Код произведения: 12412
Автор: Шашурин Дмитрий
Наименование: Перетомленное бигуди
Дмитрий Шашурин.
Перетомленное бигуди
-----------------------------------------------------------------------
Авт.сб. "Печорный день".
OCR spellcheck by HarryFan, 26 September 2000
-----------------------------------------------------------------------
Собственно, рыбачок, который мне все рассказал и показывал даже место
действия - на бывшем пригородном песчаном карьере, - настаивал, что
правильней было бы говорить: утомленное бигуди, потому как _перетомленное_
- значит томленное чересчур долго, передержанное в кипятке, а утомленное -
выдержанное столько, сколько надо, так же как переваренное и уваренное,
например, мясо, и никак не хотел понимать, что у него получается не только
двусмыслица, но придается пластмассовому предмету одушевленность - этакое
испуганное суетой жизни бигуди.
Бывший песчаный карьер в пригороде, где все произошло, давно уже
наполнился по протоке водой из реки, оттуда же в него зашла и размножилась
рыба, Рыба привлекла рыболовов. Они приезжают сюда круглый год, но
особенно много их бывает здесь зимой. С бигуди вышло как раз зимой, на
рыбалке. Надо сказать, что зимняя рыбалка у нас так широко
распространилась лишь сравнительно недавно и с каждым годом продолжает
приобретать все новых поклонников. Говорят, в первой половине века очень
мало было на льду любителей и те вылезали на ловлю с жестяными
разожженными грелками - жаровнями. Но зябли они все равно. То ли зимы
тогда случались студенее, то ли нынешние рыболовы обрели крепкую закалку.
Правда, в сильные морозы и сейчас редко кого выманишь к лунке.
Но тот старик, про которого мне рассказал рыбачок с карьера, не
страшился никаких морозов. И, как оказалось, благодаря перетомленному
бигуди, или утомленному, на чем настаивает рыбачок. Если кто не знает, что
такое бигуди, может посмотреть в галантерейном магазине - металлические
цилиндрики с резиновой петлей. На цилиндрик накручивают прядь волос,
резинкой прихватывают, держат так несколько часов, а когда снимают -
пожалуйста, готова завивка. Термобигуди - пластмассовые цилиндрики,
наполненные жидкостью, которая сохраняет некоторое время тепло. Завивка на
горячих бигуди получается быстрее. Нас, конечно, интересует не завивка, а
способность термобигуди сохранять тепло. Старик же, о котором рассказывал
рыбачок, добился от этих бигуди совершенно чудесных свойств. Прокипятит он
бигуди час или два, а они не остывают сутки или даже гораздо дольше.
Рыбачок понял, что старик ухитрился вводить в жидкость, которая находится
внутри бигуди, добавку и тем достиг таких исключительных результатов.
Беда в том, что рыбачок не понял сразу эту исключительность, а
воспринял лишь как рядовую новинку из рыболовной практики. Наподобие
очередного мелкого усовершенствования удочки или коловорота - ледобура,
тем более что старик обещал ему передать подробный рецепт добавки,
объяснить технологию введения ее в бигуди и даже дал одно такое
перетомленно-утомленное бигуди на испытание. Оно грело отменно весь
остаток дня. Рыбачок перекладывал его из рукавицы в рукавицу - руки пылали
на морозе жаром. Должно быть, такими вот руками легендарные сибирские
ямщики отогревали на трескучем морозе сыромятные ремни-закрутки, которыми
оглобли прикреплялись к саням. Стали застывать у рыбачка ноги, посовал
бигудишку по очереди в голенища валенок - наступило лето. Руки, ноги в
тепле - не возьмет любой мороз.
Откуда этот старик, где живет, как его зовут - рыбачок, конечно, не
знал. На льду, на зимней рыбалке отношения между людьми простые: посидят
несколько раз на соседних лунках и начинают здороваться, обмениваются
сведениями, кто поприветливей, поделится насадкой. А старик поделился
бигуди, обещал рецепт, как их делать самому, - вполне обычный для зимней
рыбалки случай.
