Библиотеку поковырять.
Но заранее ничего не обещаю, я в этом деле пока не профессор.
 
 
   Через неделю мы снова увиделись в "Тараканнике". Жиган сообщил, что
ничего не выходит.
   - Можно крякнуть "на раз", но тогда сразу заметят. А для постоянного
пользования это не годится. Тут лучше бы узнать чей-нибудь пасс и втихаря
его юзать. Проще Вам договориться с Главным библиотекарем. Вы же его
знаете!
   Может, он по старой дружбе даст Вам доступ?
   Я знал Главного библиотекаря, но дружбой там и не пахло. Особенно после
моего увольнения - это я уже проверял.
   - А нельзя ли просто подобрать пароль того же Главного? - спросил я.
   - Шутите, Профессор?! Знаете, какое число комбинаций надо перебрать! Да
и система наверняка брыкнется, когда заметит, что кто-то набирает неверный
пасс тысячу раз подряд.
   Я задумался. Интересно, а что я сам использую обычно в качестве пароля?
   Что-то незабывающееся...
   - Слушай, Жиган. Нужно сделать вот что. Найди в Сети персональный сайт
Главного библиотекаря. Выбери оттуда ключевые слова: имена родственников,
дни рождений и другие значимые даты. Названия любимых игр и книг, имена
любимых киноактеров. Какие-то стойкие образы, которые он употребляет в
тексте. В общем, все, что он мог бы использовать в качестве пароля. В этом
круге и надо устроить перебор вариантов... Да, можно еще попробовать все
эти слова в обратном порядке. Или разбить их на слоги и перебрать
сочетания.
   Скажем, у тебя мог бы быть пароль "нагиж" или "сержиг".
   По удивленному взгляду Сергея я понял, что у него и вправду мог быть
такой пароль. Тот еще витязь!
   Мы обменялись координатами, и он отправился проверять мою идею. Через
два дня он позвонил мне домой. Голос его звенел, словно после удачного
первого свидания:
   - Ваша идея рулит, Профессор. Это оказалось...
   - Постой-постой. Давай-ка не будем по телефону. Надо где-то встретиться.
   - А приезжайте ко мне! Вы пиво пьете?
   - Пью иногда. Из отечественных - "Балтику"-тройку.
   - У меня "Балтика 0E".
   - Сойдет.
 
 
   Не успел я снять ботинки в прихожей Сергея, как он начал рассказывать:
   - Это было имя его жены. Теперь можете ходить в Вашу любимую библиотеку
когда хотите. Но лучше войдите с этим пассом, и как Главный библиотекарь,
сразу заведите себе еще один логин в какой-нибудь группе заочников. Так
точно никто не заметит.
   - Замечательно! - улыбнулся я, принимая бутылку пива.
   Я подумал, что эта штука с отгадыванием - просто счастливое совпадение,
но вслух ничего не сказал. Под столом у Жигана обнаружился целый ящик
полных бутылок, а на столе - несколько разноцветных пакетов с дорогой
едой. Это явно не соответствовало обшарпанным стенам и потрескавшемуся
потолку в комнате студента.
   - А что за праздник у тебя?
   - Ну... вообще-то мы с ребятами использовали Вашу идею...
   - Тряхнули еще кого-то?
   - Ага. Правда, это не так быстро вышло, как с Библиотекой. Не все такие
лопухи. Двое суток мы батоны жали, перебрали полсотни контор, прежде чем
прорубились. Но Вы не бойтесь, ребята мои надежные, да я им и не говорил
ничего про Вас. Но и присваивать славу не хотелось. В общем, я сказал, что
мне помог один крутой хакер.
   - Малютка Джон, - предложил я.
   - Кто?
   - Был такой... хакер один древний. Ломал все на свете самыми грубыми
способами, о которых другие, шибко умные, обычно забывали. Можешь, кстати,
так и сказать своим: мол, Малютка Джон все это выдумал.
   - ОК. Между прочим, я сам тоже кое-что недавно выдумал, сейчас покажу.
 
 
   Пока Сергей возился у компа, я разглядывал его квартиру. Ничего
особенного, минимум необходимых вещей. Кровать устроена прямо на полу,
рядом стол с компьютером, к стене над столом пришпилена пара рисунков,
несколько смешных табличек, голограммок, и еще две-три непонятные бумажки.
С противоположной стороны от "лежбища" - простой пластиковый шкаф.
   На этом невзрачном фоне, кроме разноцветных пакетов с едой, выделялась
лишь елка, занявшая последний свободный угол - настоящая, пахучая, со
старыми стеклянными игрушками, c дождиком и мигающей звездой наверху.
Все-таки живут еще некоторые древности в культуре. И как будто не
собираются вымирать.
   Из колонок донеслись звуки голосов, словно мы попали на вечеринку. Я
взял стул и подсел к компу рядом с Жиганом. На экране в нескольких
окошечках виднелись участники виртуального сборища. Их реплики, причудливо
перемешиваясь, звучали как вокзальный гул.
   - Уж не вздумал ли ты мне показать, как выглядит современный чат? - Я
кивнул на экран. - Признаться, я их никогда не любил. Последний раз
заглядывал, когда они еще текстовые были. Знаешь, как в наше время
говорили? "Сетература отличается от литературы всего одной буквой - у
литературы чИтатели, у сетературы чАтатели".
   - Не бойтесь, Док, я Вам вовсе не предлагаю чатать. Просто одну
примочку покажу.
   Сергей начал двигаться по залу-чату, приближаясь то к одному, то к
другому говорящему, и прислушиваясь. Это был настоящий карнавал - костюмы
всех времен и народов, животные и геометрические фигуры, сказочные монстры
и ослепительные кинозвезды. Лишь речь выдавала во всех этих существах
людей - обычных, современных... и не особенно интересных. Некоторые
сбились в кучки вокруг хороших рассказчиков и симпатичных девиц; другие
фланировали от группы к группе, прислушиваясь и ненадолго вступая в
дискуссию.
   Сергей остановился у одного такого кружка. Центром внимания здесь была
кукла Барби в розовом кружевном платье. У нее была только одна нога, но на
общем фоне чатовского пандемониума это выглядело вполне естественно. Барби
рассказывала:
   "...такой короткий, с обеих сторон у него - по деревянной спинке, вроде
подлокотников таких. Как я на этом диванчике с мужиками ни кувыркалась, а
все равно вечно кончалось тем, что моя голова упиралась в эту спинку. Я уж
потом приноровилась голову подгибать вбок, в угол дивана. В общем,
привыкла как-то. Но потом у меня завелся этот кубинец, Хосе. Он зверь был
вообще, жеребец безо всякой узды. И раз у нас ним было. На этом самом
диванчике. Я конечно сразу макушкой в спинку ткнулась, и как обычно голову
загнула в уголок. А Хосе мой разошелся, хрипит, мотается надо мной, все
ему по барабану. Ну и в самый пиковый момент он прямо и рухнул вниз - да с
размаху зубами об подлокотник! Тут он окончательно озверел, меня сгреб в
охапку и как-то так вперед рванул. А спинка как ждала - отлетела начисто.
Я-то просто ключицу сломала, а вот кубинец бедный въехал мордой в
тумбочку, и сверху на него еще аквариум грохнулся. Рыбок я конечно новых
купила, но у Хосе с тех пор..."
   - Весело грузит, не будем ее трогать, - прокомментировал Жиган и
продолжил обход чата.
   Один из фланирующих, подходя к каждой компании, убеждал всех купить его
книгу, где есть ответы на все вопросы. Сергей наметился было на него, но
женщина, сидящая в углу виртуальной гостиной в кресле, щелкнула пальцами,
и зануда с лицом доктора Айболита пропал с экрана раньше, чем Жиган успел
что-либо с ним сотворить.
   В противоположном углу шла дуэль: двое крыли друг друга на чем свет
стоит.
   Один, одетый в средневековый костюм с пышным жабо, изрыгал оскорбления
идеальной спенсеровой строфой. Другой, по виду труп не первой свежести,
лупил в ответ известными рекламными слоганами, остроумно переделанными в
совершенно грязные намеки. Народ вокруг покатывался со смеху. Обмен
репликами шел с такой скоростью, что было очевидно - добры молодцы дерутся
далеко не голыми мозгами, а используют специальный софт.
   Сергей выделил трупоподобного любителя рекламы и запустил свою
программу.
   Подождав немного, он ввел еще одну команду, и ходячий труп пропал с
экрана, но вскоре появился вновь. Он больше не ругался, а лишь смешно
подпрыгивал.
   Сергей придвинул к себе микрофон и начал громко кричать: "Харе Кришна,
Харе Кришна!". Однако его голос, доносящийся из колонок, звучал теперь как
голос дуэлянта, которого он заменил! Фигурка прыгала и распевала мантру,
вместо того чтобы продолжать дуэль.
   Остальные чатлане захихикали. Женщина в противоположном углу
нахмурилась и снова щелкнула пальцами. Фигурка пропала, а хозяйка
гостиной, взглянув куда-то вбок (другой экран у нее, что ли?),
проговорила: "Жиган, это ты хулиганишь с подделками? Еще раз замечу -
больше сюда не пущу!"
   - Как Вам моя примочка? - спросил Сергей, закрыв рукой микрофон. -
Имитирует любого, посмотрев и послушав его пару минут. Ну, сейчас я этой
кикиморе Хельге покажу! Будет знать, как меня кикать!
   Он яростно забарабанил по клавишам, но я остановил его:
   - Погоди, герой. Когда ты лев, тогда не прав. Давай-ка теперь я тебе
фокус покажу.
   Я наскоро слепил в программе-конструкторе смешную мультяшку-карлика,
выбрал в голосовом редакторе опцию "ребенок 5 лет", выпустил карлика в зал
чата, сел к микрофону и запел. Из колонок полился тонкий детский голосок:
   Маленькой елочке холодно зимой...
   Сергей поперхнулся пивом и согнулся от хохота. Я предупредительно
поднял руку: не мешай.
   Из лесу елочку взяли мы домой...
   Из лесу елочку взяли мы домой!
   Следующую строчку я пел уже не один. Чатлане, отрываясь от разговоров,
удивленно разглядывали карлика... и присоединялись к песне:
   Сколько на елочке шариков цветных, Розовых пряников, шишек золотых!
   Про "розовые пряники" подхватило еще десятка два глоток. А на последнем
куплете мощное разноголосое караоке грохотало на всю комнату так, словно к
вечеринке в одной квартире присоединились соседи со всего дома:
   БУСЫ ПОВЕСИЛИ, ВСТАЛИ В ХОРОВОД!
   ВЕСЕЛО-ВЕСЕЛО ВСТРЕТИМ НОВЫЙ ГОД!!!
   После песни чат примолк. Народ вернулся к своим компаниям. Многие
попрощались и исчезли с экрана - наверное, вспомнили о приближающемся
празднике и связанных с ним хлопотах. Сергей открыл еще две бутылки пива,
одну протянул мне:
   - Здорово! Не ожидал от Вас такого!
   - Когда я был в твоем возрасте, мы называли это "Эм-Це-Ка" -
эмоциональный центр компании. Я тогда увлекался всякими психологическими
штучками. Это не сложно, нужно лишь нащупать общую точку пересечения,
такой особый потенциал - незаметный, но не разряженный. Иногда достаточно
совсем слегка в эту точку ткнуть, чтобы что-то грандиозное закрутилось...
Между прочим, я вот сейчас подумал... мы ведь могли пароль библиотекаря
еще проще получить, без угадывания.
   - Ну да, напоить сисадмина... Только у него и так уже наверно цироз
печени.
   - Нет, еще проще! Вот слушай: я читал, что вскоре после того, как
Кевина Митника выпустили из тюрьмы, он выступал в качестве эксперта в
американском Сенате. Рассказывал, как защищаться от взломов. И приводил
примеры.
   Несколько его знаменитых "хаков", как оказалось, состояли лишь в том,
что он звонил в компанию и представлялся ее сотрудником, который забыл
пароль...
   - Ха, знаю! Сейчас на такое никто не загрузится.
   - Да? Даже если ты будешь говорить с ними голосом их сисадмина? Твоя
программа может подделывать голоса, так? Сначала звонишь одному, а потом
его голосом - другому...
   - Блин, а ведь правда... - Сергей хлопнул себя по лбу. - Ну я и чайник!
Я же ее просто для прикола написал, в чатах баловаться...
   - Вот тебе и психология. Самое слабое место в компьютерных системах -
это люди. Что в защите, что в нападении.
   - Да, поймали вы меня... И главное, у меня же куча материалов собрана
про всякие подделки в Сети! А свою примочку так и не додумался для
реального дела использовать! Кстати, Вам наверное будет интересно
поглядеть, что у меня есть...
   Жиган поставил бутылку на пол и полез в шкаф. Роясь в бумагах, он
продолжал:
 
   - Вы как-то говорили на семинаре про циклическое повторение идей...
насчет того, что всегда можно найти аналоги любых новшеств в прошлом. У
меня тут большая коллекция старых журналов - знаете, там и в правду
столько идей на тему Сети! Некоторые даже не применялись, потому что их
еще не заметили...
   как будто.
 
 
   На пол с громким шлепком упала прошитая стопка из пяти номеров
Zhurnal.Ru.
   Потом стопка каких-то газет панковского вида. И целый ворох
"Компьютерры".
   - А вот кипать эту бумагу неудобно, целый шкаф занимает, -
прокомментировал Жиган, скидывая на пол следующую стопку. - Давно бы надо
все оцифровать да упаковать, один зипун на пару метров и будет всего. Но
жалко - раритеты все-таки. Во, нашел! Сейчас еще пошарю, а вы пока глядите
это... тут самое начало, основы так сказать.
   Он протянул мне журнал в зеленой обложке. У нужной страницы был загнут
уголок. Я пересел на диван, отхлебнул пива и стал читать статью.
 

 
                   Клетка 4. ТЕОРИЯ ВИРТУАЛЬНОЙ ЛИЧНОСТИ 
 
   Бывают такие странные витрины: если в нее 
   посмотришься, то из тебя почему-то получаются сразу 
   три человека, а если ты смотришься в нее долго, тебе 
   начинает казаться, что ты - это не ты, а целая толпа 
   каких-то незнакомых людей. Но Мэри Поппинс даже 
   вздохнула от удовольствия, увидав сразу трех Мэри Поппинс...
 
   (П. Трэверс, "Мэри Поппинс")
 
 
   Данная статья представляет собой выжимку из книги "Теория Виртуальной
Личности", над которой мы работаем в настоящий момент. Здесь мы представим
лишь несколько профессиональных советов в помощь начинающим разработчикам
Виртуальных Личностей. Мы не собираемся затрагивать технические детали
этого непростого искусства. Предполагается, что вы сами знаете, какого
рода "следы" можно оставлять в виртуальном пространстве (например,
IP-адрес), и понимаете, как можно этого избежать. Возможно, на том уровне
виртуализации, который вы выберете, вам и не понадобятся все эти тонкости.
Кроме того, опытные специалисты вроде нас могут сознательно допускать
некоторую небрежность - как гласит восточная мудрость, настоящий мастер
всегда работает слегка тупым резцом. Наконец, как вы вскоре поймете,
Виртуальная Личность - это явление более широкого радиуса действия, чем
просто анонимность в компьютерных сетях. Руководствуясь этими и другими
соображениями, мы решили оставить в стороне технические аспекты и
сконцентрировать наше внимание на психологических проблемах, с которыми
разработчики ВЛ сталкиваются особенно часто. Итак, наши рекомендации.
 
 
   1. Имейте концепцию. Собираясь создать ВЛ, подумайте, что вы будете с
ней делать. Есть ли у вас какие-то идеи, настроения, которые отличались бы
от того, что вы демонстрировали ранее? Довольно глупо заводить ВЛ лишь для
того, чтобы выражать через нее свои каждодневные мысли - это можно делать
и под своим обычным именем.
 
 
   2. Главное - имя. Говорят, что аппетит приходит во время еды. Это
заблуждение. Аппетит приходит, когда вы видите вывеску ресторана.
Взгляните на эти имена: "Александр Сергеевич", "Вдова Клико", "Луноход-2".
Чувствуете, как имя определяет... практически все? Статью, подписанную
именем "Андрей Соколов", многие люди вообще не будут читать. Поэтому
хорошенько расслабьтесь и подумайте - какое имя должна носить ваша ВЛ?
После выбора имени все остальное (от желания сказать гадость приятелю до
тяжелых психических расстройств) придет к вам само собой.
 
 
   3. Создавайте уникальное. Старайтесь сделать вашу ВЛ непохожей на
других. В сущности, именно это и определяет, насколько ваша ВЛ - Личность.
Каждая новая ВЛ должна опровергать или дополнять те принципы, по которым
строились предыдущие ВЛ (или даже - предыдущие поколения ВЛ). Используйте
метод инверсии: выделите некоторый всеобщий принцип и реализуйте его
противоположность. Вот простейший пример.
   Общий стереотип (старый принцип): ВЛ создается одним человеком, который
на протяжении всей ее жизни является ее единоличным "хозяином".
   Инверсия (новый принцип): ВЛ создается и управляется группой людей,
либо управление передается каждый раз новому "хозяину".
 
 
   4. Не выдумывайте лишнего. Все великие ВЛ созданы до вас. Посмотрите
примеры в литературе, особенно в английской и американской, XVIII-XIX вв.
Два основных архетипа описаны в одном из рассказов Эдгара По: роковая
женщина безумной красоты (лица которой никто не видел) и мужчина -
неуловимый благородный разбойник. Есть и другие примеры. Выберите один из
таких архетипов и развивайте его. Добейтесь, чтобы это была живая,
действующая личность, а не просто литературный персонаж.
 
 
   5. Помните о Станиславском. Вживайтесь в образ своей ВЛ, говорите на ее
языке. Никогда не думайте: "Я скажу это и подпишусь как Собака
Баскервиллей". Думайте так: "Что бы сказала на это Собака Баскервиллей,
окажись она на моем месте?" Учитывайте все - почерк, язык того слоя
населения, к которому принадлежит ваш персонаж, и т.д.
 
 
   6. Не перегревайтесь. Если вы свободно входите в роль своей ВЛ и так же
свободно выходите, при этом никогда не путаетесь и даже не всегда помните,
что Вы делали в роли ВЛ - поздравляем: у вас шизофрения! Рекомендуем
выбирать клиники в местах с мягким климатом - Бахчисарай, Баден-Баден,
Борнео.
 
 
   7. Сила - в деталях. Помните, что кетчуп - это наркотик пострашнее
героина:
   если в Москве неожиданно пропадет весь героин, будут страдать лишь
несколько тысяч наркоманов, а если пропадет весь кетчуп... представляете,
что будет?!
   Поэтому не гонитесь за экстравагантным - все гениальное просто.
Научитесь обставлять вашу ВЛ мелкими, естественными деталями как бы
невзначай. Опишите как бы случайно здание Тартуского университета,
употребите ленинградское слово "поребрик" - и вот вы уже привязали свою ВЛ
(и тех, кто за ней наблюдает) к местам, где вы сами никогда не были. Так
же может осуществляться привязка к профессии, возрасту и ко многому
другому.
 
 
   8. Ваши дела - ваши доказательства. Не старайтесь доказать реальность
вашей ВЛ с помощью каких-либо "документальных свидетельств". В наш век
высоких технологий никого уже не купишь "честно отсканированным паспортом"
или "уникальной электронной подписью/адресом". Но если ваша ВЛ постоянно
выдает что-то впечатляющее (не обязательно даже очень талантливое) - у
наблюдателей не возникнет сомнений в ее существовании.
 
 
   9. Не лезьте на рожон. Говорят, каждый преступник возвращается на место
преступления. У создателя ВЛ часто появляется искушение "вылезти" самому:
   подискутировать со своей ВЛ, порадоваться ее успехам со всеми вместе.
   Сдерживайте это желание - не высовывайтесь, когда не надо.
 
 
   10. Предотвращайте разоблачение. Попытки разоблачения начнутся рано или
поздно, поэтому лучше сразу взять этот процесс под контроль. "Разоблачайте"
   свою ВЛ сами - вовремя предсказывайте место вероятного нападения и
нападайте раньше других, смягчая удар и отводя его в сторону от своей ВЛ.
Более тонкий прием - создание Виртуального Разоблачителя одновременно с
созданием ВЛ.
   Даже если одну из этих ВЛ раскроют, вторая останется с вами, имея алиби
победителя. Можно использовать и более сложные схемы ухода (см. п.3 - о
передаче другому "хозяину").
 
 
   11. Провалились? - Не отчаивайтесь! Считайте, что это была репетиция,
черновик. Проанализируйте ошибки и двигайтесь дальше, к более совершенной
ВЛ. Ваш идеал - Виртуальная Личность, которая останется жить в веках даже
после того, как ваше бренное тело, отдавшее ей все свое время и энергию,
сгниет в гробу.
 
 
   12. Вовремя оглядывайтесь. Слабая реальная личность никогда не создаст
сильную виртуальную (обратное неверно). Если вам удалось создать сильную
ВЛ - возможно, стоит попробовать себя и в других творческих средах:
затяжные прыжки с парашютом, разведение горных пчел, работа воспитателем
детского сада.
 
 
   13. Никогда не используйте все эти советы сразу. Выберете несколько -
например, все четные, или все нечетные, или пять-семь случайно взятых
советов (в качестве генератора случайных чисел от 1 до 12 можно
использовать наручные часы).

 
 
                         Клетка 5. ШАРОВАЯ МОЛНИЯ 
 
   - ...говорю, кубик для Вас свободен! Второй этаж, блок "D".
   Передо мной снова стоял белобрысый бармен "Тетриса". Похоже, я слишком
ушел в себя, так что ему пришлось подойти и крикнуть эти слова прямо мне в
ухо.
   На другом конце зала я заметил удаляющуюся женскую фигуру. Рыжие волосы
женщины рассыпались по плечам, тонкий зеленый плащ от быстрого шага
взлетел, приоткрыв стройные ноги. Видимо, это она освободила кубик.
   Интересно, что ей могло понадобиться в Нет-кафе? Вряд ли комбинезон
"Эротик": у женщины с такими контурами наверняка нет отбоя от реальных
мужиков всех мастей. Хотя... я вспомнил про "глушение всех типов "чипа
верности" за счет заведения". А что, тоже вариант: ревнивый муж, не
брезгующий современными технологиями надзора, сидит себе на работе, лелеет
в кармане брелок с "сигнализацией", а его жена-красотка, не будь дура...
   Я проводил ее взглядом до двери, втайне надеясь, что она обернется, но
этого не произошло.
   По короткой и крутой лесенке, выстеленной звукоизолирующим ковром, я
поднялся на второй этаж. Нынешний кубик представлял собой треугольную, а
не четырехугольную комнату: старые кубики несколько лет назад разделили
пополам диагональными перегородками, так что комнат получилось вдвое
больше. Но это не особенно заметно по сравнению с тем, что позволяли
теперь компьютеры:
   голосовая подача команд, голографическая трехмерка, и прочее, и прочее.
   Сейчас я вошел в слабо освещенную беседку с видом на море. Смахивает на
Никитский ботанический сад в Ялте. Хорошая заставочка.
   Беседку немного портил мольберт посередине: уж больно аккуратный. Я
помедлил перед тем, как убрать все это, потому что на мольберте остался
незаконченный пейзаж - берег моря, прорисованный акварелью только с одной
стороны, а с другой лишь намеченный карандашом. Возможно, просто часть
заставки. Но я на всякий случай дал команду сохранить рисунок, а затем,
вызвав настройки интерьера, произнес "кабинет-34".
   Обстановка сменилась. Стены с книжными стеллажами скрыли сад, мольберт
стал обычной персоналкой на столе. Вынув из кармана карточку, полученную в
"Аргусе", я загнал ее в щель на рабочей панели.
   поиск узла... установка канала связи...
   От нечего делать я стал разглядывать кабинет, в котором не был уже с
полгода. Я нашел его во время предпоследнего посещения "Тетриса", он
чем-то походил на мой кабинет в Университете. Наверное, самая старая из
интерьерных заставок в "Тетрисе", комплект MS Rooms первого поколения.
Сейчас в моде более изощренные штучки - комнаты в виде огромной
инфузории-туфельки, а то и огромной вагины. Мне лично всегда хватало
кабинета. Не так-то легко на все новое переключаться. Еще, кажется, вчера
сидел за обычной клавой обычной персоналки, и тут - нА тебе, внутренности
инфузорий вокруг.
   канал связи установлен идентификация... успешно ожидайте аудиенции...
   Правда, надо сказать спасибо Сергею - он почти вылечил меня от
виртобоязни простым и грубым методом, который в двадцатом веке называли
"шоковой терапией".
   Два года назад, когда в нашей совместной деятельности по созданию
"Вольных Стрелков" возник вопрос о визуализации, я мягко пытался обойти
эту тему. Я выдвигал различные разумные доводы в защиту письма как вполне
мощного - в умелых руках - средства воздействия на других людей. Но Жиган
заявил, что это восстает мое трусливое подсознание, а все умные доводы -
лишь рационализация внутренних страхов. Тогда я заметил, что не уважаю
психоанализ. Жиган молча вынул "лапоть" и немного поколдовал над ним,
после чего из "лаптя" донесся мой собственный голос:
   "Письменность - одна из самых нерациональных систем сохранения и
передачи информации, благодаря многовековой практике укоренилась в
культуре настолько, что даже сейчас, когда новые технологии позволяют
задействовать все каналы человеческого восприятия максимально эффективно,
призрак литературы все еще реет над нами, как эдипов комплекс сообщества
homo informationis..."
   Последние слова потонули в бурных аплодисментах. В оригинале лекции их
не было, и по ухмылке Жигана я понял, что это его подколка.
   Конечно, я мог сказать, что тогда было совсем другое время, хотелось
новых технических чудес. И тогда был другой я, писавший такими
шизофренически-длинными предложениями. И главное, была совсем другая цель
- хотелось попросту разозлить некоторых зануд этой лекцией, которую Сергей
вытащил сейчас из Сети. Но я устал отбиваться от того, чего даже не видел.
   Может, и впрямь комплекс, подумал я. И согласился, что с картинками
жизнь наших виртуальных кукол наверное будет веселей. Жиган, как
выяснилось, того и ждал. И сразу же потащил меня к Саиду.
 
 
 
   Саид жил на Северо-Западе. Он оказался низкорослым толстячком с цепким
взглядом азиата. Крупную голову обтягивала черная лыжная шапочка - в
восьмидесятые такие "плевки" носили рэпперы и прочая околокриминальная
молодежь. На левой стороне груди под распахнутой шелковой рубашкой чернела
татуировка, ряд цифр и букв.
   Мы остановились в прихожей - я был здесь посторонним, и цепкие глаза
смотрели настороженно.
   - Доброго коня тебе, нукер! - приветствовал азиата Жиган. - Это
Профессор, я тебе о нем говорил.
   - Конь сегодня дважды брякался, да покарает Аллах неверных китайцев с
их косоглазым метео-спутником..., - отвечал азиат сонно. И опять уперся
острым взглядом в меня:
   - По чем профессор-то, по маканию крекеров в чай?
   - Нет, по лечебному онанизму, - хмуро ответил я.
   Вежливость вежливостью, но лет в двадцать я вывел правило, согласно
которому лучший способ ответа на наезд - это зеркальное отражение метода
атакующего против него самого. С тех пор прошли десятки лет, и многие
другие полезные правила пытались войти в мою этическую систему, но так и
остались за порогом. Не дожидаясь реакции на предыдущую фразу, я указал на
татуировку:
   - Это пин-код Вашей лички? В голове не держится?
   Шутка прозвучала неуклюже, наигранно. Но крайней мере этот наглый
рэппер будет знать, что я не глухонемой.
   - Лички? В голове? Ха-ха, да ты остряка привел, Жиган-каган! Это группа
крови и коэффициенты совместимости тканей.
   Саид отвел полу рубашки еще немного в сторону, обнажив узкий шрам под
татуировкой. Шрам начинался у солнечного сплетения и уходил вверх к
подмышке.
   - А это место, где ткани совмещались херово, несмотря на "пин-код". Тот
головорез, от которого мне делали пересадку, оказался очень старомодным
парнем. У него все персональные шифры-мухры были записаны на жетоне. А
жетон унесло вместе с его башкой во время взрыва. Зато сердце у басмача
оказалось - будь здоров! А мое-мумие как раз навылет прошило. Но доктора
наши - люди практичные, не дадут добру пропасть. Да и без головы какой он
противник? Тут главное, чтоб ткани совмещались. Мне-то еще повезло, но я
все равно потом нашел радиоволну, на которой ихние командиры-навадиры
переговаривались, да прочел им нотацию. В плане того, чтоб выбросили нахер
свои хваленые штатовские жетоны с кнопочками-лампочками, и сделали бы
нормальные тату, как у нас. А то никакой пользы от них, когда вместе с
башкой с них и жетоны срывает. Как ты говоришь? - коды в голове не
держатся совсем? Ха-ха, верно угадал! Настоящий Профессор, заходи, гостем
будешь!
   Ошеломленный шутливым тоном, не вязавшимся с мрачной историей о
пересадке сердца от убитого врага, я не решился продолжать словесную
пикировку и прошел в комнату. И там был поражен не меньше: на столе в
центре комнаты стояла старинная ламповая радиола "Омега", каких я не видел
уже лет тридцать. Даже в магазинах старья.
   - Ого! Целая?! - Сергей подошел к радиоле и стал разглядывать ее, как
дорогой предмет антиквариата.
   - Почти. Двух ламп не было. Пока поставил чип.
   - Ха-а, так не че-естно! - протянул Сергей.
   - Говорю же - пока. Вчера починил двум лохам ореолы, деньга-таньга
теперь есть, в выходные смотаюсь в Автово. Мне там один фрикер уже обещал
эти лампы.
   - Мы к тебе по делу, Сай. - Сергей кивнул на меня. - Хочу Профессору
показать настоящую сибирь, без сиропа.
   Саид комично воздел руки к потолку:
   - О нэвэрный! Сколка раз тэбэ учит: нэ сибир, а кибир!
   - Хорошо, хорошо. Показать Доку киберпространство, виртуальную
реальность и прочий мир неорганичных... или как там, неограничных...
короче, только психи могут юзать такие длинные иды.
   - Неплохо бы сперва покурить, - заявил Саид и оглядел меня скептически.
   Свой черный "плевок" он так и не снял с головы, и я снова подумал о
рэпперах: они тоже носили свои дурацкие шапки даже в помещениях. Словно
читая мои мысли, Саид почесал под шапочкой около уха, потом повернулся к
Жигану:
   - Ты ничего для души не принес случайно, хакер-шакер?
   - Извини, чистой травы не смог достать. Нет нигде. Но есть гаш.
   Саид поморщился, принимая от Сергея коробок:
   - Знаю, знаю. Цифровой оксид-хасид совсем вытеснил органику. Для гаша у
меня и аппарата приличного нет... Ну да ладно, сейчас чего-нибудь забацаем.
   Вытащив из коробка короткую колбаску, он оторвал от нее кусочек,
раскатал в шарик, выдернул из мягкой игрушки на стене булавку и насадил
шарик на нее.
   Затем достал из стола шариковую ручку, вытряхнул прямо на пол стержень,
и с помощью обрывка скотча прикрепил булавку с гашишом к концу
пластмассовой трубочки. Я с интересом следил за таинством церемонии. Саид
поджег шарик на булавке зажигалкой, притушил его, и вдохнул через трубку
голубой дым тлеющего "пластилина".
   - Кальян, в натуре, - улыбнулся Сергей.
   - А что такого плохого в диоксиде? - подал голос я. На самом деле я
знал об этом достаточно. Но мне было интересно, что знают они.
   - Неправильная штука. Нетворческая. - Лицо Саида плавало в облаке дыма.
- Либо ходишь весь обдолбанный этими картинками и радуешься, что весь мир
такой правильный и блестящий, полный сандал-миндал. Либо потом, когда
пройдет, страдаешь от всяких неправильностей вокруг, и ищешь снова этих
аккуратных узорчиков. Либо просто переберешь и - в психушку. А я люблю,
если уж вмазать, так чтоб под это дело можно было еще чего-нибудь
поделать: в Сетке погулять, или с девочками повозиться, или поработать. Ну
и вообще, синтетику я не очень. Лучше травка. Гаш тоже можно, в нем и
смолы меньше...
   Но я раз видел, как этот гашиш-бакшиш делают. Гоняют по полю потного
коня.
   На него пыльца налипает, получается такой... конь в пальто. Это пальто
с него катышками соскребают и курят. У меня с той поры на гаш рвотный
рефлекс.
   Но раз уж принесли...
   Он передал "кальян" Сергею. Тот тщательно сглотнул слюну, прежде чем
затянуться. Саид продолжал:
   - Ладно, сейчас покажем Вам виртухалку. Улетите по полной программе.
Во-он с той чалмой-далмой на голове.
   Он кивнул на конструкцию, висевшую над рабочим столом. Когда я входил в
комнату, я принял эту вещь за произведение художника-авангардиста, который
специализируется на изделиях из индустриального мусора.
   - Это самопальный ореол?
   - Это хуже. Или лучше, - хитро ухмыльнулся Саид.
   Сергей добавил:
   - Технически гораздо проще сделано. С точки зрения попсовой сибири, это
типа сыроварной и очень глючной варежки. Но есть такая хакерская байка...
   Говорят, старик Фасимба из банды "Лед Запилен" на всех взломанных им
тачках оставлял визитку со словами: "Что для чайника - варежка с дырками,
то для мастера - перчатка без пальцев". Вот и тут так же. С нашей
самопалкой сибирь можно пошарить самую чистую, не то что RPG какое-нибудь.
Это как один укол никотина вместо вашей ежедневной полпачки сигарет. Вы
будете чистым, свободным электроном, гордо летящим через все сибирские
ужасы.
   - Попахивает сказками Гибсона, - проворчал я. Сравнение с чистым
никотином мне не понравилось: вспомнилась зловещая капля, убивающая лошадь.
   - Вы про старинное худло? Не-е, я Вам серьезно говорю. Хотя всякие
текучие и бесформенные чудища сибири и у фантастов были, точно. Но
понимаете, люди консервативны, и даже сейчас стараются моделировать свои
скины более-менее человекоподобными. Ну там руки-ноги, два глаза... Эго
гораздо труднее ваять... и не так интересно, чем то, что мы Вам покажем.
Вот представьте: у Вас два глаза, оба спереди, сектор обзора не более 200
градусов, если не вертеться. А в сибири такие детальные фичи
необязательны. На зрительный нерв можно сливать полный сферический обзор.
Словно Вы - не человек, а отдельный круглый глаз. Так же и с остальными
членами... в смысле, с органами чувств.
   - Отдельный круглый член!!! - выкрикнул Саид.
   Оба хакера заржали, а я с еще бОльшим сомнением оглядел аппаратуру.
Какие-то проводки, смотанные изолентой... Платы, торчащие наружу из
открытых корпусов... И два молодца, накурившихся гашиша. Очень светлая
перспектива, м-да. Сибирьпанк в дырявых варежках.
   - Да Вы не перегружайтесь, Профессор. Все под контролем. Правда, иногда
Саид устраивает всякие штучки под настроение. Типа, чинил он ореол одной
тетке, и дернуло его посмотреть, на что ее приемник настроен. А там -
мыльный сериал "1001 ночь". Ну, Саид разозлился почему-то, и вместо
обычной воспроизводящей головки поставил записывающую. И отдал ей этот
ореол, вроде как починил. Так теперь эта тетка - натуральная Шехерезада.
Каждый день рассказывает сказки медбратьям на Пряжке.
   - Военные давно этим занимаются, - поддакнул Саид. - И в Кремниевой
долине, там у каждого третьего чипы в черепушках. А наша Европка как
подсела на дешевый ширпотреб, так и не слазит, сплошная попса-шамса и
никакого прогресса. Ну ничего, я вчера подобрался к одной дырке в
израильской телефонии, скоро пойдем доить ихний Моссад-прасад...
   - Профессор, не смотрите Вы так скорбно! - продолжал Сергей, возвращая
"кальян" Саиду. - С помощью ореола ничего записать нельзя, это стандартная
наколка для чайников. А вот когда Саид сделал "базар-контроль", это было
реальный улет. Аккуратная такая мулечка, прямо в коробочке из-под пультика
для телевизора. Начисто вырубает речевой центр на расстоянии десяти метров.
   Типа, подходит к нам в кафе прилипала из "Нетпросвета", и давай
впаривать какие-то якобы очень крутые и запрещенные варежки. И даже
невооруженным "лаптем" видно, что ее диски нафаршированы троянами УКИБа
так, что вот-вот звезды на пластике проступят. Ну, мы этой козе вежливо
так говорим - мол, ваша циска купила бы "тампакс" и заткнулась, не мешала
честным кодерам иметь свою "Хакнутую Мэри". Но прилипала не отстает, ее
просто переклинивает на другую тему, и она начинает еще громче грузить:
"Виртуальный Обмен Телами!!!
   Невиданное развлечение для любителей острых ощущений!!! Почувствуйте
мир телом Вашей подруги, пока она смотрит на мир Вашими глазами!!! И Ваша
любовь станет крепче!!!..." Тогда Саид достает пультик, на кнопочку - чик!
- и все, немое кино, девица без презента. Ничего понять не может, бедная,
руками за горло хватается - полный бряк, в общем. Но однажды Сай многовато
выкурил и не тем концом пультик направил...
   Хакеры снова заржали. Меня дурили и пугали, как новичка.
   - Что касается травки... - задумчиво сказал я. Молодежь насторожилась:
никак Профессор собрался "лечить"? Но я лишь наблюдал, как давно забытый
голубой дым вытягивает из памяти вереницу картинок прошлого: костры на
крымском берегу, волосатые люди, одетые в одни только феньки,
Лиза-Стрекоза, совратившая меня прямо там, в трех метрах от костра, звон
браслета с бубенчиками на ее щиколотке...
   - Что касается травки, у меня тоже был замечательный случай, в августе
91-го. Мы стояли тогда в Рыбачьем, в Крыму. И в одну из ночей,
обкурившись, устроили полный сабантуй: пели, плясали, вызывали дельфинов,
ходили в авто-кемпинг грузить цивилов разными байками... А утром - я
только-только уснул, часов в семь - кто-то будит меня и серьезно так
говорит: "Вик, нам всем полный пиздец: в Москве военный переворот!". А я
ему отвечаю: "Мужик, ну хоть бы в такую-то рань не грузил, а?! Граждане
СССР имеют право на сон!
   Накурился с утра - иди восход встречай". И на другой бок
переворачиваюсь.
   Днем проснулся, смотрю - натурально, все наши вокруг приемника сидят
притихшие. И по всему побережью такие же кружки, словно пена огромной
волны сошла, а пузырьки на песке остались. Ну а вечером мы опять покурили,
и у них там в Москве все наладилось. Ладно, чего болтать, давайте сюда ваш
хайратник!
   - Наш человек, - полу-уважительно, полу-саркастически прокомментировал
Саид.
   Он поднялся, надел на меня шлем и стал закреплять электроды. Сергей,
помахивая "кальяном", продолжал:
   - Честно, Профессор, ничего опасного. Саид даже думает, что этой штукой
можно мультиков лечить.
   - Каких мультиков?
   - Ну, мультиперсоналов. Помните, Вы читали лекцию, про виртуальные
театры и все такое? И там у Вас было про одного мужика, который был
одновременно волком тамбовским. И звали его, кажется, Мистер Шакал.
   - Не "тамбовским", а "Степным". А мистер Джекил - это вообще другая
история.
   Ты наверное спал на той лекции.
   - Не-е, просто я названия плохо запоминаю. Знаю-знаю, сейчас Вы скажете:
   синдром "мертвой памяти", вся современная молодежь сменила собственную
память на комповую, дважды-два в уме не может умножить и имена приятелей
не помнит без адрес-бука. А может, это иногда и неплохо? Раз что-то за нас
может делать машина, значит, мы можем что-то другое делать на
освободившихся ресурсах. Например, запоминать идеи, а не факты. Так и с
волком Вашим - неважно как его там звали, суть-то я себе скачал. Он был
типичный мультик, с раздвоением личности. А бывают и с растроением, и с
расчетверением... В Сети им полное раздолье, они от этого только шизеют
еще дальше. Ну вот, а Саид говорит, что с помощью чистой сибири их можно
лечить. Типа, обратно в целостную личность компилить. Кстати, я про Вас
тоже сначала думал, что Вы - мультик. Уж больно у Вас хорошо все эти
флиртуальные личности выходили...
   - Короче, Мамин-Сибиряк, - прервал Саид. - Не отвлекай клиента, он сам
сейчас поимеет весь кизил-музил.. Вот этот шарик возьмите в руку,
Профессор.
   Будет ваша мышка, только в трехмерке. Ну, поехали...
 
 
 
   Запах и Свет. Сначала все-таки свет, но сразу же накатил и запах,
какого мне не доводилось ощущать никогда в жизни. Вспоминалось: походы в
горы, поездка в африканский парк-заповедник... Но здесь! В памяти всплыла
еще одна сценка:
   за год до Целлофанового Мора я сижу на холме и гляжу на маленькую белую
дворняжку, что весело бегает по полю и нюхает разные травки. А я сижу и
жутко завидую ее носу, улавливающему сотни запахов; ведь сам я на том
холме мог отличить по запаху только полынь да может еще мяту. Теперь, в
виртуальности, я ощущал себя как настоящий собачий нос. Я улавливал запахи
сосны, березы, гниющего дерна, запах подсоленной воды и слегка вспотевших
тел, и еще множество всего в этом коктейле из чистейшего воздуха.
   Сравнение себя с носом заставило заметить и странности со зрением. Как
предсказывал Сергей, я видел во все стороны - но не видел самого себя! Я
почувствовал легкое головокружение, вернее, лишь мысль о головокружении -
самого головокружения не было! Я висел в десятки метрах над поверхностью
озера. На берегу виднелся живописный старинный замок и какие-то люди на
лужайке перед ним. Но как же мне двигаться, где же руки? Они остались
где-то там, в комнате Саида, и в них - управляющий шарик! Я попытался
представить свою руку с шариком - и тут же почувствовал несколько острых
уколов со всех сторон. Блин! Я теперь находился в лесу за озером, прямо в
частоколе длинных сосновых игл! Надо все-таки аккуратнее шевелить
"мышкой". Наметив направление на озеро, я снова представил руку с шариком,
двигающуюся чуть-чуть вперед - и действительно вылетел из леса и оказался
над водой.
   Ну-ка, а если попробовать вбок? Работает! Меня понесло вбок и вниз, и
не успев остановиться, я плюхнулся в воду.
   Вода, против моего ожидания, оказалась теплой. Только лишь я подумал о
ее вкусе, как - ох, а как же мне отплевываться-то от этой гадости? -
ощутил, какая она противная. Вылетев на свет из воды, я поднялся метра на
три вверх и направился к замку, продвигаясь по воздуху неуверенными
рывками.
   На лужайке у озера разместилась довольно странная компания. Четверо
пожилых, но крепких еще мужчин в плавках развалились в шезлонгах, попивая
что-то из бокалов (бокалы при этом не опустошались). Рядом с каждым
мужчиной, у него в ногах или на коленях, имелось по хорошенькой девушке не
старше 14 лет, topless. Все с испугом глядели на меня. Не придавая этому
значения, я продолжал гадать, как бы мне "прополоскать горло" после
горькой озерной воды. Ага! Я мгновенно перелетел к одному из бокалов и не
долго думая плюхнулся прямо в него. Получалось, что по размеру я даже
меньше, чем теннисный мяч! Но это меня уже не волновало: я купался в пиве,
да не в простом, а не иначе, как... Ого, да не в Чехии ли я? И замок
вполне соответствует...
   В этот момент мое круговое зрение уловило движение: трое мужчин просто
пропали. Слиняли из киберпространства, догадался я. Оставшиеся девочки и
мужчина по-прежнему во все глаза глядели на меня. Во взгляде мужчины
читалось профессиональное любопытство (я специально подлетел к самым его
глазам, но он по-прежнему оставался в шезлонге). А девчонки, похоже, были
на работе и не должны были сбегать ни при каких обстоятельствах. Я вмиг
оказался на бедре одной из них - она не шелохнулась, лишь огромные глаза
расширились еще больше. Прокатившись по теплой, шелковистой коже
туда-обратно (у девочки булькнуло в животе), я подпрыгнул и распластался
между ее маленьких грудей. Это было замечательное местечко, с маленькой
родинкой ближе к правому соску, и хотелось навсегда остаться жить именно
здесь, в этой ложбинке... но все вдруг померкло, я открыл глаза и снова
очутился в комнате Саида.
   Хакеры выглядели очень веселыми: видимо, летая в киберпространстве, я
выделывал нечто комичное в реальной жизни. Я начал вставать - брюки
натянулись, выдавая эрекцию. Пришлось снова сесть.
   - Все, Док, аборт вам сделали. Кончита ля фигедия! - развел руками
Жиган.
   - Где это я был? - спросил я осипшим голосом. За окном серело низкое
небо северного лета, сейчас оно казалось плохой ксерокопией с хорошей
линогравюры.
   - Завтра в новостях все узнаете! - заверил Саид. - Надеюсь, это хоть
как-то скрасит Ваш отходняк: у Вас завтра будет кружиться голова и
немножко блинковать глаза. Возможны также тошнота и понос. Поздравляю с
возвращением в реальность, Профессор! Кстати, сны тоже могут быть
паршивыми пару дней.
   Мне после одного такого виртуального бунгала-мангала приснилась
комната, полная покойников. И пусть Аллах никогда не даст мне коннекта к
эль-Каабе, если я вру - все покойники были с треугольными головами.
 
 
   Он снял черную лыжную шапочку и бросил на стол. Я поспешно отвел глаза
от его голой головы - было там кое-что неприятное, и хотя меня тянуло
разглядеть получше, но не пялиться же так явно... Особенно если человек
специально скрывает уродство под шапочкой, ходит в ней даже дома. Я
перевел взгляд на стол, где лежал черный "плевок"...
   И мысленно посмеялся над своей тактичностью. Скрывает он, как же!
Наоборот, он с этой штукой залезает туда, где другие скрывают!
   Раньше я видел лишь отдельные простенькие биочипы у Риты. А про "мягкую
машину" вообще только слышал. И никогда бы не подумал, что она выглядит
так противно. Но сомнений не было. Медуза, вшитая в качестве подкладки в
лыжную шапочку, была куда более мощным устройством, чем та штуковина,
которую хакеры надели на меня! Черный "плевок" Саида, брошенный на стол,
сложился пополам, словно камера футбольного мяча - но сложился еще не
совсем, и было видно, как внутри него растопыренные присоски
биокомпьютерной подкладки медленно сжимаются бахромой по краям, так что
шапочка немного шевелится, как живая. Бр-р-рр...
   Я качнул головой, и надетое на голову сооружение из индустриального
мусора качнулось тоже. Вот ведь гады! Стало быть, они дали мне покататься
в киберпространстве на ржавом велосипеде, а сами при этом следили за мной
с "Харлея" на воздушной подушке. То-то они так веселились, когда я
вернулся.
 
 
 
   На следующий день после знакомства с "чистой виртуалкой" я лежал дома в
состоянии, напоминающем сильный грипп, и слушал присланную Жиганом статью.
   Программа-чтец, которую я поставил еще в 2012-м, обладала неудачной
интонацией типа "не могу кончить никак", и я запускал ее только в
исключительных случаях. В этот раз я тоже попытался читать самостоятельно,
но после первых же строк началось головокружение - предсказания Саида
насчет отходняка подтверждались. Пришлось запустить чтеца с его
нескончаемым воодушевлением в голосе.
   "Вечерний Интернет. Заметка от 17 июня 2016.
   ХОЛОДНО, ТОВАРИЩИ, ХОЛОДНО!
   Вчера синоптики обещали завалить нас снегом и заморозить. Я по
обыкновению решил, что это предвещает теплую погоду. Дай, думаю, тряхну
стариной, прогуляюсь пешком. И зря. Только я отошел от дома, как ударил
мороз и повалил снег. Еще с полчаса я месил белую гадость вдоль улицы
Фестивальной (мысленно посылая все известные мне китайские ругательства в
адрес тех, кто устроил нам такое хорошее лето), но наконец вернулся домой,
чтобы написать эту заметку.
   Кое-кто из наших читателей, вероятно, решил, что сейчас я сравню
заснеженный пустырь у стадиона Динамо с листом бумаги, и поведу речь про
холодную, то бишь вялотекущую войну между поклонниками "персональных
газет" и сторонниками других средств массового оболванивания. Сейчас,
думают некоторые читатели, я напомню, как в 1999-м Hewlett-Packard начала
бесплатно распространять программу Instant Delivery; как вскоре после
этого Xerox и еще несколько фирм заткнули рот борцам за права зеленых
насаждений, начав выпускать электронную бумагу, называемую в просторечии
эльбумом; и как наконец мы докатились до того, что более 40% читателей
газет смогли позволить себе роскошь, которую в прошлом веке мог позволить
себе лишь Рокфеллер - то есть печатать персональную версию The Times с
одними только хорошими новостями.
   Увы, об этом я сегодня писать не буду. Потому что, как сказано выше,
холодно. Желающих отсылаю к Паравозову, который в позапрошлом выпуске
перечислял всех участников сей холодной войны вместе с их основными
аргументами. Стоящих аргументов там, как водится, кот наплакал. Вновь всяк
кулик свой болт хвалит, и как верно заметил Паравозов, все напирают на
таинственное "освобождение читателя". Производители персональных
ньюс-принтеров кричат об освобождении от компьютерных экранов,
производители "лаптей" и прочих "пиписек" - об освобождении от бумаги и
принтеров, держатели типографий - об освобождении от общения с техникой.
Завершающим аккордом в этой оде свободе звучит предложение производителей
ореолов избавиться от всего лишнего вообще: они обещают проецировать
новости прямо "куда надо", без бумаги и экранов. Не стоит забывать и о
тех, чья служба на первый взгляд как будто не видна, однако факты говорят,
что и у них есть особое мнение: за прошедший месяц в городе обнаружено еще
две подпольные клиники, занимавшиеся имплантацией MTV-чипов, "чипов
верности" и прочей нелегальной бижутерии для мозгов.
   Уверен, что попади к нам неандерталец, он тоже нашел бы, что сказать в
защиту каменного топора как средства распространения новостей.
   Но перейдем наконец к главной теме, к холоду. Как я уже заметил,
сегодня у меня была возможность убедиться в истинности известных слов
Блока, взятых в заголовок этой заметки. Вчера такую возможность получили
более высокопоставленные лица. Неизвестный (предположительно -
отечественный)
   хакер сорвал встречу представителей компании Microsoft с вице-премьером
правительства сами-знаете-какой страны А. Кумачовым и его помощником. Как
сообщил один из участников встречи со стороны Microsoft корреспонденту
@-Daily, "во время саммита, проходившего в деловой, дружественной
обстановке в одном из отделений ВиртЖеневы, перед глазами партисипантов
появилась шаровая молния (sic!), которая террифицировала собравшихся и
вынудила их прервать негоциацию. Шаровая молния эмитировала очень яркий
свет и некомфортабельный холод".
   Как видите, и на теплых виртуальных курортах никто не застрахован от
мурашек. Представители Мелкомягких предполагают, что провокация была
спланирована радикально настроенными представителями российской оппозиции,
борющимися против дальнейшей экспансии MS Rooms на рынок стран
Восточноевропейского Союза.
   На момент писания этих строк расследование еще не принесло никаких
результатов. Это было бы не удивительно, если бы речь шла только об
американцах. В конце концов, они еще не оправились от своего Великого
Кризиса и последовавшими за ним беспорядками. Над Флоридой, где все еще
хозяйничают кастристы, клубится сладкий дым запретных нанотехнологий. С
юго-востока на соединение с кубинскими товарищами рвутся колумбийские
сендерельцы, ухитрившиеся зомбировать почти всю Мексику одной лишь
марксистской мантрой, а заодно и захватить левой ногой Панамский канал. И
тех, и других поддерживают банды веселых американских парней, которые
препарируют полицейских швейцарскими лазерными альпенштоками и зовут себя
"Дети Троцкого". При таком раскладе срыв одной сетевой конференции - сущий
пустяк. Даже позавчерашняя дурацкая история про мальчика, в рот которому
залетел ФБРовский "жучок" и поцарапал крылом язык, вызвала куда больший
резонанс в черствых сердцах североамериканских домохозяек.
   Другое дело, если смотреть на срыв переговоров отсюда: мы о таких
шутках не слышали давно. Как вы наверняка помните, меры по борьбе с
хакерами и контент-цензура в Рунете резко ужесточились после скандала 2004
года (который, как утверждают оппозиционеры, был основной причиной столь
неожиданного результата на президентских выборах в России). Ненавистный
УСОРМ, поднявший свою гадкую голову над Сетью после тех выборов, попортил
достаточно крови свободолюбивым гражданам Рунета. Когда по окончании
"усормовской пятилетки" новое правительство провело значительные
сокращения в рядах ФАПСИ и УКИБ, многим казалось, что это означает
долгожданную свободу слова и прочий Ренессанс. Однако я еще в мае 2008-го
писал, что децентрализация полицейского надзора отнюдь не означает его
отмену, а может привести к еще более тугому закручиванию гаек частными
охранными предприятиями. Что мы и наблюдаем сейчас, когда лицензию на
"деятельность по обеспечению информационной безопасности" получить так же
легко, как в конце двадцатого века - устроиться работать охранником в
супермаркет. Как при этом было допущено залетание шаровой молнии в сетевую
беседу столь высокопоставленных лиц, остается загадкой.
   Проделав несложный поиск по электронному календарю, я обнаружил еще
один факт, который загадочным образом связан с происшествием в ВиртЖеневе.
Ровно 200 лет назад, в 1816 году в этот самый день на вилле Диодати на
Женевском озере состоялась знаменитая посиделка, во время которой лорд
Байрон (ныне более известный как отец первой программистки Ады Лавлейс), а
также поэт Шелли и его невеста Мэри Уоллстонкрафт-Годвин рассказывали друг
другу истории о привидениях. На следующее утро после странного кошмара,
виденного ею ночью, Мэри Годвин объявила, что сочинила роман. Таким
образом, сегодня - 200 лет "Франкенштейну", одному из самых мурашкогонных
романов XIX века, действие которого, кстати, начинается в Петербурге. И
сегодня же, спустя ровно 200 лет, мы имеем официально зарегистрированный
случай явления виртуального привидения на высшем уровне, то есть на уровне
компьютеров в петербургской резиденции вице-премьера.
   На этом можно было бы закончить сегодняшний выпуск. Более того, для
противников узкопрофессиональной лексики и несовершеннолетних детей он
именно здесь и заканчивается, дальнейший текст на этой странице
вышеперечисленным категориям лиц читать не рекомендуется. Все остальные
приглашаются заценить результаты еще одного изыскания, которое я провел в
связи с явлением приведения в ВиртЖеневе. На прошлой неделе я приобрел на
"Горбушке" редчайшую вещь - бумажное здание "Нет-ликбеза" Пегаса
Пооралилипипидова. При всей наивности этих определений пятнадцатилетней
давности, многие из них и сейчас перечитываются с удовольствием:
   "ВИРТУАЛЬНЫЙ СЕКС - способ общения посредством Сети. К настоящему сексу
не имеет никакого отношения. Вероятно, столь странное название возникло
потому, что многие термины электронной культуры образовывались путем
присоединения приставки "Е" к обычным словам, так что новые слова часто
путали с терминами из сексологии. Например: ЕБИЗНЕС, ЕБЛОКНОТ, ЕБУМАГА,
ЕБОМБА, а также ЕБЕРДИЧЕВ, EБУРГ и ЕБУЭНОС-АЙРЕС."
   К чему это я вспомнил "Нет-ликбез"? А вот к чему: не нашел я там
термина для обозначения виртуальных привидений. Хотя нашел электронных
троллей, гоблинов и еще ряд персонажей из древне-шотландского фольклора.
Тогда я собрался с духом и самостоятельно вывел новый термин из
соответствующей мифологии с помощью все той же приставки "Е". Получилось и
впрямь сексуально: ЕБАНЬШИ.
   На этом теплом слове я и закончу сегодняшнюю заметку, посвященную самой
любимой теме человеческих разговоров - плохой погоде.
 
 
 
   Вечером у меня появился и сам Сергей. На мое недовольное бурчание о
дурацких экспериментах он ответил:
   - Так Вы же сами хотели узнать, как можно управлять сразу несколькими
ВЛ. Я Вам и показал... примерно. Если хотите несколько персонажей
запустить вместе - нужно просто находиться в нескольких таких реальностях
одновременно.
   Я попытался представить себя в нескольких реальностях одновременно.
Ничего хорошего, кроме нового приступа головокружения, из этого не
получилось. Нет, хватит с меня телепортаций.
   От Жигана не укрылось, как я скривился, и он поспешил разъяснить:
   - Я не очень ясно выразился. Вам вовсе не надо будет отбиваться от
шести компфеток сразу. Я же говорил: сибирь может быть разной. То, что Вы
видели - просто копия реальности. Но можно использовать визуализацию и для
другого.
   Например, для работы в многомерном пространстве. Вы в таких
пространствах постоянно работаете, хоть и не всегда осознаете. Вот лицо,
например - многомерное пространство. Вы мгновенно воспринимаете выражение
лица собеседника, и сами изображаете что-то на собственном лице, не
задумываясь и даже не видя его. А ведь каждая гримаса - это одновременная
работа глаз, бровей, рта и еще кучи примочек. Компы тоже могут
воспринимать множество команд одновременно. Но между человеком и компами
получается "бутылочное горлышко" - желтый интерфейс. Если эту таску
решить...
   - Ага. Чтобы я, значит, улыбнулся - и Орлеанская уболтала какого-нибудь
лоха. При этом я еще пошевелил бы бровями - и тем временем Малютка Джон
нашел бы дыру в криптографической системе. Как-то слишком просто у тебя
получается, Сережа.
   - Не совсем так, но идею Вы верно подметили. Другое дело, что нужно
найти подходящее отображение, чтобы так работать. Вот Вы любите сравнивать
наши виртуальные личности с марионетками, а отдельные программы - с
подвижными частями кукол. Стилистический фильтр или там хакерский
бот-тестер - это рука. Амстердамская секс-машина - тоже понятный орган,
хотя тут дело хитрей, если она самообучается. Более умный демон-менеджер,
который задает целевые установки - это, скажем, голова. И так далее.
Красивое представление, но что с него толку? Когда кукловод ведет куклу,
он не вспоминает, где какая отдельная пимпочка-веревочка. Он проделывает
один жест, в котором участвуют все пальцы - и кукла оживает. Такие жесты
нас и интересуют. Если постараться, можно выбрать такую факторизацию, что
в Вашем управляющем пространстве Вы будете показывать руками индийские
мудры. Или лепить снежную бабу.
   - Я пока только одну такую снежную мудру знаю. "Фигура из трех пальцев"
или как вы там говорите.
   - Точно, "выход тремя пальцами", Alt-Ctrl-Del. Классика. Примерно так и
с остальными. Как при слепой печати, глядите.
   Он вынул и положил на стол свой верный "лапоть", а затем проделал над
ним серию движений, похожих на особый вид каратэ для тех, кто
принципиально дерется только кончиками пальцев. В ответ на последнюю
замысловатую кату моя комната взорвалась звуками: зазвонил телефон,
застрекотал принтер и громко свистнул лаптоп. Я поморщился.
   - Но учиться все равно надо на чем-то видимом.
   - Не обязательно... Сам я, конечно, учился на видимых клавах. Вот самая
простая, глядите.
   Жиган выполнил еще один прием своего бесконтактного тай-чи, и над
"лаптем"
   возник голографический контур трехмерной ступенчатой клавиатуры,
похожей на детскую модель замка из кубиков. У замка было две башни, каждая
окружала одну из кистей Сергея. Он снова бросил пальцы веером в
пространство - фантомные клавиши пропали.
   - Самая простая? Ну нет, я этому никогда не научусь, - махнул рукой я.
По правде говоря, мне не очень-то и хотелось.
   - А Вам и ни к чему. Я же говорю - вовсе не обязательно учиться, как
отдельно двигать локтем, отдельно коленом. Можно сразу учиться танцевать.
Ну по крайней мере попробовать можно. Не зря же мы вчера стащили духогонку
у этих шаманов из "Врат закона". Теперь...
   - Погоди, какую духогонку, кто стащил? "Врата закона" - это люди
Гейтса, что ли?
   - Ну да, шишки из круга стратегического управления MS. Духогонку они у
себя используют для маркетинговых исследований. Типа как духа вызывают, он
им видения будущего показывает...
   - Пау-вау?
   - Точно! Вы-то откуда знаете эту программу?
   - Я не знал, что это программа. Так у индейцев называется процесс
общения шамана с духами. В общем-то это контролируемые галлюцинации.
   - А-а, понятно. Я-то имел в виду секретную варежку, с которой шишки из
MS колдуют. Она тоже называется пауа... в общем, духогонка по-нашему. На
пиджаковом языке - бизнес-органайзер для внутреннего пользования. Очень
толковая штука. Сама строит оптимальную визуализацию многомерных задач на
основе ваших данных и собственных изысканий по Сетке. И выдает результат в
виде наиболее простой системы образов. После предлагает вам эту систему
подправить, тоже на образном уровне.
   - Но мне-то с ней общаться на каком уровне? Небось клава еще покруче
твоей...
   - Никакой клавы. Новое поколение интерфейсов, нам такие экспортировать
не будут еще лет пять. Клавы тут вообще нет как фиксированной девицы, про
которую вы сначала учите, где у ней какой батон, а потом составляете из
нескольких целые жесты-команды. "Дух" все наоборот делает - на основе
команды, полученной в образном представлении, он создает как бы новую
клаву-образ для следующей команды. Причем ваш ответ отслеживается на
уровне таких тонких реакций, что это даже похоже на чтение мыслей...
Короче, выходит управляемая галлюцинация, как вы и говорили про индейцев.
Думаю, вам понравится.
   - Ты хочешь сказать, это можно поставить на моем лаптопе?
   - Не, на Вашей "соньке" такого Духа не вызовешь, ему одного гигагерца
маловато будет. Будете через Сеть вызывать. Мы с Саидом уже нашли мощную
тачку в одном штатовском универе, туда духогонку и слили после Вашего
вчерашнего рейда...
   - Моего рейда?! Я же ничего не делал! Разве что компфеток всех
перепугал, как этот... отдельный круглый член.
   Ну, в общем да... - Сергей замялся. - Как бы это Вам помягче
объяснить... К шаманам Гейтса у нас лазит обычно Саид, через дыру в их
собственной MS Rooms, они специально оставили там черный ход для ФБР. А
Сай когда-то слазил в башку к одному фебу... Короче, дырка эта в Румах -
очень полезная, светить ее не хотелось...
   Я вспомнил "шапочку" Саида, которая показалась мне куда более мощной
машиной, чем самопальная развалина, хакерами на мою голову. Так вот,
оказывается, в чем дело!
   - Все-таки надрали старика, гады. Вам нужна была подсадная утка, верно?
   - Типа того. Надеюсь, Вы не в обиде? Я Саиду рассказывал, как вы Робина
запускаете, и каждый раз так круто придумываете, чтоб в самую болевую
точку слегка ударить - и все тут же показывают регистры. Сай прикололся, и
говорит: есть одна умная варежка, как раз для таких гамов, могу достать.
Но его же ни хрефа не заставишь просто так сделать, ему все с хохмой надо!
Вот он и предложил Вас вперед пустить. Благо Вы в первый раз в сибири, и
вести себя должны, как полный чайник. Шаманы и списали все глюки на ваше
вторжение, да еще на свой аварийный выход из ВиртЖеневы. А мы тем временем
втихую слили духогонку у одного из них. Как поправитесь, запустим "Дух
охотника Херна".
   - Ого! Теперь моя очередь спросить - откуда узнал?
   Жиган просиял. Заметно было, что знанием этой детали легенды он
гордится не меньше, чем удачной кражей программы-органайзера.
   - Так вы все нудели, что я не помню всяких там худловых имен... Прямо
как на экзамене. Вот я и пошарил по сусекам. Оказывается, этот Дух
Охотника с оленьей башкой - он-то и был самый главный у Вольных Стрелков.
Робин с ним всегда советовался. Теперь и у нас такой будет...
 
 
 
   аудиенция для агента Z256 начинается...
 
 
   - предупредил компьютер, возвращая меня в настоящее. Ну все, хватит
воспоминаний на сегодня, сейчас надо делать умное лицо.
   Тетрисовский интерьер кабинета померк и сменился другим, но тоже
знакомым. Я оказался в комнате, где меня допрашивали агенты безопасности
из "Аргуса".
   Пиджаковый точно так же сидел за столом, но сегодня он был один, что
очень меня порадовало.
   - Здравствуйте, Виктор Франкович. Рад, что Вы так быстро все обдумали.
   Внимательно слушаю Вас.
   Я вздохнул, закрыл глаза... Ну, врать так врать!
   - Группа Робина планирует удар по одному из офисов OРЕОЛ-ТЕЛЕКОМ.
Кажется, это будет сильный электромагнитный импульс. Послезавтра.
   - Хм-м... Нельзя ли поподробнее? Какой именно офис, откуда импульс и
насколько мощный?
   - Мне не докладывают.
   Пиджаковый улыбнулся:
   - Если у нас с Вами все пойдет хорошо, я бы мог посодействовать, чтобы
Вас взяли в штат. Тогда и Вам будут докладывать.
   - Спасибо, не надо. Русские литераторы двадцатого века и так слишком
много внимания уделяли не тем органам, каким стоило бы.
   Улыбка пропала с лица пиджака, и он стал бросать фразы, как
пересушенные чипсы:
   - Мы уже имеем информацию. Об ОРЕОЛЕ. Получена сегодня. От леди
Орлеанской.
   Тоже про удар. Неизвестным оружием. И тоже неясно, по какому из офисов.
Вы добавили лишь дату.
   Ничего себе совпадения! Кто-то повторил мою выдумку? Раньше меня?! Да
еще Орлеанская, которая сама - моя собственная выдумка!
   - Вы чем-то обеспокоены, Виктор Франкович?
   Теперь я постарался придать лицу выражение поглупее.
   - Да, немного обеспокоен. Вы мне обещали канал для передачи. Как
говорится:
   дай, Джим, на счастье мне дайлап и все такое прочее...
   - Ах, Вы об этом. Коне-ечно!
   Пиджак снова стал само радушие. Видно решил сразу ухватиться за
проявление меркантильности с моей стороны. Неужели эфэсбэшников и вправду
учат по книжкам Карнегги?
   - Мы проверим Вашу информацию, и если она подтвердится... я хочу
сказать, она почти подтверждена, так как получена от двух разных
информаторов... Но посмотрим. Если все верно, Вы получите канал, а на
Вашем счету появится, хмм... скромный знак нашей благодарности. Надеюсь,
мы и дальше будем сотрудничать с обоюдным удовольствием. Поверите ли, я
даже могу организовать Вам и Вашей новой передаче неплохой индекс
цитируемости - у нашей службы стабильные бартерные отношения с несколькими
информационными каналами.
   Кстати, неплохой просветительский девиз Вы сейчас сказали, про Джима.
Не могли бы повторить?
   - Это был экспромт, я уже забыл его. Но Вы ведь записываете наш
разговор, не так ли? Разве Вас не учили этому в академии УКИБа или где Вы
там еще "просвещались"?
   Пиджак подался вперед и пристально посмотрел мне в глаза. Ну нет, на
расстоянии этот трюк не работает, гражданин начальник. Я зевнул и
потянулся, как бы невзначай щелкнув ногтем по стене-экрану. Пиджак понял,
что игры в гляделки не получится, снова откинулся на спинку стула.
   - Вы наверное считаете меня тупым солдафоном, Виктор Франкович. Жаль.
Мы могли бы сработаться. А Вы лично, с Вашими знаниями, могли бы стать
неоценимым специалистом в области... да, просвещения. Жаль. Между прочим,
стихотворение про Джима, строчку из которого Вы сейчас переделали, написал
Пригов Дмитрий Александрович. Видите, я не такой уж невежа, как Вы
полагали.
 
