Фостер Алан Дин / книги / Звезда сироты

Текст получен из библиотеки 2Lib.ru

Код произведения: 11680
Автор: Фостер Алан Дин
Наименование: Звезда сироты



                             Алан Дин ФОСТЕР

                              ЗВЕЗДА СИРОТЫ




                                    1

     - Гляди, куда прешь, квот!
     Коммерсант прожег взглядом стройного оливковокожего юношу  и  устроил
целый спектакль из поправки своей едва помятой одежды.
     - Прошу прощения, благородный сэр, - вежливо ответил  юнец.  -  Я  не
заметил вас в этой давке.
     Это  было  одновременно  и  правдой,  и  ложью.  Флинкс   не   увидел
заносчивого  предпринимателя,  но  он  почувствовал  воинственность  этого
человека за несколько секунд до того, как последний отклонился  со  своего
пути, преднамеренно вызвав столкновение.
     Хотя его все еще плохо изученные таланты сильно обогатились несколько
месяцев назад благодаря встрече с Крангом -  этим  ужасающим  полуразумным
оружием ныне исчезнувших хозяев  Галактики  тар-айимов  -  они  оставались
такими же  непостоянными,  как  и  прежде.  Опыт  с  выступлением  в  роли
органического катализатора для колоссального устройства  чуть  не  убил  и
его, и  Пипа.  Но  они  выжили,  и  он  изменился  в  каких-то,  пока  еще
непостижимых, отношениях.
     В последнее время он обнаружил, что в одно мгновение мог засечь мысли
самого короля в дралларском дворце, тогда как в  следующее  -  даже  мысли
тех, кто стоял поблизости, оставались закрытыми плотней, чем сума  нищего.
Это создавало многочисленные неясности, и Флинкс часто проклинал этот дар,
так  как  капризность  последнего  держала  его  в  состоянии   постоянной
психической  неуравновешенности.  Он   был   словно   наездник,   отчаянно
вцепившийся в гриву неистовствующей дьяволопы, старающийся удержаться и  в
тоже время пытающийся укротить брыкающегося скакуна.
     Он подвинулся, чтобы обойти разодетую тушу, но этот субъект загородил
ему дорогу.
     - Детей надо учить уважению к старшим, - осклабился коммерсант,  явно
не желая, подобно Флинксу, считать инцидент исчерпанным.
     Флинкс почувствовал раздражение в уме этого типа и поискал глубже. Он
засек смутные намеки на сорвавшуюся  как  раз  этим  самым  утром  крупную
сделку. Это объясняло его раздражение и явное желание  найти  кого-нибудь,
на ком можно сорвать злость.  Пока  Флинкс  обдумывал  это  открытие,  тип
устраивал грандиозный спектакль из засучивания рукавов, демонстрируя  свои
массивные ручищи.  Его  раздражение  растаяло  под  любопытными  взглядами
текущей толпы торговцев,  лоточников,  нищих,  ремесленников,  замедлявших
шаги и начинавших образовывать маленький вихрь  в  круглосуточном  урагане
дралларского рынка.
     - Я же сказал, что сожалею! - напряженно повторил Флинкс.
     - Еще бы не сожалеть. Я думаю, мне придется преподать тебе...
     Коммерсант остановился на полдороге, угрожающий кулак внезапно  замер
в воздухе. Его лицо вдруг быстро побледнело, а глаза, казалось, прилипли к
плечу Флинкса.
     Из-под свободных  складок  плаща  юноши  каким-то  образом  появилась
голова. Теперь она рассматривала коммерсанта ровным неморгающим  взглядом,
олицетворявшим   инопланетную   смерть,   аромат   застывшего   метана   и
обморожение. Сама по себе голова была крошечная и не производила  большого
впечатления, чешуйчатая и бесстыдно рептильная. Затем это существо вылезло
еще  больше,   и   оказалось,   что   голова   присоединена   к   длинному
цилиндрическому телу. Распахнулись  лениво  затрепетавшие  в  воздухе  два
перепончатых крыла.
     - Извините, - услышал свой севший голос коммерсант, -  это  все  была
ошибка... на самом деле виноват я.
     Он болезненно улыбнулся, посмотрев  налево-направо.  Глаза  небольшой
кучки собравшихся людей бесстрастно глядели на него в ответ.
     Было интересно видеть,  как  этот  тип,  казалось,  растаял  в  стене
смотревших. Они поглотили его столь же  аккуратно  и  чисто,  как  морской
окунь - тихоходную ангельскую рыбку. Сделав это,  неподвижные  ряды  снова
влились в перемещающийся поток народа.
     Флинкс расслабился  и,  протянув  руку,  почесал  летучего  змея  под
кожистой мордой.  "Полегче,  Пип,  -  шепнул  он,  придумывая  для  своего
приятеля теплые, расслабляющие мысли. - Это пустяки, все уже улажено".
     Успокоенный мини-дракончик издал шипящий свист  и  скользнул  обратно
под складки плаща, прижав к телу сложенные перепончатые крылья. Коммерсант
быстро узнал рептилию. Человек немало попутешествовавший, он знал, что  не
существовало  никакого  известного   противоядия   от   яда   аласпинского
миниатюрного дракона.
     - Может быть, он сам усвоил урок,  который  хотел  преподать  нам,  -
сказал Флинкс. - Что скажешь, если мы зайдем к  Сморчку  Симму  и  возьмем
пива и несколько соленых крендельков тебе? Ты хотел бы этого, суммм?
     Змей утвердительно сумммнул ему в ответ.
     Почти скрытый в толпе, неприятного вида тучный господин  поблагодарил
довольного ювелира, положив в карман  безразлично  сделанную  им  покупку.
Покупка была  совершена  для  отвода  глаз,  чтобы  скрыть  истинную  цель
пребывания здесь.
     По бокам у него стояло двое человек. Один был коротким и  гладким,  с
лицом  как  у  мокрого  хорька.  Другой   демонстрировал   торс,   как   у
гальванизированного бройлера,  и  половину  лица.  Его  единственный  глаз
постоянно дергался, когда он смотрел вслед удаляющейся фигурке Флинкса,  в
то время как  его  маленький  спутник  энергично  обратился  к  покупателю
крошечного пианино из золота и жемчуга.
     - Вы видели выражение лица того парня, Чаллис? - спросил он  толстого
человека. - Этот змей - горячая смерть. Нам ничего не говорили  ни  о  чем
подобном. Тот здоровенный идиот спас не только свою собственную жизнь,  но
и мою, и Нангера тоже.
     Одноглазый кивнул:
     - Да, вам придется найти кого-нибудь другого для этой грязной работы.
     Его низенький спутник выглядел абсолютно согласным с ним.
     Толстый  коммерсант  остался   спокоен,   почесал   один   из   своих
многочисленных подбородков:
     - Разве я не  был  щедр?  Поскольку  вы  оба  у  меня  на  постоянном
содержании, я, в принципе, ничего не должен вам за эту задачу. - Он  пожал
плечами. - Но если вопрос в том, чтобы дать еще денег...
     Гладкий хорек покачал головой:
     - Вы можете купить мои услуги, Чаллис, но не мою  жизнь.  Вы  знаете,
что случится, если яд этого змея попадет вам в  глаза?  Никакое  известное
противоядие не сохранит вам жизнь дольше, чем на шестьдесят секунд.
     Он пнул гравий и грязь под ногами, все  еще  влажные  от  регулярного
утреннего дождя.
     - Нет, это не для меня и не для Нангера тоже.
     - Точно, - степенно согласился одноглазый тип. Он чихнул и  кивнул  в
направлении уже удалившегося юноши. - С чего вы вообще помешались на  этом
пареньке? Он не силен, не богат и не особенно красив.
     - Меня интересует его голова, а не тело, - вздохнул  Чаллис,  -  хотя
речь идет о моих удовольствиях. - Пыхтя,  словно  проткнутая  подушка,  он
повел их сквозь суетящуюся, кричащую толпу. Люди, транксы и  представители
дюжины других коммерческих рас легко, словно смазанные, скользили вокруг и
мимо них, сплошь занятые важными делами.
     - Дело в моем янусском камне. Он вызывает у меня скуку.
     Лицо низенького выразило отвращение.
     - Как может  заскучать  кто-либо,  достаточно  богатый,  чтобы  иметь
янусский камень?
     - О-о... Но я заскучал, дорогой Нолли, заскучал.
     Нангер полуосклабился:
     - Что за беда, Чаллис? Вас  подводит  воображение?  -  Он  рассмеялся
коротким зычным лающим смехом.
     Чаллис усмехнулся ему в ответ:
     - Едва ли, Нангер, но мой мозг, кажется, не годится для  того,  чтобы
производить тот четкий, детальный раствор, на какой способен кристалл. Для
этого мне нужна помощь. Вот потому-то в эти последние месяцы я и трудился,
подыскивая подходящего ментоадепта, пытаясь  найти  вспомогательный  мозг,
требующийся для управления кристаллом. Я заплатил  уйму  денег  за  нужную
информацию, - закончил он, кивая знакомому высокому осирийцу.  Птицевидный
щелкнул в ответ клювом и сделал жест своей грациозной страусиной шеей, его
выделяющаяся из общей  массы  фигура,  покачиваясь,  уверенно  пробиралась
через толпу.
     Нангер  остановился  купить  кусок  пирога;  Чаллис  продолжил   свое
объяснение, когда они пошли дальше.
     - Так вы понимаете, зачем мне нужен этот паренек?
     Теперь Нолли говорил с явным раздражением:
     - А почему бы просто не нанять  его?  Посмотреть,  не  станет  ли  он
участвовать добровольно?
     Лицо Чаллиса выразило сомнение.
     - Нет, я думаю, это не сработало бы, дорогой Нолли. Ты ведь знаком  с
некоторыми из моих фантазий и  тому  подобным?  -  Голос  его  стал  вдруг
нечеловечески спокойным и пустым. - Ты принял бы участие по доброй воле?
     Нолли отвел взгляд от ставших внезапно пугающими зрачков, и, несмотря
на свое прошлое, содрогнулся.
     - Нет, - еле слышно прошептал он. - Нет, полагаю, не принял бы...


     - Здорово, малыш, - прогремел Сморчок Симм  -  этот  великан  был  не
способен разговаривать иначе, чем криком. - Как жизнь, и что ты  слышал  о
Малайке?
     Флинкс сел на один из  табуретов,  выстроившихся  рядом  с  изогнутой
стойкой, заказал пиво со специями для себя и чашку соленых крендельков для
Пипа. Летучий змей грациозно соскользнул с плеча Флинкса и  проделал  свой
путь к деревянной чашке  с  трапециевидной  выпечкой.  Это  действие  было
замечено сидевшей поблизости парой пучеглазых отталкивающих типов, которые
быстренько покинули свои места и ретировались к самым удаленным кабинкам.
     - У меня довольно давно не было никаких контактов с Малайкой, Симм. Я
слышал, что он занимается бизнесом где-то за пределами нашей системы.
     Богатый друг-коммерсант  Флинкса  дал  ему  возможность  покончить  с
представлениями  своего  личного  цирка   одного   актера,   снабдив   его
существенной суммой за помощь в исследовании тар-айимской  планеты  Кранг.
Много денег ушло на устройство Мамаши Мастифф, приемной матери Флинкса,  в
хорошо обеспеченной товарами лавке в  одном  из  лучших  рыночных  округов
Драллара.  Ворча  на  свою  капризность,  старуха  вызволила  Флинкса  еще
ребенком с невольничьего ряда  и  вырастила  его.  Она  была  единственной
когда-либо известной ему родней. Она все еще ворчала, но с любовью.
     - Фактически, - продолжал он, потягивая поперченный отвар, -  Малайка
хотел, чтобы я отправился  с  ним.  Но  хотя  я  и  уважаю  этого  старого
гедониста, у  него  в  конечном  итоге  возникнет  идея  облачить  меня  в
накрахмаленный костюм, зачесать мне  волосы  назад  и  выработать  хорошую
дикцию. - Флинкс заметно содрогнулся. - Я не смогу этого  вынести.  Скорей
уж я вернусь к жонглерству и играм в отгадки со зрителями.  А  что  насчет
тебя, о отец неотесанных мужиков? Я слышал, что муниципальные войска снова
досаждали тебе.
     Хозяин бара  оперся  своей,  два  с  половиной  метра  ростом,  почти
двухсоткилограммовой тушей на амортизирующую стойку из дерева и  пластика,
которая протестующе затрещала:
     - Рыночный уполномоченный явно воспринял как личное оскорбление,  что
я выкинул первую группу чиновных  добродеев,  присланных  им  закрыть  мое
заведение. Может быть, мне не  следовало  ломать  их  фургон.  Теперь  они
пытаются действовать хитрее. Только на этой неделе у  меня  побывал  один,
утверждавший, что он своими глазами  видел,  как  я  подавал  определенные
галлюциногенные напитки лицам, не достигшим совершеннолетия.
     - Ты явно заслужил, чтобы тебя  вздернули  за  твои  крайности,  -  с
псевдосерьезным видом заметил Флинкс. Он тоже считался по  закону  слишком
юным для многого, что подавал ему Симм.
     - Так или иначе, - продолжал великан, - этот чертов сын  вылетает  из
задней кабинки,  машет  своей  муниципальной  карточкой  умиротворителя  и
пытается сказать мне, что я арестован. Он, мол, намерен  забрать  меня,  и
мне лучше всего спокойно отправиться с  ним.  -  Сморчок  Симм  сокрушенно
качал массивной головой, пока Флинкс сделал несколько больших глотков.
     - И что же ты сделал? - Флинкс слизнул жидкость с уголков рта.
     - Я действительно не хотел больше никаких неприятностей и уж  конечно
не  еще  одного  обвинения  в  нападении.  Я   подумал,   что   намекающая
демонстрация  умеренно  физического  характера  действенно  убедит   этого
господина изменить свое мнение. Она убедила, и он тихо  удалился.  -  Симм
показал на опустевшую теперь кружку Флинкса: - Еще налить?
     - Разумеется, так что ты сделал? - повторил он.
     - Съел его карточку умиротворителя. Вот  твое  пиво,  -  он  поставил
вторую кружку рядом с первой.
     Флинкс  понимал  удовлетворение  Сморчка   Симма.   Ему   требовалось
поддерживать свою репутацию. Его заведение было одним из немногих  мест  в
Дралларе, куда человек мог зайти с гарантией, что на него не  нападут  или
как-нибудь не облапошат буйные разбойники. И все потому, что Сморчок  Симм
беспристрастно разделывался со всеми такими нарушителями спокойствия.
     - Вернусь через минуту, - сказал Флинкс своему другу. Он  соскользнул
с табурета и направился в то помещение, чья планировка и  назначение  мало
изменились за последние несколько столетий. Как только он вошел  туда,  на
него навалилось изобилие богатых ароматов и ощущений: застоявшегося  пива,
крепких  напитков,  беспокойства,  напряжения,  старой  воды,   влажности,
полного страха  ожидания.  Комбинация  насыщенных  мыслей  и  носящихся  в
воздухе запахов чуть не подавила его.
     Посмотрев налево, где это давление было  сильнее  всего,  он  заметил
легкое подергивание обеспокоенно следившего за ним человека. Флинкс увидел
внешнее спокойствие этого человека и почувствовал его внутренний страх.  В
одной руке он держал осмотический шприц, его палец  обвился  вокруг  него,
словно это было оружие. Когда Флинкс  начал  было  звать  на  помощь,  его
подымающийся крик оборвало что-то темное и тяжелое,  опустившееся  ему  на
голову. Мысленный же крик оборвал холод шприца...