Обещано - жди, не принято приставать, напоминать. Мало ли - у каждого
свои соображения, настроение. Хороший клев - настроение хорошее, еще
лучше, когда у тебя клев, а у соседей нет его, тогда больше всего и
раздается вширь рыбацкая душа. Хочется, чтобы и сосед порадовался хоть
чему-нибудь - посадишь на свою лунку, когда, по твоим представлениям, из
нее не вытянется уже ничего стоящего.
Рыбачок делал, как велел старик, два часа, а для верности и дольше,
кипятил на медленном огне - томил бигудишку, потом целый день согревался
ею или им, не знаю, как правильно, на зимней рыбалке. Он не помнил точно -
встречал потом хоть раз старика или нет. Я думаю, что, возможно, рыбачок
даже избегал старика из опасения, что тот может потребовать бигудишку
назад: ведь получалось, как будто не насовсем он его дал, на испытание, но
можно было понять и насовсем, раз не оговаривалось определенного срока.
Значит, лучше пока не лезть старику в поле зрения. Такое мое
предположение, да и рыбачок, похоже, заминал это обстоятельство в своем
рассказе.
Тепловыми же свойствами испытываемой им бигудевины (не знаю, как
правильней: бигудишка, или бигудевина, или бигудинка?) он с каждым выездом
на рыбалку восторгался про себя все сильнее, до того она (или он?)
выручала его в самый лютый мороз. Постепенно стал рыбачок даже удивляться
и задумываться, был же он, чувствуется, человек с образованием, хоть,
возможно, и не со специальным физическим или химическим, но свободно
толковал о законах термодинамики, теплопроводности, типах термосов и
аккумуляторов. Да пока вещь под рукой, своя, дармовая, будь у нее любые
свойства, невольно думаешь - _успеется_, и отодвигаются удивление и
раздумья. Кроме того, вблизи маячило стариковское обещание все разъяснить
и научить делать из бигуди тепловые аккумуляторы самостоятельно.
Получалось, что и старика кто-нибудь научил, словом, дело, широко вошедшее
в практику рыболовов-умельцев.
Только потом, когда уже было поздно, напрасно, хватило у рыбачка
соображения оценить, что столкнулся он с физическим феноменом, никому еще
не известным. Он располагал этим феноменом, держал его в руках, смутно
предчувствовал и лишь капельку недодумывал, крошечную капельку. Ну и
конечно, неизвестно теперь, где старик, и что с ним, и кто он. Просто
умелец или... Когда рыбачок доходил до этого места, он не решался
продолжать, возможно, не знал сам, еще не надумал, возможно, придумал
такое, что выговорить ему было неловко.
Случилось же опять-таки обычное для зимней рыбалки происшествие -
поклевка крупной рыбы, когда ее и ожидать забыл. Трясешь себе удочкой,
чтобы сторожок маленько подрагивал, и одновременно поднимаешь мормышку от
дна, потом кладешь ее обратно на дно и снова, с потрясыванием вверх,
доводишь удочку до уровня плеча, глаз или выше - как когда. Трясешь и
поднимаешь бессчетно. Вот тут-то и случается все как во сне: сторожок
останавливается и медленно гнется, рука автоматически делает подсечку, и,
только когда леска напрягается под тяжестью рыбы, начинаешь действовать.
Сбрасываешь рукавицы, перехватываешь леску, потихоньку, упаси боже
поторопиться, подтягиваешь рыбу вверх, упирается - немного отдаешь лески и
опять вверх, вверх. Под самым льдом рыба ни за что не желает влезать в
лунку, шарахается, снова туда, сюда! Проходит несколько минут, а то и
десяток. Так случилось и у рыбачка. Сел на его мормышку к тому же
килограммовый налим, что происходит уж совсем редко. Налим - рыба ночная,
а тут среди дня, да протаскал рыбачок налима "на лифте" дольше чем десять
минут, да на его призыв: багорик! У кого есть багорик? - кроме владельца
багорика, примчались и другие соседи. На белом льду очень далеко видно,
как сходятся темные фигуры к одному месту, к заветной лунке, и долго потом
тянутся сюда любопытные со всего водоема.