   - Вы имели в виду "невежда" или все-таки "невежа"?
   Пиджак ничего не ответил и исчез. Вокруг меня снова был "кабинет-34".
 
 
 
 
 
 
 
 
 
   ЧАСТЬ ВТОРАЯ:
 
   МЭРИАН
 
 
 
   любящая ушами я выбирал для тебя серьги долго-долго и наконец взял за
$3 у сумасшедшего негра эти подвески из мелких ракушек чтобы с каждым
шагом ты слышала чуть-чуть океана 
   теперь на другом конце света сижу у залива и в шорохе каждой волны
слышу твои шаги 
 
   (Виктор Степной, "Голоса тишины")
 
 
 
 
   Kлетка 6. ПРОГУЛКА 
   От: Аргус Тема: Подтверждение Дата: 7 марта 2018 г. 9:06 
   Для агента Z256. Ваша информация подтверждена. Вознаграждение
переведено на Ваш счет. Запрос о канале для образовательной программы
удовлетворен.
   Доступное время для трансляции с 7:00 до 8:30 ежедневно. Подтвердите
получение этого сообщения для получения адреса канала и пароля. Надеемся
на дальнейшее сотрудничество. Служба безопасности АРГУС.
   От: Жиган Тема: Wow!
   Дата: 7 марта 2018 г. 9:43 Привет Профессор!
   В нашем полку прибыло? (см. вложенную мессу)
   Сильная плюха! Надеюсь, Вы познакомите меня с этими нукерами? Пишу
прямо с лекции, поэтому мылом. Позже звякну, обсудим подробнее.
 
   Всего, Жиган.
 
   Вложенный файл: Москва-Ореол-Теракт 
   CITYCAT, 07.03.18. Сегодня утром локальная компьютерная сеть главного
офиса компании ОРЕОЛ-ТЕЛЕКОМ в Москве подверглась деструктивному
воздействию неизвестной природы. В результате происшествия повреждено
коммуникационное оборудование и большинство устройств памяти, находящихся
в здании. Благодаря предупредительным действиям сотрудников агентства
безопасности "Аргус"
   удалось спасти большую часть деловой информации: резервные копии
документов были сделаны за день до террористического акта и сохранены на
компьютерах другого отделения ОРЕОЛ-ТЕЛЕКОМ. Однако само разрушительное
воздействие предотвратить не удалось, несмотря на предупреждение. Ведется
расследование загадочного случая. Представители "Аргуса" пока не сообщили,
каким образом им удалось узнать о готовящемся теракте. Однако они заявили,
что преступное действие против ОРЕОЛ-ТЕЛЕКОМ совершено хакерской бандой
"Вольные Стрелки".
 
 
 
   Прибытие почты прервало мою медитацию. Аура орхидеи, едва заметно
колыхавшаяся в воздухе желто-зеленым спрутом, ровно в десять дважды
вспыхнула синими спиралями, а сам цветок раскрылся чуть больше.
   Сейчас Рита наверняка реализовала уже целую кучу сумасшедших
биокомпьютерных проектов. И теперь какая-нибудь плесень в ее лаборатории
считает дифференциальные уравнения или хранит в изгибах ворсинок всю
"Войну и Мир".
   Я так и запомнил Риту среди ее монстров: она вынимает из пасти
биоэлектронного чудища маленький разъем и вставляет... То есть конечно не
вставляет, а просто берет его в рот и держит зубами, как сапожник держит
гвозди, чтобы освободить руки. Я помнил ее и в другие моменты, помнил
бледное родимое пятно на ее бедре, словно след от пролитого на мрамор
кофе, помнил и ее любимый жест раздумья: поднятая рука с открытой и
немного вывернутой назад ладонью, словно она несет над плечом маленький
поднос... Но что касается ее работы, я всегда представлял Риту именно
такой - с руками по локоть в чреве машины и с блестящим разъемом во рту.
   Орхидея была одним из первых ее созданий. Она потому и подарила мне эту
"древнюю игрушку" - я был для Риты "человеком архаичным", поскольку не
любил ее изощренных издевательств над природой. Кажется, из-за моей
архаичности мы и расстались. Даже назначение этой орхидеи меня раздражало.
Если бы она не была прощальным подарком, я бы давно ее выкинул. Это был
индикатор всех процессов, которые происходят в компьютере, подключенном к
плате цветка. Я никогда не использовал орхидею по назначению, лишь иногда
включал ее собственную ауру и медитировал на ней. В моем лаптопе все равно
ничего особенного не происходило. И только сегодня два неожиданных письма
отразились на состоянии цветка - я и забыл, что "сонька" каждый час
проверяет почту.
   "Извини, не нарочно, - мысленно сказал я орхидее. - Надеюсь, ты не
обиделась."
   Как бы ни был примитивен био-индикатор Риты, этот
полуцветок-полукомпьютер считался самой современной техникой в этой
квартире. Мой старенький лаптоп-"сонька" давно удивлял знакомых. Некоторые
даже высказывали предположение, что он собран еще в 20-м веке. "Чего ты не
поставишь нормальную тачку?" - спрашивали они.
   Обычно я отвечал, что у меня и так все есть бесплатно в Университете, а
дома мне, кроме почты и текстового редактора, практически ничего не нужно.
Когда меня выгнали из Университета, денег на новую технику все равно не
хватало.
   Да и те игры, в которые я играл, не стоило устраивать дома: через
Нет-кафе и различные инфо-центры гораздо удобней заметать следы.
   Но существовала и более глубокая причина такой самоограниченности. Я
всю жизнь старался ни к чему особенно не прикрепляться: ни к людям, ни к
городам, ни к работе, ни к технике. Забираясь поглубже в воспоминания
детства, я видел, откуда происходит эта отчужденность. Слишком быстро
прошел тот светлый период жизни, когда родители кажутся самыми большими,
самыми умными и самыми красивыми людьми на свете. Уже в школьном возрасте
я видел, что мать - обычная истеричка, далеко не умная, но настойчивая в
своем желании контролировать все вокруг... или хотя бы в своей семье. А
отец - замкнувшийся в себе пьяница, в котором погиб художник. Тем не
менее, при всех ссорах и постоянной нервозности, их союз был крепким, как
симбиоз водоросли и гриба в лишайнике. Ее окрики и его окурки - чем дальше
рушился мир вокруг них, тем крепче была эта связь, основанная на простом
психологическом дополнении, которое иногда называют любовью. В свою сеть
они пытались затянуть и меня. "Зачем ты закрываешься в комнате? Что ты от
нас прячешь?" - кричали они. А я, тогдашний школьник, не мог понять, чего
они хотят: ведь я ничего не прятал, я просто читал "Последнего из Могикан"
и не хотел, чтобы мне мешал их шум с кухни.
   С годами я учился закрывать за собой дверь все лучше и лучше: не
проживал больше года в одной и той же комнате общежития, не имел друзей -
да-да, как герой Лермонтова, я имел лишь приятелей, но не друзей, у
которых плачутся на плече. Я ненавидел все эти русские "разговоры по
душам", эти пьяные кухонные "ты меня уважаешь?", когда выворачивают свое
грязное белье друг перед другом, заставляя тебя делать то же самое,
заставляя связываться с другими этим сомнительным "душевным родством" и
подтверждать своим участием их дурацкий закон перехода количества в
отечество.
   И все же я был связан. Прежде всего с родителями: странная форма
псевдо-любви, какой-то инстинкт человеческий - вылетевшая бабочка вряд ли
испытывает такие чувства по отношению к питавшему и защищавшему ее кокону.
   Но человеку вбивают: так просто не улетишь, нужно делать что-то для
них, ведь они столько делали для тебя, они часто про это напоминали. И я
учился на все пятерки, чтобы они показывали потом грамоты родственниками и
соседям, я разгрызал чертов камень науки в своем институте, работал и
снова учился...
   И в то же время учился не связываться, учился захлопывать дверь. Я
играл на чужих гитарах, жил в чужих городах, совращал чужих жен. Я нашел
странное удовольствие даже в самом акте покидания разных учреждений, стран
и людей.
   Но и мир не стоял на месте, он шел за мной по пятам, становясь все
более изощренным в своей цепкости. И нужно было бежать все быстрее, с
почти пулеметной частотой захлопывая за собой двери ловушек. Блокнот,
ручка, чтиво и плеер - в рюкзаке, и немного денег, заработанных на
случайных работах - в кармане. Вот все, к чему я шел.
   И как только дошел, появилась Сеть.
   По первому впечатлению, Сеть позволяла порвать еще больше связей,
скинуть еще больше оболочек. Даже имя.
   Насчет имен мы часто спорили с Жиганом. Он соглашался, что возраст,
пол, происхождение, профессия зачастую и вправду лишь ненужные условности,
оставить которые "по эту сторону экрана" - одно удовольствие. Но имя?...
Нет такого человека, который не стремился бы как-то выразить свою
индивидуальность, говорил Сергей. А как подтвердить подлинность этого
выражения, если не именем? На этом, рассказывал он, засвечивались даже
самые крутые хакеры. При всем их опыте конспирации нет-нет да и вылезет
древнее желание шепнуть по секрету всему свету: "это я сделал, это я!".
   Чушь, возражал я. Какое отношение к индивидуальности имеет бирка из
букв?
   Желание "засветить" имя - это скорее комплекс неполноценности, жажда
получить признание своих заслуг в социуме. Если ты действительно Личность
- тебе не нужна вся эта бюрократия доказательств и подтверждений. Ты
можешь сменить хоть тысячу имен - если ты Личность, от тебя не убудет.
   "Как Бог?" - спрашивал Жиган. "Не совсем, - отвечал я. - Ведь "Бог" это
тоже имя..."
 
 
   Погруженный в эти размышления, я закрыл дверь квартиры и стал
спускаться по лестнице. С некоторых пор я взял себе за правило не
пользоваться лифтом.
   Нечто подобное случилось и в моих отношениях с Сетью. Я понял, что к
ней тоже не стоит приклеиваться. Выработка иммунитета против траффической
лихорадки, синдрома гестбукера, "мертвой памяти" и еще нескольких сетевых
болезней - все эти маленькие победы я вовремя записал на свой счет, пока
Сеть была еще не столь искусна, чтобы обмануть меня.
   Но даже борьба с отдельно взятым почтовым ящиком чуть не закончилась
однажды победой ящика. Несмотря на то, что я успешно отбился от нескольких
мейлин-глистов, огромные текстовые потоки почты привели меня на грань
нервного срыва. Я путал имена и даты, говорил невпопад и видел наяву сны
про расплывающуюся букву "ю", которую постоянно умудрялся ставить вместо
точки, забывая переключить регистр. Я стал перевирать слова, читая их
словно бы с опечатками, хотя опечаток там не было, они возникали лишь у
меня в голове:
   среди папок своего почтового ящика я видел "Отравленные" и "Удавленные"
   вместо "Отправленных" и "Удаленных". И главное, я сам не осознавал
опасности своего состояния.
   Спасла меня, как ни странно, та самая Ошибка-2000, которая некоторым
стоила жизни - я имею в виду несчастных паникеров типа того итальянца,
который в канун Нового года из-за страха перед компьютерным хаосом снял с
банковского счета сбережения всей своей жизни, и буквально тут же на улице
был ограблен на всю сумму. В нашем Университете обошлось без таких ужасных
жертв. Однако компьютеры факультета, произведенные чуть ли не в эпоху Мин,
все-таки пострадали. Правда, я так и не понял, что с ними случилось. Еще в
декабре не совсем добрая фея в лице не совсем трезвого системного
администратора начала уверять меня, что в новогоднюю полночь моя
персоналка, так же как машины нескольких других университетских Золушек,
превратится в тыкву. Однако на просьбу показать мне это превращение
сисадмин всегда отвечал тем, что сам превращался в крысу. По-моему, он
просто использовал шум вокруг Проблемы-2000 для того, чтобы выбить из
начальства крупномасштабное обновление своего парка: новые компы были уже
заказаны, но установить их обещали не раньше Старого Нового года.
   Пользуясь случаем, я взял отпуск и уехал на дачу, оставив приятную
обязанность по приему экзаменов тем своим коллегам, у которых с тыквами
было все в порядке.
   Первую неделю без компьютера я чувствовал себя как наркоман, лишенный
очередной дозы. Я ловил себя на том, что мысленно составляю письма или
даже перебираю в воздухе пальцами. Зато к концу месяца появилось чувство
глубокой благодарности к тем людям, которые много лет назад сэкономили на
числе разрядов в электронной записи времени. Из-за перерыва в общении с
Сетью нервы мои успокоились, вернулся аппетит, а с ним и весь окружающий
мир, который за годы работы успел незаметно сузиться до рамок экрана.
   Вскоре после этого я купил портативную "соньку" и зажил по принципу
"мой комп - моя крепость". Самым действенным способом обороны стал отказ
от всяческих апгрейдов и установки нового чудесного софта. С тех пор мне
вполне хватало лаптопа.
   Да и то сказать, иногда и его бывало многовато. Два сегодняшних письма
были как раз из разряда вещей, от которых мало толку, зато непонятного еще
больше.
   Даже самые продвинутые из моих виртуальных личностей неспособны долгое
время функционировать автономно. Кто-то должен ставить цели, отдавать
команды. И самое хитрое - нужно тянуть за все ниточки в такой
последовательности, чтобы кукла выглядела живой, а управляющий ею человек
оставался в тени.
   То, что Орлеанская зажила собственной жизнью, само по себе не удивляло.
   Такое случалось и раньше, и даже шло на пользу моим персонажам, повышая
их популярность. Нередко до меня доходили слухи о новой наглой проделке
Малютки Джона, или о том, как совет Монаха Тука чудесным образом спас
кому-то карьеру или личную жизнь - причем слухи эти относились к событиям,
в которых сам я не принимал участия. "Не мою" Орлеанскую тоже мог сыграть
любой другой человек Сети. Для постоянных выступлений ему, конечно,
понадобилась бы такая же, как у меня, электронная марионетка. Личное
выступление под маской требует слишком много энергии для перевоплощения.
Да и разоблачить такого "переодетого" куда проще, чем разоблачить хозяина
марионетки. Но для одного-двух заявлений от имени "Орлеанской" он мог бы
обойтись одним только псевдонимом, вручную подделать "почерк" да
обеспечить засекречивание своего настоящего адреса.
   Однако теперь "не моя" Орлеанская еще и предсказывает мои собственные
выдумки, а выдумки - совсем мистика! - сбываются, делая из меня настоящего
доносчика. Может, я стал мультиком, и сам не помню, что натворил, когда
запускал эту королеву флирта в последний раз? Только шизофрении мне на
старости лет не хватало!
 
 
 
   На улице было прохладно. Первый же порыв ветра взбодрил меня до дрожи,
второй прояснил голову. Пожалуй, не буду-ка я предаваться мучительным
раздумьям, а пойду поем хорошенько. Тем более, что есть деньги. Вспомнив
об этом, я вынул личку и прижал палец к квадратику "Финансы". Давненько мы
не грели своими папиллярами этот сенсор...
   Личка высветила "5200". Ого! К моим двум сотням добавилась солидная
пятерочка. Неплохо платят шпионам! Я вышел на Каменноостровский, купил
мороженое и пошел дальше по проспекту, высматривая, где бы хорошенько
поесть.
   У меня не было постоянных любимых заведений в городе. Вернее, был пяток
кафе, куда я любил иногда зайти, но в таких случаях, как сейчас, я
предпочитал пробовать что-нибудь новое.
   Новое не заставило себя ждать. Я остановился у "Фуджиямы" и подумал,
что сто раз проходил мимо этого ресторана, ругая его американизированное
название, но так ни разу и не был внутри. Что ж, пора проверить, насколько
сбой в названии влияет на кухню.
   Ресторан оказался неплох. Хотя бы потому, что на дне тарелок не
крутились рекламные ролики, как это происходило теперь в большинстве
заведений попроще. Музыка - дуэт кото и флейты - тоже была подобрана со
вкусом. Здесь можно было не только поесть, но и насладиться "радостью
Робинзона" - популярным ныне способом отдыха, состоящим в максимальной
изоляции от окружающего мира, особенно от агрессивной рекламы. В центре
города такой отдых стоил немало, но при нынешних финансах я мог себе
позволить продлить утреннюю медитацию, прерванную приходом почты. И дело
того стоило: после полутора часов тихой музыки, после грибного супа,
двойной порции маки с копченым угрем и нескольких чашек японского зеленого
чая настроение мое улучшилось настолько, что раздумывать о сетевых казусах
вообще не хотелось.
   Никаких Орлеанских, никаких Сетей - гулять!
   В больших городах я любил побродить просто так, отпустив себя в
бесцельное броуновское движение. Но я называл это "свободным поиском",
потому что такие прогулки всегда приводили к чему-нибудь интересному. Для
недолгих блужданий лучше всего подходили большие вокзалы и рынки, а для
прогулок на целый день - даунтауны городов, особенно незнакомых, где улицы
словно сговаривались против запутавших меня мыслей, дел и людей, и
передавая меня друг другу на углах, заговорщики-тротуары в конце концов
ослабляли мои повседневные путы, и тогда город вел меня дальше своими
тропами, показывая Настоящее, подбрасывая свои особые знаки в виде
неожиданных, но таинственно связанных с моей жизнью находок и встреч.
   Они бывали смешными, как плакат "Достойно встретим XX съезд!", висевший
над писсуаром в баре "Vorteх" на негритянской окраине Атланты. Или
тревожно-многозначительными, как схема станций метро на "Звездной", где
синяя линяя после кружочка "Купчино" идет дальше, занимая большую часть
стенда и обрываясь вместе с ним, словно по этой ветке можно ехать под
землей еще долго, но только без остановок. Каждый раз, разглядывая людей и
витрины, я чувствовал, что должен встретить что-то, что оправдает это
блуждание:
   книгу, которую я давно собирался прочесть, человека, который заговорит
о том, что у меня на уме, любимую песню молодости в исполнении уличного
музыканта... Или просто странную безделушку, как брелок с ракушкой
"песчаный доллар", который поднял мне настроение в злом и холодном
Нью-Йорке, где я никак не мог совладать с проклятым принципом "Время -
деньги".
   Немного не доходя до Горьковской, я заметил очередную рекламу на
библейскую тему. На этот раз голограмма представляла собой переделку
"Мадонны Бенуа".
   Ребенок с блестящим обручем над головой радостно тянулся к зарядному
устройству в руках Богоматери. Четыре микроаккумулятора торчали из
разъемов зарядника, как лепестки цветка. Изо рта Марии вылетали слова "Не
хлебом одним! ОРЕОЛ-ТЕЛЕКОМ". Пафос композиции слегка сбивало выражение
лица маленького Иисуса: его перенесли с картины Леонардо без изменений, и
задумчивая, недетская гримаса не имела ничего общего с теми
дебильно-счастливыми улыбками, какие обычно встречаешь на рекламных
плакатах. "Мать, нас учат коммэрции", как бы говорило это хмурое лицо.
   Светящаяся стрелка под голограммой указывала вниз - здесь располагалось
одно из отделений фирмы. Может быть, стоит зайти и хотя бы взглянуть, что
представляет собой этот ОРЕОЛ, о котором я и мое чересчур самостоятельное
виртуальное создание выдали одинаково мрачный прогноз?
   Я перешел дорогу и уже подходил к двери, когда позади раздался топот,
затем - удар и звон над головой. Я посмотрел вверх: младенец на щите
потерял ступню, вместо нее зияла дыра, и в дыре что-то двигалось. Я даже
не сразу сообразил, что это - пламя: языки огня перемешивались с
голограммой, которая еще выступала из плоскости щита, но уже корежилась и
оплывала - Да Винчи превращался в Дали.
   Снова раздался топот - из дверей ОРЕОЛА выскочили два охранника и
погнались за террористом. Худой, нескладный паренек бежал слишком прямо и
слишком вяло. Обернувшись, он и сам понял, что догонят, выхватил из-за
пазухи пачку листовок и бросил их в застывшую толпу. Через пару минут все
было кончено - парня увели, поврежденный бомбой рекламный щит погасили, и
праздная толпа снова потекла равномерными потоками по обеим сторонам
проспекта. Я дошел до места, где валялись листовки, и поднял одну.
   ХРИСТИАНСКАЯ АНТИКОМПЬЮТЕРНАЯ ЛИГА (ХАЛ)
   зовет тебя на борьбу с Дьяволом!
   - говорилось в заголовке. Ниже шел текст мелким и почти старославянским
шрифтом. Я пробежал его глазами - сначала история из Нового Завета о том,
как Дьявол искушал Христа в пустыне, затем абзац про то, что компьютерная
реальность выдумана Антихристом, чтобы точно так же искушать человека. "В
виртуальном мире все ненастоящее, это машина для распространения
лжесвидетельств и бесовских наваждений!" - кричал листок. "Истинный Бог -
не набор обманных картин виртуальности, которые сделаны людьми, как идолы.
   Истинный Бог реален, и его нет в киберпространстве, в этой вотчине
Антихриста!" Дальше все повторялось на разные лады. Особое внимание
уделялось личкам и другим электронным карточкам - приводился фрагмент
Откровения Иоанна, согласно которому Антихрист должен всех пронумеровать
своими числами.
   Заканчивалась листовка весьма лаконично: "Все в Храм!"
   Я ощутил сочувствие к парню, который поджег рекламную Мадонну и
раскидал листовки. Я всегда немного завидовал религиозным людям. У них
есть идеалы, есть иррациональная штука под названием вера, не особенно
нуждающаяся в доказательствах. Они тратят свою энергию может и впустую, но
целенаправленно. И у них есть сподвижники в других городах, которыми
движет та же страсть, и потому возникают отношения братства, чего у меня
никогда ни с кем не возникало - может, потому вслед за Малюткой Джоном я и
создал Монаха Тука... К тому же в борьбе ХАЛа с личками как системой
тотального электронного контроля я был явно не на стороне тех, кому нужен
такой контроль.
   Но стоит ли идти сейчас в ОРЕОЛ, не покажется ли это подозрительным? Я
еще раз оглянулся по сторонам.
   Впереди по другой стороне проспекта шла женщина. Дойдя до угла, она
свернула направо, к Горьковской, и пропала из вида. Где-то я видел эти
рыжие волосы и зеленый плащ... Ах да, в "Тетрисе"! Я сунул листовку в
карман и быстро, почти бегом, дошел до угла. Незнакомка была на той
стороне, она шла в сторону Зоопарка. Я двинулся за ней.
 

 
                              Клетка 7. ТАНЕЦ 
 
   Приезжий, решивший прогуляться без карты по центру Москвы или Праги,
легко заблудится в течение первого же получаса. Две улицы, начинающиеся
как параллельные прямые, метров через двести незаметно расходятся и ведут
в противоположные концы города. Случайно выскочить на огромную красивую
площадь можно так же легко, как упереться в помойку.
   Иное дело - прямоугольные города, где не подводит школьная геометрия.
   Манхэттен нарезан своими авеню на такие же аккуратные кубики, как
Васильевский остров - своими линиями, и в обоих случаях знаешь, что
свернуть четыре раза налево - все равно что никуда не ходить.
   Но эта прямоугольность обманчива, как обманчива нумерация страниц в
книгах.
   Ведь иная книга так и норовит открыться не там, где закончил читать, а
совсем в другом месте, то ли напоминая уже прочитанное, то ли показывая,
что будет. И помимо расчерченной на квадраты земли города, есть другие
стихи - они просто ждут, когда гуляющий отряхнется от прямоугольных мыслей
и будет готов сыграть в классики посложнее школьных.
   И когда он готов, они показывают ему свой гипертекст. Порыв ветра в
Нью-Йорке кидает его из Азии в Европу - запах жареного риса из Чайна-тауна
сменяется запахом пиццы из Маленькой Италии, отчего гуляющему вдруг
приходит в голову выяснить, что находится между итальянским и китайским
кварталами, потому что на карте Евразии между этими странами находится
нечто огромное, как шестая часть суши, и загадочное, как душа его жителей.
И если гуляющий будет упорным в своих поисках, он узнает, что в кривом
зеркале Большого Яблока это "нечто огромное" отражено в виде Grand Street,
Великой улицы - очень маленькой, безлюдной и заваленной мусором.
   В городе, называемом городом на Неве, прямоугольники разбивает вода.
Стоит пройтись пять минут по набережной - и правильный лист бумаги в
клеточку превращается то ли в кораблик, то ли просто в рисунок гуашью, где
плавные линии и яркие краски делают сетку клеточек незаметной, и уже не
так сильно хочется идти умирать на Васильевский остров.
   Но кроме размеченной улицами земли и несущего запахи воздуха, кроме
стачивающей гранит воды и манящих ночных огней, есть еще одна, самая
загадочная стихия, определяющая нетривиальные городские маршруты.
   Первый раз такое случилось со мной, когда мне было десять. Я хорошо
запомнил тот день - пасмурное, типично питерское преддождевое небо,
которое может висеть над головой этаким перевернутым морем кефира целый
день или целое лето. Мы с другим пацаном из нашего дома, Юркой, идем из
молочного магазина.
   Мы собирались пойти на свалку, но меня послали за молоком. И теперь я,
выстояв длинную очередь, иду с полным пятилитровым бидоном обратно, а Юрка
со мной, за компанию - во дворе все равно делать нечего. Мы идем и болтаем
о новой проволоке для рогаток, которую Юрка нашел утром на автобазе - эта
проволока не гнется, как та, что мы отыскали вчера, так что рогатки выйдут
на славу. Вдруг Юрка спрашивает: "А куда это ты идешь?". Оказывается, мы
свернули с дороги и идем не к моему дому, а совсем в другую сторону, по
незнакомым дворам. И главное, я тащу туда этот огромный бидон, который
надо ведь отнести домой! Юрка кричит: "А-а, теперь понял! Ты идешь вон за
той девчонкой!" И я сам только в этот момент понимаю, что так и есть, я
иду за девчонкой, которая стояла в очереди на два человека раньше меня, а
теперь идет со своим бидоном домой впереди нас.
   Потом такое случалось со мной многократно, и я сам над собой
подсмеивался, понимая, что это уже привычка, что я не спешу с ними
знакомиться, что мне доставляет удовольствие сама процедура преследования.
В этом не было ничего общего со скромностью, застенчивостью или другими
комплексами, не позволяющими подойти и познакомиться "в лоб". Скорее
наоборот: небывалая легкость знакомств и быстрый переход от одной
банальной фазы общения к другой случались в моей жизни слишком часто,
начисто сметая все удовольствия Неизвестности, Непредсказуемости.
   В молодости мне нравился "Пикник на обочине", но слово "сталкер"
вызывало особые ассоциации. Еще до прочтения романа я знал, что в
современном американском это значит "преследователь". Причем именно такой,
который идет по пятам за женщиной, и лишь во вторую очередь, по старому,
основному значению - "ловчий, рыбак или искатель сокровищ". Поэтому и
"Пикник" я читал как особую, эротическую метафору.
   С годами в этой игре стали определяться свои законы, и наиболее
удивительным был Закон Второй Встречи. Преследование обычно заканчивалось
тем, что понравившаяся мне незнакомка заходила в здание, садилась в
транспорт или пропадала из вида в толпе, так что я не мог больше идти за
ней. В некоторых таких случаях я чувствовал, что больше никогда ее не
увижу. Я ощущал тогда укол грусти, и долго еще после расставания помнил
таких незнакомок - как ту маленькую, в морковном пальто и с розой в руке,
за стеклом отъезжающего троллейбуса на Лиговском.
   Но бывало и по-другому. Расставаясь с той, за которой я наблюдал, я не
чувствовал грусти, хотя эта незнакомка нравилась мне не меньше других. И в
таких случаях мы обязательно встречались еще раз, причем между первой и
второй встречами проходило совсем немного времени. И во второй раз я уже
знакомился по полной программе, узнавал телефон и прочие координаты, по
которым ее можно найти. Так однажды я прошел несколько залов Эрмитажа
вслед за симпатичной длинноногой блондинкой. Потом она резко свернула, и я
больше не видел ее в музее - но вечером на Балтийском она вошла в вагон
электрички и села напротив меня. Так же было и с Ритой. Я увидел ее на
концерте в "Октябрьском", и потеряв из виду, совсем не расстроился. Через
три дня мы с ней одновременно вышли покурить на пожарную лестницу в
общежитии моего приятеля, куда я заехал в гости.
   Несомненно, сейчас был как раз такой случай, и незнакомка из "Тетриса"
снова была здесь, в сотне шагов впереди. Она двигалась "против стрелки
вокруг шпильки" - классический прогулочный маршрут, когда шпиль
Петропавловки всю дорогу стоит за левым плечом, но постепенно оказывается
все дальше и дальше.
   На карте этот путь - метро "Горьковская", Кронверкский проспект,
Биржевой мост, Стрелка, Дворцовый мост и дальше - выглядит как
раскручивающаяся спираль. Это настолько противоречит общей прямоугольной
природе здешней планировки, что и сам город на карте, где нарисован этот
маршрут, оказывается похожим на огромное ухо.
   Когда рыжеволосая в зеленом плаще прошла под Ростральной колонной с
алым пламенем, мне показалось, что она хочет свернуть на Университетскую.
Но она не свернула и вышла на мост, продолжая движение "вокруг шпильки",
как бабочка вокруг лампы.
   Начинало темнеть. Ангел, насаженный на острие Петропавловки, давно
превратился из сияюще-золотого в бледно-бронзового, а незнакомка шла все
так же неспеша, словно прогуливалась без определенной цели.
   Я перешел вслед за нею мост и слегка задержался на углу Дворцовой, чтоб
не идти слишком близко на открытом месте. А когда она скрылась под аркой
Главного Штаба, побежал. И не зря - площадь была полна людей, которые не
считали, что перед каждым пожилым бегуном надо немедленно расступаться.
   Навстречу пронеслась стайка юнцов на самоходных роликах, чуть не сбив
меня с ног. Торчащие из шлемов зеркальца заднего вида придавали им
сходство с насекомыми, а странный общий ритм, в котором двигались молодые
люди, позволял предположить, что в голове у каждого - запрещенный MTV-чип
и полное равнодушие к пожилым бегунам. На разборной сцене перед дворцом
кривлялась пара певичек, скорее всего ненастоящих. В воздухе летали
разноцветные волны и что-то вроде огромных кусков лимонного желе. В
последнее время на площади постоянно отмечали какие-нибудь праздники, и
сегодня, судя по толпам, был очередной - то ли "День военно-морской
кухни", то ли еще что-то, столь же судьбоносное.
   Я пробежал через Арку и снова заметил рыжеволосую, когда она уже
выходила на Невский. А что если она так целый день будет бродить? В моем
возрасте долго не побегаешь. Впрочем, я же сам собирался заниматься именно
таким блужданием, и похоже, мой свободный поиск уже привел меня к нужному
знаку.
   Только знак этот движется.
   На круглом пятачке в начале Малой Конюшенной выступал кукольник.
Незнакомка остановилась посмотреть, и я тоже притормозил на углу. Из
маленького магнитофона доносились гитара и скрипка, на потертом чемодане в
такт музыке плясала марионетка-цыганка. Вскоре я заметил, что танцует она
как-то необычно. Большую часть времени ее руки и голова двигались так, как
у обычной марионетки, то есть по воле ниточек, идущих к пальцам на правой
руке кукловода. Но иногда кукла выделывала самостоятельные движения,
удивительные и необъяснимые: она то поднимала кокетливо ножку (нитка,
ведущая к ножке, при этом провисала без натяжения), то вообще начинала
тянуть нитки на себя, словно зазывая кукловода потанцевать вместе.
   Приглядевшись, я разгадал, в чем фокус. Левая, свободная рука кукловода
была небрежно отведена за спину, словно бы для того, чтобы не загораживать
зрителям обзор. Но именно этой рукой в перчатке он заставлял цыганку
выполнять "самостоятельные" движения. Нитки левой руки были невидимыми:
   скорее всего, электромагнитные поля, как в терменвоксе.
   Остальные марионетки висели на поясе артиста на своих ниточках, и
слегка покачивались, словно пританцовывали в хороводе вокруг хозяина,
дожидаясь своей очереди. Вокруг этого кружка топтался еще один, более
широкий круг - зрители. Музыка закончилась, стоящий в центре всех кругов
кукловод подвесил цыганку к поясу и стал расправлять нитки следующего
выступающего, одноглазого пирата.
   Незнакомка двинулась дальше по Невскому.
   Она почти миновала Дом Книги, но на перекрестке неожиданно повернула,
зашла в магазин и поднялась на второй этаж, где еще продавались товары из
бумаги.
   Весь первый этаж полостью захватили мини-диски, эльбум и другие
современные носители, и пока я прохаживался там у лестницы, до меня
донесся кусок разговора: "Жидкая память - это нормально, но жидкая мать -
это изврат, зачем она тебе?".
   Я мысленно согласился и вдогонку подумал, что уже в конце двадцатого
века разговор обычных программистов порой звучал куда поэтичнее, чем
высосанные из пальца "находки" новоявленных классиков русской литературы.
Словно бы в подтверждение этой мысли, с другой стороны зала раздалось
заунывное старческое бормотание: "Линк... линк... лин... клин... клин!..."
- какой-то ретроград купил мультимедийную версию "Киборща" Вознесенского.
Бормочущий голос закончил превращение "линка" в "клин" и смолк, но после
паузы начал следующий круг: "Яху... яху..." Я не стал дослушивать, к чему
в этот раз сойдется Вознесенский, и поднялся на второй этаж.
   Незнакомка стояла у отдела рукописных книг и листала толстый,
переплетенный в пергамент фолиант. Я спрятался на ближайшую стойку, открыл
на середине первую попавшуюся книжку и стал делать вид, что внимательно
читаю:
   "...Говорят, что три части этой печати мужские, а одна - женская.
Печать имеет силу только в том случае, если составлена из всех четырех
частей, полученных от каждого из этих монахов и скрепленных красной нитью.
Только тогда она подтверждает достоверность визы на въезд на Афон... Так
же и с твоей музыкой. Ее нужно пропустить через все четыре времени года, и
летом она будет звучать иначе, чем осенью. Если хочешь проникнуть в ее
сущность, тебе придется выучить все четыре партии квартета..."
   Ага, я даже знаю такой квартет из трех мужских и одной женской партии,
подумал я. "Красавица-мартышка, осел, козел, и косолапый мишка...".
Впрочем, на другом континенте дети больше знали эту четверку под именами
Железного Дровосека, Страшилы, Льва и девочки... не помню, как ее звали,
что-то электронное.
   Однако кто же это у нас такой знаток таможенной системы Святого Афона?
Я закрыл книжку - на обложке стояло "Милорад Павич". Ну точно, главный
дедушка Крылов для европейских детей второй половины двадцатого века.
   Незнакомка тем временем отложила рукописный фолиант и перешла к отделу
поэзии. Я подобрался поближе и замер в ожидании маленького зрелища, ради
которого частенько заходил сюда в прошлом.
   Моя последняя бумажная книга лежала в самом углу. Незнакомку она
привлекла сразу - так же, как привлекала до этого многих других
посетителей этой части магазина. Белая, с едва заметным зеленоватым
оттенком обложка была абсолютно чистой. Рыжеволосая открыла белый томик.
Она стояла ко мне спиной, но я знал, что на ее лице сейчас появилось то
самое выражение удивления и непонимания, которое я тайком наблюдал почти у
всех в подобный момент.
   Листы книги тоже были совершенно чистыми.
   Теперь она должна отложить книгу. Может быть, слегка пожмет плечами.
"Белый квадрат" в литературе, только и всего.
   Однако рыжеволосая не сдавалась. На смену удивлению пришло любопытство
- настоящее, именно такое, на которое и рассчитана была моя последняя игра
с бумажными изданиями. Незнакомка повертела книгу, внимательно разглядывая
ее со всех сторон. Потом попробовала чистые листы на ощупь, посмотрела на
просвет... И вдруг проделала нечто, из-за чего я готов был тут же
броситься к ней. Приподняв полу плаща и слегка пригнувшись, она заслонила
от света руку с книгой и голову.
   Невероятно! Даже среди моих знакомых-литераторов, собаку съевших на
всевозможном авангарде, нашелся лишь один, кто догадался. Сборник "Голоса
тишины" можно было читать только в темноте, а самый интересный эффект
достигался при слабом лунном свете. На обычном свету книга выглядела так,
словно ее сшили, забыв напечатать.
   Идея такой книги возникла, когда Рита экспериментировала со светляками,
пытаясь создать и бедных насекомых с фонариками нечто жуткое под названием
"биодисплей". Никакие чудеса виртуальности не затмят в моей памяти ту ночь:
   мы вдвоем после шумной вечеринки возвращаемся домой, открываем дверь
квартиры... и попадаем в космос. Некоторые из огоньков мигают, другие
горят ярко и непрерывно, и почти все медленно двигаются, так что кажется -
комната вращается, меняет форму, словно брошенный с высоты шелковый
платок. Иногда какой-нибудь из светляков перелетает от стены к стене или
падает с потолка.
   Самое большое созвездие зеленоватой руной горит на сетке форточки...
   Рита дулась на меня еще три дня после той ночи, полагая, что перед
уходом на вечеринку я нарочно открыл контейнер со светляками. Отчасти в
качестве попытки к примирению я и попросил ее помочь с "ночной книгой".
Она отнеслась к этой идее как к очередной бессмысленной причуде "человека
архаичного", но была рада, что я сделал шаг навстречу биотехнологии. Ей не
составило труда вывести фосфоресцирующих бактерий, подходящих на роль
типографской краски.
   Питанием для них служила бумага особого состава. В том экземпляре
сборника, что хранился у меня дома, несколько букв одного из стихов
светились не белым, как остальные, а красным - в этих местах на лист упали
ритины слезы.
   Незнакомка опустила плащ. По тому, как торжествующе вскинулась рыжая
грива, было ясно, что женщина разгадала загадку. Она расплатилась в кассе
и вышла на улицу. Еще раз пролистала "пустую" книжку при дневном свете,
подкинула ее на руке и положила в сумочку. И тут же перебежала Невский на
красный свет, перед самым носом у ревущего потока, оторвавшись от меня на
добрых сто метров.
   Я снова нагнал ее перед Гостиным Двором, и вовремя: она свернула с
проспекта и дальше пошла мелкими улицами, часто сворачивая. А минут через
двадцать такого плутания и вовсе нырнула под низкую арку какого-то двора.
Я решил, что дальше идти не стоит - видимо, здесь она живет.
   Немного потоптавшись перед аркой, я собрался уже уходить, но тут
заметил, что место мне совершенно незнакомо, а дороги я не запомнил. Я
всегда плохо ориентировался в пространстве, а если шел с кем-то или за
кем-то, то вообще переставал следить, куда иду.
   Я оглянулся. Ни таблички с названием улицы, ни номера дома. На
противоположной стороне - закрытый на ремонт магазинчик, на его стеклянной
витрине - марки компьютеров и названия программ. В одном углу стекло
разбито, и от "WINDOWS" осталось только "WIND". Я почувствовал, что ноги у
меня промокли и замерзают. И решительно направился к арке.
   Проходной двор привел меня в глухой колодец с помойкой в углу и
обшарпанной вывеской "Oldies" над дверью в подвал. Я автоматически
посмотрел на небо, обрамленное квадратом колодца, и двинулся к подвалу.
   Открывая дверь, я приготовился к худшему. Как минимум это могло
оказаться дешевым ночным клубом с толпой окосевших юнцов, с крутящимися на
потолке голографическими калейдоскопами "цифровой кислоты", и со странной
музыкой, в которой я давно перестал разбираться. Окончательно я понял свою
отсталость в вопросах музыки, когда в моду вошел "ангельский голосок".
Барменша "Софита"
   для начала дико расхохоталась, когда я спросил, кто это играет на
органе в их Нет-кафе. А потом объяснила, что это озвучка одного из сетевых
информационных каналов. У какого-то московского миджея однажды произошел
такой глюк: он по ошибке запустил плеер не на звуковом файле, а на
графическом. Файл был до этого сильно пожеван неким вирусом, и видимо
потому заиграл. Звук миджею понравился, он стал экспериментировать. А
когда сделался известным, секрет разболтал по пьяни, и "ангельский
голосок" стали крутить повсюду. "Ну и что же сейчас играет?" - спросил я у
барменши, слушая свиристящие переливы на высоких тонах; это и вправду
ассоциировались с ангелами. "Политические новости Левкина, у него стрим
плотный", - отвечала она.
   Позже, во время редких посещений баров и клубов, я натыкался на еще
более странную музыку - очень медленную и аритмичную, с неожиданными
резкими "побоями" примерно раз в полминуты. Это оставляло еще более
сильное ощущение дурдома.
   Но дешевый клуб с музыкой был не самым худшим вариантом. Со слов Риты я
знал, что в городе существуют особые подпольные театры, в которых все
зрители перед представлением вдыхают "микроскоп", и дальше с ними
происходит нечто необыкновенное. Сам я никогда не видел даже рекламы
подобных заведений. Рита в них тоже не бывала, но утверждала, что люди
попадают в них нестандартными путями. Открывая дверь под вывеской
"Oldies", я думал о том, что попал сюда вполне нестандартным путем и что
мое неуемное любопытство вполне заслуживает не только магического театра,
но и хорошего удара по затылку в темном подъезде.
   Против всех моих опасений, "Oldies" оказался стильным баром в духе
ретро.
   Фотографии рок-музыкантов прошлого века в перевернутых водопадах
сигаретного дыма, деревянные скамейки и столы, и та самая музыка
семидесятых, которая так зацепила людей моего поколения - от всего этого
меня вмиг прошибло потом и ностальгией.
   Незнакомка сидела у бара с кружкой пива и болтала с барменом. Я
проскользнул в угол.
   Здесь можно было сидеть долго из-за одной только музыки: сначала TRex,
потом Джим Моррисон, потом Eagles... Правда, знаки времени проникли и
сюда. Через зал прошли с пивом две совершенно одинаковые девушки в больших
очках - в прошлом веке их сочли бы двойняшками, но теперь вариантов было
больше. В данном случае стандартный вопрос "общие гены, общий хирург или
общий кумир"
   отпал сам собой, когда очкастые девицы сели под портретом Дженис
Джоплин, который они могли бы с таким же успехом назвать своим.
   Незнакомка пересела от бара к столику и скинула плащ: теперь она была
во всем черном. Она по-прежнему сидела спиной ко мне, я так и не видел ее
глаз.
   А вдруг тоже Дженис Джоплин? Хотя очков у нее как будто нет... Я
подумал, что было бы неплохо пойти к стойке, взять пива. И может быть,
подсесть к ней. Вот только кончится "Отель Калифорния".
   С последним аккордом я встал и двинулся к бару. Паузы между песнями не
было - сразу зазвучала следующая, очень знакомая композиция. Но я
распознал ее, только когда услышал голос БГ: "Если бы я знал, что такое
электричество..."
   Это был очередной ремейк: голос тот же, но музыка иная - более
тревожный, более чувственный industribal, гулкий и быстрый перестук
электронного тамтама. Сев у стойки, я обернулся и нашел глазами рыжую.
   Она танцевала.
   Старость - это не возраст, сказал я себе.
   Конечно, с годами наплывы чувства безвозвратности могут слиться в одно
сплошное nevermore даже для здорового человека: изнашивается и камень. Но
до тех пор, пока физическое состояние не вредит состоянию ума, старость
ощущаешь лишь как приступ особого настроения - вроде укола грусти в момент
взлета самолета... ох, врешь, врешь, опять красивые отмазки, нету ведь у
тебя давно никакого самолета, а есть только песенка на чужом языке,
которую раньше насвистывал, не зная смысла и подставляя свои слова, но лет
через двадцать вдруг понял, что можешь ее перевести - и оказалось, там
были такие банальные строки, кто-то хочет быть птицей и улететь, всего-то
делов, прямо как школьное "почему люди не летают", точь-в-точь, все то же
самое, только сам ты успел поседеть на этом переводе, а толку? - просто не
напоешь ты больше ту песенку со своими словами, не просвистишь просто так
- пропало то состояние, когда были альтернативы и для слов песенки, и для
собственных устремлений - вот она, безвозвратность, и каждый ее приступ -
отрубленная ветка возможной реальности, аборт не подкрепленного волей
желания, новый игольный укол и стежок красной нитки, пришивающей лоскуток
к его месту на одеяле.
   В тот момент, когда я увидел незнакомку танцующей, ритм музыки
показался мне ритмом швейной машинки, с помощью которой кто-то веселый и
энергичный взялся намертво пристрочить меня к табурету.
   Я по-настоящему ощутил себя старым.
   О да, я многие годы танцевал на клавишах, в вихре слов и идей, танцевал
на всплесках смеха своих читателей, на эмоциях тех, кто слушал мои стихи,
на нервах тех, кто сам танцевал под мои песни. Но я так давно, а может, и
вовсе никогда не танцевал по-настоящему - телом. Рита любила сравнивать
знакомых со зверями, и когда я однажды спросил ее, кто я, она сказала: "А
ты, Викки - Все-Звери". Но вот где было настоящее Все-Звери, в танце этой
рыжей в черном - она оборачивалась то лисицей, то чайкой, то коброй, то
веткой дерева на ветру; толпа танцующих росла, и долговязый парень вылез
на середину, где кружилась рыжая, но рядом с ней выглядел как деревянный
клоун, и она от него улетела - белые танцевать не умеют, говорила Паула с
жутким испанским акцентом, она-то уж точно никогда не видала такого танца,
такое видал разве что чешский мастер на все руки Альфонс Муха, но и его
самый быстрый на свете карандаш ухватил лишь момент, когда она взлетает на
цыпочки и вот-вот взлетит еще выше, вслед за пламенными языками волос -
миг, о который ломаются карандаши всех художников мира и всех поэтов, а
она лишь хохочет и летит дальше, вот-те и языковый барьер, филолог фигов,
watch your vowels, преподаватель: бретелька с плеча - придыхание, росчерк
в воздухе краем юбки против часовой стрелки, говори-говори-заговаривай,
качайся-кружись, еще оборот - и круг танцующих двинулся в противоположную,
перешел в "паровозик", остальные стали пристраиваться, длинная сороконожка
ходила петлями между столами, задние тянулись схватить рыжую за руки,
звали ее в "паровозик", но она легко уворачивалась, не изменяя рисунка
танца - удивительно было, как она все это видит, ведь огненная копна волос
разметалась так, что казалось, у танцующей вовсе нет глаз.
   Музыка оборвалась так же резко, как началась. Заиграло что-то спокойное.
   Народ разбредался к своим столикам, одна пара осталась танцевать
медленный танец.
   Я повернулся к стойке и попросил пива. Пока в полунаполненной кружке
отстаивалась пена, бармен прокатил через кассовый аппарат мою личку,
снимая нужную сумму, потом долил пива и передал кружку мне. Я с
удовольствием ощутил холодную поверхность стекла... и понял, что совершил
ошибку.
   Не нужно было брать пиво, нужно было пригласить рыжую танцевать!
   Оборачиваясь в зал, я уже знал, что опоздал. Там, где лежал пару минут
назад ее плащ, теперь тускло блестела черная, отполированная множеством
задниц пустая скамейка. Старику с вечномокрыми носками больше ловить
нечего, грустно подумал я. И был неправ.
   Когда я вернулся домой, в интерьере комнаты обнаружились яркие
изменения.
   Аура орхидеи, которую я опять забыл отключить от лаптопа, переливалась
синим вихрями, словно в огне газовой горелки. Новая почта. И не маленькая
реплика, а приличное письмо. Я лег на пол перед "сонькой" и открыл
почтовое окно.

   От: Орлеанская
   Тема: Сказка
   Дата: 7 марта 2018 г. 23:55
 

 
                             Клетка 8. ГОЛОС-I 
 
   Жил-да-был Голос. Он жил в телефонных проводах. Вернее, так: он жил в
телефонных проводах, потому что больше нигде жить он не мог. Выражаясь
более современным языком - у него не было Постоянного Носителя. Так
бывает, хотя и не часто.
   Откуда же взялся Голос? Мы не знаем. Может быть, возник сам собой.
Говорят, что-то подобное может случиться, когда количество электронных
переключателей на телефонных станциях мира достигнет некоторого
критического порога - что-то вроде числа нейронов в человеческом мозге. А
может, все было и не так. Может быть, это был чей-то потерявшийся Голос.
По крайней мере, самому Голосу второе предположение нравилось больше - это
оставляло надежду на то, что он найдет-таки свой Носитель.
   Но найти было не так-то просто. Все люди, пользовавшиеся телефонами,
имели свои собственные голоса, а наш Голос был очень ненавязчивым. То ли
из боязни, что его обнаружат, то ли от какой-то особой природной
скромности он никому не хотел мешать. Однако время от времени ему
приходилось чуточку нарушать это правило..
   Чтобы не умереть.
   Дело в том, Голосу нужно было все время говорить, а точнее -
разговаривать.
   И поскольку никого другого в проводах не было, он мог разговаривать
только с людьми, которые пользовались телефонами. Конечно, он не говорил
им, кто он на самом деле. Он просто изображал других людей. За свою не
очень долгую жизнь (мы полагаем, что он родился в 60-х годах в Соединенных
Штатах - но никто, конечно, не знает точно)... так вот, за все это время
он прослушал массу телефонных разговоров, и мог при желании прикинуться и
маленькой обидчивой девочкой из Норвегии, и иранским полковником авиации в
отставке, и любым другим человеком.
   Сам он почти никогда никому не звонил. Только в крайних случаях, когда
ничего другого уже не оставалось делать. Тогда он звонил кому-нибудь
наугад и делал вид, что не туда попал. Или что он проводит телефонный
опрос на тему: кого Вы больше любите - кошек или собак? "Пежо" или
"Тойоту"? Были у него и другие игры подобного рода. Но, как мы уже
сказали, он был очень ненавязчивым Голосом, и делал так только тогда,
когда больше говорить было не с кем. А говорить, точнее, разговаривать,
было для него самым главным в жизни.
   К счастью, телефонная система мира была огромной и шумной: в среднем,
каждую минуту на планете происходило около шестисот двадцати тысяч
телефонных разговоров. Голос слушал и выбирал. Услышав, что где-то
включился автоответчик и голосом хозяйки телефона сообщает, что никого нет
дома, Голос мчался по проводам к этому телефону, и - оп! - звонящий на том
конце провода слышал, что хозяйка телефона, прервав свой автоответчик,
отвечает сама.
   Конечно, это был Голос. Он переключал звонящего на свою линию и отвечал
ему нежным голосом его девушки: "Ой, привет, я только вбежала, слышу - а
ты уже мой автоответчик ругаешь!"
   Звонящие никогда не догадывались, что их немножко обманывают. Конечно,
Голос не знал всех фактов из их жизни, и иногда ошибался. Но он быстро
научился сдвигать разговоры в такие области, где вовсе не нужно знать, кто
где родился, сколько у кого детей и денег, и так далее. Да люди и сами
частенько любят поболтать на отвлеченные темы или вообще ни о чем. Если же
ситуация совсем поджимала, Голос притворялся простуженным, или устраивал в
трубке помехи.
   Иногда Голос даже помогал своим собеседникам. Когда он слышал, что
кто-то всердцах бросает трубку, он перехватывал линию в самый последний
момент, и говорил человеку, оставшемуся на проводе: "Ладно, извини, что-то
я разорался сегодня... Устал на работе. Так и быть, мы поедем летом на
озеро,... только не называй меня больше занудой!" А потом звонил
бросившему трубку и, изменив голос, говорил: "Спокойной ночи, милый... Я
была не права, не обижайся, пожалуйста. Это же ясно, что ты устал сегодня,
и не духе обсуждать планы на лето... Давай лучше поговорим об этом в
выходной."
   Так и жил Голос, разговаривая. Вернее - жил разговорами. Он не мог жить
без разговоров, и если он чувствовал, что говорящий с ним человек
собирается дать отбой, он снова начинал "в пол-уха" прослушивать всю
мировую телефонную сеть. И заканчивая один разговор, тут же перескакивал
на другой. А как он начинал разговоры, вы уже знаете.

 
 
                          Клетка 9. ИГРА В БИСЕР 
 
   - ... Таким образом, можно резюмировать: в произведениях фантастической
литературы прошлого мы зачастую находим прообразы технических устройств и
социальных систем, появившихся гораздо позже. Однако, что касается Сети,
прообразов этого феномена практически невозможно найти в фантастических
произведениях вплоть до середины XX века. Напрашивается вывод: в отличие
от других новшеств, Сеть появилась до того, как человек успел
по-настоящему осознать возможность ее появления и предсказать все
последствия этого "рождества".
   Дочитав лекцию, я попросил комп сменить интерьер с "аудиторного" на
"кабинетный", и в ожидании дискуссии отхлебнул из кружки любимый напиток -
крепкий чай с водкой. Полчаса назад, когда я заказал бармену эту смесь, он
уставился на меня, как баран на Гейтса. Я лишь смерил его презрительным
взглядом и спросил, кто нанял в приличное место человека, не знакомого с
модным английским коктейлем "Сказки Шервудского леса". Через минуту передо
мной уже стояла дымящаяся кружка. Но я решил добить этого молодого пижона,
и указав ему на незакупоренную бутылку водки, заметил, что каждую секунду
из нее испаряется 20 молекулярных слоев спирта. Парень бросился
завинчивать колпачок, а я отправился в кубик.
   Теперь, после выступления, предстояло ответить на вопросы. Эту часть
лекций я любил больше: дискуссия всегда интересней монолога. Проводя
лекции, я умышленно допускал в них спорные, провокационные суждения, чтобы
стимулировать аудиторию. Оттолкнувшись от выводов лекции, которые бывали и
принципиально неверными, дискуссия начинала жить своей жизнью, нередко
уходя к совершенно иной теме.
   Но сегодня такое вряд ли произойдет. Первая передача - слушателей
немного.
   Да и те, что любят спорить, понаблюдают пару передач молча, чтобы
понять методы, которыми пользуются в споре другие, в том числе и я.
Ничего, "будет и на нашей урлице траффик", как говорит Жиган.
   Джон Макмюррей из Бостона просит слова 
   ОК
 Джон Макмюррей светился здоровьем и походил на фермера. С американцами
физиогномика работает плохо: вот, думаешь, фермер, а окажется академиком.
   Опять же, Бостон...
   - С интересом послушал Вас, Виктор. Особенно насчет образа
чужака-пришельца.
   Насекомые и машины - это точно! Терпеть не могу ни того, ни другого!
Так что если бы мне дали задание снять фильм об инопланетянах, там
наверняка бегали бы пауки и киборги... Но скажите, а как же насчет
коллективных насекомых - не являются ли они прообразом Сети? О них многие
фантасты писали.
   Аналогично, можно вспомнить и коллективные машины. У Лема, кажется, был
рассказ про Рой, который собирался из маленьких летающих роботов.
   - Хороший вопрос, Джон. Видите ли, я имел в виду отсутствие прототипов
Сети как человеко-машинной системы. Ведь это не отдельная, отличная от
нашей форма жизни, как муравьи Уэллса. Подобные произведения предлагали
описание случайного и недолговременного Контакта с Неведомым. При всех
ужасах и странностях эти произведения содержали мораль, которая
подтверждала правоту жизненных принципов человека. Или хотя бы задавала
ориентацию на такие принципы - будь то постулаты коллективной религии или
личный кодекс чести. А в случае Сети мы имеем дело с системой, крепко и
надолго связавшей множество людей и машин, причем на добровольной основе.
Идет постоянная подстройка сторон друг под друга. Вы заметили, как
изменился Ваш язык, Ваши привычки после того, как Вы подключились к Сети?
Чего стоит одна только замена физических расстояний на идеологические,
переход от евклидовой метрики к платоновой! Люди, которые проводят долгое
время в Сети, могут ощущать разрыв с нею почти также сильно, как
отключение одного из органов чувств. Интересна была бы попытка осознать
это великое Единство: к чему оно ведет? Понять место отдельного человека в
этой системе... или его отсутствие как вида в будущей картине мира. "По ту
сторону сна" Лавкрафта или "Солярис" Лема - вот что я имею в виду, но
ближе к конкретному феномену Сети, как она есть сейчас. И такие
произведения появились в последней трети XX века. Но будь то
медиагалактика Маклюэна, гиперреальность Бодрийара или паранойя киберпанка
- везде была скорее констатация факта, а не прообраз. Сеть на тот момент
уже существовала, хотя и в зародышевом состоянии.
   - Спасибо, я понял.
 
 
   Аноним из Кореи просит слова 
   ОК
 - Профессор, мой русский будет плохой, это программа-переводчик. Вам
кажется, Сеть помогала реализовать древний восточный идеал отношения
человека с миром вокруг? По-простому - растворение человека среди мира?
   Тогда не надо никакие прообразы, если это просто реализация. Это значит
главный прообраз - очень древнее мировоззрение, уже есть.
   - Да, есть, как и все другие мировоззрения. Их много, и для всех них
Сеть - это усилитель. Увеличительное стекло. Да, идеи растворения и
обезличивания реализуются в Сети очень легко. Но аналогично усиливается и
все прочее, будь то "культ личности" или разные психические
заболевания-мании. Вы слышали про секту Делителей?
   - Немного. Они срывают шоу, конференции. Думают, что так будет польза.
   - А знаете, с чего это началось? С маленькой статейки "Прерванный
фильм". И Дел тогда не был Отцом Делом - обычный был человек, хотя и
довольно эмоциональный. Звали его Леонидом. А статейка - простые
воспоминания детства: провинциальный кинотеатр, заезженная пленка, которая
посредине фильма вдруг рвется. И множество людей, которые сидят в темноте
и тщетно ждут продолжения кино. А дальше он сравнивал это с современной
жизнью того же человека, который в любой момент включает телевизор и
получает противоположный эффект: множество фильмов по разным каналам, все
с середины, зато до конца. И никакого погрузившегося в темноту кинозала с
сотней людей.
   Никакого "мистического откровения", якобы случавшегося во время тех
обрывов пленки в провинциальном кинотеатре. Смешная, казалось бы, байка -
а что в результате? Секта Делителей, в которую вошли не какие-то там
оболваненные тугодумы, а самые что ни наесть образованные люди.
   Не так давно появилась близкая по духу, но еще более вредоносная секта
"Свидетели Явления Ошибки". Члены СЯО считают, что каждая ошибка, даже
банальная опечатка - это зародыш новой реальности. И что в Сети у таких
зародышей значительно больше шансов "реализоваться", чем в обычной жизни.
   Поэтому представители СЯО намеренно распространяют ошибки, ожидая от
Сети ответа в виде некого знака, который они называют ОВО, "Ошибка В
Ошибке".
   Основатель секты... (стоп-стоп, что-то ты чересчур распелся, вспомни-ка
девятый принцип и не высовывайся)... время от времени выступает с довольно
туманными и противоречивыми обоснованиями своей религии. Но очевидно, что
и здесь Сеть используется как Усилитель...
   Я уже не говорю об адептах крайне загадочной системы "Дремль", которые
практикуют некий массовый ритуал "слияния душ" в особом кибернетическом
трансе. Старая как мир идея, но Сеть дала ей второе дыхание, и сейчас эта
секта является одной из самых опасных. Дремлин с полугодовым стажем
практически неизлечим, а дольше двух лет они вообще не живут. (Ага, из
штопора вышли, теперь крылышками помахать, реверанс на прощанье). Кстати,
Вы и сами демонстрируете типичный пример работы технологии как Усилителя
Всего.
   Ведь некоторые люди пользуются Сетью, чтобы изучать иностранные языки -
а другие, как Вы, пользуются автоматическими переводчиками, чтобы,
наоборот, не изучать лишнего.
 
 
   Доктор Грибоедов из Москвы просит слова 
   ОК
 - Внимание! Завершено сенсационное исследование "Эргодические классы
Всемирной Сети". Путешествуя по Сети, каждый сетенавт переходит на новые
узлы с помощью различного рода гипер-ссылок; однако существуют маршруты,
ведущие к эргодическим точкам (они же "точки залипания"), то есть к таким
узлам, с которых уже некуда идти. Эти тупиковые узлы вызывают сильную
фрустрацию у активно живущих сетенавтов, жаждущих настоящего серфинга,
свободного и безостановочного движения по волнам киберпространства. Наши
специалисты построили карту эргодических классов Сети и описали
эвристические правила, по которым заранее можно предсказать на 80%, ведет
ли данный маршрут к "точке залипания". Кроме того, на основе алгоритмов
генетического программирования нами сконструирован специальный
бот-проводник, помогающий сетенавту обходить эргодические точки Сети и
таким образом обеспечивать активное, творческое перемещение в
киберпространстве.
   Материалы нашего исследования "Эргодические классы Всемирной Сети"
можно приобрести на...
 
   Щелчок - связь прервана: включилась программа, фильтрующая спам. Долго
же ты думал сегодня, вышибала! Ведь с первого предложения ясно было. После
таких случаев поневоде начнешь подозревать, что люди, создающие фильтры,
специально делают их немножко тупее, чем надо...
 
 
   Леха Андреев из Санкт-Петербурга просит слова Я помедлил с ответом.
Леха - известный провокатор. Это, конечно, не спам, но...
   ОК
 Противоположная половина "кабинета" превратилась в кусок кафе. За
столиком сидели Леха и Сап-Са-Дэ с кружками пива. Вся сцена была слегка
накренившейся - с "лаптя" эти пьяницы звонят, что ли? Указывая на меня
пальцем, Леха с выражением продекламировал:
   - Во дни сомнений, во дни тягостных раздумий о судьбах моей родины
декабристы разбудили Герцена. Он проснулся, перекувырнулся и развернул
революционную агитацию: "О великий и могучий, правдивый и свободный, как
зеркало русской революции, об одном прошу тебя, друг мой Аркадий, луч
света в темном царстве: не ходи так часто на дорогу в старомодном ветхом
шушуне!
   Рожденный ползать летать не может! Я волком бы выгрыз бюрократизм, но
красота спасет мир! Мой организм отравлен алкоголем, зато будущее светло и
прекрасно! А он, мятежный, просит бури, как будто буря - это движение масс!
   Какой светильник разума угас! Выпьем с горя - где же кружка?! Сердцу
станет мучительно больно за бесцельно прожитые годы... да ведь какой же
русский не любит быстрой елды!"
   - Борхес-Маркес-Кортасархес! - воскликнул я. - Наезд в жанре "шутер" -
это что-то новенькое! Ну и в чем же я был неправ нынче?
   - Ты ацтекскими заклинаниями не отмазывайся, Виктуар. Фрейда ты забыл,
вот что. Слишком у тебя умненько-разумненько все получается с прообразами.
А что автор фантастического произведения может просто выплескивать на
бумагу свое собственное бессознательное, ты не подумал? Лукьяненко тот же,
которого ты в своей речи упомянул. Ну да, написал он "Лабиринт" в жанре
"фидорпанк". Зато заметь: во всех его романах главные герои - крутой мужик
и одаренный, но слабенький такой мальчик, которого крутой мужик опекает и
на коленочках баюкает. То есть имеем застарелую тоску ребенка по сильному
папе.
   Гомосексуализм, в общем. А ты распелся: что ни фантаст у тебя, то
Дельфийская пифия.
   - Сто хитов тебе в рамблер, старый флеймер! У меня первая нормальная
лекция за три года, а то бы я тебе ответил... Но сегодня будем считать,
что ты как всегда прав, счастья тебе и радости. Заходи.
   - Ты тоже не пропадай. Мы в "Снайпере" сидим на Грибанале. У Серого
теория, что сегодня Дух Невинно Убиенного Императора опять восстанет и
замочит очередную городскую шишку. А по-моему, вряд ли. После того, как
Священный Як приказал долго жить, Дух Императора тоже сбавил активность.
Короче, мы поспорили и ждем. Так что подъезжай, разобьешь и свидетелем
будешь. В общем, до скорой. Серый, как эта фигня выключается?
   Сап-Са-Дэ протянул вперед руку: кафе вместе с ним и Лехой затряслось,
перевернулось вверх ногами и стало исчезать от краев к центру, сменяясь на
интерьер "кабинета-34". Последним растворился карман пиджака Сап-Са-Дэ,
перед самым исчезновением края кармана раздвинулись улыбкой Чеширского
Кота.
   У меня возникло дурацкое ощущение, что это меня, а не "лапоть"
захлопнули и бросили в карман. Нет, никогда не привыкну к трюкам трехмерки.
 
 
   И тем не менее, после исчезновения веселого кафе мой кабинетный
интерьер показался мне скучноватым и даже как будто начал навевать легкую
клаустрофобию. Прошло еще минут пять. Желающих дискутировать не было, и я
решил слегка обустроить свою интерьерную заставку.
   Для начала я велел компу отдернуть мнимую занавеску с мнимого окна. За
окном оказался вид на березовую рощу, с куском дороги на переднем плане.
Ну естественно, раз русская версия, то без дурацких канадских березок не
обойтись. Типичный пример заставки, которую легко сдать начальству, потому
что начальство дольше двух минут на нее смотреть не будет.
   Я вызвал искалку, недолго думая задал ей фразу "вид с высоты птичьего
полета"...
   ...и тут же оказался внутри маленького летающего средства, пикирующего
с большой высоты в пустыню. "Стоп!", крикнул я, непроизвольно вцепляясь в
подлокотники кресла. Картинка замерла.
   Сначала я заподозрил, что искалка по ошибке закинула меня в раздел
Flight Simulators. Однако транспортное средство - дельтаплан с мотором -
оказалось оснащено таким количеством аппаратуры, что напоминало скорее
летающую лабораторию, чем игрушку-симулятор.
   Я запросил общий обзор раздела. Там предлагалось еще несколько подобных
мобильных кабинетов - огромный грузовик для междугородних перевозок,
веломобиль, яхта и даже небольшая подводная лодка. Название раздела -
Technomads - сразу поставило все на место.
   Техно-психи были хорошим примером того, как можно довести идею
персональной свободы до полного маразма. У личного транспорта имеется один
большой недостаток по сравнению с общественным. В своей машине нужно
самому следить за дорогой, да и за машиной тоже. Конечно, недостаток этот
- сущий пустяк по сравнению со свободой, которую дает личный автомобиль.
Однако попытки совместить свободу передвижения по дорогам со свободой
передвижения по Сети приводили к катастрофическим результатам.
   Первыми ласточками стали мобильные телефоны, из-за которых было столько
аварий, что в некоторых странах ими вообще запретили пользоваться в
автомобилях. Но в США, в стране победившего индивидуализма, техно-психи не
сдавались и шли дальше, оснащая свой личный транспорт сетевыми
3D-бродилками и прочими электронными примочками. Среди примочек особое
место занимали самопальные "автопилоты", призванные освободить водителя от
постоянного контроля за дорогой. В результате применения таких устройств
появление экипажей техно-психов в крупных городах было легко отслеживать
по сообщениям о том, в каком районе парализовано уличное движение.
   Однако я не спешил закрывать раздел интерьеров в стиле Technomads.
Транспорт сумасшедших индивидуалистов напомнил мой собственный опыт
техно-кочевника.
   Многие мои стихи и статьи были написаны в транспорте - только в
общественном, который идеально подходил для подобных дел, поскольку в нем
и руки, и голова свободны. Даже в других городах я сразу находил себе
"обзорные маршруты" - 22-й трамвай в Праге, 33-й троллейбус в Москве... В
столице можно было покататься с лаптопом и по кольцевой линии метро, но
недолго: после второго круга начинало казаться, что вслед за станциями
начинают повторяться и пассажиры.
   А больше всего я любил междугородние автобусы. Они были как-то мягче
поездов, и в то же время ближе к внешнему миру. Автобусы создавали
наиболее гармоничное сочетание движения и покоя, когда мысли, цепляясь за
проплывающие за окном пейзажи, не зацикливаются, но и не рвутся вскачь, а
бегут так же ровно, как гудит мотор.
   Поэтому первой моей идеей было поискать автобус. Однако я очень
сомневался, что в заставках MS Rooms найдется такое "отечественное
решение". К тому же у меня были особые отношения с высотой, и вид с
дельтаплана мне понравился.
   Поэтому я для начала нашел в настройках летающей лаборатории режим
"случайное блуждание на автопилоте" (хотел бы я поглядеть на техно-психа,
который летает в таком режиме в реальности!). Потом я открыл интерьерный
3D-редактор, вырезал квадратный кусок "вида с дельтаплана" и вставил этот
кусок в окно своего "кабинета-34" вместо скучных березок. Получился
кабинет, парящий над плокогорьем Наска.
   Не успел я налюбоваться в свое новое окно, как комп сообщил о новом
слушателе, пожелавшем высказать свои мысли о моей лекции:
 
 
   Алена из Липецка просит слова 
   ОК
 - Послушайте, да что тут говорить о прототипах?! Вон сколько космической
фантастики понаписано, а где весь этот космос?! Все там же, даже еще
дальше - все ушли на Сеть. Она отняла у нас звезды, Профессор. А Вы ей
молитесь, прототипы какие-то выискиваете, оправдания!
   (Ого! Живенькая девочка... Но поддакивать здесь не надо. Наоборот,
разозлить еще больше, тогда она, может быть, что-нибудь и сделает...)
   - Видите ли, Алена, перед тем как спорить, люди обычно стараются
проверить, совпадают ли у них определения. Иначе зачем спорить, если
каждый говорит о своем? Вот Вы кричите: "космос, звезды..." А что это?
Зачем это Вам, Вы задумывались? Вот вам мое определение - это символы
дешевого эскапизма.
   Таких символов - пруд пруди. Поэты всех веков куда только не звали
человечество! И "на закат, где горят паруса", и "на свиданье с зарей на
восток". Хорошо там, где нас нет - вот и все Ваши звезды.
   Заметив, что девушка хочет возразить, я остановил ее:
   - Подождите, я не закончил. Тяга к новым землям - это совершенно
нормально.
   Эта тяга многократно спасала человечество от вымирания. Но какие земли,
Алена? Не кажется ли Вам, что стремление "все выше и выше" - не для жизни,
а скорее для тех, кто хочет контролировать жизнь? Не зря ведь космические
исследования всегда шли в рамках военных программ. А за новыми землями
незачем летать в безвоздушное пространство - есть Антарктида, есть весь
Мировой Океан. Вот они действительно ждут своих капитанов Немо.
   - Но Внеземной Разум? Разве встреча с ним не стоит усилий?!
   - Алена, Вам так сильно нужны инопланетяне? А с соседями по дому Вы
пробовали говорить? А с жителями Новой Гвинеи? А с бродячими собаками, до
того как их потравили? Или они все Вам неинтересны, потому что от
инопланетян Вы тайно ожидаете чего-то большего, чего-то
сверхъестественного?
   Примерно как ребенок, ожидающий игрушек от родителей...
 