     Он очнулся и увидел беспорядочную  панораму  огней.  Они  раскинулись
перед ним и ниже его, видимые сквозь стену и пол из прозрачного пластика.
     Он медленно поднялся, сел с некоторыми затруднениями,  поскольку  его
запястья сковывали хромированные металлические наручники. От них  тянулась
длинная трубка из гибкого металла, исчезавшая среди  богатой  мебели.  Эта
цепь извивалась по толстому прозрачному ковру, словно  какой-то  червяк  с
зеркальной спиной.
     Присмотревшись,  Флинкс  увидел,  что  огни  были  пульсацией  города
Драллара, среди них господствовали  находившиеся  слева  светящиеся  шпили
королевского дворца. Это зрелище позволило ему  сориентироваться.  Сравнив
положения дворца с узором нижних огней, он понял, что его держат пленником
в одном  из  четырех  отгороженных  инурбов  города.  В  этих  охраняемых,
огражденных от посторонних лиц анклавах находились  дома  высших  классов,
как дралларских, так и торговавших  здесь  жителей  иных  планет.  Значит,
напавшие на него были далеко не трущобные воры.
     Он был не в состоянии уловить  какие-либо  эмоции  или  мысли  вокруг
себя. Сейчас все заполонило собой легкое пульсирование в мускулах  правого
предплечья,  куда  попала  игла.  Совсем  иного  рода  ауру  порождал  его
собственный гнев за то, что он не заметил враждебных эманаций напавших  на
него до того, как зашел в туалет.
     Вдруг он заметил отсутствие еще  одного  ощущения:  пропал  утешающий
груз Пипа у него на плече.
     - Здравствуй, - робко поздоровался тонкий, серебряный голосок.
     Резко обернувшись,  Флинкс  оказался  лицом  к  лицу  с  ангелом.  Он
расслабился, скинул ноги с кушетки и с удивлением посмотрел на появившуюся
девочку. Ей не могло быть больше девяти-десяти лет, и  она  была  одета  в
голубовато-зеленый комбинезон с бахромой и длинными рукавами из  какого-то
прозрачного кружевного материала. Длинные белокурые покрытые лаком  волосы
волнами спадали до самых бедер. Младенчески голубые глаза смотрели на него
с удлиненного лица умудренного херувима.
     - Меня зовут Махнахми, - мягко уведомила она его; ее голос поднимался
и падал словно трель малой флейты. - А тебя?
     - Все зовут меня Флинкс.
     - Флинкс, - она пососала кончик большого пальца. - Это  смешное  имя,
но приятное.
     Улыбка показала превосходный жемчуг зубов.
     - Хочешь посмотреть, что мне купил папочка?
     - Папочка, - откликнулся словно эхо Флинкс, оглядывая комнату. В  ней
господствовали большая дуга прозрачной стены, балкон и находившаяся  внизу
искрящаяся панорама. Снаружи была ночь... но была ли это ночь того же дня?
Сколько он пролежал без сознания? Неизвестно... пока.
     Комната была меблирована в стиле позднего Сиберада:  пышные  подушки,
кресла  и  диван,  поднятые  на  тонких,   как   карандаши,   стропах   из
дюралесплава, со всем  прочим,  подвешенным  к  потолку  на  такой  тонкой
проволоке из дюралесплава,  что  остальная  мебель  казалась  плавающей  в
воздухе.  На  сводчатом  куполе  потолка  господствовали  массивные  ветви
люминесцентных кристаллов сподумена и кинзита. Они  окаймлялись  округлыми
люками,  открывавшими  теперь  заполненное  звездами  небо.  Климатические
регуляторы не давали вечернему дождю попасть в помещение.
     Его похититель был очень богатым человеком.
     Наблюдения прервал полный обиды из-за невнимания голос девочки:
     - Ты хочешь посмотреть ее или нет?
     Флинкс пожелал, чтобы подрагивание в правом предплечье поутихло.
     - Разумеется, - рассеянно кивнул он.
     Улыбка вернулась, когда девочка сунула руку в карман комбинезона. Она
подошла поближе, гордо  разжала  кулачок,  показывая  что-то,  лежащее  на
ладони. Флинкс увидел, что это миниатюрное пианино, сделанное  целиком  из
филигранного золота и настоящего жемчуга.
     - Оно действительно играет, - взволнованно сообщила она ему.
     Она дотронулась до крошечных клавиш, и  Флинкс  прислушался  к  почти
невоспринимаемым нотам.
     - Это для моей куклы.
     - Оно очень красивое, - похвалил  Флинкс,  вспоминая  времена,  когда
такая игрушка стоила бы ему кредитов больше, чем  он  мечтал  когда-нибудь
иметь. - А где сейчас твой папочка?
     - Здесь.
     Флинкс повернулся к  источнику  этого  простого  и  все  же  каким-то
образом угрожающего слова.
     - Да, я уже знаю, что вас зовут Флинкс,  -  сказал  вошедший,  махнув
унизанной кольцами рукой. - Я знаю о вас уже многое.
     Из шаровидной тени появились два человека. У одного  была  вмятина  в
черепе,  наполовину  оплавленная  каким-то   сильнейшим   жаром   и   лишь
приблизительно   реконструированная   инженерами    от    медицины.    Его
спутник-коротышка проявлял теперь больше самообладания, чем  когда  держал
для Флинкса шприц в туалете у Симма.
     Коммерсант снова обратился к нему:
     - Меня зовут Конда Чаллис. Наверное, вы слышали обо мне?
     Флинкс медленно кивнул:
     - Я знаю о вашей фирме.
     - Хорошо, - отозвался Чаллис. - Всегда приятно быть узнанным,  и  это
избавляет от определенных объяснений.
     Неприятное пульсирование в правом плече Флинкса начало утихать, когда
вошедший расположился в поджидавшем его кресле.  От  Флинкса  его  отделял
круглый плоский стол из металла и пластика. Полулицый  и  его  низкорослая
тень расположились поудобней - но не  слишком  удобно,  заметил  Флинкс  -
рядом с ними.
     - Я вижу, Махнахми, ты развлекала нашего гостя, - обратился Чаллис  к
девочке. - Теперь пойди куда-нибудь и поиграй, как положено пай-девочке.
     - Нет. Я хочу остаться и посмотреть.
     - Посмотреть? - напрягся Флинкс. - Что посмотреть?
     - Он  собирается  воспользоваться  кристаллом.  Я  знаю  это!  -  Она
повернулась к Чаллису:
     - Пожалуйста, папочка, позволь мне остаться и посмотреть! Я ни  слова
не скажу, обещаю.
     - Извини, детка, как-нибудь в другой раз.
     - Как-нибудь в другой раз, как-нибудь в другой раз, - повторила  она.
- Ты никогда не даешь мне посмотреть. Никогда, никогда, никогда! - И столь
же быстро, как солнце, вспыхнувшее после ливня, ее  лицо  озарила  широкая
улыбка. - Ну ладно, но позволь мне хотя бы попрощаться с ним.
     Когда Чаллис нетерпеливым кивком дал добро, она разве что не прыгнула
в объятия Флинкса. К большому его расстройству, она обвила  его  руками  и
ногами, чмокнула в щеку и прошептала  в  правое  ухо  ритмичным,  незрелым
сопрано:
     - Лучше делай, что он тебе говорит,  Флинкс,  или  он  выпустит  тебе
кишки.
     Каким-то образом он сумел сохранить на  лице  нейтральное  выражение,
когда она отпустила его с обезоруживающе невинной улыбкой.
     -  Пока.  Может  быть,  папочка  позволит  нам  потом   поиграть.   -
Повернувшись,  она  вприпрыжку  выбежала  из   комнаты   через   дверь   в
противоположной стене.
     - Э... интересная девочка, - сглотнув, заметил Флинкс.
     - Ну разве она не очаровательна, - согласился Чаллис. - Мать ее  была
исключительно красива.
     - Значит, вы женаты? Вы мне кажетесь человеком не того типа.
     Коммерсант, похоже, был искренне шокирован:
     - Я - с пожизненными брачными узами? Мой милый мальчик! Ее мать  была
куплена прямо здесь, в Дралларе, много лет назад. Прилагаемая  родословная
утверждала, что она  обладала  исключительными  талантами.  Они  оказались
очень небольшие, пригодные для салонных фокусов, но  мало  для  чего  еще.
Она, однако, была способна и на кое-что еще, так что я считал, что  деньги
потрачены не совсем напрасно. Единственным недостатком было рождение этого
ребенка,  произошедшее  в  результате  моего  опоздания   на   стандартную
дебиоинъекцию. Я не думал, что задержка будет иметь значение. -  Он  пожал
плечами. - Но я ошибся. Ее мать доставляла  мне  удовольствие,  поэтому  я
разрешил ей родить девочку... У меня, однако, есть  склонность  не  беречь
свое имущество. Мать после этого прожила недолго.  Временами  я  чувствую,
что девочка унаследовала мизерные таланты своей  матери,  но  все  попытки
доказать это потерпели неудачу.
     - И все же, несмотря на это, вы продолжаете держать ее при себе, -  с
любопытством  заметил  Флинкс.  На  секунду  Чаллис,   похоже,   смутился,
ощущение, которое быстро прошло.
     - На самом деле, это не так уж и загадочно. Учитывая, как  умерла  ее
мать,  о  чем  девочка   не   знает,   я   испытываю   некоторое   чувство
ответственности за нее. Хотя я не особенно люблю детей, она подчиняется  с
охотой, какой могут позавидовать и  те,  кто  постарше  ее.  -  Он  широко
усмехнулся,  и  у  Флинкса  возникло  впечатление  голого  белого  черепа,
наполненного ломаными ледяными торосами.
     -  Она  достаточно  большая,  чтобы  понимать:  если  она  не   будет
слушаться, я просто-напросто продам ее. - Чаллис нагнулся вперед, сопя  от
усилия положить грудь на выпирающий живот. - Однако, вас доставили сюда не
для того, чтобы обсуждать детали моей домашней жизни.
     - Тогда зачем же меня сюда доставили? Я слышал что-то о кристалле.  Я
немного разбираюсь в хороших камнях, но я, разумеется, не специалист.
     - Да, кристалл.  -  Чаллис  отклонил  дальнейшие  устные  объяснения,
вместо этого  он  поманипулировал  переключателями,  скрытыми  наклоненным
противоположным краем стоящего между ними стола. Свет померк,  и  зловещая
пара подручных Чаллиса  исчезла,  хотя  Флинкс  чувствовал  поблизости  их
бдительное присутствие. Они находились  между  ним  и  единственной  четко
определенной дверью.
     Внимание Флинкса быстро отвлекло  тихое  гудение.  Когда  верх  стола
отодвинулся в сторону, он увидел все устройство. Стол был толстым  сейфом.
Что-то  поднялось  из  центральной  выемки,   скульптура   из   светящихся
компонентов, окруженных паутиной  тонких  проводов.  В  центре  скульптуры
находился прозрачный  шар  из  стеклосплава.  В  нем  содержалось  что-то,
выглядевшее похожим на  чистый  природный  кристалл  размером  примерно  с
голову человека. Он сиял странным внутренним светом. На первый  взгляд  он
напоминал кварц, но более длительное изучение показывало,  что  здесь  был
уникальнейший силикат.
     Центр кристалла был полым и имел неправильные очертания. Он был полон
темно-бордовых и  зеленых  частиц,  плававших  медленно,  как  во  сне,  в
прозрачной вискозной жидкости. Частицы были мелкими, как пылинки.  Местами
они почти достигали  стенок  кристалла,  хотя  у  них,  в  общем,  имелась
тенденция держаться компактно вблизи от его середины.  Иногда  бархатистые
пылинки резко дергались и носились  кругом,  словно  подгоняемые  какой-то
невидимой  силой.  Флинкс,  как  загипнотизированный,  уставился   в   его
смещающиеся глубины...


     На Земле жил богатый человек по фамилии Эндриксон, который  последнее
время, казалось, ходил будто во сне. Семья его любила, и друзья были очень
привязаны  к  нему.  Им  также,  сквозь  зубы,   восхищались   конкуренты.
Эндриксон, хотя  в  данный  момент  он  выглядел  кем  угодно,  только  не
человеком острого ума, был одним из тех странных гениев, которые  сами  не
обладают никакими творческими способностями,  но  проявляют  вместо  этого
редкую  способность  распоряжаться  и  направлять  таланты   людей   более
одаренных, чем они сами.
     В 5:30 вечера 25 числа пятого месяца Эндриксон шел медленнее обычного
по тщательно охраняемым коридорам Завода. У  Завода  не  было  названия  -
предосторожность, на которой настояли нервные  люди,  чьим  занятием  было
беспокоиться о таких вещах, - и он был построен на западном склоне Анд.
     Проходя мимо трудившихся на  Заводе  мужчин,  женщин  и  инсектоидных
транксов, Эндриксон приветливо кивал и всегда  удостаивался  почтительного
ответа. Они все двигались в противоположном направлении, поскольку рабочий
день для  них  закончился.  Они  все  были  в  пути  -  эти  очень,  очень
талантливые существа - к себе домой в Сантьяго, Лиму, Дели и  Нью-Йорк,  а
также в земные колонии транксов в бассейне Амазонки.
     Один, еще не сменившийся с дежурства,  вытянулся  по  стойке  смирно,
когда Эндриксон завернул за угол в последний защищенный  переход.  Увидев,
что посетитель не  был  его  непосредственным  начальником  -  господином,
носившим свое раздражение, как и свое нижнее белье, поверх брюк, -  хорошо
вооруженный охранник расслабился. Эндриксон, знал он, был другом всем.
     - Здравствуйте... Дэвис, - медленно произнес босс.
     Дэвис отдал честь, а затем внимательно изучил шефа, обеспокоенный его
внешним видом.
     - Добрый вечер, сэр. Вы уверены, что чувствуете себя хорошо?
     - Да, спасибо, Дэвис, - ответил  Эндриксон,  -  у  меня  в  последнюю
минуту возникла одна мысль... Это  ненадолго.  -  Он  глядел  на  какой-то
светящийся предмет неправильной формы,  который  держал  в  ладони.  -  Не
хочешь ли посмотреть мое удостоверение личности?
     Охранник  улыбнулся,  осмотрел  необходимую   полоску   обработанного
пластика  и  пропустил  Эндриксона  в  камеру,   за   которой   находилась
мастерская, огромная пещера, дополнительно расширенная  точным  инженерным
расчетом и необходимостью. Это было сердце Завода.
     Уверенной походкой Эндриксон спустился  по  лестнице  на  опечатанный
этаж увеличенной пещеры, проходя мимо громадных машин, длинных  верстаков,
и величественных сооружений из металла  и  других  материалов.  Мастерская
была сейчас пустынна. Она останется такой до тех пор, пока не явится, пять
часов спустя, утренняя смена.
     Пройдя треть этажа,  он  остановился  перед  внушительной  дверью  из
серовато-коричневого металла, единственным разрывом в  сплошной  стене  из
того же материала, что  отгораживал  просторную  часть  пещеры.  Пользуясь
свободной рукой и в то же время по-прежнему уставясь на предмет  в  другой
руке, он вынул кольцо с несколькими металлическими цилиндриками. Он выбрал
цилиндрик, прижал большой палец к выемке на его  конце,  а  затем  вставил
другой конец в дырочку на двери  и  толкнул  его  вперед.  Механизм  двери
произвел и поглотил  сложную  серию  излучений.  Они  вынесли  суждение  о
цилиндрике и о державшей его личности.
     Удостоверившись,  что  цилиндрик  закодирован  как  надо  и  что  его
владелец находится в устойчивом психологическом состоянии,  дверь  пропела
тихое согласие и утонула в полу. Эндриксон прошел, и  дверь,  заметив  его
прохождение, снова поднялась, закрыв щель позади него.
     Впереди  обрисовалось  не  совсем   законченное   устройство,   почти
заполнявшее собой эту часть пещеры. Оно было окружено внимательной  армией
приборов: следящими устройствами, отдыхающими инструментами,  контрольными
пультами и бесконечными пробирками с разнообразными компонентами.
     Эндриксон  игнорировал  этот  знакомый  коллаж,   и   целеустремленно
направился к единственному черному пульту.
     Он задумчиво посмотрел  на  его  переключатели  и  датчики,  а  затем
воспользовался еще одним из цилиндриков на кольце, для того чтобы  вернуть
пульт к жизни. Лампочки послушно вспыхнули, а датчики зарегистрировали для
него величины.
     Над ним вырисовывалась  огромная  масса  незаконченного  КК-двигателя
звездолета.  Окончательное  завершение  будет  и  должно  быть  только   в
свободном  космосе,  поскольку  активированное   позигравитационное   поле
двигателя, взаимодействуя с гравитационным  полем  планеты,  произвело  бы
серию землетрясений и тектонических смещений в масштабах катаклизма.
     Но этот факт Эндриксона в данный момент не волновал. Им овладела куда
более  интригующая  мысль.  Достаточно  ли   завершен   двигатель,   чтобы
функционировать? Ему хотелось знать.  Почему  бы  не  получить  интересные
факты из первых рук...
     Он взглянул на красоту в своей ладони,  затем  воспользовался  вторым
цилиндриком, чтобы отпереть плотно запечатанную  коробку  на  одном  конце
черного пульта. Под кожухом коробки находилось  несколько  кнопок,  сплошь
покрытых ярко-красной эмалью. Эндриксон услышал, как где-то визгливо взвыл
клаксон, но сигнал тревоги умолк, когда он  включил  кнопки  в  правильном
порядке. Он предвкушал огромное удовольствие. С активацией  переключателей
жидкого состояния  по  монолиту  из  стекла,  пластика  и  металла  начали
растекаться команды. Далеко за противоположной  стороной  двери  Эндриксон
слышал крики и топот бегущих  людей.  В  то  же  время  была  активирована
термоядерная   искра,    и    Эндриксон    увидел    полное    зацепление,
зарегистрированное на надлежащих мониторах.
     Он удовлетворенно кивнул.  Замкнулись  последние  реле,  связавшие  с
механизмом встроенный в двигатель компьютерный мозг. На  короткую  секунду
поле  Курита-Кита  обрело  существование.  В  голове  Эндриксона  на   миг
мелькнула мысль, что такое никогда не следует делать иначе как  в  глубине
свободного космоса.
     Но последние мысли он посвятил изысканной красоте и странным  словам,
заключенным в предмете, который он держал в руке...
     Будь двигатель закончен, могла бы произойти крупная катастрофа. Но он
не был завершен, и поэтому поле быстро распалось, не способное  поддержать
само себя и распространиться до своего полного, двигательного диаметра.
     Поэтому, хотя в шестистах километрах, в центре Вальпараисо,  вылетели
окна, опрокинулось несколько старых зданий и треснула  древняя  колокольня
церкви Санта Авила  де  Севиль,  лишь  немногие  вещи  в  непосредственной
близости претерпели сколько-нибудь значительные изменения.
     Однако Эндриксон, Завод и близлежащая  технологическая  община  Санта
Роза де Кригтобаль (населением 3200 человек) исчезли.
     Гору высотой в 1352 метра, у подножия которой поднялся  городок  и  в
недрах которой был высечен Завод, сменил окруженный расплавленным  стеклом
кратер глубиной в 1200 метров.
     Поскольку логика настаивала, что это  событие  не  могло  быть  ничем
иным, помимо несчастного случая, именно  так  и  постановили  специалисты,
вызванные найти объяснение, специалисты, не имевшие доступа  к  той  самой
красоте, которая так совершенно ослепила ныне испарившегося Эндриксона...