Да пока все насытились зрелищем вытащенной рыбы и много раз повторенным
рассказом рыбачка: "...А он давит... а я даю... а он... а я..." Хвать,
бигудишки-то и нет. Выпала она, видно, из рукавицы, сброшенной в поспехе.
Сначала рыбачок заподозрил любопытных - может, отфутболили ее в сторонку,
потом догадался, что она втаяла в лед. И действительно, обнаружил рядом с
тем местом, где лежала рукавица, кругленькую дырку во льду. Но и там уже
бигудишки не было - тю-тю! Протопила она лед насквозь и опустилась на дно.
Если б вывалилась бигудишка из рукавицы боком и не встала бы на попа,
может быть, не успел протаять полуметровый лед, или хоть дырка получилась
бы продолговатая.
Уж соседи начали его _обрубать_ - сверлить вокруг лунки, а рыбачок все
еще пребывает в раздвоении: то ли спасать бигудевину, то ли продолжать
ловлю - вдруг клюнет еще один налим! Решил, конечно, спасать, ну и стал
торопиться: не рассчитал, не подумал - пустил в кругленькую дырочку
мормышку, чтобы зацепить этой мормышкой бигудинку, которая непременно
находится под мини-лункой, и вытащить ее на лед. Чтобы ему догадаться -
просверлить на этом месте нормальную лунку! Ведь раз начались неудачи -
жди продолжения. И вроде мелькнула у рыбачка мысль, что надо бы лунку:
ведь если бигудишка, когда зацепится, пойдет боком, не пройдет она в
дырочку. Но уж трудно ему было остановить спешку, надеялся и бигудевинку
спасти, и половить еще рыбки. Понадеялся, словом, на удачу. Вреднее же
такой надежды на рыбалке ничего нет. Стучал, стучал рыбачок мормышкой по
дну, но бигудишка не попадалась на крючок, вместо этого мормышку цапнул
окунек или кто другой, а рыбачок его подсек - у опытного рыбака это
происходит автоматически. Подсечь подсек, но что с ним теперь делать?
Пытаться вытащить рыбу через узенькую дырку все равно что пытаться
протащить сквозь замочную скважину батон хлеба. Надо окунька отпустить, и
рыбачок отпустил леску. Обычно стоит нечаянно лишь чуть ослабить натяжение
лески, как рыба сразу же соскакивает с крючка. Но тут, наоборот, как
рыбачок ни старался ссадить окунька с мормышки, тот держался за нее
крепко.
Конечно, найдись у кого-нибудь пешня, быстро расширил бы лунку. Да в
середине зимы, на толстый лед ходят только с ледобурами. Начни сверлить
вокруг лески ледобуром - сразу же перережешь. Рыбачку не хотелось терять
ни лески, ни мормышки, ни, самое главное, призывать кого бы то ни было на
помощь. Он продолжал свои попытки избавиться от окунишки, а окунишка, или
кто там сидел на крючке другой, не отдавал мормышки. Хорошо еще, что
вмешалась третья сторона - удочка в руке у рыбачка дернулась, щелкнула,
обрываясь, леска - окунишку или кто там был вместе с мормышкой утащил
хищник.
Обрыв! Только зимним рыболовам вполне понятно, что стоит за этим
словом. Не зря, когда перечисляют они свои трофеи за день, как о главном
улове упомянут: и один обрыв. Словно: и один осетр. Обрыв! Тут уж самый
скрытный рыболов, который молчком вытащит и спрячет леща, не сказав никому
ни слова, не утаит обрыва. Будто он охотился за ним все время, потраченное
на рыбалку, вот наконец есть! Обрыв! На обрыв сбежится еще больше народа,
чем к вытащенной рыбине, насверлят массу лунок, чтобы и им тоже досталось
по обрыву.
Столь волнующее событие опять надолго отвлекло рыбачка от спасения
бигудишки. Короткий же зимний день был на исходе. На берегах уже наступали
сумерки, а на широком белом пространстве водоема держались лишь отблески
заката.