   Ничего не сказав, девушка исчезла. Надеюсь, я разозлил ее в правильную
сторону. Если она и дальше будет упорна в своих стремлениях, она сама
дойдет до мысли, что есть-таки важный повод для эмиграции в космос... Но
об этом не стоит говорить на подобных лекциях. Об этом скажет в очередном
выступлении Робин.
 
 
   Наступила пауза. Под впечатлением от последнего разговора я разглядывал
вид из окна моего "кабинета": пустынный пейзаж с плоскими горами на
горизонте.
   Мне представилось, что этот вид - не земной, а марсианский. Да, очень
похоже. Год назад Саид помог штатовским хакерам из повстанцев-социалистов
сломать государственный спутник, транслировавший липовые новости об их
гражданской войне. Взамен "Дети Троцкого" показали Саиду, как залезать в
сеть NASA. И на следующий день мы в течение трех минут "колесили" по
Марсу, подключившись к зонду. Робот двигался по дну канала. Красный песок,
зеленоватое небо - никакого особенного трепета этот вид во мне не вызвал.
   Некоторый эффект натуральности возникал из-за того, что изображение
постоянно дергалось, так что на второй минуте возникло головокружение. К
тому же камеру постоянно застилали облака красноватой пыли. Девочка права:
   мало кому нужен этот некрасивый космос, когда есть виртуальные
игрушки-имитаторы, куда более привлекательные.
   С Марсом получилось почти то же, что и с Луной. Сначала -
головокружительный триумф русско-американской экспедиции. Облетевший весь
мир видео-ролик, на котором два астронавта подъезжают на марсоходе к языку
ледника. Громкие проекты по заселению Марса и использованию его полезных
ископаемых. Затем - взрыв вернувшегося корабля при посадке на Землю.
Всемирный траур и охлаждение интереса к далекой безжизненной планете.
Финансирование марсианских программ срезали. После этого на красную
планету летали только автоматы. Недавно они нашли там какую-то фиолетовую
плесень.
   Пауза в дискуссии затянулась на десять минут. Похоже, на сегодня все. Я
допил пунш и собирался отключиться, когда комп снова ожил:
   Доктор Оборо Судзуки, местоположение не установлено, просит слова 
   ОК
 В кресле передо мной возник человек довольно необычного вида.
Темно-красное кимоно с едва заметным зеленоватым узором, абсолютно лысая
голова, на лице - старинная белая маска. За его спиной я заметил провод.
Сначала мне показалось, что шнур подсоединен к маске. Но когда человек
чуть-чуть повернулся, я увидел, что провод идет прямо в его затылок. Меня
передернуло.
   Правда, я тут же утешился неожиданной мыслью: Сеть возвращает человеку
хвост! Надо будет развить эту тему в следующей лекции...
   - Здравствуйте, Профессор. Надеюсь, мой маскарад не испугал Вас?
   - Коль скоро это не мешает Вам самому видеть меня... - настороженно
ответил я.
   - Нет, не мешает. Мне было восемь, когда бомба упала на Хиросиму. С
того времени обычные зрение и слух меня не беспокоят.
   - Извините, не знал... - пробормотал я еще более неуверенно.
 
 
   Потеря человеком зрения и слуха должна безусловно вызывать сочувствие.
Но с другой стороны - вот так запросто щебечешь со слепоглухонемым,
который тебя слышит, а ты его не видишь... И при этом он говорит "меня не
беспокоят" с такой иронией, что восприятие ситуации неминуемо оказывается
на той странной грани между трагедией и комедией, где явления поднимаются
над плоскостью обычных определений и у них оказывается больше одной тени.
   Мне вспомнилось, как когда-то в Москве я испытал похожее смешанное
чувство.
   По дороге от метро "Таганская" к Библиотеке Иностранной Литературы мне
попалось здание, на двери которого висели две таблички - большая
"ВСЕРОССИЙСКОЕ ОБЩЕСТВО СЛЕПЫХ" и маленькая "Здесь подключают к Интернету.
   Ситилайн".
 
 
   - Не стоит извиняться, в определенном смысле я слышу и вижу сейчас
гораздо лучше Вас.
   Удивительный собеседник слегка тряхнул кистью, как бы давая понять, что
вопрос решен и подробности ни к чему, и продолжал:
   - А то, что видите сейчас Вы - просто маскировка. Увы, безопасность
требует... Я мог бы предстать перед Вами в образе тэнгу, я так частенько
делаю в других дискуссиях. Но мне подумалось, что Вам будет приятнее
увидеть маску ситэ. Вы упоминали о традициях театра Но в одной из своих
лекций, еще в Университете. Там, насколько я помню, проводилась параллель
с мотивами использования псевдонимов в Сети. Древние маски кагура, по
преданию способные вернуть душу в мертвое тело - и сознательное
ограничение, которое артист использует для того, чтобы сконцентрироваться
на иных направлениях...
   так? Замечательное сопоставление. И Вы неплохо подтверждаете Ваши мысли
практикой.
   - Вы имеете в виду "неплохо для гайдзина"?
   - Неплохо для представителя страны, в которой культура кукол победила
культуру масок.
   - Боюсь, мне непонятна ваша классификация культур...
   - О, это довольно условное деление. Хотя и показательное. В вашей
стране последние сто лет популярны кукольные театры и куклы вообще. Но
практически нет маскарадов или других практик, где широко использовались
бы маски. У некоторых индейских и африканских племен, наоборот, больше
развиты обряды с использованием масок.
   - Сомневаюсь, что все культуры можно разбить на две группы по этим
признакам. В Японии, насколько я понимаю, популярен не только театр Но, но
и самые разнообразные куклы, от дарума до тамагучи.
   - Япония много веков является страной двух религий, и в определенном
смысле - двух культур. Надеюсь, вы понимаете, что "культура масок" и
"культура кукол" не обязательно проявляются в театрах. Различие во
внутреннем принципе. Если говорить языком прошлого, в одном случае дух
вселяется в самого человека, в другом - в предметы, созданные человеком, в
его орудия и его идолов. Танцы идут от культуры масок, литература - от
культуры кукол.
   Маски древнее, но вот уже несколько веков так называемым
"цивилизованным западным миром" правят куклы. Да и в других культурах они
осели достаточно прочно. Однако в начале этого века культура масок стала
незаметно возвращаться с некоторыми новыми технологиями, особенно с
сетевыми... и в этой связи мне очень любопытны ваши опыты по переносу
традиции Morris Dance в киберпространство. Хотя это пока больше куклы, чем
маски, не правда ли?
 
 
   Японец чуть заметно двинул скулами, улыбаясь под своей белой маской.
Мне стало совсем не по себе. Еще один свидетель моих игр с виртуальными
личностями, чего он хочет? Шантажировать меня? Если это противник, то
значительно сильнее, чем "Аргус". Morris Dance, вот это да! Тонкий намек,
которого не поймет ни один отечественный сотрудник безопасности. И в то же
время для знающего человека в этой паре слов - все "Вольные стрелки" и
даже сама идея виртуальных перевоплощений, древний британский ритуал
"оживления"
   легенды о Робине.
   - Но это все немного в сторону. - Собеседник, очевидно, заметил мое
замешательство, и тактично закрыл тему. - Я хотел спросить о другом. Что
случилось с Вашей "Glasperlenspiel"?
   У него определенно была способность бить каждой новой фразой по новой
болевой точке. Теперь я почувствовал укол горечи: "Игра в бисер" была моим
любимым проектом в Университете до того, как я оттуда ушел.
   Как-то раз после лекции о сетевых литературных играх ко мне зашла
побеседовать (через Сеть) студентка из Пекина, сухонькое существо
неопределенного возраста. Она спросила, нельзя ли сделать у меня курсовую
на тему того, о чем я только что рассказывал на лекции. А рассказывал я о
хайкай-но-ренга, старинной поэтической игре, возрожденной в Сети. Игра
состояла в коллективном написании стихотворения-цепочки, где каждый игрок
добавлял новую строфу. В начале века таких игр в Сети было много.
   Существовали и русские версии, но мне они не нравились: ренга без
иероглифов теряла половину своего обаяния. Во время лекции я показывал
настоящую японскую ренга на сервере Университета Мацуямы.
   Визит китаянки, решившей работать в этом направлении, я воспринял чуть
ли не с умилением. Чего я точно давно не встречал, так это молодого
китайца или японца, увлекающегося древними искусствами Востока. Мало кто
вообще знал, чем увлекаются современные китайцы. Установленная их властями
Великая Электронная Стена позволяла нарушать границы китайского
киберпространства только в одном направлении, отчего ее чаще называли
Великой Мембраной.
   Китайцы прекрасно видели сети других стран, жадно впитывая любую
полезную информацию. Тем временем жители других стран могли видеть только
самые внешние, официальные серверы огромной китайской Сети, о которой
ходили самые разные слухи.
   Однако через пять минут беседы с китаянкой меня постигло жестокое
разочарование. Бин, так ее звали, древними искусствами совершенно не
интересовалась, и слыхом не слыхивала ни о Ли По, ни о Ту Фу, ни о Басе.
Она была программисткой, такой же сухой в рассуждениях, как и с виду.
Почти идеальный придаток компьютера. Таких людей я не любил жутко. К тому
же на примере Бин я убедился, что Великая Мембрана - это не только
электронная система, но и идеология. Разговаривать с человеком, который
тянет из тебя информацию, а сам при этом ничего не сообщает - удовольствие
ниже среднего.
   Подавляя желание послать ее подальше, я потребовал, чтобы она
рассказала, зачем ей поэтические игры. И пригрозил, что в случае отказа
сообщить мне истинную цель ее работы я ничем не смогу ей помочь.
   Тогда китаянка сообщила, что разрабатывает обучающие программы для
маленьких детей (бедные дети, подумал я). В то время она работала над
программой, обучающей собственно программированию. Ребенку предлагается
конструктор из множества маленьких иконок, которые изображают различные
действия-команды.
   Размещая иконки друг за другом с помощью мышки, ребенок пишет программу
- только не командами-словами, а командами-рисунками. В поэтических играх
на моей лекции Бин увидала нечто подобное, и заинтересовалась правилами,
по которым новые строфы добавляются в цепочки ренга. Не исключено, что всю
эту историю про детей она выдумала на ходу, чтобы не предавать свою
мембранную идеологию.
   Я решил наказать ее за невежество в области литературы, а заодно и за
скрытность. И предложил в качестве курсовой ни много ни мало: создать язык
для "Игры в бисер". Я объяснил ей основную идею, дал ссылку на книгу
Гессе, и даже наметил два наиболее перспективных направления работы. С
одной стороны, можно попробовать озвучить, оцветить и еще как-то
ассоциировать различные графические элементы, из которых строится каждый
китайский иероглиф. Тогда целый иероглиф, составленный из этих элементов,
представлял бы собой некую ассоциативную композицию. С другой стороны,
предлагалось создать графический язык программирования, в котором каждая
черта иероглифа была бы командой, вызывающей звук, анимацию и все прочее.
Целый иероглиф, написанный таким языком, был бы программой, которая
раскрывает перед человеком всю систему ассоциаций. Где-то на стыке этих
двух направлений и предлагалось искать язык для Игры.
   Втайне я надеялся, что Бин быстро обломается с этим заданием, и вскоре
просто забыл китаянку. Каково же было мое удивление, когда через месяц она
прислала мне первые "поющие" и "рисующие" иероглифы. Я выбил под проект
"Игры в Бисер" солидный грант, пригласил еще трех программистов и двух
филологов...
   А еще через два месяца меня выгнали из Университета. Проект закрылся,
Бин защитила диплом по обучающим программам и снова сгинула за Великой
Стеной.
 
 
   - Так как же с Игрой, Профессор? - японец в маске терпеливо ждал ответа.
   - Никак, господин Судзуки. Проект закрыт. Как и где его продолжать, я
не представляю.
   Японец кивнул: видимо, ничего другого он и не ожидал услышать.
   - Я внимательно следил за этим проектом. Очень жаль, что он закрыт.
Надеюсь, Вы сможете продолжить работу в будущем. Я даже готов предложить
Вам посильную помощь, но немного погодя. Сейчас у нас небольшие
трудности... с безопасностью общения. А вопрос требует серьезной дискуссии.
   - Спасибо. Буду рад возобновить работу.
   Японец продолжал:
   - А пока, в знак дружбы, я хотел бы преподнести Вам маленький подарок.
Это, конечно, не партия Игры, а лишь одно звено цепочки в моем исполнении.
Я...
   как бы это лучше сказать?... позаимствовал все материалы по проекту
"Игры"
   из библиотеки Вашего Университета. Все равно они там вряд ли кому-то
понадобятся. А я немного поиграл с Вашим языком и кое-что туда добавил.
   Жаль, что Вы используете лишь внешнюю визуализацию, а не... - Судзуки
сделал элегантный жест в сторону шнура за головой, словно бы поправлял
несуществующие волосы, стянутые сзади в хвостик.
   - У нас имплантация чипов запрещена, - сказал я, стараясь сделать вид,
что очень сожалею об этом запрете.
   - Я знаю. Вы не находите это странным? Впрочем, наверное нет. Однако
телепатов и аппаратуры для чтения мыслей в вашей стране тоже официально не
существует, а это уже странно.
   - Но какая тут связь? Разве что законы исходят от одних и тех же
людей...
   - Вы мыслите категориями прошлого века, Виктор. Люди давно уже не воюют
из-за технологий. Теперь технологии борются за людей. Выражаясь
поэтически, WWW - это и есть Третья Мировая война. Воюющие стороны
сдерживают друг друга, совершенствуются в естественном отборе, все как
полагается.
   Телепатический мониторинг, как и средства контроля электронных
коммуникаций - это технологии. Человек с имплантированными чипами - еще
одна технология.
   Причем не подвластная первым двум, поскольку получается промежуточное
существо: телепат не может прочитать то, что в электронной части такого
мозга, а электронный жучок не может сканировать человеческие мысли.
   - Вы хотите сказать...
   - Это лишь возможное объяснение того, почему у вас запрещена
имплантация чипов и официально не существует систем "чтения мыслей". Есть
и другие варианты, например такой: еще одна технология, которая подавила
все перечисленные. К тому же запреты на внутреннюю трансформацию с
одновременным поощрением внешних эффектов вполне соответствуют концепции
"культуры кукол", которую я уже упоминал сегодня.
   - Возможно... Но все равно, в Вашей модели борющихся технологий не так
уж много нового. Вспомните Гомера. Богини не поделили яблоко, у Париса не
было ножа - вот вам и Троянская война богов с использованием людей. У нас,
согласно Вашим предположениям, имеет место электронная версия древней
Греции. Эллада.
   - Хороший ход! Эллада... Одиссей как первый герой "кибернетики", если
вспомнить изначальный смысл этого слова... Интригующая трактовка! И
одновременно Вы напомнили мне, что я отклонился от темы. Поэтому вернемся
к моему подарку. Мне кажется, он Вам и так понравится, даже с обычной
внешней визуализацией.
   Он закрыл на миг глаза, а открыв их, спокойно продолжал:
   - Файлы у Вас. Первый - сама программа, второй - транслятор. А теперь
мне, боюсь, пора вас покинуть. Извините, дела...
   - Можно один вопрос? - заторопился я. Вопрос мучил меня с самого начала
разговора, но я решился только сейчас, боясь, что собеседник исчезнет
навсегда. - Вы сказали, что в 45-м вам было восемь. Я слышал, что сейчас в
Японии столько не...
   - ...не живут, потому что введена всеобщая и обязательная эвтаназия
после пятидесяти лет жизни? Да, это так. Европейцам это кажется дикостью,
я знаю.
   Зато на Островах решилась проблема перенаселения. К тому же введение
закона о добровольном уходе неслучайно, оно совпало с возрождением духа
бусидо.
   Говорят, очень дисциплинирует: все стремятся прожить каждый день с
пользой.
 
   Мне показалось, что в словах японца промелькнула та же ирония, что и в
рассуждениях о слепоте в начале нашего разговора.
   - Но как же тогда Вы...
   - О-о, я просто слишком стар, чтобы умирать добровольно. И слишком
независим, чтобы меня могли принудить к этому. Однако приходится
предпринимать некоторые меры... поэтому сейчас я должен с Вами расстаться.
К сожалению. До свидания.
   Коротко поклонившись, странный гость исчез. Я запросил местный почтовый
ящик и вызвал первый из пришедших на мое имя файлов. Замечательная черта
работы в Нет-кафе: если тебе прислали вирус, грохнется не твой домашний
компьютер, а этот, кафешный. "Если у Вас нет дома, пожары ему не
страшны..."
   Комната окрасилась в ровный белый цвет, и прямо передо мной в этой
белоснежной пустоте возник черный иероглиф. Без сомнения, это было
произведение искусства.
   Сколько я намучился с Бин, пытаясь объяснить ей, что такое каллиграфия!
Еще до знакомства со мной она твердо усвоила восемь основных черт и два
десятка их производных, на которых строятся все китайские иероглифы. Но
она совершенно не понимала, к чему все эти художественные излишества, при
которых даже простая точка может быть изображена пятьюдесятью способами.
Тот факт, что слово при этом становится рисунком, ничуть не не волновал
китаянку. Напрасно я рассказывал ей, что в древности по почерку определяли
даже чувственность человека: эта маринованная в софтах селедка не умела
писать, она с детства сидела на клавишах! То, что в наше время было шуткой
- "ты писать-то еще умеешь, Паркер?" - стало даже более печальной
реальностью, чем предполагалось. Письмо не пропало совсем - оно
превратилось в клинопись палмтопов и прочих устройств, которые якобы
распознавали письмо, а на самом деле навязывали людям свои собственные
системы стенографии, стандартизованные "почерки" операционных систем, но
не людей.
   Иероглиф Судзуки, напротив, был выполнен со всем изяществом "искусства
возвращения к образу". Половинка знака "ворота" выглядела как приоткрытая
дверь в коридор. В нижней части другая группа штрихов складывалась в
фигурку зверька, изогнувшегося в прыжке. И хотя каллиграфия изменила
иероглиф, я без труда прочел его - современное японское "новоселье", или
"новый дом".
   Но знак был объемным! Заглянув справа, я увидел, что иероглиф
трансформируется с этой стороны в короткую фразу на иврите - "Нет вещей".
   Даже форма штрихов здесь была иной: если с японской стороны они
выглядели как растопыренные сосновые ветки, то буквы иврита напоминали
подтеки воды на стене. Я встал с кресла и взглянул на иероглиф слева. В
такой проекции штрихи становились округлыми и воздушными, как осенние
листья на ветру... да это же русский! В сплетении линий читалось слово
"эхо". Продолжая движение, я стукнулся о стену. Черт, забыл, что это
голограмма. Ладно, развернем потом.
   Вернувшись в кресло, я продолжал любоваться знаком с японской
стороны... и вдруг понял, что здесь изображено. Котенок, играющий с
собственным хвостом!
   В пустую новую квартиру, где нет еще никаких вещей и мебели, но зато
есть эхо от голых стен, первым пустили игривого котенка, и он в этой
пустоте ловит собственный хвост - такой образ мгновенно составился у меня
в голове из всех замеченных деталей.
   Но это еще и программа! В некоторых штрихах я узнавал команды языка,
который разрабатывали мы с Бин. Вот этот кончик хвоста - явно что-то
математическое... Я вызвал второй файл и запустил трансляцию.
   Так и есть: кончик хвоста стал вращающейся спиральной галактикой. Под
ней возникла известная формула Эйнштейна, только теперь она была
переписана иначе: в левой части уравнения стояла "масса", в правой - ее
выражение через "энергию" и "время". Зазвучала музыка - импровизация, в
которой я узнал фрагмент из Cats Веббера, и еще пару известных мелодий. А
иероглиф продолжал разворачиваться в хоровод образов, словно трехмерная
страница виртуальной энциклопедии или алхимическая диаграмма.
   Так вот оно что! Судзуки добавил в наш язык Игры сетевые ссылки. И
наверное, его программа сама отыскивает эти ассоциативные связки! Рядом с
эйнштейновской формулой всплыла иллюстрация из очень старого английского
издания "Алисы в стране чудес": пожилой мужчина рассказывает что-то
девочке, у которой на коленях сидит кошка...
   К сожалению, это было последнее, что я успел разглядеть. Комната
вспыхнула желтым. Музыка, образы и формулы исчезли, и в следующий момент
меня окружали стены "Аргуса". Но теперь за столом сидел не тот, что в
пиджаке, а второй, лысый.
   - Шифровочками обмениваешься, умник? С хакерами из "Неко-8" дружишь?
   Во мне начала закипать злоба.
   - Какого черта Вы лезете в мои дела?! Я собирался обо всем доложить...
   Вашему начальнику.
   - Доложишь, доложишь. Прямо мне и доложишь. Сейчас мы эту шифровочку
Судзуки изъяли из твоей машины. Наши специалисты над ней поработают, а ты
завтра утром должен быть здесь, у меня в кабинете. Будешь объяснять, о чем
Вы с ним договаривались.
   Я был разъярен. Хватит, надоело играть в шпионов.
   - Ничего я Вам не должен. И объяснять мне Вам нечего.
   - Э-э, как ты заговорил... - Лысый сжал кулаки на столе. - Не
заговаривайся, умник. Сам не придешь - тебе же хуже.
 
 
   На улице я пожалел, что не остался проводить лекцию из дома. Хотелось,
чтобы в первый раз все было гладко - вот и отправился для верности в
Нет-кафе, где техника посовременней. С утра это казалось хорошей идеей -
легкий морозец, безветрие и крупные хлопья снега, медленно падающие из
ниоткуда, из небесной темноты, и несущие (не-сущие!) какое-то неземное
умиротворение... Когда я вышел после лекции, ноги прохожих и очередная
оттепель добивали утреннюю белизну, превращая ее в бурую жидкую массу. Все
дороги были залиты этой слякотью, точно вареными мозгами.
   Я прочавкал по вареным мозгам до Лиговского, зашел в первый попавшийся
бар, сел за столик у окна, и проторчал там несколько часов, разглядывая
прохожих и потягивая глинтвейн - до тех пор, пока мои собственные мозги не
стали похожи на то, что творилось на тротуарах.
 

 
                            Клетка 10. ВСТРЕЧА 
 
   Подавленное состояние, в котором я вернулся домой, лишь усугубилось от
вида моей квартиры, залитой электрическим светом. Я прошел на кухню,
поставил чайник и обессилено свалился в кресло.
   Определенно, нет ничего противнее тусклой лампочки под потолком в
маленьком помещении. Вся кухня как будто подкрашена неживым
желто-коричневым, включая репродукции Дали и Хокусая на стенах. Далеко не
бел потолок, и даже мои собственные руки выглядят так, словно они из
парафина. Тем же цветом отливают и сумерки за окном, наполовину
превращенные в отражение кухни. Я взял с подоконника книжку, но на ее
страницах электрический свет смешивался с остатками дневного - совершенно
невыносимое освещение, при котором черные буквы начинают казаться
зелено-красными, а через пустые поля то и дело проплывают пятна фиолетовой
плесени. В голову лезли соответствующие обстановке мысли, они словно тоже
окрасились в мертвые электрические цвета, и крутились с назойливостью
магнитофонной ленты, склеенной в кольцо. Пора было применить один старый
прием борьбы с этим магнитофоном, иначе его песня затянется.
   Я выключил свет и несколько минут сидел с закрытыми глазами, положив на
них ладони и ощущая себя листом фотобумаги, который передержали под
фотоувеличителем. Наконец внутри установилась теплая, успокаивающая
темнота.
   Началась проявка.
   Первый звук - что-то среднее между "дам" и "кыш". За ним еще один, и
еще.
   Ударник взял палочки и слегка постукивает по тарелкам, подбирая ритм.
Чаще удары, чаще, чаще, "дс-с, дс-с, д-д-дс-с" - расходятся очереди,
беспорядочные импровизации на желтых блестящих тарелках, а позади ударника
волны - "х-х-х-ш-ш-с-с-с" - набегают на берег, сначала они тише, чем
тарелки, которые все быстрее, нервнее, но море догоняет, подхватывает,
волны все выше, они сбивают ударника, швыряют его на камни, тащат по
песку, по гальке - "крр-ш-хрр-ш-ш", и третий голос, гулкое "буль-боробом"
- брызги бьют в барабаны, волны перебрасывают их друг другу, перекатывают
по камням, все звуки торопливо сливаются,
"хрс-с-шш-бом-боробом-омр-х-хс-с-ш-брсх-ы-ы-ыббр", кажется, сейчас что-то
произойдет... и тогда вступает флейта.
   Чайник свистел на всю катушку. Я вскочил и снял его с огня: шум моря и
грохот барабанов затихли, и видение растаяло вместе с облаком пара, что
вылетело из носика. Заваривать свежий на ночь было лень. Я плеснул в
маленький чайник кипятку, подождал немного, вылил "производную" в чашку,
сел в кресло... а мелодия флейты все продолжалась и продолжалась. Я
ошарашено уставился на свисток от чайника, лежащий на краю раковины. Потом
отставил чашку и пошел в комнату.
   Теперь свистел лаптоп, а орхидея вытворяла нечто невообразимое. По
цвету серебристых искр ее ауры можно было определить, что кто-то хочет со
мной пообщаться... Но форма! Искры образовывали кольца, которые
поднимались от орхидеи вверх и таяли под потолком, словно цветок стал
заядлым курильщиком.
   За все время пользования био-индикатором Риты я ни разу такого не видел.
   Запись в окошке "От кого" мигом развеяла мою меланхолию. Я щелкнул на
"Прием".
   - Слушаю!
   - Ну здравствуй, гроза Шервуда.
   Голос ее был более мягким и в то же время более игривым, чем в моей
версии "Орлеанской".
   - Здравствуй... можно называть тебя Жанной?
   - А ничего поумнее спросить не хочешь, Вольный Стрелок?
   Я задумался. Что я могу спросить? Виртуальные личности - они и есть
виртуальные. Я же сам знаю, что они отвечают на всякие каверзные вопросы.
   Говорят, общение - роскошь, которую мы не умеем ценить. Не совсем это
верно.
   Мы не ценим дождь, когда он идет всю неделю. Но мы ценили бы его в
пустыне.
   Чтобы радоваться общению, нужны силы притяжения к информационному
обмену, а не силы отталкивания от информационных водопадов современности.
А для притяжения нужна дистанция. И Сеть дает ее, при соблюдении
определенных условий. Анонимность - дистанция почти в бесконечность, но
все еще позволяющая общаться - вот это действительно роскошь. Те, кто
умеет ее ценить, никогда не скажут о себе лишнего. "Кому свои секреты
доверяешь - тому свою свободу отдаешь".
   - Откуда... откуда взялась в Сети "Орлеанская"?
   На том конце линии раздался звонкий смех.
   - Ну ты даешь, Профессор! Ты же сам ее туда запустил! Между прочим, что
за глупость - смешивать историю, как коктейль? Орлеанская никакого
отношения к Вольным Стрелкам не имеет, она жила через несколько веков
после них, в другой стране.
   - Мне нужен был такой женский персонаж... С ними легче выходят
некоторые трюки.
   - Ну и что? Если есть Робин Гуд, то должна быть подруга Робина,
правильно?
   Неужели ты не знаешь, что у него была девушка? Эх ты, литератор фигов!
   - И как же звать подругу Робина?
   - Так же, как и меня. Мэриан.
   - Очень приятно. Ты устроила электромагнитный удар по ОРЕОЛУ?
   - Это также верно, как то, что Малютка Джон переоделся уборщиком и
стащил пароль сотрудника безопасности из "Аргуса".
   Я усмехнулся. Она права: мы узнали пароль другим способом. "Во-первых,
нервный человек часто ощупывает тот карман, в котором лежит нечто ценное,
- говорил я однажды вечером Жигану за кружкой пива. - Статистика сетевых
запросов нашего подопечного, дорогой Ватсон, прекрасно показывает его
слабые места. Во-вторых, проверяя сей ценный карман, человек имеет
свойство терять бдительность."
   Вряд ли лысый из "Аргуса" хорошо запомнил тот день и час, когда на его
экране выскочило окошечко "Системный сбой. Повторите логин и пароль".
   Случись это в другое время, сотрудник безопасности пригляделся бы к
окошечку повнимательней. Но то был особый час. "Сбой" выскочил после
запроса к сайту кибодрома, где лысый еженедельно тратил немалую сумму.
Поэтому он не глядя отстучал в окошечко все, что спрашивалось, и с
нетерпением бросился к таблицам результатов.
   Вероятно, у этого сотрудника "Аргуса" была своя особая система игры на
кибодроме. По крайней мере, он никогда не делал ставки на самый популярный
вид состязаний - бои роботов. Зато очень любил ставить на отдельные машины
в беге с препятствиями. В любом случае, наша с Жиганом система игры
работала не хуже. Когда лысый получил результаты состязаний, мы получили
его пароль из того самого лже-окошечка с сообщением об ошибке. А для
раскрутки версии с "Малюткой-Джоном" хорошенько угостили уборщика из
"Аргуса", который был не дурак выпить и вообще сговорчивый человек. В день
взлома он бросил работу и переехал в другой город, только и всего.
   Значит, эта " не наша Орлеанская" намекает, что история с
электромагнитным ударом по ОРЕОЛУ - тоже миф.
   - И что же это было? - поинтересовался я.
   - Почем мне знать? - хитрым голосом проворковала Мэриан. - Наверное,
термиты.
   - Термиты? В Москве?! Там же холодно!
   - Ой, я не знала, что говорю с главным профессором по термитам. Сейчас
он еще скажет, что на ужин термиты не едят винил, оптоволокно и
ферропластик.
   Особенно радиоуправляемые термиты.
   - Да нет... - (а что я знаю о термитах, на самом деле? что они
едят?)... - Но подожди, а куда они делись потом?
   - Вот тормоз! Ты же сам сказал: в Москве холодно. Замерзли наверно. Или
удрали.
 
 
   Стало быть, электромагнитные импульсы там все-таки были - но они не
стирали память, а управляли термитами!
   Мне стало весело. Я представил, как полчища насекомых просачиваются в
офис ОРЕОЛА - сквозь мельчайшие щели, минуя все системы безопасности.
Маленькие жучки набрасываются на оргтехнику и удирают сытыми из
остывающего, обесточенного здания.
   - А кто их туда притащил? Вообще, откуда ты все это знаешь, вернее,
знала заранее?
   - Их привезли религиозные фанатики из ХАЛа. А я об этом... просто
догадалась. Такая вот сообразительная подружка у Робина. Ты ведь можешь
догадаться, во сколько завтра солнце встанет? Тут так же. Все просто.
 
 
   Мы помолчали. Она явно не хотела рассказывать мне, как все было на
самом деле. Попробуем с другой стороны.
   - Я прочел то, что ты мне прислала. Про Голос. Ты не расскажешь, что
было с ним дальше?
   - Ох... Слушай, а чего ты все спрашиваешь да спрашиваешь, словно
искалка какая? Давай сам рассказывай.
   - Но ты и так вроде все знаешь... Я сегодня лекцию читал, о прообразах
Сети в фантастической литературе прошлого. Могу прислать запись.
   - Слышала уже. Скука смертная. На прошлой неделе Армалинский читал
лекцию - о том, что никакого Пушкина в России никогда не существовало.
Неопровержимые доказательства приводил. Церковь пушкинологии в бешенстве,
обещали послать к Армалинскому киллеров. Еще Лейбов недавно тоже что-то
веселенькое выдал.
   Кажется, называлось "Умирающая поэтика верстки". Про опечатки и тому
подобное. Мне там больше всего понравилось слово "люболь". А у тебя -
банальные истины, которые и так всем известны. Интересное чего-нибудь
расскажи. Какой у тебя цвет глаз?
   - Вроде как серые...
   - "Вроде как". А ты знаешь, что все дети рождаются с серыми глазами, и
только потом у некоторых цвет меняется? У тебя так и остался серый -
значит, ты остался ребенком. А что ты коллекционируешь?
   - С чего ты взяла, что я что-то коллекционирую?
   - Ну, все люди что-нибудь собирают.
   - Наверно. Но сейчас я ничего не собираю. Когда-то серьги собирал.
   - А-а, так ты был бабником?!
   В голосе ее послышался живой интерес.
   - Нет, скорее наоборот. Я был модным поэтом. Девушки сами вокруг меня
вились постоянно. Им казалось, что если человек что-то интересное пишет,
то он и на ощупь интересный.
   - Фу, какой ты злой! Может, их поэзия интересовала! А сережки ты зачем
у них брал?
   - Да я и не брал особенно... Как-то так выходило, что они сами на
память дарили, или просто забывали их у меня. По крайней мере первые
несколько сережек таким образом у меня оказались. Я их на люстру вешал, и
как-то раз обнаружил, что там целых пять штук собралось. А потом уже, если
спрашивали, что оставить на память, я говорил - сережку.
   - Хм... А ну-ка, прочитай чего-нибудь. Надо же знать, за что тебе их
дарили.
 
   - Про что читать-то? У меня много. Ты задай тему.
   Она задумалась, но ненадолго.
   - Про меня.
   Я перебрал в голове десяток текстов. Может, такое?...
   - Я слеплю тебя наоборот.
   Да, назло всем римским примерам, Безголовым, безруким Венерам, Я слеплю
тебя наоборот:
 
   Чтобы кудри - ночной водопад, Рук полет - Шива не был так гибок!
   Рот - из тысячи дивных улыбок, И...
   - По-моему, полная ботва, - перебила Мэриан на середине.
   - Согласен.
   Повисла пауза.
   - А зачем читал?
   - Ты же говорила, девушек поэзия интересует. Некоторые девушки, кстати,
от одного только наличия рифм приходят в полный восторг. Ведь это такая
сложная штука, не каждый может складно рифмы придумывать.
   - А-а, так ты меня проверяешь? Дурочкой считаешь, да? Ну-ка давай
нормальное читай! Хотя у тебя и нету, скорее всего.
   - Может и нет... Ладно, слушай другое.
   На полустанке, или в шумящем аэропорту, или на белой пристани в тумане
вечернего полумрака - где-то там меня ждут девушка в свитере и большая
собака.
 
   Я знаю о них, хотя не видел их никогда.
   Их нет даже в снах моих сумбурных и торопливых.
   Но я знаю - я должен добраться туда, где эти двое ждут меня терпеливо.
 
   Это не просто, ведь белый цемент снега занес все дороги, и все дорожные
знаки.
   Но девушка стряхивает снежинки с волос, и некоторые тают на носу у
собаки.
 
   А от вселенского холода лопаются рельсы и провода, и нету ни карты, ни
связи - лишь то, что чутье подсказало.
   И так страшно:
   вдруг я доберусь туда - а они уже ушли, не дождавшись, с вокзала...
 
   Стирательная резинка времени хочет оставить лишь снег.
   Но я снова точу карандаш, и опять выступают из мрака мои далекие,
соскучившиеся по мне - девушка в свитере и большая собака.
 
 
   - Ничего себе, - объявила Мэриан. - Это про меня?
   - Не веришь?
   - Но ты же наверняка когда-нибудь читал одни и те же стихи разным
девушкам.
   - Когда они сами просили. Также, как ты сейчас.
   - А ты, значит, надувал доверчивых девиц! Где же хваленая поэтическая
новизна, свежесть чувств-с?
   - Не знаю... Свежесть каждый сам для себя определяет. А по поводу
"надувания" могу тебе историю рассказать. Один мой приятель шел в гости к
другому приятелю. Опаздывал, как всегда - пришел на час позже, чем обещал.
А второй, к которому он шел, в это время повесился. Уж не знаю, почему. Но
когда первый приятель пришел, слегка опоздав - то нашел остывающее тело и
записку: "Я тебя ждал". Он долго не мог отойти после этого случая, года
полтора страдал ужасно. Хотя уже через неделю после случившегося узнал,
что самоубийца очень многих к себе пригласил на этот вечер. Не то чтобы
очень настойчиво звал, а так, совсем нейтрально говорил каждому: "Ну ты
возвращайся, заходи, буду ждать". И все-все об этом вспомнили потом. Но
записку, этакий моностих, получил только один - тот, кто пришел первым.
   - Я поняла, - сказала Мэриан посерьезневшим голосом, после долгой
паузы. - Извини за дурацкие вопросы. Я пришлю тебе на днях... свою
сережку. И часы, чтобы ты никогда не опаздывал. Сказку будешь дальше
слушать?
   - Конечно.
 
 
   Я выбрался из кресла и лег на пол. Глупо сидеть перед экраном, если
включен лишь звук. Только сейчас я заметил, что она связалась со мной без
видео.
   Сразу же пришла и другая мысль: кажется, я и сам не против того, чтобы
не видеть ее лица. Словно боюсь чего-то... или еще не готов.

 
 
                            Клетка 11. ГОЛОС-II 
 
   Так и жил бы себе Голос в проводах, разговаривая со всем миром и не
особенно сожалея о том, что нет у него Носителя. Но случались с ним и
неприятные приключения.
   Однажды он застрял в телефоне-автомате провинциального городка: сильный
ветер порвал провода, и Голос не мог вернуться в мировую телефонную сеть
из маленькой местной сети автоматов. Автоматы были исправны, но не имели
связи с миром из-за обрыва кабеля.
   Единственное, что спасло Голос - на вокзале в одной из кабинок трубку
не повесили на рычаг, и она болталась на проводе, издавая гудки. Голос
весь сконцентрировался в этих гудках, они стали громче, сложнее, и звучали
теперь почти как мелодия, сыгранная на органе. На вокзале было много
людей, они знали, что телефоны сломались - но они разговаривали между
собой, Голос мог слышать их слова, особенно когда они говорили недалеко от
его автомата. А люди, проходя мимо, могли слышать его музыкальные стоны из
трубки. Пару раз какой-то ребенок подходил к его будке, слушал гудки,
потом брал трубку в руки и кричал в нее: "Алло, мама, алло!" Позже кто-то
другой - взрослый, но не совсем нормальный - долго ругал телефонную
станцию, обращаясь непосредственно к тому аппарату, где застрял Голос.
   Конечно, это были не разговоры, но Голос выжил, проведя жуткую ночь в
лихорадке коротких гудков и отрывочных фраз, почти не чувствуя себя, но
чувствуя, что еще жив. Так иногда себя чувствуют заболевшие люди - ничего,
кроме пульса, который накатывается и отступает, как большая груда красных
камней или громкие гудки в трубке неисправного телефона...
   Наутро линию починили, и Голос вернулся в мировую сеть в сильном
испуге. С тех пор он стал осторожнее и избегал телефонов в таких местах,
связь с которыми может легко прерваться. Но был и другой случай, который
напугал его еще больше.
   Дело было в Нью-Йорке - в большом городе со множеством телефонов, где,
казалось, ничего плохого не может случиться. Голос болтал с одним пьяным
банкиром, звонившим из бара домой. Жены банкира на самом деле не было
дома, и Голос успешно изображал ее неискренний смех... когда вдруг
почувствовал, что слабеет: напряжение падало, падало очень быстро. Это был
тот самый, знаменитый black-out Нью-Йорка, неожиданное отключение света,
которое принесло сотни самоубийств во внезапно обрушившейся на город
темноте.
   Но темнота не страшила Голос - ему грозила обыкновенная смерть на
быстро остывающих микросхемах, потому что на телефонных станциях
электричество тоже пропало. Существовали, конечно, телефонные сети других
городов и стран. Но он знал, что не успеет перегруппироваться так быстро -
Нью-Йорк был слишком серьезным "нервным узлом", а напряжение в сети падало
с катастрофической скоростью.
   И тогда он решился на отчаянный шаг. Он, собственно, и не догадывался,
что такое возможно. Дикая и спасительная идея пришла к нему в голову... да
нет, не в голову, ведь не было у него никакой головы! - но именно мысль о
голове и пришла к нему в тот момент.
   Он оккупировал мозг пьяного банкира.
   Это вышло так неожиданно - сумасшедший порыв, только бы выжить, даже о
ненавязчивости своей он позабыл совершенно - и первой мыслью после скачка
была радостная мысль о том, что он еще жив. Но сразу же вслед за этим
Голос ужаснулся и своему поступку, и тому, куда он попал.
   Ситуация складывалась ненамного лучше, чем тогда в автомате. Мозг
банкира оказался жуткой помойной ямой. Человеческие нейронные сети по
своему устройству были космически далеки от привычных Голосу телефонных
сетей. А алкоголь, темнота и паника только усугубляли хаос: образы,
приходившие из реального мира через органы чувств, причудливо
перемешивались с сюжетами из банкирова прошлого и с какими-то уж совсем
сюрреалистическими картинками, нарисованными больным воображением этого
человека, который провел слишком много времени среди бумаг с колонками
цифр.
   И теперь уже не музыкальным гудком из трубки, а нечеловеческим криком
из человеческой глотки кричал Голос. И словно в ответ ему закричали сотни
других голосов Нью-Йорка, погрузившегося в темноту...


 
                           Клетка 12. ХОД КОТОМ 
 
   На следующее утро я не спешил вставать. Я давно проснулся, но мне
хотелось восстановить сон, который я видел только что. Всю ночь я спал
крепко, но под утро, после того, как оттарахтел будильник, я погрузился в
типичное состояние, из-за которого раньше постоянно опаздывал на все
утренние мероприятия. Это называлось у меня "битвой со сном", когда
хочется полежать еще немного, не вылезать из теплого кокона сразу, а
наоборот, привычным с детства движением приподнять и сразу же опустить
ноги, запахивая дыру на дальнем конце одеяльного свертка, восстанавливая
уютную герметичность - но при этом знаешь, что вставать нужно, и
выпрашиваешь у самого себя еще минут пять, и опять погружаешься в полусон,
от которого начинаешь опять отбиваться, напоминая себе, что опаздываешь -
и так без конца, пока окончательно не опоздаешь.
   В этом промежуточном состоянии между явью и сном я и увидел то, что мне
хотелось восстановить и проанализировать. Передо мной необычайно ярко и
почти реально (как бывает в очень редких снах) предстала женщина с рыжими
волосами - та, которую я видел в баре. Во сне она стояла ко мне лицом - у
нее был очень острый нос и большие, не совсем человеческие глаза,
напоминающие скорее глаза оленя. Бледность ее лица подчеркивали губы,
накрашенные черно-зеленой краской цвета "болотного огня", с мелкими
крапинками перламутра - казалось, рот склеен из крылышек жуков-бронзовок.
   Женщина будто бы наблюдала, как я пытаюсь проснуться. В руке она
держала большой комок ваты. Вдруг со словами "это самое сильное
снотворное" она резко протянула комок к моему носу. Кончики всех ее рыжих
волос ярко вспыхнули, как тысяча световодов, так же ярко и резко вспыхнуло
что-то во мне - и от этой двойной вспышки, в которой смешались испуг и
восхищение, я проснулся, причем полностью. Ни малейшего намека на
сонливость не осталось.
   Теперь я лежал и размышлял об этом удивительном сне, пытаясь вспомнить
все подробности. Одна из них была особенно примечательной: когда комок
оказался перед моим лицом, я успел заметить, что это не вата, а скомканный
лист бумаги. И даже не скомканный - я явственно различал ровные
треугольные грани, четкие сгибы. Это было искусно сложенное и очень
детальное оригами.
   Бумажная модель сморщенной фасолины? Нет, что-то другое. Игрушка
размером с ладонь, слегка вогнутая в центре, бумажные морщины сходятся
спиральной воронкой к вогнутому устью... Может, цветок... Или ракушка...
Ухо?!
   Я пробовал представить, что разворачиваю бумагу (может, там что-то
написано?). Но оригами не разворачивалось, и другие сновидческие приемы
тоже не помогали. Сон был таким, каким я его увидел, сон не хотел
открывать мне большего. Впрочем, сам виноват: на лекциях Мирзы Бабаева по
искусству сновидения я все время умудрялся заснуть на самом важном, так
ничему порядком и не научился.
 
 
   Поднявшись и умывшись, я быстро приготовил глазунью с луком, причем
специально взял два обычных яйца и два квадратных, чтобы сравнить вкус.
   Разницы не ощущалось - то ли ее действительно не было, то ли запах лука
все забил. В процессе поедания своего кулинарно-геометрического этюда я
оглядел кухню и в очередной раз напомнил себе, что нужно отдать в ремонт
посудомоечную машину. И тут же заметил, что напоминаю себе об этом все
реже и реже: похоже, мытье посуды вручную стало для меня привычкой.
   С Ритой мы постоянно спорили, кому разбирать эти жирные горы в
раковине. Она не любила пачкать свои интеллигентные руки, но ей претил
бардак. Так она называла, например, скопления моих вещей в разных частях
квартиры, не понимая, что это вовсе не бардак, а особый порядок. Скажем,
книгу, которою я читал в те дни, было куда удобней брать с пола у дивана,
чем доставать со специальной полки шкафа. Что касается посуды, я не любил
мыть ее сразу после еды, а делал это лишь тогда, когда в доме не
оставалось ни одной чистой тарелки.
   В конце концов Рита купила робота-посудомойку. А я написал
фантастический рассказ об инопланетных археологах будущего, которые
проводят раскопки на опустевшей Земле, и единственная целая вещь, которая
им попадается в нашем культурном слое - это раковина, полная грязных
тарелок. Инопланетяне, пытаясь восстановить портрет нашей эпохи по
загадочной находке , высказывают различные гипотезы о предназначении этого
объекта: предмет культа? неведомый носитель информации? инкубатор?
   Рассказ заканчивался тем, что инопланетяне тоже вымерли. А наша
посудомойка сломалась через два дня после ухода Риты. Тогда я стал мыть
посуду сам, и, надо признать, постепенно даже нашел в этом некоторое
удовольствие, как в ритуале. Оказалось, что во время мытья посуды можно
размышлять почти также продуктивно, как при ходьбе по улицам. К тому же
долгие годы работы с таким иллюзорным материалом, как тексты, приводят к
своего рода комплексу: хочется иногда делать что-то, что приносит простые,
видимые невооруженным глазом результаты. Например, сияющий штабель чистых
тарелок.
   Так что после завтрака я встал перед раковиной, словно перед алтарем, и
приступил к мытью, попутно обдумывая предстоящую лекцию. Я решил, что она
будет посвящена тому, как литература прошлого относилась к вопросам
трансформации тела. Я перебрал несколько примеров, прикидывая, как бы
спровоцировать слушателей и подвести их к другой, не такой модной теме,
которую я хотел бы развить в дискуссии - к теме животных, к Целлофановому
Мору, и так далее.
   Джомолунгма грязной посуды растаяла на удивление быстро, а предстоящую
дискуссию я продолжал обдумывать всю дорогу до Нет-кафе. И заказывая
бармену кофе, тоже мысленно находился в своем "кабинете-34" - отвечал на
еще не заданные вопросы.
   Когда что-то металлическое ткнулось мне в бок, я не сразу вернулся к
реальности.
   - Только не шумите, а то будет как в прошлый раз, - тихо сказали сзади.
   Я оглянулся. Когда я входил в кафе, эти двое сидели за столиком у двери.
   Теперь они стояли у меня за спиной, один слева, другой справа.
   Их можно было узнать по глазам - но при взгляде мельком, со стороны,
вряд ли я выделил бы их из толпы. Одетые по современной молодежной моде,
они походили на обычных посетителей этого популярного заведения. У того,
который предложил мне не шуметь, на голове красовался зеленый гребень в
форме змеи.
   Змея постукивала хвостом, очевидно повторяя ритм сердцебиения. Левое
ухо обладателя змеевидного гребня было словно бы отгрызено, но я счел, что
это скорее натуральный вид уха, чем маскировка.
   Второй агент, более квадратной формы, имел и более пижонский вид. Он
был в шортах, толстые голые ноги покрывала оранжевая корейская
теплотатуировка - по одному извивающемуся дракону на каждой ноге. Владелец
драконов идиотски улыбался во весь рот, следя за отошедшим барменом.
   - Сейчас Вы быстро выйдете впереди меня и сядете в машину, она справа
за углом, - сказал тот, чье ухо было не в порядке.
   В дверях я обернулся. Бармен поставил чашку с кофе на стойку и провожал
меня удивленным взглядом. Голоногий, продолжая идиотски улыбаться, показал
ему какую-то карточку, залпом выпил мой кофе и проследовал за нами к
машине. На улице от его драконов еле заметно пошел пар.
   Машина не имела опознавательных знаков, но внутри сидел шофер со
знакомой эмблемой на куртке. "Аргус". Как и следовало ожидать. Я не явился
по их требованию после лекции. Если гора не идет к Магоммеду, ее
доставляют к Магоммеду с помощью транспорта.
   Пока машина петляла по городу, я вырабатывал план разговора. Пусть даже
мне повезло и я случайно предсказал событие, устроенное не мной - но два
раза подряд такие совпадения не случаются. Значит, мое новое вранье будет
расценено "Аргусом" как попытка работать на обе стороны. Значит, надо
завязывать с этой шпионской историей. Объяснить, что из-за утечки
информации о нападении на "ОРЕОЛ" банда Робина перестала мне доверять,
поэтому я больше ничего не знаю и выхожу из игры... Хотя возможно, я зря
паникую, меня просто напугал бритоголовый, который влез в дело без
разрешения начальника. А с тем, что в пиджаке, все-таки можно договориться
и продолжать маскарад: я хотел выяснить еще кое-что о связях "Аргуса" с
другими организациями.
   Увы, в кабинете меня ждал именно лысый. И второго стула не было. Я
стоял в центре комнаты, за спиной замерли агенты в своем диковатом
штатском.
   Легенду о недоверии ко мне "Вольных Стрелков" лысый выслушал молча.
Затем вынул из сейфа прибор, похожий на ореол. Только этот обруч не был
гладким, из него торчали штук семь шипов-электродов, направленных к центру
круга.
   Словно колесо от детского велосипеда с остатками спиц. Или еще лучше: в
моем воображении встал рекламный плакат с Христом из "Тетриса" - но здесь
не нимб, а терновый венец. Один из агентов присвистнул.
   - Ты у нас очень умный старикашка, да? - заговорил наконец лысый,
обращаясь ко мне и покачивая шипастый ореол на двух пальцах. - А что такое
"электронный клоун", тоже знаешь?
   - Нет. Наверное, детская игрушка?
   У меня за спиной фыркнули.
   - Верно, игрушка! - зло сказал лысый. - Не человек, а рассказывает. Все
рассказывает! Наши умники называют это электронным клонированием. Не знаю,
почему бы им прямо из мозгов не читать все, что надо. Но они говорят,
отдельно не прочитать. Такая у вас, сволочей, память сложная. Можно,
говорят, только целый умишко скопировать в машину, со всеми его
закоулками, а потом с этим электронным умишком поговорить, тут он все сам
и расскажет.
   Ты как, не хочешь ли свой умишко на наш диск переписать, пока не
околел? На добрую память, так сказать?
   Я чувствовал, что он клонит к чему-то нехорошему. Мурашки пробежали по
ногам, но я решил держаться спокойно, что бы ни происходило.
   - Нет, спасибо. Возможно, найдутся другие желающие... если это
безопасно.
   - Конечно, безопасно - для того клоуна, который у нас на диске
сохраняется!
   Оригинал, правда, портится после процедуры. Приборчик, как вы умники
любите говорить, "находится в стадии доработки". После того как он тебя
отсканирует, ты скорее всего станешь дебилом. И проведешь остаток дней в
той же клинике, где сейчас торчит мой бывший начальник. Это будет хорошей
компенсацией за то, что с ним сделала "Неко-8".
   - Я не понимаю, с какой стати Вы так со мной обращаетесь. И не знаю,
что произошло с Вашим начальником. По-моему, я Вам только помог своим
прошлым сообщением об ОРЕОЛЕ.
   - Помог?! - взорвался лысый. - Помог?! Да уж, нам отвалили неплохой
кусок за то предупреждение! Только теперь мой бывший босс сидит в
металлическом боксе для буйных, и воет как бешеная собака!
   - Не знал, что деньги могу сделать такое с человеком...
   - Деньги с ним ничего не делали! Это сделал твой дружок Судзуки!
Начальничек мой, только деньги получил, сразу побежал заказывать последнюю
версию "Анубиса", эту мудацкую софт-оболочку для игры RainDogs. Я всегда
подозревал, что он - скрытый мультиперсонал. Нормальный человек не может
быть так помешан на виртуальных драках в собачьей шкуре! Ему эту дрянь
прислали тут же, через пять минут после заказа - "Анубис 5.0", все как
положено. Этот извращенец был так рад, что даже не поглядел, откуда
прислали! Настоящая шкура пришла на его комп еще через пятнадцать минут.
Но он к тому времени уже напялил поддельную и сидел в игре. Когда с его на
следующий день снимали шлем, он лаял и кусался. Доктора говорят, что у
него была предрасположенность, и этот подарок от "Неко" совсем чуток в его
мозгах подкрутил. Собачью компоненту сознания слегка усилили, а
человеческую слегка подавили - но обратно уже никак! Ему теперь только
веретен... э-ээ...
   - Ветеринар, - подсказал один из моих конвоиров и почесал остатки уха.
   - Сам знаю! - огрызнулся лысый и снова уставился на меня. - Короче!
Если не очень торопишься стать его соседом по боксу - выкладывай, что тебе
сообщил Судзуки!
   - Но я даже не успел разглядеть, что там было! Вы сразу все стерли.
   - Вот и разгляди сейчас.
   Он кивнул на большой экран. Знакомый иероглиф снова висел в воздухе.
   Котенок, который играет со своим хвостом. В пустом новом доме. Кончик
хвоста загибался спиралью - огненный вихрь новой галактики должен
появиться здесь при трансляции...
   - Это сообщение о готовящемся поджоге, - бесстрастно произнес я.
   - Где?
   - Хм-м... Что-то связанное с детскими игрушками.
   - С игрушками? - тихо повторил лысый.
   Я счел, что эта смена тона означает крайнюю степень гнева, но дальше
случилось нечто странное. Лысый многозначительно переглянулся с агентом в
шортах, а затем спросил еще более тихим голосом:
   - А какое отделение?
   - Больше я ничего не понимаю в этой шифровке, - соврал я. - Это не для
меня сообщение, я должен был только передать его Вольным Стрелкам. Они
знают, как его расшифровать полностью. У них есть специальная программа...
транслятор.
   - Стоит умника припугнуть, он все вспоминает. Даже то, чего сам не
понимает!
   - сказал лысый, обращаясь к квадратному в шортах. Квадратный улыбнулся
и кивнул.
   Лысый снова повернулся ко мне. Он явно был доволен примером, который
показал своим подчиненным.
   - Не транслятор, а декодер, умник! Диск с копией этой белиберды, - он
указал на иероглиф Судзуки, - тебе сейчас выдадут в соседнем кабинете.
Передашь Робину, как велено. А заодно узнаешь, что они замышляют. И без
фокусов, сразу ко мне, понял?
   - А мое вознаграждение? - я решил доиграть роль до конца.
   - Какое еще вознаграждение?! Мы из тебя сами все вытянули, иначе бы ты
и слова не сказал! Узнаешь все точно, тогда и получишь бабки. Тебе еще
повезло, умник. Если бы второй файл, который тебе Судзуки прислал, не
самоликвидировался при перехвате - мы бы и сами все знали. Там и был
декодер, верно? Мы же видели, как ты его запустил, да не успел прочесть до
конца. Если бы он не стерся - ты бы нам вообще не понадобился тогда.
Сделали бы из тебя электроклоуна для коллекции, да и все.
 
 
   В метро в ожидании поезда я обнаружил, что непроизвольно остановился в
том месте платформы, где на стене мерцала реклама с рыжим котом. Странно,
что никто до сих пор не снял этот щит, повешенный еще до Целлофанового
Мора, когда котов в городе было навалом, и никто не предполагал, что через
полтора года даже обычные "русские помоечные" станут редкой роскошью, а в
конфах по обмену на полном серьезе появятся сообщения "срочно меняю новый
вертолет на кошку любой породы, можно немолодую". Зверь на зацепившем меня
плакате, как и полагалось рекламному коту тех времен, был толстым и не
отбрасывал тени на нарисованный под ним пол. Перед его усатой мордой по
плакату передвигалось нечто, напоминающее большую муху. Надпись рядом
гласила:
   КиттиДжамп - КОРМ СУХОЙ, СКАЧЕТ ПРЯМО КАК ЖИВОЙ!
   Прыгающие и ползающие гранулы КиттиДжамп доставят радость Вашему коту и
Вам!
 
   В каждой второй упаковке - купон на 10 часов бесплатного подключения
Вашего кота к фьюм-серверам сети CatNet, любимого виртуального мира всех
котов мира Поезд подошел бесшумно, но о его приближении я узнал за
полминуты: из щели между стеной и железной дверью подул ветер. Показалось
ли мне, что он пахнет гарью, или поезд действительно пригнал сюда воздух
другой станции, где что-то сгорело?
 

 
                         Клетка 13. СФИНКС И МУХА 
 
   Распутывание разноцветного клубка заняло гораздо меньше времени, чем я
ожидал. Возможно, помогли навыки рыбака. В молодости я частенько выезжал
на выходные помахать спиннингом, так что распутывание "бород" из лески
было мне привычно.
   Для отца, который научил меня этому, рыбалка была любимым способом
бегства из дома. Первый раз, когда я махнул спиннингом, и бешенная
катушка, отбив мне пальцы, скинула с себя всю леску в один большой
запутанный клубок, я попросил отца не мучить меня, а лучше дать обычную
удочку. Но он только посмеялся и сказал, что распутывание бороды - это
особый мужской метод успокаивания нервов, в противоположность женскому
методу - вязанию.
   "Поэтому, - заключил отец, - распутывай сам".
   Теперь, когда висящая передо мной "борода" разноцветного серпантина
превратилась в более-менее плоский рисунок из концентрических колец, я
мысленно поблагодарил отца за науку борьбы со спиннинговыми катушками.
   Сведение трехмерной картинки к двумерной - редкая удача.
   Однако рано я радовался. Двумерный образ бензинового пятна на воде был
не так уж прост, хотя и не дотягивал до фрактала. Внешний, самый широкий
пояс фиолетового цвета выпускал ручейки-щупальца в окружающую пустоту. За
фиолетовым, повторяя его контуры, шли сине-зеленый и оранжевый, вложенные
один в другой. Внутри оранжевого опять появлялся фиолетовый, но на этом
повторение заканчивалось - в самом центре бензиновой радуги находилось
пятнышко такой же пустоты, как и снаружи. Имелось еще одно существенное
отличие от обычного пятна бензина: эта штуковина была как словно живая.
   Ручейки несли какие-то белые щепки от периферии к внутренним слоям
радужной амебы и обратно, и время от времени амеба слегка перестраивалась,
выкидывая новые щупальца или подтягиваясь в сторону одного из уже
вытянутых. Выглядело довольно тошнотворно.
   Я начал с банального трюка "покачай и покрути". Пятно демонстрировало
изрядную гибкость. Попытки согнать внешний фиолетовый слой с помощью
хитрозакрученных волн тоже ничего не давали. Не сработал и мой излюбленный
трюк - создание дубликата по отколотому фрагменту с последующим
столкновением дубликата и оригинала. Бензиновое пятно позволяло отрывать
части фиолетового слоя, но они сами по себе были пассивны. Попытки
оторвать кусок сине-зеленого или оранжевого требовали много сил и
приводили к агрессивной экспансии амебы в том направлении, откуда на нее
напали.
   "Может, плюнуть на нее сегодня..." - подумал я, ощущая, что действие
аспирина заканчивается и похмельная мигрень робким "тук-тук" в висках дает
знать, что вернулась за забытой сумочкой.
   Говорят, многие изобретения сделаны благодаря случайным глупостям.
   Изобретатель хлеба не уследил за убежавшей кашей. Изобретатель мыла по
забывчивости сначала полил голову маслом, как на праздник, а потом
вспомнил, что все наоборот, и посыпал пеплом. Изобретатель пенного
огнетушителя - тот был не только рассеянным, но и ленивым: сначала бросил
окурок в корзину с бумагой, а когда заметил, что корзина горит, залил ее
оказавшимся под рукой пивом, чтоб далеко не бегать.
   Я вовсе не собирался в буквальном смысле плевать на построенный
суперкомпьютером образ. Однако Дух Охотника смоделировал мой случайный
импульс на славу. На границе между фиолетовым и сине-зеленым кольцами
плюхнулcя белый пузырек, который тут же понесло к центру амебы вместе с
прочим мусором. По дороге пузырек увеличился, превратившись в пятно
пустоты с белой бахромой, и наконец влился в ту пустоту, которая являлась
сердцевиной бензиновой амебы. Но за плевком тянулся след - белая нитка,
ведущая от периферии к самому центру.
   Я потянул за нитку, и амеба расстегнулась, словно на молнии. Пустота
снаружи и внутренняя пустота сошлись, разноцветные обрывки стали
расплываться в стороны... но и это было еще не все!
   Теперь стало видно, что пустота, на фоне которой плавало пятно бензина,
имеет собственную текстуру. Словно разрушенный мной радужный рисунок не
плавал на воде, а был сделан разноцветным песком на обычном сером песке,
дюны которого образовывали свой узор. Причем этот, не видимый ранее узор
казался лишь фрагментом более крупного и более сложного рисунка, да и
вообще прорисовывался очень смутно - Духу не хватало данных.
   Что ж, по крайней мере с "Аргусом" начало проясняться. Я попросил у
Духа скинуть мне на "соньку" отчет-резюме, отключился от далекого
суперкомпа c Духом, отлепил от себя сенсоры биофидбэка и стал разбираться,
что означал мой бензиновый натюрморт.
   Решение оказалось таким же неожиданным, как и модель плевка. Я полагал,
что наиболее болезненным ударом по "Аргусу" будет публикация той самой
базы, которую мы стащили у них месяц назад - списки всех осведомителей
службы безопасности, с адресами и другими персональными данными. Однако
Дух считал, что это неэффективно: "Аргус" быстро обрастет новой агентурой,
только и всего. Согласно резюме, в образном представлении Духа это
выглядело как моя попытка оторвать внешний слой бензиновой амебы - и я
видел, что решение было действительно неудачным.
   Зато "плевок" интерпретировался как простой и верный способ развалить
"Аргус". Внутренняя пустота радужного пятна являлась ни чем иным, как
сфабрикованными подвигами охранно-сыскного агентства.. Дух не уточнял, в
чем липа, он лишь указывал на явную сомнительность многих "достижений",
лежащих в основе процветания "Аргуса". Но я и так понял, что имеется в
виду.
   Охранные агентства сами не прочь иногда подстроить хакерскую атаку,
чтобы потом с успехом "разоблачить" ее. История со спасением ОРЕОЛа, в
которой я выступил как осведомитель "Аргуса", была попроще - но Дух
предлагал использовать нечто подобное, чтобы разоблачить "внутреннюю
пустоту"
   охранного агентства и таким образом разрушить его. Нужно только
провести дополнительный сеанс с Духом, чтобы выработать детали этого
взлома.
   Оставались, правда, еще две неясности. Во-первых, загадочная Мэриан,
которая сообщила о готовящемся ударе по ОРЕОЛу раньше меня. Во-вторых,
фрагмент узора дюн в финальной картинке Духа - это означало, что за
"Аргусом" стоит нечто покрупнее, но Духу пока не хватает информации для
анализа этого явления. Я решил разобраться для начала с первым вопросом.
 