     Флинкс моргнул,  пробуждаясь  от  тантализирующей  красоты  янусского
кристалла. Он продолжал пульсировать  своим  ровным,  естественным  желтым
люминесцентным светом.
     - Вы видели когда-нибудь прежде такой камень? - спросил Чаллис.
     - Нет, хотя я слышал о них. Я достаточно знаю, чтобы узнать его.
     Чаллис, должно быть, коснулся какой-то скрытой кнопки, потому что  на
краю стола обрел жизнь свет низкой интенсивности. Пошарив во встроенном  в
стол ящике, коммерсант достал небольшой предмет, напоминавший  абстрактную
деревянную скульптуру птицы  в  полете,  с  опущенными  крыльями.  Он  был
сработан так, чтобы налезать  на  человеческую  голову.  Гладкие  в  целом
очертания прибора нарушали только несколько видимых проводов и модулей.
     - Вы знаете, что это такое? - осведомился коммерсант.
     Флинкс признался, что не знает.
     - Это шлем оператора, - медленно объяснил Чаллис, помещая его на свои
жесткие волосы. - Шлем и заключенные в этом столе механизмы транскрибируют
человеческие мысли и передают их в кристалл.  У  камня  есть  определенное
свойство.
     Чаллис произнес "свойство" с таким благоговением,  какое  большинство
людей приберегают для описания своих богов или возлюбленных.
     Коммерсант прекратил возиться с невидимыми кнопками и со  шлемом.  Он
сложил руки перед своим сжатым брюхом и уставился на кристалл.
     - Сейчас я  кое  на  чем  сосредоточусь,  -  тихо  сказал  он  своему
очарованному слушателю. - Это требует небольшой тренировки, хотя некоторые
могут обойтись и без нее.
     Пока Флинкс увлеченно  следил,  частицы  в  центре  кристалла  начали
перестраиваться. Их движение перестало быть хаотичным, и  было  ясно,  что
направляли эту переаранжировку мысли Чаллиса.  Здесь  было  нечто,  о  чем
ходили слухи, но что имели честь  видеть  немногие  только  очень  богатые
люди.
     - Чем больше кристалл, - продолжал Чаллис,  явно  напрягаясь,  -  тем
больше цветов присутствует в коллоиде и тем ценнее камень. Общим  правилом
является только один цвет. Этот камень содержит два и  является  одним  из
самых больших и прекрасных, что существуют, хотя даже  маленькие  камни  -
редкость.
     Есть  камни  с   присутствующими   примесями,   создающие   трех-   и
четырехцветные  демонстрации,  и  известен  один  камень   с   пятицветным
содержанием. Вы бы не поверили, узнав, кому он принадлежит  и  что  с  ним
делают.
     Флинкс следил,  как  пылинки  в  центре  кристалла  начали  принимать
полутвердую форму и облик по указаниям Чаллиса.
     - Никто, - продолжал коммерсант, - не сумел синтезировать маслянистую
жидкость, в которой  плавают  взвешенные  цветные  частицы  материи.  Если
кристалл разбить, восстановить его невозможно. И  равно  нельзя  перенести
коллоид полностью или  частично  в  новый  контейнер.  Трещина  в  сложном
жидкокристаллическом      образовании      уничтожает       индивидуальный
пьезоэлектрический потенциал камня. К счастью, кристалл так же тверд,  как
и корунд, хотя и не приближается по прочности к предметам из дюралесплава.
     Хотя  контуры  постоянно  смещались  и  дрожали,  ни  на  секунду  не
становясь  совершенно  твердо  зафиксированными,  они  приняли  узнаваемые
очертания  нескольких   личностей.   Одна,   похоже,   была   женщиной   с
преувеличенной фигурой Юноны. Из других один  был  гуманоидным  самцом,  а
третий - чем-то совершенно  чуждым.  Вокруг  них  поднялось  двухстороннее
помещение, наполнившееся странными  предметами,  никогда  не  сохранявшими
свою форму больше  чем  на  несколько  секунд.  Хотя  их  формы  постоянно
менялись,  производимое  ими  впечатление  -  нет.  Флинкс  увидел  вполне
достаточно, чтобы желудок вывернулся наизнанку, прежде чем все в кристалле
растворилось вновь в облако светящейся пыли.
     Оторвав  взгляд  от  кристалла  и  подняв  глаза,  он  заметил,   что
коммерсант снял шлем и вытирал пот  надушенным  платком  с  высокого  лба.
Освещенное приглушенным светом, скрытым внизу за  краем  стола,  его  лицо
стало физиономией неразборчивого в средствах маньяка.
     - Легко начать, - утомленно пробормотал он, -  но  дьявольски  трудно
поддерживать реакцию. Когда твое внимание переключается  на  одну  фигуру,
остальные начинают распадаться. А  когда  в  пьесе  требуется  представить
сложные действия нескольких таких созданий, это почти невозможно, особенно
когда есть склонность становиться столь увлеченным... действием.
     - Какое все это имеет отношение ко мне? - прервал  его  Флинкс.  Хотя
вопрос был адресован Чаллису, его внимание  было  приковано  к  этим  двум
полуощутимым фигурам, охранявшим выход. Ни Нолли, ни Нангер не шевелились,
но это не означало, что они ослабили свою бдительность. И  охраняемая  ими
дверь едва ли окажется незапертой. Флинкс разглядел несколько отверстий  в
выходившей на город стене из стеклосплава от пола до потолка, но он  знал,
что там ждал отвесный скат на улицу по меньшей  мере  в  пятьдесят  метров
высотой.
     - Видите ли, - уведомил его Чаллис, - если я не  стыжусь  признаться,
что я унаследовал самый  преуспевающий  семейный  бизнес  в  виде  "Чаллис
Компани", то я не считаю также себя и дилетантом.  Я  улучшил  дела  фирмы
благодаря приобретению людей со многими различными талантами.
     Он показал на дверь:
     - Дорогой Нолли и Нангер два таких примера. Я надеюсь,  что  вы,  мой
милый мальчик, будете еще одним.
     - Я все еще не уверен, что  понимаю,  -  медленно  произнес,  лукавя,
Флинкс.
     - Это можно легко исправить. - Чаллис растопырил и поднял  пальцы.  -
Чтобы удержать взвешенные частицы при манипулировании этой,  состоящей  из
частиц, глиной,  требуется  особого  рода  мозг.  Мои  мысленные  сценарии
сложны, чтобы наслаждаться ими, мне требуется вспомогательный мозг. Ваш! Я
проинструктирую вас относительно своих желаний, что я желаю и вы исполните
мои замыслы.
     Флинкс мысленно вернулся к тому,  что  он  мельком  увидел  несколько
минут назад в незавершенной пьеске, к тому,  что  сотворил  Чаллис  внутри
крошечного божьего мира кристалла. Во многих отношениях он был куда  более
зрелым, чем полагалось для его семнадцати лет, и он в свое  время  повидал
много вещей. Хотя кое от чего из этого  вырвало  бы  и  опытного  солдата,
большинство из них были безвредными извращениями. Но под  всей  выраженной
Чаллисом поверхностной сердечностью и вежливыми просьбами о сотрудничестве
бурлило глубокое озеро неочищенных сточных  вод,  и  Флинкс  не  собирался
служить коммерсанту в нем лоцманом.
     Выживание на рынке Драллара с детства сделало Флинкса в какой-то мере
реалистом. Поэтому он не  отверг  с  ходу  предложение  коммерсанта  и  не
высказал того, что было у него на уме: "Вы  вызываете  у  меня  тошноту  и
отвращение, Конда Чаллис, и я отказываюсь иметь какое-то отношение  к  вам
или к вашим болезненным фантазиям". Вместо этого он сказал: - Я  не  знаю,
откуда у вас появилась мысль, что я могу оказать вам такую помощь.
     - Вы не можете отрицать свое собственное прошлое, - хихикнул  Чаллис.
- Я собрал на вас маленькое, но интересное  досье.  Самое  примечательное,
что ваши странные таланты  заметно  фигурировали  в  помощи  одному  моему
конкуренту по имени Максим Малайка. Перед этим и последующими  инцидентами
вас  замечали  демонстрировавшим  экстремальные  психические   способности
посредством дешевых цирковых фокусов ради получения нескольких кредитов от
прохожих. Я могу предложить вам существенно  больше  за  применение  ваших
талантов. Отрицайте это, если сможете.
     - Ладно, допустим, я  могу  сделать  несколько  фокусов  и  одурачить
несколько туристов, - уступил Флинкс, изучая в то же время соединявшие его
запястья тонкие серебристые браслеты и пытаясь найти скрытую защелку. - Но
то, что вы называете моими "талантами", -  неустойчиво,  и  большую  часть
времени не поддается моему контролю. Я не знаю, ни когда они возникают, ни
почему они пропадают.
     Чаллис кивал с сильно не понравившимся Флинксу видом.
     -  Естественно,  я  понимаю,  что  все  таланты   -   художественные,
спортивные,  любого  рода  -  требуется  тренировать,  дисциплинировать  и
развивать до своей полноты. Я намерен помочь вам овладеть вашими. В смысле
примера... - Чаллис взял что-то, похожее  на  древние  карманные  часы,  и
нажал на крошечную кнопку. Из легких Флинкса мгновенно исчезло дыхание,  и
он выгнулся вперед дугой. Его руки сжались в кулаки, когда он  содрогался,
и он почувствовал себя так, словно кто-то подпилил кости в его  запястьях;
боль так же внезапно прошла, и он стал  способен  обмякнуть  и  повалиться
назад, охая и дрожа. Когда он обнаружил, что снова может открыть глаза, то
увидел,  что   Чаллис   пристально   смотрел   в   них,   выжидательно   и
заинтересованно.  Его  взгляд  ничем  не  отличался  от  взгляда   химика,
наблюдающего  лабораторное  животное,  только  что   получившее   инъекцию
возможно смертельного вещества.
     - В этом... не было необходимости, - сумел прошептать Флинкс.
     - Возможно, и нет, -  бездушно  согласился  Чаллис,  -  но  это  было
инструктивным. Я видел, как бегали ваши глаза, пока вы говорили.  В  самом
деле, вы, знаете ли, не сможете выбраться отсюда. Даже если бы  вы  сумели
каким-то образом  добраться  до  центральной  шахты  лифта  мимо  Нолли  и
Нангера, там ждут и  другие.  -  Коммерсант  помолчал,  а  затем  внезапно
спросил: - Итак, неужели то, что я желаю, настолько отвратительно для вас?
Вы будете хорошо вознаграждены. Я предлагаю вам обеспеченное существование
в моей фирме. В обмен  вы  можете  отдыхать  как  вам  угодно.  Вас  будут
вызывать только для помощи в управлении камнем.
     - Меня беспокоит этичность этого дела, а не  жалование,  -  стоял  на
своем Флинкс.
     - Ах, этичность. - Чаллиса позабавили слова Флинкса, и он не  пытался
этого скрыть. - Это вы наверняка сможете  преодолеть.  Альтернатива  будет
намного менее субъективной. - Он праздно  побарабанил  двумя  пальцами  по
поверхности псевдочасов.
     Притворяясь, что наслаждается всем этим, Флинкс думал.  Его  запястья
все еще подергивались, и боль проникла до самых плеч. Он мог снова вынести
эту боль, но не часто. А что-нибудь более интенсивное  наверняка  выключит
его. Его зрение все еще имело тревожную тенденцию терять фокус.
     И все же... он не мог сделать того, что хотел Чаллис. Эти образы -  у
него закрутилось в желудке, когда  он  вспомнил,  -  участвовать  в  таких
непристойностях... Нет! Флинкс обдумывал, что  сказать,  все  что  угодно,
лишь бы предотвратить новую боль, когда к его щеке прижалось что-то  сухое
и гладкое. За этим последовало легкое, как перышко, ласковое  поглаживание
по шее чего-то невидимого, но знакомого.
     Чаллис явно ничего не увидел  в  темноте,  так  как  когда  он  снова
заговорил, его голос был  таким  же  ровным,  как  и  раньше.  Его  пальцы
продолжали лениво играть на овальном пульте управления.
     - Бросьте, мой дорогой мальчик, нужно ли, в самом  деле,  растягивать
это еще больше? Я уверен, что вы получаете от этого  меньше  удовольствия,
чем я.
     Палец перестал барабанить и придвинулся к кнопке.
     - Эй!
     Крик раздался поблизости от двери, и за ним последовали  приглушенные
ругательства и смутно воспринимаемое  движение.  Двое  охранников  Чаллиса
безумно прыгали кругом, размахивая руками и молотя что-то невидимое.
     Голос Чаллиса в первый раз сделался злобным и гневным:
     - Что с вами случилось, идиоты?
     Нангер нервно ответил: - Здесь с нами что-то есть.
     - Вы оба выжили  из  своего  жалкого  ума.  Мы  в  восьми  этажах  от
поверхности и тщательно экранированы от механического вторжения. Ничего не
может быть.
     Нангер перебил заверения коммерсанта воплем, с подобным которому мало
кто мог когда-либо столкнуться.
     Флинкс наполовину ожидал этого. И даже у него от этого звука пробежал
по спине холодок. А что это сделало с Нолли или с Чаллисом, ставшим  вдруг
карабкаться через спинку кресла и шарить  у  себя  на  поясе,  можно  было
только догадываться.
     Флинкс услышал треск, за которым последовало  столкновение  с  чем-то
тяжелым и вышедшим из-под  контроля.  Это  был  Нангер.  Полулицый  плотно
прижал к глазам обе руки и дико шатался во всех направлениях.
     - Камень... берегите камень! - взревел в панике  Чаллис.  Двигаясь  с
удивительной скоростью на четвереньках, он добрался до края стола и ударил
по выключателю. Свет мгновенно погас.
     В  слабом  освещении  от  стены-окна  Флинкс  смог  разглядеть,   как
коммерсант  отсоединил  верхнюю  часть  аппарата,  шар,  содержавший   сам
кристалл,  и  выжидая,  осторожно  держал  его  в   руках,   оберегая   от
повреждений.
     Неожиданно в комнате возник еще один источник  света  в  виде  резких
перемежающихся вспышек иглолучевого пистолета.  Нолли  выхватил  оружие  и
отчаянно дрался с налетавшим на него и парившим над ним противником. Затем
на столе что-то начало гудеть, требуя внимания, и Чаллис поднял  трубку  и
выслушал. Флинкс тоже прислушивался, но не смог ничего  расслышать.  Чтобы
там  ни  было  сказано,  оно  извлекло  несколько  свирепых   ответов   из
коммерсанта, чьи небрежные манеры теперь совершенно  исчезли.  Он  буркнул
что-то в микрофон, а затем швырнул его обратно на стол. Взгляд, который он
бросил на Флинкса в почти полной темноте, был смесью ярости и любопытства.
     - Я вынужден с вами распрощаться, мой милый мальчик. Надеюсь,  у  нас
будет возможность встретиться вновь. Я думал, что вы всего лишь  нищий  со
слишком большими для  своей  головы  талантами.  Вы  явно  нечто  большее.
Сожалею,  что  вы  не  выбрали  сотрудничество.  Ваша  материнская   линия
намекала, что вы могли бы. - Чаллис усмехнулся. - Я  никогда  не  повторяю
ошибок. Считайте это предупреждением.
     Все еще ползя на четвереньках, он проделал  путь  до  скрытой  двери.
Когда  она  открылась,  Флинкс  мельком  уловил  стоявшую  там  золотистую
фигурку.
     - Снова подслушиваешь, отродье?  -  пробурчал,  поднимаясь  на  ноги,
Чаллис. Он дал девочке затрещину, схватил ее  за  руку.  Она  заплакала  и
отвела взгляд от Чаллиса, когда дверь, закрываясь, повернулась.
     Когда Флинкс обратил свое внимание на другую дверь, в голове  у  него
уже все завертелось от небрежного замечания  коммерсанта.  Но  прежде  чем
Флинкс смог обдумать все, что вытекало  из  этой  фразы,  он  был  поражен
цунами маниакальной психической энергии, чуть не сбившим  его  с  кушетки.
Оно было невообразимо сильным, мощней всего, что он когда-либо получал  от
человеческого мозга. Оно содержало вопящие образы Конды Чаллиса,  медленно
распадавшиеся, словно игрушки.  Эти  видения  беспорядочно  смешивались  с
другими картинами, и  среди  них  проплыло  несколько  изображений  самого
Флинкса.
     Он вздрогнул под таким титаническим  воем.  Некоторые  из  мелькавших
образов были намного  омерзительнее  всего,  что  пытался  создать  внутри
кристалла  Конда  Чаллис.  Мозг  коммерсанта,  может,  и   был   предельно
развращенным,  но  мозг,  стоявший   за   этой   психической   бурей,   не
останавливался на подобной ерунде.
     Флинкс уставился на закрывающуюся дверь, видя в последний раз  черные
глаза на ангельском лице. В этом несформировавшемся теле, понял он, обитал
измученный ребенок. И все же даже это откровение не вызвало в нем  той  же
вспышки дикого волнения, что последнее небрежное заявление Чаллиса.  "Ваша
материнская линия".
     Флинкс больше знал о вселенной, чем о своих настоящих родителях. Если
Чаллис знал хотя бы  слухи  о  предках  Флинкса...  пожелание  коммерсанта
встретиться вновь обязательно сбудется.