В сумерках потери чувствуются острее. Пора уходить, а чего-то ждешь,
держит какая-то неокончательность. Тут-то и вспомнились рыбачку законы
термодинамики, старик, его обещания. Он постарался представить облик
старика.
Последний сосед собрался, брякнул ящиком о ледобур, забрасывая их за
спину, спросил:
- Остаешься на ночь?
- Ага! - буркнул рыбачок.
Хотя это одна из шуток зимних рыболовов относительно тех, кто
засиживается на льду позже других, рыбачок и на самом деле чуть было не
остался на ночь. С отчаяния стал прикидывать, как с рассветом выловить
бигудиночку. Сидят же лещатники целую ночь над лунками в своих палатках. В
том-то и дело, что в палатке, в которой горит керосинка или примус. Мороз
там градусов на пятнадцать меньше, разве без палатки выдержишь утренник?
Сосед, погромыхивая ящиком о коловорот, поднимался к дороге. Решился и
рыбачок покинуть свою лунку. Пустяк, полый цилиндрик из пластмассы с
пупырышками - старался рыбачок думать с пренебрежением. Глубже шли другие
мысли: и хорошо, что с пупырышками, хорошо, что старик не спилил
пупырышки. За эти пупырышки легче будет зацепить бигудишку. Плюну я на
нее, какая невидаль, - старался настроиться рыбачок на лихость. Сам же
придумывал снаряд - весь из крючков-тройников наподобие браконьерского
черта, которым таскают рыб из зимовальных омутов. Придумывал, под каким
предлогом отпроситься завтра с работы. Нет! Не пустяк из пластмассы, а
опровержение законов термодинамики.
Так и отпросился с работы: на три часа - выяснить насчет термодинамики.
Причина показалась уважительной. Черта он изготовил с вечера, коловорот
оставил в камере хранения на вокзале, чтобы не догадались на работе, какая
такая термодинамика, если он будет отпрашиваться, а потом возьмет ледобур
и выйдет.
К полудню рыбачок подходил к карьерам. Еще один поворот на лесной
тропинке, и он увидит водоем, а на вчерашнем месте будет торчать палка,
которую он воткнул в протаянную бигудишкой дырку. За ночь она должна
вмерзнуть намертво, чернеет теперь одиноко на белом ковре - ночью был
снегопад. Вот и водоем, но вместо одинокой палки - большая черная клякса -
промоина, а кругом мокрые следы рыбацких галош и сами рыбаки.
Вчерашние его соседи приехали с утра за налимами и обрывами. Посередине
промоины на чистой воде плавала палка. Все удивлялись - откуда взялась
промоина, ни в одну из прошлых зим на всем карьере никогда не случалось
промоин. Рыбачок не удивлялся, он страдал и утешал себя только тем, что не
солгал на работе - он и вправду выяснил насчет термодинамики. Как рыбачок
и предчувствовал, феномен нарушения законов термодинамики был налицо.
Прогреть такую массу воды и растопить лед на площади более десятка
квадратных метров! Сколько же тепла аккумулировалось в крохотном полом
пластмассовом цилиндрике?
Полцарства за старика! Кричи и обещай, откуда возьмется тот старик, да
и чем таким располагает сам рыбачок, что он может всерьез предложить
взамен за обладание бигудишкой, которая, которое... которое... или, быть
может, который не подчиняется земным законам. Да и старика-то рыбачок
запомнил лишь по плащу: обычный - из палаточной ткани, его надевают на
полушубок от дождя, ветра и мокрого снега, выцветший, как у всех, но не
белесовато-зеленый, а белесовато-коричневый.
Кружил и кружил рыбачок по водоему, вместо спасения бигудишки - поди
сунься в промоину - искал старика. Стариков попадалось ему много, но ни
одного не встретилось в коричневом плаще.
Оставалась надежда, что промоина начнет скоро все-таки замерзать, и,
как полагается, от краев к центру, к бигудевине, и цапучий черт еще
пригодится наверняка.
- Выяснил термодинамику? - спросили на работе.
- Придется уточнять в субботу, - вздохнул рыбачок.