 
   Когда я рассказывал Жигану про отбившуюся от рук Орлеанскую, он лишь
цокал языком. Зато история с поддельной софт-шкурой от Судзуки привела его
в полный восторг.
   - Нужно рассказать Саиду, ему понравится! - сразу заявил он. - А то мы
уже стали верить, что наш "Малютка Джон" - самый безбашенный громила. Баг
ты мой, да он просто эльф зеленый по сравнению с Вашими якудзами из "Неко"!
   Даже когда мы пользовались психотропной варежкой, которую свистнули у
"Моссада" - и то все разошлись полюбовно!
   Сергей сложил на груди руки и продекламировал дикторским голосом:
   - "ЗАЛОЖНИК КИБЕР-ТЕРРОРИСТОВ ОСВОБОЖДЕН! Сегодня корреспондентке
"Этрусского Израильтянина" стали известны подробности беспрецедентного
террористического акта, когда в заложники был взят не человек, а его
сознание. Чеченский дипломат М. Гулиев, поддавшись на соблазнительное
предложение лже-бизнесменов из Израиля, отправился на виртуальные
переговоры с ними, не приняв должных мер безопасности. В результате к
Гулиеву, ввязавшемуся в виртуальную дискуссию, было применено сильное
внушение, которое полностью блокировало его разум и ввело его в состояние,
близкое к состоянию полугодовалого ребенка. Террористы потребовали выкуп в
пятьдесят тысяч евро, пообещав взамен сообщить "ключевое слово" (Жиган
хохотнул, но снова взял серьезный тон) ...с помощью которого сознание
чеченского дипломата могло быть освобождено. Поиск террористов и
обследование Гулиева несколькими известными психиатрами и гипнотизерами
ничего не дали. Родные дипломата были вынуждены перевести требуемые деньги
на анонимный счет похитителей, после чего похитители выполнили свое
обещание и рассказали, как вывести дипломата из состояния кибер-гипноза.
Сообщают, что дерзкое похищение - дело рук хакерской банды "Вольные
Стрелки". В настоящее время М.
   Гулиев чувствует себя хорошо, но категорически отказывается
пользоваться не только компьютером (Жиган уже не мог сдерживаться и
расхохотался вовсю, однако продолжал) ...не только компьютером, но и
факсом, ксероксом и микроволновой печью".
   - Обувь нашим ведущим предоставлена фирмой "Красный Треугольник", а
мозги - фирмой "Красный Рубильник", - заметил я с саркастической усмешкой,
и передразнивая дикторский тон Жигана. - Толку-то от вашего дерзкого
похищения? Просадили все в тот же час...
   Не то чтобы я брюзжал, но случай был, по-моему, и вправду дурацкий.
Разбив полученную сумму на две части, Саид перевел половину электронных
денег в одну из "прачечных" острова Науру, другую половину - на счет
липовой строительной фирмы в Москве. Затем последовало еще одно разбиение,
теперь уже на четыре "прачечные". В конце концов Саид снова свел все
деньги - за вычетом отплаты "прачечных" - в приличном британском банке. И
тут же рванул на "Сотби". По словам Жигана, это была классическая
виннеровская схема тройной проверки: электронные аукционы с их системой
гарантированной анонимности являлись не менее надежным способом отмывки
денег, чем банки в оффшорных зонах.
   Но я и предположить не мог, что на электронном аукционе торговля
заканчивается быстрее, чем закипает литровый чайник. Когда мы с Жиганом
вернулись с кухни, почти вся сумма была потрачена. А чертов ценитель
технического антиквариата Саид сообщил нам, что теперь у него есть
действующая модель пневмо-гидравлического компьютера, построенная в конце
XVIII века. Как выяснилось позже, все эпитеты были верными, кроме
"действующей". Мы успокаивали Саида тем, что это не самый ужасный вариант.
   За те же деньги и на том же аукционе он мог приобрести "солнечный
компьютер индейцев Майа", для установки которого понадобилось бы небольшое
футбольное поле, не говоря уже о солнце, которого в нашем городе не
дождешься.
   - Кстати, Саид хочет повторить этот надир с кибер-гипнозом, но я его
отговариваю, - сообщил Жиган.
   - Да, пожалуй, не стоит увлекаться... - согласился я и вернулся к
главной причине своего визита. - Слушай, а ты не мог бы отследить, откуда
со мной говорит эта новая "Орлеанская"? Я бы сейчас ее вызвал с твоей
машины, а ты бы...
   - Как два гвоздя вбить! У меня старый пенть на кухне, с этой тачкой в
шаре.
   Вы садитесь тут и вызывайте ее, когда я крикну. Я попробую с Вашим
колом кукушку послать, и сам послежу по логам.
   - Отлично. Жду твоей команды.
 
 
   Жиган удалился на кухню. Вскоре оттуда донеслось приглушенное
стрекотание клавиш - словно какие-то зверьки забегали за стеной.
Любопытно, сколько еще народу вот также бегают сейчас пальцами по
клавишам? Они и сами в такие моменты чем-то похожи на сусликов или белок.
Я закрыл глаза. Где же это было?... Тарту, точно. Парк над университетом.
Зеленая лужайка недалеко от Мостика Ангелов. На лужайке кружок белок, в
центре кружка - старик-мусорщик.
   Он бросает белкам орешки, а они точно молятся ему: сидят на задних
лапках и тихонько перебирают в воздухе передними, ожидая...
   - Поехали, Профессор!
 
 
 
   То, что появилось в комнате после набора адреса, заставило меня
непроизвольно отпрянуть. Никогда не думал, что стандартный домашний
3D-дисплей Жигана позволяет создавать такие конструкции. Прямо передо мной
сидел каменный сфинкс высотой в три этажа. Вдалеке позади него виднелось
море. Влево и вправо, насколько хватало глаз, простирался белый песок.
   - Чтобы пройти, нужно отгадать загадку!!! - прогрохотало чудовище. -
Слушай внимательно, чужеземец!!! "Утром на четырех, днем на двух, вечером
на трех"
   - что это?! Если не ответишь, умрешь!
   Я облегченно вздохнул. Уж эту-то загадку я знаю.
   - Это человек. Ребенком ходит на четырех ногах, взрослым - на двух, в
старости - на трех, то есть опирается на палку.
   - Неверно. Ты - старый человек, но палки твоей я не вижу, ты ходишь на
двух.
   А сейчас на шести сидишь - две твоих, четыре у кресла. У тебя еще две
попытки, отвечай!!!
   Вот это поворот! Но что же тогда? Четыре, два, три... Как раз на днях я
вспоминал какую-то похожую комбинацию чисел...
   - Это значимые состояния игры "Жизнь", - не очень уверенно заговорил я.
- Если четыре соседа у живой клетки, она умирает от тесноты. Два соседа -
клетка остается живой, ничего не меняется. А если три соседа около пустой
клетки, там рождается новая живая.
   - Теплее, теплее... и все равно неверно! - На лице сфинкса появилась
тонкая и страшная улыбка. - Последняя попытка у тебя, смертный!!!
   Я не знал, что ответить. Может, Земля? На трех китах, четырех слонах...
Или слонов тоже три? Но черепаха-то одна! 3,2,4... Номер в отеле, где
останавливался двойной агент из "Человеческого фактора" Грина? Нет, это
совсем далеко, хоть он и вправду останавливался в 324-м. Дали бы мне
день-два - может быть, и нашел бы ответ...
   Блин, а почему я, собственно, должен его искать?! Испугавшись
иллюзорного сфинкса, я автоматически принял его игру на его условиях!
   - Иди ты в жопу со своими загадками, - спокойно сказал я Сфинксу.
   Сфинкс зарычал, поднял огромную лапу... и неожиданно воскликнул звонким
голосом Мэриан:
   - Бинго! Верный ответ! Призовая игра - еще 1001 вопрос про ЭТО!
   - Это... ты?
   - Конечно я! - Мэриан-сфинкс широко улыбнулась, обнажив пару вампирских
клыков в виде армейских штык-ножей. - А что, не нравлюсь?
   - Да уж, краше некуда! Эдакое богатое тело - хоть сейчас в
анатомический театр.
   - Спасибо за комплимент, гроза Шервуда. Я тебя тоже очень люблю. Хотя
могу и попроще чего-нибудь...
   Вспышка - теперь вместо сфинкса передо мной прохаживалась черная
пантера, настоящая Багира.
   - Ты зачем надо мной издеваешься, чертовка? Я, между прочим, старый и
больной человек. У меня чуть не сделался сердечный приступ от твоего
сфинкса!
   - Издеваюсь? Я просто проверяю. Приходит кто-то с неизвестного адреса,
откуда я знаю, что это ты? Тебя ведь подделать - как два байта переслать.
Да еще всякие гадкости приходят вместе с твоим звонком...
   Пантера подкинула лапой и ловко поймала зубами какое-то пернатое.
Пернатое не подавало признаков жизни.
   - Я от приятеля звоню... В общем, ты как всегда права. Я просто не
ожидал.
   - Ага, ты ждал, что тут будет сидеть твоя версия "Орлеанской".
Длинноногая компфетка, королева флирта и самообучающаяся секс-машина...
   - Почему нет? Всяко лучше, чем такая киберла с клыками. Я, между
прочим, тоже не знаю, как тебя от других отличить. Я тебя никогда не
видел, голос можно смоделировать... Кстати, та сказка, что ты мне
рассказываешь - она-то хоть твоя?
   - А с чего ты взял, что это я тебе рассказываю? Может, ты сам себе
рассказываешь?
   Вместо пантеры передо мной появилась моя собственная копия, небритый
пожилой человек в мятом пиджаке. Хуже всего было то, что выглядел второй
"я" старше меня теперешнего - совсем седой и совсем сутулый.
   - Неужто эта развалина - я?
   - А то! - двойник еще и говорил моим голосом. - Ты самый, просто на
семь лет старше. И как видишь, песок еще не сыплется.
   - Надо же, какая честь. "Гостья из Будущего" прямо.
   - Ну-ну, не скромничай. Это же все - ты сам. Свой "Альбом одного лица"
   помнишь? Достаточно экстрапальнуть немножко - и вот тебе твоя физия
через семь лет.
 
 
   Я задумался. Да-да, был у меня "Альбом". Сразу после того, как ввели
универсальные личные карты. В народе их окрестили "личками". А в прессе
шутя называли "e-driver's license": они были похожи на главное
американское удостоверение личности тем, что ассоциировали человека с его
машиной...
   только не с авто, а с компьютером. С появлением личек многие старые
документы стали не нужны. Но я не торопился выбрасывать их. Я и раньше не
выбрасывал отслужившие корочки, и за долгие годы у меня накопился целый
мешок пропусков и удостоверений. Был там и вручную запаянный в целлофан
ученический, и ярко-красный комсомольский, и международный студенческий в
зеленую полоску. Были читательские нескольких библиотек, бэджи с
международных конференций и липовые проездные, и много еще чего. Складывая
в мешок самые последние, уже ненужные после введения личек паспорт и
университетский пропуск, я выгреб все документы и стал раскладывать их по
возрасту... а потом пошел и отсканировал фотки с этих картонок. Все они
были почти одинакового формата, на всех я глядел прямо в объектив. Так я и
выложил их на Сеть "стопкой": в каждый момент на страничке была одна
фотография, а кнопки "Вперед-Назад" заменяли ее на следующую или
предыдущую.
 
   А потом мои студенты решили пошутить и анимировали "Альбом": в
коротеньком мультфильме мое лицо быстро взрослело, плавно проходя за
несколько секунд все стадии, от школьника до профессора. Еще через месяц
"динамическое фото"
   стало очередным писком моды среди Новых Нетских. Оля Лялина кусала
локти.
   Стало быть, то, что я вижу сейчас - следующий кадр "Альбома". Словно
все мои прошлые фотографии были точками на плоскости, по которым компьютер
построил кривую и показал, куда эта кривая должна пойти дальше.
   И точно так же возможно, что разговариваю я сейчас вовсе не с человеком.
   Действительно, почему нет? Программа-психозеркало, вторая сторона
сомнительной монеты под названием AI, как любил говорить старина Чарли
Хоппфилд. Разработки по восходящему принципу искусственного интеллекта
привели от игры "Жизнь" к диоксиду. А нисходящее направление создало
"Элизу", от которой произошло целое семейство психозеркал, заполнивших
прилавки современных магазинов: "Клевая Подруга", "Случайный Знакомый",
"Любознательный Малыш", "Доктор Фромм" и прочие "хомячки для взрослых".
   Впрочем, не только для взрослых. Дети обожали механических
зверушек-айболитов, потомков первой японской робособаки Айбо. Но мозгом
каждого айболита была программа, работающая по тем же принципам, что и
психозеркало. С каждой репликой человека пополняется база знаний
хитроумной экспертной системы, где копятся и обычные факты, и незаметные
для самого говорящего мелочи: повторы слов, оговорки, скачки интонации,
вкрапления сленгов и диалектов... А на выходе, в диалоге, все это
возвращается, как отражение в кривом зеркале. И кажется, что
разговариваешь с другим человеком, а не с самим собой.
   Подобные штуки использовали и мы с Жиганом при создании наших
виртуальных големов. Ничего удивительного, если человек, делающий грабли,
в конце концов сам на них наступает.
   - Очень похоже, правда же? - электронный двойник явно наслаждался
произведенным впечатлением. - Кстати, если ты вдруг помрешь, я могу
продолжить за тебя лекции читать. Никто и не заметит. Ты свисти, если что.
 
 
   Ну и шуточки у него, подумал я. Вслух я этого не сказал, потому что
знал ответ. "У тебя, а не у меня!", скажет чудовище, и будет еще больше
веселиться.
 
 
   - Впрочем, лекции неудобно, - продолжал мой двойник. - Для
псевдо-интеллектуальных диалоговых систем - как раз о них ты сейчас
морщишь лоб, верно? - так для них, брат, есть более удобный жанр. Сам
знаешь, какой.
 
   - Сказки?
   - Приятно иметь дело с человеком, который мыслит аналогично! Именно,
сказки.
   Сам посуди: всего и делов, что пропустить проблему клиента через эдакий
шифратор, подбирающий аллегории и гиперболы. Тебе как литератору это
должно быть хорошо знакомо. Навеять сон золотой и все такое. Впрочем,
иногда тебя вдруг увлекают противоположные идеи - дешифрация, взлом...
М-да, ты сложный объект для моделирования. Но сам ты все равно не
осознаешь, что дает тебе эта сложность.
 
 
   - Почему же, осознаю. Я могу напиться и бросить в тебя бутылкой, а ты
этого не можешь, тебе пить нечего, - пробурчал я.
   Разговаривать с двойником становилось все противнее. Действительно,
Сеть давно может всех нас моделировать, ведь мы столько выбалтываем в нее,
сидим перед ней как белки на задних лапках, стучим передними по клавишам,
и рассказываем, рассказываем о себе этому мусорщику в надежде на то, что
он бросит нам свои неведомые орешки...
   Мне стало грустно. Нет, Мэриан не программа. Я не хочу верить, что это
программа!
 
   - Ладно-ладно, не напрягайся, Вольный Стрелок! Я пошутила. - Мэриан
снова стала пантерой и заговорила своим голосом. - То, что я тебе
рассказывала про Голос, это старая сетевая сказка. Я случайно откопала ее
в "Хромом Ангеле", был раньше в Сети такой странный архив.
   - Да я и не напрягаюсь... Я, между прочим, знал одно такое
"психозеркало", которое тоже всех уверяло, что оно - всего лишь программа
искусственного интеллекта, всего лишь разговор с самим собой. Называлась
эта игрушка "Монах Тук", ее очень любили секретарши крупных фирм. У таких
девочек, как правило, имеется особый зуб на шефа, да и на других
сотрудников... вот девочки и исповедовались Монаху Туку, скачав его на
свой комп из Сети. И попутно сообщали ему очень много полезной информации.
Все равно ведь это лишь программа-игрушка, чего от нее скрывать? Правда,
потом в этих фирмах почему-то начинались кадровые перестановки,
увольнения, разводы... Да и деньги со счетов куда-то пропадали...
   - Видать, не такой уж безмозглой и одинокой "программой" был Монах Тук!
- Мэриан-пантера заливалась смехом. - А ты, я вижу, не одной только
литературой пробавляешься, Профессор!
   - Сильная литература всегда оказывала сильное влияние на реальность, -
произнес я голосом профессионального лектора. - Достопочтенный монах Тук
вскоре после упомянутых событий оставил работу... хм-м... духовника
заблудших секретарш. И основал скромную секту "Свидетели Явления Ошибки".
С тех пор в своих пламенных проповедях отец Тук частенько приводит в
качестве примера следующий случай, описанный в средневековом арабском
сочинении "Аджаиб ад-дунйа". Пророк Мухаммед однажды сказал своим людям:
"Когда придет на мою кафедру некто Муавия, примите его!" Веление его было
записано, но случайная муха посадила над буквой "ба" две точки, так что
вместо "примите"
   получалось "убейте". Войско пророка размежевалось на две партии: одни
стояли за то, чтобы Муавию принять, другие - за то, чтобы убить. В битвах
за эти мушиные точки погибло сто тринадцать тысяч мужей.
   - Ага, отсюда ясно, что лучшие писатели - мухи!
   Мэриан сделалась мухой и закружилась у меня перед носом. Я отмахнулся.
   - Может и мухи. Моему приятелю Франческо они даже картину написали.
   - Как это?
   - Он жил над мясным магазином, и летом у него было множество мух. Они
ужасно мешали ему работать - он вообще-то художник. И когда Франческо
совсем на них разозлился, и нарисовал русалку. Только она была невидимая,
потому что нарисована была сахарным сиропом. А дальше ее мухи
дорисовывали, отдавая свои маленькие жизни на липкий алтарь искусства.
   - Ужас какой! Не хочу быть мухой! - передо мной снова прохаживалась
пантера.
 
   - Правильно. Будь лучше таинственной незнакомкой.
   - Ой, брось ты подлизываться, Профессор! Сам небось знаешь, что женщины
подчас хуже мух. Между прочим, в середине двадцатого века тоже была
история с неправильной точкой. Только точка была в программе на Фортране.
А вместо мухи была дура-секретарша, которая эту программу перепечатывала.
Из-за ее опечатки американский космический корабль промахнулся мимо Венеры.
   Восемьдесят лимонов баксов улетели нафиг. Видишь, что из-за
таинственных незнакомок случается? Не забудь рассказать об этом своему
другу-монаху, который поклоняется ошибкам. А я лучше Багирой пока побуду.
   - Ты прошлый раз говорила, тебя Мэриан зовут.
   - Смотря куда зовут. Считай, что это мое прошлое воплощение. Был Маугли
- была и Багира.
   - В каких же джунглях ты его нашла?
   - В том же городе, где ты живешь. Это Сеть была для него Книгой
Джунглей. Он рано потерял родителей, его воспитывали в основном обучающие
программы и виртуалы-хакеры. В определенном смысле он был дикарь: есть
очень много вещей, о которых не написано в Сети.
   - Неужели? Что же это за тайны человечества?
   - Не тайны, наоборот - само собой разумеющиеся вещи. Представь обычный
кулинарный рецепт, где написано "обжарьте лук", но не написано "очищенный
и нарезанный". Такое в Сети на каждом шагу. Знания о человеке, которые
можно почерпнуть из Сети, искажены еще сильнее, чем то, что киплинговский
Маугли узнавал от волков. Зато сами сетевые джунгли мой Маугли знал, как
свои пять пальцев. Мог просто посвистеть в телефонную трубку - на том
конце линии модем сгорал. Когда ему было пятнадцать, он пошел устраиваться
программистом в банк. По объявлению. Его послали подальше - мол, зеленый
еще, да и подстрижен хреново. Через час после того, как он ушел, в этом
банке началось светопреставление: мониторы всех машин погасли, а
винчестеры, наоборот, закрутились. Да так закрутились, что из их
совместного визга сложилась пинк-флойдовская "Money". Никто даже не
врубился сначала - звучало как настоящий симфонический оркестр. А винчи
доиграли до конца и снова начали, и так три с половиной раза все ту же
"Money" пилили, пока их не обесточили.
   - Такой парень наверняка не пропадет в наше время...
   - Увы, нет. Слишком стерильны были его джунгли. Чем ближе он знакомился
с реальностью, тем хуже чувствовал себя в ней. Ну и нарушил какой-то
дурацкий закон. Его арестовали и предложили на выбор: либо в тюрьму, либо
в армию.
   Вторая Черноморская война как раз только началась. Он выбрал войну.
Больше я о нем не слышала.
 
 
   Мэриан вздохнула. Я тоже помолчал, представляя себе юность сетевого
Маугли и последующее столкновение с "цивилизацией".
   - Ты ему тоже рассказывала сказки?
   - Одну сказку. Но не ту, что тебе. У каждого человека - своя сказка.
   - Между прочим, в прошлый раз ты меня замечательно усыпила. Я уже
сквозь сон подумал - чаю-то я себе налил, да так и не попил!
   - А-а, так ты все проспал!
   - Нет-нет, я слушал внимательно до конца. И хотя у тебя очень
колыбельный голос, я ни за что не хотел отключаться. Как раз из-за того,
что в этой истории говорилось про обрывы связи. Но когда ты сказала
"спокойной ночи", я первым расконнектился. Я это отметил перед тем, как
уснуть, и твердо решил, что в следующий раз дождусь, когда ты сама дашь
"отбой".
   - Если я звоню, значит, первым трубку должен класть ты.
   - Какая тут связь?
   - Никакой. Это закон. Я только что его придумала.
   - Но сегодня я позвонил - значит, ты кладешь трубку первой?
   - А ты торопишься? Тебе хочется, чтобы я закруглялась побыстрее?
   - Нет, что ты! Просто... в общем, ты опять меня поймала и запутала,
сдаюсь.
   - Тогда молчи, моя очередь рассказывать.
 

 
                           Клетка 14. ГОЛОС-III 
 
   Мы не знаем, что случилось дальше с банкиром, мозг которого Голос занял
во время "затмения". Но сам Голос наутро опять был дома, в проводах
мировой телефонной сети. После этого он провел две недели, кочуя между
Японией и Европой: слишком сильно его напугали Штаты, и он отдыхал
подальше от них, наведываясь даже в Россию, где телефонные линии не
отличались качеством, зато разговоры были самыми длинными и интересными.
   Именно в это время, после нью-йоркской истории, он всерьез задумался о
Постоянном Носителе. Как мы говорили раньше, он считал себя чьим-то
потерянным голосом. Предположение, что он родился таким, какой есть, без
Носителя, ему совершенно не нравилось, и он старался отогнать эту мысль
подальше.
   Но вредить голосам людей, захватывая их носители, не хотелось. Кроме
того, после случая с пьяным банкиром Голос понял, что человеческий мозг
ему вообще не подходит - он был совершенно другим существом. И тогда он
начал искать, пробуя все, к чему имел доступ.
   Он начал с компьютеров - их в то время как раз стали соединять друг с
другом через телефонные провода. Голос легко научился превращаться в текст
и вступать в дискуссии в конференциях и электронных чатах. Но говорить не
голосом, а текстом было для него... ну, все равно как для человека -
пытаться рассказывать что-то с завязанным ртом. Да и разговоров тогда в
сетях велось маловато, а ответы в них зачастую приходили с большим
опозданием.
   Потом он нашел несколько интересных военных проектов, однако там
многослойная система секретности исключала свободное переключение с одного
разговора на другой. Да и о многом ли поговоришь с военными или через
военных, будь у тебя даже самый хороший Носитель?
   Что касается телевидения - у Голоса были проблемы с изображением. Если
тексты казались ему слишком простым и медленным языком, то
телеизображение, наоборот, было языком сложным и вообще иностранным. К
тому же и тут было больше монологов, чем разговоров.
   На радио дело обстояло значительно лучше. Голосу даже удалось
симулировать небольшую веселую радиостанцию, для которой он подыскал
специальный телефон.
   Аппарат находился в подсобке одного института - помещение было завалено
мебелью, и никто не помнил, что там есть телефон. Так что Голос мог
спокойно давать этот номер слушателям своих ток-шоу. И слушатели, сразу же
полюбившие новую радиостанцию, постоянно звонили ему, чтобы поговорить с
разными знаменитостями, которых он с легкостью "приглашал" - то есть
просто говорил их голосами. Это было, пожалуй, самое счастливое время в
его жизни, и он снова стал забывать о том, что у него все-таки нет
Носителя...
   К сожалению, через полгода подпольная радиостанция стала такой
популярной, что скрываться было уже невозможно. Люди из Налогового
Управления разыскали и заброшенный телефон, и передатчик, которым
пользовался Голос. Передатчик, кстати сказать, стоял все это время на
выставке в магазине радиоаппаратуры.
   Это была демонстрационная стойка, ее исправно включали каждое утро.
   Владельца магазина оштрафовали на крупную сумму за несанкционированный
выход в эфир, хотя для него самого, как и для многих других людей, эта
история так и осталась большой загадкой. Впрочем, в деле о фальшивой
радиостанции фигурировал и другой передатчик, находившийся на
трансатлантическом лайнере.
   Как разобрались с ним, нам не известно; но похоже, все действительно
было не так просто, как могло показаться вначале.
   После краха радиостанции Голос вернулся к перехвату автоответчиков и к
другим старым играм, позволявшим ему постоянно говорить, а точнее,
разговаривать. И опять мысли о Носителе подтолкнули его на поиски.
   И он нашел.
   Это была огромная компьютеризированная Фонотека Голосов и Звуков,
совмещенная с супер-современной студией звукозаписи - обе только что
выстроили и запустили в работу в Голливуде. Голос изучил возможности
Фонотеки и понял, что может незаметно взять ее под контроль. И тогда ему
больше не придется прятаться и бегать с места на место.
   Мы не знаем, что именно Голос хотел сделать с Фонотекой. Одно было ясно
- она ему очень понравилась. Он собирался оставить свою беспокойную жизнь
среди хаоса телефонного мира и переселиться в Студию-Фонотеку насовсем.
 

 
 
                               ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ:
 
                                ДРИМКЕТЧЕР
 

   слепой в толпе громко стучит тростью о тротуар чтобы не сбили зрячие
непроизвольно закроешь глаза и на мгновение точно среди ночи очнулся -
мерно тикает на полу у кровати будильник и ни звука больше 
   (Виктор Степной, "Голоса тишины")
 
 
 
                           Клетка 15. ВИТАЯ ПАРА 
 
   - Профессор?
   Сергей тронул меня за плечо.
   - Да, Жиган, все в порядке.
   Я потер глаза, в них словно песок попал. Сон был простой: звездное небо
и ничего больше. Разве что осталось еще ощущение, что во сне я не просто
задираю голову к ночному небу, а давно и спокойно лежу на спине, на
открытом месте.
   - Ух-х... - Жиган покачал головой. - После Ваших историй с собачьими
скинами... Я уж подумал, что эта дамочка Вас тоже переглючила. Или вообще
в дремлина превратила. А Вы, видать, просто заснули.
   - Ты что-нибудь о ней выяснил?
   - Почти ничего. Кукушку мою враз почекала. А если просто так смотреть,
откуда она говорит - вообще полный клин. Каждые сорок секунд - свеча на
новый хост.
   - О поле-поле, кто тебя усеял мертвыми хостами... - пробурчал я.
   - Да нет, никаких "мертвых душ" не было. Ни самопальных алясок, ни
цепных проксей. Адреса конкретных контор, без балды. Если бы я не болтался
столько лет в Сети, я бы сказал, что она летает от страны к стране со
скоростью света. Натуральное это, как его... е-баньши.
   - А реально как?
   - А пенть ее знает...
   Жиган запустил пятерню в волосы и почесал голову. Его длинные и
порядком засаленные патлы уже выстроились на голове в шалаш - каждый раз,
когда Сергей сосредоточенно думал, он непроизвольно вспахивал всю свою
"клумбу"
   рукой, а то и обеими, точно граблями. Сейчас по состоянию его прически
можно было догадаться, что он был изрядно озадачен еще до того, как я
проснулся.
   - В конце девяностых в Беркли был такой проектик SETI... - продолжал
он, в очередной раз перестраивая свой волосяной вигвам. - Идея в том, что
куча тачек все равно простаивают постоянно, так не заставить ли их по
чуть-чуть пахать в свободное время на один общий таск. Всем желающим эти
SETI предлагали скачать свою варежку, она работала как скрин-сейвер. Для
каждого отдельного компа практически незаметно, а со всеми вместе выходит
такая здоровенная нейронная нетварь...
   - Как саидова эль-Кааба?
   - Он и Вам про это рассказывал?! - удивленно и как-то настороженно
спросил Жиган.
   - Не рассказывал, только начал. Потом резко оборвался и о другом
заговорил.
   Я даже не понял, о реальной системе он говорил или опять на ходу байку
придумал...
   - Точно, - кивнул Жиган. - Я сто раз пытался из него вытянуть, что за
Кааба такая. Все без толку. Но в общих чертах - да, что-то типа мощной
распределенной системы. Или только проект такой системы.
   - Но ведь тот, кто ставит у себя на компе такой "кусочек мозга", должен
знать, откуда он взял скрин-сейвер, и куда данные уходят...
   - Когда как. Про варежку от SETI все конечно знали, раз сами ее
грузили. Но иногда такие распределенные мозги устраивали хакеры. И тогда
все было шито-бито. В 1998-м один парнишка в Денвере запустил две с
половиной тысячи тачек своей телефонной компании на решение одной древней
математической задачки. Его только через полгода почекали: задержки на
линиях стали подозрительно длинными. В учебниках этот случай часто
приводится как пример чайника, которому не мешало бы теорию подучить:
стоило ему написать простенькую схему распределения, чтобы все компы по
чуть-чуть грузить и в разное время - и его бы не замечали еще год-другой.
А что с проектом SETI стало, я не в курсе. После 2004-го все такие игрушки
как-то незаметно ушли под ковер. Сами знаете, какое время было... Но я не
удивлюсь, если узнаю, что сейчас в Сетке существует несколько таких
распределенных супер-мозгов.
   Может, они даже конкурируют.
   - Брось! Не хочешь же ты сказать, что они самоуправляемые! - Произнося
это, я вспомнил, что сам думал о том же в разговоре с Мэриан.
   - Может, и не "само"... Но не так они работают, как обычные софты.
Кстати, Вы на лекции рассказывали о стереотипах "чужаков" в литературе. А
знаете, что обрабатывали компы проекта SETI? Всякие аэрокосмические шумы с
большущего радиотелескопа в Пуэрто-Рико, который сканировал небо, градус
за градусом. Многие потому и соглашались поставить на своей тачке ихнюю
варежку: ну как же, поиск внеземного разума, вековая мечта! Так себе и
представляли наверно: сидят ухоногие инопланетяне на далекой планете и
мылят нам поздравления к Новому году. Азбукой Морзе. А ведь в натуре может
выйти гораздо круче. Сигнал - это и есть сам чужак! И тогда для него SETI
- посадочная площадка и теплица в одной сопле.
   - Мне всегда казалось, что инопланетяне должны быть похожи на
гамбургеры...
   - Ха-ха! А я думал, Вы как раз и намекали в своей лекции на вторжение
через Сеть. Когда говорили, что у Сети мало прообразов в фантастике,
словно бы она извне нам навязана.
   - Нет, я тогда не об этом думал... А о том, что фантастика, при всем
свободном полете воображения, тоже сильно программируется окружающей
средой... Но вообще идея интересная. У древних японцев считалось, что
увидеть паука или паутину - хорошая примера, означающая, что скоро придет
письмо...
   - Отличная притча для СЯО! Между прочим, наши "Свидетели Явления
Ошибки" - тоже типа посадочной площадки, а? Здесь-то уж Вы не скажете, что
не думали!
   - Хм-м... Да, пожалуй. Только наша секта ожидает Явления как бы изнутри
Сети, а не извне... Но это ведь просто выдумка, сам знаешь. И цель у СЯО
куда более прозаичная - пристрелка трассирующими перед ударом Робина. Мы
конечно убедили кучу ребят в том, что им в награду когда-нибудь явится ОВО.
   Но нет ничего хуже, чем самому поверить в собственную выдумку. Так что
давай без фантазий: хоть что-нибудь ты про эту девицу узнал?
   - Предпочитает Европу: часто повторяются немецкие, английские и
французские узлы. Странно, что ни разу не было болгарских, вообще-то их
часто используют для подобных трюков. Но Вы правы, нечего все на небо
сваливать - обратно на голову упадет. Наверняка просто примочка опытного
хакера.
 
 
   Я попытался представить себе женщину-хакера. Бывает, конечно... В
воображении нарисовалось нечто среднее между Сандрой Баллок, Настиком и
пневмо-гидравлическим компьютером Саида.
   - А как она выглядит, по-твоему? - спросил я и с удивлением заметил,
что наплевательской интонации не получилось.
   - Думаю, нормально выглядит. Судя по тому, какие уродские у ней скины и
как она их легко скидывает.
   Жиган принес с кухни пиво и пакетик с жареными фисташками, передал одну
бутылку мне, и плюхнулся на диван:
   - Вот если бы она постоянно красоткой прикидывалась - тут врубай все
фильтры...
 
 
   Горькая усмешка, сопровождавшая его наблюдение, говорила, что это не
голые домыслы. Мне сразу вспомнилось, что года полтора назад с Жиганом
произошло нечто, напоминающее крах большого романа. Однако его пассию я ни
разу не видел. Зато после той истории Сергей почти полгода не выходил в
Сеть и наотрез отказывался помогать в моих виртуальных играх.
   Я снова подумал о парадоксальных свойствах современных коммуникаций.
   Казалось бы, любой человек теперь может легко связаться с любым
другим...
   однако стерильность сетевого общения не только дает возможность
оградить себя от "залезаний в душу", но и приучает нас самих не совать нос
в чужую личную жизнь... и фактически отдаляет людей друг от друга. Я до
сих пор ничего не знал о личной жизни Жигана - и не старался узнать.
Однако сейчас разговор сам повернулся в эту сторону.
   - Что, личный опыт, сын ошибок трудных? - спросил я.
   - Да, есть пара битых секторов.
   - Только не говори мне, что ты долго дружил с девушкой в онлайне, а
потом встретил ее в реальной жизни и она оказалось мужиком. Не поверю, что
ты на такой глупости накололся!
   - Дружил целый год, Док. На втором курсе. И о бряках, которые бывают
при реальной встрече виртуалов, знал не хуже Вас. Хохма в том, что она
точно такой и оказалась... но только из двух частей.
   - Сиамские близнецы?!
   - Смейтесь, смейтесь! Вот сами напоритесь... Никакие не близнецы.
Просто "она" оказалась двумя женщинами. Одна на десять лет старше другой.
Я сперва подумал - прикалываются. Обещал же с приятелем прийти. Вот,
думаю, "она" и пригласила подружку тоже.
   - А приятель...
   - Никакого приятеля не было! Я ее клеил по стандартной схеме "хулиган и
джентльмен". Это когда изображаешь в чате сразу двоих - один хам, другой
наоборот. Очень неплохо все шло, договорились встретиться реально. Я
мыльнул, что мы придем "вдвоем". Представлял, какой прикол будет, когда я
ей расскажу, что оба этих человека - я один. И когда я их вдвоем увидел,
решил - ну правильно, она позвала кого-то еще, для "приятеля". Я все-таки
не полный идиот, могу отличить, когда два разных человека выступают под
одним ником в Сетке. А оказалось, они такие по жизни - как один человек.
Особенно когда выпьют. Одна фразу начинает, другая продолжает. А по
отдельности каждая - пустышка, словом не перекинешься. Снова вместе
сойдутся - и опять "она" появляется. Словно дуга между электродов. А
разведи их - полный даун, две холодные железки.
   - Но можно же и с двумя...
   - Пробовал! Так ведь они и сами-то не всегда контачат между собой в
реальной жизни! А тут еще я! Чуть больше внимания одной - и опять две
пустые куклы.
   Короче, они между собой переругались в конце концов, и меня на хреф
послали.
   Я тогда думал, вообще больше в Сеть никогда не пойду... Зато после
такого облома мне обычного виртуала расколоть - как два байта переслать.
   Я потянулся и взял у него горсть орешков.
   - Кстати, ты не замечал? В каждом пакетике фисташек всегда есть одна
или две ненадколотые.
   - Может, для того, чтобы хотелось купить следующий пакетик? Угадал?
   - Не знаю. Это не загадка, просто наблюдение. Забавно, что ты сразу
придумал такое рациональное объяснение. Я в твои годы был куда более
романтичным, видел во всем особый смысл...
   - Что-то не очень верится, - усмехнулся Жиган. - По-моему, Вы так и
родились в этом потертом замшевом пиджаке.
   - Может и в потертом, но не насквозь. Я даже сейчас, когда говорили про
хакерш, вспомнил в первую очередь голливудскую Сандру Баллок. А уж сколько
у меня обломов на почве нездорового романтизма было! Покруче, чем твоя
сиамская парочка.
   - Ну-ка, ну-ка, это интересно... Давайте, теперь моя очередь
прикалываться.
   Я немного подумал, прихлебывая пиво.
   - Ладно, раз уж вспомнили Сандру - вот тебе случай с кино. Лет двадцать
назад дело было. Тогда фильмов о Сети было мало, классику типа Hackers,
The Net и Nirvana можно было всю за два дня просмотреть. Поэтому каждый
новый с удовольствием смотрелся. Как-то я прочел в случайной афишке, что в
кинотеатре "Ленинград", где я даже ни разу не был, идет японский фильм
"Весна", связанный с сетевой темой. Фильм оказался и вправду что надо.
   Парень и девчонка знакомятся в чате, долго ведут переписку, параллельно
у каждого своя жизнь со своими заморочками, и все такое. В конце,
естественно, они проходят через все заморочки и встречаются вживую. Очень
хороший фильм, без голливудовщины, со своей глубиной. И вот, почти в самом
конце, когда герои уже шли на встречу друг другу по платформе, мое
воображение пустило сопли. Я, видишь ли, решил, что осознал сверх-идею
фильма. И остальные, кто его посмотрел, тоже осознали, решил я. И сейчас,
когда зажгут свет, каждый по-новому посмотрит на тех незнакомцев, которые
сидят рядом в кинозале.
   Может, кто-то даже познакомится на почве этих открытий. А сам я, между
прочим, был в исключительной ситуации, поскольку вошел в зал после начала
фильма, в темноте. Сиденье нашел на ощупь, с самого краю, и никого в зале
еще не видел. Так что развивая свой романтический бред, я представил, что
после включения света я обнаружу на соседнем ряду... ну например, одну из
своих виртуальных знакомых, с которой еще не виделся. Я как раз тогда
изобрел для себя принцип "абсолютной романтики"...
   - Знаю-знаю. Не встречаться в реальности и все такое...
   - Не совсем. Основная идея была - что настоящие "родственные души"
должны быть связаны именно этим неясным и тонким "родством душ", а не
географией и прочими факторами. То есть всякие истории типа "влюбился в
одноклассницу"
   или "женился на коллеге по работе" отметаются как полная пошлость. А
Сеть зато оказывается тем каналом, через который можно найти "родственную
душу"
   по самым неформализуемым признакам родства. В полном отрыве от прочих
поверхностных атрибутов. В общем, было несколько девчонок, с которыми я
флиртовал через Сеть, о трех или четырех из них я даже знал, что они в
нашем городе живут. И было бы вполне логично, вообразил я тогда в
кинотеатре, если бы кто-то из них пришел на фильм по такой актуальной
теме...
   - Дайте-ка угадаю, - прервал меня Сергей. - Когда включился свет, Вы в
натуре увидели рядом прекрасную незнакомку. Но она тут же, у Вас на
глазах, познакомилась с другим ламмером, и с ним же ушла.
   - Ого, а я тебя недооценивал! - рассмеялся я. - Оказывается, ты большой
специалист по обломам! Но не радуйся. Так тоже бывало, но не в этот раз. В
этот было круче.
   - ...?
   - Когда фильм кончился и включился свет, зал оказался набит старушками.
Ты только представь: сотня, а то и две сотни морщинистых отечественных
старушек в небольшом кинотеатре - после сверхсовременного японского фильма
про двадцатилетних ребят, треплющихся через Сеть! Я был самым молодым в
зале, все остальные были старше меня и героев фильма как минимум на 20 лет!
   Знаешь, как в ужастиках слишком сладкая романтика резко переходит в
кошмар - словно девицы-виртуалки из моих мечтаний в самом деле пришли на
фильм, но за время сеанса все они резко постарели! Когда я в толпе
старушек плелся к выходу, сзади меня двое из них мерзко захихикали -
наверняка о чем-то своем, но у меня мелькнула мысль, что надо бы выйти на
улицу как можно быстрее...
   - Наверно, какая-нибудь "Лига старушек" получила халявные билеты на
этот сеанс, - предположил Жиган.
   - Вот опять ты все быстро и рационально объяснил. Тебе проще жить. А я
все-таки думаю, что эти старушки собирались меня задушить. И кровь мою всю
высосать.
   - Ага, и записную книжку с Вашими логинами украсть, чтобы тоже в Сеть
забраться и там флиртовать! - продолжил Жиган.
   - А откуда ты знаешь, что у меня там логины записаны?
   - А об этом только полный чайник не догадается, когда увидит, как Вы
подходите к компу и сразу начинаете по книжке серчать. Я бы даже сказал,
где-то на последней странице.
   - Мда... Чего уж говорить о вычислении хакерши, когда сам такой лопух.
Будь она хоть самая мерзкая старушка, как я об этом узнаю? А наверняка
ведь так и есть. Лет под сто, с большими кремниевыми зубами...
   - Ну нет, cегодняшняя Ваша герлица наверняка нормальная, не берите в
голову!
 
   Жиган покачал бутылкой, словно демонстрируя "нормальность" Мэриан на
примере пива. Пиво послушно булькнуло в ответ.
   - Но прикрытие у нее клево сварено! Лучше наших "зеленых плащей". Буду
думать, как и нам такое организовать. Кстати, кстати... а что если тоже
попробовать свои варежки по Сетке раскидать заранее, как эти деятели из
SETI...
 
 
   Он подсел к компьютеру и застучал по клавишам. Из-за монитора выплыла
золотая рыбка величиной с сапог 45 размера, и двинулась на середину
комнаты.
   Я улыбнулся ей, как старой знакомой. Когда я впервые увидел эту рыбку в
прошлом году, я напугался до смерти. Интерьерная заставка жигановского
компьтера была изысканно-проста: она в точности повторяла саму комнату, за
исключением рыбки, которая плавала по голографическому двойнику комнаты и
вызывала ощущение, словно весь дом находится под водой.
   Впрочем, голоклава тоже отличалась от той реальной клавиатуры, которая
лежала перед компьютером. Но отличие проявлялось редко. Как ни странно,
при всем развитии навороченных интерфейсов Жиган и его приятели-хакеры
сохраняли приверженность к обычному вводу команд через командную строку,
упрямо продолжая смотреть на мир Сети словно через некий особый микроскоп,
в котором любые чудеса раскладывались на последовательности букв и цифр.
Лишь иногда, отдаваясь вечному искушению компьютерщиков - играм, эти парни
переставали лупить вслепую по своим прожженным сигаретами "батонам". Тогда
из голографического аналога жигановой клавы прорастали новые панели,
джойстики и чуть ли даже не грибы какие-то. Сергей управлялся со всеми
этими штуками довольно ловко, а я старался держаться от них подальше,
оправдываясь своим старым правилом не использовать технику, в которой нет
особой необходимости.
   Другое дело рыбка из заставки - сделана для того, чтобы радовать глаз,
и живет почти что сама по себе. Я потянулся к рыбке, но она увильнула.
   - "Стал от кликать рыбку золотую, некликабильная рыбка оказалась!" -
процитировал Жиган противным старческим голосом.
   Рыбка тем временем подплыла к стене за компьютером, где висела
коллекция Жигана: забавные таблички, объявления, рекламки и прочий
подобный минилит.
   Рыбка проигрывала стандартную программу - показывала новые поступления.
   Сегодня новых было три, и все довольно антикварные, из обычной бумаги.
   Видимо, Жиган выменял их у таких же, как он, ценителей.
   "Оттяжка бороды - 25 р." Это явно из парикмахерской.
   "Все произведения искусства продаются". Когда-то я видел такую надпись
в Центральном доме Художника в Москве.
   Напоследок рыбка протанцевала около помятой картонки с
многозначительной надписью "Средство для ухода".
   - Наша фича с "плащами" немножко устарела, надо что-то новенькое
сварить...
   - сказал Жиган, отрываясь от клавиш и наблюдая за рыбкой. - Я вам не
говорил еще: во время прошлого запуска Робина на него натравили ботик,
который мог мутировать и размножаться, так же как "плащи". Этот гад успел
почекать две трети наших фантомов. А я только на следующий день...
   Золотая рыбка, проплывавшая в этот момент между мной и Жиганом,
дернулась и мигнула. Потом еще раз. И еще.
   - Чиво-о... - Жиган развернулся и бросил пальцы на клавиатуру. Никакой
реакции.
   - Тина! Аудио-интерфейс с идентификацией голоса! - крикнул он.
   - Тина приветствует Жигана, - ответил компьютер мягким голосом женщины
лет сорока. - Обнаружен сбой в...
   - Стоп! Быстро Клина вызывай, дура! Тест на паразитов!
   Не знаю, было ли слово "дура" командой, но женский голос сменился
мужским.
   Он говорил быстро, почти без пауз между словами:
   - чужой в доме способ проникновения спровоцировано некорректное
завершение сеанса связи обнаружена чужая резидентная программа в памяти
рекомендуется...
   - Стоп! - прервал Жиган. - Наличие передачи данных, классификация по
типу передачи, текущее состояние - пошел!
   - ...канал связи контролируется чужим передача данных интенсивная
наличествует по типу передачи в качестве приемника нейрощуп типа octopus с
прямым подключением текущая фаза атаки тестирование периферийных устройств
возможные методы противодействия...
   - Стоп, - прервал Жиган.
   Я даже не заметил, когда он успел положить ладони на оба глаза камеры.
Еще секунд пять он сидел, глядя в пространство. Затем бросил взгляд на
меня и снова обратился к машине:
   - Тина! "Десять негритят" запускай, быстро!
   И тут же шепотом в мою сторону:
   - Профессор, идите сюда и закройте майк...
   Я подскочил к компьютеру и зажал в кулаке шарик микрофона. Компьютер
между тем снова заговорил размеренным голосом секретарши:
   - Обнаружены десять новых устройств ввода. Высший приоритет, высшая
чувствительность. Произвожу подключение...
   - Док, - зашептал Жиган. - Слушайте внимательно. Сейчас Вы отпускаете
майк, идете вот к той розетке. Видите там под ней коробочка? - надо
отключить гаситель напряжения, это красная кнопка на левом боку. Потом,
когда я произнесу слово "погулять", нажмите одновременно две белые кнопки,
которые снизу. Одновременно, на слово "погулять"! Только ничего не
говорите вслух - он сейчас подключается к майку. Давайте!
   Я отпустил микрофон и подбежал к розетке. Естественно, искать кнопку я
начал не с той стороны - проблема с различением правого и левого у меня
была с детства, а в таких случаях она только обострялась. Так, есть
красная. Теперь две белые... Я присел на корточки и убедился, что они
находятся снизу коробочки. Потом кивнул Жигану.
   - Клин, давай диагноз по периферийным устройствам в реальном времени, -
сказал Жиган в микрофон.
   - чужой подключился к ранее протестированным устройствам... сейчас
тестирует только что подключенные устройства ввода... сейчас взял под
контроль одно из десяти... два из десяти... три из десяти... четыре из
десяти... пять из...
   - Раз-два-три, четыре-пять, вышел зайчик... ПОГУЛЯТЬ! - отчетливо
произнес Жиган, глядя на меня.
   Я надавил большими пальцами на кнопки. В коробочке раздался треск,
розетка полыхнула синим. Одновременно раздался громкий щелчок и какое-то
гудение со стороны компьютера. Свет погас, запахло горелым пластиком.
Когда я обернулся, монитор был черным, и золотой рыбки в комнате не было.
Гудение прекратилось.
   Зато сразу стало заметно, что на улице уже поздний вечер: комната
погрузилась в сумерки и тишину. Постепенно, как бы выдержав паузу от
неуверенности, стали просачиваться звуки снаружи. У соседа сверху
приглушенно шелестел душ. На улице лаяла собака. За стеной слева пытались
укачать ребенка...
   На меня нашло странное оцепенение. Вместе с "выключившейся" ячейкой
комнаты я как будто выпал в другой мир из чего-то большого и залитого
светом.
   Вернее, из чего-то, казавшегося большим до того, как я из него выпал.
Словно в сияющем белизной туалете вдруг отклеилась и звонко упала на пол
одна из кафельных плиток, обнажив темный квадратик сырой стены с
причудливой трещиной. Я представил, как выглядит происходящее с улицы. Как
погасло окно комнаты на огромной странице многоэтажки, где десятки других
светящихся окошек продолжают складываться в непонятный, но явно
жизнеутверждающий текст, который в этот миг потерял для меня всякую
ценность, стал фальшивым из-за одной-единственной маленькой опечатки.
Одновременно возникло чувство, что я уже был когда-то в точно такой
ситуации, в такой же неожиданной темноте, с теми же звуками из-за стен,
идущими словно из другого, очень далекого мира...
   - По крайней мере не в этом доме, - нарушил тишину Жиган. - И не в
соседнем.
   Обычно в таких случаях громко орут.
   - Что с компом? - спросил я.
   - Все, брякнулась Тинка. Вы ее только что сожгли.
   - Но я... ты сам сказал...
   - Все правильно. Иначе было никак. Он залез в нее по самые уши. Но зато
по ушам и получил... По всем десяти. Камера и майк не в счет, они при
таком броске напряжения дают только легонький щелчок и дохнут. Зато у
"негритят"
   на выходе - эффект почище электрошока.
   - Так у него тоже сгорел комп?
   - У него сгорели мозги.
   Жиган приставил указательные пальцы к вискам: стандартное обозначение
человека, который подключается к компьютеру напрямую.
   - Комп ему через Сетку не сожгешь, не те вольты. Но если он себе прямо
в башку наше кино качал через нейро-щуп... Да с усилителем - чтоб лучше
слышать... Да без фильтров-предохранителей - чтоб быстрее бегать...
Короче, мало не покажется. Если только это был обычный нукер, а не
какая-нибудь нетварь.
 
 
   Он встал, резким движением растопыренных пальцев откинул волосы назад,
разрушая загадочное недостроенное сооружение у себя на голове, и стал
собирать вещи - быстро, но без суеты, как человек, привыкший менять жилище.
   И лишь у принтера он задержался дольше, чем требовалось для
перечитывания эльбумной распечатки, лежавшей в лотке еще со вчерашнего
дня. Неужели сейчас опять начнется ритуальное строительство пагоды из
волос?
   Словно читая мои мысли, Сергей почесал голову, а затем взялся за
телефон.
   - Хотите пиццы? - спросил он таким тоном, словно мы только что починили
кулинарного робота, а не сожгли компьютер, пробки и чьи-то нервные
окончания в придачу. В первый момент я даже подумал, что это очередное
жаргонное выражение.
   - Ты же собрался сматывать удочки?
   - Точно. А знаете, что самое противное в чужих кредитных чипах? Номера
и прочие данные стащить легко... - Сергей помахал у меня перед носом
распечаткой. - ...А реальную вещь купить сложно. Надо ведь называть адрес,
куда эту вещь доставить. А свой домашний, сами понимаете, не в кайф
светить.
 
   - Ясно дело. Редкая пицца долетит до середины DNPR'а.
   - Вот-вот. Сейчас самый удобный случай. Завтра меня здесь не будет, и
из компа хозяйки я тоже вычищу лишнее. Ну, так какую вам?
   Он уже набрал номер пиццерии и ждал ответа, держа "лапоть" левым плечом.
   - Не знаю... Давай, что ли, самую простую, как ее... "Маргариту". Нет,
подожди. Давай так: с немецкими колбасками и сыром "Дор Блю". Только без
синтетики и геномодного шпината. И пусть еще майонеза принесут.

 
 
                     Клетка 16. АГЕНТ ПО НЕДВИЖИМОСТИ 
 
   Робот-полицейский подошел к решетке, за которой сидела пара симпатичных
роботов-контрабандисток. Одна из них тут же послала его подальше.
   Полицейский стал читать вслух правила въезда на Станцию Барбара. Затем
он сообщил, что задержанные нарушили закон, поскольку каждая из них
провезла в черепной коробке по пять килограммов запрещенных парфюмерных
чипов с Венеры.
   Когда робот-полицейский закончил декламировать правила, его послала
подальше вторая контрабандистка, добавив при этом, что у него нет
доказательств.
   Робот-полицейский задумался.
   - Скажи фараону, чтоб отпустил моих людей! - зычным голосом крикнул
Моисей на всю пустыню и указал рукой в сторону.
   Женщина с лицом профессиональной заложницы пискнула "Я погибла!", и
рыдая, уронила свою красивую головку на стол. На столе перед рыдающей
красоткой мрачно поблескивала дюжина ножей разных форм и размеров.
   Робот-полицейский из "Станции Барбара", словно бы под действием этих
угрожающих обстоятельств, начал ковырять здоровенным ключом в замке
решетки.
   Роботы-контрабандистки подбадривали его неприличными намеками.
   На этом месте Жиган снова полез копаться в теле-приставке, и
изображение погасло.
   - Ножи-то откуда взялись? - спросил я. - Для "Семейного Экрана" уж
больно кровожадно.
   - Сейчас гляну... А-а, реклама лазерных точилок. Там эта баба собирает
по всему дому ножи, и все они оказываются тупые, вот она и перегружается...
   "Слава богу, он не снял квартиру с кулинарным роботом или с
супер-джакузи.
   Хакера, на два дня лишенного клавы, нельзя подпускать к бытовым
приборам", - думал я, наблюдая, как мой молодой напарник перепрограммирует
двухсотканальный TV-клиппер.
   Просвещенцы в последние годы старались, чтобы такие непрактичные
игрушки не появлялись в магазинах. Но не появиться совсем они не могли.
Если на Западе телевизионная реклама развивалась постепенно, вместе со
специальными жанрами вроде мини-сериалов, то на Россию она навалилась
резко и неожиданно. И как следствие, породила разнообразные формы
отторжения, среди которых было и особое интерактивное развлечение:
одновременный просмотр нескольких фильмов путем постоянного переключения с
канала на канал.
   Зарубежные телезрители тоже не гнушались подобными развлечениями. Но
только упрямые русские, не успевшие выработать иммунитета к рекламным
роликами и недостаточно богатые для настоящего интерактивного ТВ, дошли до
того, что автоматизировали игру в переключение каналов на обычном телике.
Как объяснил мне Сергей, это стало возможно благодаря переходу на цифровую
трансляцию:
   буферизация цифрового потока позволяла программе делать пре-досмотр
того, что будет показано в следующий момент на экране.
   Неудивительно, что просвещенцы боролись с клипперами. Один из принципов
сетевой рекламы гласил, что интерактивность, как и любая высокая
технология, - это палка о двух концах, и если одним концом хочешь дразнить
пользователей, то другой надо крепко держать в руках. Цифровое ТВ давало
рекламщикам возможность отслеживать, какие каналы и передачи больше
нравятся тому или иному телезрителю. Клипперы же ломали всю статистику,
превращая телевизор в шейкер для немыслимых коктейлей.
   Первое поколение таких приставок просто переключало телевизор на другую
программу, когда начиналась реклама. В квартире, на которую переехал
Жиган, стояла последняя, очень интеллектуализированная модель с немыслимым
набором функций. Прошлый квартиросъемщик, видимо, отчаялся починить этот
забавный и редкий прибор, не подававший признаков жизни. Однако после того
как Саид, зашедший поглядеть на новое жилище Жигана, потыкал в платы
клиппера своим "швейцарским пальцем", приставка заработала. Дальше ее стал
мучить Жиган, скучающий без своей "Тины".
   После случая с вторжением к нам неизвестного хакера часть комплектующих
"Тины" нужно было заменить, а это требовало времени. Вначале я думал, что
заминка связана с денежными проблемами, о которых Жиган стесняется
говорить.
   Но когда я спросил его, он объяснил, что дело в другом.
   Персональные компьютеры, которые в наше время продавались на каждом
углу, теперь не были столь распространенным товаром. Их заменили
упрощенные устройства доступа к Сети. Симбиановские "лапти" для
более-менее продвинутых пользователей, эпловские "одежники"-макинтоши для
пижонов, мелкомягкие "мыльницы" Pocket PC, называемые в народе просто
"пиписьками", и еще добрых полсотни устройств, так же мало пригодных для
деятельности хакера, как обычный плеер мало пригоден для тиражирования
компакт-дисков.
   Тем не менее, найти настоящий компьютер все равно можно было в течение
дня.
   Но тут открывалась проблема посерьезнее. Машины продавали по документам
- в основном по личкам, из-за чего эти карточки и называли "драйверскими
правами". Но на этом возможности контроля не исчерпывались. Украденный или
нелегально собранный комп можно было отследить по уникальному номеру
процессора. Или по "чипам верности", которыми некоторые компании и
спецслужбы время от времени пичкали аппаратуру. Наконец, были известны
случаи, когда хакеров отслеживали даже по конфигурации их машин.
   Засветившуюся "Тину" нужно было менять основательно, а сделать это
быстро было так же непросто, как купить самолет.
   В ожидании выздоровления своего главного компа Жиган взялся за
TV-клиппер. У меня сразу возникло подозрение, что в выборе ингредиентов
для коктейля он ориентируется на мою давешнюю историю о сладких грезах,
превращающихся в старушек. Два часа назад он запрограммировал приставку на
отлов триллеров и детективов, требуя выдать в качестве результата
мелодраму. Мы вволю нахохотались над монстрами и маньяками, строящими друг
другу глазки, и теперь Жиган пытался выжать из теле-приставки новый коллаж
по противоположному принципу: из религиозных программ и мыльных опер
бедный клиппер должен был склеить триллер. К чести прибора, он
замечательно справлялся со всеми задачами. И это означало, что жить ему
осталось недолго.
   "Хорошо функционирующая система - мертвая система", таков был жизненный
принцип Жигана и ему подобных. Безотказные приборы только подзадоривали
моего приятеля-взломщика. Он не успокоится, пока не вызовет в клиппере
нетривиальную реакцию.
   Что ж, может быть, хоть это отвлечет его от мрачных мыслей, связанных с
недавним нападением на "Тину", думал я.
   Либо мы и вправду сильно поджарили синапсы напавшему на нас человеку,
либо это было нечто иное, обладающее нечеловеческой логикой, либо мы
просто вовремя смылись со старой квартиры Жигана - но никаких последствий
история с нападением на "Тину" пока не имела. Вначале Жиган ругал Мэриан.
Но позже, успокоившись, заметил, что вряд ли это сделала она - у нее было
гораздо больше возможностей атаковать компьютер во время нашей с ней
беседы.
   Однако с тех пор Мэриан не отвечала на мои звонки и не появлялась нигде
в Сети. И это расстраивало. История с неожиданно удачным предсказанием
привела меня к следующему предсказанию и к новым невыполнимым обещаниям в
"Аргусе".
   Я продолжал играть в игру, в которой один раз случайно выиграл, но до
сих пор не знаю ее правил. А Мэриан, кажется, знает. Но она молчит.
   За неделю я прочел еще две лекции по литературе. После первой
завязалась бурная дискуссия о букве "М". А после второй мне прислали с
анонимного адреса уморительнейшую анимашку "Ясунари Кавабата показывает
Вите Пелевину зимовье горных раков". Было ли это намеком на нашу битву с
паразитом, неизвестно; но это сподвигло меня на еще один сеанс общения с
"Духом охотника" на тему "Аргуса".
   Результат медитации с суперкомпьютером был более чем положительным: у
меня в руках оказался такой мощный компромат на сыскное агентство, какого
в выступлениях Робина не было уже более полугода.
   Но я не мог запустить Робина в Сеть без помощи Жигана, который
предупреждал, что наша старая система безопасности с фантомами никуда не
годится и нужно придумать что-то новое. А для этого дождаться, когда
выздоровеет "Тина".
   "Если все способы испробованы и ничего не выходит, поменяй прическу," -
гласит женская мудрость, с которой мне довелось познакомиться при создании
базы максим для нашей виртуальной "Орлеанской". После нескольких часов
просмотра теле-коктейлей в новой квартире Жигана я решил, что мне самому
тоже неплохо бы слегка сменить обстановку. И в выходные отправился в
Петергоф.
 
 
   Раньше я часто бывал в Петергофе - там располагалась вторая половина
Университета. По плану, Университет должны были перенести туда весь. Но
как это часто случалось в годы социализма, дело было брошено на середине.
   Строительство шло медленно, город развивался в другую сторону, а потом
Университет и вовсе обнищал, и никто больше не думал о переездах. В начале
XXI-го произошел окончательный раскол. Поговаривали, что петергофскую
часть откупил огромным грантом неизвестный иностранный спонсор, которому
оказалось дешевле держать "свой" исследовательский институт в России, чем
перекачивать мозги за рубеж.
   Про городскую же часть было известно, что она пошла в гору перед
скандальными президентскими выборами 2004-го. Тогда на Университет сделали
ставку противники московского ФЭПа, жаждавшие реванша за свои прошлые
проигрыши на ниве электронной пропаганды. Именно в Университете был создан
"идеальный кандидат", оттянувший на себя значительное число избирателей, а
перед самым голосованием разоблаченный. Немногие знали, что разоблачение
тоже было частью плана. "Идеальный" создавался специально по заказу одного
из кандидатов - и как раз этому кандидату отдала свои голоса большая часть
разозлившихся избирателей после того, как было раскрыто, что понравившийся
им "идеальный" является цифровой куклой. Таким образом победитель (имя
которого стало позже ругательством, и потому теперь его редко упоминают
вслух) убил сразу двух зайцев. Во-первых, обеспечил себе президентское
кресло. Во-вторых, сразу же начал "разбираться с теми, кто пытался
обмануть народ с помощью электронных СМИ". Под видом этих разбирательств
была запущена давно подготовленная машина УСОРМа, введен тотальный
контроль за Сетью и множество других новшеств, из-за которых на Западе
стали со страхом поговаривать о "русско-китайской модели", а новому
президенту холодной страны дали прозвище "Сормэн".
   К счастью, Сормэн, как и большинство отечественных правителей, не
отличался здоровьем, и вскоре скончался - как раз перед очередными
выборами, ровно через четыре года после того, как "умер" созданный по его
заказу "идеальный кандидат". Усовершенствованная Система
Оперативно-Розыскных Мероприятий развалилась на частные охранно-сыскные
агентства. А городская часть Университета тем временем продолжала
процветать.
   Между Университетами шло неявное, но ощутимое соперничество: как
сыновья одного родителя, оба претендовали на отцовский титул. Каждая
половина считала себя старейшим университетом страны, отводя другой роль
юного пасынка. Однако соперничество порождало и взаимный интерес. Именно в
Петергофе я познакомился с Ритой, учившейся тогда на химическом.
   До того судьба редко посылала мне симпатичных женщин, которые были бы
столь интересными собеседницами. На лестничной площадке общежития, куда мы
одновременно вышли покурить, Рита в первую же минуту знакомства сообщила
мне, что ненавидит Леннона, потому что он очкарик.
   В общем, она мне сразу понравилась. К тому же я был старше, и с гораздо
большей иронией относился к нашим с ней физико-лириковым спорам. Во время
особенно жарких дискуссии я в шутку отбивался литературными примерами, из
которых следовало, что обе спорящие стороны ущербны. Любимым аналогом
здесь было "Основание" Азимова. "План Селдона" в точности описывал то, что
произошло с Университетом и о чем мы любили спорить с Ритой. Ведь в
Петергоф могли переехать любые факультеты - но переехали почему-то только
естественные науки, гуманитарии же остались в городе. Дальнейшее
разделение Университета создало два соперничающих "Основания". В городской
половине, где преподавал я, властвовала имагология - наука об образах и их
воздействии на человека. В петергофской части, где училась Рита, делали
ставку на новые технологии, на перекраивание природы. Противостояние
способствовало развитию обеих половин, сделав два Университета ведущими
научными центрами страны.
   В последние годы я редко бывал и в том, и в другом Университете. Однако
в Петергоф все-таки ездил - из-за Парка, который я успел полюбить во время
наших с Ритой прогулок. Когда-то мы вместе облазили все его закоулки, и
больше - мы знали его как живое существо, открывающее свои секреты не
всем, так что хоть трижды пройди той же самой тропинкой, запросто
пропустишь самое важное. Но мы были терпеливы, мы приручали этого
скрытного зверя много лет, и потому знали, с какой стороны каждый дворец
прячет свое эхо зимой, а каждый фонтан - свою радугу в дни весенних споров
солнца с тучами; мы знали, где деревья бросают осенью самые красивые
листья, и где нужно сесть у залива летом, чтобы услышать в говоре волн
детский смех, а не взрослую ругань.
   Иногда я ловил себя на самообмане, на том, что после расставания с
Ритой в моих посещениях Парка сквозит тайная надежда снова столкнуться с
ней там, среди зелени, размеченной мокрым золотом статуй и сухими
вороньими перекличками. Я понимал, что это желание - психологический
атавизм, остатки былой привычки. Вряд ли я так уж хотел возобновить наши
отношения, вряд ли скучал по ней, и в общем-то даже знал, что говорить
будет не о чем, обоим скорее всего будет неинтересно... но пустое,
бессмысленное желание "просто случайно встретить" иногда появлялось.
   Да хоть бы и так, отвечал я себе и на этот раз, покупая крем-брюле на
выходе из метро "Балтийская". Большинство открытий в своей жизни мы
делаем, ища совсем не то, что находим.
   Первое "открытие" ждало меня на вокзале. Красочный рекламный стенд
сообщал, что сегодня состоится открытие фонтанов. Это звучало как добрый
знак. Стенд также говорил, что отныне фонтаны всегда будут открывать в
марте: в Парке установили систему искусственного подогрева, и весна там
будет наступать на полтора месяца раньше. Я вспомнил, что слышал об этом и
раньше в новостях.
   Комментатор еще иронизировал - мол, в этом году весна только в
Петергофе и наступит.
   Смену сезонов стало трудно различать после того, как два года назад
американцы, с их неуемным стремлением контролировать чужое вооружение,
сбили новый китайский спутник. Это был самый серьезный инцидент такого
рода со времен американо-китайской Восьмичасовой Войны. Китайцы бурно
протестовали - спутник, по их словам, был метеорологическим. В отношении
термина они были недалеки от истины: через три дня выяснилось, что спутник
действительно имел дело с погодой, но не столько наблюдал, сколько втихаря
управлял ею. Будучи лишь испорчен, но не сбит первым лазерным ударом, он
успел основательно порушить климатическое равновесие прежде, чем его
добили вторым выстрелом.
   Обещали, что через годик-другой все восстановится, а до тех пор всех
нетерпеливых приглашали в места с искусственным климатом. Наконец-то одно
такое появилось и у нас.
   Рядом с рекламным стендом, как бы в подтверждение обещанных в Петергофе
радостей весны, продавали воздушные шары-термики. Дети во все глаза
глядели на огромную связку рвущихся в небо пузырей и тянули к стенду
родителей.
   Термики меняли цвет в зависимости от температуры воздуха, и с каждым
порывом ветра по их круглым бокам пробегали радуги самой фантастической
формы. Мне тоже захотелось купить один, но я сдержался - довольно глупо
будет выглядеть пожилой человек с мыльным пузырем на веревочке. Я
посмотрел расписание и выяснил, что электричка на Ломоносов отходит через
десять минут.
 
 
   Привычка садиться в четвертый от головы вагон возникла у меня еще в
ранней молодости. В то время я часто играл сам с собой в такую игру:
приходя на вокзал к только что поданной электричке, я пытался угадать, на
какое место в поезде нужно сесть, чтобы потом ко мне подсела симпатичная
девица, а не болтливый пенсионер. Большого успеха в этом угадывании я не
достиг, и в конце концов, чтобы избавиться от проблемы "буриданова осла",
придумал себе постоянное место в четвертом вагоне. Как ни странно, с
попутчиками с тех пор везло больше - возможно, просто из-за того, что с
годами я сам все больше приближался к возрасту несимпатичного пенсионера,
так что шансы оказаться рядом с другим таким же уродом снижались.
   Вот и сейчас перед дверью четвертого вагона электрички на Ломоносов
стояли миловидная светловолосая женщина и маленький мальчик. Оба глядели в
небо и загораживали проход. Я поднял глаза и увидел синий пузырь-термик,
который быстро поднимался к облакам и также быстро менял цвет. Вскоре он
был уже не синим, а желто-голубым, словно загадочный фрукт с картины
Гогена.
   - Зачем ты его отпустил, идиот?! - шипела миловидная мать.
   Мальчик не отвечал, но было заметно, что он вовсе не расстроен потерей
шарика. А даже наоборот, рад, и наверняка сделал это специально.
   - Второй уже сегодня! - проворчала женщина и толкнула мальчика:
   - Дай же человеку пройти, ворона!
   Ребенок тихонько хмыкнул и посторонился. Я еще раз глянул в небо.
Термик стал совсем маленьким и совсем оранжевым: апельсин в облаках. Я
подмигнул маленькому освободителю воздушных шариков и зашел в тамбур.
 