                                    2

     Дверь в центральную шахту открылась, когда Нолли попытался  скрыться.
Вместо  пустого  лифта  он  наткнулся  на  фигуру  гигантских   пропорций,
поднявшую  его  в  воздух,  отобрав   при   этом   иглолучевой   пистолет.
Новоприбывший быстро сделал оружие безвредным, скомкав пистолет в кулаке с
силой механического пресса. Пальцы Нолли, которым довелось по воле  случая
сжимать иглолучевик, при этом пострадали, и потере сознания  предшествовал
вскрик от  боли.  Сморчок  Симм  пригнулся,  чтобы  не  задеть  притолоку,
отбросив в сторону обмякшее человеческое тело. Одновременно длинное  тощее
тело легко устроилось на плече Флинкса, и  влажный  кончик  языка  знакомо
пощекотал ему ухо. Протянув руку за спину, Флинкс почесал  мини-дракончика
под  челюстью  и  почувствовал,  как  расслабилось   длинное   мускулистое
туловище. "Спасибо, Пип".
     Поднявшись, он обошел  стол-сейф  и  поиграл  с  кнопками  на  другой
стороне. В скором времени он преуспел с освещением всей комнаты. Там,  где
ломился и спотыкался Нангер, дорогая мебель была  сломана  и  перекручена.
Его  тело,  уже  начавшее  коченеть  от  вызванной  ядом  смерти,  лежало,
скрючившись, на одном из погнутых кресел. Неподвижная фигура его  спутника
валялась у двери. Из сплющенной руки сочилась кровь.
     - Я все гадал, - уведомил Симма Флинкс, - когда же ты попадешь сюда.
     - Это было  трудно,  -  стал  оправдываться  бармен,  голосом,  гулко
раздававшимся из бездонной бочки  его  груди.  -  Твой  приятель  проявлял
нетерпение, исчезал и снова появлялся, когда я отставал. Как он узнал, где
тебя можно найти?
     Флинкс любовно поглядел на сонную теперь чешуйчатую голову.
     - Он учуял мой страх. Видит Живая Вода, я звал его достаточно громко.
- Он протянул вперед скованные запястья. - Ты мог бы что-нибудь  сотворить
с ними? Я должен найти Чаллиса.
     Симм взглянул на наручники с выражением легкого удивления на лице:  -
Вот уж никогда не думал, что месть в твоем характере, Флинкс.
     Протянув массивные большой  и  указательный  пальцы,  Симм  осторожно
защемил одну из узких соединительных лент. Мгновенное  давление  заставило
металл лопнуть с резким хлопком. Повторение  процедуры  освободило  другую
руку Флинкса.
     Осматривая свое правое запястье, когда он растирал его  левой  рукой,
Флинкс  не  смог  заметить  никаких  следов,   ничего,   указывающего   на
интенсивную боль, причиненную этим устройством.
     Он обдумывал, как ответить на замечание  своего  друга.  Как  он  мог
надеяться объяснить этой добродушной громадине важность замечания Чаллиса?
     - Я думаю, что Чаллис может что-то знать о моих настоящих  родителях.
Я не могу просто-напросто забыть об этом.
     Ответ Симма поразил его своей непривычной злостью:
     - Что они тебе? Что они для тебя сделали? Они были причиной того, что
с  тобой  обращались  как  с   движимым   имуществом,   как   с   какой-то
собственностью. Если бы не вмешательство Мамаши Мастифф, ты был бы  сейчас
личным рабом,  возможно,  у  кого-нибудь  вроде  Чаллиса.  Твои  настоящие
родители!  Ты  ничего  им  не  должен,  и  уж  меньше  всего  -  доставить
удовлетворение, показав им, что ты выжил!
     - Я не знаю, при каких обстоятельствах от  меня  отреклись,  Симм,  -
возразил наконец Флинкс. - Я должен выяснить. Должен.
     Бармен, сам сирота, пожал массивными плечами:
     - Ты, Флинкс, неприспособленный к жизни идеалист.
     - А ты - еще больший, - отпарировал юноша, - вот поэтому-то ты мне  и
поможешь.
     Симм  пробурчал  что-то  неразборчивое,   что   вполне   могло   быть
ругательством.
     - Куда он вышел?
     Флинкс показал на скрытую дверь, Симм  подошел  к  ней  и  для  пробы
привалился к металлической панели. Шарниры подались внутрь с  удивительной
легкостью. За дверью они обнаружили короткий коридор, ведущий к маленькому
личному лифту, быстро доставившему их к основанию этой роскошной башни.
     - Как ты вообще попал сюда? - спросил Флинкс своего друга.
     Симм дернул углом рта:
     - Сказал ребятам из службы безопасности, что у меня есть  пропуск  на
встречу с местным жителем  -  обычная  процедура  в  подобных  центральных
районах.
     - Кто-нибудь потребовал показать его?
     Симм даже не улыбнулся.
     - Ты бы стал? Только один охранник попробовал было, но я думаю, с ним
будет все в порядке, если о нем позаботятся как надо. Осторожней теперь, -
предупредил великан, когда лифт остановился. Пригнувшись сбоку  от  двери,
он  выпрыгнул  наружу,  как  только  дверь  достаточно  открылась,   чтобы
пропустить его. Но их не ждала никакая засада. Вместо этого они  оказались
в гараже наземных машин, с обильными признаками недавнего бегства.
     - Держи свои монументальные ушки на макушке, - тихо посоветовал другу
Флинкс, - и посмотри, не сможешь ли ты выяснить,  куда  сбежал  Чаллис.  Я
намерен поработать со своими собственными источниками...
     Когда они вышли через открытую дверь гаража, никто их не остановил  и
не помешал уходу, хотя скрытые камеры заметили его. Но  те,  кто  наблюдал
через эти камеры, радовались, увидев что эта пара уходит.
     - Ты уверен, что они уже не здесь? - гадал вслух Симм.  -  Кто-нибудь
мог взять машину, чтобы отвлечь внимание.
     Флинкс  ответил  с  того  рода  сверхъестественной  уверенностью,  на
понимание которой Симм и не претендовал, но которую научился принимать:
     - Нет, поблизости их больше нет.
     Пара вышла за пределы последней стены, окружавшей центральный  район.
Не  было  никаких  формальностей,  никаких  рукопожатий:  этим   двум   не
требовалось ничего подобного.
     - Если ты что-нибудь узнаешь, свяжись со мной в лавке Мамаши Мастифф,
- проинструктировал великана Флинкс. - Что бы там ни случилось, я дам тебе
знать о своих планах.
     Возвращаясь по концентрическим кругам рынка, он  плотно  закутался  в
плащ. Падали последние капли утреннего дождя. Из-за низких тяжелых от воды
туч показались первые солнечные лучи.
     Вокруг  него  не  прекращалась  деятельность.  На  этом  коммерческом
перекрестке Содружества бизнесом занимались круглые сутки.
     Флинкс знал великое множество встреченных им обитателей  этого  мира.
Некоторые были богатыми и великими, а некоторые -  бедными  и  ничтожными.
Некоторые были нелюди: одни - больше, другие - меньше, хотя все  притязали
на членство в одной и той же расе.
     Проходя мимо прилавка торговца сладостями Кики, он решительно смотрел
только вперед. Было еще слишком рано, а его желудок был слишком  пуст  для
конфет.  Кроме  того,  его  внутренности  все  еще  слегка  пошаливали  от
постэффектов  "безвредного"  камешка   Чаллиса.   Поэтому   он   купил   у
Председателя Нильса небольшой ломоть отрубного хлеба,  покрытого  ореховым
маслом.
     Нильс был бродячим  торговцем  пищей  лет  сорока  с  небольшим  и  с
авторитарной манерой поведения. Все называли его Председателем. Он  правил
своим углом рынка с видом диктатора, ничуть не подозревая, что он сохранял
свою власть только потому, что  торговцы  и  лоточники  находили  забавным
подыгрывать его тихому помешательству.  Однако  в  его  выпечных  изделиях
никогда не бывало никаких иллюзий. Флинкс жадно  откусил  от  треугольного
ломтя, наслаждаясь хрустевшими  иногда  толчеными  орехами,  смешанными  с
коричневым маслом.
     Небо  все  еще  намекало  на  возможность  появления  солнца,  редкое
происшествие в обычно окутанном тучами Дралларе.
     Заморив червячка, Флинкс начал пробираться через сектор,  заполненный
красивыми витринами постоянных лавок.
     Этот сектор существенно отличался  от  района  самодельных  сараев  и
складов, где он вырос. Когда Флинкс  впервые  предложил  переместить  сюда
древний  прилавок  из  шумных  глубин  рынка,  Мамаша  Мастифф   голосисто
запротестовала.
     - Я не буду знать как себя вести, - спорила она. - Что  я  понимаю  в
обращении с разодетыми клиентами и богатыми людьми?
     - Поверь мне, мать, - хотя  они  оба  знали,  что  она  не  была  его
настоящей матерью, но она выступала в этой роли для половины  бездомных  в
Дралларе, - они точно такие же люди, как и  твои  старые  клиенты,  только
теперь эти идиоты будут приходить  с  более  толстыми  бумажниками.  Кроме
того, что мне еще делать со  всеми  этими  деньгами,  которые  мне  всучил
Малайка?
     В конечном итоге  он  вынужден  был  купить  лавку  и  таким  образом
поставить ее перед свершившимся фактом. Когда он сообщил ей об  этом,  она
не один час поносила его - пока не увидела эту торговую  точку.  Хотя  она
продолжала бормотать страшные проклятия всему, что он ей показывал: товары
высшего класса, шикарные жилые помещения наверху,  приборы  автоматической
варки, - ее сопротивление рухнуло с удивительной скоростью.
     Но имелись все же две вещи, которые она отказывалась  сделать.  Одной
было сменить свой  ручной,  домашней  выделки  наряд,  такой  экзотический
коллаж из бус, колокольчиков  и  ткани,  какой  только  можно  вообразить.
Другой было пользоваться  маленьким  лифтом,  сновавшим  между  помещением
лавки и жилыми покоями наверху.
     - День, когда я не смогу одолеть единственного лестничного пролета, -
протестовала она, - будет днем, когда ты  сможешь  забальзамировать  меня,
набить ватой и выставить на витрине среди продающихся диковинок.
     Чтобы продемонстрировать свою решимость, она сразу  же  приступила  к
восхождению по короткой лестнице на четвереньках.
     Никто не знал, насколько стара Мамаша Мастифф, а она не  говорила.  И
не соглашалась ни подвергнуться дорогой  косметической  хирургии,  которую
теперь мог позволить себе оплатить Флинкс, ни равно применять любые другие
искусственно редуцирующие возраст устройства.
     - Я потратила слишком много времени и усилий, готовясь к роли  старой
карги, и я не собираюсь теперь ее бросать, -  заявила  она  ему.  -  Кроме
того, чем более жалкой и  дряхлой  я  выгляжу,  тем  больше  вежливости  и
сочувствия бывает от сосунков-клиентов.
     Неудивительно, что лавка процветала. Хотя бы потому,  что  многие  из
лучших ремесленников в Дралларе были равно низкого  происхождения,  и  они
очень любили продавать ей свою лучшую продукцию.
     Когда Флинкс завернул за угол, то увидел, что она ждет его у  заднего
входа.
     - Снова всю ночь шастал. Я полагаю, ты был отнюдь не  в  каком-нибудь
приличном месте, вроде Розового Дворца или Грехвиля. Ты хочешь оказаться с
перерезанным горлом прежде, чем тебе стукнет восемнадцать, - упрекнула она
его, предупреждающе погрозив пальцем.
     - Это маловероятно, мать. - Он прошмыгнул  мимо  нее,  но  не  желая,
чтобы от нее так легко отделались, она  последовала  за  ним  в  маленькое
хранилище позади лавки.
     - И этот твой летучий  вурдалак  не  будет,  знаешь  ли,  каждый  раз
спасать тебя. Только не в подобном городе, где всякий пожимает тебе ладонь
одной рукой и  держит  готовый  вонзиться  тебе  в  спину  нож  в  другой.
Продолжай так вот гулять глухой ночью, мой мальчик, и  в  один  прекрасный
день тебя принесут ко мне бледного и бескровного. И предупреждаю  тебя,  -
продолжала она, повышая голос, - у тебя будут дешевые похороны, потому что
я тружусь  от  зари  до  зари  не  для  того,  чтобы  оплачивать  шикарное
погребение для дурака!
     Тираду прервало резкое гудение.
     - Так что я тебе в последний раз говорю, мой мальчик...
     - Разве ты не  слышала  звонка,  мать?  -  усмехнулся  он.  -  Первый
утренний посетитель.
     Она посмотрела через дверной занавес из бус:
     - Ха, туристы, судя по их виду. Видел  бы  ты  танзанит  в  кольце  у
женщины.
     Она заколебалась, раздираемая желанием удовлетворить  одновременно  и
любовь, и скупость.
     - Но что такое пара клиентов, когда...
     Новое колебание.
     - И все-таки, тут по меньшей мере двенадцать каратов в одном камне. И
по одежде они к тому же походят на землян.
     Наконец она в замешательстве и негодовании воздела руки к небесам:
     - Это мое наказание. Ты возмездие за грехи моей  молодости.  Прочь  с
моих глаз, негодный мальчишка. Поднимись наверх и умойся, и не забудь  про
дезинфектант. От тебя пахнет трущобами. Не забудь хорошенько вытереться...
Ты для меня не слишком большой и не слишком взрослый,  чтобы  я  не  могла
оставить тебя с красной задницей.
     Она ускользнула за занавеску - и произошла радикальная метаморфоза.
     - Ах, сэр, мадам, - плавно заворковал елейный  голос,  голос  любимой
бабушки каждого, - вы оказываете честь моей маленькой лавочке. Я бы  вышла
раньше, но должна ухаживать за своим бедным внуком, он  отчаянно  болен  и
сильно нуждается  в  дорогостоящем  лечении.  Врачи  опасаются,  что  если
операция не будет произведена в скором времени, он потеряет зрение, и...
     Ее плавная речь оборвалась, когда дверь лифта закрылась за  Флинксом.
В отличие от Мамаши Мастифф он не испытывал угрызений  совести,  пользуясь
современными удобствами, и уж, конечно, не сейчас, когда он так  устал  от
пережитого за ночь. Входя в верхние помещения, он гадал, сколько же  таких
в корне отличных друг от друга интонаций может исходить из одного  и  того
же морщинистого горла.
     Позже, за вечерней едой (приготовленной им, поскольку Мамаша  Мастифф
весь день была занята клиентами), он начал объяснять,  что  произошло.  На
сей раз она, для разнообразия, не читала ему нотаций и не наказывала  его,
а лишь вежливо слушала, пока он не закончил.
     - Так, значит, ты теперь собираешься преследовать его, мой мальчик, -
сказала наконец она.
     - Я должен, мать.
     - Почему?
     Он отвел взгляд:
     - Я предпочел бы не говорить.
     - Ладно, - она вытерла куском хлеба остатки своей мясной подливки.
     - Я многое слышала об этом Чаллисе,  массу  слухов  о  его  вкусах  в
определенных делах, и ни одного - доброго. О его бизнесе известно  меньше,
хотя поговаривают, что "Чаллис Компани" стала процветать, с тех пор как он
стал во главе фирмы. - Она шумно  рыгнула  и  вытерла  рот  уголком  своей
многослойной юбки.
     - Я думаю, что смогу управиться, мать.
     - Пожалуй, пожалуй, - пренебрежительно ответила она, - хотя  по  всем
правилам тебе следовало бы дюжину раз умереть до своего пятнадцатилетия, и
я  полагаю,  что  этот  ухмыляющийся  дьявол  не  мог  быть   всякий   раз
ответственным за твое спасение.
     Она удостоила ядовитого взгляда маленькое искусственное  дерево.  Пип
удобно обвился вокруг  одной  из  его  ветвей.  Мини-дракончик  не  поднял
головы. Отношения между ним  и  Мамашей  Мастифф  всегда  носили  характер
беспокойного перемирия.
     - Прежде чем ты отправишься, дай мне кое-кому позвонить, -  закончила
она.
     Пока Флинкс приканчивал десерт  и  старался  выковырять  из  коренных
зубов остатки густого желатина, он прислушивался к ее  шепоту  в  микрофон
маленького коммуникатора  в  противоположном  конце  комнаты.  Эта  машина
придавала Мамаше Мастифф мобильность, которой она не  обладала  уже  целые
десятилетия. Это было одним из немногих  предоставляемых  лавкой  удобств,
которыми она пользовалась. Это также делало  ее  кошмаром  всех  городских
чиновников, каким-либо образом ответственных за повседневную  деятельность
рынка.
     Вскоре она вернулась к столу:
     - Твой друг Чаллис отбыл этим утром на грузовом лайнере  "Аурига"  со
своей дочерью и целой стаей слуг.
     Ее лицо скривилось в улыбке.
     - Судя по тому, что мне сообщили, он отбыл в полной панике. Ты и этот
здоровенный недоумок Симм, должно быть, нагнали на него немало страху, но,
впрочем, и одного этого великана достаточно, чтобы  спугнуть  полировку  с
зеркала.
     Флинкс не ответил  на  ее  вопросительный  взгляд.  Вместо  этого  он
поиграл с краем скатерти.
     - Куда направлялась "Аурига"?
     - На Ульдом, - сообщила она ему, -  у  "Чаллис  компани"  есть  много
предприятий на Средиземном Плато.  Я  считаю,  что  именно  туда-то  он  и
отправится, как только приземлится.
     - Мне лучше приготовиться, - Флинкс поднялся и направился было в свою
комнату.
     Сильная морщинистая рука схватила его за запястье, и лицо, похожее на
потрескавшуюся равнину, впилось в него ищущим взглядом. - Не делай  этого,
мой мальчик, - тихим голосом взмолилась она.
     Он покачал головой: - Выбора нет, мать. Я не могу тебе  сказать,  что
это за зов, но это зов. Я должен лететь.
     Давление на его запястье не ослабло. - Я не знаю, что у тебя за  дела
с этим нехорошим человеком, но не могу поверить, что это серьезно.
     Флинкс ничего не сказал, и она наконец отпустила его.
     - Если зов улетать у тебя внутри, тогда лети. - Она отвела взгляд.  -
Я не знаю, как работает  твоя  голова,  мой  мальчик.  Никогда  не  знала,
никогда. Но я знаю, что когда у тебя что-то там  застрянет,  только  ты  и
сможешь вытащить это. Лети же тогда и возьми с  собой  мое  благословение.
Даже, - натянуто заключила она, - если ты мне не скажешь, из-за  чего  все
это.
     Нагнувшись, он поцеловал узел седых волос на затылке старухи. -  Будь
благословенна и ты тоже, мать, - сказал он, когда она сильно  заизвивалась
от этого жеста.
     Упаковка тех немногих вещей, которые  он  хотел  взять  с  собой,  не
заняла много времени. Теперь они, казалось, мало  что  для  него  значили.
Когда он начал покидать комнату, то увидел, что старуха все еще сидит одна
за столом, ставшая вдруг крошечной и хрупкой. Как он мог сказать  ей,  что
должен рисковать вынянченной ею жизнью в тщетных поисках людей, которые не
сделали ему ничего, помимо того, что произвели его на свет?..
     Когда он позже в тот же день прибыл в дралларский порт, то обнаружил,
что устал он только физически. Ум его был острым и бдительным. С годами он
постепенно открыл, что ему требовалось все меньше и меньше сна. В иные дни
ему могло хватить такой малости, как полчаса. Его мозг отдыхал, когда  его
не эксплуатировали, что бывало часто.
     Он больше не  должен  был  беспокоиться  о  том,  как  же  он  станет
путешествовать,  потому  что  на  его  картометре  было   зарегистрировано
достаточно средств, чтобы поддержать его еще некоторое время. Малайка  был
щедр. Не все решающие факторы, однако, были финансовыми.  Один  взгляд  на
тех, кто ждал погрузки в первый класс  челночного  судна,  породил  в  нем
острое чувство беспокойства, и потому он зарегистрировался на  стандартную
стоимость проезда.
     Такое путешествие в любом случае будет более просвещающим, потому что
это его первое плавание на  коммерческом  звездолете  и  второй  отъезд  с
Мотылька. Когда он последовал за очередью в челнок,  пройдя  под  умеренно
аристократическим  взглядом  стюарда,  то  был  потрясен,  обнаружив,  что
готовая реализоваться мечта его детства о путешествии на другую планету на
одном из огромных грузовых лайнеров с КК-двигателями не вызывала больше  у
него никакого волнения. Это  беспокоило  его,  когда  он  пристегивался  к
креслу.
     Мамаша Мастифф  могла  бы  объяснить  ему  это,  будь  она  тут.  Это
называлось повзрослением.
     Путешествие челноком, хотя и терпимое, оказалось  пожестче,  чем  его
единственный  предыдущий  опыт  общения   с   маленькими   судами   класса
поверхность-орбита. Естественно, сказал он себе, более убогое коммерческое
судно не могло и близко подступиться к такой роскоши, как  челнок  с  яхты
Малайки "Славная дырка". Этот  же  спроектировали  с  единственной  целью:
доставить с земли в невесомость максимально возможное количество существ и
груза. Там можно было передать и пассажиров, и груз, иногда  с  одинаковым
обращением, в громадную шаровидную тушу корабля для глубокого космоса.
     Вслед  за  этой  передачей  Флинкс  оказался  в  предоставленной  ему
маленькой, компактно спроектированной каюте.  Ему  едва  ли  потребовалось
время, чтобы осмотреть ее, и ему было мало  что  распаковывать.  Во  время
недельного  плавания  он  проведет  большую  часть  времени  в  нескольких
гостиных корабля, встречаясь  с  собратьями-путешественниками  и  познавая
мир.
     Переход от субсветовой к КК-двигательной  сверхсветовой  скорости  не
стал сюрпризом. Это он уже несколько раз испытал на корабле Малайки.
     Одну  часть  лайнера  он  особенно  полюбил.  Из  гостиной   носового
наблюдения он мог  смотреть  вперед  и  видеть  огромную  длину  связующих
коридорных прутьев корабля, вытянувшихся наружу, словно сужающееся широкое
шоссе, соединяющихся  позади  изогнутого  блюдца  проектора  КК-поля.  Оно
закрывало находящиеся впереди звезды.
     Где-то перед этим огромным блюдцем, знал  он,  двигатель  проецировал
гравитационный колодец, как у небольшого солнца. Тот ровно  тянул  корабль
и, в свою очередь,  двигатель-проектор,  который  затем  проецировал  поле
настолько же дальше  вперед,  и  так  далее.  Флинкс  все  еще  гадал  над
объяснением этого процесса и решил, что все великие  изобретения  были,  в
сущности, просты.
     На третий день он забавлялся сам  с  собой  в  корабельной  игротеке,
когда кушетку напротив занял  транкс,  аккуратно  разрисованный  в  полные
коричнево-желто-зеленые цвета коммерции. Меньше  метра  ростом  в  грудной
клетке-б, он был маленьким для самца. Оба набора нераскрывавшихся  крыльев
все еще поблескивали у него на спине,  указывая,  что  путешественник  был
пока не женат. Сверкающие фасетчатые глаза  рассматривали  Флинкса  сквозь
многочисленные похожие на бриллианты линзы. Через  стол  для  игр  донесся
чудесный естественный запах, присущий его виду.
     Существо посмотрело на светящуюся доску, а затем с любопытством  чуть
склонило  свою  сердцеобразную  голову  к  возящемуся  с  игрой   молодому
человеку.
     - Вы играете в "Охоту на хибуша"? Люди, по большей части, находят  ее
слишком сложной. Вы обычно  предпочитаете  двухмерные  игры.  -  Симворечь
насекомого была точной и неяркой, как  в  учебнике,  вариант,  на  котором
говорил любой хороший бизнесмен-транкс.
     - Я немного слышал о ней и следил, как в нее играют, - скромно сказал
своему собеседнику Флинкс, - сам я по-настоящему играть не умею.
     Жвалы щелкнули в жесте интереса и понимания, поскольку негибкое  лицо
инсектоида не позволяло ничего похожего на улыбку.  Легкий  кивок  головой
было имитировать легче.
     Вопрос-ответ сыграли  роль  вежливого  приветствия,  и  транкс  более
твердо  расположился  на  кушетке,  согнув  истноги  под  брюшком,  сцепив
стопоноги для поддержки грудной  клетки  и  грудной  клетки-б,  а  иструки
задвигались с изящной точностью по доске, настраивая план игры.
     - Меня зовут Бисонденбит, - представился он.
     - А меня кличут Флинкс.
     - Кличут? - Транкс выполнил инсектоидное пожатие плечами.
     - Ну, Флинкс, если  вы  хотите  научиться,  то  я  обладаю  некоторым
искусством в этой игре. То есть, знаю правила. Я не очень  сильный  игрок,
так что я, вероятно, буду вам хорошим первым противником. - Снова щелканье
жвалами, сопровождаемое на этот раз свистящим звуком, транксийским смехом.
     Флинкс улыбнулся в ответ: - Я очень сильно хотел бы научиться.
     - Хорошо, хорошо... это неприветливая группа,  и  я  чистил  антенны,
пока у меня не стали дергаться нервы, - голова вскинулась.  -  Ваша  самая
большая ошибка, - деловито начал Бисонденбит, - в  том,  что  вы  все  еще
пренебрегаете способностью своих фигур двигаться над и под полем, так  же,
как через существующие туннели. Вы должны держать свои антенны у  доски  и
пытаться проникнуть в передвижения противника.
     Транкс  коснулся  серебристой  фигуры  внутри  трехмерной  прозрачной
доски: - А теперь оставайтесь настроенным. Вот это - истребитель  Доан,  и
он может двигаться только вбок и вертикально,  хотя  и  никогда  не  может
появляться на поверхности. А вот эта делимая фигура...
     За оставшееся время пути Флинкс довольно хорошо  узнал  Бисонденбита.
Свой настоящий бизнес инсектоид продолжал вуалировать туманными  намеками,
но  у  Флинкса  сложилось  впечатление,   что   он   занимался   торговлей
антиквариатом. Наверное, тут будет шанс подцепить какие-нибудь  интересные
курьезы для лавки Мамаши Мастифф.
     Бисонденбит полностью продемонстрировал ту черту  характера,  которая
помогала людям с симпатией относиться к его виду: способность  внимательно
слушать, каким бы  скучным  ни  был  рассказ  собеседника.  Он,  казалось,
находил   благоразумно   подредактированную    историю    жизни    Флинкса
завораживающей.
     - Послушайте, - сказал он однажды  Флинксу  за  совместным  ужином  в
корабельной столовой, - вы никогда раньше не бывали на  Ульдоме  и  твердо
решили повидать этого человека, как там  его  зовут,  Чаллис?  По  крайней
мере, я могу помочь вам  сориентироваться.  Вы,  несомненно,  найдете  его
где-нибудь на Средиземном Плато. Именно там живет большинство человеческих
поселенцев. - Инсектоид вздрогнул. - Хотя с какой стати кому-то захотелось
бы обосноваться в подобной холодной тундре - выше моего понимания.
     Флинкс невольно улыбнулся. Жестокая температура на Средиземном Плато,
плоскогорье  в  нескольких  тысячах   метров   над   курящимися   влажными
болотистыми  равнинами  Ульдома  была  уютными  +22  по  Цельсию.  Транксы
предпочитали где-то  под  сорок,  с  влажностью  как  можно  ближе  к  ста
процентам.
     Слово  "колонизация"  никогда  не  употреблялось  в  связи  с  такими
поселениями,  на  любой  планете.  На  Ульдоме  имелось  несколько   таких
человеческих регионов, из которых Средиземное Плато, с населением почти  в
три миллиона, было пока что самым большим.  Транксы  приветствовали  такую
эксплуатацию всегда избегаемых ими негостеприимных регионов.  Кроме  того,
на самой  Земле  имелось  около  четырех  миллионов  транксов,  живущих  в
бассейне Амазонки, что, в своем роде, уравновешивало положение.
     Большинство крупных концернов, в которых преобладали  люди,  объяснил
Бисонденбит, устроили свои штаб-квартиры на южном крае  Плато,  неподалеку
от большого челночного порта в Читтеранксе. Этот Чаллис тоже,  несомненно,
расположился там.
     - Тамошний человеческий город носит транксийское название  Азерик,  -
продолжал, тихо  посвистывая,  Бисонденбит,  -  по  верхнетранксийски  это
значит "замерзшая пустошь", что в данном случае имеет двойное значение,  в
которое я не стану углубляться, скажу лишь  одно  -  хорошо,  что  у  вас,
людей, есть чувство юмора, приближающееся  к  нашему  собственному.  После
того как мы приземлимся, я буду счастлив лично проводить  вас  туда,  хотя
надолго там не останусь. У вас есть средства?
     - Могу наскрести, - осторожно  признал  Флинкс.  Вероятно,  тут  было
виновато его врожденное недоверие к другим, хотя он вынужден был признать,
что за последние несколько дней Бисонденбит был не только  полезен,  но  и
прямо-таки дружелюбен.
     Они  вместе  погрузились  в  челнок.   Флинкс   сел   поблизости   от
иллюминатора из стеклосплава, где  у  него  будет  хороший  обзор  главной
планеты  транксов,  одной  из  двух  столиц  Содружества.  Планета  лениво
вращалась под ним, когда челнок отделился от  грузового  лайнера  и  начал
свой спуск. Над горизонтом светились белым две  большие  луны,  одна  была
частично скрыта планетой. Где бы не  прорывался  облачный  покров,  Флинкс
видел голубизну маленьких океанов Ульдома  и  богатую  зелень  его  густых
джунглей.
     Вдруг он почувствовал, что сила гравитации прижимает  его  к  креслу,
когда челнок рухнул хвостом вперед сквозь облака...