Ни в субботу, ни в воскресенье, кроме как еще одного разочарования, не
прибавилось ничего. Промоина по краям расползлась, а замерзать начала с
середины - в центре образовался островок льда, палка лежала на открытой
воде, как мост, касаясь одним концом островка, другим пленки льда на краю
промоины. Коричневый плащ тоже не появлялся нигде.
Навалился на рыбака грипп. Вирусный - из Тибета, или из Австралии, или
еще откуда подальше. Жар, озноб с мучительными снами про бигудишку. Когда
она-оно-он снилась как утомленное, теплое, рыбачку легчало. Похоже, он
оттого и настаивал теперь на этом слове.
Больничный лист закрыли, закрылась льдом и промоина. Лед засыпало
снегом, в оттепели снег оседал, его затаптывали рыболовы, падал новый
снег, ложились свежие следы. Как тут разыщешь, где была промоина? Все-таки
рыбачек, выздоровев, пытался выручить бигудишку - сверлил в толстенном
льду лунку за лункой, пускал в них черта. Безуспешно. Когда же он вместо
бигудевины забагрил подлещика, рыболовы обругали его браконьером,
разломали черта и пригрозили милицией.
Какой уж там коричневый плащ - раз старик создал аномалию в
термодинамике, разве поможет коричневый плащ? Рыбачок стал подозревать,
что старик и не старик вовсе, а если и старик, то себе на уме и не дастся
в руки. Поэтому ставлю на всей истории крест, хватит, уговаривал себя
рыбачок. Но не уговорил, уж очень крепко зацепила бигудевая аномалия.
"Вот, - думает, - дождемся лета, вода согреется, поныряю на карьере в
маске. Дно песчаное, место все-таки засечено по береговым ориентирам. Это
тебе не одну точку нащупывать вслепую чертом, а осматривать сразу большую
площадью. Рыбачок уже и не сомневался в успехе.
Но как только сошел с карьера в апреле лед, тут же, в конце апреля,
чумазый речной буксир притащил на водоем земснаряд и баржи. Земснаряд
пустился качать песок со дна в баржи. Буксирчик уволакивал груженые баржи
и приводил порожние. Вода в карьере безнадежно замутилась. А земснаряд
качал и качал песок все лето и осень, до самого ледостава, так что даже
остался зимовать в карьере. Лед вышел от мути рыжим, вода же подо льдом
просветлела лишь к середине зимы. Только тогда и началась здесь рыбалка.
Рыболовы не узнали водоема. Там, где было мелко, появились десятиметровые
ямы, бывшие же ямы затянуло песком. Рыба хоть и ловилась, но припахивала в
ухе" и на сковороде керосином. Водоем надолго потерял свою популярность.
Рыбачок уже не пытался выловить бигудишку, но коричневый плащ, несмотря
на свои выводы, высматривает среди рыболовов на водоеме постоянно. Он и со
мной-то завязал разговор из-за не совсем зеленого оттенка моего выцветшего
плаща, хотя я не старик, рассказал, показал даже место, где тогда была
трехметровая глубина, а теперь образовалась отмель. Убивался, что свалял
дурака, ведь бигудишка грела его целый день в мороз и сохраняла тепло чуть
ли не всю неделю, так что, когда рыбачок снова погружал ее в кипяток, она
не бывала совершенно холодной. "И ведь надо же, - сокрушался он. - Не
почуял аномалию. Не просверлил сразу широкую лунку! Не оборвал тут же
леску, как только сел на мормышку тот упрямый окунек или еще кто. Все сам.
Проморгал. Держал в руках и упустил навсегда такое чудо!"
Видно, он вскоре пожалел о своей откровенности. Я видел его потом
только один раз издали. Он догонял рыболова в плаще с явным голубым
оттенком. Мне же было и не до него, я старательно мормышил, потому что на
соседней лунке недавно случился обрыв. Разве можно отвлекаться в такое
время, и прохождение рыбачка отметил лишь краешком глаза. Больше мы не
встречались.
С термобигуди я и сам пробовал проводить опыты. У жены они есть.
Утомлял и перетомлял. Нагреваются, недолго греют, остывают. Я ведь в них
ничего на впрыскивал. Кабы знать, что и как.