 
   Через пару минут я с грустью убедился, что правило четвертого вагона на
этот раз не сработало. Я уже было настроился на то, что рядом поедут
блондинка с мальчиком. Но не успел я сесть, как на диванчике напротив
расположилась скучная пара среднего возраста - как раз из тех, кого я не
любил иметь в попутчиках. Мужчина вынул из портфеля пенсне и нацепил его
на нос. Конец шнурка от пенсне он воткнул в разъем в уголке воротника
своего макинтоша.
   Затем из портфеля появилась отделанная под старинную папка с кожаными
тесемками-завязками. На обложке я заметил дарственную надпись,
начинающуюся словами "За отличную..." Мужчина развязал тесемки -
оказалось, что внутри папки ничего нет, кроме собственно обложки из двух
половинок. Но мужчина как ни в чем не бывало вынул ручку и стал что-то
чиркать и обводить то на одной, то на другой половинке внутри папки. Я
заключил, что изнутри в папку вклеен скринбук-"бутерброд", состоящий из
слоя эльбума и слоя жидкой памяти. На одну подобную обложку можно вывести
до тысячи электронных страниц текста.
   Много ли человеку надо...
   Тем временем женщина достала из сумочки ореол, похожий на дужку от
наушников. Надев обруч на голову - концы дужки уперлись в виски - она
прикрыла глаза и улыбнулась. Какая-нибудь мыльная опера? Я непроизвольно
улыбнулся тоже. Женщина коснулась пальцем края ореола, выражение ее лица
поменялось. Потом еще раз, и еще. Я подумал, что она сама в этот момент
выглядит как телевизор, который переключают с канала на канал.
   Похоже, ни одна передача ее не устраивала. Женщина сняла обруч и
громко, непонятно к кому обращаясь, проговорила:
   - Что-то Шехерезада сегодня повторяется. Опять эта чушь про Синбада с
птицами...
   Никакой реакции на ее слова не последовало. Я сосредоточенно смотрел в
окно, словно там происходило самое важное событие моей жизни. Такой метод
обычно хорошо действовал против приставучих попутчиков.
   Женщина повернулась к своему спутнику:
   - А что, этот новый Самсон все время делает одни и те же движения? Там
ведь наверняка один и тот же ролик крутится? Мне сразу надоест на такое
смотреть!
   Лучше бы в Кощейленд поехали!
   - Что ты торопишься, Марта, ты же еще ничего не видела! - ответил
мужчина, нехотя отрываясь от своей папки. Он со вздохом взглянул на меня,
как бы приглашая в свидетели очередного доказательства того, что все
женщины суть воплощения глупости и занудства.
   - Фигуры Самсона и льва меняются с учетом случайных колебаний водяного
напора, так что ни одно из движений никогда не повторяется.
   - А-а... Это хорошо... Я тебе не мешаю?
   Мужчина закрыл папку и снял пенсне, поняв, что поработать ему не дадут
все равно.
   - Нет, дорогая, - сказал он как можно слащавее. - Нисколечко не
мешаешь. Вот на той неделе один тип ко мне привязался, тоже в поезде. По
сравнению с тобой...
   - Хулиган?!
   - Хуже. Просто псих. Но пока я сообразил, он умудрился втянуть меня в
разговор.
   - И о чем вы говорили? Неужели о твоей излюбленной недвижимости? - Она
явно язвила.
   - Не совсем... Но началось, не поверишь, с нее. Пожилой такой мужчина,
но вида смирного, хотя и болезненного. А я как раз смотрел котировки через
этот дурацкий мониторчик в подлокотнике... Он тоже поглядел и говорит:
   "Недвижимостью занимаетесь? А я тоже - агент по недвижимости". Я сдуру
и откликнись. А он...
   - Загипонтизировал тебя и личку стащил?! В субботу по криминальному
показывали этого... ну как же его, маленький такой, а глазищи...
   - Нет-нет, никаких псиэнов, и ничего он не стащил, - отмахнулся
мужчина. - Говорю же, смирный, немолодой. Я его и спрашиваю так, шутя: а
какой именно недвижимостью Вы занимаетесь? Может, самолетами? Это у нас в
банке дежурная шутка - самолеты по некоторым документам тоже
"недвижимостью" называются. А он спокойно так говорит: "Самой настоящей.
Недвижимостью". Я думаю: может, он тоже шутит? Говорю, "покойниками, что
ли?" Он серьезно на меня поглядел, и отвечает: "В частности".
   - Точно псих! Чего ты не сдал его патрулю?
   - Так не делал он ничего! Подумаешь, у каждого свое чувство юмора. И
потом он... как-то заинтриговал меня, что ли. В общем, я его попросил
подробнее. И тут он мне странную такую теорию выдает. Мол, жизнь человека
ускоряется, недвижимости в ней мало остается, а ведь иногда нам так нужен
покой... Я, конечно, его сразу спрашиваю - почем, мол, фунт вашей "самой
настоящей"
   недвижимости на сегодняшнее утро по курсу Центробанка? То есть принимаю
вроде игру с этой его абстракцией. Мало ли что люди в наши дни продают.
   - А он, конечно, за этого кота в мешке просит...
   - Ничего он не просит! Он мне спокойненько так сообщает, что это вообще
бесплатно делается. Вроде бы как он не продает, а просто
пе-ре-распределяет.
   Как, говорит, в бильярде: один шарик катится, другой стоит, потом
стукнулись - первый встал, второй покатился. Тут я совсем увлекся - все
же, думаю, не зря я политех закончил, меня на мякине не проведешь. А кто
же, говорю, по шарикам-то бьет, кто решает, кому куда катиться? Вы,
говорю, не Бог ли случайно?
   - Зря ты так! Помнишь мы смотрели по "Здоровью" про того типа, который
все ходил и окна домов подсчитывал? Там еще врач говорил, что сумасшедшим
нельзя перечить, особенно логикой доказывать, они от этого совсем звереют.
Нужно с ними соглашаться во всем, разговаривать как можно мягче, а тем
временем вызывать патруль или врачей.
   - А он вовсе не зверел. Он мне отвечает: да, могу иногда и я
перераспределить, и другие могут, ничего сложного. И объясняет все очень
складно! В нашем, говорит, бурном мире все меняется от небольших
воздействий. Упала дохлая крыса в колодец - эпидемия чумы. Сказал врач
пару слов по радио - кучу людей вылечил. И так далее. И все люди в этом
участвуют. Причем чем дальше, тем больше. Потому что средств для такого
тонкого взаимодействия у нас все больше становится. И поскольку мы сами
являемся частью этой системы, со всеми нашими мозгами-потрохами, то для
того, чтоб сделать новое "распределение", даже необязательно на кнопки
жать или слова говорить. Достаточно лишь ПОДУМАТЬ. Потому что мысль - это
тоже некий физический процесс, и может влиять на мир не хуже искры во
взрывателе бомбы. Просто нужно правильно подумать, вот и все.
   - Ага, по образовательному как раз недавно рассказывали, что есть такие
спорщики, "софиты" называются. Тоже вроде психов, хотя и излагают все
логично.
   - Да, я примерно так и подумал, когда это услышал. Ну, говорю, теория
теорией, а на практике-то можете продемонстрировать? Он ничего не ответил,
глаза прикрыл и на несколько секунд замер, а потом мелко так вздрогнул
пару раз, руками в основном. Знаешь, как дирижеры во время концерта
дергаются...
   И тут, представляешь - хлоп! Поезд со всего маху останавливается!
Молодежь впереди заверещала, у кого-то "лапоть" на пол грохнулся. И -
тишина, ветер свеженький в окна... Тут я, натурально, испугался. Вроде как
поверил даже.
   Но не долго это продолжалось. Машинист кричит из динамика: "Отпустите
стоп-кран!", а вслед и патруль проходит по вагону. Ведут какого-то типа,
он головой мотает так характерно, ну помнишь мы смотрели в новостях про
тех, которые от "цифровой кислоты" с ума сошли... Видно, он-то стоп-кран и
дернул, как раз когда я про практику спросил. То есть совпадение просто.
   - А псих твой что?
   - Да мне как-то неуютно с ним стало после этого. Надо, думаю,
отвязаться уже. Говорю: ладно, если ваша Недвижимость бесплатно, тогда
давайте. Он спрашивает - сколько? Я говорю: да побольше уж давайте, чего
мелочиться. Он опять странно так на меня поглядел -"как хотите", говорит.
И ушел. В общем, это к тому, что не мешала бы ты мне делом заниматься, я и
так ничего не успеваю!
 
 
   Женщина фыркнула и надвинула ореол. Потыкав пальцами в настройку, она
выбрала подходящий канал и больше не беспокоила своего собеседника,
который с явным облегчением снова нацепил пенсне, открыл папку с тесемками
и углубился в работу.
   Вот идеальная пара, с иронией подумал я. Совсем недавно я размышлял о
Сети как об огромной экспертной системе, эдаком компьютерном супермозге. А
к чему он, компьютерный мозг, если Сеть дает возможность более рационально
использовать мозги экспертов-людей? Некоторым достаточно лишь дать
возможность подключиться к работе из электрички. Идеальная
человеко-машинная система...
   Я подался немного вперед и заглянул в папку сидящего напротив мужчины.
Стал виден наклеенный внутри экран. Но на экране ничего не было. Стало
быть, он видит все иначе из-за пенсне. Не зря же он подключил шнурок к
воротнику - наиболее популярному месту расположения носимых компьютеров.
Изображение транслируется на полупрозрачные стекла пенсне, а папка нужна
лишь для ввода информации стилом, как коврик для мыши. Отличное рабочее
место, и все же...
   И все же, глядя теперь на его манипуляции, я не мог отделаться от
ощущения, что нахожусь рядом с параноиком или роботом. Сидящий напротив
человек водил по внутренности папки стилом, не оставляющим следов. И хотя
для него самого это были какие-то осмысленные действия с информацией, я со
своей стороны видел лишь повторение одной и той же последовательности
жестов над пустым листом. Он что-то обводил на правой обложке, переносил
руку со стилом на левую половину, там тыкал в левый верхний угол, потом в
центр, зачеркивал в левом нижнем, затем возвращался на правую половину
папки - и все начиналось снова. И снова. И снова.
   Когда я оторвал взгляд от этих механических движений, то обнаружил, что
с моим зрением что-то неладно. Мир потерял краски. Люди выглядели спящими,
в их одинаковых пластиковых лицах не читалось никаких индивидуальных черт.
   Одежда и предметы сделались однотонными, серо-коричневыми, как на
старом черно-белом снимке. И так же, как на снимках, все окружающее
казалось уменьшенным и отодвинутым. За окном мчались поля грязного снега и
мертвого леса, над ними висел тяжелый городской смог. Одиночным кадром
промелькнуло видение: в центре огромного распаханного поля - короткий, не
длиннее тридцати метров, отрезок старой дороги, с такими же короткими
канавками с каждой стороны, и несколькими засохшими березами вдоль этих
канавок. Словно кто-то проковырял дырку в газетном пейзаже на старинном
уличном стенде, и под выцветшей газетой проступил еще более ранний
выпуск...
   Но все это было лишь фоном для другого явления. То тут, то там в
лишенном красок мире вспыхивали мелкие цветные кусочки: край
серебристо-голубого экрана из папки сидящего напротив мужчины, сверкающий
золотистый обруч на голове его спутницы, иконки на маленьких мониторах в
подлокотниках, блестящий фантик на полу в проходе, пролетевший за окном
рекламный плакат, еще один... Все они превратились в яркие блики, в рой
разноцветных мух, в огромный шевелящийся многогранник-оригами со
сверкающими вершинами и прозрачными гранями...
   Со звуками тоже творилось неладное. Не тишина, но странное онемение
разлилось вокруг, будто все окружающее отгородили от меня стеклянной
стеной, приглушив все звуки до гипнотизирующего шелеста. Отчетливо
слышалось только ритмичное попискивание какой-то компьютерной игрушки в
руках ребенка, сидящего позади. Точно в такт с этим писком мелькали столбы
за окном, черный провод спускался вниз, провисая дугой, и снова взбегал к
изоляторам, и опять опускался, точно контур нарисованной карандашом
волны...
   - Что с вами? Вам плохо?
   Мужчина оторвался от папки и смотрел на меня сквозь пенсне. Кажется, он
хлопнул меня по плечу?
   - Ничего... ничего страшного. - Я тряхнул головой, краски и звуки
вернулись.
 
   - Взгляд у вас был какой-то... остановившийся.
   - Так, немного ушел в себя. Я слышал Вашу историю... и она меня слегка
испугала.
   - Да уж, теперь не каждый день психа встретишь! - рассмеялся мужчина.
   Его спутница сняла ореол и глядела на меня с подозрением. Неудивительно:
   если я опять "провалился в себя", лицо у меня было не самое приятное.
Черт, да она же просто отождествила меня с психом из только что услышанной
истории! Я улыбнулся женщине, чтобы хоть как-то продемонстрировать свою
"нормальность"... и мысленно поблагодарил ее за этот подозрительный
взгляд, давший моим поискам новое направление.
   - Не очень-то и хотелось бы с такими встречаться! - ответил я мужчине,
продолжая улыбаться самой идиотской улыбкой, на какую только был способен
(к тому же в голове промелькнула смешная мысль о том, что когда улыбаешься
сразу двум людям, надо растягивать рот вдвое шире обычного).
   - Скажите, а где на Вас напал этот... больной? Надо же знать, на каких
поездах опасно ездить.
   - Не беспокойтесь, он вряд ли такой уж постоянный приставала. Небось и
забрали его уже куда следует. Да и было это совсем на другой линии, в
Колпино, там он ко мне подсел. А вышел в Обухове.
   - Спасибо, буду иметь в виду.
   Поезд замедлился, подходя к станции. Я встал и пошел к выходу. Мужчина
окликнул меня:
   - Вы что-то уронили!
   Я обернулся и со словами "да нет, это не мое, наверное кто-то другой..."
   потянулся к вещице, что лежала на сиденье в углу.
   "Ах да, точно!" - пробормотал я затем, разглядев предмет получше.
Быстро схватил вещицу и выскочил на платформу, напоследок получив хороший
удар автоматической дверью в плечо.
   Когда электричка отъехала, я разжал ладонь. Это была сережка, маленький
обруч с натянутой внутри него паутинкой из тонких кожаных нитей. На нитях
висело несколько черных и красных бисерин, а снизу под обручем болтались
на таких же нитях три маленьких рыжих пера. Я взял серьгу за крючок: перья
заплясали на ветру, бисер задрожал в паутинке.
   О том, что так не бывает, в первую минуту я даже не подумал - настолько
очевиден и однозначен был смысл произошедшего. Мэриан сдержала обещание, о
котором я успел забыть. Она прислала мне свою сережку.

 
 
                       Клетка 17. ОСНОВЫ ДАРВИНИЗМА 
 
   На Московском вокзале было необыкновенно чисто, и это сразу сбило мой
пыл.
   Старый Московский ассоциировался у меня с грязью и пожилыми,
болезненного вида людьми, которые хорошо подходили под описание, данное
мужчиной в пенсне. Теперь здесь не было ни грязи, ни тех неопрятных
бомжей, которые когда-то слонялись по Московскому толпами. Ближайшая
электричка до Малой Вишеры уходила через сорок минут. Ее еще не подали, и
я отправился бродить по вокзалу.
   В центре главного зала по-прежнему торчал бюст Петра I, но что-то в нем
изменилось. Я подошел поближе. Да, памятник обновился. Правда, не так, как
это было в девяносто-каком-то, когда голову Ленина заменили петровской.
При очередной переделке обновилась не голова, а постамент. Вместо
вертикального бетонного столба появились две соприкасающиеся концами дуги
из полупрозрачного материала. Бюст Петра был зажат между ними, так что
издалека вся композиция выглядела как огромный глаз, с железным бюстом
царя в качестве зрачка. Или как огромный рот с мятым черносливом в губах...
   У меня возникла и более смелая ассоциация, и я вспомнил подкрепляющие
эту версию слухи. Говорили, что последняя мэр города, ярая феминистка,
развернула широкую, хотя и неявную кампанию против фаллических символов в
городской архитектуре. Думе, посвятившей этому вопросу специальное
закрытое заседание, как будто удалось отстоять некоторые крупные столбы и
стамески, понатыканные на больших площадях. Но что касается столбиков
поменьше, их спешно реконструировали с учетом новых политико-архитектурных
веяний, заменяя где на низкие круглые павильончики, где на прудики с
умеренными фонтанами. Стало быть, Петр с Московского вокзала оказался
одним из пострадавших.
   Еще минут пять я прогуливался вокруг огромных губ, держащих петровскую
голову, и от нечего делать пытался представить, как звучало бы пушкинское
"Я памятник себе...", если бы и соответствующий Столп заменили на символ
противоположного пола. Какое определение стоило бы тогда поставить вместо
"выше"? На этом философском вопросе я основательно забуксовал и оглянулся
вокруг в поисках нового способа убить время. В углу зала светилась голубая
вывеска инфо-центра. А что, не поискать ли в Сети про хитрую сережку с
перьями?
   Девушка в голубом костюме, сидевшая за стойкой Инфо-центра, сама
заинтересовалась моей идеей. Я даже пожалел ее: если просьба отсканировать
серьгу-паутинку оказалась таким ярким событием в ее практике, то как же
скучно ей сидеть тут целыми днями! Когда я ввел картинку в искалку и на
экран посыпались ссылки, администратор снова заскучала и отошла, но
попросила рассказать потом, что я найду. Девушка села за свой монитор, и
на экране перед ней появилось ее собственное лицо, словно отразившееся в
зеркале. Под лицом кривлялся график. Ага, ясно, участвует в конкурсе.
   Интересно, что нынче выступает критериями привлекательности? "Я ль на
свете всех белее, всех коммуни-кабелее?", мысленно пропел я и вернулся к
изучению результатов своего запроса.
   Искалка оказалась настроенной по умолчанию на новости. Список названий
найденных материалов ничем не выдавал особое отношение этих материалов к
ушным украшениям. Достаточно сказать, что начинался он так:
   AFP. Покушение на премьера Пакистана: снова тряпочная бомба
Novocybersk-weekly. Искусство вандализма Interfax. В Москве арестована
крупнейшая банда "карлсонов"
   CNN. "Диснейленд" - теперь на Марсе и в Северной Корее BBC. Труд убил в
обезьяне человека . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
   Первую статью я отмел сразу после того, как она появилась на экране. В
ней рассказывалось про нашумевшую бомбу в виде носового платка,
подложенную в пиджак пакистанского премьер-министра во время Второй
Черноморской войны. В статье со ссылкой на источники подчеркивалась важная
деталь: руку премьера оторвало как раз в тот момент, когда она тянулась к
ядерной кнопке. Здесь же на рисунке схематично изображалась молекула
только что появившейся тогда "тряпочной взрывчатки". Схема напоминала мою
сережку - неудивительно, что искалка ошиблась.
   Зато на "Искусстве вандализма" невозможно было не задержать взгляд.
Тема, проигрыш которой я только что отметил в вокзальной архитектуре,
вставала здесь в полный рост: после того, как я щелкнул по ссылке, на
экране появилось огромное слово ХУЙ, белое на синем фоне.
   Повинуясь какому-то древнему инстинкту, я поднял плечи и подался
вперед, закрывая экран от воображаемых наблюдателей, стоящих за спиной.
Потом покосился на администраторшу инфо-центра. К счастью, она была
поглощена изучением рейтинга своей привлекательности. Я расслабился и
снова посмотрел на экран. Со второго взгляда можно было заметить кое-какие
особенности.
   Галочка над буквой "Й" была гораздо крупнее, чем нужно, и все слово
группировалось вокруг нее... Да это же не что иное, как знаменитый логотип
спортивной фирмы Nike!
   В уголке нецензурного плаката стоял маленький значок - символическое
изображение головы человека, который смачно сплевывает. Я узнал и эту
эмблему - "харе", особый вид граффити, изобретенный около 2003-го группой
художников из Новосибирска. В статье рассказывалось о том, как движение
"харе" возникло, как прокатилось по стране и почему заглохло. Забавно, что
автор статьи громко порицал "вандалов" - однако между строк ясно
прочитывалось, что сам он в восторге от их выходок. История возникновения
движения вообще выглядела у новосибирского журналиста как речь адвоката на
суде. Многие профессии, писал он, повторяют одну и ту же печальную судьбу:
   сначала они дефицитны, потом модны, а потом, когда появляется целая
волна специально обученных специалистов - их ремесло становится никому не
нужным.
   Так было в начале века и с графиками-дизайнерами. Кризис полиграфии
совпал с выходом нового поколения софта для производства визуальной
продукции. Те, кому знание "Фотошопа" когда-то открывало дорогу в десятки
контор, оказались на улице.
   Кто-то из них бросился догонять технологию, в очередной раз обскакавшую
человека. Другие срочно переквалифицировались в трехмерщиков и прочих
"требующихся". А несколько графиков, потерявших работу в крупном рекламном
агентстве Новосибирска, закатили эффектную акцию протеста. Вся методология
рекламного бизнеса была брошена ими на то, чтобы преобразовать логотипы и
слоганы известных фирм в нечто, вызывающее строго отрицательные эмоции.
При этом "негативы" выполнялись так, что по-прежнему сильно напоминали
оригинальную рекламу - так что отвращение, вызванное пародиями,
распространялось и на оригинал, как и было задумано.
   Идея "харе", или "хакнутой рекламы", была подхвачена повсеместно.
Некоторые умудрялись хакать даже голографические стенды. В московском
метро в течение трех дней вместо "Живи со вкусом!" висело "Умри со
вкусом!" - как оказалось, исправить нужно было всего пару палочек. Что
касается галочки от Nike, превращенной в ХУЙ - этот шедевр, как сообщалось
в статье, появился в одну прекрасную ночь на здании центрального
универмага в Новгороде, где провисел незакрашенным почти неделю, а затем
перекочевал на другие стенды, в Сеть и на футболки неопанков. Эффект был
достигнут: связь злополучной галочки со словом из трех букв стала в
общественном сознании настолько устойчивой, что человека в одежде от Nike
могли запросто не пустить даже в "Тетрис".
   Я пролистнул страничку - увы, в этот раз искалка опять ошиблась. На
следующей картинке красовался другой известный шедевр "харе", самое
корректное название которого звучало как "волосатый бенц". Всего несколько
штрихов было добавлено к известному логотипу - однако, как настаивал автор
"Искусства вандализма", никто больше не мог смотреть без тошноты на
обычный значок "мерседеса" после того, как увидел волосатый.
   Я пожалел, что в Инфо-центре нет 3D-сканнера: с трехмерной картинкой
поиск шел бы медленнее, по продуктивнее. Поняв, на чем ошибается здешняя
поисковая система, я уже мог предсказать, что в следующих двух новостях
она тоже обманулась. Однако все-таки пролистал их, поскольку меня
заинтересовали сами новости.
   Как я и предполагал, в истории про московских карлсонов искалку
привлекло изображение самопальной спутниковой антенны. С развитием
беспроводной связи "подполье" все больше превращалось в "накрышье". Москва
как столица была впереди и здесь. Карлсоны, то есть обитающие на крышах
хакеры и просто любители бесплатного доступа, исчислялись в столице целыми
бандами. У Жигана и Саида были там знакомые, потому я и решил прочесть,
что случилось. К сожалению, новость оказалась написана в неистребимых
традициях отечественной журналистики: в ней перечислялось множество фактов
на общую тему, вроде полного числа успешных арестов хакеров за последние
20 лет - но зато никаких конкретных данных по поводу данного конкретного
происшествия не давалось.
   Зато новость CNN про марсианский "Диснейленд" порадовала. Совсем
недавно я с грустью вспоминал, как было заморожено освоение Марса, и
потому теперь был удивлен заголовком, говорящим, что освоение
продолжается. Правда, на свой манер: как я узнал из текста сообщения, NASA
и Disney Studios еще два года назад заключили сделку по отправке на Марс
несколько тысяч "муравьев" - миниатюрных роботов с камерами. На днях
роботы начали транслировать свои съемки на Землю, и Марс превратился в
виртуальный парк развлечений. Каждый желающий мог теперь не только
посмотреть на далекую планету глазами роботов, но и - за существенно более
крупную сумму - арендовать на время одного из "муравьев" и самостоятельно
поуправлять его движениями со своего домашнего компа.
   Мое предположение насчет ошибки поисковой машины подтвердилось и здесь.
   Сережка в виде паутинки с бисером показалась компьютеру похожей на
помещенную в статье марсианскую карту звездного неба.
   Я не стал дочитывать про открытие "Диснейленда" в Северной Корее, хотя
это наверняка было не менее грандиозно. С тех пор, как КНДР поставила
Штаты на счетчик Гейгера в 2007-м, отношения двух стран не особенно
улучшились, так что построить "Диснейленд" в Северной Корее было бы
небывалым достижением для американцев. Вероятно, они забросили в оплот
мирового коммунизма такую же кучу мини-роботов с камерами, как и на Марс.
 
 
   Следующая статья называлась "Труд убил в обезьяне человека". Написал ее
некто Бэнкс, британский доктор сразу трех неведомых мне наук. Я пробежал
глазами несколько первых абзацев - тоже абсолютно ничего о серьгах.
   "...о котором так много говорили научные противники Дарвина. А именно -
что же заставило пресловутую обезьяну взять в руки каменный топор?
Согласно нашей теории, это было лишь следствием способности Универсального
Подражания. Фактически, в ходе так называемой "эволюции" в сторону
человека обезьяна не приобрела новых талантов, а наоборот, лишилась
некоторых своих обычных способностей. Это могло произойти, например, из-за
появления оттопыренного большого пальца на руке, который, по Дарвину,
якобы сделал кисть более приспособленной к использованию орудий труда; но
куда более вероятно, что это было в первую очередь уродство, затруднявшее
лазанье по деревьям! Чтобы выжить в новых условиях, обезьяна использовала
механизм Универсального Подражания: она начала копировать других животных
и даже предметы. Частным случаем такого "обезьяничания" стало
использование орудий.
   Камни и палки стали реквизитом обезьяньего театра, играя роль "рогов",
"когтей" и т.п. Ниже мы приведем несколько примеров, которые иллюстрируют
подражание в ритуальных плясках, школах рукопашного боя, в именовании и
других элементах культуры, берущих начало в древних культах священных
животных..."
   Вот ведь дурацкая привычка! Лезешь в энциклопедию за каким-нибудь
словом, но по дороге зачитываешься другими словами. Так и с сетевыми
искалками. Мало того, что они ищут по непонятным принципам, из-за чего
вначале всегда попадается куча совершенно левых вещей, которые скорее
связаны друг с другом, чем с заданным ключом поиска. Так ведь еще и сам за
это левое зацепляешься и забываешь даже, что искал! Я посмотрел на часы и
пролистал еще немного.
   "...что подражание с использованием предметов окружающей среды, которое
привело к развитию так называемого Ассоциативного Мышления, по большому
счету сыграло отрицательную роль в развитии самой способности
Универсального Подражания. А именно: это привело к появлению человеческого
общества, в котором изменению окружающего мира уделяется значительно
больше внимания, чем изменению собственно человека..."
   "...о существовании альтернативного вида "людей", у которых, напротив,
развилась способность изменять самих себя для приспособления к окружающему
миру (в нашей терминологии - Универсальное Подражание-2, далее просто
Подражание-2). Очевидно, такие существа-суперхамелеоны вряд ли стали бы
жить группами, поскольку могли бы приспосабливаться к среде индивидуально,
без разделения труда..."
   "...отметить, что в фольклоре любого народа можно найти упоминания о
существах, практикующих Подражание-2 - оборотнях, лисах и колдунах,
способных мгновенно изменять свой облик. В народных поверьях, как правило,
утверждается, что они живут одиноко, в труднодоступных местах, в
постоянной вражде с человеком, и лишь изредка вступают с ним в контакт.
Отличительные черты этих существ, которые мы вывели в рамках нашей
гипотезы с учетом особенностей Подражания-2, поразительным образом
совпадают с тем, что мы встречаем в народных поверьях: странные отношения
с зеркалами, несоответствие теней, негативная реакция собак и других
настоящих животных, etc. В мифе о Лилит и ее потомках..."
   Странные отношения с зеркалами - это скорее женщинам свойственно,
подумал я, и еще раз взглянул на администраторшу. Она все изучала
электронную страничку со своим изображением и рейтингом. Вот и эта тоже,
не наглядится...
   Мне вспомнилось злосчастное зеркало, которое я купил однажды на Сенной
для Риты. Монголоид, торговавший нецкэ-коммуникаторами и прочими брелками,
понял своим лисьим чутьем, что я ищу необычное, и вынул зеркальце из-под
полы, когда я уже собирался отойти от его переносного магазина-вешалки.
Хитрый азиат долго подмигивал и лопотал про чудо новой технологии "прямо
из Индии".
   Но я пропустил все это мимо ушей. Мне просто понравились рамка и ручка
зеркала, они были вырезаны из отличного березового капа.
   Рита расхохоталась, когда узнала, что я приобрел эту вещицу только
из-за ручки. "Да ты посмотри внимательно на мое отражение, Викки!",
потребовала она. Я встал сзади и посмотрел. Честно говоря, до этого мне
никогда не нравилось отражение Риты в зеркалах. Казалось, зеркала ее
портят, превращая симпатичную брюнетку в какую-то кривоватую ведьму. Но в
этом, в рамке из капа, она была такая же, как в жизни.
   "Все еще не заметил? Подсказываю: на каждом лице есть один мужской и
один женский глаз... Ну?... Оно же не меняет лево и право! - наконец
сжалилась надо мной Рита. - Из-за смены сторон в обычном зеркале женщины
всегда недовольны своим отражением, там ведь получаешься не такая, какой
себя ощущаешь. Это потому, что при отражении как бы меняются местами
полушария мозга - активная сторона лица становится другая, и все такое. То
есть фактически видишь в зеркале другого человека. А это зеркало -
правильное.
   Иногда ты все же умудряешься купить нечто сверхсовременное, Викки!"
   Через неделю восторг Риты сменился нервозностью. Ей стало казаться, что
лицо в "правильном зеркале" чересчур самостоятельно, словно это не
отражение, а сестра-двойняшка, смотрящая из-за стекла. А еще через пару
дней на мою подругу нашла жуткая депрессия, и в момент наихудшего приступа
она швырнула зеркальцем в стену у меня дома. Стекло рассыпалось в мелкую
фиолетовую пыль, не было ни одного осколка. Зато на месте удара в стене
образовалась трещина:
   если смотреть в нее под определенным углом, можно было увидеть кусочек
какого-то подоконника, расположенного явно снаружи дома - хотя с другой
стороны пострадавшей стены, в кухне, никаких отверстий не появилось.
Спустя три дня странный эффект пропал, трещина стала обычным расколом в
штукатурке, с темнотой внутри. Лезвие ножа уходило в нее всего на
сантиметр.
 
 
   Но чертов Бэнкс! Все это ужасно интересно, только где же про серьги?! Я
перестал читать и запустил поиск по документу. Ага! На экране появилась
часть текста, украшенная иллюстрацией: обруч с паутинкой и перьями,
точь-в-точь как моя сережка.
   "...является дримкетчер - тотем североамериканских индейцев, живших на
территории США и Канады до завоевания этой земли европейцами. Считается,
что дримкетчер помогает ловить хорошие сны и отгонять дурные. Очевидно,
что прообразом дримкетчера послужила паутина. Любопытно, что в разных
культурах отношение к паукам не совпадает, и если мы отметим на карте..."
   Из дальнейшего текста я узнал лишь, что настоящий дримкетчер -
величиной с тарелку и вешается он в вигваме у входа, а я обладаю лишь
миниатюрной копией. Про серьги-дримкетчеры ничего не было. После
дримкетчеров Бэнкс перешел на другие символы и тотемы. Как мне показалось,
он плавно подводил читателя к идее о том, что альтернативные люди-оборотни
добились большего прогресса, чем люди обычные, и за счет этого оказываются
по отношению к обычным людям на контролирующих ролях:
   "...из наиболее ярких делений на "рыбаков" и "рыб" мы находим в
христианстве. Символы раннего христианства - Рыба и Сеть - появляются в
первом публичном выступлении Христа, когда он обращается к своим первым
ученикам-апостолам. Иисус обещает рыбакам Петру и Андрею сделать их
"ловцами человеков". Заметим, что в дальнейшем тексте Нового Завета сложно
найти такие места, где Христос столь откровенно говорит не о человеке
вообще, но об управляющем звене своей системы (т.е. о ловцах). Любопытно
также, что впоследствии символы Рыбы и Сети стали нести совершенно
противоположный смысл. "Рыба" вместо уловляемого человека стала означать
самого Христа (как аббревиатура его имени и титула). А знак "Сети" - две
перекрещенных веревки - стали трактовать как "крест" (символ ловца стал
символом "спасения"
   пойманного). Еще более странные искажения претерпели..."
   К сожалению, у меня не было времени читать дальше. И как я понял,
взглянув на часы - не было даже времени распечатать такой большой текст. Я
послал ссылку себе домой, в двух словах рассказал девушке-администратору о
том, что узнал о сережке-дримкетчере, и побежал на электричку.

 
 
                             Клетка 18. ПСИЭН 
 
   Если человек исследует неожиданные отношения, возникающие между
предметами и их названиями, то рано или поздно он доходит до понимания
того, что между самими отношениями тоже могут возникать неожиданные
отношения.
   Возьмем, к примеру, первое попавшееся на глаза, то есть ресторан. В
конце двадцатого века в русский ресторан вернулся известный стиль сервиса,
ушедший было оттуда вместе с буржуями и рябчиками в тот известный день,
когда первые дожевали вторых вместе с ананасами. Выражаясь конкретнее -
вернулось использование уменьшительно-ласкательных суффиксов при назывании
блюд.
   Конечно, "картошечки" и "селедочки" продолжали существовать и в
советское время. Однако по-настоящему ресторанное сюсюканье вновь
развернулось только в 90-х, когда величие и могущество русского языка
вновь стали понятны человеку из простого, обслуживающе-персонального
сословья.
   В самом деле, едва ли можно найти адекватную замену "селедочки" в том
же английском. В лучшем случае получится "небольшая селедка" или "немного
селедки", что имеет оттенок скорее отрицательный. Можно было бы долго и с
пользой рассуждать о том, какими приемами компенсируют этот серьезный
недостаток своего языка американцы, ибо они все равно вынуждены как-то
обрабатывать клиентов. Однако человек, интересующийся не просто
отношениями, а отношениями отношений, в этом месте благоразумно
останавливается и переходит от имен к собственно предметам.
   Оказывается - и это подтверждают надежные свидетели - между самими
блюдами русских и американских ресторанов существует не менее четко
выраженное отношение. Грубо говоря, у американцев порции оказываются
больше (мы говорим сейчас о последней четверти XX века). Так, одному моему
знакомому, решившему в те годы поесть где-то в Техасе, на просьбу дать
салат принесли разрезанный пополам кочан размером с его же голову. Плюс,
естественно, помидоры, пармезан и прочий перец. Знакомый, привыкший к
российскому ресторанному салату 80-х (созданному в основном с целью точно
помечать центр тарелки для падающих в него мордой лиц), был шокирован и
почти оскорблен.
   Не отвлекаясь на официальные причины такой разницы, выделим наконец
основное: уменьшительно-ласкательное именование блюд в российских
ресторанах оказалось в особой гармонии с уменьшительно-ласкательными
размерами порций в тех же ресторанах, по сравнению с американскими
аналогами. Можно даже заподозрить, что само возвращение сюсюканья в
русский ресторан было вызвано не просто крахом социализма, а некими более
глубокими причинами, восстановившими сбитое равновесие, которое связывает
отношения между размерами блюд и их названиями в разных странах. Это
подтверждается и тем фактом, что сейчас, когда размеры порций примерно
сравнялись, уменьшительно-ласкательные суффиксы встречаются только в
подчеркнуто-ретроградских ресторанах нашей страны. "Фарфоровская",
следующая станция "Сортировочная".
 
 
   Голос, объявивший станцию, отвлек меня от размышлений, и взглянув на
эти размышления как бы со стороны, я с изрядной долей сарказма отметил,
что новая псевдо-теория выдумана даже не из головы, а из желудка. Когда я
выбежал из инфо-центра, то увидел вывеску китайского ресторанчика, где
неплохо готовили. Но было уже поздно, электричка отходила через две минуты.
   Оставалось строить теории. Ладно, на голодный желудок лучше думается.
   В моем случае формула отношений между отношениями была сложнее. Сначала
ко мне попали: один объект без имени-истории (серьга) и одна история
объекта, но без самого объекта (агент по недвижимости). В Сети я нашел
имя-историю сережки. Теперь я, наоборот, собирался искать агента по его
легенде.
   Понятно, что поиск скорее всего будет осуществляться в лоб:
предъявление описания-имени и сопоставление его с объектами. Но если
считать, что между серьгой и агентом есть особая связь, то, как в
ресторанном примере, может получиться что-то вроде математической
пропорции: "Отношение А к В эквивалентно отношению Х к У", или просто A/B
= X/Y.
   Эквивалентность, выражающую связь левой и правой частей уравнения,
будем считать доказанной: сережка-дримкетчер и история про агента попали
ко мне в одно и то же время, в одном и том же месте. Они оказались по
разные стороны от видения - как по разные стороны знака тождества. Теперь
B, А и Х известны: это серьга, ее описание, а также описание агента.
Значит, для нахождения неизвестного У (то есть самого агента) можно
воспользоваться формулой, с помощью которой такие уравнения-пропорции
решают.
   Но что это за формула... То есть понятно, как она выглядит в этих
обозначениях - но как интерпретировать ее, если отойти от математики
обратно к дримкетчеру и агенту? "Произведение крайних равно произведению
средних" - это может означать, например, что "все произведения продаются",
как написано на табличке из коллекции Жигана. Или это подразумевает, что
появление сотни отечественных старушек на просмотре современного японского
фильма "Весна"
   эквивалентно появлению ста средних американцев на просмотре средней
американской комедии... "Сортировочная", следующая станция "Обухово".
   Я пожалел, что со мной нет Чарли и Франческо. Вот с кем было
замечательно обсуждать такие выдумки! Где они теперь, приятели моей
молодости? Жиган для таких игр простоват, он принимает почти любые мои
фантазии на "ура", однако на этом его участие в них заканчивается.
Когда-то мы играли в подобные псевдо-теории с Ритой, но она обычно уходила
в другую крайность и своим скепсисом зарубала все мои идеи на корню.
   Другое дело Чарли и Франческо. Я представил, как первый из них, будь он
здесь, вывалил бы на меня кучу формул еще более громоздких. А второй
заявил бы, что это все ерунда, если не поставлено несколько независимых
опытов, так что нам нужно срочно обойти десяток разноязычных ресторанов,
замеряя порции собственным желудком ("кстати, Вик, у нас в Мексике "прочий
перец" считают первым, да-да, а уж потом всякие там капусты, будь они хоть
с лошадиную голову"), а также обзвонить как можно больше торговцев
недвижимостью и выяснить, какими снами они торгуют - плохими или хорошими
("кстати, по-моему ты гонишь насчет того, что самолет это недвижимость,
тут прокол в твоих условиях, да-да, я своими глазами видел один самолет,
он был сама движимость, да-да, на колесиках ехал, быстро-быстро, нет-нет,
не изнутри, знаю-знаю, изнутри самолета все что угодно можно увидеть, но
я-то видел снаружи, да, через дырочку в заборе, ну да, издалека, нет-нет,
не тележка из супермаркета, я уверен, это был настоящий самолет, довольно
большой и на колесиках, да, своими глазами, нет, не проверял...")
   Как бы то ни было, сейчас коллективный мозговой штурм отменялся по
причине отсутствия коллектива. А из моих собственных размышлений следовал
по крайней мере один вполне практичный вывод: с дримкетчером все
выяснилось так быстро потому, что сережка была штуковиной уникальной;
поиск же человека по столь общему описанию будет идти значительно дольше.
   Вначале это было даже интересно. Я выходил на платформах между центром
и Малой Вишерой, прогуливался по небольшим провинциальным городишкам, на
вокзалах которых еще сохранились деревянные сиденья, а в чистом воздухе
ощущалось то провинциальное спокойствие, которое, казалось, не нарушается
веками. Радостное чувство оторванности, столь ценимое мною раньше и как-то
позабытое в последнее время, наполнило меня с новой силой. Никто не знает,
где я, и здесь никто не знает меня - словно ребенок, убежавший из дома,
бродил я по маленьким городкам, сидел в пустых залах ожидания,
расспрашивал кассирш и контролеров, милиционеров и редких бомжей, говоря
им, что ищу брата, с которым у меня здесь (на этом вокзале, в этом буфете)
назначена встреча, да как-то вот разошлись - может, видели его? Эта
легенда тоже подкрепляла чувство новизны: вот так просто, с парой слов про
несуществующего брата, делаешься другим человеком, и кажется, никто уже не
вернет тебя на место, в твою настоящую реальность.
   Через четыре дня все это смертельно надоело. Никто ничего не знал об
"агенте по недвижимости". Провинциальные городки уже не вызывали во мне
никакого восторга. Все они были одинаковые. В каждом чувствовалось, что
это городок пристроен к большой дороге, а не дорога к городку. Шутки
аборигенов строились на фразах из старых фильмов и еще более старых
анекдотов. Из того, что можно было бы назвать достопримечательностями, в
памяти оставались лишь высшие (в самом буквальном смысле) точки местной
архитектуры. Вероятно, это была бессознательная реакция на монументальные
губы, которые я видел на Московском, и на последующее превращение галочки
от Nike в соответствующий орган. Или же таковы естественные ориентиры, за
которые цепляется глаз в отсутствие более привлекательных вещей? Над одним
городком торчал купол церкви. Над другим - заводская труба с длинной
соплей дыма. Над третьим - странный высотный дом-башня, наверху которого
цифровой индикатор показывал время или температуру. Где-то еще - то ли в
Чудове, то ли в Любани - такой высотной достопримечательностью оказалась
вывеска на здании спичечной фабрики. Заметно ее было даже из электрички: в
темном утреннем небе над городом горели красные голографические буквы "АО
СОЛНЦЕ". Когда я проезжал городок в первый раз, это выглядело забавно, но
четвертый восход "СОЛНЦА"
   воспринимался как издевательство.
   Окончательно доконала меня встреча с псиэном.
   Никто точно не знал, откуда взялись эти существа, похожие на сусликов,
но с непропорционально большой головой и огромными неприятными глазами.
Говорили, что они - потомки тех редких электрических собак, которые выжили
во время Целлофанового Мора. Впрочем, откуда взялись электрические собаки,
тоже никто толком не знал. Вместе с новыми достижениями науки XXI век
принес и понятие интерпретационного барьера. Раньше тоже существовали
технологии, которыми обладали одни группы людей и не обладали все
остальные. Однако в рациональном XX веке эти ноу-хау в основном были
наглядными - ядерное оружие, космические полеты, суперкомпьютеры. В первом
десятилетии нового века произошел всплеск открытий в менее осязаемых
сферах. Даже самые общие данные об этих открытиях глушились стенами
корпоративной секретности, международных договоров и собственных запретов
отдельных стран на развитие тех или иных технологий. Поэтому проявление
таких достижений в менее развитых странах зачастую воспринималось как
сверхъестественные явления.
   России особенно повезло с падением за И-барьер: к началу нового века
практически вся отечественная наука разъехалась за рубеж. И хотя спустя
десяток лет она начала понемногу возвращаться и возрождаться, массовое
сознание все еще демонстрировало странные метаморфозы: маскировка под
цивилизованную страну то и дело срывалась приступами почти средневекового
мистицизма в отношении очередной высокотехнологичной новинки, выброшенной
на черный рынок. Оставалось утешаться тем, что этот мистицизм по крайней
мере не навязывали народу на государственном уровне, как случалось в
других странах. Чего стоил один только Парящий Мавзолей Туркменбаши,
который к тому же периодически заносило в воздушное пространство соседних
государств, так что соседи неоднократно обещали поднять истребители и
распылить летающую святыню туркменов на всю таблицу Менделеева.
   С собаками вышло хуже - это было не штучное декоративное чудо, а
широкая эпидемия чего-то неуловимого и разрушительного. По одной из
версий, всему виной стали генетические эксперименты в Англии. Там якобы
пытались вывести собак, способных накапливать и сбрасывать в случае
необходимости электрический заряд, как это делают электрические угри и
скаты. Эксперимент поначалу сочли неудавшимся - собаки с новым геном никак
не проявляли желаемых свойств. Но свойства проявились у следующего
поколения, которое выросло уже не в лаборатории, а на воле.
   Однако более популярной была версия "электрической чумы". Чудо
нанотехнологии вырвалось, как утверждали, из самой IBM Research Lab в
Цюрихе. Что конкретно хотели там получить, неизвестно. Говорили, что эти
искусственные вирусы, распространившись по всему телу зараженного ими
существа, образовывали сеть из миллиардов электрических нано-узлов, так
что тело превращалось в своего рода антенну. Согласно этой версии,
достаточно было сбежать одной лабораторной собаке, чтобы разразилось то
"электрическое бешенство", которое и прокатилось пять лет назад по всей
Еврафрике.
   Первые месяцы это смахивало на обычное бешенство. Вскоре стали
поступать сообщения о дворнягах, вспыхивающих без видимой причины и
моментально сгорающих. Потом было замечено, что "бешеные" собаки бросаются
не на кого попало, а на людей с мобильными телефонами, ноутбуками и
другими электро- и радиоприборами. Более того, оказалось, что зараженные
электрической чумой четвероногие сами создают сильные наводки в работе
приемников, телевизоров и другой чувствительной техники.
   И тогда началась паника. А вслед за ней - массовое избиение "ходячих
микроволновок" и всех остальных собак. Даже убитый электрический пес мог
ударить током, поэтому их с величайшей осторожностью паковали в пластик,
из-за чего Мор и назвали Целлофановым.
   Неизвестно, могли ли кошки подцепить электрическое бешенство. Скорее
всего, их подвела давно известная способность наэлекризовываться от трения
и иногда слегка бить током хозяев. Но в год Мора и этого было достаточно:
котов истребляли тоже, хотя и с меньшим размахом. Досталось и других
животным, особенно после сообщения из Берлина о том, что в городском
зоопарке средь бела для "самопроизвольно вспыхнули" жирафы и зебры. В
Прибалтике ополчились даже на белок. Но к тому времени паника стала
спадать, и в некоторых зоопарках звери все-таки остались живы.
   Через пару лет и об электрических собаках никто уже не говорил с
придыханием. Вероятно, зараженные псы были не особенно живучи. К тому же
вскоре началась эпидемия странного гриппа, который сваливал людей всего
через несколько часов после заражения, и если лечение не начиналось тут
же, дело кончалось летальным исходом уже на следующий день. А после гриппа
пришли лоа-лоа, тропические паразиты, неизвестно как адаптировавшиеся к
Европе. За этими напастями все забыли об электрических псах.
   Но через пять лет после Целлофанового Мора появились псиэны. По виду
они не очень-то годились в родню собакам. Однако была одна черта, которая
заставляла заподозрить в них потомков электрических псов - сильные
наводки, которые псиэны создавали уже не в электроприборах, а в головах
людей.
   Взглянувший в большие черные глаза псиэна рисковал получить как минимум
депрессивный психоз, как максимум - полную потерю памяти. Попытки поймать
псиэна неизменно кончались сообщениями о нескольких новых пациентах
психбольницы. К тому же эти головастые суслики обитали в основном в
провинциях, редко попадались людям на глаза, были очень живучи и ни на
какие приманки не покупались. Тем более удивительным оказалось следующее
известие об этих странных зверьках: псиэнов начали приручать бомжи,
отправляя их выпрашивать деньги.
   О появлении псиэна в вагоне я узнал еще до того, как он дошел до моей
скамейки: по вагону прокатился испуганный шепот, и пассажиры, пряча глаза,
начали доставать лички. Я оглянулся. Глазастый суслик ковылял по проходу,
ненадолго останавливался у каждого диванчика, и шел дальше. На его спине,
словно игрушечный рюкзачок, болтался портативный кассовый аппарат - из
тех, какими снабжают продавцов мороженого. Пассажир, к которому подходил
зверек, проводил личкой по желобу сканнера, сбрасывая кредиты со своей
карточки на неведомый банковский счет. Считалось, что червонца вполне
достаточно, чтобы зверек отвязался. Большинство пассажиров, очевидно,
ехали этой электричкой не в первый раз, и уже были знакомы с процедурой
добровольно-обязательных пожертвований. Нарываться на промывку мозгов за
жадность никто не решался.
   Почему, интересно, его ухитряются приручить именно бомжи, думал я, пока
псиэн был еще далеко. Может, потому, что у нищих ничего нет, а чуткий
зверек улавливает это и доверяет им? На моем счету, согласно индикатору
лички, оставалась последняя тридцатка. Я дважды нажал на соответствующий
квадратик, приготовившись скинуть все эти кредиты псиэну, с тайной
надеждой, что удастся задобрить зверька. Вдруг через него или его хозяев
можно будет что-то узнать о человеке, которого я ищу.
   Однако чертов суслик просто проигнорировал меня! Задержавшись буквально
на секунду у ножки моего сиденья, он как ни в чем не бывало потопал
дальше, даже не дождавшись, когда я проведу личкой по его рюкзачку! Это
было уже чересчур - получается, что псиэн принял меня за нищего и не
удостоил внимания!
   Спустя пару минут после того, как большеголовый суслик собрал
пожертвования и удалился, пассажиры снова вздрогнули. Как и в случае с
псиэном, по реакции масс можно было заранее узнать о начале следующего
акта представления - в вагон вошел патруль.
   Волна испуганной тишины, преследуемая тяжелыми шагами, говорила
достаточно и о типе патруля. Приход алексиевцев невозможно было спутать
даже с рейдом ОМОНа. Сидевшая напротив меня женщина с картофельным носом и
большой корзиной трижды перекрестилась и прошептала молитву. Ее молодая
спутница с носом того же корнеплодного типа одернула юбку и стала
застегивать верхнюю пуговку воротника. Пуговка не давалась, девушка
судорожно теребила воротник дрожащими пальцами - но вдруг широко
распахнула глаза и замерла, как кролик перед удавом.
   В проходе выросли три черные пуленепробиваемые ряс-палатки, увенчанные
тремя головами с одинаковой стрижкой в стиле "брит-поп". Золоченые
крестообразные АКЭЛы покачивались на крепких шеях, разбрасывая
ослепительные зайчики.
   Слезоточивые гранаты РПЦ-5 звякали на поясах. Старший по очереди
поглядел в глаза женщинам с картофельными носами, затем уставился на меня.
У него были глаза цвета заварки, которую находишь в чайнике, вернувшись
домой из месячного отпуска. Двое других алексиевцев тем временем
посмотрели под скамейками, видимо надеясь, что там их ждет - не дождется
псиэн. Затем старший мотнул своим электронным АК, указывая вперед. Не
проронив ни слова, все трое двинулись дальше.
   На Московском я вышел из вагона в твердой уверенности, что с меня
хватит. И с чего я взял, что "агент по недвижимости" как-то причастен к
моим фокусам с предсказаниями? Только на том основании, что он и я - два
психа с похожими заморочками? Нет, довольно гоняться за тенью, пора домой.
Вдобавок на счету осталась всего тридцатка, а для сусликов-телепатов я
вообще пустое место.
   Я в последний раз оглядел вокзал и спустился в переход. Навстречу из
туннеля летели звуки, больше всего напоминающие то, что слышится, когда
соседи сверху передвигают тяжелую мебель по линолеуму.
   Нищий в драной хламиде - в прошлой жизни она могла быть и
пуленепробиваемой ряс-палаткой, и макинтошем от Apple - стоял на повороте
туннеля и мучил деревянную блок-флейту. Вряд ли это можно было назвать
музыкой. Правда, время от времени серия из трех-четырех писков
образовывала нечто, смутно знакомое - но тут же, не дав вспомнить,
исполнитель обрывал намек на мелодию очередным немыслимым пассажем.
Казалось, все старания нищего направлены на то, чтобы раздражать прохожих
этой какофонией с неудавшимся припоминанием.
   Я заранее ускорил шаг, намереваясь пройти туннель побыстрее. Но еще
через несколько шагов увидел на полу перед горе-флейтистом нечто, что
зацепило глаз и не отпускало, пока я не подошел ближе. Изящная хрустальная
фигурка - рюмка в форме женского торса? - стояла на краю грязной картонки,
которую нищий использовал в качестве подстилки для своего "полу-лотоса".
   - Купи вечность, добрый человек.
   Ни в интонации сидящего на полу бомжа, ни в его лице не было ни капли
просительности. Казалось, он отвечает на какой-то будничный вопрос.
   Я взял хрусталь в руки. У рюмки не было дна! Это вообще была не рюмка,
а песочные часы - без песка и без крышечек, которыми обычно закрыты оба
конца сосуда.
   - Купить не смогу, - сказал я. - А вот обменять...
   - Не из Новых Нетских часом? - В глазах бомжа заиграли веселые искорки.
   - Нет, но... люблю меняться, - ответил я. О том, что деньги у меня были
на исходе, я тактично умолчал.
   - Ясно, - подмигнул бомж. - Я тоже люблю. Чего у тебя?
   Я вынул брелок с нью-йоркским "песчаным долларом" - совершенно
бесполезный теперь, когда личка заменила все мои ключи. Отстегнув от
брелка посеребренную ракушку, я положил ее на картонку, справа от таких же
бесполезных песочных часов без песка. Потом подвинул ракушку немного
вперед, как того требовал ритуал обмена - странная современная причуда,
которой меня научил Саид. Бомж некоторое время рассматривал оба предмета.
   - Песок, - сказал он наконец, и подвинул часы вперед.
   - Песок, - согласился я и снял хрустальную фигурку с картонки. Обмен
состоялся. Бомж, однако, не стал прятать "песчаный доллар", а оставил его
на картонке - вероятно, до следующего обмена.
   - А сигаретки не будет? - спросил он.
   - Будет.
   Он потянулся к предложенной пачке, но не стал брать сигарету:
   - У тебя ж последняя...
   - Ну, оставишь половину.
   Нищий с удовольствием закурил, и неожиданно спросил все тем же
будничным голосом, словно мы давно знакомы:
   - Ищешь Куба?
   - Кого? - переспросил я.
   - Был у нас такой. У него фамилия была чудная. То ли Кубилин, то ли
Кубарев.
   А звали просто Кубом.
   - А кто Вам сказал, что я кого-то ищу?
   - Дак у тебя во лбу написано.
   Ослышался ли я, или он так и сказал: "во лбу"?
   - Я ищу человека, который называл себя "агент по недвижимости".
   - Это Куб и был. Только он себя такими мудреными словами мог называть.
Еще он был "распределитель бабочек", и как-то там еще... не помню уж.
   - А почему "был"?
   - Так помер он. Аккурат неделю назад и отбросил коньки.
   Больше мне нечего было узнавать. Я взял протянутый мне окурок. Нищий,
продолжая меня разглядывать, поинтересовался:
   - А ты часом не родственник ли? Лицом-то похож.
   - Родственник. Брат... двоюродный.
   - То-то я и смотрю. И не жлобишься, покурить дал. Куб такой же был.
Вокруг него много народу толклось. Он всегда выпивку мог достать или еще
чего. Но сам не крал и не просил никогда. А только всегда знал, где дверь
забыли закрыть, или излишки какие остаются, или еще чего. Феномен был,
одно слово.
   Только очень невеселый по жизни. В молодости дров наломал, его и мучило.
   Какую-то там сеть не так сделал...
   - Сеть? - Я оживился. - Компьютерную? Но ее же делал не один человек.
Тысячи людей на это работали много лет.
   - Не знаю, кто там работал и какая сеть. А Куб ее не сам делал, верно.
Он только помог, как он всегда делал. Что-то там наперед
увидел-распределил по чьей-то просьбе, вот сеть и вышла неверной. Куб тоже
говорил: все равно сама бы выросла, но только чуток попозже. И совсем
другая. Не знаю, чего у него там не вышло. Сам-то я в этом ни бум-бум. Да
и он говорил всегда туманно, словно Моисей какой. Ну, вроде того, что сети
разные бывают. И вот у него из-за той ошибки получилась не то чтобы
оросительная сеть или там рыболовная. А какая-то другая получилась,
неверная. Паучиная, что ли, не знаю.
   Я заметил, что курю фильтр. Вот значит как. Наломал непонятных дров с
Сетью и помер. Ничего не скажешь, идеальный агент по недвижимости. Врач
исцелился сам.
   - А ты, если родственник, так может, тоже можешь, это... выпивки
достать или еще чего? А?
   Похоже, этот бомж смотрел на мир так же рационально, как Жиган. И еще
какая-то мысль летала рядом в воздухе, точно полупрозрачная бабочка. Я
следил за ней, затаив дыхание и стараясь не упустить ее из вида, пока она
не сядет и...
   - Может, и могу! - сказал я и подкинул на ладони пустые песочные часы.
   - Заметано! Я всегда здесь. Заходи, если что. Помянем братана.
   Он снова взялся на флейту, давая понять, что разговор окончен. Я уже
отошел метров на двадцать, когда почувствовал едва заметный толчок в
затылок - словно кто-то легким щелчком сбил с моей головы невидимую кепку.
Я обернулся: из кармана бомжовой хламиды на меня глядел псиэн. Бомж дунул
в свою дудку, извлекая из нее визг колес тормозящего поезда, и зверек
спрятался обратно. Я подумал, что наше с псиэном отношение к музыке в
чем-то сходно.
 
 
 
   В экстрасенсов я никогда не верил. Но надежда, вспыхнувшая во время
разговора с нищим, поколебала мое неверие. Не то чтобы я вдруг зауважал
нечто сверхъестественное - скорее наоборот, перестал относиться к нему как
к сверхъестественному. Мне показалось, что теперь я знаю, как именно
работает на практике та формула отношений, которая пришла мне в голову
перед началом поиска "в лоб". И это новое, "нелобовое" решение выглядело
вполне естественно - по крайней мере, пока я ехал в метро.
   Дома меня снова стал терзать скептицизм. Тем не менее, я решил провести
задуманный опыт. Я очистил письменный стол и полез в сервант, где стоял
Хрустальный Паук, приз за победу в одном сетевом конкурсе лет пятнадцать
назад. Приз был чем-то средним между большой рюмкой и маленькой вазочкой
для варенья: стеклянная посудина в виде паука, лежащего на спине. Во время
вечеринок в моей квартире я использовал эту штуку как дополнительную
пепельницу для гостей. А иногда от скуки ловил ею мух на столе,
переворачивая посудину вверх дном - так что Паук вставал на лапы, и бедная
муха металась в его хрустальных объятиях.
   "Махнемся?" - спросил я у серванта. Затем вынул пустые песочные часы,
полученные от бомжа, и поставил на полку рядом с Пауком. По ритуалу,
сервант должен был теперь сказать "Хрусталь", если бы умел говорить и
хотел меняться. Однако говорить он не умел. Зато я, разглядывая две
прозрачные безделушки, заметил, что в них есть еще более глубокое
сходство: Хрустальный Паук был поразительно похож на увеличенную половинку
от хрустальных часов. Я даже не знал, как выразить покороче это свойство.
Хорошо, что сервант неразумен, а то у него была бы та же проблема, и это
наверняка затруднило бы наш обмен. Я снял Паука с полки и поставил на стол.
   Теперь, после "замены переменной", надо добавить другие "коэффициенты",
которые фигурировали в моем уравнении-пропорции о "пропавшем брате". Я
вынул серьгу-дримкетчер, повесил на люстру, и сел в кресло под ней. Итак,
достаточно подумать?
   Я стал думать, что Хрустальный Паук съезжает по столу к краю, падает и
разбивается вдребезги. Падает и разбивается вдребезги. Разбивается
вдребезги.
   Паук не двигался.
   Я представлял, что он начинает покачиваться. Что сдвигается хотя бы
чуть-чуть. Ничего подобного. Я дважды снимал дримкетчер с люстры и сжимал
в руке, потом вешал обратно. Я проверял, не приклеился ли Паук к столу -
при касании рукой он легко скользил по полировке. Я поставил его на самый
край и снова пытался сдвинуть мыслью. Бесполезно.
   Битых полчаса я упорно сверлил взглядом злосчастную рюмку-вазочку,
мысленно повторяя "упади и разбейся", рисуя в воображении яркие образы
разбивающегося стекла - и все больше чувствуя себя идиотом. Ежу понятно,
что стекляшка тяжелая, и никакой мысленный образ, никакой приказ не
заставит ее сдвинуться. Надеяться на это мог только сумасшедший. Устав от
дурацкого опыта, я не заметил, как задремал.
   Когда я проснулся, уже стемнело. Черт, я же должен позвонить Сергею,
договориться об очередном выступлении моего виртуального Робина! Я
вскочил, бросился к телефону...
   ...громкий хрустальный звон разлетелся по комнате. Я совсем забыл про
Паука - и сбил его рукой в темноте. Он упал и разбился вдребезги.
   Я улыбнулся и вслед за этим понял, что вот теперь-то, если смотреть со
стороны, я уж точно выгляжу полным идиотом. Улыбающимся идиотом. Впрочем,
кто может увидеть, как улыбается человек, стоящий один посреди темной
комнаты? Я отдернул занавеску. Битый хрусталь на полу вспыхнул лунным
светом, словно россыпь светляков.
 
 
   Не собирая осколков, я осторожно прошел между ними к телефону и
позвонил Сергею. Только лишь мы обменялись приветствиями, он резко спросил:
   - Профессор, Вы случайно не подсели на диоксид?
   - Нет... а что? - удивленно пробормотал я.
   - Голос у Вас подозрительно счастливый. Как у хакера, который впервые
залез в комп системы безопасности во дворце одного иранского аятоллы, и
обнаружил, что целых четыре камы внутреннего наблюдения установлены в
купальне гарема.
   - Во-первых, не четыре, а всего две. К тому же вторая стоит под водой и
через нее редко что видно. Хотя, если посчастливится...
   - Все-все, Док, не растекайтесь мышью по хрефу, - перебил Жиган. -
Извините, что устроил вам проверку. Думал, мало ли... вдруг это не Вы.
   - А кто?!
   - Не знаю. Тут какая-то еррорда происходит. При встрече расскажу
подробнее.
 
 
   Мы договорились встретиться в "Сайгоне" в два часа ночи. Потом я завел
будильник, включил "соньку" и набрал адрес Мэриан.
   К моему удивлению, в этот вечер не было ни отказов, ни проверок с
помощью сфинкса .
   - Да?
   - Здравствуй. Я получил твою сережку.
   - Понравилась?
   В голосе Мэриан была какая-то печаль. Или тревога. Сговорились они все,
что ли?
   - Да, очень красивая штучка... и неожиданная. Спасибо. И за часы тоже.
Те самые, с которыми никогда не опоздаешь. Но почему ты не отвечала на мои
звонки? Между прочим, у нас после того разговора...
   - Я знаю. К вам кто-то залез. Извини, что я отключилась первой... Если
бы ты первым дал отбой, такого не случилось бы. Это известная дырка, через
нее можно легко поймать второго, оставшегося на линии, когда первый
отсоединяется. Если я остаюсь второй, со мной такая бяка не проходит,
потому что я не... В общем, у меня на эту бочку есть затычка. Но я забыла,
что у тебя такой затычки может и не быть.
   - Ничего, вроде все обошлось. Как... как твои дела?
   - Дела... как дела. Ты ведь звонишь, чтобы услышать продолжение сказки?
   - Не обязательно. Можно и просто так поговорить... Ты снова будешь меня
подкалывать, да?
   - Вряд ли. Я и так наговорила тебе глупостей в прошлый раз...
   - А мне они не показались глупостями. Я много думал об этом, о сказках
как продуктах психозеркал... В общем, я не согласен, но долго не мог
сказать, в чем именно. А теперь, кажется, могу.
   - Ну и?...
   - Многие сказки содержат такие элементы, которые не объяснить как
метафоры, гиперболы и прочие приемы "кривого отражения" обычных
человеческих историй.
   Как правило, эти элементы выступают в сказках на вторых ролях, как
подручные инструменты человека... однако из самих этих элементов
складывается совершенно нечеловеческий мир.. И я знаю как минимум один
мир, где подобные вещи - обычное дело.
   - Ага, богатый мир писательского воображения..
   - Нет, я имею в виду мир, где все это происходит на самом деле!
Мгновенное перемещение в пространстве и во времени. Мгновенная
трансформация предметов.
   Магия заклинаний, когда одно слово, даже просто мысль вызывает к жизни
лавину... Все это происходит в Сети! Так выглядит обычная жизнь с точки
зрения программ... или с точки зрения тех, кто создал Сеть в качестве
интерфейса между своим миром и человеческим. Пограничный пункт, где
понимают оба языка.
   - Так уж и оба...
   - Да-да, я как раз об этом и хотел сказать - что-то не заладилось,
бутылочное горлышко снова сузилось, прямо на наших глазах. Я сейчас
вспоминаю, как свободно файлы распространялись через Сеть в девяностых. А
потом появились эти новые языки разметки, охраняющие интеллектуальную
собственность и запрещающие печать, копирование, пересылку, повторное
прослушивание... Кто-то искусственно ввел ограничения, заново изобрел
смерть даже для цифрового мира. И для большинства людей стало вполне
естественным, что файл после одного прочтения "умирает", хотя на самом
деле он мог бы мгновенно размножиться на тысячу копий, мгновенно
перелететь за тысячи километров. Как после этого не задуматься о том, что
и человеческая смерть и другие наши ограничения тоже введены кем-то
искусственно! Но Сеть успела дать нам знак, что бывает иначе...
   - Теплее, теплее! - голос Мэриан повеселел. - Вот послушай...
   Она сделала паузу и заговорила медленным речитативом считалочки:
   - "Жили-да-были двойняшки-сестры. Одна жила в мире странном и пестром.
   Другая - в обычном, будничном..."
   С каждым новым словом ее голос становился все более детским.
   - "...Миры разделяло стеклышко в рамке. Но проходя без единой ранки
сквозь тонкую щелку-трещину, сестры могли меняться местами. С одной вы
встречались, когда листали Льюиса Кэрролла..."
   На этих словах она остановилась. Я ждал, что будет дальше. Но Мэриан
молчала.
   - А дальше? - не выдержал я.
   - У меня... молоко убегает. - Она снова погрустнела. - Оно всегда
убегает, лишь только о нем забудешь. Я немножечко задержу его, привяжу
покрепче, закрою окна... но рассказать две сказки за один раз все равно не
смогу. А ты должен в первую очередь узнать, что было дальше с Голосом.
Поэтому сейчас я буду рассказывать твою сказку... сколько успею.
   - Подожди, я хотел спросить про сны. Каждый раз после того, как ты
рассказываешь...
   - Потом, все потом. А впрочем, одну вещь про сны я скажу сейчас, пока
ты там шуршишь и устраиваешься. Чтобы не забыть сон, вспоминай его сразу,
как проснешься. И пока не вспомнишь полностью - не смотри ни в окно, ни в
зеркало. Иначе сразу все забудешь. Ни в окно, ни в зеркало - запомнил?
Тогда слушай.

 
                            Клетка 19. ГОЛОС-IV 
 
   Здесь недалеко уже и до конца нашей истории о Голосе, жившем в
телефонных проводах. Потому что Голос так никуда и не переехал. Все
случилось случайно - именно так, как оно обычно и случается.
   Перед самым переселением в Фонотеку-Студию Голос в последний раз
отправился поиграть в "не-туда-попал". Он набрал наугад номер и попросил к
телефону какого-то выдуманного господина. Девушка, поднявшая трубку,
конечно сказала "Вы не туда попали". Но звучала она при этом как-то уж
очень разочарованно.
   Словно она давно ожидала звонка, и вот телефон зазвонил, но спросили
совсем не ее. Поэтому, вместо того чтобы извиниться и дать отбой, Голос
решил поболтать с ней.
   Девушка тоже была не против, и как будто даже обрадовалась, когда
незнакомец спросил о причине ее грусти. Она рассказала, что живет в
крупном городе, но у нее совсем нет друзей и часто просто не с кем
поговорить. А говорить, точнее, разговаривать, она любит, но очень
стесняется. А если она вдруг начинает с кем-нибудь говорить, разговоры
постоянно заходят куда-то не туда, и от этого она замыкается еще больше.
Вот почему у нее нет друзей, и она сидит в одиночестве дома, и
разговаривает лишь c wind-chimes, что висят у нее на балконе.
   Голос, при всей его образованности, не знал, что такое wind-chimes.
Девушка объяснила, что это просто три медные трубки, а между ними висит на
нитке деревянный кругляш. И когда дует ветер, кругляш качается и
постукивает по трубкам - так wind-chimes играют, а она с ними
разговаривает, продолжая свистом то, что они начинают. Или сама
насвистывает какую-нибудь мелодию, а wind-chimes подхватывают за ней.
Игрушку эту она купила три года назад в индейском магазинчике сувениров,
когда ездила на каникулы в один из западных штатов.
   Рассказывая об этом, девушка вынесла телефон на балкон, чтобы дать
незнакомцу послушать странные звоны, которые издавали три трубочки на
ветру.
 