                                    3

     Читтеранкс был впечатляющим  городом.  Хоть  и  небольшой  для  столь
населенного и развитого мира, как Ульдом, местный порт казался огромным по
сравнению с Дралларским.
     - Город, конечно, по большей части находится под землей. Также как  и
все  транксийские  города,  хотя  поверхность  и  хорошо  используется,  -
инсектоид озадаченно покачал бриллиантовой головой.  -  Почему  вы,  люди,
всегда предпочитали строить вверх, вместо того чтобы строить  вниз  -  мне
никогда не уразуметь.
     Внимание Флинкса  больше  занимало  открывающееся  сквозь  прозрачный
проходной коридор зрелище. Пышные джунгли практически обросли  пластиковые
стены. Снаружи шел дождь, или, скорее, парило. Жара на  вокзале  угнетала,
несмотря на то  что  она  была  компромиссом  между  великолепной  погодой
снаружи  -  как  назвал  ее  Бисонденбит  -  и  арктическим  воздухом   на
близлежащем плато.
     Дождь. Флинкс вырос на Мотыльке,  и  здешняя  влажность  была  чем-то
новым и неприятным. Люди могли стерпеть парниковый климат, но без защиты -
недолго, и никогда - с удобствами.
     Бисонденбит, однако, мог только поворчать о  холодке  на  вокзале,  а
когда Флинкс возразил, то сообщил ему:
     - Это главный  человеческий  входной  порт  на  Ульдом.  Если  бы  мы
приземлились неподалеку от экватора, в Дарете или Аб-Нубе, вы бы,  Флинкс,
завяли. - Он огляделся по сторонам, когда они вышли из вокзала в скопление
надкрышных коммерческих зданий.
     - Прежде чем я втиснусь в костюм с подогревом  и  препровожу  вас  на
плато, позвольте мне немного насладиться  разумным  климатом.  Как  насчет
того, чтобы пропустить по рюмочке?
     - Я бы в самом деле хотел как можно быстрее начать искать Чаллиса.
     - Челноки  на  плато  летают  каждые  десять  хронитов,  -  настаивал
Бисонденбит. - Пойдемте. К тому же, вы все еще  не  сказали  мне,  что  вы
держите в этом чемодане? - Транкс показал на большой  квадратный  чемодан,
который Флинкс нес в левой руке. - Там, должно быть, что-то экзотическое и
ценное, судя по тому, как вы с ним обращаетесь.
     - Я полагаю, оно экзотическое, - признался Флинкс, - но  не  особенно
ценное.
     Они нашли небольшую закусочную как  раз  внутри  скопления  зданий  с
регулируемым климатом. Присутствовало очень мало  людей,  а  вот  транксов
было полно. Флинкс  был  порядком  очарован  транксийскими  кушетками  для
отдыха,  приглушенным  освещением,  заставлявшим  даже  полдень   казаться
сумеречным, и изукрашенными  резьбой  общественными  питьевыми  емкостями,
свисающими с потолка над каждой кабинкой.
     Бисонденбит выбрал изолированный столик в задней  части  помещения  и
дал полезные, хотя и ненужные рекомендации.
     Флинкс безо всякого труда дешифровал меню,  напечатанное  на  четырех
языках: верхнетранксийском, нижнетранксийском, симворечи и земшарском.
     Бисонденбит заказал, после того как Флинкс выбрал, один из нескольких
тысяч напитков, составлять которые транксы были мастера.
     - Когда вы хотите вернуться на вокзал забрать остальной свой багаж? -
небрежно  спросил  инсектоид,  после  того  как  прибыли  напитки.  Он   с
одобрением заметил, что Флинкс отверг стакан в пользу одной  из  кружек  с
волнистым носиком, используемых самими транксами.
     - Вот он, - сообщил ему Флинкс, показывая на свою маленькую заплечную
сумку и единственный большой перфорированный  чемодан.  Бисонденбит  и  не
пытался скрыть свое удивление.
     - И это все, что вы взяли с собой в такую дальнюю  дорогу,  не  зная,
сколько вам потребуется времени, чтобы найти этого человека, Чаллиса?
     - Я всегда путешествую налегке, - объяснил юноша. Напиток был типично
сладким,  с  легким  привкусом  изюма.  Он  потек  вниз  тепло  и  гладко.
Путешествие, решил он, начинает сказываться на нем. Он устал  больше,  чем
ему полагалось бы в такую рань.  Он  явно  был  совсем  не  таким  хорошим
межзвездным путешественником, каким рисовался себе.
     - Кроме того, найти Чаллиса не  должно  быть  трудным.  Он,  конечно,
остановится в местной штаб-квартире фирмы, - Флинкс дал еще одному  глотку
густой, похожей на мед жидкости проскользнуть в горло, а затем нахмурился.
Несмотря на свой возраст, он считал, что хорошо разбирается в токсинах, но
этот новый отвар был явно покрепче, чем  указывало  описание  в  меню.  Он
обнаружил, что в глазах у него слегка помутилось.
     Бисонденбит озабоченно посмотрел на него:
     - С вами все в порядке? Если вы никогда не пробовали сукчу, она может
быть немного ошеломляющей. Пункт - чистая контузия?
     - Пунш, - поправил заплетающимся языком Флинкс.
     - Да, чистый пунш. Не беспокойтесь... это ощущение пройдет достаточно
быстро.
     Но Флинкс чувствовал себя все более и более опьяненным.
     - Я думаю... если б я только мог  выйти  на  улицу.  Немного  свежего
воздуха...
     Он начал было подыматься, но открыл, что его ноги  отвечали  довольно
равнодушно, в то время как его ступни двигались  так,  словно  он  шел  по
смазанному топчану. Ему не удавалось добиться никакого сцепления.
     Бросив эти усилия, он обнаружил, что его мускульная система  вступает
в состояние анархии.
     - Странно, - пробормотал он, - я, кажется, не могу двигаться.
     - Не нужно волноваться, - заверил его  Бисонденбит,  нагибаясь  через
стол и глядя на него с новой для Флинкса пристальностью. - Я присмотрю  за
тем, чтобы о вас как следует позаботились.
     Когда все визуальные образы померкли, Флинкс почувствовал страх,  что
его странный новый знакомый именно это и сделает...
     Флинкса разбудила гармония разрушения, сопровождаемая издаваемыми  на
нескольких языках ругательствами.  Моргнув  -  его  веки  казались  словно
выложенными платиной,  -  он  безуспешно  попытался  шевельнуть  руками  и
ногами. Не сумев этого сделать, он удовольствовался тем, что держал  глаза
частично  приоткрытыми.  Тусклый  свет  из  невидимого  источника   озарял
небольшую комнату,  в  которой  он  лежал.  Спартанской  мебели  из  грубо
обструганного дерева  соответствовали  и  гладкие  стены  из  серебристого
гунита. Когда его восприятие прояснилось, он обнаружил, что  металлические
полосы на его запястьях и  лодыжках  надежно  прикрепляли  его  к  грубому
деревянному помосту, который не был ни кроватью, ни столом.
     Он лежал тихо. Хотя бы потому, что его желудок выполнял гимнастику  и
будет лучше  держать  свое  окружение  ослабленным,  пока  не  прекратится
внутренняя гистрионика. И еще потому, что окружавшие его ощущения и  звуки
указывали, что будет неумно привлекать  внимание  к  тому,  что  он  вновь
пришел в сознание.
     Звуки    разрушения    производились    рассечением    его     личных
принадлежностей. Медленно посмотрев направо, он увидел разорванные остатки
своей наплечной сумки и одежды. Их осматривали трое людей и  один  транкс.
Узнав в последнем своего бывшего наставника  в  играх  и  будущего  друга,
Бисонденбита, он проклял собственную наивность.
     Дома, на Дралларе, он никогда не был  бы  так  болтлив  с  совершенно
незнакомым лицом. Но он пробыл три дня в изоляции и без  друзей  на  борту
корабля, когда транкс подступил  к  нему  с  предложением  обучить  играм.
Благодарность отбросила в сторону инстинктивную осторожность.
     - Никакого оружия: ни яда, ни лучемета,  ни  иглолучевого  пистолета.
Нет даже угрожающей  записки,  -  пожаловался  один  из  людей  на  беглой
симворечи.
     - Что еще хуже, - встрял один из  его  товарищей,  -  никаких  денег,
ничего, кроме  паршивого  картометра.  -  Он  взял  компактный  компьютер,
регистрировавший и  передававший  кредиты  неподделываемым  образом,  и  с
отвращением  швырнул  его  на  ближайший  стол.  Тот   приземлился   среди
остального  немногочисленного  имущества  Флинкса.  Флинкс  заметил,   что
остался еще один предмет, который они не взломали.
     - Это не моя вина, - пожаловался Бисонденбит,  сверкая  глазами,  как
разбитой призмой, на трех высоких людей. - Я не обещал  доставить  никаких
побочных выгод. Если вы думаете, что я не заработал  свой  магарыч,  то  я
обращусь прямо к самому Чаллису.
     Один из людей, похоже, сдался. Вынув  из  кармана  двойную  пригоршню
маленьких металлических прямоугольников, он вручил их Бисонденбиту. Транкс
заботливо пересчитал их.
     Заплативший ему человек посмотрел на сдерживающие путы, и Флинкс  как
раз вовремя закрыл глаза.
     - Это большие деньги. Не знаю,  почему  Чаллис  так  боится,  это  же
просто  мальчишка.  Но  он  думает,  что  дело  стоит  запрошенного  тобой
гонорара. Не понимаю, однако, я этого.
     Он показал на самого рослого из трех:
     - Вон Чарли может сломать его пополам одной левой.
     Повернувшись, он постучал по большому запечатанному чемодану:
     - А в этом что?
     - Не знаю, - признался транкс, - он все  время  держал  его  в  своей
каюте.
     Заговорил третий. Тон его был слегка презрительным.
     - Вы все  можете  перестать  беспокоиться  об  этом.  Я  изучил  этот
контейнер с соответствующими приборами, пока вы все занимались гардеробом.
- Он пихнул чемодан. -  Нет  никаких  указаний,  что  он  содержит  что-то
механическое  или  взрывчатое.  Приборы  показывают,   что   он   заполнен
формованной органикой и органическими аналогами - вероятно, остальная  его
одежда. - Он вздохнул. - Вполне можно проверить и его.  Нам  заплатили  за
тщательность. - Достав из аккуратного  чемоданчика  толстый  металлический
секатор,  он  вырезал  приземистый  цифровой  замок.  После  этого  крышка
чемодана открылась очень легко. Он заглянул внутрь, крякнул. - Все  верно,
одежда. Похоже, еще пара костюмов и... - Он  начал  было  вынимать  первый
набор одежды, затем пронзительно закричал и, спотыкаясь,  отступил  назад,
цепляясь за левую сторону  лица,  вдруг  запузырившуюся,  словно  грязевой
вулкан. Из открытого чемодана выбросилась узкая, похожая на ремень фигура.
     Бисонденбит  заверещал  что-то  на  верхнетранксийском  и  исчез   за
единственной дверью. Тот, которого называли Чарли, рухнул  спиной  поперек
прикрученного тела Флинкса, паля, не целясь из лучемета в потолок, затем в
ужасающем молчании впился  в  собственные  глаза.  Предводитель  маленькой
группы людей почти наступал на брюшко Бисонденбиту,  когда  что-то  попало
ему в шею. Завыв, он упал обратно в комнату и начал кататься по полу.
     Прошло меньше минуты.
     По груди Флинкса скользнуло что-то длинное и гладкое.
     - Этого хватит, Пип, - сказал он своему приятелю. Но  мини-дракончика
было уже никак не убедить. Окончив свой осмотр, он снова поднялся в воздух
и  начал  налетать  и  разить  человека  на  полу.  На   одежде   и   коже
напросившегося появлялись всюду, куда попадал яд, зияющие  дыры.  В  конце
концов он перестал кататься.
     Первый пораженный был уже мертв, в то время как второй лежал, стеная,
у стены позади Флинкса, куски кожи свободно свисали с его щеки  и  шеи,  и
там, где крайне коррозийный яд Пипа обнажил кость, посверкивало белым.
     Тем временем  мини-дракончик  мягко  опустился  Флинксу  на  живот  и
ласкающе пополз вперед. Длинный язык выскакивал вновь и вновь, касаясь губ
и подбородка. "Правая рука, Пип, - проинструктировал Флинкс, - моя  правая
рука". Рептилия в темноте вопросительно посмотрела на него.
     Флинкс   на   особый   лад   щелкнул   пальцами,   и   мини-дракончик
полуподполз-полуподлетел к указанной  руке,  положив  голову  на  открытую
ладонь. Несколько почесываний, а затем рука мягко, но  твердо  сомкнулась.
Змей не оказал никакого сопротивления.
     С некоторым трудом подогнув голову своего приятеля куда надо,  Флинкс
нацелил морду Пипа на  место,  где  металлическая  полоса  соединялась  со
столом. Пальцы его задвигались, массируя мускулы  за  челюстью.  Несколько
капелек яда просочилось из сужающейся трубки, тянущейся через нижнее  небо
мини-дракончика.
     Раздался шипящий звук.
     Флинкс подождал, пока шипение не стихнет, а затем  с  силой  потянул.
Второй рывок - и разложившийся металл поддался. Осторожно перенося Пипа  с
места на место, он повторил этот процесс на других узах, и змей при каждом
шаге делал то, что он велел.
     Освобождая правую  ногу,  Флинкс  заметил  справа  от  себя  какое-то
движение. Пип тоже заметил и снова взлетел.
     Единственный уцелевший завизжал, увидев приближение дракона.
     - Прочь, прочь, не подходи ко мне! -  в  совершенном  ужасе  невнятно
забормотал он.
     -  Пип!  -  скомандовал  Флинкс.  Безмолвная  пауза.   Мини-дракончик
продолжал нервно парить над скорчившимся человеком, двигая  крыльями  так,
что они сливались, как  у  колибри,  уставясь  бездушными,  хладнокровными
глазами  в  очи  истекающего   кровью   человека   с   бледневшей   сквозь
растворившуюся одежду ключицей.
     Флинкс наконец отодрал последнюю полосу. Медленно поднявшись на ноги,
он осторожно проследовал к другому столу. Одежду было  уже  не  спасти,  в
такое она пришла состояние. Он начал влезать во второй комбинезон, в  чьих
складках так уютно свернулся Пип.
     - Я сожалею о том, что случилось с вашими друзьями, но не слишком,  -
проворчал  он.  Застегнув  молнию   комбинезона,   Флинкс   повернулся   к
пораженному существу на полу:  -  Расскажите-ка  мне  всю  историю,  и  не
пропустите никаких деталей. Чем больше вопросов мне придется задавать, тем
нетерпеливей станет Пип.
     Из уст лежащего полился поток информации: - Ваш друг транкс -  мелкий
преступник.
     - Антикварный сервис, - пробормотал Флинкс, - очень смешно. Дальше.
     - Ему показалось странным, что юнец, вроде вас, путешествующий  один,
так заинтересован во встрече с Кондой Чаллисом. Действуя по  предчувствию,
он связался через луч со здешней конторой Чаллиса  и  сообщил  им  о  вас.
Кто-то наверху дьявольски расстроился и велел ему доставить вас к  нам  на
проверку.
     - Имеет смысл,  -  согласился  Флинкс.  -  И  что  же  предполагалось
произвести со мной после того как меня... э... проверят?
     Человек забился в угол как можно дальше от парящего мини-дракончика и
прошептал: - Пошевелите мозгами, ну что, по-вашему?
     - Чаллис утверждал, что он человек основательный, - заметил Флинкс. -
Я мог оказаться невинным пассажиром - это не имело бы  значения.  -  Вновь
упаковав  свои  немногие  нетронутые  принадлежности  в  чемодан,   Флинкс
направился к двери, через которую всего лишь несколько минут назад выбежал
Бисонденбит.
     - Что насчет меня? - промямлил раненый. - Вы намерены меня убить?
     Флинкс  в  удивлении  обернулся  и,   сузив   глаза,   посмотрел   на
человеческие обломки, всего лишь несколько минут назад  уверенно  лапавшие
его багаж. - Нет. Для чего? Скажите мне, где я могу найти Конду Чаллиса. А
потом я бы советовал вам попасть в больницу.
     - Он на верхнем этаже административной башни в противоположном  конце
комплекса.
     - Какого комплекса? - переспросил озадаченный Флинкс.
     - Да, верно, вы ведь еще не знаете, где  вы,  не  так  ли?  -  Флинкс
покачал головой. - Это четвертый подуровень  Ульдомского  завода  шахтного
оборудования Чаллиса. Семейство Чаллиса производит очень много  механизмов
для горнодобывающей промышленности. Выйдите в коридор за дверью, поверните
налево и идите прямо, пока не доберетесь до ряда лифтов. Они  все  выходят
на поверхность. Оттуда любой может направить вас к административной башне,
территория  завода  имеет  форму  семиугольника,  и  башня   находится   в
северо-восточном углу.
     - Спасибо, - поблагодарил Флинкс. - Вы были очень полезны.
     - Не полезен, ядовитый ты маленький ублюдок, - болезненно пробормотал
безработный калека, как только Флинкс вышел. -  Просто  прагматичен,  -  и
принялся медленно ползти к двери.