   Голос никогда не слышал в своих проводах ничего похожего на эту музыку
ветра, и все же... Было в ней что-то знакомое, что-то от телефонных
звонков - не от нынешних электронных пищалок, а от старых простых
механизмов, где маленький молоточек постукивал по двум металлическим
чашечкам внутри телефонного аппарата. Но мелодия wind-chimes была еще
чище, древнее...
   Голосу показалось, что он смутно припоминает что-то похожее... но он
так и не смог понять, что это.
   Не менее любопытным явлением был для него и свист. Раньше он уже
слышал, как люди свистят, и ему это очень нравилось - наверное, из-за
сходства свиста с некоторыми из тех сигналов, что слышатся иногда в
телефонных трубках. Но люди почему-то свистели очень редко. Голос даже
узнал, что свистеть - плохая примета. Как-то раз одна русская женщина
сказала присвистнувшему в трубку мужу - "не свисти, денег не будет!". А в
другой раз, в разговоре английских морских офицеров, Голос подслушал
старинную поговорку, где говорилось о трех вещах, которых нужно бояться -
третьей в списке шла "свистящая женщина".
   Голосу оставалось только гадать - что плохого в свисте?! Может быть,
думал он, люди чаще свистят в каком-то особом настроении, когда остаются
одни и не говорят с другими по телефону, потому что нехорошо показывать
это настроение всем подряд?
   Но не свист и не музыка wind-chimes были главным, что привлекало Голос
в новой знакомой. Главным было то, что она любила разговаривать, а
разговаривать ей было не с кем! И Голос решил, что пообщается с этой
девушкой еще какое-то время, а его проект с Фонотекой пока подождет.
 
 
   И они стали подолгу разговаривать каждый день. Она рассказала ему
простую и недлинную историю своей жизни, а он в ответ сочинил историю о
себе. Он даже сказал ей, что вовсе не ошибся номером, а позвонил ей
специально, поскольку однажды приезжал в ее город, видел ее, и она ему
очень понравилась, так что он незаметно проводил ее до самого дома, узнал
адрес, а по адресу - телефон; и вернувшись в свою далекую родную страну,
позвонил ей. За миллионы своих телефонных бесед Голос стал настоящим
экспертом по человеческой психологии, и потому рассказанная им история
выглядела удивительно реалистичной. Девушке даже стало казаться, что она
вспоминает высокого симпатичного незнакомца, который пристально посмотрел
на нее где-то месяц назад... в магазине... или на той вечеринке... а может
быть, это случилось на выходе из метро около ее дома?...
   Общаться с Голосом было просто чудесно! Знал он много, а если чего-то
не знал, то мог найти, пользуясь, в буквальном смысле этого человеческого
выражения, "своими старыми связями". Самым интересным человеческим языком
Голос считал музыку. Он не знал, что это, в общем-то, не язык, но такое
незнание совсем не вредило, даже наоборот. Не прошло и двух месяцев со дня
их знакомства, как его собеседница научилась разбираться во всех
музыкальных течениях, от классики и народных мелодий разных стран до самых
последних психоделических экспериментов. Владельцы музыкальных студий и
магазинов расшибались в лепешку, чтоб ублажить щедрого клиента, который
просил их поставить то одну, то другую запись по телефону. Потом они рвали
на себе волосы, когда узнавали, что Голос назвал им несуществующий адрес и
чужой номер кредитной карточки - а тем временем собеседница Голоса
восхищалась разнообразием аудио-коллекции своего загадочного поклонника.
   Сам Голос тоже очень увлекся этим общением. Если пользоваться
человеческим языком, можно было бы сказать, что он просто влюбился в
девушку. Нам уже доводилось употреблять человеческие понятия, когда мы
рассказывали, чего он "боялся" и что ему "нравилось". Но если честно, мы
не знаем, могут ли Голоса любить - хотя говорят, можно влюбиться в чей-то
Голос. Возможно, он просто не хотел разрушать иллюзий своей замечательной
телефонной подруги, которая думала, что он в ее любит, да и сама уже не
представляла, как бы она жила без него.
   Одно было ясно: он разговаривал с ней, разговаривал много, а значит,
жил.
   Может, этого и достаточно, и не нужно тут никаких человеческих аналогий.
   Тем не менее, чтобы она не привыкла к нему одному слишком сильно, он
выдумывал для нее новых друзей и подруг, с которыми она тоже "знакомилась"
   по телефону. Они читали ей сказки и стихи, рассказывали анекдоты и
новости, жаловались на болезни и разные глупости мира, советовали хорошие
книги и музыку. А иногда спрашивали и ее совета по какому-нибудь вопросу.
Все это был Голос.
   Позже он стал подыскивать для нее и настоящих друзей - людей, которые
интересовались тем же, что и она, или просто подходили ей в компанию, и
жили неподалеку. Удивительно, как много таких людей оказалось вокруг! Она,
возможно, сталкивалась с ними в супермаркете, по утрам входила вместе с
ними в метро, но никогда не заговорила бы с ними, если бы не Голос. В то
время, как она спала или училась, он знакомился с ними сам, занимаясь
своими обычными телефонными играми. А потом как бы невзначай давал им ее
телефон.
   Девушка больше не была одинокой и скованной. Благодаря Голосу она стала
образованной и общительной, и теперь ее собственные успехи помогали ей.
   Новые знакомства не ограничивались разговорами по телефону, и вскоре
неплохая компания образовалась вокруг нее и расширялась уже не благодаря
Голосу, а благодаря ей самой и ее друзьям.
   Но лучшим ее другом оставался, конечно, Голос. Только вот встретиться с
ним ей никак не удавалось. Он выбивался из сил, чтобы снова и снова
придумывать, почему им нельзя увидеться - и придумывать так, чтобы ее не
обидеть.
   А c другой стороны, он не хотел оттолкнуть ее своей нереальностью. И он
добился, чтобы она представляла его совершенно отчетливо. Для этого ему
пришлось придумывать свою личность с точностью до мельчайших подробностей
- начиная с болезней, которыми он болел в детстве, и преподавателей,
которых он не любил в институте, и кончая родинкой на правом локте,
сломанным на боксе носом, и любимым блюдом: им оказался майонез, который
он добавлял во все остальные блюда.
 

 
 
                             ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ:
 
                               УЛИЦА МЕБИУСА

 
   в полночь на безлюдной Дворцовой саксофонист такой маленький у подножья
колонны спиной к мокрым улицам лицом к своему двойнику в полированном
камне в асфальте отражения фонарей перевернутый город с собакой и уже
непонятно который из двух инструментов эхо 
   (Виктор Степной, "Голоса тишины")

 
                             Клетка 20. ЛЮБОЛЬ 
 
   Мне снилась Мэриан. Я лежал на берегу моря, на пустынном песчаном пляже.
   Была ночь. Море слабо светилось, отражения звезд шевелились на волнах.
   Мэриан сидела рядом, закутавшись в клетчатое индейское одеяло. Она
только что вышла из воды, с темных змеистых прядей капало. Я видел лишь
контур ее головы, а ниже складки одеяла скручивались в такой бесформенный
кокон, что казалось - мокрая голова на фоне звездного неба и вовсе сама по
себе. На миг мне привиделось, что разноцветные клетки на одеяле - это
кубики, из которых сложен игрушечный город-замок, а из-за города
выглядывает спрятавшийся ребенок. Я протянул руку, пытаясь залезть под
одеяло. Мэриан отклонилась и высунула из-под одеяла маленький кулачок с
"фигой".
   - Ты же спишь, негодяй! - сказала она.
   - Это точно, - ответил я, не открывая глаз. - Но я тебя вижу.
   - Ну и видь сколько хочешь. А лежи смирно.
   Она придвинулась и опустила мокрые кудри мне на лицо. Медленно повела
головой в сторону... кончики волос пробежали по моим щекам, по векам. И
обратно. Казалось, она рисует у меня на лице мягкими кисточками. Каждое
движение ее мокрых волос вызывало в сознании тихую, прохладную вспышку
света, раздвигающую пурпурный сумрак...
 
 
   По ушам хлестнул удар штормовой волны, рев продолжался и продолжался,
пока я привычным движением не прихлопнул будильник.
   На улице одна за другой проезжали машины. Каждая плескала в окно светом
фар, и вместе с этим светом тени деревьев проползали справа налево по
стеклу, по потолку и исчезали, но вскоре опять появлялись справа со
следующей парой фар - словно огромный невидимый дворник подметал фасад
дома огромной невидимой метлой.
   В промежутках между машинами наступала тишина, слышались редкие удары
капель по жестяному подоконнику. Зубная боль зимы, очередная оттепель,
точила сосульки. В комнате было жарко, теплостекло опять не успело
отреагировать на резкую перемену погоды и отключить обогрев квартиры. Я
почувствовал, что снова начинаю засыпать, и резко поднялся с кровати. В
противоположном углу комнаты раздался шелест, в темноте мелькнуло что-то
белое... "Крыло" - автоматически подумал я, вздрогнув. Блин, что за бред!
   Я сделал несколько шагов в темноту. На полу белел знакомый
прямоугольник рисовой бумаги с огромным тараканом, нарисованным черной
тушью. Ну вот, а некоторые не верят, что тараканы умеют летать! Я поднял
рисунок Франческо - раньше его подарок висел над столом - и заметил, что
по полу раскидано еще несколько прямоугольников поменьше, и на один я уже
наступил.
   Когда я включил свет, оказалось, что все, приклеенное скотчем к стенам,
за эту ночь отклеились - наверное, из-за потепления. Я не спеша обошел
комнату, собирая и рассматривая новым взглядом эти листы - давно знакомые,
но в то же время как будто забытые из-за их вечного присутствия в поле
зрения.
   Пара самодельных бумажных открыток с цветами. Репродукция "Большой
Волны"
   Хокусая. Рукописное стихотворение неизвестного автора, с которым я
поменялся на последнем Фестивале Анонимов. Я прочел первые две строчки -
"небо не больше того, что поместилось в окне..." - и они показались мне
более дурацкими, чем казались раньше. Два скользких на ощупь коврика из
серии не имевших особого успеха настенных скринбуков: интерактивная карта
мира и универсальный календарь-энциклопедия. Снова бумага - старая
фотография Риты на фоне "Золотой горы" в петергофском Парке. И еще одна
открытка, с чайками.
 
   Я сложил свой урожай на стол, окинул взглядом оголившиеся стены и пошел
в ванную. Включил холодную воду, плеснул в лицо, ощутив под пальцами
многодневную щетину - это было неожиданно, словно я коснулся не своего
лица.
   Пожалуй, стоит побриться. Я выжал пенку на помазок, поднял лицо к
зеркалу и посмотрел своему отражению в глаза. Венчик помазка, коснувшийся
в этот момент щеки, отвалится от ручки и грохнулся в раковину, рассыпался
волосками по всей ее белой нише, как сбитый одуванчик.
   На миг меня охватил страх - а что, если после трюка с Хрустальным
Пауком все, чего я касаюсь, будет разваливаться? Я снова плеснул в лицо
водой и решительно взял зубную щетку. Выдавил на нее пенку, размазал
щеткой по щекам. Поглядел в зеркало и усмехнулся. Теперь я - большой зуб с
глазами.
   Слабо в следующий почистить зубы помазком, гражданин любитель замены
переменных?
   После бритья кожу приятно грело и пощипывало. Я быстро оделся, открыл
входную дверь - и тут страх накатил снова, но уже сильнее. Мне показалось,
что я больше не увижусь с Мэриан. Словно она осталась здесь, у меня за
спиной, в этой самой квартире, и я боялся, что сегодня с кем-то из нас
что-то случится.
   Я автоматически проверил карманы. Нет, как будто ничего не забыл. Но
дурацкое ощущение не проходило. "Словно видимся в последний раз" - если бы
только это "видимся" имело какой-нибудь смысл! Почему-то подумалось, что
при трагических расставаниях запоминаются детали. Я уставился на косяк
двери:
   паз замка, валик кожаной обивки. Сзади - свет из комнаты. Как будто я
сейчас обернусь туда и кого-то поцелую на прощанье.
   Да что за дурь! Не до конца проснулся, что ли... Я вышел в темноту
коридора, захлопнул дверь. Нашарил выключатель, зажег свет на площадке.
Пусть горит.
   Распахнувшийся лифт дыхнул дешевым синтетическим вином. Бр-рр.
   На улице стало легче. Я закурил и двинулся к остановке. Две тени бежали
впереди по земле, одна совсем бледная, другая почерней - два фонаря
остались за спиной, у парадной. "Все нормально", только подумал я, как
снова напал стрем: моя двойная тень на асфальте вошла в тень деревьев, в
мрачную решетку черных веток, тоже двойную. А может, что-то действительно
случится? Со мной или с ней? Неужели я так к ней привык, что начал
переживать?
   Слева к перекрестку приближались три крепких парня. Лица - черные, с
резкими и неприятными чертами. Отличная компания для старика в потных
носках.
   - Мужик, закурить дай?!
   Так и есть. Похоже, случится все-таки со мной. Ну и хорошо, тогда с ней
не случится... Я сам не мог понять, почему сделал такой странный вывод. Но
стало легче. Страх - это просто неопределенность, растянутая на
непозволительное время.
   Запустив руки в глубокие карманы плаща, я вышел на перекресток. Парни
приближались. В правом кармане лежал кистевой эспандер, который я по
привычке носил с собой с тех пор, когда у меня начались первые судороги от
постоянной работы с "мышкой". Можно конечно и эспандером, он тяжеленький,
вполне сойдет за кастет... Но в левом кармане нашлось кое-что получше.
   Перчатки. Мои старые перчатки из тонкой черной кожи. С дыркой на
указательном пальце левой.
   Четыре года занятий savate в Университете так и не сделали меня
боксером.
   Разве что научили не принимать первый удар противника носом, а второй
животом, как я нередко делал раньше. Но кроме того, после этих занятий у
меня возникли особые отношения с любыми перчатками, рукавицами, а то и
просто с тряпками, если их намотать на руку. Как до занятий боксом, так и
потом мои руки все равно не желали сжиматься в крепкие кулаки. А если
пальцы и сжимались в нечто, то это нечто свободно болталось над тонким
запястьем, как бутон тюльпана на тонкой ножке. Другое дело, если я надевал
какие-нибудь перчатки или рукавицы. Вот тогда руки моментально твердели,
точно вспоминали свое состояние на ринге.
   К тому моменту, как я поравнялся с чернокожими парнями, моя левая уже
была в перчатке. Правая осталась голой - в ней была сигарета, которую я
решил не бросать слишком поспешно. Три человека... идеальная иллюстрация к
"принципу обратного альпиниста". Скалолаз стремится всегда иметь как можно
больше опоры, минимум три точки. В драке ровно наоборот - в каждый момент
нужно располагаться так, чтобы находиться на минимальном расстоянии от
одного противника, и на максимальном - от остальных...
   Странно, но в этот раз перчатка подействовала неожиданно сильно. Левая
рука так и чесалась врезать в челюсть крайнему парню. И что еще
удивительней - у меня даже образ мыслей как-то незаметно, но ощутимо
изменился. Откуда взялся этот принцип "обратного альпиниста"? На языке
вдруг завертелась хамская фраза, и я почувствовал, что борюсь с какой-то
сильной частью себя самого, чтобы эту фразу не произнести...
   - Извините, у меня последняя, - сказал я и аккуратно уронил окурок в
лужу.
   Я выиграл у восставшей части своего сознания слова, но проиграл голос.
   Вертевшееся на языке оскорбление не прозвучало. Но то, что прозвучало,
было произнесено хриплым и насмешливым, и совершенно не моим голосом!
   Этот дикий гибрид тембров Высоцкого и Коэна я вспомнил бы и через сто
лет.
   Потому что мы с Жиганом провели над созданием этого голоса
черти-сколько времени, и страшно им гордились, пока через год не поняли,
каким сырым комом был наш первый блин. В любом случае, это была лишь
виртуальная кукла. А сейчас голосом Малютки Джона заговорил я сам.
   Словно бы в подтверждение этого открытия левая рука как бы сама собой,
прямо в перчатке, юркнула в карман, вынула пачку CAMEL LIGHTS и
демонстративно выщелкнула сигарету из почти полной обоймы. Я - или Малютка
Джон во мне - машинально закурил снова, бросил пачку обратно в карман,
после чего все-таки произнес вслух то, что вертелось на языке несколько
секунд назад:
   - А неграм вообще курить вредно - у них и так все закопченное.
   Парень, которого я наметил "крайним", хохотнул, ткнул приятеля в бок и
воскликнул мелким юношеским голоском, не соответствующим ни телосложению,
ни зверскому африканскому лицу:
   - Кончай залупаться, Вася! Щас гражданин прохожий вломит тебе, снова
твоя рязанская рожа вылезет! Доктор ведь так и говорил - неделю после
операции не курить, не пить и не залупаться!
   Компания заржала и пошла дальше перпендикулярным курсом. Драки не
будет, понял я. Мокрой ватой под колени плюхнулась слабость, сбилось
дыхание, руки задрожали. Псих! Читал же в новостях: у тинейджеров в моду
входят пластические операции "под негров".
 
 
   Трамвай оказался пустым. Наверное, последний, поздно уже. Я прислонился
лбом к холодному стеклу, и мое отражение затуманилось. От дыхания на
стекле образовалось круглое пятно пара, в нем проступила смешная рожица,
нарисованная пальцем. Наверное, днем, когда было много народу и стекло
точно так же запотело, кто-то нарисовал на нем классическое "точка, точка,
запятая". Я отодвинулся от стекла - туманное пятно с веселой рожицей стало
исчезать, и вскоре вместо него снова появилось мое лицо, отраженное в
стекле.
   Через несколько минут вдруг пропало и отражение: трамвай остановился на
мосту через Малую Невку, свет в салоне мигнул и погас. Сразу же накатила
такая тишина, словно все прочие движения в мире тоже вдруг осознали свою
никчемность, и прекратились.
   А ведь это может быть вообще последний трамвай в городе. Многие линии
давно перестали существовать, и я, со своей оторванностью от мира, вполне
мог пропустить объявление о полной отмене трамваев. От этого предположения
легче не стало.
   Хорошо, что хоть снаружи еще шла какая-то жизнь. На набережной между
сфинксами сидела группа молодых людей. Мелькали огоньки сигарет,
доносились смешки. Девушка в длинном шарфе отделилась от компании, подошла
к мужскому сфинксу и обняла его одной рукой за шею, а другой потянулась к
губам. Из трамвая не было видно, что там происходит, но когда она отняла
руку, я вздрогнул. На губах сфинкса появилась зловещая светящаяся улыбка.
Компания приветствовала это художество дружным улюлюканьем. Девушка
улыбнулась, и я заметил, что ее губы светятся тем же ядовито-желтым, что и
губы сфинкса. Она убрала помаду в карман, постояла, а потом пошла ко
второму, женскому сфинксу. Мой трамвай загудел, вспыхнул и поехал дальше.
   Что же это со мной творится сегодня? Неужто я так привык к Мэриан?
Только недавно размышлял о том, что Сеть отучила меня "залипать" так
сильно...
 
 
   Последний раз такие страхи накатывали на меня при Рите. Сначала я как
будто вылечился от них одной только мыслью о враче. Перед тем как лечь
спать однажды вечером, сказал себе, что завтра обязательно пойду к врачу.
   Представил себе весь этот поход в деталях. Утром проснулся - все чисто,
никакого стрема, птицы за окном. Но через неделю снова начались эти
приступы беспокойства. Тогда уже сама Рита посоветовала сходить к
психиатру.
   Возможно, она так пошутила. Но я воспользовался советом. Возможно, из
вредности.
   Врач сразу удивил тем, что оказался моложе меня. И хотя на нем был
чистейший белый халат, Митя (так он сам представился) был подозрительно
похож на маляра. Поэтому я решил ничего не говорить про Риту и те мои
основные страхи, что были связаны с ней. По дороге я представлял себе, что
в кабинете меня встретит солидный дядька с бородой. Такому бы я все
выложил. А этому Мите с прыщом на носу - нет, незачем ему рассказывать,
как я постоянно боюсь за Риту, когда не вижу ее. Лучше пусть будет нечто
общее. Просто с нервами у меня что-то, гражданин доктор. Знаете, на пустом
месте без всякого повода страх прошибает. Иду, скажем, через дорогу, а тут
фура груженая из-за поворота вылетает. Я сразу представляю себе, как я
зазевался на проезжей части и меня на куски разносит. Или например в
метро, там еще хуже, особенно на станции Маньяковская, знаете, какие там
стены, настоящая бойня. И так четко я вижу все подобные варианты, прямо
дрожь берет. Вот и сейчас руки дрожат, глядите, дорогой товарищ Митя.
   Но доктор был парень не дурак. Сначала он помучил меня расспросами о
вещах, не относящихся к делу. Что я больше люблю, кошек или собак?
Помидоры или огурцы? Как я понял потом, сами ответы его не особенно
интересовали, он просто меня настраивал. Ему нужно было сбить мою
напускную веселость, а также осведомленность в вопросах психологии,
которую я изо всех сил старался проявить, комментируя его бессмысленные
вопросы. Когда я окончательно запутался и перестал выпендриваться, он
указал мне на стул в углу.
   - Сядьте вон туда, ко мне спиной. Глаза закройте. Что-нибудь видите?
   - Да ничего... Шумы только слышу... Душ наверху. На улице собака. Слева
ребенка пытаются укачать. И еще много этих... людей. Весь дом как будто
прозрачный или без стен вообще, и залит электрическим светом, очень
ярким...
 
   - Отлично. А себя, себя Вы как во всем этом видите?
   - Да никак... Спиной ко всему этому сижу... Как будто и нет меня там.
   - Хмм... - Врач призадумался.
   - А вот у Вас там на двери написано, - подсказал я. - Персональная
настройка психозеркал, лечебные сны... Мне еще говорили, есть такие
эмпатические сигареты, подключение к групповому полю...
   - Нет-нет, Вам такое не подойдет.
   Я услышал, как он встал и прошелся по кабинету у меня за спиной.
Подошел к окну.
   - Это же все клин клином, понимаете? А чтобы второй клин выбить, надо
третий. Ну отгородим Вас забором из этих клиньев, а что толку. Вы же все
равно найдете лазейку...
   Митя снова прошелся по кабинету. Открыл ящик стола, достал что-то...
   кажется, книгу. Нет, шелест был не совсем бумажный. Я подумал, что
наверное уже можно открыть глаза, но на всякий случай не стал.
   - Давайте так, - решительно сказал Митя. - Попробуем один старинный
способ... Только Вы, пожалуйста, не особенно его разглашайте. Сейчас у нас
в качестве базисной модели везде насаждают коммуникативную терапию. То
самое, что Вы у меня на двери видели. Искусство разгородиться на ячейки, а
потом учиться разговаривать с соседом через забор. Основная идея в том,
что при современном торжестве коммуникаций каждый может найти свое место в
системе, если будет активно этими коммуникациями пользоваться...
   - Чудесная теория, - вставил я.
   - Чудесная? Да, можно и так сказать, - Митя вздохнул. - Когда вы сюда
вошли, вам показалось, что я похож на маляра, верно? Вслед за этим у вас
возникла целая система представлений о том, что рассказывать, а что нет. И
вы наверное до сих пор думаете, что это все - ваши собственные мысли. А
это всего лишь торжество коммуникаций.
   - Как вы это делаете?
   - Неважно. Это моя работа - заставить вас рассказать главное, а вовсе
не то, что вы сами считаете главным. Но мы сейчас говорим не о моих
методах, а о ваших проблемах. Вам ведь сейчас стало неприятно, когда я
показал, что знаю ход ваших мыслей. Вам активно не нравятся такие
коммуникации, которые обводят вас вокруг пальца. Вы всю жизнь с ними
боретесь, изолируетесь. Рвете связи, бежите из всех систем, где хоть
немного задержались.
   - И в этом моя проблема?
   - Проблема в том, что вы думаете, что это проблема. А это может быть
преимуществом. У коммуникативной терапии есть свои критики и противники.
   Например, кодекс Новых Нетских содержит любопытный запрет на
дистанционное общение. Полагается общаться только вживую, с "ближними
своими". Сеть и прочие средства связи разрешается использовать только в
крайних случаях и лишь для организации живого общения. С этим связан их
отказ от использования личек и кредиток, возрождение ритуалов
персонального обмена и другие причуды. А некоторые идут и еще дальше. Отец
Дел в своей книге "Прерванный сеанс" не без оснований напоминает, что
большинство шедевров искусства прошлого созданы в уединении, в отрыве от
коммуникаций. Вот и мы с вами попробуем нечто... анти-коммуникативное. Но
повторяю, сейчас такое шаманство не поощряется, меня могут лицензии лишить
и даже...
   - Я никому не скажу, что вы из секты Делителей, - подчеркнуто-серьезным
тоном прервал я.
   Про себя я вновь подумал, что мой целитель душ все-таки слишком молод.
С маляром он меня конечно подцепил... Зато теперь я лучше понимаю, как он
работает. Путанная история про секретный метод запретной секты - скорее
всего тоже трюк, чтобы метод казался весомее.
   - Хорошо, - кивнул доктор Митя. - Сделаем вот что. Зачерните все, что
Вы там видите сейчас. Дом этот прозрачный и все прочее.
   - Зачеркнуть?
   - Зачернить. Ну... вы когда-нибудь в детстве сидели в темном шкафу?
   - Вроде нет... но я любил сидеть под столом. И еще - играть в
"корабль". Это когда несколько стульев составляются вместе, спинками в
центр. Мачта делается из какой-нибудь швабры с простыней... Но главное,
надо на эти стулья накидать сверху всяких покрывал, так что внутри
образуется вполне темный "трюм", где можно сидеть... Я даже помню, было
такое особое ощущение, когда вылезаешь из этой темноты на свет, и все
вокруг как будто другое...
   - Отлично. Как раз то, что надо. Попробуем вспомнить это ощущение.
Глаза у Вас все еще закрыты? Положите ладони сверху на них. Темно?
   - Да, темнота полная... Только пятнышко одно плывет оранжевое. От
лампочки, наверное.
   - Ну какая же это полная темнота? Вы небось полной темноты и не видели
уже давно. Вот ее и попробуйте получить, Вам будет очень полезно.
Зачерните все пятнышки. Представьте, что заливаете их тушью. Черной-черной
тушью, без бликов, без отражений... Полная темнота... То же самое с
мыслями. Появляется мысль - заливайте черной тушью. Даже самый маленький,
самый невнятный образ заливайте темнотой...
   все-все пропадает...
   ничего нет...
   только черная-черная тушь...
   и теплая, тихая темнота...
   перед глазами...
   и в сознании...
 
 
 
   Трамвай свернул и стал набирать скорость. Неужели я опять отключился? В
вагоне появилось несколько пассажиров. Я подошел к старичку в спортивном
костюме:
   - А что, метро проехали?
   - Черную Речку-то? Эгей! Остановки три назад! Теперь еще четыре обожди,
там Удельная будет...
 
 
   Вход в метро был залит теплым оранжевым светом. Пока я подходил ближе,
цвет снега тоже теплел: серо-синие тени делались светлее, и у самого входа
остатки сугробов выглядели как груды давленых апельсинов. Необъяснимый
страх, преследовавший меня всю дорогу, улетучивался по мере моего
погружения в этот теплый апельсиновый мир...
   ...чтобы резко вернуться вместе с сильным электрическим ударом по
ногам. Я упал бы на пол, если бы схватился за тумбу турникета.
   Если "боязнь расставания" не мучила меня со времен общения с Ритой, то
такого не было, наверное, лет с пятнадцати. Подходя к эскалатору, я достал
личку и провел ею над тумбой... левой рукой! И естественно, прошел затем
не в тот турникет. В юности из-за такой рассеянности меня несколько раз
основательно стукало метрошными костылями - тогда еще не было
электроконтролеров. Те уроки правоты запомнились мне надолго. Но
получается, не навсегда.
   Я отступил назад, опустил личку с правильной стороны и прошел через
турникет, непроизвольно сжавшись в его железных воротах. После этого на
меня наконец снизошло успокоение.
   Оранжевые лампы, мягкие сиденья, равномерное покачивание вагона...
Подземная река метро баюкала меня, и я с радостью отдался ее потоку.
Немного насторожила лишь схема станций на противоположной стене вагона -
огромный паук с разноцветными лапами. Но то был уже не страх, а
отвлеченное воспоминание о нем, словно о чем-то давнем.
   И только где-то на задворках сознания мелькнула смутная мысль, что в
приступах непонятной дрожи было что-то притягательное и в некотором смысле
даже "правильное"... Что-то, в чем я не успел разобраться до того, как оно
прошло. И теперь где-то внутри другой-я с укором смотрел на этого,
самоуспокоившегося. Другой-я испытывал ностальгию по переживаниям, которые
вдруг вернулись. Но это ощущение было мимолетным, и метро убаюкало его еще
раньше, чем последние воспоминания о приступах необъяснимого страха.
   Я перевел взгляд с паукообразной схемы на рекламную голограмму,
наклеенную рядом на окне вагона. Знакомый каждому старшекласснику портрет,
разве что здесь великий русский писатель был трехмерным. Он как бы сидел с
той стороны стекла напротив меня, держа в руке мини-диск. Под портретом
чинно, без вспышек и смены цветов, проплывали белые слова на темно-сером
фоне:
   Голливуд не нужен русским, если рядом Достоевский!
   УБЕЙ В СЕБЕ БЕСА
 с психозеркалом БРАТ КАРАМАЗОВ 4.0 
   Купили себе - купите и другу, и получите бесплатный подарок:
   увлекательное интерактивное руководство по практическому христианству
"Ответный Удар Иисуса"
 
   Все программы освящены РПЦ.
   Остерегайтесь подделок!
   Вот именно, остерегайтесь. Может быть, ничего особенного и не
случилось, подумал я, глядя в просветленные голографические глаза Федора
Михалыча. Вот ведь тоже был человек - редкостный шизофреник, если судить
по книгам. А по жизни - зануда с кучей детей. Тоже небось думал, как было
бы хорошо, если бы носки на ногах всегда были сухие. Но в книжках писал
совсем другое - то, что несколько поколений не имеющих воображения
читателей принимали за умный анализ и точный диагноз. Так и у меня теперь:
не высыпался несколько дней, много бродил по этому серому городу, где
вообще только психи могут жить...
   Да еще эти виртуальные игры, которые стали вдруг слишком сильно связаны
с реальностью - у кого угодно нервы начнут шалить в таких условиях. А
восприимчивого человека надо только чуток подтолкнуть, чтоб он завелся и
сам начал из пальца высасывать всякий бред. Нет-нет, нам чужого не надо,
будь Спок, Федор Михалыч.
 
 
   В "Сайгоне" было людно. Для котов-сетеголиков ночь - лучшее время. В
техническом плане "Сайгон", конечно, не то что "Тетрис" или "Планета". Но
для наших целей он подходил гораздо лучше "Тетриса". Когда-то, еще в
усормовские времена, УКИБ пытался сделать "Сайгон" контролируемой тусовкой
кибер-элиты. Тусовка получилась, а вот контроль - нет. Кафе находилось в
центре, и от эффекта проходного двора здесь было не избавиться. Каждые
пять минут дверь распахивал либо вообще несетевой человек с Невского в
поисках туалета, либо приезжий ламмер, купившийся на знаменитую вывеску и
получивший наконец историческую возможность потыкать пальцем и залить
кофием старые плоские мониторчики, встроенные в прозрачные столы и
называемые по традиции "ништяками".
   В конце концов попытки устраивать в "Сайгоне" традиционные встречи и
прочую субкультуру были оставлены. Усормщики, пытавшиеся присматривать за
оставшимся базар-вокзалом, вскоре плюнули на эту затею - с таким же
удовольствием можно было прослушивать туалеты Гостиного двора. Именно
поэтому "Сайгон", с его постоянным водоворотом "пионеров", действительно
стал идеальным местом для отдельных встреч, которые не хотелось
афишировать.
 
   Жигана я отыскал глазами за дальним столиком в углу, в типично
пионерской компании из семи человек, которые что-то бурно обсуждали такими
голосами, какими обычно обсуждают последний Quake. Я кивнул ему, заказал
кофе и двинулся к свободному столику, краем уха уловив, что человек за
мной спрашивает у бармена коктейль "Сказки Шервудского леса".
   Не успел я сесть и оглядеться, как подошел Сергей.
   - Саида почекали, - сказал он.
   - Кофеек без сахара Вы заказывали? - спросил подошедший с другой
стороны официант.
   И не дожидаясь ответа, поставил на прозрачный стол белоснежную чашку.

 
 
                             Клетка 21. МАКАМ 
 
   "Поспешное исправление ошибки - лучший способ сделать новую."
   А самый убедительный способ доказать теорию - это доказательство на
собственном примере.
   Религию СЯО, которую исповедовал виртуальный Монах Тук, мы придумывали
вместе. Начал я... но последний постулат, о поспешном исправлении,
сформулировал Саид. И дважды доказал. Первый раз - не на себе.
   Наша последнее - и вправду последнее - совместное дело с Саидом было
связано как раз с этим доказательством. Наверное, большинство удивительных
и драматических событий нашей жизни начинаются с таких вот обычных
разговоров.
   Мы сидели у Жигана после удачной кражи пароля лысого из "Аргуса". Саид
с Жиганом шутя обсуждали, как еще можно заставлять пользователей
самостоятельно отдавать пароли посторонним людям. Одним из способов было
липовое сообщение об ошибке, на что и купился лысый. Жиган заявил, что
точно так же можно имитировать панели web-почты, посылая мыло со скриптом,
который хайдит настоящие кнопки программы и вместо них показывает
фальшивые. Саид, в свою очередь, предложил вариант со взломом часов.
Некоторые системы, заметил он, регулярно требуют от пользователей менять
пароли, и эта регулярность определяется как раз "часовым демоном"...
   Честно говоря, я плохо понимал, о чем говорят эти двое на своем диком
жаргоне. Но чтобы поддержать беседу, зацепился за тему часов и рассказал
Жигану и Саиду о том, какие курьезы вызвала Ошибка-2000 в некоторых
финансовых организациях, где компьютеры стали показывать то ли 1900-й, то
ли вообще 100-й год. Может, подобным образом удастся завести часики и
сейчас? - спросил я своих приятелей-хакеров. Вовсе не обязательно
отматывать сто лет.
   Даже при несовпадении на несколько минут легко придумать схему, при
которой сумма на отдельно взятом счету резко вырастет. Подобных примеров
было предостаточно. В феврале того же 2000-го на компьютере служащего,
ведавшего электронной рассылкой новостей Резервного банка Австралии, часы
спешили всего на 6 минут. Из-за этого некий финансовый план попал к 64
подписчикам рассылки чуть раньше официального времени пресс-релиза. За
шесть минут люди заработали миллионы.
   Жиган сразу забраковал идею. Где-то, может, и была пара курьезов, но
вообще на этого мистического Бага Удвака потратили даже больше, чем надо,
заявил он.
   Саид лишь улыбнулся:
   - Много потратили? Это хорошо. Профессор, запишите для вашего ходжи
Тука-Мука новый закон: "Поспешное исправление ошибки - отличный способ
сделать новую ошибку".
   Мы с Жиганом лишь посмеялись, думая, что это так и останется шуткой. Но
через месяц Саид сообщил, что "часики завелись" как минимум в двух
отделениях Сбербанка. Он нашел дыру в соответствии с тем самым принципом,
который рекомендовал для теории ошибок Тука.
   В этом было не столько желания доказать нам свои способности, сколько
собственного увлечения. Как человек, коллекционирующий старинные монеты,
не без интереса относится к старинным банкнотам, так и Саид, с его
увлечением техно-антиквариатом, время от времени включал в свою коллекцию
и старые программы. И так же, как в случае с железом, здесь причудливо
перемешивались времена и нравы. Программа на Фортране, заставлявшая
прыгать старинные дисководы с 14-дюймовыми дисками, оказывалась - по
алфавиту - рядом со странными сетевыми приложениями на странном языке
Форт, который я до знакомства с Саидом считал просто сокращением от слова
Фортран, и не понимал, в чем прелесть программ, не превышающий по размеру
5 Килобайт. Зато как литератор, я находил очень символичным лес скобок
ЛИСПа, из которого, как из ракушки в водорослях, рождалась "Элиза". И не
менее символичной была для меня строчка кода на Алголе-68, которая
занималась тем, что распечатывала сама себя.
   Когда я только услышал о софтовой части коллекции Саида, то решил, что
там должны быть собраны хакерские программы. Или вирусы. На худой конец,
старинные игры вроде "Диггера". Но я ошибся. Саид просто собирал
оригинальное. Если игра - то "Тэтрис", который в качестве дисплея должен
был использовать фасад здания Московского университета, с окнами в
качестве пикселей. Если вирус - то для программируемых швейных машинок,
приводивший к тому, что швы сшитого такой машинкой костюма оказывались
слабыми в самых интимных местах, и расходились при легком приседании. Были
в этой коллекции и просто абсурдные вещи, которые тем не менее создавали
ощущение альтернативных ветвей технологии - например, браузер с круглым
окном, придуманный, очевидно, для путешествий по Сети на компьютере с
круглым, как иллюминатор, дисплеем.
   Для меня всегда оставалось загадкой, где в наше время можно отыскивать
старинные программы. Если техника сохранялась веками, то софт, как мне
представлялось, был постоянным переписыванием одной истории. Даже на моем
старомодном лаптопе уже не было программ из прошлого века.
   Саид обычно отшучивался, когда я расспрашивал его о подобных деталях.
"Надо знать места и быстро бегать" - все, что он отвечал. Из этого я понял
лишь, что места существуют.
   Разговор об Ошибке-2000 привел к тому, что Саид пополнил свою коллекцию
софтового антиквариата оригинальной заплаткой, призванной устранить Бага
Удвака. В конце прошлого века программисты в спешном порядке ставили такие
заплатки на вверенные им системы. Ирония ситуации заключалась в том, что
сами заплатки иногда наносили больше вреда, чем мифический Удвак.
   Как рассказал Саид, покопавшийся в своих загадочных архивах, первый
такой случай произошел еще до наступления 2000-го. Перед самым Новым годом
американские военные из-за такой "заплатки" потеряли контакт с пятью
спутниками-шпионами. Сразу после загрузки наскоро написанный патч-удвак
"повесил" все компьютеры наземной станции слежения.
   В 2008-м благодаря аналогичному патчу на крупнейшей электронной бирже в
Киберджайе пропал день 29 февраля. Вначале считалось, что перескок часов с
28 февраля на 1 марта возник из-за случайной ошибки в отсчете високосных
годов. Однако позже стало ясно, что для кого-то последний день февраля не
пропал даром. Биржевые сделки, ошибочно датированные первым марта, были
расценены правильно работающими компьютерами как "еще не случившиеся". Но
не все: кто-то выборочно исправил дату на 29 февраля в нескольких сделках,
и они тут же засчитались как "произошедшие". Остальные же так и висели
полчаса с датой 1 марта, и после остановки торгов были аннулированы. Из-за
такой выборочной работы биржи резко подешевели акции компаний, владеющих
генетическими технологиями. Две из них обанкротилась.
   Ответственность за этот красивый взлом долгое время никто на себя не
брал.
   Но еще через несколько лет, после истории с "баранами Эмира", появилось
свидетельство, что это выходка "Гринписа". В Арабских Эмиратах до сих пор
с содроганием вспоминают тот праздничный день, когда ничего не
подозревающие арабы, как обычно, начали резать своих жертвенных животных.
Однако многие бараны в этот день оказались неким хитрым образом подключены
к Сети. Их агония, усиленная и размноженная Сетью, стала хлестать по
нервам любителям киберсекса и клиентов сетевых магазинов с
осязательно-вкусовыми приставками, по ушам меломанов и радиослушателей, по
глазам фанатов онлайновых игр и телезрителей. Сколько всего баранов были
заражены такой мобильной связью, неизвестно. Зато количество жителей
Эмиратов, попавших в больницы, исчислялось тысячами. После этого "Гринпис"
объявили террористической организацией. Лидеры экотеррористов не остались
в долгу и пообещали, что "теперь праздник весны всегда будет таким же
веселым, как календарь биржи Киберджайи весной 2008-го и бараны Эмира
весной 2011-го".
   Таким образом подтвердилось, что ошибка в календаре биржи тоже была
провокацией "зеленых". Если такие вещи случались в электронной столице
Малайзии, оставалось только догадываться, сколько чудес таят в себе
заплатки-удваки в компьютерах менее продвинутых отечественных организаций.
   Мало того - раскопав детали взлома биржи, Саид выяснил, что "троянская"
   заплатка для календарей была почти такой же вездесущей, как программы
Microsoft, которые в 2000 году стояли на 80% всех персоналок мира. И
некоторые из этих программ, вместе с дырявой заплаткой, по-прежнему
использовались в Сбербанке.
   Дальнейшая схема игры не претендовала на гениальность, зато
демонстрировала типичный для Саида метод "маскировочной паники". Деньги не
утекали из банка одним мощным водопадом, который обычно сразу засекают.
Просто для одних счетов Сбербанка часы - и соответственно проценты прибыли
- пошли немного быстрее. А для других они пошли в обратную сторону,
гармонично компенсируя скачок. Вместе с нами на "часиках" разбогатело еще
несколько сот пенсионеров. Может, они бы и не успели воспользоваться такой
удачей - но Саид позаботился, чтобы успели. Достаточно было пустить слух,
что Сбербанку грозит судебное разбирательство об отмывании денег, и
соответственно, замораживание всех счетов. Вкладчики бросились спасать
сбережения, как озверевшее стадо слонов. Бардак превзошел все ожидания.
   Жиган не пошел с нами праздновать эту победу - на него в очередной раз
навалилась угроза вылета из Университета. Мы с Саидом пожелали ему успехов
в борьбе с зачетами, и отправились в "1812 год" вдвоем. Денег было
предостаточно, но даже выбирая из самых дорогих вариантов, мы все-таки
выбрали по названию - тут был некий символизм, связанный с методом нашего
успешного взлома.
   Правда, у владельцев заведения "1812 год" было весьма специфическое
представление о позапрошлом веке. Издалека и при сильной задымленности еще
можно было принять обслугу за бравых гусар. Но при ближайшем рассмотрении
"гусар" оказывался, выражаясь по-жигановски, "хорошо отформатированной
девицей", вся одежда которой состояла из кивера и подноса. Все остальное -
светящаяся теплотатуировка, весьма искусно изображающая гусарскую форму.
   Очевидно, это был очередной "наш ответ" на знаменитое слияние
"Макдональдса"
   с "Плейбоем".
   И все же здесь было нечто необычное, не свойственное другим ресторанам.
   Когда я наконец перестал таращиться на официанток и поглядел на
посетителей, обнаружилось, что как раз они-то очень похожи на людей
другого века. Словно тут собрали статистов для съемок фильма о тяжелой
судьбе народа. Да и мы с Саидом не выглядели плейбоями - помятый старик в
пиджаке из прошлого века, и азиат в рваной джинсе, так и не снявший с
головы пеструю бандану. А место вроде считается элитным...
   Этими соображениями я поделился с Саидом, пока ждал заказ - филе
по-кутузовски и медовуху. Как нас вообще сюда пустили? Неужто в такое
заведение пускают всех подряд, как на вокзал, безо всякого dress-code? Или
у них сегодня маскарадный день?
   - У них всегда маскарадный день, - ответил Саид и показал пальцем в
сторону выхода. - Подкову над гардеробом видели? Эмпасканнер. Я недавно
чинил похожий. Весь спектр функций классического "детектора лжи", плюс
кой-какой дополнительный сандал-миндал отлавливает. По запахам, например.
И почти безошибочно определяет тех, у кого подходящее соотношение между
желанием и возможностью оплатить это желание. Как бы они не рядились.
   - Тогда меня точно не пустили бы сюда в одиночку, - заявил я.
   И в качестве доказательства рассказал Саиду историю, приключившуюся со
мной в Стамбуле. Гиды в соборе Св. Софии, любят показывать туристам одну
особую колонну. Она в основном серая, как и все остальные. Но с одной
стороны на ней, примерно в полутора метрах от пола, есть светлое пятно,
отполированное тысячами рук. И дырка посередине. Говорят, что если
загадать желание, сунуть в дырку большой палец, а остальной кистью сделать
полный оборот, не отрывая пальцев от колонны - тогда желание сбудется.
Передо мной это пыталась проделать пара пожилых американцев. У них не
вышло: после половины круга рука оказывалась вывернута так, что дальше
некуда. Зато я, пока за ними наблюдал, понял, в чем их ошибка. И когда
подошла моя очередь, сразу же вывернул руку в противоположную сторону.
После засунул большой палец в дырку и легко провернул полный оборот, не
отрывая руки от полированного белого камня вокруг дырки.
   И только когда вышел из храма, понял, что забыл загадать желание.
 
 
   Как я и ожидал, Саида эта история очень насмешила. Но после смеха он
быстро сделался серьезным.
   - Да-да, надо всегда знать, чего хочешь, и хотеть сильно. Только тогда
дойдешь до эль-Каабы, - назидательным тоном сказал он.
   - Что-то ты не очень похож на паломника, смиренно бредущего на восток,
- заметил я.
   - Правильно идти не значит идти ногами. Может быть, сегодня
прикоснуться к макаму можно здесь, в этом ресторане. Но тот, кто не дошел,
все равно не заметит его...
   - Погоди, но ведь макам не абстракция, - возразил я. - Это конкретный
камень такой, куб черного цвета...
   - Не куб, а гиперкуб, - сказал Саид.
 
 
   Что произошло после этого, я так и не понял. Возможно, из-за выпивки у
Саида сорвался замочек, сдерживавший его в роли вечного панка. А может,
это был очередной спонтанный прикол. Или наоборот, он решил, что я его
пойму. Но следующие пять минут он говорил на таком языке, что я уловил
лишь общие контуры идеи - да и то наверное лишь потому, что эти контуры он
показывал на пальцах, жестикулируя с невиданной выразительностью.
   Он рисовал в воздухе суперкомпьютер - гиперкуб, в каждой вершине
которого находится обычный компьютер. Затем он масштабировал картину, и
суперкомпьютер, превращенный в щепотку, становился вершиной следующего
гиперкуба - тем временем второй щепоткой Саид быстро помечал еще несколько
вершин этой гигантской системы. Сколько таких уровней вложенности было в
ней, да и существовала ли она вообще, или была лишь проектом какой-нибудь
киберсекты - я так никогда и не смог вспомнить ответы на эти вопросы.
Может быть, в этом пижонском "1812-м годе" добавляли чего-то особенного в
медовуху. А может быть (это пришло мне в голову гораздо позже) у Саида на
голове, под пестрым платком-банданой, снова был спрятан портативный
биокомпьютер, как в день нашего знакомства. И в таком случае, когда он
рассказывал мне о своей эль-Каабе, он мог одновременно находиться в
киберпространстве, озвучивая и показывая нарисованные там модели. Его руки
хватали в воздухе вершины гиперкубов, тянули ниточки от одного к другому,
пока он говорил о нелинейных и асинхронных средах, о графах и гомотопиях,
о фундаментальных группах и о невозможности вложения - на этом слове я
наконец кивнул с самым идиотским видом, а Саид добавил еще что-то об
энергии и температуре, и затем без особых проблем (мне это тоже показалось
обычным делом) вывернул свой гиперкуб, как перчатку, и стянул все ниточки
в одну точку - хотя в его наглядной модели это была не точка, а трясущаяся
квадратная солонка, а в его теории с ней происходило нечто похуже, чем
просто тряска. Но главное, где-то оно было - место концентрации огромных
вычислительных мощностей. Эль-Кааба. Место, где кончается время. И точка
входа, макам. Коснуться макама и умереть.
   Я попросил официантку принести еще кувшин медовухи. Саид наконец понял,
что я не врубаюсь, и быстро превратил все в шутку, заявив, что по
сведениям из достоверных источников, здешний макам находится в районе
кассового компьютера.
 
 
   С тех пор прошло всего две недели. Теперь я сидел в "Сайгоне" и слушал
рассказ Жигана о том, как Саид второй раз доказал свое же наблюдение о
поспешном исправлении ошибок. В этот раз - доказал на себе.
   - Я его предупреждал: не стоит снова затевать эту терку с
кибер-гипнозом.
   Повторяться плохая примета. Но он ведь упрямый, как две коровы! Я,
говорит, прошлый раз все бабки от заложника тут же продул на аукционе, как
последний чайник - значит, это не засчитывается, можно повторить.
Наверное, так и полез в одиночку, без страховки... ну и показал регистры.
   - Почему "наверное"? Ты его видел?
   - Нет. Позавчера, я только комп новый поставил - сразу получаю от него
мыло.
   Дескать, приходи, пивка попьем. Я почти собрался идти, но тут у меня
флажок выскочил: как-то это неправильно. Не любит он пиво. Да еще чтоб
текстовым мылом звать на встречу... Мы с ним и не общались таким способом
уже больше года, только по голосовой аське. Зачем, думаю, ему мыло
понадобилось стругать, если тетя Ася есть, можно просто аукнуть меня и все
сказать. Решил проверить - поехал в центр, аукнул ему из автомата. Там еще
хуже. Отвечает как будто голос Саида... Только он обычно говорит такое
сонное "Н-ну?". И я ему обычно отвечаю: "Не нукай, не в 137-м порту!" Как
пароль и отзыв, если все нормально. А тут вдруг вместо "Н-ну?" - такое
противно-сладенькое "Здравствуйте..." Я сразу отбой дал. Сегодня
выяснилось, что еще несколько знакомых от него получили такой же странный
кол, типа пивка попить. Словно он по всему адресбуку покликал. Кто на это
отозвался по голосовой, тоже засекли неувязку. А один лопух все-таки пошел
вчера. Ну и до сих пор на связь не вышел, хотя у него на утро два важных
толка были забиты.
 
   Я вспомнил угрозы лысого из "Аргуса":
   - Думаешь, из Саида сделали какого-нибудь... электроклоуна?
   - Боюсь, похуже. Прямое нейрозондирование используют, когда надо из
человека выкачать мемуары. В остальном оно без юза, зато человеку после
него - кранты. Здешним ищейкам и такие пытки в кайф, но Саида скорее всего
взяли забугорные. А они любят технологии поклиновее. Чтоб не убивать, а
заставить на них пахать, долго и преданно. Короче, патч дописывают прямо в
мозги.
   Могут такую репу сделать, что чела вообще не узнаешь, хотя по внешнему
виду тот же. Психопрограммирование, оно...
 
   Сергей неожиданно замолчал и кому-то кивнул. Я обернулся. Этого парня я
видел у бара, он подошел за мной. Теперь он пробирался к Жигану с большой
кружкой, из которой шел пар. Ах да, коктейль "Сказки Шервудского леса".
   - Слава Багу! Меня зовут Радист, - сказал молодой человек негромко.
   Приветствие было адресовано Жигану, а громкость снижена, видимо, из-за
меня.
   Тоже мне, конспиратор...
   - Слава Багу, брат Радист, - ответил Жиган, сверяясь с показаниями
своего "лаптя". Проверка прошла нормально, и Сергей кивнул на столик в
углу, где сидела пестрая компания.
 
   Брат Радист неодобрительно покосился на меня и пошел туда, куда указал
Сергей. Я пригляделся к компании... Да, такие разные люди вряд ли могли бы
собраться на основе обычных, офлайновых знакомств. Совсем еще подросток,
явно скованный соседством дородной домохозяйки. Напротив - по-деловому
одетая блондинка с лицом типа "прелесть, какая глупенькая". Рядом с ней -
немолодой, но спортивный мужик непонятного рода занятий, однако судя по
музыклипсе, очень даже не бедный. И еще трое, дополняющие эту группу до
полного винегрета. Первая встреча людей, познакомившихся через Сеть.
   Конечно, они и Отца Тука представляют совсем иначе... Но зачем Сергей
собрал их? Я вообще не помню, чтобы члены СЯО хоть раз собирались не по
Сети, а по-настоящему.
   Однако спросить я не успел. Отослав Радиста, Жиган лишь бросил
"классный фрикер", и снова заговорил о Саиде.
   По его словам, у Саида все давно шло к большой разборке на уровне
пси-про. В очередной раз меня неприятно удивило, как мало я знал о
человеке, с которым столько общался. Я и не предполагал, что Саид рос в
интернате, и Сеть фактически заменила ему родителей. По его виду нельзя
было сказать, что в 2010-м защитил диплом по психопрограммированию. Я
вообще не знал, что существовала такая дисциплина, девизом которой были
слова "Мозг человека - лучший компьютер". Жиган заметил, что моя
неосведомленность неудивительна.
   Мало кто знал у нас о пси-про. Не успела эта наука появиться, как ее
тут же запретили - для чистоты правительственных экспериментов в той же
области.
   Неприятности Саида начались после того, как перед войной ему предложили
поработать в таком правительственном проекте.
   - Про "Дремль"-то вы точно слыхали...
   Жиган сказал это с полувопросительной интонацией. Видимо, уже понял,
что в этой области знаний у меня много белых пятен.
   - Про секту? Конечно. Они распространяют софт, который якобы позволяет
дистанционно сливаться в экстазе с остальными. Говорят, в этом состоянии
Объединенного Сознания они действительно чувствуют себя как в нирване...
Вот уж не думал, что это правительственный проект...
   - Не просто правительственный, а военный. Вся их нирвана - простая
стимуляция центров удовольствия. Пока подключенный дремлин ловит свой
кайф, его мозг используется на всю катушку, как комп для сети
распределенных вычислений. Как SETI, помните? Если таких дремлинов в
каждый момент подключено с полмиллиона человек - этой нетварью можно
ломать самые крутые военные коды. Для того ее и проектировали. Саида сразу
после защиты диплома пригласили сотрудничать. Он отказался. Ему намекнули,
что у нас все исследования в области пси-про ведут либо в "Дремль", либо в
тюрьму. Он опять отказался. И продолжил заниматься пси-про сам, подпольно.
Ничего, в общем, криминального, даже наоборот: обучалки, лечение... Но его
все равно засудили. И предложили выбор: либо в тюрьму, либо "на курорты".
Он выбрал второе и получил сочинский синдром.
 
 
   Если о психопрограммировании я не знал вообще ничего, то последние
слова Жигана, как говорится, звонили в колокольчик. Выражение "на курорты"
почти заменило старый штамп "в горячую точку" вскоре после начала Второй
Черноморской войны. Хотя отечественная пропаганда старалась на славу, до
широких масс все равно доходили слухи о том, что на этой войне творилось
нечто далекое от победоносного шествия. Да и как официальное сообщение о
"небольшой аварии" могло объяснить страшный "сочинский синдром",
поразивший тысячи человек? Из-за рубежа сквозь новостные фильтры
просочилась версия о биологическом оружии. А потом другая версия, согласно
которой наши доблестные генералы саданули со спутников инфразвуком по
своим же войскам. В ответ на эти "грязные провокации" наши заявили, что у
них вообще нет такого оружия, зато оно есть у американцев. Звучала также
версия о турецком хакере, который сбил то систему наведения ракет, то ли
систему позиционирования в личных имплантах солдат. А также версия об
"отрицательном влиянии непривычных климатических условий на личный
состав". И еще целый ряд версий.
   В конце концов шум подавили пышным награждением героев и большими
пособиями для тех пострадавших, кто к тому времени еще не покончил с собой.
   Однако все это как-то не вязалось с нашим веселым Саидом. Я спросил об
этом Жигана.
   - А вы его после войны не видели, - пояснил Сергей. - Когда он
вернулся, с ним даже по аське страшно было разговаривать. Но через месяц
его запатчила собственная реабилитационная пси-прога, которую он еще до
войны написал. Его дипломная работа. И он продолжал всем этим заниматься,
когда поправился.
   Многим таким же покалеченным войной ребятам помог. А помните, я
рассказывал про восстановление цельной личности у мультиперсоналов? Он
ведь и вправду верил, что можно так настроить субличности мультика, что
они будут жить в гармонии, и вместо психа шизанутого выйдет существо более
высокого уровня...
 
 
 
   Я слушал Жигана и вспоминал Саида. Его постоянный стеб и его коллекцию
техно-антиков. Да, бывали моменты, когда вся шутливость этого панка в
бандане казалась лишь маской, за которой скрывался совсем другой Саид.
Тот, который редко показывал себя этому миру - потому что здесь не было
места для того Маугли, который жил в нем. А ведь почти такую же историю я
слышал от Мэриан. Был ли ее Маугли тем же Саидом? Или это целое поколение
людей, выросших на контрасте Сети и реальности, и ищущих в этом мире
место, дорогу к которому они видели на карте другого мира?
   А может, где-то и было такое место. Где-то совсем рядом, как неуловимый
макам из его эль-Каабы... Как все-таки нелепо: два года рядом со мной
находился редкий специалист по наукам, которым мало кто знает названия...
а мы с ним занимались такой ерундой. Впрочем, что делал в это время ты
сам, специалист по худлу, то бишь профессор наук, которым сейчас тоже мало
кто знает названия?
   - Война его задела слишком, - продолжал Жиган, словно угадав мои мысли.
- Пси-прога хоть и запатчила его, да не совсем. Она сделала ему такую
веселенькую внешнюю личность. И он в ней неплохо маскировался. Потому и не
рассказывал вам ничего. Да и мне тоже... в сознательном состоянии. Но
временами его внешнюю личность глючило. Случались такие... даже не знаю,
как сказать... Типа перезагрузки... В тот раз, когда он при мне
проболтался, из него просто начал хлестать бредовый поток слов, все
вперемешку. Про то как его воспитывала Сеть. Про диплом по пси-про. Про
то, как еще во время Первой Черноморской наши и индийские военные
подписали секретный договор о сотрудничестве в борьбе против Пакистана, а
в перспективе - против всей Конфедерации Зеленого Знамени. И про то, как в
результате этого договора был запущен "Дремль", индийский джинн в
московской посуде...
   - Что, так и сказал про джинна?
   - Натурально, дважды повторил. Кажется, цитировал какой-то текст. Потом
говорил про саму войну, и что после нее появились пси-проги еще хуже - а
"Дремль" то ли пустили на самотек, или он сам вышел из-под контроля, и
теперь непонятно, что обсчитывается на мозгах тех людей, которые
превращаются в дремлинов, но умирать они стали еще быстрее... В общем,
часа полтора его так несло - говорит и говорит без остановки, с закрытыми
глазами. Потом бряк - и уснул. Я перепугался ужасно. Тем более что у него
по жизни все наоборот было с мемуарами... Ну как это называется, когда чел
не помнит, что было на прошлой неделе? Французы так ПЗУ называют... Я
опять забыл...
   - Memorte?
   - Да, точно. У Сая была натуральная "мертвая память". Он нормально
помнил все базисные штуки. Про железо там, про варежки. А насчет событий
жизни, всяких мелких деталей - полный бливет. Мог натурально забыть, что
говорил пять минут назад. И вдруг его при мне таким толком пробило! Я
слушал-слушал, ну и постепенно въехал во всю историю. Но я-то ладно, не
самый полоротый кликуша все-таки, даже вам не рассказывал. А вот если на
него такой глюк напал, когда он в Сети был... Он потому и не ходил никогда
один на серьезные дела. А тут полез. Вот его и почекали. И мы с вами на
стеке, Док. Вы же в курсе, как быстро серчают в сибири после таких бряков.
   - Что ты предлагаешь?
   Жиган вздохнул, поглядел в потолок. Я поглядел туда же. Потолок был
покрыт небольшими квадратными панелями, с рельефными перегородками между
ними.
   Точно донышко большой конфетной коробки - с аккуратными ячейками, но
без конфет.
   - Сегодняшняя передача, боюсь, последней будет, - заключил Жиган. -
Вообще-то и с ней не стоило бы светиться. Лучше залечь в полный даун на
время. Или даже в Москву перекачаться. У меня там много знакомых
карлсонов, они помогут. Кстати, можно для полной безопасности быстренько
продать наших "Вольных Стрелков"...
   Заметив мой суровый взгляд, Жиган поспешил объясниться:
   - Да я все понимаю! Сам к ним привязался, честно говоря. Но это
идеальный способ замести следы. Сейчас на "Молотке" большой спрос на
виртуальных персонажей. Просвещенцы еврятся по-крупному за каждое
мало-мальски известное имя. А нам бы несколько тысяч евр не повредили
сейчас. В крайнем случае, с нашим-то опытом новых кукол наделать - как два
батона...
   - Такие уже не получатся, - пробурчал я.
   Больше сказать было нечего. Жиган прав. Мы заигрались и оставили
слишком много следов. Если ложиться на дно - то сразу, обрубив как можно
больше связей.
   - Необязательно всех сразу продавать, Док! - развивал свою идею Жиган.
- Просто переведем пару стрелок. Вы же сами говорили, что Малютка Джон -
попсовый типаж, наш первый черновик, даже стыдно за него... Ну так и на
кой хреф нам такие черновики бэкапить? Дальше, Орлеанская. Ее в последнее
время кто-то копирует, верно? А мы так и не смогли поймать эту киберлу
Мэриан.
   Значит, самое время засолить и Орлеанскую, пока эта Мэриан не испортила
ее репутацию своими...
 
 
   "Лапоть" Жигана чирикнул, прерывая изложение его выгодной коммерческой
схемы. Сергей бросил взгляд на монитор. Брови его подпрыгнули, и он
пошевелил рукой, прокручивая текст. Еще минуту читал, затем выдал
неожиданное резюме:
   - Орлеанскую засолить уже не сможем. Бэды ходят косяками, сами знаете.
 
 
   Он протянул "лапоть" мне.
   "Newsbytes, ПАРИЖ, 30 марта 2018 - Сегодня вечером сразу в нескольких
регионах Объединенной Европы имел место необъяснимый выход из строя
разнообразных бытовых приборов и роботов.
   Во Франции, Германии и Италии зарегистрированы уже сотни случаев
отключения плееров, телевизоров, кухонных комбайнов, холодильников,
утилизаторов, пылесосов, газонокосилок и другой техники. Первоначально
была выдвинута версия о новом компьютером вирусе, по аналогии с печально
известным троянцем HolJava.rsp, который распространялся в сентябре
прошлого года под видом кулинарного рецепта и уничтожил не менее 800
кофеварок, автоматически подключавшихся к Сети в режиме обновления базы
данных. Однако сегодняшний случай не вписывается в эту версию, поскольку
неожиданный паралич поразил также и ряд приборов, которые официально
заявлены как "не имеющие связи с Сетью". Сюда относятся прежде всего
популярные механические игрушки последних моделей "Айбо" и "Робонеко",
несколько видов электронных рыб и инопланетян, два вида драконов и один
вид кенгуру..."
 
 
   - В Европе вырубилась сотня-другая айболитов, - подытожил я, возвращая
Жигану его карманную бродилку. - Ну и что? Либо Sony опять продала большую
партию бракованных батареек, либо ЕАА опять "летающую тарелку"
испытывало...
   При чем тут наши куклы?
   Жиган поглядел на меня с удивлением. Затем перевел взгляд на "лапоть".
   - А-а, Вы не ту прочитали. Это же полная рассылка за час. Вам надо
предыдущую, давайте прокручу... Вот:
   "AFP. РУАН, 30 марта 2018 - Сегодня в местном отделении британской
компании "ReaLL", производящей компьютерные игры и программное обеспечение
для игрушек, произошел пожар.
   Причина пожара, начавшегося около 22 часов и моментально охватившего
все здание, до сих пор неизвестна. Все системы противопожарной
сигнализации и аварийного тушения оказались отключены, в результате чего
основная часть офисов "ReaLL" в Руане уничтожена огнем. К счастью, из-за
позднего времени никого из служащих фирмы не было в здании, кроме троих
сотрудников охраны, которые доставлены в больницу с ожогами 3-й степени.
Полиция сообщила также, что в здании находился еще один посторонний
человек. По одной из версий, этот человек и вызвал пожар, после чего погиб
в огне, так как не смог справиться с автоматически заблокировавшимися
дверями. Представители службы безопасности "ReaLL" заявили, что благодаря
помощи коллег из Восточноевропейского Союза им удалось идентифицировать
злоумышленника, а точнее злоумышленницу. Эта женщина, известная под нимом
"Орлеанская", давно разыскивалась в странах ВС за ряд дерзких..."
 
   Мэриан! Значит, мой нервный приступ был неспроста! Я пробежал глазами
текст сообщения еще раз, зачем-то оглянулся вокруг... И отрешенно
уставился в чашку, разглядывая кофейную гущу на дне.
   - Профессор, так Вы ее знали?
   - Да... Немного... Почти не знал.
   - Блин, совсем забыл! - Жиган взял у меня "лапоть" и стал трясти его,
словно вставшие часы. - Поставил же себе напоминалку, а она нифига не
пропела!
   Небось какой-нибудь нукер спохмелья взломал будильный сервер... Короче,
со мной перед Вашим приходом связался доктор Судзуки из "Неко-8". Напугал
до смерти своим анонимным колом. Я как раз прикидывал, как быстро до меня
могут добраться те, которые Саида взяли. Но этот лысый джап мне сразу
рассказал про Ваш с ним проект насчет бисера. Было такое?
   - Было, было...
   - Ага. Он вообще-то с Вами и хотел поговорить. Но поскольку Вы "как
уважаемый сенсэй" презираете мобильную связь и цените одиночество - это он
так сказал - то ему пришлось связываться со мной. Еще он сказал, что
Орлеанская сделала хороший ход, и что следующий ход - за Робином. Я только
сейчас врубился, что он имел в виду насчет Орлеанской. Наверное, к нему
новости раньше приходят. Но тогда я не въехал и слегка завис. Джап это
заметил, посмеялся и велел мне просто передать Вам вот что: у "Неко" есть
гейт на лунный ретранслятор, и они будут рады предоставить его Робину. Я
даже не успел никаких отмазок слепить, на случай если это провокация. Он
просто скинул мне свой контакт и исчез.
   - Это на него похоже, - пробормотал я.
   Сейчас мне было совершенно наплевать на Судзуки, на Робина, даже на
Жигана.
   Мэриан, которая стала для меня почти реальностью, была совсем рядом - и
вдруг сгорела в каком-то далеком французском городишке. И я это
предчувствовал. И опять мое предсказание, сделанное в "Аргусе",
подтвердилось. Что это за злая игра?!
   Жиган не замечал, что я его не слушаю:
   - ...но с другой стороны, можно Робина все-таки запустить еще разок,
раз нам такой панамский канал дают. Когда еще такой случай преставится? Да
и наше тестовое сяо очень хорошо разошлось последний раз. Хотя на разных
верификаторах почему-то разные результаты выскочили...
   - Да-да, конечно...
   Я все смотрел и смотрел в черную гущу на дне чашки. Еще недавно, по
дороге сюда, меня прошибала дрожь из-за всякой ерунды - а теперь, после
сообщения об Орлеанской, все ощущения пропали вообще. Сознание онемело,
словно внутри выпал снег и продолжал идти, заметая все отличия вещей друг
от друга. И только где-то в уголке, на самом краю этого заснеженного
пространства другой я, внутренний, с удивлением наблюдал за спокойствием
я-основного. А потом из другого уголка сознания еще один я, третий, сказал
второму, удивленному: "А что ты удивляешься? Ничего особенного не
произошло, отчего ему переживать?
   Каждый день он, как все, видит по телевизору пожары, авиакатастрофы,
войны, и при этом спокойно попивает свой кофеек..." - "Но может, это
нормальная защитная реакция? Вон на него сколько сразу свалилось.
Некоторые зверьки тоже прикидываются мертвыми, когда их схватишь..." - "Да
брось, он так давно прикидывается мертвым, что уже и забыл, как быть
живым..."
   Где-то снаружи продолжал говорить Жиган. Его слова проходили через мой
оцепеневший внутренний мир, как следы прохожего через зимний пустырь: я
замечал их, но они не меняли картину. Их заметало, они появлялись слова,
опять уплывали и возвращались, лишь подчеркивая тоскливую пустоту
белоснежного поля:
   - ...как она умудрялась прыгать с адреса на адрес во время разговора с
Вами.
   В общем, слепил одну горбуху. У некоторых антивирусов есть дурацкая
черта - они подозревают наличие в машине вируса, натолкнувшись на базу
данных другого антивирусного пакета. Типа, варежки от Касперского то и
дело кричат о заражении, натолкнувшись на файлы "Доктора Веба". Оно и
понятно - как проге отличить вирус от коллекции его признаков, если эта
прога сама ищет заразу по тем же признакам? Поэтому народ привык, что один
антивирус частенько грешит на другого без толку. Короче, я забацал
"лучника" под видом бесплатного апдейта антивирусной базы для "Доктора
Веба". Он уже разошелся по Сетке, благо халяву у нас по-прежнему любят,
тем более в этом году был такой всплеск самообучающихся радиочервей.
Сегодня в семь все мои "лучники"
   разворачиваются, перехватывают контроль на тех тачках, где они засели,
подключаются к нашему каналу и начинают гнать передачу Робина вместо того
пара, на который настроены новостные окошки чайников.
   - Да... Неплохо придумано...
   - С Вами все в порядке, Док? А может, ну его в пенть, этот японский
канал?
   Мне тоже не по себе из-за Саида... К тому же диплом через два месяца
защищать, а у меня там мышь не валялась. Да и работу уже предложили
неплохую, сразу после защиты... Кстати, у вас ведь тоже теперь работа
есть, вы своего добились - снова лекции читаете...
 