     В коридоре, коль скоро он удостоверился, что никто не ждет в  засаде,
Флинкс снова щелкнул пальцами: "Пип... теперь отдыхай".
     Мини-дракончик зашипел, соглашаясь, и спланировал в открытый чемодан,
тихо зарывшись в сложенную одежду. Флинкс  защелкнул  простой  замок.  При
первой же возможности ему надо будет заменить сорванный цифровой  замок  -
или же рисковать, что какой-нибудь невинный зевака пострадает  от  той  же
судьбы, что и трое его бывших похитителей.
     Никто не остановил его, когда он продолжал идти  к  лифтам.  Цифры  у
дверей были помечены как  4-Б,  3-Б  и  так  далее  до  нуля,  где  отсчет
начинался снова на нормальный лад.  Четыре  уровня  над  землей  и  четыре
уровня под, заметил Флинкс, ноль должен доставить его  на  поверхность,  и
именно на эту кнопку он нажал, когда лифт наконец прибыл.
     Лифт  доставил  его  в   эффектно   распланированную   четырехэтажную
стеклянную приемную. Вокруг  него  пользовался  лифтами  постоянный  поток
людей и транксов.
     - Прошу прощения, - издала трель  триада  транксов,  устремившихся  в
только что освобожденный им лифт.
     Хотя казалось, что все глаза сфокусировались на нем,  на  самом  деле
никто не обращал на него ни малейшего внимания. У  них  и  причин-то  нет,
подумал Флинкс, расслабляясь.  За  ним  охотился  только  один  человек  и
несколько его подручных.
     Стол  справок,  большой  стол,  удобно  отмеченный   табличкой,   был
установлен как раз внутри прозрачного фасада сводчатого помещения. За  ним
сидел единственный транкс. Флинкс не  спеша  подошел,  пытаясь  произвести
впечатление, будто он точно знает, что он ищет.
     - Извините, - начал он на беглом верхнетранксийском, - не могли бы вы
сказать мне, как отсюда попасть в административную башню?
     Пожилой, довольно официозного вида инсектоид повернулся лицом к нему.
Он был разрисован в черно-желтый цвет, заметил Флинкс, и  абсолютно  лишен
столь любимой транксами эмалированной инкрустации  хитина.  Чисто  деловой
субъект.
     - Северо-восточный квадрат, - резко ответил транкс, подразумевая, что
спрашиваемому следовало знать самому. - Выйдите  вон  туда  через  главную
дверь, - продолжал он, показывая  иструкой,  поддерживая  в  то  же  время
грудную клетку стопорукой на краю стола, - и поверните налево в портал  Н.
В башне целых двенадцать этажей с каропортом на крыше.
     - Благослови вас Улье, - непринужденно поблагодарил Флинкс.  Старикан
остро поглядел на него:
     - Скажите, а что вам нужно в?..
     Но Флинкса уже поглотила суетливая толпа. Чиновник поискал его еще  с
минуту, затем сдался и вернулся к  своей  работе.  По  территории  фабрики
Флинкс  продвигался  быстро.  Дружелюбный  рабочий   охотно   указал   ему
направление в тот единственный раз, когда он заблудился.  Заметив  наконец
характерный силуэт административной башни, он замедлил шаг, вдруг осознав,
что не знает как действовать дальше.
     Реакция  Чаллиса  на  его  нежданное  появление   будет   отнюдь   не
любвеобильной. И на этот раз, если не его подручные,  то  уж  он-то  будет
подготовлен иметь дело с Пипом. При всех своих  смертельных  способностях,
мини-дракончик был далек от неуязвимости.
     Каким-то образом он должен проскользнуть внутрь башни и выяснить, где
находится Чаллис. Даже отсюда  он  чувствовал  мощные  эманации  меньшего,
более темного присутствия. Но у него не имелось никаких гарантий,  что  он
застанет Махнахми и Чаллиса вместе. А не  чувствовала  ли  и  девочка  его
присутствия? Это была отрезвляющая мысль.
     Решив двигаться быстро и целеустремленно, он  храбро  прошел  широким
шагом через главный вход башни. Но это  был  не  фабричный  цех.  Тут  его
перехватил  -  вежливо,  конечно  -  эффектного  вида   транкс   с   тремя
инкрустированными шевронами на груди-б.
     - Роитесь, какое у вас  дело,  -  проворчал  инсектоид.  -  Сообщите,
пожалуйста, и его, и свою фамилию.
     Флинкс собрался было ответить,  как  одна  дверь  сбоку  стремительно
распахнулась.  Оттуда  хлынул  отряд  тяжеловооруженных  транксов,  и   их
предводитель показывал и кричал: - Вот он, задержите его!
     Быстро отреагировав, чиновник, с которым столкнулся  Флинкс,  положил
иструку ему на предплечье. Флинкс поднял ногу и  неохотно  пнул.  Подобный
броне хитин был практически неуязвим, кроме  сочленения,  куда  и  ударила
нога Флинкса. Сочленение громко треснуло,  и  чиновник  издал  болезненное
стрекотание, когда Флинкс рванулся к ряду лифтов прямо впереди.
     Прыгнув в кабину, он четко развернулся  и  ударил  по  самой  верхней
кнопке, заметив, что она предназначалась для одиннадцатого этажа. А  чтобы
попасть на двенадцатый, требовался ключ.
     Несколько лучеметов прошили двери лифта,  даже  когда  кабина  начала
свой подъем. К счастью, они не задели никаких жизненно важных механизмов и
его  подъем  не  замедлился,  хотя  пробуравленные  в  двери  три  дыры  с
оплавленными краями давали много пищи для размышлений.
     Его внимание привлек сердитый стук  и  грохот  внутри  чемодана.  Как
только замок открылся, рассвирепевший Пип ракетой взмыл в  воздух.  Быстро
обследовав  внутренность  лифта,  мини-дракончик  нервно  обвился   вокруг
правого плеча Флинкса.  Он  плотно  свернулся  там,  напрягая  мускулы  от
возбуждения.
     Больше не было смысла продолжать прятать рептилию, поскольку они явно
знали, кто он такой. Но кто или что его выдало?
     Махнахми - это должна  быть  она!  Он  почти  ощущал,  словно  слышал
детский  издевательский  смешок.  Ее  любовь  делать  гадости   оставалась
неопределенной величиной. Вполне  возможно,  что  ее  психические  таланты
превосходили его собственные  и  по  силе,  и  по  недисциплинированности.
Конечно, никто не поверил бы этому,  имей  он  шанс  рассказать.  Махнахми
довела свою роль большеглазой невинной девочки до совершенства.
     Вопрос, однако, заключался в  том,  была  ли  ее  злоба  основана  на
расчете или всего лишь  на  необузданной  страсти  к  несанкционированному
разрушению. Он чувствовал, что она может перейти от ненависти к любви, и в
обоих случаях равно интенсивной, всего за мгновение. Если  бы  только  она
могла понять, что он не собирался причинять ей никакого вреда... Затем  до
него дошло, что она, вероятно, понимала.
     Он был для нее источником потенциальной забавы, не больше.
     Нескольких простых манипуляций оказалось достаточно,  чтобы  взломать
механизм  двери.  Когда  кабина  прошла  мимо  десятого  этажа,  он  ловко
выпрыгнул, а затем обернулся посмотреть, как  лифт  подымался  дальше.  Он
принялся лихорадочно рыскать по  помещению,  бывшим,  похоже,  комбинацией
между конторой и жилыми  покоями,  принадлежавшими,  вероятно,  одному  из
главных помощников Чаллиса. Или, может быть, управляющему завода.
     Если здесь нет никаких лестниц, то  он  окажется  в  западне.  Он  не
думал, что телохранители Чаллиса будут настолько  глупы,  чтобы  позволить
ему спуститься и сбежать.
     По крайней  мере  эти  покои  были  пусты.  Пока  он  обдумывал  свое
положение, сверху раздался сильный взрыв. Подняв голову,  он  увидел,  как
обломки металла и пластика, дымясь, падают в шахту лифта.
     Он вдруг сообразил, что существовал только один  способ  улизнуть  от
Махнахми. Он сознательно постарался сделать  свой  мозг  пустым,  подавить
всякое обдумывание  последующих  действий,  всякий  намек  на  предзнание.
Парившая поблизости темная  туча  медленно  растаяла.  Он  больше  не  мог
заметить присутствия Махнахми, и она должна  бы  также  не  ведать  о  его
местонахождении. Существовал  шанс,  что  она,  подобно  всем  прочим,  на
мгновение подумает, что он  погиб  в  засаде  для  кабины  лифта.  Быстрая
проверка открыла, что эти покои имели  только  один  выход:  единственный,
ныне бесполезный лифт. Никакой другой лифт на этом уровне  не  открывался.
Это оставляло  один  путь  на  верхний  этаж:  через  каропорт  на  крыше.
Постепенно его взгляд остановился на овальном окне, выходившем на завод  и
Плато за ним.
     Флинкс двинулся к окну, обнаружил, что  оно  легко  открывалось.  Эту
сторону башни украшали  декоративные  волны  и  транксийские  камешки.  Он
посмотрел вверх, обдумывая одну добавочную возможность.
     По крайней мере, они больше не будут ожидать его.
     Его мозг коротко зарегистрировал великолепную  панораму  Средиземного
Плато, усеянного фабриками и человеческими поселениями.  Вдали  вытянулись
низины, окутанные туманной иглой до самого горизонта.
     Опора в виде волнистого  металлического  экстерьера  здания  была  не
такой надежной, как ему хотелось бы, но он справится. По крайней мере, ему
придется   вскарабкаться   только    на    один    этаж.    Двигаясь    по
апартаментам-конторе,  он  заметил  ванную,  открыл  там  окно,  и   начал
восхождение.
     Если планировка верхнего этажа радикально не  отличалась,  он  должен
попасть в другую ванную (наверное, больше размерами, но, будем  надеяться,
незанятую), над той, из которой он  только  что  вылез.  Это  будет  самым
лучшим местом, откуда он сможет незаметно войти.
     Методично  двигая  руками  и  ногами,  он  медленно,   но   неуклонно
продвигался вверх, ни разу не оглянувшись. В Дралларе он  забирался  и  на
большие высоты по мокрым, менее надежным поверхностям, и  притом  в  более
юном возрасте. И все же здесь он двигался осторожно.
     Отсутствие ветра было благословением. В подходящее время он  встретил
карниз. Окно находилось над ним.  Подняв  руку,  он  подтянулся  так,  что
оказался глядящим сквозь прозрачную раму, и с удовлетворением отметил, что
окно приоткрыто на несколько сантиметров. Затем он заметил две  стоящие  в
задней части комнаты фигуры. Одна была толстой  и  вспотевшей,  состояние,
обязанное отнюдь не недавним упражнениям. Другая была маленькой, белокурой
и большеглазой.
     Внезапно они увидели его.
     -  Не  дай  ему  схватить  меня,  папочка,  -  с  притворным  страхом
взмолилась она. Открыв свой мозг, Флинкс ощутил охватившее ее  возбуждение
и почувствовал тошноту.
     -  Не  понимаю,  почему  вы  так  настойчиво  мучаете   меня,   -   в
замешательстве сказал Чаллис, сфокусировав теперь свой  лучемет  на  плече
Флинкса, - я не причинил вам  большого  вреда.  Вы  превратились  в  нечто
надоедливое. Всего хорошего. - Его палец начал сжимать курок.
     Пип мгновенно сорвался с плеча Флинкса. Чаллис увидел движение  змея,
переместил прицел и выстрелил. Воспоминание о том,  на  что  был  способен
мини-дракончик, слишком потрясло коммерсанта - и выстрел ушел "в  молоко".
Он попал в деревянный наличник над окном, совершенно не задев ни Пипа,  ни
Флинкса. Из чего бы  там  ни  был  сделан  этот  наличник,  он  запылал  с
удовлетворяющей яростью. В  несколько  секунд  промежуток  между  окном  и
Чаллисом заполнился пламенем и дымом.
     Хотя дым выгнал коммерсанта из комнаты и помешал ему  сделать  четкий
выстрел, но он оставил Флинкса пришпиленным за окном. Он начал  спускаться
максимально возможной скоростью, а Пип гневно вертелся вокруг его головы и
искал, кого бы убить. Флинкс сомневался, что он сможет безопасно добраться
до земли раньше, чем Чаллис даст знать охранникам внизу.
     Он медленно  спустился  мимо  одного  этажа,  второго,  третьего.  На
четвертом этаже он заметил, что  отражающая,  прозрачная  только  с  одной
стороны, панель была выбита и заменена прозрачной пленкой.
     Два быстрых пинка увеличили отверстие, и он  прыгнул  сквозь  него  -
чтобы столкнуться лицом к лицу с единственной пораженной женщиной.
     Та завизжала.
     - Пожалуйста, - взмолился он, издавая успокаивающие звуки и  двигаясь
к ней. - Не делайте этого. Я не собираюсь причинять вам никакого вреда.
     Она снова завизжала.
     Флинкс сделал руками сильные утихомиривающие движения. - Тише...  они
же найдут меня.
     Она продолжала визжать.
     Флинкс остановился и яростно думал, что же делать.  В  любую  секунду
кто-нибудь обязательно услышит этот шум.
     Эту проблему разрешил Пип. Он намекающе наклонился в сторону женщины.
Она увидела  длинную,  извилистую,  быстро  двигающуюся  фигуру  рептилии,
мчащуюся к ней с разинутой пастью на широких перепончатых крыльях.
     И упала в обморок.
     Это прекратило визг, но Флинкс все еще находился в западне  поднятого
теперь  по  тревоге  здания,  почти  без  всякой  перспективы  ускользнуть
незамеченным. Его взгляд лихорадочно  прошелся  по  комнате,  ища  большую
коробку, чтобы спрятаться в ней, или оружие, или хоть что-нибудь полезное.
В конечном итоге его внимание вернулось к женщине. Она неловко упала, и он
подошел  переместить  ее  в  более  естественное   положение   отдыхающей.
Поддерживая ее, Флинкс заметил  поблизости  ванную.  Его  взгляд  метнулся
обратно к девушке...
     Минуту спустя несколько тяжело  вооруженных  охранников  ворвались  в
незапертую комнату. Она, казалось, была покинута. Они рассеялись по ней  и
прочесали, быстро обследовав всевозможные  места  укрытия.  Один  охранник
зашел в ванную, заметил торчащие из-под щита  уединения  женские  ноги  и,
извинившись,  поспешно  вышел.  Он  покинул  помещение  вместе  со  своими
товарищами и двинулся дальше осматривать соседний кабинет.
     Три кабинета спустя ему пришло в голову, что женщина не  ответила  на
его извинение: ни сказала спасибо, или ладно, ни выругала его. Ничего. Это
показалось ему странным, и он упомянул об этом факте своему начальнику.
     Они вместе бросились обратно в указанный  кабинет,  вошли  в  ванную.
Ноги находились все в том же положении. Офицер осторожно постучал по щиту,
предупреждающе прочистив горло. Не получив никакого ответа, он велел  двум
другим охранникам отойти и прикрывать выход  из  щита,  который  он  затем
открыл снаружи.
     Женщина как раз открывала глаза. Она обнаружила, что сидит совершенно
голая на унитазе, глядя  прямо  в  дула  двух  энергетических  пистолетов,
находящихся в твердых руках пары решительного вида мужчин в форме.
     И снова упала в обморок.
     К тому времени когда сильно потрясенную женщину снова оживили, Флинкс
уже успел покинуть башню. Никто не  заметил  вышедшую  из  здания  гибкую,
коротко подстриженную молодую женщину. Флинкс  превосходно  воспользовался
найденной в столе женщины косметикой, в  Дралларе  было  полезно  обладать
умениями, которые другие могли бы  счесть  нелепыми  или  даже  позорными.
Только один чиновник заметил нечто необычное. Но он не собирался упоминать
своим коллегам, что окружавший талию женщины двойной кожаный пояс двигался
независимо от ее походки.
     Выбравшись наконец из башни  и  с  завода  Чаллиса,  Флинкс  отбросил
женскую  одежду  и  позволил  Пипу  соскользнуть  с  его  талии.   Презрев
нормальные транспортные каналы, как ставшие теперь  слишком  опасными,  он
проделал путь к краю возвышенности.
     От двухтысячеметровой высоты захватывало дух, но он не мог рисковать,
ожидая на Плато, пока его не остановит на улице кто-нибудь из  вооруженных
слуг Чаллиса. И  не  хотел  рисковать,  отвечая  на  неделикатные  вопросы
властей. Поэтому он глубоко  вздохнул,  выбрал  то,  что  выглядело  менее
крутой скалой, и начал свой спуск.
     Базальт был почти  вертикальным,  но  раскрошившимся  и  выветренным,
поэтому ему с избытком хватило уступов  для  спуска.  Он  сомневался,  что
Чаллис сообразит, что кто-то подумает спускаться с возвышенности с помощью
рук и ног.
     Флинкс  наткнулся  на  несколько   тяжелых   участков,   но   наросты
болтающихся лоз и  ползучих  растений  дали  ему  возможность  успешно  их
обойти. Руки его начали ныть, а один раз, когда его стопа на миг  онемела,
он сказался ненадежно держащимся пальцами рук и с пальцами  одной  ноги  в