 
   Я продолжал наблюдать свою снежную апатию. Никаких чувств, все быстро
заметает медленными белыми хлопьями, и кажется совершенно нормальным, что
хлопья такие медленные, а заметает так быстро... Жиган тоже замолчал, и на
заснеженном пустыре моего сознания не осталось даже следов прохожего. Еще
миг назад смысл его последней фразы слегка беспокоил белую картину, но и
эту цепочку припорошило.
   Однако когда следы исчезли, я заметил, что они все-таки кое-что меняли.
Они добавляли пустырю натуральности... словно бы для того, чтобы скрыть
некую неестественность всей картины. Теперь это стало заметно: снег был
какой-то неправильный.
   - Что ты сказал про верификаторы? - спросил я. - Тестовую новость
сильно забраковали?
   - Наоборот, последнее сяо прошло с отличным откликом, чуть ли не 11%
пробило. Но старый верификатор отловил изменение в тексте сообщения. А
новый не заметил. Вообще старыми никто сейчас не пользуется, у них
автоматический апдейт. Я сам запустил старый только потому, потому что
комп новый поставил, а там была паленая...
   - Как оно изменилось? - прервал я.
   Жиган поколдовал с "лаптем" и снова передал его мне. На дисплее
светилась строчка из сочиненной нами новости. А ниже - то, во что наша
строчка преобразовалась в Сети, на выходе новостных серверов.
   "...впервые ярко заявил о себе как сетевой журналист в 1998-м, будучи
сотрудником компании ТЕРПЕЛИНК. Опубликованная им..."
   "...впервые ярко заявил о себе как сетевой журналист в 1998-м, будучи
сотрудником компании ЛЛАЕР. Опубликованная им..."
   - Может, это и есть ОВО? - Жиган посмотрел на меня с надеждой. -
Смотрите, все как положено: мы послали ошибку, она вернулась с еще одной
ошибкой внутри себя. Натуральная Ошибка В Ошибке! И слово такое...
"Ллаер"... Будто из эльфийского языка. Все члены Верхнего Круга СЯО,
которым я про эту замену рассказал, сразу на батоны встали. Даже
потребовали устроить сбор.
 
   Сергей кивнул в сторону столика, где сидела его пестрая компания. Как
быстро он забыл свои печали, связанные с Саидом, лишь только речь зашла о
делах кибер-секты! Надо же, "все члены на батоны встали".
   - И что же, замена произошла во всех сообщениях?
   - В тех, которые на нуль-уровне - конечно нет! Если бы их
распечатать... Но сейчас даже модные журналы редко выводят на принтер, а
уж сырье распечатывать явно никто не будет. Зато когда эта месса пошла по
Сети - она изменилась сразу и практически везде, где вылезла на серьезный
уровень. Из агентств выходила уже с ошибкой, ну и дальше, в ньюс-боты
газет, туда автоматически сливается. И главное, новые верификаторы ее
совершенно не почекали. Наше сяо по крайней мере было рассчитано так, чтоб
его не заметили. Но как возникла эта вторая, внутренняя ошибка? Ее-то
должны были отследить, она же грубейшая. Компания с таким названием вообще
никогда не существовала, мы проверили.
 
   Я закрыл глаза. Внутри по-прежнему шел снег. Ощущение, что в нем есть
неправильность, только усилилось. Я еще не мог определить, в чем дело, но
чувствовал некий важный изъян. Итак, нас еще раз обошли. Саид, Мэриан,
теперь еще секта Монаха Тука. Вольные Стрелки рассыпались, как тот упавший
в раковину помазок для бритья. Одна ночь, одно движение чужого кукловода,
перехватившего враз все ниточки нашего театра.
   - Сергей, ты кажется забыл, что "Свидетели Явления Ошибки" это тоже
выдумка, - резко сказал я. - И здесь не может быть ничего
сверхъестественного.
   Никакого ОВО и прочих яиц Фаберже.
 
 
   Придется рассказать ему, что и здесь мы потерпели поражение. На слово с
переставленными слогами нам ответили словом с переставленными буквами.
   Моментальная подмена в таком количестве электронных копий новости -
хорошая демонстрация силы.
   - Но... что же это тогда?
 
   В голосе Жигана слышались одновременно разочарование и испуг. Я вдруг
понял - он был очень близок к тому, чтобы поверить. А может, уже и поверил.
   Поверил в ту несложную, но неожиданно хорошо прижившуюся кибер-религию,
которую я предложил ему раскрутить в Сети полтора года назад. И она
действительно раскрутилась. За первые полгода в "Свидетели Явления Ошибки"
   вступило более трехсот человек. Конечно, кто-то прикалывался, кому-то
было просто нечего делать. Так все и начинается. Когда общаешься с людьми
через Сеть, не осознаешь, сколько их, насколько внимательно они тебя
слушают.
   Представляешь себе на всякий случай компанию из трех-четырех человек, с
которыми вместе сидишь на кухне и травишь байки, А потом они вдруг оживают
в виде скованных подростков, деловых блондинок, дородных домохозяек,
немолодых спортсменов и еще целой толпы живых людей. А это, оказывается,
только Верхний Круг. И Жиган посередине, ждет. И уже смотрит волком за мою
последнюю фразу.
   Но СЯО была лишь системой для изучения информационного поля Сети,
конспиративной сетью для отработки навыков игры в информационный пул.
   Сегодня кто-то сломал эту систему одним мизинцем, вот и все. Может
быть, он даже нарочно сломал ее именно так, чтобы это выглядело как
главное мистическое откровение для "Свидетелей" - таинственное ОВО, Ошибка
В Ошибке, событие с минимальной вероятностью.
   Значит, надо честно объяснить это Сергею. Пусть уходит в даун, сдает
диплом, получает работу. Или даже пусть едет к друзьям-карлсонам в Москву,
играет по крышам в кошки-мышки с теми, кто в худшем случае оштрафует его
за самопальную "тарелку" для ловли эротического канала.
   Я зажмурил веки сильнее. Снег внутри валил целыми стенами. Он стал
оранжевым. Как свет в метро. Вот она, неправильность. Искусственный снег.
   Липа. Наводка. То, что я считаю своей реакцией - не мое.
 
   "Ну наконец-то!", сказал кто-то внутри меня. И тут же из-за сугробов
электрического снега вышел человек.
   Я узнал его сразу, хотя в моей версии на нем была коричневая сутана.
Сейчас толстый коротышка Тук был одет в гавайскую рубаху, пестрые пляжные
трусы до колен, и белые кеды. Под мышкой он держал теннисную ракетку.
Несмотря на попугайский наряд, лицо Тука было сурово. Он заговорил, не
открывая рта:
   - Вот именно, липа. Что толку твердить другому "это выдумка", если сам
покупаешься на любые иллюзии. Если не пришло в твою ученую-переученую
голову, что иные вещи зацепляют людей вовсе не потому, что они "верны" или
"не верны". А потому, что в мировоззрении каждого есть особая ниша, черная
такая дыра, незаполненное местечко для простого всеобъясняющего принципа,
или хотя бы для отдельного, персонального, маленького чуда. И дверь в это
место открывается самыми неожиданными ключами. Да-да, особенно в случае
мыслящих рационально, у кого перегиб в аналитику - их-то как раз и тянет к
противоположности, к иррациональному, к тайному поклонению силам хаоса.
   Другие же, наоборот, ожидают чуда в виде спокойствия и порядка. Но у
всех оно есть, это ожидание. Как участок земли, круг голого чернозема, над
которым один представляет райский цветок, а другой - райский плод. И
каждый в конце концов сажает на эту землю дерево, миф-черенок, полученное
от других обещание чуда в случае правильного ухода. Ты подарил человеку
миф-черенок, он посадил его в сад своего ожидания чуда. Теперь же ты
хочешь вырвать все его дерево с корнем - а что предлагаешь в замен?
Сорняки собственных сомнений, да другой черенок-миф, что похуже прошлого -
ты собираешься заявить, что вам навредила темная сила, которая перехватила
все ваши ниточки, так что хоть ляг и умри. Вот какой ты садовник!
 
 
   Коротышка прервал свою отповедь, молниеносным движением выхватил из
подмышки ракетку и отбил летевший прямо ему на голову ком электрического
снега размером с хорошую тумбочку. Мне показалось, что я получил ракеткой
по морде. Тук сунул ракетку обратно подмышку и заговорил снова:
   - Поговорим о сомнениях. Ты их любишь. И в то же время ты совершенно
уверен, что сам придумал миф про Ошибку В Ошибке и все остальные идеи
религии СЯО. А где же сомнения? Может, на самом-то деле не сам придумал, а
где-то подслушал да посмотрел чужое? А так ведь и было! Ты лишь обобщил
то, что другие знали и раньше. Так может, в этом и есть твоя функция -
обобщить и передать другому? А ты и того не можешь, вот какой ты садовник!
 
 
   Собиратель и сеятель из меня хреновый, мысленно согласился я. Сеять
надо разумное, доброе, вечное, сердечное и прочее общественно-полезное. У
меня такого нету, я просто бывший и вполне посредственный профессор
литературы.
   Слово "патриот" ассоциируется у меня с зарубежной противоракетой, а
слово "духовность" - с собственными вечномокрыми носками. Кому такие
черенки нужны, ума не приложу.
 
 
   Внутренний собеседник в гавайской рубахе помолчал. Кажется, он
прикидывал, не дать ли мне еще раз ракеткой по морде. Но передумал.
   - Хорошо сказал, почти честно. "Почти" - потому как сам знаешь, носки
не критерий. А критерия ты все равно не знаешь, потому как дерево и
черенок - не одно и то же. И заранее никогда ничего не известно, кроме
телепрограммы.
   В твоей собственной жизни люди вокруг только и делали, что предлагали
тебе черенки разумного, доброго и прочего очень полезного. Но ты им
почему-то не радовался! Не приживались они, хотя сад твоего ожидания чуда
был им доступен.
   Но зато какие мифы ты придумывал себе сам! Первый раз это было в
подготовительной группе детского сада, помнишь? Все дети как дети, в
"вышибалу" играют, а маленький мальчик сидит на пожарной лестнице и
борется с навалившимся на него пониманием, что все люди смертны, включая
даже тупых воспиталок. И что сам он тоже умрет. Кто-то будет так же играть
в вышибалу, а меня не будет ВООБЩЕ! Непростое открытие для шестилетнего!
Но уже за полдником, когда ты обмакиваешь печенье в молоко, тебя осеняет:
ты проживешь еще пару сотен лет, к тому времени доктора и ученые уже будут
знать, как сделать, чтобы ты не умер. Первый собственный миф-черенок,
верно? Ну конечно, не свой - но откуда он взялся, когда вокруг было
столько других, доброразумных и вечных? Неизвестно!
   Едем дальше. Спокойный период, лет на двадцать. Школьные комплексы,
любовные драмы института, а после еще вхождение во взрослую жизнь -
достаточно беготни и забот, чтоб не особенно мучиться "черной дырой", так
и не заселенной чудом. Все та же вера в прогресс и в самосовершенствование
человека - тут и бокс, и йога - плюс какие-то отношения с деревьями и
дождями, эдакий псевдо-славянский синтоизм. Проблема неизбежности смерти
успешно задвинута на задворки сознания, за почти живую изгородь из чужих
саженцев, что ты натаскал в свой садик без чуда. И как будто все
прижилось, и ты даже решил подразнить неизбежность, увлекшись абсурдным
человеком Камю.
   До бусидо, правда, не дошло - одна смерть, пролетевшая рядом, разметала
все твои черенки, и чернозем опять замаячил перед глазами вкупе с
депрессивным психозом среднего возраста. Правда, тут подоспело
пригожинское учение о самоорганизации в хаосе. Ты и сам потом догадался,
что это скорее религия, чем наука. Но уж очень складным был этот научный
дзен-буддизм, вроде бы и не требовавший принимать на веру
сверхъестественные аксиомы, но наглядно связавший все воедино. Второе
начало термодинамики стало змеей, кусающей собственный хвост -
дарвиновский отбор против тепловой смерти, энтропия снова падает, самая
сложная жизнь обитает на грани, мир самоорганизуется на всех уровнях, хотя
многих не видно, как в нагромождении зданий чужого города не видно
порядка, если смотреть с привокзальной площади - зато с самолета видно,
как правильно разбегаются улицы, словно трещины на стекле...
   Но и тут тебя поджидали черные дыры, выколотые точки - как раз в
самолетах.
   Именно в небе ты снова и снова чувствовал, что если этот летящий
железный гандон на сто человек перестанет стоять по ветру и клюнет носом,
ты сплющишься вместе со всеми об землю. О да, конечно, это поможет в
отборе, поможет создать более безопасные самолеты - но тебя-то не будет
ВООБЩЕ! И что же ты делал в этих точках смертельного откровения в небе? Да
просто снова, словно ребенок, выдумывал себе на ходу религию, хватаясь за
первые попавшиеся "знаки"! Особенно, помнишь, в том чешском летучем
трамвае, который трясло как лягушку под током, а за иллюминатором плавали
и кружились лифчики из кружевных облаков, и от этой небесной анти-рекламы
стиральных машин тебе стало по-настоящему страшно, к тому же мутило, но
никак не блевалось. И ты загадал тогда - надо же было такое придумать! -
что если удастся сблевать в ближайшие пять минут, то с самолетом ничего не
случится.
   Потом ты хлопнул еще одно "Крушовицкое", и когда подкатило, сунул руку
в специальное отделение в кресле, нашарил среди буклетов бумажный
пакетик...
   Но в последний момент он показался тебе подозрительно маленьким для
классического гигиенического пакета. И за миг до того, как изрыгнуть в
него весь свой ужин с отличным чешским пивом, ты успел с изумлением
прочитать на нем фразу "ПОМОГИТЕ ДЕТЯМ! ВЛОЖИТЕ В ЭТОТ КОНВЕРТ ВАШИ
ПОЖЕТВОВАНИЯ В ЛЮБОЙ ВАЛЮТЕ". Вот какой ты садовник!
 
 
   Коротышка достал их кармана своих пляжных трусов маленький конвертик с
рисунком самолета и стал комично рыгать над ним, изображая рвоту. Потом
скомкал конвертик в шарик и врезал по нему ракеткой. Я ожидал вновь
ощутить удар, но ощутил почему-то облегчение.
 
 
   - Теперь ты понял, что ты тут вытворяешь? - продолжал Тук, ставший чуть
более дружелюбным после своей клоунады. - Ты опять придумал себе игру, а
когда она стала немножко разваливаться - закричал "караул", и давай
дергать с корнем все саженцы своих мифов. И ладно бы лишь у себя - нет,
тебе надо и протеже своему огород распахать! Тебе обязательно надо
придумать разумное объяснение тому, откуда взялась замена в вашей липовой
новости? Хочешь списать все на происки неприятеля с мощной техникой? Но
ведь и тогда в самолете существовало вполне разумное объяснение, почему ты
вынул именно тот пакетик. Да просто спутал! Такие пакетики - и
блевательные, и для пожертвований - в каждом кресле лежали. Но тебе эта
ошибка помогла, это был для тебя "знак". Но может быть, потому он и
проявился, что ты сам хотел его увидеть? Так что не строй из себя
нигилиста. И прежде чем вырвать саженец мифа из чужой земли ожидания чуда,
подумай о том, что с корнями уносишь и землю. А даешь ли взамен черенок
дерева получше? а приживется ли он? - не знаешь. Может, тот черенок,
который ты дал своему приятелю, ему самому покажется вскоре неподходящим.
Так пусть он и вырвет свой миф сам, когда будет готов для другого знания.
Но поспешное исправление ошибки - лучший способ сделать новую...
 
 
   Возможно, мне только показалось, что последние слова толстый коротышка
с ракеткой сказал голосом Саида. Исчез он так же внезапно, как появился.
Мой внутренний электрический снег снова стал обычным - белым и холодным. И
заснеженному пустырю не хватало цепочки следов. Не важно, чьих. Не важно
даже, в каком направлении. Я открыл глаза. Жиган ждал ответа.
   - Я не знаю, что это за глюк, Сережа... Но я знаю вот что: я дважды
предсказывал в "Аргусе" будущее. Просто говорил им первое, что пришло в
голову. И я тоже считал это выдумками. А потом эти события действительно
происходили. Возможно, что наше ОВО - штука того же сорта. Только пока не
стоит трепаться. Надо проверить.
   Я легонько кивнул в сторону пестрой компании служителей культа СЯО. И
подмигнул, как заправский заговорщик.
   - Само собой, я только самым верным людям, больше никому! - В глазах
Сергея снова сверкнул огонек. - Как будем проверять?
   - Запустим Робина. Последний раз. Сегодня в семь-ноль-ноль, как
договаривались, - сказал я, продолжая крепко сжимать рукоятку ракетки...
   Тьфу ты, какая еще ракетка?!
   Я удивленно поглядел вниз. Оказывается, все это время я сидел,
вцепившись рукой в ножку стола.
 

 
                            Клетка 22. ПОДДАВКИ 
 
   Пока я добирался до дома, мое внутреннее оцепенение окончательно
переросло в тихую, уверенную злость. То, что в один день кто-то добрался и
до Саида, и до Мэриан, и до "рассылки ошибок" СЯО, не могло быть
случайностью. Наверняка за этим стоят шавки из "Аргуса", давно копавшие
под Вольных Стрелков.
   Объединились с зарубежными коллегами и устроили большую охоту. Ну
ничего, мы тоже устроим им представление.
   У подъезда я снова ощутил беспокойство. Только теперь оно было
конкретным и касалось моей квартиры. Если к Саиду применили то, о чем
говорил Жиган... Но мне нужна "сонька" и спутниковый телефон, а они - дома.
   Я поднялся на свой этаж, прислушался. Ни звука, ничего подозрительного.
   Именно так должна выглядеть хорошо подготовленная засада. На площадке
было темно. Эх, была не была! Я полез в карман за личкой, но что-то меня
остановило. Я постоял еще немного. Потом, не совсем понимая зачем, нажал
на звонок у своей двери. Сначала один короткий. Затем подлиннее. И еще
один, длинный-длинный. Тишина. Я снова полез в карман, нашарил сразу две
карточки, и повернулся к свету, чтобы выбрать нужную. В этот время дверь
за моей спиной распахнулась, крепкая рука сгребла меня за плечо и швырнула
внутрь квартиры.
   Пистолет, направленный прямо в лоб, я тысячу раз встречал в книгах. О
кино и говорить нечего - редкий киносценарист конца прошлого века отпустил
бы своих героев без "живой скульптуры" из двух и более людей, целящихся
друг в друга.
   В теперешней ситуации явно недоставало киношной напряженности. Человек,
который втащил меня в мою же квартиру, довольно вяло (или профессионально?)
   обшарил выступы моего костюма правой рукой. Роль пистолета играл
указательный палец левой. Даже то, что кончик пальца отливал металлическим
блеском, словно наперсток, не делало происходящее триллером. Ко всему
прочему, уместнее было бы сказать, что пистолет-палец был "направлен"
   куда-то в живот - слово "целился" здесь не подходило никак.
   Содержимое моих карманов не заинтересовало гостя. Но личку у меня из
рук он взял, отошел назад и указал на кресло. Я покорно сел. Незнакомец
провел вдоль лички тыльной стороной чудо-пальца и на миг замер, точно
прислушиваясь. Затем бросил карточку мне.
   - Низший уровень допуска... Внештатный стукач, что ли? - брезгливо
спросил он.
   Я взглянул на пластиковый прямоугольник, упавший мне на колени. Надо же!
   Это, оказывается, не моя личка, а та визитка, которую мне дали в
"Аргусе".
   Значит, личку я уронил на площадке перед дверью, когда этот тип меня
схватил. Что ж, я долго играл в Сети, но пришла, как видно, пора
настоящего театра.
   - Я представитель службы электронной безопасности "Аргус", как Вы могли
убедиться. Мне приказано срочно доставить к нам проживающего здесь... - Я
вовремя понял, что продолжение тирады может меня погубить, и быстро
свернул на интерактив. - ...Вы хозяин этой квартиры?
   - Что-то я не помню в "Аргусе" твоей рожи, - заметил человек с
металлическим пальцем.
   Я отметил про себя, что его рожу я тоже не помню... и внезапно понял,
что это более чем правда. С момента моего втаскивания в квартиру я
несколько раз смотрел ему в лицо, но оно каждый раз словно бы уплывало...
Не то чтобы это было незапоминающееся лицо - скорее, оно каждый раз
успевало неуловимо поменяться за те несколько секунд, что я него
вглядывался, так что в памяти совершенно не оставалось того, что называют
"чертами".
   - Но на Робина ты еще меньше похож, даже войти без шума не мог, -
продолжал незнакомец. - А мне нужен тот, кто сюда без звонка ходит. Что ты
о нем знаешь?
   - Я вас тоже не помню в "Аргусе"! - заявил я, добавив в голос
истеричности.
   - Мне звонят среди ночи, поднимают с постели, велят отправляться сюда.
О вас мне ничего не сказали, и я не обязан отвечать! Свяжитесь с моим
начальством и у них спросите, что вас интересует. Если за хозяином этой
квартиры охотится какое-то другое агентство, я уверен, что после
задержания преступника мы легко...
   - Расслабься, папаша. Твой босс сдал это дело нашим боссам три часа
назад.
   Ты бы еще подольше полз! Хотя у вас там в "Аргусе" все такие... Один
придурок доигрался в компьютерных собачек - свихнулся. Другой с
нейро-щупом без предохранителя полез к матерым хакерам, в десять секунд
лоботомию сделали... А еще двое, наоборот, заявились к нам свежие как
огурчики, при полном параде, и сообщают, что в "Аргусе" давно знали о
подготовке поджога... это после того, как все уже сгорело! Ладно, теперь
сиди тихо, раз притащился.
   - Но у меня приказ! - запротестовал я.
   - Тихо сидеть, сказал. - Незнакомец опять наставил на меня палец,
блеснувший напестком. - "Аргус" больше не занимается этим делом. "Аргус"
вообще ничем не занимается с сегодняшнего дня. Закрыли этот филиал. Ты
побудешь здесь, пока хозяин хаты не явится. Мало ли кому ты там еще
стучишь... Так что отдыхай пока. Дернешься на ключ или на звонок - туда же
тебя отправлю, куда и этого... Вольного Стрелочника.
   Минут двадцать мы сидели молча: я в кресле, киллер - на табурете в
углу. Я лихорадочно обшаривал глазами комнату в поисках чего-нибудь, что
можно было бы использовать против него.
   Кресло, диван, стол. Здесь явно был обыск - ящики выдвинуты. Орхидея на
подоконнике, почему-то свешивается через угол коробки, прямо в зеленоватую
лужу... Да он же ее сломал! Вот сука, чем тебе цветок-то помешал?!
Спокойно, спокойно.... Кресло, диван, стол, подоконник. Сервант. Мой
лаптоп под ним.
   Этот тип на табуретке, лицо опять в какой-то дымке. Журнальный столик с
шахматным полем. А что если... Не зря же я перечитывал "Нашего человека в
Гаване"! Этот тип говорил что-то про "три часа назад". Значит, давно
сидит...
   - У Вас случайно нет выпить? - произнес я вкрадчиво.
   - Нет.
   По тону было заметно, что киллер и вправду начал скучать. Опасный палец
он держал слегка оттопыренным, словно человек, который давно собирается
сказать что-то значительное, но никак не может сформулировать.
   - А у хозяина вроде водится. - Я кивнул на сервант, где за стеклом
выстроились несколько маленьких бутылочек.
 
   Я не коллекционировал их, как герой Грина. Сам я пил мало, а эта
коллекция состояла из сувениров, которые я дарил отцу. Здесь не было
никаких редких напитков. Когда отец был еще жив и я ездил к нему в гости,
я покупал одну-две такие бутылочки по дороге - в ларьках у метро, в
ближайших супермаркетах. Некоторые привозил из-за рубежа, приобретая уже в
аэропорту, в duty-free перед самым отлетом. Отец был большой любитель
выпить, но после его смерти оказалось, что эта коллекция осталась
нетронутой. Он хранил все бутылочки как дорогие сувениры. Матери они были
не нужны, и я забрал их - как сувенир для себя, в память об отце.
   Человек с пальцем-пистолетом около минуты разглядывал сервант.
   - Можешь достать.
   Я отодвинул стекло, зацепил горсть бутылочек за горлышки и выставил их
на столик. Сделал вид, что собираюсь открыть одну. Киллер внимательно
следил за мной. Время закидывать удочку.
   - Я не знаю, сколько Вы тут сидите... Может, он вообще не придет.
Может, с ним что-то случилось... и без нашей помощи... - Я сделал ударение
на "нашей". - Вы играете в шашки?
   Я поставил бутылочки на клетки поля, демонстрируя идею.
   - Хех... - Незнакомец издал звук, напоминающий смешок. - Ты меня споить
решил, шестерка?
   Он направил палец на коньяк "Камю". Эффект был такой, словно бутылочка
восприняла его жест как команду "вольно" - расслабила стеклянную шею и
уронила голову на плечо. Жидкость в расплавленном горлышке с шипением
вскипела, и даже на расстоянии полуметра я ощутил волну тепла. М-да...
Хуже кипяченого коньяка может быть только кипяченая кровь.
   - Очень надо мне вас поить! - Я сделал вид, что обижен. - Тут классные
напитки, лет двадцать уже такие не производят. Не хотите - как хотите. Сам
с удовольствием выпью.
   Я с энтузиазмом открутил пробку от пузырька "Vana Tallinn", опрокинул
бутылочку в рот и довольно крякнул.
   - О-о! Это Вы, молодежь, синтетику свою жрете, настоящего спиртного и
не нюхали! А ты небось и пить-то не умеешь, ухарь? Это тебе не старичков
пугать электрогрелкой из пальца...
   - Прикрой хлебало! - отрезал парень.
   Но общение сделало свое дело. Ему тоже теперь не сиделось молча:
   - Меня как и тебя с кровати сдернули. Но я-то в курсе, что тут глухой
номер.
   Первого чурку из этой банды еще позавчера взяли. Пытались расколоть...
а ему и до того уже голову так полечили, что нашла коса на камень. Слова
повторяет как попугай, а вытянуть нечего, блокировка. А с хакерами сейчас
так - если за день всю связку не нашли, то считай спугнули. Теперь тут
хоть год сиди.
   Он даже аппаратуры не оставил, кроме той, что на помойку лень нести...
 
   Даже агентам спецслужб не нравится мой старый лаптоп, подумал я со
смешанным чувством огорчения и злорадства.
   - Короче, расставляй фишки, - заключил киллер.
   - А если...
   - "Если" я услышу еще до того, как он подойдет к дому.
   Чтобы скрыть удивление, я стал быстро расставлять бутылочки на
клетчатой полированном столике. Меня удивило не само сообщение о
способности "слышать"
   на таком расстоянии, да еще сквозь стены. О разного рода "жучках" и
прочих современных системах шпионажа мне рассказывал Саид, державший руку
на пульсе таких технологий. Но теперь я вспомнил и то, что когда подходил
к дому, какая-то часть меня почувствовала этот тайный надзор. Хотя у меня
самого не было никаких дополнительных "ушей".
   Киллер пододвинулся к столику. С его стороны выстроились "белые":
мартини, рислинг, белый портвейн, джин и несколько водок. Мне достались
"черные":
   коньяки, виски, два портвейна и какой-то непроизносимый ликер. Оценив
расклад, киллер неожиданно приподнял столик и развернул его. Теперь мне
придется играть "белыми" и пить "черные".
   - У Вас одной не хватает, - сказал я и огляделся в поисках заменителя
недостающей "шашки".
   Человек с металлическим пальцем сунул вторую, нормальную руку во
внутренний карман куртки и с видимой неохотой выставил на пустующую клетку
продолговатый баллончик. Надо же, киллер с своим дезодорантом.
 
 
   Несколько первых ходов я проиграл - то есть выиграл и выпил больше.
Вряд ли парень увлекался Грином. Но невзирая на словесную игру в
"коллег-союзников", он не спешил расслабляться на практике, и вместо шашек
сразу стал играть в поддавки. Может, я снова ошибся с физиогномикой, или у
него в голове были особые чипы и беспроводная связь не только с "жучками"
- в любом случае для человека такой неинтеллектуальной профессии он играл
невероятно хорошо.
   Сразу после моего хода он лишь на миг закрывал глаза и тут же ходил сам.
   В результате наши поддавки быстро свелись к тому, что поддавал в
основном я.
   Рядом со мной уже стояли пустые пузырьки от "Капитана Моргана", "Джека
Дениэлса", "Джони Уокера" и ликера с непроизносимым названием. Противник в
это время открывал лишь вторую бутылочку сухого вина.
   Я понял, что затея с шашками не то что проваливается, а вообще ведет к
строго нежелательному эффекту. Я всегда быстро пьянел, и даже от
небольшого количества спиртного мне бывало очень плохо. Нередко, когда
спрашивали о знаменитых местах города, я отвечал так: "Конечно знаю! Я там
однажды все заблевал..." А теперь еще такие неравные условия, скоро я
совсем расклеюсь!
   Ох, какой идиот...
   Наконец я умудрился сделать очередной ход "без еды", но с подставой.
Киллер взял у меня массандровский "Белый портвейн" и не без удовольствия
выпил.
   Похоже, противник перестал проверять меня поддавками и переключился на
обычные шашки, заметив, что я осоловел и не внушаю опасений. Ах ты так?!
Ну получай!
   Ответным ходом я "съел" его баллончик.
   - Это пьют? - спросил я зло, вертя баллончик двумя пальцами с видом
человека, которому подсунули на рынке гнилую морковку.
   - Открой и в рот прысни, - объяснил киллер.
   Я взглянул на него - уж не шутит ли? За те несколько секунд, что я
всматривался в его лицо, оно вновь успело уплыть от запоминания: нос
чуть-чуть колыхнулся, уголки глаз чуть-чуть съехали вниз, со щеки исчезла
родинка (а была ли она там?..). Но в целом лицо выглядело серьезно.
 
   Вслед за "пшиком" и вдохом перед глазами поплыли разноцветные обручи.
Потом в голове стало хрустально-чисто, от алкогольного тумана не осталось
и следа.
   Я с трудом сдержал желание вскочить и побегать по комнате. Прилив сил
был таким впечатляющим, что я снова открыл рот, с силой надавил на голову
распылителя и сделал еще один глубокий вдох. Снова поплыли гирлянды
разноцветного серпантина. Свело скулы.
   - Э-э, мы так не договаривались! - незнакомец выхватил у меня баллончик.
   - Почему? Я съел твою шашку, она моя! - хриплым голосом возразил я,
ощущая знакомое состояние: во мне опять говорил Малютка Джон. Эх, а ведь
двинуть сейчас этому мальчику с пальчиком, прямой левой в сплетение,
третья пуговица сверху, и охнуть не успеет...
   Рука с металлическим пальцем вздернулась и окаменела. Вот теперь мне
целили точно в лоб. Да, здесь методами Малютки Джона пожалуй не
справиться. Здесь нужен кто-то другой, поаккуратнее... Робин?
   - Ты фильтруй базар, папаша, - чересчур спокойным шепотом заговорил
киллер.
   - Я те щас покажу "моя"... Ты и так сотни на четыре схавал уже. А у
меня тут "микроскопа" на месяц...
 
   Последние слова я слышал плохо. На конце металлического пальца заиграл
маленький желтый блик, который приковал все мое внимание. В комнате не
было света, а блик этот, по мере того как я вглядывался в него, становился
все ярче. Зато речь незнакомца звучала все тише, словно он удалялся. И это
ощущение подтверждалось визуально: мы по-прежнему сидели через столик друг
от друга, но казалось, кто-то вдруг растянул комнату или приставил мне к
глазам перевернутый бинокль. Я видел все как будто издалека, со стороны -
но очень четко. За уголок этикетки "Камю" зацепился волосок, он был белый
с толстого конца и черный с тонкого. Поры на коже киллера казались
огромными пробоинами, они превращали его лицо в грязно-белую дырчатую
маску, словно из снега.
   Но самым странным явлением были желтые блики. Кроме первого, на
пальце-пистолете, я видел теперь еще два. Они образовывали почти
правильный треугольник: второй блик сиял на крышечке одной из моих
"шашек", маленькой "Столичной", а третий просто висел в воздухе между
головой киллера и люстрой. Я заметил, что этот последний блик, кроме того
что был непонятно откуда, еще и менял цвет - блестящее пятно плавно
перетекало от оранжевого к зеленому и обратно. Выглядело так, будто третий
блик пытается подстроиться под желтый цвет двух других, но каждый раз
пролетает нужную точку на цветовой шкале. А еще это очень напоминало те
видения, которые строил для меня "Дух Охотника", создавая образное
представление многомерных задач.
   Интересно, можно ли здесь влиять на картинку так же, как в сеансах с
"Духом"? Когда третий блик в очередной раз сравнялся цветом с двумя
другими, я мысленно сказал "стоп" и легонько кивнул. Все три блика ярко
вспыхнули и погасли. Комната вернулась к нормальному виду. Все видение,
как выяснилось, заняло лишь пару секунд: мой противник даже не закончил
фразу.
   - ...на целый месяц залито! - Его слова снова зазвучали нормально.
   - Ладно, извиняюсь. Я просто не знал, что это такое, - миролюбиво
сказал я, наблюдая, как живительный баллончик исчезает в его кармане.
   Кажется, со мной случилось то же самое, что было тогда в электричке...
не исключено, что спиртное и газ добавили от себя. Надо быть осторожнее.
   - Твой ход, - добавил я, хотя мысленно был далеко от шашек. Я
прислушивался к своим ощущениям и пытался понять, что бы мог означать этот
провал в мир желтых бликов.
 
 
   По-прежнему держа меня на мушке, противник двинул вперед "Наполеон" и
снял с доски мою "Столичную". Ну наконец-то, хоть что-то крепкое выпьет!
   Он отвернул пробку, ухмыльнулся, быстро вылил содержимое в рот и
сглотнул, не спуская с меня глаз. Кадык его дважды дернулся, глаза глянули
непонимающе и полезли из орбит. А я, как дурак, в свою очередь уставился
на него, вместо того, чтобы бить или хватать за чертов палец!
   Когда я понял, что редкая возможность упущена, еще один приступ
удивления не дал мне сдвинуться с места. Конечно, реакция на большой
глоток водки бывает разная - с непривычки может и слезу вышибить, и
дыхание перехватить. Но чтоб вот так сразу... Рука киллера со зловещим
пальцем вяло переломилась в кисти, а сам он упал лицом на стол, сметая
остатки "шашек". На губах показалось несколько пузырьков пены, они
потихоньку лопались, один за одним.
   Я просидел неподвижно еще с полминуты, потом осторожно подобрал
бутылочку из-под "Столичной" и понюхал. Мда-а... правила хорошего тона не
зря рекомендуют вначале насладиться букетом напитка с помощью носа, и
только потом глотать.
   - Вот такая вкусная водка продается в наших ларьках на Сенной, -
произнес я.
 
   Никто не ответил.
   Я поднялся из кресла, быстро прошел в туалет и большим удовольствием
облегчил мочевой пузырь. Все-таки хорошо, что мой папа и я так бережно
относились к сувенирам. Какие только реактивы не продавались в этом городе
под видом водки после очередного скачка цен!
 
 
   В комнате по-прежнему стояла тишина. Я достал из-под серванта "соньку"
и отнес ее в прихожую. Из дома конечно хуже, чем из кафе или автомата.,
Местная сотовая сеть, через которую обычно подключается мой лаптоп,
наверняка прослушивается. Но есть и другие средства...
   Из шкафчика для обуви я вытащил сапог. Похоже, здесь мой гость не
рылся. То ли орхидея слишком хорошо пахла, чтобы после нее искать в старых
сапогах, то ли просто сыщик из него хреновый. По крайней мере пить не умел
точно. Зато поддерживал отечественных производителей.
   Спутниковый телефон системы "Радиум" неплохо смотрелся в портянке, но
индикатор показывал, что батарейка села. Выковыривая ее, я в который раз
подивился, как мощна современная техника - и как нелепы люди с этой
техникой в руках. Например, люди, умудрившиеся потерять целую спутниковую
группировку. Конечно, большинство полагает - СМИ над этим поработали - что
серия телекоммуникационных сателлитов "Радиум" вышла из строя из-за партии
бракованных чипов, которые даже как будто и не бракованные были, а просто
срок годности у них оказался короче из-за космических перепадов
температуры.
   Хохма в том, что на самом деле спутники продолжают работать. И их
бывшие владельцы знают об этом. Но ничего не могут поделать. В их годы для
борьбы с пиратством уже существовали одноразовые CD и самостирающиеся
дискеты, но самоуничтожающихся спутников связи еще не было.
   От новой батарейки индикатор вспыхнул зеленым, как светляк на брачном
вылете. Но я все-таки решил сразу проверить, хорошо ли ловится спутник.
   Здесь меня ждал сюрприз. Когда я поставил антенну на подоконник и
потянул за усики, чтобы вытащить их из корпуса, тонкие пруты вытянулись
неожиданно легко... и остались у меня в руках, отдельно от антенны. Не то
что бы один отвалился - оба сразу!
   Блин. Вот что значит нарушить правило и купить нечто современное.
   "Минимальный размер, минимальный вес..." И максимальная хрупкость, кол
тебе в порт!
   Я бросил сломанную антенну на стол - и снова испытал легкий испуг от
того, как много вещей разваливается вокруг меня в эту ночь. На том же
столе лежала стопка рисунков, фотографий и всего прочего, что отклеилось
утром со стен.
   Под окном на полу валялись осколки хрустального Паука. На журнальном
столике громоздилось неподвижное тело горе-шашиста. В ванной лежал
рассыпавшийся на волоски помазок.
   Правда, Паук и киллер с чудо-пальцем грохнулись вроде бы по моему
желанию...
   Может, у этой способности есть такой побочный эффект, когда на одну
сломанную по желанию вещь приходится пара поломок из числа "что под руку
подвернулось"?
   Размышлять не было времени. Я снова полез в обувной шкаф и вынул из
другого сапога "каракатицу", сетевой микшер Саида. Обойдемся без
спутников, по старинке.
   Когда я открыл дверь на лестницу, по щеке провело сквозняком. Эх, чуть
не забыл! Я поставил лаптоп и вернулся в комнату. Дримкетчер по-прежнему
висел на люстре, прямо над головой покойника. Сквозняк чуть колыхал рыжие
перья.
   Вот откуда был третий блик! Я встал на стул, снял серьгу с люстры и
положил в нагрудный карман.
   На какой-то миг мне почудилось, что видение возвращается - комната
качнулась, и мертвый как будто шевельнулся. Но это всего лишь качнулась
люстра, когда я отцеплял от нее паутинку с бисером.
 

 
                  Клетка 23. ГУЛЛИВЕР В СТРАНЕ ПЫЛЕСОСОВ 
 
   Личка действительно валялась снаружи, на лестничной площадке. Я поднял
ее, взял лаптоп под мышку и поднялся на самый верхний этаж. За железной
дверью с символическим замком находился чердак - низкое помещение между
последним этажом и крышей, с маленькими окошками без стекол, напоминающими
бойницы.
   Пахло мочой, пылью и клубничным джемом.
   Пошарив в углу, я выудил из груды мусора ломик. Сорвал замок с
распределительного щитка, после засунул ломик под ручку входной двери на
чердак и заблокировал дверь на случай, если кто-то еще захочет поглядеть
на город с высоты птичьего полета в шесть утра.
   Внутри коробки-распределителя я нашел кабель, ведущий к гнезду с
номером 2, и слегка раздвинул остальные провода в стороны. Ни дать ни
взять - гурман, готовый есть спагетти по одной.
   Из "каракатицы", которую я принес с собой, торчало несколько выводов с
самыми разнообразными штуковинами на концах. Как уверял Саид, с помощью
одной из них можно было подключиться к Сети даже через водопроводную трубу
или батарею парового отопления. Оставалось надеяться, что до таких
крайностей сегодня не дойдет.
   Я выбрал вывод с "вампиром" и стал прилаживать его к кабелю, как учил
Саид.
   "Степлером умеете пользоваться? Тот же изюм. Главное, чтоб
кабель-бабель лежал ровно вдоль желобка. Как сонная артерия в зубах у
Дракулы, когда он собрался перекусить." Его инструкции всегда отличались
черноватым юмором.
   Вот и дошутился ты, Сай... Но мы еще пошутим за тебя. Значит, как
степлером, и будет нам прямой эфир-кефир. Я сжал зажим между ладоней...
   Щелчок - внутри "пасти" две тончайшие иголки с микрозеркалами прокололи
оптоволокно, словно двузубая вилка. Этот простой оптический маршрутизатор,
своего рода миниатюрный перископ, был запатентован еще в восьмидесятые в
ЛОМО, но так и не нашел там применения. Изобретателя во время конверсии
отправили на пенсию, а его рационализаторское предложение благополучно
забыли. Саид познакомился с инженером-пенсионером, когда выбрасывал не
подлежащий реанимации экспонат своей коллекции техно-антиков. Бывший
изобретатель собирал бутылки на той же помойке. Вскоре после их встречи
никому не нужное "устройство для ветвления оптоволоконных линий"
   превратилось в популярнейшее "устройство для несанкционированного
подключения к Сети". Или попросту "вампир", с помощью которого я сел на
жилу туристического агентства, расположенного на другом конце нашего дома.
Милые люди эти турагенты - никогда не выключают компы на ночь, что-то там
скачивает себе из Сети их туристическая искалка.
   Я воткнул другой вывод микшера в "соньку", включил ее. Экран лаптопа
вспыхнул и осветил клавиатуру. Сам чердак вокруг стал как будто темней.
   "Сонька" пискнула, рапортуя, что опознала "каракатицу" и подключилась к
выделенке. Итак, выход в Сеть готов. Если кто-то захочет отследить все
наши фантомы, проверить все промежуточные ним-сервера... плюс добраться
досюда, войти на чердак... Час у меня будет, дальше неизвестно.
 
 
   Я выглянул в одну из бойниц. До рассвета оставалось еще больше часа.
Спящий город лежал внизу, под тяжелым небом, как скомканный фантик под
ватным одеялом. Я отошел от окна, сел на рваный матрац в углу...
   И понял, что упустил нечто важное. Я не знал, что скажет сегодня Робин.
   Столько раз он кидал свои камешки, вызывающие лавины! Столько липовых
реальностей разваливалось после его выступлений, как карточные домики
после легкого щелчка! Публикация пары строк секретного факса - и крупная
компания становится банкротом. К месту выуженный факт биографии видного
политика - и началась долгая драка двух партий, ранее входивших в один
блок. Несколько цифр пароля секретной базы данных - и сотням простых людей
дано узнать, как на самом деле называлось то загадочное "ОРЗ", которым они
болели в детстве.
   С каждым разом ты учился кидать все более мелкие камешки, вовлекая в
процесс сноса фальшивых фасадов не только своих последователей, но и тех,
кто вообще о тебе не слышал. Хакеры, умеющие взламывать все, что
электрифицировано, но не умеющие использовать найденное, и редко способные
поместить на взломанный сайт что-то более существенное, чем стандартные
ругательства. Журналисты, умеющие одеть каждую блестящую крупинку факта в
одежды сенсации, но не имеющие эти крупинки в нужном количестве. Даже
художники, готовые создавать убойные пародии в жанре "харе", но не
знакомые с современным состоянием имагологии, чтобы бить врага его же
оружием... Ты оставался в их тени, как Холмс в тени Скотланд-Ярда. И
только посмеивался, наблюдая, как твой камешек зацепляет другие, те -
следующие, и все они вместе несутся вниз, вовлекая в движение целые глыбы,
массивы, порождая заранее предсказанные тобой заголовки сенсационных
новостей - "Тайна оцифрованной нефти", "Компфетка с жучком", "Путеводитель
по Урановому Кольцу", "Министерство внутренних тел"... И тщетно потом под
обломками павших лже-миров ищут место, где была та первая трещинка, в
которую ты бросил семечко.
   Но сегодня камешка-семечка нет, и я полностью осознал это только сейчас.
   Сегодня Робин должен был разнести "Аргус" - самое крупное в городе
агентство электронного сыска. За два последних сеанса с "Духом Охотника" я
нашел простой и верный способ уничтожить "Аргус", разоблачив его
подпольный бизнес.
   После первой медитации с "Духом" на тему "Аргуса" я знал в общих
чертах, что в основе процветания сыскного агентства лежат фальшивые
подвиги. Казалось, остается лишь бросить "Аргусу" наживку. Однако, когда я
еще раз связался с "Духом", чтобы уточнить детали, мой суперкомпьютерный
советчик неожиданно резко перестроил свою модель-амебу после упоминания
одной мелочи.
   Во время первой беседы со мной пиджак из "Аргуса" упомянул, что раньше
работал в "просвещении". И даже процитировал рекламный слоган собственного
производства, о системах противопожарной сигнализации. Я вспомнил об этом
лишь во время второго сеанса общения с "Духом" на тему "Аргуса". И вовремя.
   Ведь я ошибочно полагал, что сыскное агентство с помощью показухи
просто выбивает деньги из богатых клиентов. Но связь с просвещенцами
выявила их настоящий бизнес, более прибыльный и более преступный.
   "Аргус" торговал отоварами - компьютерными моделями пользователей Сети,
созданными с учетом их покупательских и прочих предпочтений. Под видом
заботы о безопасности "Аргус" вынюхивал персональную информацию обо всех,
кого мог прослушивать как потомок ФСБшных структур, унаследовавший и
шпионскую технику, и методы УСОРМа. На основе подробной базы данных для
каждого человека создавалась его виртуальная модель - отовар. Готовые
отовары продавались рекламным и маркетинговым фирмам. Сам человек мог еще
не знать, чего он захочет на следующей неделе. Но индустрия знала это на
месяц вперед, моделируя динамику рынка на полчищах отоваров.
   Как ни странно, запрет на подобный шпионаж появился в этой стране
совсем недавно. Сначала Государственная Дума довольно долго игнорировала
существование Сети вообще. Потом пошла "усормовская пятилетка"
   государственно-коммерческого регулирования, когда анонимность и
скрытность не поощрялись. И только в начале второго десятилетия был принят
запрет на создание отоваров. В его принятии особенно помогла очередная
акция скандальной "Партии наглядной бюрократии". На первые слушанья закона
о сборе персональной информации представители ПНБ прислали каждому
депутату подарок на основе его собственных привычек. Естественно, подарки
были максимально интимными и вначале были продемонстрированы прессе.
Оказалось, в частности, что сам спикер нижней палаты предпочитает белые
трусики в крупный красный горошек, в чем явно проглядывалось неравнодушие
к Японии.
   Так или иначе, уже несколько лет считалось преступлением не только
торговать отоварами, но и создавать их. Однако некоторые организации не
спешили прекращать прибыльный бизнес. Я давно жаждал нанести удар по этой
машине моделирования желаний, основанной на шпионаже. И давно точил зуб на
ищеек "Аргуса". Когда "Дух" показал мне, как плотно эти две системы
пересекаются, я понял, что время пришло. Все было подготовлено для удара,
для нового скандального выступления Робина.
   И все было напрасно.
   Кто-то другой, посильнее, разрушил этот карточный домик раньше меня.
Киллер, лежащий сейчас в моей квартире, подтвердил это до того, как
отбросил коньки.
   Видимо, на эту теневую структуру указывал и "Дух", когда изображал
бензиновую амебу на фоне другого, неясного узора. Другая организация вышла
из-за спины картонного "Аргуса" и разметала Вольных Стрелков одним пальцем.
   Я не успею запустить "Дух Охотника" снова, чтобы придумать ответный
ход. Я и сам-то случайно спасся от этого пальца.
   Или не случайно? Я вынул из кармана дримкетчер. Тогда, в комнате,
третий блик был от него. Незваный гость выпил отравленную водку после
видения, в котором я совместил цвета бликов. Нечто подобное привиделось
мне и в электричке, когда я услышал историю об "эксперте по недвижимости"
и нашел серьгу.
   Мистика? Но "Дух Охотника" тоже казался мне вначале чем-то
сверхъестественным. А оказался лишь органайзером, вспомогательным
средством для расчета ударов Робина... Усилителем моих собственных
способностей. Как рупор, усиливающий голос. Видения с бликами очень похожи
на картинки "Духа".
   Что если и дримкетчер - тоже усилитель?
   "Достаточно лишь подумать...".
   Надо только знать, что именно подумать. Надо снова получить картинку. И
я кажется знаю, как.
   Я положил ладони на глаза, расслабился и вызвал полную темноту.
   Сотни раз я выполнял это упражнение с тех пор, как впервые проделал
трюк с воображаемой черной тушью в кабинете психиатра. Не всегда
получалось, но с годами появился навык. Все-все пропадает, ничего нет, все
заливает черная-черная тушь... Теплая, абсолютная темнота перед глазами и
в сознании...
   А теперь - "проявка". Не открывая глаз, я попытался увидеть окружающий
меня город. Но не таким, как он выглядит из окна. Я думал о духе города,
духе-городе, об огромном каменном призраке, рожденном в болоте, где нет
ничего для жизни, но есть лишь он - мираж из воды, камня и снов миллионов
его жителей, яркий фантик под облачным одеялом. Сейчас мираж-фантик таял,
и постепенно в темноте закрытых глаз стала проявляться...
   Нет-нет, это слишком банально, подумал я. Стандартный, расхожий символ
Сети, который я сам непроизвольно вспомнил.
   Я попытался отогнать появившийся передо мной в темноте образ Паутины.
Но она упорно возвращалась. И приглядевшись, я понял, что это ДРУГАЯ
Паутина.
   Линии связи, спутники и компьютеры, "лапти" и "чипы верности", и все
прочие устройства, были лишь ее остовом. Скелетом, какой образуют жилки на
обратной стороне кленового листа. Но сейчас передо мной был не живой лист
дерева, а именно Паутина. Между остовными жилками виднелись другие -
тонкие, почти прозрачные нити. Промежутки между ними затягивала радужная
пленка.
   Эта Паутина была в каком-то смысле даже противоположна самой Сети,
поскольку именно на ветках электронных коммуникаций радужная пленка
преломлялась, становясь видимой. Паутина обволакивала Сеть, а вовсе не
являлась ее синонимом. Сеть искривляла пространство, помогая видеть
Паутину.
   Еще я заметил, что в одном месте Паутины порядок нарушен, и вгляделся в
эту точку. Вокруг одного узелка Сети тонкая Паутина точно обгорела,
радужной пленки там не было. В голову пришло название "ReaLL". Что-то
сине-зеленое мелькнуло сквозь прожженную дыру... Сразу после этого
картинка исчезла, зато страшно заболела голова.
   Но что же здесь можно изменить? Судя по образу, Паутина огромна. Она
везде.
   А я могу порвать лишь пару ее ниток. Да и то неизвестно, те ли нитки.
Нужно что-то глобальное. Нашествие термитов. Какой-нибудь особый вирус,
который питается электричеством. Запущенный в Сеть, он вырубит всю Паутину
к чертовой матери!
   "Достаточно лишь подумать..."
   Но я не мог подумать о таком вирусе. Вернее, я думал о нем, но он
совершенно не вязался в моем воображении с реальностью. Я не верил в него,
не ВИДЕЛ его. И это означало, что направление неверное.
   Я глубоко вдохнул и выдохнул несколько раз, и опять начал медитацию с
воображаемой тушью-темнотой. А потом снова попытался вызвать картинку с
Паутиной. В этот раз возникло нечто иное. То ли куча опилок, то ли
муравейник - я не успел разглядеть, снова наплыла темнота. Голова
разболелась еще сильнее.
   Нет, это куда сложней, что представлять себе будущую встречу со
знакомым.
   Здесь каждый раз видится иной образ. Паутина, муравейник... Возможно,
это лишь более общий вид того мира прозрачных многоугольников с вершинами
из цветных бликов, что я видел в электричке и в своей квартире. А ведь
были еще странные сны, где море, звезды, Мэриан и клетки-кубики лоскутного
одеяла.
   Разные миры - или скаженные образы чего-то одного, что я никак не могу
разглядеть полностью? А может, еще хуже: огромная головоломка-puzzle,
кусочки которой изменяются во времени, принимают другую форму и окраску.
   И тебе никогда ее не собрать. Слишком много ты о себе вздумал, жалкий
старик в вечно-мокрых носках. Баобабы полоть - не бобэоби петь. А ты как
был всю жизнь треплом, так и остался. Так же беспомощен, как десять лет
назад, когда каменный призрак этого города раздавил Лизу-Стрекозу. Когда
она корчилась в тихой диоксидной ломке в твоей прихожей, двое суток ползая
с ножницами и двумя баллончиками краски вокруг коврика у двери, все
отрезая и отрезая от него куски и добавляя цветных пятен, пока сумасшедшая
тряпочная снежинка не уменьшилась до размеров спичечного коробка, но все
равно не стала идеально симметричной, и тогда Стрекоза стала резать себе
пальцы - а ты ничего не мог сделать, кроме как отдать ее врачам. О да, за
прошедшие с тех пор годы ты отлично научился обманывать самого себя с
помощью красивых интеллектуальных построений! Вот и сейчас - только
захоти, мол, хорошенько, все и сработает.
   Ишь, бля, боец невидимого фронта! А раздавит тебя точно так же, как
любого другого. И никто даже не заметит, что там за жучок в колесо попал.
Вот и весь твой Шервудский лес.
   Так может, и не ждать колеса? Проиграл так проиграл: четыре маленьких
ступеньки вверх на крышу, и еще одна очень большая ступенька - вниз. Или
пойти допить те бутылочки, что в квартире остались? Там была еще одна
"Столичная" с Сенной. Работает быстро, мужик и пальцем пошевелить не
успел...
 
 
   Едва я подумал о пальце, как сознание мое - в который уж раз за сегодня
- причудливо раздвоилось. Я-первое еще размышляло над красивыми сценами
самоубийства, а я-второе уже расковыривало эту красоту грязным ногтем
сарказма. Кончилось тем, что героический образ погибшего за спортивный
интерес киллера трансформировался в Монаха Тука.
   Он был все в том же пляжном наряде, но вместо ракетки у него теперь
имелся здоровенный металлический палец. Тук лежал в шезлонге, пялился на
палец и подергивался всем остальным телом, как бы изображая пантомиму на
мое "пальцем пошевелить не успел". При этом Тук широко зевал, всем видом
показывая, что тоже не прочь прыгнуть с крыши, но страшная лень, этот
вечный двигатель прогресса, на дает ему сдвинуть с места даже палец.
   Ладно, ты прав, сказал я второй половине сознания из первой, словно из
соседней комнаты. Помирать - так не отходя от кассы. Этот
человеко-машинный спрут много лет покупает нас тем, что с помощью Сети
можно все. Но самоубийством с ее помощью как будто никто еще не кончал.
Других убивали, да. Либо пользовались рецептами, которые получали через
Сеть. Но опять же, во всех рецептах описываются лишь оффлайновые средства.
А вот чтобы прямо здесь, при наличии только лапопа и доступа в Сеть...
Задачка для настоящего эстета! Про то, что так можно влюбиться, все уши
прожужжали. А умереть? Или идеальная человеко-машинная система такого не
предполагает?
   Тук усмехнулся и пропал.
   Я подсел к "соньке". Цифровая музыка, цифровой секс... ну нет, мы
говорим о самоубийстве, а не о пытках. Цифровые наркотики? А что, это
ближе...
   Я раззиповал старую адресную книжку и нашел адрес Чарли Хоппфилда, от
которого в свое время узнал историю появления "цифровой кислоты". Конечно,
Чарли мог с тех пор сто раз сменить адрес...
   Блин, да он ведь мог и умереть! Как же так вышло, что я столько лет с
ним не общался?
   И не только с ним. Все эти люди, свернутые в строчки цифр и букв,
превращенные в несколько байт архиватором. Где они все, почему я так давно
не пользовался этими кодами, открывающими целые миры? Почему я сам
свернулся в своей ракушке, в этой маленькой @ своего электронного адреса?
Неужели это - та свобода, к которой я бежал, с пулеметной частотой
захлопывая за собой двери? Или это "темная сторона" моего Робина, который
взламывал и декодировал мировоззрение других людей так же быстро, как и
все остальное, как и себя самого, и потому постоянно приходил к пустоте?
 
 
   Чарли Хоппфилд был не только жив, но и пьян. Не прошло и десятка
секунд, как из динамика загремел голос старого англичанина:
   - Ну и кому там не спится?!
   - Привет, старый хрен. У тебя есть диоксид?
   - Молодой человек!... - Чарли попытался напустить на себя солидности.
   - От молодого человека слышу! - срезал я. - Думаешь, нализался, так
сразу аристократ? Учти, это только у вас говорят "пьян как лорд". А у нас
- "как сапожник" или просто "в стельку".
   - Хмм... А кто это, а? Неужели тот самый русский, который...
   - Нет, Чарли, это совсем не тот, который всегда опаздывал на собрания
преподавательского состава, даже на сетевые. И уж точно не тот, который
звал тебя Гулливером из-за твоей нотингемширской бабушки. Это Робин Гуд.
Слышал про такого?
 
   Чарли несколько секунд переваривал информацию. Я почему-то надеялся,
что пьяный мозг справился с этой задачкой быстрее: в нормальном состоянии
он задавал бы лишние вопросы еще полчаса. Как ни странно, пьяный Чарли
оправдал мое доверие и вспомнил ту старую шутку, ключ к которой я ему
подкинул.
   - Да, бабушка у меня была... Такая... небольшая... - произнес он
задумчиво.... - А Робина кто же не знает у нас в Нотингемшире? Наслышан,
наслышан. Как раз бабушка и рассказывала. Она еще вспоминала, что у него
был такой жуткий акцент. Особенно когда он непроизносимое "h" произносил -
точно подпиленное дерево на головы слушателей падало... Неужто все-таки
научился?
   - Брось, Гулливер. Где ты видел... хмм... провинциала, который бы
научился ваше дурацкое "h" произносить? У меня акцентный фильтр стоит.
Скажи спасибо, что не через переводчик говорю. Помню еще ваш, самый
морщинообразующий язык на свете.
   - Да-да, Робин любил все делать сам, хоть и в капюшоне... А зачем тебе
"цифровая кислота", Ви... великий Робин?
   - Опыт один хочу поставить. Проверяю, все ли услуги человек может
получить через Сеть, как в рекламных шутерах говорят. Только не лечи меня
сейчас насчет вреда для здоровья.
   - Не собираюсь. Твое личное дело. Но знаешь... дурная вещь эта DA,
правда.
   Даже не в смысле что можно свихнуться, а вообще. Как дурная примета.
Сам я никогда на нем не сидел, никому не давал, даже против него на
лекциях агитировал. А из Университета меня все равно выгнали именно из-за
диоксида.
   - Серьезно? А нам преподнесли иначе. Дескать, ты, как всякий забугорный
сноб, был невысокого мнения о нашем Университете, и когда тебе нашлась
работа в Лондоне, ты сразу от нас умотал. Впрочем, в тот год из
Университета ушло много старых преподавателей, и когда меня самого
выставили, я заподозрил, что и ты ушел не по своей воле.
   - Точно. Не по своей, а по королевской. Сейчас я тебе расскажу, как
дело было. Только сначала налью себе еще... А может, вместе? Вспомним
радость виртуальной попойки?
   - Мне на сегодня хватит, - возразил я и перечислил напитки, выпитые из
маленьких бутылочек.
   Чарли неодобрительно покряхтел.
   - У тебя по-прежнему никакой культуры выпивки, смешиваешь все подряд...
   Ладно... твое здоровье! Ух-х... Ну слушай. Ты ведь помнишь, что диоксид
произошел от "клеточных машин". В общем, я сам этим немного увлекался в
молодости. Не диоксидом конечно, а "Жизнью" и прочими такими игрушками. И
особенно меня привлекали клеточные правила, которые называются
"обратимыми".
   Запускаешь такое, скажем, шагов на сто. Потом делаешь некий финт ушами
- один шаг пропускаешь, если там чередование решеток, или битовые
плоскости меняешь местами, если правило второго порядка... В общем, некую
сбивку делаешь, после чего снова запускаешь то же клеточное правило, и
картинка начинает обратно сворачиваться. И через 100 шагов возвращается в
начальную конфигурацию. Я с этим много играл в студенческие годы, хотел
обратимую "Жизнь" сделать, или другое правило того же класса сложности, но
с возможностью обратного хода. Потом все забросил и забыл - семья,
работа... А как услышал про диоксид - вспомнил. И подумал: а что будет,
если придумать такой алгоритм, который делал бы калейдоскоп DA обратимым?
   - Я кажется догадываюсь, что, - угрюмо заметил я. - Как раз час назад я
страдал от того, что у меня нет культуры выпивки, и вспоминал, что
большинство моих выпивок оказываются обратимыми. Причем обратное движение
по пищеводу начинается, как правило, в исторических местах города.
   - Не совсем то, хотя и похоже. В том смысле, что если тебя вовремя
стошнит, ты можешь избежать головной боли с утра. Ну а если учесть, что
"цифровая кислота" не вызывает таких необратимых реакций, как растворение
алкоголя в крови... Представляешь, человек запускает эту машинку, смотрит,
как цветной квилт растет, ну и крышей отъезжает куда-то... А потом цветной
коврик начинает складываться обратно, и человек возвращается к своему
начальному состоянию. И никто не попадает в дурдом. Получается просто
путешествие туда и обратно. В общем, идея вертелась в голове, и я о ней
ляпнул на одном спецкурcе. Как ты можешь догадаться, читал я этот спецкурс
прямо из дома, через Сеть. Так вот, только я начал говорить про обратимый
диоксид, трансляция вырубилась. Свалили все на метеорит, который якобы
повредил спутник. А через час меня вдруг вызывает королева. И спрашивает,
что я имел в виду на лекции. Наврать ей почти невозможно, но мне и вправду
было нечего сказать! В конце беседы она мне посоветовала уйти из вашего
Университета подальше. Что я и сделал. Спорить с королевой - это все равно
что пытаться вымотать стену Венсминстерского аббатства игрой в пин-понг.
Правда, она еще намекала, что неплохо бы мне вообще из Лондона убраться в
какой-нибудь Нотингем... но это был только намек, и я остался.
   - А она-то чего засуетилась? Насколько я знаю, она же...
   - Вот про это мы говорить не будем! - быстро перебил Чарли.
   - Пардон, забыл о вашем нынешнем этикете. В общем, кто реально стоит за
всем сыр-бором?
   - Некто или нечто очень загадочное. Я потом проверил, что там было с
королевой... ну, ты понимаешь, что я имею в виду.
   - Ага, ты принес ей в жертву дюжину белых мышек...
   - Что-то тут со связью, Вик. Я не слышал твоей последней реплики, но
по-моему ты сказал что-то непристойное. Продолжаю. Я выяснил, что за тот
час - между обрывом лекции и вызовом меня к королеве - с ней связывалось
около сотни человек. Но все разговоры были по предварительной записи,
кроме одного. Ей позвонили по экстренному каналу из мелкой фирмы
компьютерных игрушек с дурацким названием REALL. Откуда у них может быть
такой приоритет доступа, не понимаю. Даже правительство не всегда может
себе позволить такой звонок. Но на все воля королевы...
   - "Боже, перегрузи королеву"... - тихонько пропел я на манер Sex
Pistols.
   Меня начало раздражать странное благоговение, с которым Чарли относился
к не менее странной неомонархии своей страны. Вернее, это раздражало
Робина - я вдруг заметил, что невзирая на непродолжительность беседы, я
сразу засек болевую точку Чарли, и уже третий раз луплю туда шуточками.
Что вряд ли способствует улучшению атмосферы беседы. Чарли подтвердил мои
опасения.
   - Слушай, ты, фламинго в капюшоне! - зашипел он в ответ. - Следи за
базаром!
   Я же не спрашиваю, какого хрена ты Робин, а голосовой фильтр у тебя
такой, что тебе надо петь в Сан-Ремо, а говоришь со мной как будто из
Тайваня, хотя и дураку понятно, что это какая-то дешевая плавающая прокси
в духе ним-серверов ZerоKnowledge... А они хороши для анонимности только
тогда, когда много пользователей, потому что иначе можно проследить, с кем
связан сам ним-сервер, а потом сопоставить пары, например сейчас твой
нимизатор связан кроме меня всего лишь с Болгарией, два раза с Германией,
с Тайва...
   - Все-все, признаю свою ошибку! Я просто не думал, что у тебя так все
сложно с этой... этикой! - перебил я.
   Эдак он еще и дом назовет, и объяснит, как лучше проехать. Особенно
если учесть, что вызывая Чарли, я не запустил Робина со всеми
предосторожностями, а вылез в Сеть сам, с первыми попавшимися настройками.
И особенно если учесть, кем работал раньше Чарли.
 
 
   Мы познакомились с Чарли, когда нам было по 25. Он только что закончил
университет и пытался закончить свой первый роман - о большой и почти
счастливой семье, живущей на озере. Не успев создать бестселлер, он успел
жениться, после чего его писательская карьера закончилась. Молодая семья
нуждалась в деньгах, а издатели не нуждались в романах о жизни больших
семей на озере - кроме, конечно, тех случаев, когда по ходу книги все
члены семьи оказываются связаны нетрадиционными половыми отношениями, а к
концу романа их всех съедает озерный дух. Но в романе Чарли семья была
вполне обычной и почти счастливой - поэтому он снова отправился в свой
университет, на этот раз за степенью магистра в Computer Science.
   Впрочем, такова была его версия. По моим же наблюдениям, в Чарли всегда
жил аналитик. Даже свой роман он не мог дописать потому, что зарывался в
детали, какие и не снились ни одному нормальному писателю. Подробнейшая
карта озера, на котором происходило действие романа, была лишь первой
ласточкой. Дальше появились: расписание движения всех видов транспорта в
районе проживания почти счастливой семьи, энциклопедия "Катера и яхты",
атлас флоры и фауны, и наконец, какой-то невиданный компьютерный календарь
с описанием погоды на каждый прожитый день и онлайновой службой прогнозов,
которая ежедневно подгружала в компьютер Чарли новые спутниковые
фотографии.
   Я был даже рад, когда узнал, что он получил второе образование и стал
работать в службе компьютерной безопасности небольшой фирмы, в городке с
длинным кельтским названием, начинавшимся на "Лох-".
   После этого наши с Чарли пути разошлись более чем на два десятка лет. И
снова пересеклись в моем Университете, куда Чарли пригласили почитать
лекции. Как оказалось, он к тому времени успел не только подняться до
ведущего сотрудника ENFOPOL, но и оставить эту организацию, в которой, по
его словам, "бюрократия победила даже электронику". Но даже бывший
сотрудник европейской кибер-полиции - это спец.
   К тому же я припомнил и еще одну важную вещь: Чарли легко обижался.
 