крошечных трещинах скалы.
     На тысячеметровой отметке скала стала  слегка  пологой,  делая  спуск
намного легче. Он увеличил скорость. Наконец, весь в синяках, исцарапанный
и совершенно истощенный, Флинкс добрался до джунглей внизу.  Остановившись
на миг, чтобы сориентироваться, он немедленно двинулся в направлении,  как
он надеялся, порта. Он заботливо выбрал место для спуска так, чтобы ему не
пришлось далеко идти сквозь густую растительность.
     Но он совершенно не сознавал, что продирается через регион  столь  же
густонаселенный, как и любой из крупных городов Земли. Под  ним  находился
целый транксийский мегаполис, выдолбленный, по традиционной моде, из земли
и скалы под изнемогающей от зноя поверхностью. Флинкс шел по парившему над
городом зеленому облаку.
     Совершенно измотанный, начиная желать,  чтобы  Чаллис  застрелил-таки
его, он продрался сквозь еще одно  упрямое  скопление  кустов...  а  затем
споткнулся о поверхность аккуратно вымощенной дороги. Еще через два дня он
добрался  до  порта  Читтеранкс.  Те,  кого   он   встречал,   старательно
сторонились его. Он отлично сознавал, что должен  был  представлять  собой
после своего спуска по отвесной скале и марша через джунгли.
     Несколько транксов поимели жалость к бедному человеку и  предоставили
ему пищу и воду, необходимую для продолжения пути.
     Вид окраин порта здорово взбодрил его. Пип взлетел в воздух при крике
радости Флинкса, прежде чем снова  устроиться  на  плече  хозяина.  Флинкс
смотрел на мини-дракончика, похоже, чувствовавшего себя в тропической жаре
спокойно и удобно, поскольку она походила на его родной мир Аласпин.
     - Ты-то можешь себе позволить выглядеть довольным, морда  пиковая,  -
завистливо обратился Флинкс к своему спутнику. Пока он трудился, спускаясь
по скале сантиметр за сантиметром, Пип свободно летал и парил  поблизости,
всегда побуждая его спускаться все скорей  и  скорей,  когда  единственный
неправильный шаг мог означать быструю смерть.
     Чиновник  за  стойкой  банковского  филиала  при  вокзале  порта  был
человеком, но  это  не  помешало  ему  сохранить  самообладание  при  виде
приближавшегося грязного, оборванного юноши. Человек  мудрый,  он  рано  в
жизни усвоил один основной принцип: странная внешность может указывать  на
богатство или эксцентричность, не обязательно при  том  взаимоисключающими
друг друга.
     Поэтому он обошелся с оборванцем так, как обошелся бы с любым  хорошо
одетым, явно не бедным подошедшим.
     - Чем могу служить, сэр? - вежливо спросил он,  тактично  отворачивая
голову в сторону.
     Флинкс объяснил, что ему требуется. Данные им сведения были скормлены
в компьютер. Спустя короткое время машина подтвердила, что  лицо,  стоящее
перед стойкой - звать - Флинкс, данное для записи имя - Филип Линкс,  узор
сетчатки такой-то -  такой-то,  переменные  пульса  такие-то  -  такие-то,
конфигурация  сердца  такая-то  -  такая-то,  -  в  самом  деле   является
зарегистрированным вкладчиком Королевского Банка  на  Мотыльке,  в  городе
Дралларе, и что его нынешний баланс на данное число был...
     Чиновник вытянулся немного прямее, пытаясь смотреть Флинксу в лицо.
     -  Как   же   тогда,   сэр,   случилось,   что   вы   потеряли   свой
зарегистрированный картометр?
     - Со мной произошел несчастный случай, - туманно объяснил Флинкс, - и
он выпал у меня из кармана.
     - Да, - чиновник продолжал улыбаться, - незачем беспокоиться. Как вам
известно, только вы можете воспользоваться личным картометром. Мы  отметим
исчезновение вашего старого картометра, и через час  вас  будет  ждать  на
этом столе новый.
     - Я могу подождать.  Однако,  -  красноречивым  взмахом  руки  указал
Флинкс на свою одежду, - я хотел бы купить  какую-нибудь  новую  одежду  и
немного почиститься.
     - Естественно, - согласился чиновник, профессионально  сунув  руку  в
ящик стола, -  если  вы  только  подпишите  этот  бланк  и  разрешите  мне
зарегистрировать на  нем  ваш  отпечаток  глаза,  мы  можем  выдать  любой
необходимый вам аванс.
     Флинкс  запросил  до  смешного  скромную  сумму,  выслушал   указания
чиновника о том, где он может  снять  ванну  и  купить  одежду,  и  вышел,
благодарно пожав ему руку.
     Выбранный им в конечном итоге комбинезон был лучшей выделки, чем  два
уже востребованных Ульдомом, но  он  считал,  что  обязан  позволить  себе
небольшую роскошь, после того что он пережил.
     Ванна заняла большую часть остального часа, и  когда  он  вернулся  к
столу  банковского  филиала,  то  снова  походил  на  человека,  а  не  на
натурализовавшегося  обитателя  джунглей  Ульдома.  Как   обещано,   новый
картометр для него был готов.
     - Не могу ли я еще что-нибудь для вас сделать, сэр?
     - Спасибо, вы сделали больше чем достаточно. Я... - тут  он  смолк  и
посмотрел налево, - извините, но я вижу одного старого друга.
     Он оставил чиновника с раскрытым ртом и чаевыми в десять процентов от
снятой со счета суммы.
     Центральное помещение вокзала имело высокий купол  и  было  заполнено
шумом прибывающих и отбывающих путешественников. Малорослый транкс, позади
которого шагал Флинкс, был занят деятельностью иного рода.
     - Я думаю, что вам будет лучше вернуть даме ее набрюшный  кошелек,  -
шепнул  Флинкс  инсектоидному  карманнику.  Пока  он   говорил,   замужняя
транксийка с обильно инкрустированным и  украшенным  драгоценными  камнями
хитином,   чешуйчатым   экзоскелетом,   элегантно   покрытым   серебряными
полосками, повернулась и с любопытством посмотрела на него.
     В то время транкс, которого Флинкс застал врасплох, заметно поразился
и резко обернулся, чтобы столкнуться со своим обвинителем.
     - Сэр, если вы думаете, что я... - голос превратился в потрескивающее
бульканье. Флинкс приятно улыбнулся, тогда как Пип пошевелился у  него  на
плече.
     - Здорово, Бисонденбит.
     Понятие выпученных составных глаз с физиологической точки зрения было
неразумным, но  у  Флинкса  возникло  именно  такое  впечатление.  Антенны
Бисонденбита тряслись так  сильно,  что  Флинкс  подумал,  что  они  могут
отвалиться; транкс в выжидающем ужасе уставился на смертельную тень Пипа.
     - Набрюшный кошелек, - мягко повторил Флинкс, - и  успокойтесь,  пока
не раскололи себе мозговую коробку.
     - Д-д-да, - заикаясь вымолвил Бисонденбит. Интересно! Флинкс  никогда
раньше не слышал, чтобы транксы заикались. Повернувшись к  пожилой  самке,
Бисонденбит сунул руку в сверхвместительную сумку на  грудной  клетке-б  и
вытащил маленькую шестигранную сумочку,  сплетенную  из  металла  золотого
цвета.
     - Вы только что это обронили, царица-матка,  -  неохотно  пробормотал
он,  применяя   официальное   почтительное   обращение,   -   крючки   все
разогнулись... видите?
     Дама проверяла брюшко стопорукой, протягивая в то же время иструку за
кошельком.
     - Не понимаю. Я была уверена, что она  надежно  закреплена...  -  она
оборвала фразу, нагнула голову и выполнила движение черепом  и  антеннами,
показывающее глубокую благодарность, добавив устно: - Ваша услуга оценена,
сударь.
     Флинкс  отпрянул,  когда  она  подарила  Бисонденбиту   незаслуженный
комплимент.
     Учтивая поза этого достопочтенного лица продолжалась,  пока  дама  не
отошла за пределы слышимости, затем он обратил нервные глаза на Флинкса.
     - Я не хотел, чтобы вас убивали... Я не хотел, чтобы убивали кого  бы
то ни было, - запинаясь, быстро произнес он. - Они ничего не  сказали  мне
об убийстве. Я должен был только доставить вас.
     - Успокойтесь, - посоветовал ему Флинкс, - и  перестаньте  стенать  о
смерти. В этом деле и так уже слишком много смертей.
     - О, тут я согласен, - поддержал транкс; напряжение медленно покидало
его. - Но ни одной - из-за меня.  -  Внезапно  его  чувства  сменилась  со
страха на интенсивное любопытство.
     - Как вы сумели сбежать из башни и покинуть плато? Мне  рассказывали,
что многие вас высматривали, но никто не видел, как вы отбыли.
     - Я улетел, - ответил Флинкс, - после того как сделался невидимкой.
     Бисонденбит  неуверенно  поглядел  на  него,  начал  было   смеяться,
остановился, и снова засмеялся.
     - Вы крайне странный малый, даже для человека. Я не знаю, верить  вам
или нет. - Он вдруг суетливо огляделся по вокзалу, с  вернувшейся  к  нему
нервозностью. - Окружающие Чаллиса могущественные люди  хотят  знать  ваше
местонахождение. Есть разговор о крупном вознаграждении, уплачиваемом  без
разговоров. Однако единственный имеющийся у кого-либо ключ к вашему побегу
находится у упрятанной в больницу женщины. Она все еще в истерике.
     - Я сожалею об этом, - честно пробормотал Флинкс.
     - Для меня плохо быть увиденным вместе  с  вами:  вы  стали  желанным
товаром.
     - Всегда приятно  быть  желанным,  -  ответил  Флинкс,  легкомысленно
игнорируя страх Бисонденбита за собственную безопасность. - Кстати, я и не
знал, что транксы числят карманное воровство среди своих талантов.
     - Бесспорно, мы всегда отличались ловкостью. Многие люди приобрели от
нас равно... э... полезные способности.
     - Могу себе представить, - фыркнул Флинкс, - по воле случая я  жил  в
городе,  кишмя  кишащем  такими  способностями.  Но  у  меня  нет  времени
обсуждать этичность сомнительных культурных обменов. Просто  скажите  мне,
где я могу найти Конду Чаллиса.
     Бисонденбит поглядел на юношу так, словно тот вдруг  отрастил  лишнюю
пару рук.
     - Он же чуть не убил вас. И, кажется, не  против  получить  еще  один
шанс. Не могу  поверить,  что  вы  станете  продолжать  разыскивать  столь
мощного врага. Мне думается, я неплохо умею судить о  человеческих  типах.
Вы не похожи на руководствующегося местью.
     -  Я  ей  и  не  руководствуюсь,  -  обеспокоенно  отозвался  Флинкс,
сознавая, что Сморчок Симм считал, что он преследовал Чаллиса  по  той  же
самой причине. Люди настойчиво приписывали ему мотивы, которых у  него  не
было.
     - Если не месть, то для чего же вы преследуете его... не то чтобы мне
было  печально  видеть,  как  существо  с   репутацией   Чаллиса   немного
покорячится, даже если это плохо для бизнеса.
     - Просто скажите мне, где он.
     - Если вы скажете мне, почему вы его ищете.
     Флинкс чуть толкнул  Пипа,  и  летучий  змей  шевельнулся  и  зевнул,
показав глотку с мешочком в глубине.
     -  Не  думаю,  что  в  этом   есть   необходимость,   -   мягко,   но
многозначительно  произнес  Флинкс.  Ужаснувшийся  Бисонденбит  вскинул  в
слабой защите иструки и стопоруки.
     - Неважно, - вздохнул уставший угрожать Флинкс, - если я  скажу  вам,
это может даже просочиться вплоть до Чаллиса. Просто я думаю, что  у  него
имеются сведения о том, кто мои родители и что  с  ними  случилось,  после
того как они... бросили меня.
     - Родители?  -  озадаченно  посмотрел  на  него  Бисонденбит.  -  Мне
говорили, что вы угрожали Чаллису.
     - Неправда. У него паранойя из-за одного происшествия в  нашем  общем
прошлом. Он хотел, чтобы я кое-что сделал, а я этого делать не хотел.
     - И для этого вы убили несколько человек?
     - Я никого не убивал, - возразил несчастный Флинкс. - Убивает Пип, да
и то только чтобы защитить меня.
     - Ну, мертвый есть мертвый, - глубокомысленно заметил Бисонденбит. Он
недоверчиво поглядел на Флинкса. - Я не верю, что  какое-нибудь  существо,
даже человек, может так помешаться на извращенном желании. Неужели для вас
узнать кто ваши родители важнее собственной жизни?
     - У нас нет традиции общей матери-улья, к которой я мог  бы  возвести
свое происхождение, - объяснил Флинкс. - Да, для меня это очень важно.
     Инсектоид покачал двудольной головой:
     - Тогда я желаю вам музыкальной охоты  в  вашем  безумном  поиске.  В
другое время, в другом месте я, может быть, стал бы вашим братом по клану.
     Нагнувшись вперед,  он  протянул  к  нему  антенны.  После  минутного
колебания Флинкс коснулся  предложенных  отростков  собственным  лбом.  Он
выпрямился и бросил на щуплого транкса предупреждающий взгляд.
     - Постарайтесь, - сказал он Бисонденбиту, - держать свои иструки  при
своей собственной грудной клетке.
     - Не понимаю, почему  моя  деятельность  может  быть  вашей  заботой,
покуда она не касается вас, - запротестовал транкс. Он был почти счастлив,
так как теперь было похоже, что Флинкс не  собирался  убивать  его.  -  Вы
намерены сообщить обо мне властям?
     - Только за промедление, - нетерпеливо ответил Флинкс. - Вы  все  еще
не сказали мне, где Чаллис.
     - Пошлите ему кассету с записью вашей просьбы, - посоветовал транкс.
     - А вы бы ей поверили?
     Бисонденбит щелкнул жвалами:
     - Понимаю. Вы странный индивидуум, мужчина-мальчик.
     - Вы и сами не инкубатор, Бисонденбит. Где?
     Хитиновый покров плеча  двинулся,  произведя  шуршащий  звук,  словно
провели  картоном  по  ковру.  Бисонденбит  заговорил  с  некоторой  долей
гордости.
     - Я не из тех, кто нанят Чаллисом для грязной работы, - я скажу  вам.
Вы, кажется, выгнали его с Мотылька, а теперь вы прогнали его  с  Ульдома.
Главная контора "Чаллис Компани" находится  в  столице  Земли,  и,  как  я
полагаю, именно туда-то он и сбежал. Он, несомненно, будет поджидать  вас,
если  уже  не  умер  от  страха.  Да,  найдите  его  прежде,  чем   многие
разыскивающие найдут вас, - он начал было уходить,  а  затем  остановился,
охваченный любопытством.
     - До свидания, Бисонденбит, - твердо распрощался с ним Флинкс.
     Транкс   начал   было   говорить,   но   заметив,   как   зашевелился
мини-дракончик, решил, что лучше не  стоит.  Он  ушел,  время  от  времени
оглядываясь через плечо и что-то бурча  про  себя,  неудовлетворенный.  Со
своей стороны Флинкс не чувствовал за собой  никакой  вины  от  того,  что
позволяет карманнику спокойно уйти. Не тому, кто совершил свою долю деяний
на грани и за гранью законности, судить другого.
     Почему Чаллис никак не поверит, что он ищет его не ради чего-то столь
бесполезного и примитивного как месть? Чаллис мог понять  только  мыслящих
так же, как и он сам, решил Флинкс.
     Каким-то образом он должен найти способ обойти это препятствие.
     Путешествие от Ульдома до второго столичного мира Содружества, Земли,
было приличное, даже при  максимальном  ускорении.  Но  в  конечном  итоге
Флинкс оказался потягивающим  напиток,  глядя  в  иллюминатор  еще  одного
челночного судна, когда маленький корабль-перевозчик отвалил от  грузового
лайнера.
     Эта  была  зеленая  легенда,  Terra  Magnificat  [Земля  Великолепная
(лат.)], место происхождения человечества, вторая  столица  Содружества  и
родина Объединенной Церкви. Это был мир, где  однажды  первобытный  примат
поднялся и встал на задние ноги, чтобы быть поближе к небу, никогда  и  не
мечтая, что в один прекрасный день он шагнет за его пределы.
     И все же, если не считать царственной голубизны океанов,  сам  земной
шар не был примечательным,  покрытый  по  большей  части  спиралями  белых
облаков и грязно-коричневыми пятнами суши.
     Он не знал,  чего  ожидать...  наверное,  пронзающих  облака  золотых
шпилей или обработанных скал из хрома на фоне морей -  все,  что  было  бы
одновременно и нелепым, и величественным. Хотя он  не  мог  этого  видеть,
Земля обладала тем и другим в больших количествах, хотя и в намного  более
приглушенной форме, чем его грандиозные видения.
     Наверняка,  подумал  Флинкс,  когда  челнок  упал  в  наружные   слои
атмосферы, вездесущая изумрудность Ульдома была поразительней, и, если  уж
на то  пошло,  переливающиеся  желтые  кольца-крылья  Мотылька  были  явно
живописней.
     Но где-то внизу жил и умер его прапра- или прапрапрадед...