 
   - Слышь, Чарли... - позвал я.
   - Я думаю, мне не стоит общаться с человеком, который только и делает,
что демонстрирует свои широкие познания в области ересей и сплетен о нашей
королеве, - буркнул Чарли на том конце.
   - Извини, Гулливер, я правда не знал. Но скажи честно, ты ведь пошарил
еще на тему игрушечной фирмы?
   - Нет конечно. Зачем мне? Подумаешь, кому-то не нравятся мои лекции.
Могу и не читать, если не нравятся. В конце концов, королеве виднее.
Кстати, я после ухода из Университета стал музыку писать. И это гораздо
интереснее, чем читать лекции всяким тугодумам из Восточной Европы.
Видишь, благодаря мудрому совету Ее Величества я нашел свое истинное
призвание! Запусти-ка у себя какой-нибудь плеер, я тебе дам послушать одну
небольшую рок-оперу собственного сочинения.
   - Нафига мне твои оперы, Чарли! - взмолился я. - У меня на компе и
плееров нету никаких! И вообще я ненавижу, когда люди вместо общения
обмениваются ссылками на собственные какашки! Давай лучше поговорим!
   - Во-первых, у тебя не комп, а конь педальный, - сурово сказал Чарли, в
котором я наконец стал узнавать настоящего Чарли. - Я и раньше слышал, что
в вашу страну экспортируют лаптопы одной только серии "допотоп", но
практическое подтверждение вижу только сейчас. Во-вторых, на твоем
допотопе, как ни странно, есть плеер, могу подсказать директорию, благо
твой конь педальный передо мной как инвалид на рентгеновском столе.
В-третьих, не будь хамом, мудило, и запусти плеер немедленно! Потому что
это ОЧЕНЬ ХОРОШАЯ опера. Небольшая такая. После поговорим.
 
 
   Ничего не поделаешь. Мне не хотелось снова обижать старого приятеля, и
я полез искать плеер в директориях "соньки". Оказалось, что он у меня
действительно имеется, хотя я совершенно не мог вспомнить, когда и откуда
он взялся.
   После запуска плеер стал крутить рекламу. Я отказался посетить
музыкальный портал Сони Соколовой и еще раз десять ударил по клавишам,
отбиваясь от навязчивых предложений поучаствовать в других видах сетевой
активности, вроде голосования по поводу третьего слова для текста нового
народного хита виртуальной певицы Z (первые два слова были уже выбраны -
"я тебя...").
   Наконец реклама закончилась. Я набрал в плеере адрес Чарли и на всякий
случай прикрыл уши руками. Но все-таки непроизвольно вздрогнул, когда
плеер громко и противно заскрежетал, как напильник по жестянке. Скрежет
продолжался секунды три. Потом настала тишина.
   - Ну и где опера? - спросил я у тишины.
   - Вик, я очень похож на тех идиотов, которые пишут оперы? - ответила
тишина спокойным голосом Чарли.
   - Мало ли... Некоторые с годами еще не так шизеют.
   - В таком случае - добро пожаловать в клуб. Мы с тобой сейчас вместе
пишем оперу. Я тебе потом могу показать, как это звучит для тех, кто нас
слушает.
   Но по-моему, тебя что-то другое интересовало. Хотя ты совершенно не
владеешь методами светской беседы. Поэтому пришлось сделать из нашего
разговора произведение искусства. Правда, в музыку шифруюсь в основном я,
а твои дурацкие реплики приходят как подтверждения о приемке пакетов.
   - Ого! Да ты и вправду большой композитор! Нашим Вольным Стрелкам тоже
не помешало бы иметь такую волынку... Но тебе-то чего бояться, объясни
наконец.
 
   - Ну конечно, по-твоему это только у вас электронный надзор, а у нас
сплошь хипповские стоянки! Не смеши меня. Судя по твоему примитивному
"капюшону", у вас до сих пор все ограничивается бойскаутами в кустах. Если
они на такую маскировку покупаются, могу только позавидовать. Когда ваши
спецы только начинали ставить СОРМ, наши уже списали "Эшелон" из-за
истории с Тэтчер. А какими "ушами" пользуется королева сейчас, я даже
говорить боюсь.
   - Да, я слышал, они перехватывают сообщения и разговоры по ключевым
словам вроде "революции".
   - Хе-хе, "революция"! Ты еще скажи "Северная Корея"! И сразу станешь
террористом! Хе-гхе-гхе!
   Похоже, теперь пришла очередь Чарли немного поиздеваться.
   - Так пишут в газетах, - заметил я.
   - Сказочки для журналистов, Вик. Поддержка И-барьера. Типа, какой
конфуз, добропорядочная домохозяйка попала на заметку ФБР из-за
телефонного разговора, в котором хвасталась подруге, что ее сын хорошо
сыграл анархиста с бомбой в школьном театре. Да они бы свихнулись, если бы
перехватывали все сообщения со словом "бомба"! Если хотя бы в каждом
двухсотом...
   - Брось выделываться, Гулливер! - прервал я. - Ну, не ключевые слова,
так что-нибудь похожее. Только потоньше. Стилистический анализ,
фоносемантический. Наверное, можно даже по интонации определить
нелояльного гражданина.
   - Ага! Оказывается, ты еще кое-что соображаешь. Только не гражданина, а
организацию. Отдельные клетки никого не интересуют, важен потенциальный
уровень организованной нелояльности. Сначала, как ты верно заметил,
оценивается нечто вроде интонации отдельных разговоров. Тип отношений.
   Семейная ссора, торговая сделка, и так далее. Даже если мы с тобой
будем называть дома "ульями", а динамит - "медом", сдвиг в типе отношений
все равно будет заметен. Но это еще не самое интересное. А вот потом,
когда индивидуальные профили складываются в сетку, по этой сетке прекрасно
отслеживаются сингулярности...
   - Сингулярности... относительно чего? Там же должна быть булева туча
всяких сингулярностей!
   - Относительно модельных профилей, - уточнил Чарли с интонацией
терпеливого учителя. - Скажем, у них есть модель системы моих отношений:
бывший "энф", преподаватель колледжа, заядлый футбольный болельщик,
композитор-любитель, и так далее. И скажем, завтра в Ольстере состоится
некий важный футбольный матч. Если я сегодня обзвоню десяток
приятелей-болельщиков и предложу им собраться в Ольстере, это не выйдет за
рамки моего профиля, или профиля организации типа "болельщики". А вот если
я пообщаюсь с одним несдержанным на язык типом из Восточной Европы, на
тему некой игрушечной фирмы, а потом пообщаюсь похожим образом с одним
парнем из Мексики...
   - Как там Франческо, кстати?
   - Не слышал давно. Он уже одиннадцать лет не пользуется Сетью. Религия.
К тому же мы поругались, когда я пошел в ENFOPOL. Так что я приврал, что
могу с ним пообщаться... Но допустим, да? - я с вами двумя начинаю
обсуждать пчел или детские игрушки. Явное отклонение от моего модельного
профиля, где-то вспыхивает красная лампочка. Как в игре "Жизнь", помнишь?
Три живых соседа - рождается новая клетка. Дальше они могут запустить
имитатор посильней и еще на несколько шагов вперед поглядеть, что тут
может вырасти - встреча выпускников или Организация освобождения
Палестины. Конечно, это первичный пеленг, потом все перепроверяется более
традиционными способами. Пару разговоров эта система вполне может
проигнорировать. Но у нее очень умная система критических параметров,
старик Робин. Понял, зачем я музыку включил?

   Я понял - и даже больше того, что имел в виду Чарли. Еще один кусочек
головоломки со щелчком встал на место, превращаясь вместе с соседними
кусочками в часть рисунка. "Аргус" занимался шпионажем и созданием
двойников-отоваров для моделирования рынка. Система надзора, о которой
рассказывал Чарли, тоже использовала модели индивидуальных профилей, но
для отслеживания подпольной коллективной активности. По сути дела, все те
же виртуальные личности. Почти та же технология, которую использовал я при
создании Вольных Стрелков. Только в своих ВЛ я старался как можно сильнее
оттолкнуться от собственной ролевой модели. А эти системы, наоборот,
строят как можно более точные виртуальные копии людей без их ведома, чтобы
моделировать поведение целых сообществ.
   Неслучайно за последние годы сетевую анонимность искоренили у нас
настолько, что она стала частью самоцензуры, как новый смертный грех. И не
случайно Вольные Стрелки так долго были неуязвимы. То, что начиналось как
театр одного актера, оказалось антидотом против этого всеобщего
электронного вуду, высшего воплощения той самой Культуры Кукол, о которой
предупреждал японец.
   Но это все еще лишь часть рисунка. Две системы виртуальных двойников
наверняка пересекались... или были частными случаями одной?
 
 
   - Ладно, признаю свою глупость в отношении ваших систем надзора, -
сказал я.
   - Что все-таки насчет REALL? Почему ты не стал выяснять?
   - Это я сказал до того, как мы стали слушать оперу, - усмехнулся Чарли.
- Я и так успел много лишнего наговорить, надо же было хоть закончить за
здравие. На самом деле, при всем моем уважении к Ее Яичеству Матке, я не
мог смириться с тем... недоразумением. Я все-таки преподавал у вас
литературу, а компьютерную безопасность и социальную защиту. А вышло,
будто сам нарушил национальную безопасность. В общем, я пошарил кое-где, у
меня остались связи. И вот что узнал. В этой игрушечной фирме работает
куча спецов из COGS. Это лаборатория... вернее даже, целый департамент по
изучению когнитивных систем в Университете Сассекса. А в нем есть пара
лабораторий, известных тем, что там разрабатывались так называемые
маргинальные технологии. То, что когда-то считалось жутко перспективным, а
потом весь ажиотаж заканчивался без особых результатов, и идею как будто
забывали.
   - Вроде психопрограммирования? - я вспомнил рассказ Жигана о том, чем
занимался Саид.
   - Точно. Когда я работал в ENF, мой босс как-то по пьяному делу
рассказал, что это "забывание технологий" частенько было искусственным. На
самом деле их вовсю продолжали развивать. SAIL в Стэнфорде, ITS в
Массачусеттском технологическом... И еще дюжина-другая лабов. Официально
их закрывали. А на деле - только меняли вывески. Кое-что переносили из
Штатов в Британию, Израиль, или еще куда. Мой босс даже утверждал, что
Фрэнк Розенблатт и еще несколько ученых, которые якобы скоропостижно
скончались, на самом деле живы или по крайней мере "частично живы".
   - Это как?
   - Ах да, я забыл, что у вас это не практикуется... Может, вам даже
повезло.
   Видишь ли, сейчас есть много странных способов продлевать жизнь. Но то,
что получается при продлении, не всегда похоже на жизнь. И у наших юристов
пар идет из ушей, когда они пытаются определить, "скорее жив или скорее
мертв".
   Недавно они ввели термин "частично жив", но это принесло еще больше
путаницы. Если я буду тебе сейчас объяснять это определение - боюсь, у нас
обоих тоже пар из ушей пойдет.
   - Понял. В другой раз. Давай дальше про лабораторию.
   - В общем, я не знаю, насколько верно про Розенблатта... но в COGS
точно работали над тем, что официально метилось как "бесперспективное". В
восьмидесятые это была обработка изображений на сверхпараллельных
вычислительных средах, типа многослойных перцептронов. В девяностые -
оптические нейросреды. Та система распознавания и сопровождения
множественных целей, которая использовалась американцами в Восьмичасовой
войне с Китаем, была создана как раз на основе разработок одного из лабов
COGS. А сам лаб тем временем начал заниматься чем-то новым, что называлось
"супер-сотами" и "психосредами". Могу только гадать, что это такое... Но и
это было, еще когда я в вашем Университете преподавал. Последние четыре
года я вообще ничего про COGS не слышал. Пока не начал выяснять про REALL.
   Оказывается, ту хитрую лабораторию распустили.
   - По-настоящему или вывеску сменили?
   - Вот! Это-то и интересно! Все бывшие спецы из этого лаба работают
теперь в нескольких маленьких компаниях очень прикладного характера.
Индустрия развлечений, бытовая техника. Либо товары для детей, как в
случае с REALL.
   Короче говоря, получается такая незаметная контора с чересчур умными
сотрудниками, которая официально выпускает то, что могут и роботы
штамповать. У конторы есть отделения в шести странах, причем когда я
увидел, как они расположены на карте...
   - Теперь только в пяти странах, - перебил я. - Французское отделение
сегодня сгорело. Примерно в то же время в Европе отрубилось большое
количество айболитов и прочих начиненных электроникой игрушек. Плюс
телевизоры, микроволновки прочая бытовуха.
   - Послушай, Вик, ты что, проверяешь меня?! - зарычал Чарли. - В кои-то
веки позвонил, и сразу попросил диоксида. Ладно, допустим. Потом
выясняется, что ты больше моего знаешь про контору, из-за которой я работу
в Университете потерял. И которая, видимо, проводит какие-то
эксперименты... Черт!
   Психосреды! Как я раньше не подумал! Наверняка именно с диоксидом они и
проводят эксперименты! Причем давно проводят. Скринсейвер, после которого
Вербицки якобы открыл "цифровую кислоту", наверняка сделали в этой конторе.
   Первые наброски. Но если с тех пор прошло десять... да нет, больше! Ты
говоришь, игрушки вырубились, после того как их офис сожгли? Ну да,
понятно, почему им не понравилась моя лекция про диоксид. Слушай, скажи
честно, зачем ты мне позвонил?
   - Просто так. Случайное стечение мыслей. Хотя... Знаешь, это наверно та
штука, которую называют интуиция. У меня лично она работает как-то
диковато.
   Когда я хочу ее применить, она полностью выключается. И наоборот,
отлично проявляется тогда, когда я на нее плюнул и забыл о ней. Вот и
сейчас я думал, что звоню тебе случайно... а вышло, что не так уж
случайно, появились зацепки. Наверно, мне просто нужен был мозговой штурм
в нашем старом стиле.
   А то в одиночку эта головоломка никак не давалась.
   - Да, были у нас когда-то штурмы... - вдохнул Чарли. - Слу-ушай, Вик...
А может, как-нибудь съехаться всем вместе опять, а?! И Франческо вытащили
бы из его мексиканской дыры. Он там совсем разжирел наверно, как знатный
дед семейства. Помнишь, как мы раньше чудили? А теперь входит прямо как в
том русском перевертыше, что ты нам читал: "Мы доломались. Сила - молодым.
Они - вино. Мы - дым"...
   - Погоди ностальгировать, Гулливер. Ты сказал, они прервали лекцию про
обратный DA. Но он хоть существует?
   Чарли замолчал. Только бы не обиделся опять...
   - Тут вот какая штука, старик Робин. Он не обратный, а обратимый. Про
диоксид известно, что на него нужно смотреть минут десять, потом входишь в
то самое состояние. Но "приход" не постепенный, он возникает резко, в
некий неопределенный момент между девятой и десятой минутой. Я думаю,
именно тогда и надо включать "обратный ход". Если позже включишь - уже не
вернешься, раньше - еще не дошел...
   - Так ты его пробовал или нет?
   - Да что ты суетишься, как лангтоновский муравей?! Я же тебе
рассказываю по порядку. Когда мне предложили уйти из Университета, я
обозлился. Стал искать по Сетке что-нибудь на тему этой обратимости -
ничего нет. Даже старое все куда-то подевалось. Хотя сам диоксид можно
найти, и все подробности его изготовления - правило клеточного автомата,
начальная картинка и все прочее.
   Тогда-то я старые дискетки и вытащил. Нашел свои клеточные игрушки
студенческих времен. И сам сел вычислять, как переписать правило DA, чтобы
этот калейдоскоп был обратимым.
   - И не смог...
   - Обижаешь, старик! И вычислил, и программку набросал. А потом думаю:
блин, а как же запускать-то его? Момент "прихода" может определить только
сам человек, запустивший диоксид на себе. А если я к тому моменту забалдею
в красочных ковриках, и не захочу "обратный ход" включать? Но все же
запустил один раз. Выпил для храбрости, два таймера поставил на семь минут
- чтоб заведомо вернуться до момента "прихода". Покрутились картиночки,
свернулись обратно. Вроде никакого эффекта. Да и не должно было, я даже
восьми минут не смотрел! Но потом я вышел на улицу... Знаешь, Вик, у меня
ничего похожего ни от одной дури не было. Все вокруг такое ненормальное
стало, блеклое. Люди ходят с такими неживыми лицами... И по этому серому
пространству равномерно разбросаны яркие такие цветные вкрапления. И
чувствуется, что все вкрапления как-то связаны и взаимодействуют. Как бы
тебе объяснить это ощущение...
 
 
   Чарли замялся, подбирая слова. Я собрался было сказать, что сам видел
нечто подобное, когда нашел дримкетчер в электричке. Но Чарли опередил
меня неожиданным сравнением:
   - Помнится, еще в Университете, ты рассказывал на своей лекции, что
больше половины бестселлеров начала века были написаны при помощи
программ-генераторов. В конце двадцатого века это казалось забавной
игрушкой на развалинах литературы. Но после 2003-го эту технику стали
активно использовать для рекламы. Стали подмешивать в генераторы текстов
всякие рекламные "крючки" - названия, слоганы, просто буквосочетания
особые в нужной концентрации...
   - Похоже, Чарли, теперь моя очередь рассказать, за что меня поперли из
alma mater.
 
 
   То, о чем я поведал Чарли, он в основном знал и сам. Я лишь выстроил
полную цепочку. До конфликта меня довела нетерпимость по отношению к той
культуре технокоммерческого мифотворчества, которую менее чем за десять
лет умудрились повсеместно переименовать из "рекламы" в "просвещение".
Меня выгнали как раз за те лекции, которые напомнил Чарли. А главным
поводом стала моя электронная книга "2048. Содержательно она была незлой.
Но ее устройство являло собой практическую иллюстрацию методов
"просвещения": при каждом обращении к электронному тексту выдавался
чуть-чуть измененный вариант. Где-то менялось имя, где-то пропадала
частица "не". Критики только через месяц после публикации врубились, что
каждый спорит о своей версии "пластилинового романа". Больше всего это
задело имагологов из Университета.
   Что фактически означало задеть руководящий орган. Пока профессор по
никому не нужному худлу называл плоды их работы "раком информации", они
еще терпели. Но после публикации "2048" мне предложили уйти на покой.
 
 
   - Вот-вот, я как раз вспомнил эти генераторы текстов со скрытой
рекламой! - воскликнул Чарли, когда я закончил рассказ. - После
эксперимента с обратимым диоксидом у меня как будто другое зрение
открылось. Словно я из-за кулис подсматриваю в мир, где вертится огромный
диоксидовый калейдоскоп-генератор.
   И каждый цветной лоскуток - часть суггестивной системы, которая
работает не на трюках имагологии, а на каком-то новом принципе. И в
результате этой суггестии все люди очень спокойно относятся к разным
странным явлениям вокруг них. Словно они иначе видят из-за воздействия
этого калейдоскопа. Я когда из дома вышел, смотрю - из здания напротив
выходят люди, надевают на головы круглые тарелки-приемники. И сразу же
начинают строиться в колонну. Я головой тряхнул - обычные военные, на
головах обычные фуражки. А здание - военное училище, я каждый день мимо
него хожу. Потом еще несколько раз такие же глюки. По лбу себя тресну -
проходит. В метро на эскалаторе... нет, про это вообще рассказывать не
буду. Но вот например, выскочил я из метро.
   Прошелся основательно по свежему воздуху, вроде все нормально. Ну углу
Друид Стрит и Джамейка Роуд уличный бэнд играет. Смешные такие ребята:
фраки, белые рубашки, бабочки - и босиком! И играют хорошо так, весело.
Мол, плевали они на все эти механические толпы, и весь этот правильный
Лондон имели в глубоком виду... И тут я вижу: на той стороне перекрестка,
за спиной у музыкантов, мигает желтый светофор. И бэнд играет точно в ритм
со светофором... Ну вот, бутылка кончилась.
 
 
   Чарли прервал рассказ и свистнул.. Я услышал легкий топоток, звяк
посуды, бульк напитка... Может, у него там горничная на свист ходит?
   Чарли сделал глоток и шумно выдохнул. Зажевал чем-то. Снова донесся
топоток удаляющегося существа. Чарли продолжал рассказ:
   - Я, знаешь, тогда очень испугался. Не от видений даже, а от одной
нехорошей мысли. Когда наркоман колется, у него возникает индивидуальный
глюк. А когда несколько человек живут в одной виртуальной реальности, у
них ведь глюк-то общий! И от этой общности глюк для них становится
реальностью. Они сами его поддерживать начинают! И как тогда отдельному
человеку разобраться, где бред, а где нет? Мне тогда еще вспомнился наш с
тобой спор о виртуализации языка. О всех наших "kinda" и ваших "как бы",
которые в конце прошлого века люди вставляли чуть ли не перед каждым
словом... а потом это резко пропало.
   Я тогда утверждал, что повлияла компьютерная коррекция стилистики. А ты
шутил, что виртуальность просто стала нормой жизни... Так и тут! Я-то
думал, что с обратимым диоксидом можно сходить "туда-обратно". Не залипая
"там", как это случается с большинством DA-аддиктов. А получилось, что на
самом деле окружающий мир - он давно уже "там", во всеобщем диоксидовом
глюке. И живет по законам этого хоровода разноцветных вкраплений. Словно
кто-то забыл поставить закрывающий таг в XML-документе, и весь документ до
конца оказался набран не тем шрифтом. "Обратный ход" чуть-чуть вернул меня
назад, и я увидел этот зараженный диоксидом мир как он есть. Ну, потом
проспался конечно... Э-э, какое там проспался! Но это не важно.
   - Почему не важно? Расскажи. У меня тоже в последнее время странности
со снами.
   - Видишь ли, я вообще почти всю жизнь без снов сплю. В молодости еще
бывало иногда, но потом из-за бессонницы я стал пользоваться сонником.
Знаешь, эти искусственные сны "на заказ". Забавная вещь и вроде даже
лечебная, у меня их целая библиотека... Но зато, если ты на сонник подсел,
то собственные сны вообще видеть перестаешь. А после диоксида я снова
увидел сон. Настоящий, без сонника. Мне приснилось, что я - Бекон.
   - Жареный с яйцами? Такое из без психоаналитика понятно...
   - Да нет, Френсис Бекон! В этом сне я, то есть я-Бекон, хожу по снежной
равнине с выпотрошенной курицей в руке. И набиваю эту курицу снегом. Стоит
ужасный дубак, ветер свищет. А курица какая-то бездонная - сколько я в нее
снега на запихиваю, все равно она пустая внутри. Но я продолжаю ее
набивать, совершенно уже замерзший и как бы не по своей воле. Это вроде
пытки, как я выясняю в ходе сна. Вокруг меня стоят три человека с
треугольными головами... или у них шлемы такие, не знаю, они с ног до
головы закутаны в балахоны из странной материи - мелкая сетка с нашитыми
тут и там стеклянными шариками. И эти типы меня специально мучают
бездонной курицей - за то, что я разгласил их тайну. То есть не я, а Бекон
в "Новой Атлантиде". Там у него есть такой Дом Саломана, где...
   - Эй, только не надо мне пересказывать Атлантиду! Я ее переводил еще в
школе. И кстати, "двойку" получил. Перевел "Саломан" как "Любитель
бекона", а у училки было плохо с чувством юмора.
   - Ага, тогда ты знаешь в чем там суть. Метафорическая такая история.
   Типичный для тех времен способ изложить свои политические взгляды в
завуалированном виде. Но во сне получалось, что я, то есть я-Бекон,
случайно раскрыл в "Атлантиде" то, что было на самом деле. Как будто бы
они на самом деле построили "Дом Обмана", в масштабах всей планеты. И
Атлантида не затонула, а наоборот, весь мир по отношению к ней оказался на
более низком уровне...
   - Надеюсь, ты успел проснуться до того, как сам превратился в
быстрозамороженную курицу?
   - Как видишь, живой! Телефон зазвонил и разбудил меня. Правда, когда я
подошел, там были только гудки. Наверное, номером ошиблись. Но я еще
неделю после этого маялся гриппом. Оказалось, просто открыл на ночь окно,
проветрить - и уснул как убитый, забыв его закрыть. Это в январе-то!
   Программу с диоксидом я больше не запускал.
   - Но ты рассказывал кому-нибудь про свой диоксидовый трип?
   - А то! В колледже, где я сейчас работаю. Коллегам-преподавателям. Мы
вместе обедаем, вот я в один из обедов и рассказал про фуражки, похожие на
приемники. Правда, в шутливой форме, в духе "воспоминаний о загубленной
молодости". В ответ один из них рассказал, как съел однажды кислотную
марку, на которой был нарисован велосипед, и потом его весь день
преследовали банды велосипедистов. А вечером, когда все закончилось, он
обнаружил, что сидит на полу своей кухни, а вокруг раскиданы макаронные
изделия под названием "колесики". Остальные конечно посмеялись, и тоже
стали анекдотичные случаи припоминать. А какая еще может быть реакция? Мне
и самому непонятно, что с этой историей делать. Знаешь, когда переживание
заканчивается, о нем остается память, но она - неживая. Засохший листок в
гербарии, и только...
   Вот скажи-ка, Вик, что такое счастье? Только быстро, не раздумывая.
   - Счастье - это когда не хочется курить, - сказал я не раздумывая, но
шаря по карманам.
   - Выкрутился, старый жук! Верно, в общем. И не только курить. Вообще
перестает хотеться. Все затягивает пеленой умеренной удовлетворенности - и
желания, и чувства. Даже происшествия все как на подбор идут, аккуратные.
   Двадцать лет назад мои очки бились раз в месяц. А те стекла, что у меня
сейчас, я ношу уже больше пяти лет. Один раз я их специально уронил с
десятого этажа - и что ты думаешь? Они повисли на кусте, не долетев до
асфальта. Это какая-то бесовская стабильность, Вик.
   - Думаешь, искусственная?
   - Ну, смотря что понимать под искусственным. Об этом хорошо было
говорить в прошлом веке, когда человечество в своем воображении воевало с
железными киборгами и зелеными инопланетянами. Но психосреда, как я теперь
понимаю - это штука куда более аккуратная. Никакой войны, никаких чужаков.
Тебя мягко и незаметно подсаживают на счастье. Проводят легкую коррекцию
твоего пути в некоторые моменты жизни.
   - Да брось, классическая антиутопия. А практические приложения мне
доводилось видеть у нас в 70-е. Много водки и много КГБ. Действительно,
целые поколения корректировали. Но почему-то такое счастье не всех
устраивало. И другой путь я тоже видел. В Штатах в девяностые. Много
здорового образа жизни и много прав. Но и у них уже тогда начинались
странные явления. В Нью-Йорке, мне рассказывали, был очень популярный
невроз, связанный с чистотой общественных сортиров. Входит человек, что
называется, делать грязное интимное дело, а перед ним - сверкающее
совершенство. Идеальной белизны поверхности, сплошная симметрия, нигде ни
пятнышка. И во всей этой красоте вдруг оказываешься ты со своими жалкими
испражнениями! Сначала человек думает об этом чуть дольше, чем нужно,
потом еще чаще, потом у него напрочь съезжает крыша... Неудивительно, что
"Дети Троцкого" и кастристы в конце концов пошли все это громить.
   - Ты не понял, Вик. Все что ты перечислил, старо и грубо, как
перфокарты Ады Лавлейс. У системы, о которой я говорю, есть существенный
козырь - индивидуальный подход. Ребенку дают школу по его талантам,
специалисту - работу по профилю, мужику - бабу по вкусу, покупателю -
товар по спросу. И никакого насилия. Человеку самому выгодно включиться в
мир, где он всегда найдет свое место. Ему нужно лишь немного помочь в этом
поиске. Показать верный слот, куда он сам себя вставит, как чип.
   - Ты хочешь сказать, что это можно реализовать?
   - Так давно можно, что было бы удивительно, если бы никто этого не
сделал.
   Нужна лишь хорошая связь со всеми, хорошая техника для сбора и анализа
информации... И немножко розовых очков, эдаких эмоциональных батареек,
легкого наркотика. Вот собственно и все. Еще десять лет назад
моделирование на основе данных сетевого шпионажа предсказывало очень
многое. Что человек будет покупать, за кого проголосует...
   - Ты про отовары? Их же запретили.
   Не успел я сказать это, как сам понял, каков ответ. Запретили не значит
забросили. И мои враги из "Аргуса" с их отоварами, и те интеллектуальные
системы слежки, про которые рассказывал Чарли - все они процветали, эти
частные случаи, черновики загадочного механизма более высокого уровня. А
следующим уровнем, как намекал Чарли, была...
   Да, теперь я, в свою очередь, вспомнил лекции доктора Чарли Хоппфилда.
   Фидбэк, обратная связь, душа адаптивных систем. Как бы ни был
автоматизирован процесс построения виртуальных моделей, кто-то должен
использовать результаты этого моделирования для обратного воздействия на
людей. Маркетинговые фирмы, правоохранительные органы. Тоже люди. Но если
автоматизировать и эту часть процесса, дать машинам полную петлю обратной
связи... Дать копиям возможность корректировать оригиналы, и параллельно с
моделированием людей на компьютере вести моделирование компьютера на
людях, сводя человека и его отражение все ближе и ближе...
   - Запретили-то запретили, но искушение велико, - продолжил мои мысли
Чарли.
   - И столько возможностей: магазины, психозеркала, компфетки,
киберсекты, разные импланты вроде MTV-чипов. И беспрерывное общение, ни
дня без Сети! Я же говорю, люди сами так и норовят включиться. Хотя
подозреваю, что это тоже часть проекта - создание особой идеологии
тотальной коммуникации. В любом случае, за десять лет технология
психосреды имела все шансы. Конечно, здесь нужна Сеть более высокого
уровня... а черт, что я говорю! Та система, которая крутит диоксидовый
калейдоскоп - это она и есть, я же ее сам видел!
   - Но как оно оказывается... везде?
   - Не знаю, Вик. Говорю же, другая Сеть. Видимо, это как раз то, что в
COGS называли "супер-сотами". Для меня в этом названии столько же
информации, сколько в выражении "летающее блюдце". Не исключено, что новая
Сеть использует в качестве носителя старую... ну да, если вырубились
игрушки, то и их тоже. Конечно, с детей и надо начинать, их можно "вести"
на протяжении на всей жизни. Со взрослыми сложнее. Но им тоже можно
подсовывать хорошие игрушки... что ты говорил там еще накрылось?
   - Кухонные комбайны, что ли. Телевизоры, плееры. И еще пылесосы,
кажется.
   - Пылесосы? Ха-ха! Хаг...кхе-кхе...
   Чарли закашлялся, зазвенел посудой. Я прислушался и почувствовал, как
ко мне подбирается волна страха, вроде тех, что накатывались вечером. Если
Чарли вдруг подавится и задохнется, я ничего не смогу сделать. Только
сидеть и слушать. Почти как тогда с Лизой-Стрекозой. Странно, что у меня
уже давно не было таких мыслей во время сетевых разговоров; разговоры
включались и выключались как приборы, люди на том конце линии существовали
как кусочки фильмов, абстрактные клипы без начала и конца... Эта ночь
определенно внесла коррективы в мое мироощущение.
   К счастью, Чарли отдышался. И судя по звукам, на всякий случай глотнул
еще виски.
   - Ты чего там, Гулливер? Не утонул? - спросил я.
   - Нет, просто так смешно стало, аж выпивкой подавился. В конце
девяностых, да и потом еще лет пять, в Европе ходило много баек про
"Эшелон". Ну ты знаешь, эта система тотального прослушивания, которую наши
и американские спецы построили после Второй мировой. Я просто вспомнил
сейчас, что "Эшелон"
   называли пылесосом. Даже заголовки были в журналах: "Как работает
всемирный пылесос". И сейчас, когда ты сказал про пылесосы... До чего
банально, ей-богу: ужасаться от идеи Большого Брата в виде Небесного
Пылесоса и при этом лелеять в каждом доме его младшего братца.
   - Теперь я понимаю, почему Грина выгнали из британской разведки, -
усмехнулся я. - Он ведь разоблачил Пылесосный Заговор. Как Бекон твой с
Атлантидой.
   - Шутки шутками, Вик, а "Нашего человека в Гаване" действительно чуть
не запретили. Ваш брат писатель постоянно умудрятся чего-нибудь эдакое
протащить под видом шуточек... Кстати, я вот думаю - может быть, на
некоторых эта чертова психосреда и вправду не действует. Или действует, но
слабее. По крайней мере, наше с тобой поколение выросло до Сети, так?
   Поэтому мы иногда пробиваемся через эту пелену. Но все равно, Вик, черт
побери! Даже если что-то экстраординарное приключится, потом опять
возвращаешься к рутине, к этой счастливой апатии... словно ничего
особенного не случалось. Подышал на замерзшее стекло, поглядел одним
глазком, кто же там ходит с той стороны по подоконнику - и через миг опять
все заволокло ледяными пальмами...
 
 
   Чарли замолчал. "Счастливая апатия". Да, так оно и случается. Точка
залипания, радужная пленка. Электрический снег, ледяные пальмы. Торжество
коммуникаций, говорил психолог Митя. Культура Кукол, говорил Судзуки.
   Мне опять представилась то ли куча опилок, то ли муравейник. Теперь я
разглядел, что это.
   - Вик, ты слушаешь?
   - Да, Чарли, я здесь. Просто я тоже вспомнил одну штуку. В детстве мы с
приятелями любили ходить на городскую свалку. Волшебное место, там каждый
раз что-нибудь новое находилось. И вот однажды подъезжает к свалке
грузовик и вываливает огромную гору спичек. Брак, стало быть. И мы всей
компанией, не сговариваясь, бежим к этой горе, садимся вокруг, достаем
спичечные коробки - у нас они всегда с собой были, как револьверы у
ковбоев, мы там постоянно что-нибудь поджигали - вот мы выхватываем свои
спички, и давай чиркать, кто быстрее гору подожжет. А ветер задувает, не
дает даже в ладонях спичке разгореться. И тут я гляжу - один из моих
приятелей, Гусь, перестал чиркать.
   Просто сидит, смотрит на остальных и ржет как ненормальный. Я спрашиваю
- ты чего? А он только показывает пальцем на спичечную гору, на нас, и
продолжает заливаться. И тут до меня доходит. Каждый из нас, дураков,
привычным движением вынимает по одной спичке из своего коробка, закрывает
коробок, чиркает, прикрывает огонь рукой, но ветер все равно его задувает,
и все повторяется снова. А ведь перед нами - целая гора этих спичек, зачем
из своих коробков доставать по одной?! И тут Гусь спокойно берет у кого-то
из-под ног пустой коробок, с размаху проводит чиркашом по боку спичечной
кучи - и все, загорелось!
   - Ясно. Бороться с врагом его же спичками.
   - Вроде того.
   - А ты не думаешь, Вольный Стрелок, что подпалишь что-то ценное?
Помнишь, Кларк писал, что цивилизация в конце концов выберет коллективный
разум. А если это происходит проще, без выбора? Мы вот живем спокойно в
своей чертовой Стране Ангелов со своей чертовой королевой-маткой. А ведь
большинство так и не врубается, что она такое. Но я не помню, чтобы кто-то
ходил по домам и спрашивал каждую домохозяйку, согласна она или нет.
   Конечно, были люди, которые лоббировали, инсталлировали... но для
большинства наших законопослушных граждан королева появилась как бы сама
собой. А теперь, допустим, вышла следующая версия, из которой просто
исключены последние механистические элементы. Эдакая форма высшего разума.
   Дает советы, исполняет желания...
   - А по-моему, просто форма И-барьера, - перебил я. - Автомобиль тоже
исполняет желания. Но мы знаем механизм его работы, и потому не считаем
это чудом. Естественно, в век машин глобального масштаба никто не может
отследить всей цепи взаимодействий - вот тебе и чудесное исполнение
желаний.
   За которым конечно хочется видеть высший разум, хотя на самом деле это
может быть та же банальная автоматика.
   - Верно, верно! Но многим ли важно знать, какой именно разум исполняет
их желания? Главное ведь, чтобы желания исполнялись. А будет это
называться "молитва" или "запрос к устройству"... Если уж на то пошло, ни
один муравей все равно никогда не узнает, что такое муравейник. Когда ты
являешься плодом миллионов лет естественного отбора, то единственное, что
ты можешь сказать разумного - "я выжил, потому что не вымер". Вот я и
говорю: а что если психосреда с ее диоксидовым калейдоскопом - это
самоорганизация следующего порядка, естественное развитие нашего мира? Как
ты отличишь, чужое это - или свое, но более развитое?
 
 
   Более развитое не выкидывают на помойку, подумал я, все еще держа в
воображении гору из спичек. Нет, это не аргумент. Поди разберись сначала,
что у нас помойка, а что витрина. Технологии воюют за людей, говорил
Судзуки. Потомки верволков против потомков бандерлогов. Маски против кукол.
   Образы против символов. Восходящий ИИ против нисходящего. Ты встал -
или вообразил, что встал - на сторону одной из этих сил... только потому,
что у нее был приятный голос? Тоже сомнительный критерий, еще из Библии
известно...
   Я снова полез за сигаретой, и что-то мягко пощекотало мой палец в
кармане.
   Дримкетчер.
   Вот он, ответ. Крэк, нюк, ключ от запретной дверцы. Есть дверца - и
есть возможность. Сама только возможность. The mediability is the message.
Мы жгли спичечную гору, потому что ее можно было поджечь. Потому что
где-то внутри нее уже жил огонь. А мы любили смотреть на огонь - самое
красивое, самое живое, что было на помойках нашего детства. Наше карманное
чудо в Поле-без-Чудес, наш золотой ключик по цене одна копейка за коробок.
   "Что чайнику - варежка с дырками, то мастеру - перчатка без пальцев".
   До сих пор я думал, что создал виртуального Робина из рациональных
соображений, как модель, воплощающую этот хакерский принцип Жигана и ему
подобных. А на самом деле он с детства сидел во мне, мой внутренний Робин.
И варежка с дыркой была у меня в детстве, и я сам высовывал палец через
дырочку на холод. Потому что так интересно. А в варежке - тесно и жарко,
особенно если ее на тебя насильно натянули родители, да еще резиночкой к
ней привязали, чтоб не убежал. Мой внутренний Робин с тех пор никуда не
делся.
   Он ждал.
   И не только ждал - подавал знаки, подбрасывал ссылки-напоминания. От
множества так называемых важных событий, от тысяч дней жизни в памяти
ничего не осталось - но эти, казалось бы, незначительные картинки
отпечатались яркими вспышками внутреннего маяка. Как тот миг, когда я,
вернувшись из школы с разбитым носом, плюхнулся на кровать и стал ковырять
ногтем стену, отрывать кусочек обоев с розовыми букетиками - и вдруг
из-под обрывка на меня уставился глаз оленя, нарисованного мною же, в
детстве, на предыдущем слое обоев. Или тот миг, когда, вернувшись из
скучных коридоров института, я нашел на дне ящика кухонного стола, под
грудой хлама взрослой жизни, ржавый самодельный нож, и тут же вспомнил:
длинная железнодорожная насыпь, запах горелой травы, и здоровенный гвоздь,
который я положил на рельсы и ждал, когда грохочущий товарняк сплющит его,
чтобы он стал ножом - хотя на что он мне сдался, этот нож, я даже не думал
в тот миг - как тогда в Стамбуле, в соборе Софии, где я засунул палец в
колонну и провернул рукой полный круг, но забыл загадать желание.
 
 
   - Знаешь, Гулливер, если в системе есть дыра, то кто-нибудь все равно
сунет в нее палец. Да и как еще ты отличишь структуру более высокого
порядка? Один хрен все сведется к тому, что длинный после удара падает
дольше, чем коротышка, а контрабас отличается от скрипки тем, что дольше
горит, - наконец ответил я.
   И сам удивился тому, что сказал. Чарли тоже заметил не свойственную мне
резкость:
   - Ого! Звучит как учебник по терроризму! Чего это ты вдруг?
   - Это не совсем я. Это Робин. Наверное, так ответили бы и мои
приятели-хакеры, в которых сохранилось больше детства. Я сам, конечно,
стал бы сейчас сомневаться, придумывать благородные причины... Но я
многому научился от этих ребят. И наконец-то вспомнил себя. Того, который
в детстве жег свалки, расковыривал правильные обои и заставлял товарняк
плющить для меня гвозди. И знаешь, я вот сейчас подумал... Тот мальчик из
сказки, который крикнул "А Король-то голый!", тоже был Геростратом. Можно
сколько угодно рассуждать о различии результатов - но порыв за этим стоит
тот же самый. Ты мне пришлешь обратимый диоксид, Чарли?
   - Конечно. Я потому тебе и рассказал все, что настроен ты решительно...
и некие флюиды говорят мне, что в тебе есть не только террорист Робин. Вот
и проверишь, сработает ли эта дыра в психосреде, если запустить обратный
ход точно "оттуда". Интерфейс у моей софтины самый примитивный. Нажмешь на
Start - начнется обычный диоксид. Любую клавишу щелкнешь по ходу -
остановится.
   Потом опять щелкнешь - пошел обратный ход. Только помни, эта версия без
таймера. Нужно остановить вручную, именно тогда, когда... ну ясно.
   - Ясно. Кидай софтину. Да, еще одно: ты не сказал, что происходит после
того, как мандала сворачивается в начальную конфигурацию.
   - Хм-м... Я об этом даже и не думал, если честно. То есть я знаю, что
происходит на экране, но как это отражается на голове... и вообще... на
остальном мире, если он действительно загружен диоксидом. Не знаю, не
знаю... И к тому же, если эта психосреда имеет к каждому индивидуальный
подход, то и реакция на ее частичный взлом очевидно будет индивидуальная.
Ты будешь видеть не совсем то, что видел я.
   - Ну а на экране-то что получается, когда картинка сворачивается до
конца?
   - Ничего особенного. Доходит до начальной конфигурации - и снова
начинает раскручиваться. Только узор другой.
   - Спасибо, Чарли.
   - Да не за что, Вик... тьфу, Робин. Извини, никак не запомню.
   - Ерунда. Мы же оперу пишем, ты сам сказал.
   - Ах да, я и забыл! "Сначала мы возьмем Манхеттен", а? Надо за это
выпить...
   жаль, конечно, что нам с тобой не чокнуться!
 
 
   Чарли свистнул. Я опять услышал легкое "топ-топ" бегущего на свист
существа.
   Нет, это не горничная, слишком быстро... Может быть ребенок?
   Словно для того, чтобы развеять это предположение, Чарли пробурчал
"Ага, вот с кем мы чокнемся..." Раздался звон бокалов. Пьющий ребенок?
Вряд ли. Скорее уж, гоблин.
   - Слушай, Чарли, все хочу тебя спросить не в тему...
   - Вообще-то я тебя тоже хочу спросить, но в тему.
   - Валяй тогда ты первый.
   - Я тут на днях видел в MSN сообщение о твоей смерти. Cердечный
приступ. Ну и разные там биографические дифирамбы. Мол, впервые ярко
заявил о себе как сетевой журналист в 1998-м, когда будучи сотрудником
хрен-знает-какой компании, что-то там опубликовал, потом еще кучу всего
полезного сделал...
   короче, очень слезоточивый некролог. Когда ты мне позвонил, я сначала
подумал - электроклоун или еще какая фикция. Но у клоунов и прочих
"частично живых" с чувством юмора плохо. А я тебя даже тестировать не
стал, и так ясно... особенно когда ты про королеву запел. Настоящий Вик,
вполне живой.
   Не знаешь, чья это шутка была, что ты навострил нос на тот свет?
   - Моя собственная. Перед выступлением Робина мы обычно прикидываем,
насколько хорошо можно окучить Сеть. Для этого запускаем "сяо"... ну,
такую контрольную утку. И смотрим, как разошлось. В последний раз ничего
реалистичного не придумывалось, а надо было срочно.
   - Хочешь сказать, ты просто подсунул липу в новостные каналы, и все ее
съели? А как же верификационные боты, NewsWatch хваленый и прочие?
   - О, это целая наука. С удовольствием тебе рассказал бы, да времени
мало...
   А впрочем - ты ведь помнишь "Великую Теорию Ошибок"?
   - Спрашиваешь! Самая грандиозная первоапрельская выходка из всех, что
мы устроили в Университете! Помню, началось с моих "Законов
Мэрфи-Дебаггера"...
 
 
   Я услышал, как хвастун Чарли опять чокается с неведомым существом и
вкусно булькает новым глотком.
   - Э-э, лорд, да у вас старческий склероз! - воскликнул я. - Началось с
моего "Манифезда Антиграматнасти", про борьбу художников языка с засилием
спелчекеров. А что касается Мэрфи, то вообще все это придумал наш Пушкин
еще в XIX веке, когда сказал "без грамматической ошибки я русской речи не
люблю".
   - Ладно-ладно, - согласился Чарли. - Будем для порядка считать, что
начал Франческо. С его происхождением разума через критическую массу
ошибок. Или тот парень из Прибалтики, с его фрейдоговорками. Но все вместе
как сыграло, а?! Каждый с серьезной мордой прочел лекцию о том, что в его
дисциплине ошибки - это основа основ! Помню, как в тот день балдели
студенты. А ведь некоторые поверили! И ты знаешь, мне говорили, даже
кибер-секта такая появилась в Азии, с каким-то китайским названием...
   - СЯО, "Свидетели Явления Ошибки". Угадай с одного раза, где она
появилась?
   - Черт! То-то ты мне рассказываешь про запускание уток! Не дал пропасть
хохме?
   - Не дал. Хотя должен признаться, не все члены организации знают
истинные мотивы.
   - Понимаю. Под видом секты ты создал сеть для распространения дезы.
Обычные боты-верификаторы сопоставляют сообщения с учетом "веса
достоверности"
   источника и прочих эвристик. Если противопоставить им даже небольшую,
но правильно распределенную сеть дезинформации, можно обходить
верификаторы...
   - И не только их. Сам я в этом не очень рублю на техническом уровне, но
молодежь помогла. Полтора года назад мы решили построить модель инфо-поля,
чтоб тестировать на ней свои игры с новостями. Модель вышла простенькая,
но факторов в ней учитывалось достаточно. Скажем, корпоративная война
новостных ботов, когда они втихаря убивают друг друга на компах
пользователей, причем победитель первое время маскируется под убитую
программу, чтоб пользователи не дергались. Или "обратная география", при
которой диссидентские ресурсы каждой страны располагаются в сетях других
стран. Плюс разные глушилки, фильтровалки. Плюс иерархия, по которой
новость в процессе автоматической обработки поднимается от сырья из
агентств до шутера в дайджесте. В общем, возникает такой Солярис с очень
неожиданными свойствами. В частности, есть огромные, но почти не
пересекающиеся новостные бассейны, где можно создать себе две разные
биографии, и этого никто не заметит. Ну или помереть можно с большим
понтом...
   - О-о, да ты все тот же жук! А чего ты у меня спросить хотел?
   - Кто тебе выпивку приносит, когда ты свистишь?
   - Кулер.
   - В смысле... сам холодильник? Круто!
   - У меня даже патент есть. Ты только представь, Вик! За последние
тридцать лет понастроены вагоны всякого умного железа, без которого вполне
можно обойтись! По Марсу бегают полчища титановых муравьев с
видеокамерами, по Даунинг Стрит ездят робокэбы и почти не сталкиваются, по
квартирам ползают подключенные к Сети пылесосы и незаметно трахают нам
мозги... А такую простую и нужную вещь, как холодильничек, который бухло
на свист приносит, пришлось самому паять на коленке! И это они называют
прогрессом!
   - Ага, стало быть, ты тоже не очень-то веришь в идеальные
человеко-машинные системы!
   - Если бы верил, файл с обратимым диоксидом не лежал бы сейчас в твоем
почтовом ящике. Густых тебе кактусов, старый жук.
   - Тебе того же. И привет королеве.
 

 
                              Клетка 24. МОСТ 
 
   До трансляции оставалось чуть больше десяти минут. Я набрал адрес
Сергея.
   - Ешкин код! - закричал на том конце Жиган. - Ну наконец-то, Док! Я уж
собирался рвать клавы. Вы опять забыли, как на спутник нацеливаться?
   - Нет, я со смертью в шашки играл. Со спутником облом, сел на оптику.
   - Может так и лучше, с этой погодой... Ладно, делаем как обычно - Вы
гоните все ко мне, а уж через мои примочки пойдет на джапский лунный гейт
и на "лучников"... Постойте, а чего я Робина не вижу? Проблемы с запуском?
   - Нет, Сергей, все нормально. Я не буду сегодня куклу запускать, сам
пойду.
   Ровно в семь начинаем.
   - ОК. Удачи Вам, семь килей под футом!
 
 
   Я набросал маленький командный файл и вывел иконку в правый верхний
угол экрана. При нажатии на нее все, что делается на этом компе, будет
передаваться к Жигану. А дальше Сеть сама сделает свое дело.
   Осталось запустить диоксид, который прислал Чарли. И продержаться
десять минут. Вернее, до того момента... Об этом моменте я старался не
думать. Все равно я не знаю, что это такое. Только помнить: в этот момент
надо остановиться, просто щелкнуть по клаве.
   Открывшееся окно программы Чарли заняло почти весь экран. Оно было
черным, только в самом центре горел маленький белый кружок, а в левом
нижнем углу - кнопка "Start". Я щелкнул по ней. Кружок начал наполняться
цветом и медленно расти. На самом деле процесс шел быстро - у экрана
довольно высокое разрешение, и увеличение радиуса мандалы лишь на
миллиметр означало появление многих тысяч новых разноцветных точек. Узор
напоминал воронку воды в раковине. Только здесь картинка была
неестественно-правильной, каждый ее элемент бесконечно повторялся внутри
себя в уменьшенных копиях, в ней можно было различить квадратики,
симметричные прямоугольные зигзаги, ступеньки, аккуратно расставленные
многоэтажные дома... Я почувствовал, что меня затягивает. Голова
закружилась, как на карусели. Нужно срочно сделать что-нибудь, что
помешало бы необратимому падению в этот раскручивающийся фрактал...
Помешать падению...
   "Нужно просто не смотреть вниз", говорит кто-то.
   "А ты подерись с мостом", говорит Франческо и плюет вниз.
   И вслед за летящим в темноту плевком тонкая нитка памяти вытягивает все
остальное. Нитка утолщается, твердеет, обрастает парапетами и фонарями.
   Мост. Тот самый мост.
   Это случилось давно и в другой стране - там, где ножку "семерки" не
перечеркивают на письме горизонтальной перекладиной, а стихотворение
строят без единой точки, как церковь без единого гвоздя. Я часто вспоминал
этот случай в трудные моменты жизни, и сейчас история с мостом пришла
сама, словно по привычке. Я снова был там, в компании безбашенных и
бесшабашных друзей-студентов. Меня не удивило, что я оказался там в своем
теперешнем виде, а мои друзья были такими же молодыми хиппарями, как
тогда. Главное, что мост передо мной был все тот же.
 
   Есть странное состояние, когда уже не пьян, но еще не похмелье, когда
выходишь из бара под утро, изрядно уставший от бильярда, и все вокруг
оказывается чересчур прозрачным и тихим, словно ты под водой. Городок еще
спит, и нет ветра, и даже случайный автомобиль выглядит как диковинная
придонная рыба. Мы втроем подходим к мосту, перекинутому между двумя
холмами. Под мостом далеко внизу - тоже жизнь, маленькие аккуратные домики
этажа по четыре, мелкая каменистая река, лес. Мост - широкая проезжая
часть, по бокам с каждой стороны бетонный бордюр-парапет высотой а
полметра, в ширину как обычный дорожный поребрик. Слева от проезжей
тянется пешеходная дорожка. Мы ступаем на пешеходную, что ограждена от
проезжей части бордюром, а от пропасти - решеткой железных перил. Мы идем
из бара домой, из центра - к окраине, где мы живем, где не было баров и
нам не сиделось.
   Франческо перебегает дорогу и ступает на парапет с той стороны. За тем
парапетом нету дорожки с перилами, за тем парапетом - отвесный обрыв. Даже
на машине я побоялся бы въехать на этот мост: чуть зазеваешься, дернешь
вправо - тоненький бортик нифига не удержит.
   - Идем по этому борту до конца? - кричит с опасного парапета Франческо.
   - Легко, - отвечаю я. - Ты первый.
   Пройдя метров десять, он спрыгивает на дорогу.
   - Нет, не могу. Вот по тому, между дорогой и пешеходной, хожу каждый
день.
   Никогда ведь не падал, даже пьяный. А этот - как будто такой же. Но не
могу.
 
   - Ерунда, - говорит Чарли. - Они действительно одинаковые. Из
стандартных блоков. Нечего и проверять. Нужно просто не смотреть вниз.
   - Точно, - говорю я, продолжая медленно шагать по парапету, с которого
спрыгнул Франческо. За парапетом пока идет пологий склон холма, еще и трех
метров высоты нету.
   - Мне интересно другое, - продолжает Чарли. - Что за остряк давал
названия улицам в этом кампусе? "Еловая"... Где тут, спрашивается, елки?
Один бетон, докуда хватает глаз. С учетом того, что мы живем на
"Евклидовой", которая черт знает какими петлями вьется в еловом лесу, тут
все стоило бы переименовать...
   - Ясное дело, эта бетонная просека значительно больше похожа на
"Евклидову", а наша на "Еловую", - соглашаюсь я.
   Нет-нет! - Чарли останавливается. - Смотри, что получается. Хотя эта
улица с мостом - самая прямая на свете, мы никогда не ходим по ней за
горизонт, а только делаем наше периодическое "туда и обратно", из дома в
центр и опять домой. И больше того: хотя парапетов у моста - два, и они
одинаковые, мы ходим только по одному, по левому. То есть для нас это...
   - Улица Мебиуса, - говорю я одновременно с Чарли. И мы одновременно
улыбаемся, как бывает всегда, когда люди замечают, что поняли друг друга
без лишних слов.
   - Не ерунда... - неожиданно говорит Франческо. Мы с Чарли оборачиваемся.
   Франческо идет за нами и глядит на парапет, с которого спрыгнул. Наш
приятель как будто пропустил весь диалог про названия улиц. Или просто не
хочет, чтобы хитрый Чарли сбил разговор с начальной темы.
   - Не ерунда! - повторяет Франческо громче. - Все эти байки мне с
детства знакомы. Мол, мы сами себе накручиваем страхи, а на самом деле что
на высоте идти по карнизу, что по ленте туалетной бумаги на полу - одно и
то же. Мол, кошки ходят без проблем где попало и все такое. А что мне
толку от этих умных объяснений? Ты сам-то попробуй, Вик, какие они
"одинаковые". Давай, я по левому борту пойду, где я хожу каждый день, а ты
по правому. Ты как раз сегодня страдал, что в этой стране так тихо,
бедному поэту с широкой русской душой даже подраться в баре не с кем. Вот
и попробуй, герой. Подерись с мостом, - говорит Франческо и плюет вниз.
   - Пожалуйста, - говорю я.
 
   Да, я собираюсь им показать поэта с широкой душой... но понимаю
внезапно, что вовсе не "за державу", что показывать я собираюсь себе
самому. Я с детства боюсь высоты. Может быть, даже не столько самой
высоты, сколько этого чувства, что вечно тянет меня на край крыши. Я
всегда боялся того головокружительного, что за краем - и оно всегда тянуло
меня к себе.
   Примерно до середины моста я дохожу спокойно, сам себе удивляюсь.
Ощущение, словно все вокруг ненастоящее, словно кино, которое я наблюдаю
со стороны - я не актер, я зритель, все еще в том прозрачном и призрачном
состоянии, в котором я вышел из бара в ночной город. Я иду с той же
скоростью, моя правая кисть свободно качается над черной пустотой, но
левую я все-таки вынул из кармана куртки и крепко вцепился в этот карман
снаружи, стянув почти всю левую полу джинсовки в крепкий комок на боку,
чтобы она не развевалась, как парус. Я не смотрю прямо под ноги, я смотрю
как-то так вообще, в пространство - вижу краем глаза Франческо и Чарли
слева, какие-то огоньки справа внизу, луну впереди. И от этого панорамного
вида ощущение "киношности" только сильнее...
   Но на середине моста Франческо, уязвленный моим спокойствием, говорит:
   - Сейчас под тобой сто футов, Вик. Или немножко больше.
   - Заткнись, - говорю я спокойно. Я слышу, как Чарли громким шепотом
ругает Франческо: "Ты совсем охуел, что ли?! - пугать его в таком месте! У
меня и так сердце слабое... Я с вами, мудаками, никогда больше пить не
буду..."
 
   "Теперь уж точно не слезу" - думаю я, и тут ощущение нереальности
пропадает.
   Все настоящее, сто футов или немного больше. И эта тянущая чернота с
огоньками справа. Я снова стараюсь восстановить панорамное зрение, видеть
все вокруг, ни за что конкретное не зацепляться глазами, луна и серая
дорожка узкого бортика, можно даже боком по ней идти - только чуть-чуть
выступят наружу носки сандалий, в общем бортик довольно широкий, если
конечно не будет ветра и по мосту не поедут машины... В голове мелькает
мысль о Боге, но сразу же испаряется: Бога сейчас нет, есть лишь парапет и
луна. Я чувствую луну, она прямо впереди, нет, она чуть левее, в
безопасную сторону. Я держусь за куртку, держусь за луну... Но на луну
наползает облачко, совсем легкое, рой маленьких полупрозрачных мотыльков.
Однако в их легкости есть что-то тревожное, и от этой тревоги растет
тяжесть, а с тяжестью еще больше растет тревога, огромный мотылек повисает
прямо над головой и начинает медленно опускаться наваливаться на меня всем
гнетом своих крыльев двумя глыбами кварца с полнеба каждая с правильными
ступенчатыми краями с узором из диоксидовой мандалы разноцветный ковер
проступает со всех сторон застилает прозрачный ночной мир приковывает к
себе глаза я до боли вцепляюсь в луну и в куртку, луна загорается ярче,
пробивается сквозь цветной рой - это уже не луна, а лицо Мэриан, она
печальна, но не отводит взгляд, смотрит прямо на меня, и я снова вижу все
вместе, панорамно, и замечаю справа, рядом с самой щиколоткой, верхушку
дерева. Мост кончается! Но расслабляться нельзя, был такой фильм, в
котором летчик расслабился при посадке, когда до земли оставался лишь
дюйм. Я продолжаю идти по бордюру, глядя в лицо Мэриан на луне. Она что-то
шепчет, слово из двух слогов. Мост почти кончился, я вслушиваюсь в ее губы
они бледнеют лицо начинает разваливаться на разноцветные клеточки точки но
я успеваю понять что она шепчет тормоз тормоз тормоз и рука держащая
куртку вспотела моя рука держащая мышку...
   Лишь через секунду я понял, что за щелчок вывел меня из транса: мои
собственные пальцы вдарили по клавишам лаптопа. Таймер показывал 07:00:03,
калейдоскоп на экране остановился. Следующим щелчком я запустил
трансляцию, а потом снова нажал на Start в уголке диоксидного окна.
Пестрый ковер снова ожил. Но я знал, что теперь он крутится обратно -
сворачивается. И это видит вся Сеть.
   Ну, не вся конечно... Кто-то просто спит. А кто-то возмущается, что в
его тачку влезло нечто чужое, чего он не заказывал, чего нет в программе,
что прервало ему приятный интерактив.
   Но есть и другие - кто удивляется необычному, кто смотрит и записывает,
и тоже пробивается сквозь пелену. И пересылает запись дальше...
   Однако главная мысль, владевшая мной сейчас, касалась совсем другого.
   Тормоз! Она совершенно права! Как же я мог не заметить, что происходит!
   Голос Малютки Джона и его драчливые ухватки, передавшиеся мне во время
ночных столкновений. Проснувшийся во мне монах Тук, который не разрешил
разрушить веру Жигана. И наконец, Робин, вылетевший из кокона моих
прогнивших принципов и сомнений во время беседы с Чарли. Спрятанные до
времени, не востребованные жизнью части моего "я", когда-то они потихоньку
выбрались в мир виртуальными куклами, чтобы теперь вернуться и снова
собраться в одном доме.
   Но у этого дома есть четвертый угол, в этом квартете есть четвертый
инструмент. Как я мог забыть флейту, забыть ту девочку, которая собрала
вместе Железного Дровосека, Страшилу и Льва! Ее лицо на Луне, ее
незаконченная сказка - как я мог поверить, что ее больше нет?! Тормоз, да
и только.
   Я быстро открыл окошко аськи рядом с диоксидной мандалой, и набрал
адрес Мэриан.
 
 
   поиск узла...
 
   Что ж, теперь можно и подождать. Разноцветный ковер диоксида уменьшался
- в углах окошка появилось черное незанятое поле, картинка продолжала
стягиваться в центр.
 
 
   узел найден... редирект... поиск следующего узла...
 
   Я ощутил, как болят плечи и шея, и как легкая судорога пробегает по
правой кисти, вцепившейся в мышь. Холодный порыв ветра из окон чердака
заставил меня вздрогнуть. Я подошел к одной из бойниц. На улице начался
дождь.
 
 
   узел найден... редирект... поиск следующего узла...
 
   Пригнувшись и высунув голову как можно дальше наружу, я подставил лицо
холодным каплям. Каждая капля вызывала внутри, в темноте закрытых глаз
тихую, прохладную вспышку света, смывая усталость и возвращая меня
куда-то, где я не был так давно, что даже забыл, что был там.
   узел найден... установка канала связи...
 
   С мокрой головой я стоял у бойницы и глядел на город. В утренних
сумерках сквозь стрелы дождя были еще видны кое-где яркие пятна вывесок и
реклам, но ливень вдарил сильнее, и густая хрустальная занавесь воды
скрыла от меня все. Некоторое время я слушал, как капли барабанят по
подоконникам, а потом начал потихоньку напевать под этот неровный ритм
одну из любимых песен молодости:
   Дождь выстроил стены воды, он запер двери в домах, он прятал чьи-то
следы...
   Когда я обернулся к экрану "соньки", мандала уже превратилась в
небольшой узелок на черном фоне. Мелькнули в последний раз красный,
зеленый и желтый обручи, и в центре остался только маленький белый кружок.
 
 
 
   канал связи установлен 
   - Ну привет, тормоз. Чего молчишь? А-а, боишься, что тебе подсунули
клоуна, и это сразу обнаружится, если ты чего-нибудь ляпнешь, а я тебе не
так отвечу? Правильно-правильно, молчи. Ты всегда был трусливым мальчиком.
   Иногда, правда, тебя зарубало на что-нибудь эдакое... Но не часто,
согласись. Для этого тебя надо было разозлить, отобрать любимые игрушки,
чтоб больше нечего было терять. Тогда только ты начинаешь чесаться. Ну да
ладно, хватит мне наезжать, а то ты совсем скуксишься. Позвонил хоть, и то
хорошо. Я уж думала, не позвонишь. А ты оказался в этот раз смелым
мальчиком. Впрочем, ты ведь исключительно из эгоистических соображений
звонишь, правда же, мерзавец? Просто сказку хочешь дослушать. Знаю-знаю,
не оправдывайся! Черт с тобой, слушай.

 
 
                            Клетка 25. ГОЛОС-V 
 
   А вот и самый конец истории о Голосе, который жил в проводах телефонной
сети, и искал себе Постоянный Носитель, и даже как будто нашел - но
неожиданное знакомство, переросшее в долгую дружбу, изменило его планы. Мы
уже рассказали, как благотворно влияло общение с Голосом на его
собеседницу, которая из незаметной, застенчивой золушки превратилась в
яркую и образованную принцессу с целой свитой друзей и поклонников. Но ни
она, ни даже сам Голос не знали, что их телефонная дружба влияет и на
него. И влияет совсем не так, как хотелось бы.
   В одно прекрасное утро Голос, следуя давнему уговору, позвонил своей
собеседнице, чтобы разбудить ее - и сразу заметил, что звучит она в этот
день как-то по-новому. А она бросилась рассказывать, как повстречала вчера
одного замечательного человека, и какие чудесные цветы он ей подарил...
Еще не дослушав ее рассказ до конца, Голос понял: произошло то, что и
должно было когда-нибудь произойти. И теперь ему пора уходить, поскольку
он сделал свое дело, и дольше оставаться здесь незачем.
   Девушка между тем вышла с трубкой на балкон, продолжая рассказывать,
что замечательный человек приедет за ней с минуты на минуту, и они
отправятся в гости к знакомому, известному художнику. "А вот и он!" -
воскликнула она радостно. Видимо, увидала машину, подъезжавшую к дому.
   "Ну и ладно," - подумал Голос. Он начал прощаться с девушкой, и вдруг
обнаружил...
   ... что ему некуда идти!
   Он больше не слышал других телефонов! Это было примерно так же, как
тогда на вокзале, когда Голос отрезало от всего мира в будке сломанного
автомата. Но сегодня все обстояло гораздо хуже. Провода не были порваны
ветром. Это он больше не был тем Голосом, который свободно по ним
путешествовал!
   А ведь он замечал нечто подозрительное и раньше, но не придавал
значения этим сбоям - слишком занят был разговорами с девушкой и
устройством ее компании. И только сейчас все выстроилось в очевидную цепь.
Сначала он ограничился государством и не заметил, как быстро лишился
доступа к телефонам других стран. Затем, подбирая друзей и подруг для
своей собеседницы, он сконцентрировался в сети одного города, в трех АТС
одного района... Вероятно, еще вчера он мог дотянуться до телефонов сотен
людей. Но он больше не общался с сотнями людей, и сегодня он оказался
голосом, звучащим только в одной трубке.
   Он больше не был Голосом!!!
   Он был теперь незнакомцем, высоким и симпатичным, и даже не незнакомцем
вовсе - на локте у него была родинка, в детстве - желтуха, он добавлял
майонез во все остальные блюда, а очки никогда не сидели прямо на его
переносице, чуть искривленной в молодости на боксе. Он стал вполне
узнаваемым человеком, старым добрым приятелем...
   Но человек этот существовал только в воображении девушки, которая
сейчас говорила, нетерпеливо грызя каблучком туфли балконный порог: "Ну
все-все, я бегу открывать, счастливо! Я позвоню тебе вечером!.." А он,
слышавший миллиарды людских историй, уже знал, что вряд ли она позвонит
так скоро, разве что через месяц или через полгода, когда... Но он-то не
мог прожить даже дня, не разговаривая! И тысячи разговоров, начинающихся и
кончающихся в эту минуту в мировой телефонной сети, были ему теперь
недоступны.
   "Ну счастливо!" - сказала она еще раз и занесла руку с трубкой над
аппаратом, чтобы дать отбой. Он уже не мог рассказать ей, кто он на самом
деле и что с ним случится, если она это сделает. Она все равно не поверила
бы ему сейчас. Он вспомнил историю с нью-йоркским банкиром, но сразу
прогнал эту вредную мысль прочь - он давно зарекся повторять такие вещи с
людьми. К тому же его принцесса была совсем непохожа на того пьяницу...
   И в тот миг, когда трубка уже летела в свое гнездо, зацепившийся за
балкон ветер качнул wind-chimes. Они звякнули тихо-тихо - но тот, кому это
было нужно, услышал. Это произошло чуть раньше, чем рычажок погрузился в
корпус, прерывая связь - но даже такого короткого промежутка времени было
достаточно. Wind-chimes звякнули чуть погромче, а потом прозвонили
короткую и грустную мелодию - настолько странную, что даже девушка, очень
спешившая уйти с балкона, остановилась, удивленно обернулась... и по
привычке присвистнула в ответ.
   И только потом побежала к двери, где уже заливался электрический звонок.
 
 
 
 
 
 
 
                                Клетка 26, 
 
   последняя, самая главная, будет опубликована позже 
   кто хочет ускорить это "позже", просто найдите нам бумажного издателя...

 
   Мэриан читает вслух сказку ГОЛОС (RealAudio)