                                    4

     Спускаясь по западно-восточному маршруту, челнок прошел  над  крупной
наводящей станцией в Порте, прежде чем начать  свое  последнее  скольжение
над бесконечными  возделанными  полями  центральной  Австралии.  Пролетая,
Флинкс увидел изолированные городки, производящие пищу заводы и сверкающие
солнечные    электростанции,    опоясывающие    промышленный    метрополис
Алис-Спрингс. Он похлопал стоящий у его  ног  сияющий  новенький  чемодан,
услышал расслабленное шипение и пристегнулся для приземления.
     Челнок падал к  самому  большому  челночному  порту  на  Земле.  Порт
составлял нижнюю часть огромного Т-города, чья верхняя планка тянулась  на
север и юг, обнимая теплый Тихий океан. Брисбен уже сотни лет был столицей
Земли, и его порт с длинными открытыми подходами над центром континента  и
открытым Тихим океаном был самым занятым на планете. Он был  также  удобен
для крупных поселений транксов в Северной Австралии и на  Новой  Гвинее  и
для штаб-квартиры Объединенной Церкви в Денпасаре.
     Мягкий толчок, и челнок приземлился.
     Никто не обратил на Флинкса  никакого  внимания  ни  на  вокзале,  ни
позже, когда он шел по улицам огромного города.  Он  очень  сильно  ощущал
свое одиночество, даже сильнее, чем на Ульдоме.
     Столица удивила его. Здесь не  было  никаких  вздымающихся  башен.  В
Брисбене не  существовало  никакой  коммерческой  интенсивности  западного
северо-американского города Лала, или Лондона, или Якутска, или даже рынка
в Дралларе. Улицы были почти тихими, все еще местами носящие  определенную
странную   привлекательность   архитектуры,   восходящей   ко    временам,
предшествующим Слиянию. Что же касается правительственных зданий, то  они,
по крайней мере, были, как им и подобало,  величественными.  Но  они  были
построены невысокими,  и  из-за  того,  что  их  окружал  со  всех  сторон
ландшафт,   казались   тянущимися   вверх,   словно   зеленые   волны    в
каменно-металлическом пруду.
     Найти  штаб-квартиру  "Чаллис  Компани"  оказалось  несложно.   Затем
осторожные расспросы дали ему  местоположение  семейной  резиденции  главы
фирмы. Но вот пробраться в эту изолированную и защищенную святая святых  -
совсем другое дело.
     Ему вспомнились замечания Бисонденбита. Как  он  может  добраться  до
Чаллиса и объяснить, какая у него цель, прежде чем коммерсант убьет его?
     Он должен каким-то образом продлить время, которое даст  ему  Чаллис,
прежде чем уничтожить. Каким-то образом... Он проверил свой картометр.  Он
был небогат, но, конечно, намного богаче нищего. Если  он  сможет  немного
растянуть имеющиеся средства, у него будет несколько недель,  чтобы  найти
нужную для выполнения его плана фирму.
     Одна такая фирма располагалась в  производственном  секторе  столицы.
Секретарь  отфутболил  его  к  вице-президенту,   который   со   смущенным
выражением на лице посмотрел на подготовленные Флинксом черновые  планы  и
препроводил его к президенту фирмы.
     Как инженер, президент без труда поняла механические аспекты  заказа.
Озабоченность у нее вызвали другие вопросы.
     - Вам понадобится так много? - спросила она, поджимая губы и  праздно
расправляя прядь седых волос.
     - Вероятно, если я знаю вовлеченных в дело людей. Думаю, что да.
     Она сделала подсчеты  на  крохотном  настольном  компьютере  и  снова
посмотрела на его список.
     - Мы можем произвести то, что вы хотите, но нужное для этого время  и
желаемая вами степень точности потребуют много денег.
     Флинкс дал  ей  название  местного  банка  и  номер  счета.  Короткий
разговор через машину позволил наконец старой женщине  сморщить  в  улыбке
лицо.
     - Я рада, что помехи убраны с дороги. Денежные дела всегда заставляют
меня чувствовать себя немного  нечистой,  вы  понимаете?  Э...  можно  мне
спросить, для чего вы собираетесь их использовать?
     - Нет, - дружелюбно ответил Флинкс, тогда как Пип лениво переместился
у него на плече, - именно потому я и обратился к вам, в маленькую фирму  с
большой репутацией.
     - Вы будете доступны для программирования? - неуверенно спросила она.
     - Прямая передача, если понадобится.
     Это, похоже, уладило дело, по  мнению  президента.  Она  поднялась  и
протянула руку.
     - Тогда, я думаю, мы можем помочь вам, мистер.
     Он пожал ей руку и улыбнулся.
     - Пользуйтесь просто данным мною банковским счетом.
     - Как пожелаете, - согласилась она, откровенно разочарованная.


     Контраст между синевой океана и песчаными холмами Золотого Берега был
мягким и поразительным. Один высокий гребень особенно густо усеяли  широко
размещенные, роскошные личные резиденции, старательно  расположенные  так,
чтобы  впитывать  как  можно  больше  широкого   залива   и   обеспечивать
благоразумное, поддающееся патрулированию пространство между соседями.
     Один дом блистал своей  скромностью.  Его  воздвигли  подальше  среди
утесов, как топаз в золоте. Лишенный острых углов, он, казалось, составлял
неотъемлемую часть покрытого травой  крутого  берега.  Только  просторные,
свободной формы окна из  стеклосплава  намекали  на  прятавшееся  за  ними
жилище.
     Поблизости барашковые волны с геометрической правильностью  атаковали
берег, младшие братья более зрелых волн на юге. Там,  в  древней  деревне,
называвшейся  Серферс-парадиз,   многоцветные   люди   и   немалое   число
адаптировавшихся инопланетян катались на прибое, несомые к суше в  гладких
мокрых зубах волн-камикадзе.
     Флинкс теперь находился тут, но  он  смотрел,  а  не  участвовал.  Он
сидел, расслабившись, на невысоком холме над пляжем, изучая самых недавних
почитателей архаического спорта. Поблизости отдыхала  взятая  им  напрокат
машина.
     В данный момент Флинкс наблюдал за смешанной группой  молодежи,  одни
были старше  его,  другие  -  моложе.  Они  учились  в  одном  из  великих
университетов, сохранивших факультеты в  столице.  Эта  компания  презрела
доски в пользу более молодого и привлекательного  телесного  серфинга.  Он
увидел  среди  них  множество  молодых   транксов,   что   было   довольно
естественно. Синяя раскраска самцов и густо-аквамариновая самок была почти
невидима на фоне воды и четко показывалась  только  тогда,  когда  большая
волна разбивалась в белую пену.
     Телесный серфинг едва ли был для транксов прирожденной деятельностью,
но он был, подобно многим человеческим видам спорта, с радостью  воспринят
ими. Они привнесли в него собственную красоту. Хотя транкс в воде  никогда
не мог тягаться с тюленьей гибкостью  человека,  когда  дело  доходило  до
скачки голышом на волнах, они намного превосходили  людей.  Флинкс  видел,
как  их  непотопляемые,  с  твердой   оболочкой   тела   плясали   впереди
накатывающихся друг за другом волн, толкая вперед грудную клетку-б,  чтобы
дать воздуху достичь дыхательных спикул.
     Иногда человек забирался верхом на  спину  друга-транкса  для  скачки
вдвоем. Это не причиняло неудобств оседланному инсектоиду, так как тело  у
него  было  потверже  и  обладало  почти  такой  же  плавучестью,  что   и
человеческие эллиптические доски. Флинкс  вздохнул.  Его  отрочество  было
заполнено  менее  невинной  деятельностью.  Обстоятельства  заставили  его
слишком быстро повзрослеть.
     Посмотрев на песок, он  выставил  ногу  так,  чтобы  преградить  путь
бродячему раку-отшельнику. Большой палец ноги легонько толкнул его в  бок.
Крошечное  панцирнокрытое  свирепо   замахало   в   воздухе   миниатюрными
волосатыми  ногами  и  в  гневе  швырнуло  песчинки  в  своего   огромного
противника. Восстановив равновесие, он продолжил свой  неразличимый  путь,
двигаясь лишь чуть быстрее обычного. Жалко, подумал Флинкс,  что  люди  не
могут быть также замкнуты в своем мире.
     Посмотрев направо-налево  по  берегу,  где  скрывался  в  выветренных
утесах дом лимонного  цвета,  Флинкс  подумал,  что  Чаллис  скоро  должен
прибыть из своей конторы в столице.
     Над головой дико закричала чайка, напоминая ему, что время пришло...


     Выходя из машины, Конда Чаллис разве что не совсем позабыл про своего
юного преследователя. Махнахми выбежала из дома приветствовать его, и  они
вместе  увидели  двигающуюся  по  дорожке   серьезную   фигуру   в   сером
комбинезоне. Каким-то образом он проник сквозь внешнюю защиту.
     Махнахми втянула в себя воздух, а Чаллис внезапно стал  чуть  бледнее
своего обычного почти альбиносного себя.
     - Френсис...
     Личный телохранитель Чаллиса не стал дожидаться дальнейших  приказов.
Заметив реакцию своего шефа и его дочери, он немедленно сделал вывод,  что
с этой приближающейся личностью нужно расправиться,  а  не  разговаривать.
Выхватив пистолет, он выстрелил прежде, чем Чаллис  успел  закончить  свою
команду.
     Конечно, подходящая по дорожке личность могла  оказаться  безвредной.
Но Чаллис простил ему в прошлом одну такую оплошность, и это подкрепило  и
так уже превосходную уверенность телохранителя.
     Политика   Чаллиса,   казалось,   окупалась,    потому    что    дико
жестикулирующая фигура юноши дезинтегрировалась  в  ужасающей  вспышке  из
незаконно сверхзаряженного лучемета.
     - И вот это, - пробормотал с мрачным  удовлетворением  коммерсант,  -
наконец и все. Никогда не ожидал, что он подберется так  близко.  Спасибо,
Френсис.
     Телохранитель сунул  оружие  в  кобуру,  разок  кивнул  и  направился
проверить дом.
     Махнахми обхватила Чаллиса  ручонками  за  талию.  Обычно  коммерсант
пренебрегал нянчиться с девочкой, но в данный момент он был слишком сильно
потрясен и потому не отпихнул ее.
     - Я рада, что ты убил его,  -  шмыгнула  она  носом.  Чаллис  странно
посмотрел на нее.
     - Да? Но почему? С чего бы он напугал тебя?
     - Ну... - в ангельском голоске возникло колебание, - он пугал тебя и,
поэтому, пугал меня, папочка.
     -  Гм,  -  хмыкнул  Чаллис.  Замечания   девочки   временами   бывали
поразительно зрелыми. Но, впрочем, напомнил он себе, улыбаясь, она выросла
в окружении взрослых. Через три-четыре года, если  не  раньше,  она  будет
готова для иного рода воспитания.
     Махнахми содрогнулась и спрятала лицо, спрятала его так, чтобы Чаллис
не смог увидеть, что содрогание это вызвано  отвращением,  а  не  страхом.
Френсис вернулся и  не  обратил  на  нее  внимания.  Всю  свою  жизнь  она
испытывала на себе мысли, которые сейчас были в голове  у  Чаллиса,  точно
зная, чем  они  были.  Они  всегда  были  липкими  и  жирными,  как  след,
оставленный улиткой.
     - Добро пожаловать домой, сэр. Обед  скоро  будет  готов,  -  доложил
стоящий в дверях слуга. - Там есть некто, желающий вас видеть. Оружия нет,
я тщательно проверил. Он настаивает, что вы его  знаете.  Он  ждет  вас  в
переднем портике.
     Чаллис раздраженно фыркнул и бесцеремонно  оттолкнул  Махнахми.  Было
необычным, чтобы кто-то являлся сюда заниматься бизнесом. Контора  Чаллиса
в тройной башне в центре города  была  совершенно  доступна  для  законных
клиентов,  и  он  предпочитал  сохранять  свою   личную   резиденцию,   по
возможности, для себя лично.
     И все же это мог быть Картезан со сведениями о покупке массы  руды  с
Сантоса-5, или, возможно... он, не спеша, двинулся к портику,  а  Махнахми
засеменила следом за ним.
     Фигура сидела спиной  к  нему,  глядя  в  широкое  овальное  окно  на
расстилавшийся внизу океан. Чаллис нахмурился и начал говорить:
     - По моему, я вас не...
     Фигура обернулась. Только-только вернувший самообладание, Чаллис  был
захвачен  совершенно  неподготовленным.  Органические  цепи,   управлявшие
мускулами его искусственного левого  глаза,  задергались,  заставляя  глаз
дико вращаться в глазнице и еще больше спутывать ему мысли.
     - Слушайте, - быстро начала рыжеволосая  фигура,  -  вы  должны  меня
выслушать. Я не собираюсь причинять вам никакого вреда. Я только хочу...
     - Френсис! - в ужасе завизжал коммерсант при виде призрака.
     - Дайте мне только минуту,  одну  минуту  на  объяснение,  -  нажимал
Флинкс. - Вы только испортите свою мебель, если... - он начал подниматься.
     Чаллис отпрыгнул  назад,  очистив  комнату,  и  лихорадочно  ткнул  в
скрытую кнопку. Дубликат этой кнопки был установлен снаружи каждой комнаты
в доме. Она  служила  ему  последней  мерой  безопасности  и  сработала  с
радующей глаз эффективностью.
     Сеть голубых лучей выстрелила из скрытых в стенах  линз,  рассекая  и
перекрещиваясь в комнате, словно световая колыбель для кошки. Два  из  них
аккуратно  разрезали  пополам  стоящую  перед  ним  фигуру.  Ему  пришлось
подождать, пока фигура не поднимется, иначе лучи прошли бы над ней.
     Теперь  коммерсант  издал  нервный  смешок,  когда  фигура   рухнула,
неуклюже упав на кушетку, а затем свалившись на пол. Позади  него,  широко
раскрыв глаза, стояла Махнахми.
     Чаллис постарался выровнять дыхание,  а  потом  осторожно  подошел  к
неподвижной фигуре. Он  пнул  ее,  сперва  мягко,  потом  хорошенько.  Она
поддалась под его сапогом не так, как ей полагалось.
     Нагнувшись, он изучил два прокола, сделанные лучами в  верхней  части
торса. Не  было  никакой  крови,  и  внутри  обеих  дыр  он  увидел  нечто
обугленное и не походившее на мясо и кости. Плывший от  фигуры  запах  был
знакомым - но не тем.
     - Электроника и сгущенный желластик! - пробормотал он себе под нос. -
Неудивительно, что их было двое. Роботы.
     - Робот? - пискнул позади него тонкий голосок, - неудивительно, что я
не могла... - она внезапно заткнулась. Чаллис нахмурился,  полуобернувшись
к ней:
     - Что-что, Махнахми?
     Она сунула пальчик в рот, невинно пососала его, глядя на скривившуюся
на полу фигуру.
     - ...не могла увидеть никакой крови, - ловко закончила она.
     - Да, но... - неожиданная мысль вызвала озабоченность на его лице.  -
Где же Френсис?
     -  Спит,  -  проинформировал  его  новый  голос.   Руки   коммерсанта
беспомощно упали по бокам, и Махнахми отпрянула, когда, мягко улыбаясь,  в
комнату вошел Флинкс. В отличие от двух  предыдущих,  на  правом  плече  у
этого юноши тихо шевелилась свернувшаяся вокруг него рептилия.
     -  Извините.  Боюсь,  что  мне  пришлось  вырубить  его,   и   вашего
сверхрьяного дворецкого тоже. У вас нервный штат, Чаллис. - Рука поднялась
и коснулась  стены  рядом  со  скрытой  кнопкой  в  коридоре,  управляющей
многочисленными лучеметами. - Ловко придумано.
     Чаллис обдумывал, не следует ли ему броситься на пол,  затем  перевел
взгляд с кнопки на Флинкса и облизнул губы.
     - Закончите вы наконец со своей паранойей? - взмолился юноша. -  Если
бы я хотел вас убить, то давно бы уже ударил по этой кнопке, не так ли?  -
он постучал по стене рядом с ней.
     Чаллис рухнул, расслабясь, когда упал ниже смертельного уровня лучей.
Но Махнахми, пригнувшись, подбежала к нему, визжа с детской яростью:
     - Убей его, папочка, убей его!
     - Уберись, детка, -  резко  бросил  Чаллис,  шлепком  отбросив  ее  в
сторону. Он снова  медленно,  осторожно  поднялся  на  ноги  и  пристально
посмотрел на молчаливую фигуру в коридоре. - Вы правы... вы как раз сейчас
могли бы легко убить меня - и не убили. Почему?
     Флинкс привалился к дверному косяку.
     - Я все время пытался сказать вам это. Тот  инцидент  на  Мотыльке  -
прошлое, оконченное, завязанное. Я следовал за вами  не  для  того,  чтобы
убить вас, Чаллис. Во всяком случае, не на Ульдом и, уж конечно, не сюда.
     - Не могу поверить... может  быть,  вы  говорите  правду,  -  признал
коммерсант, слова выходили из него с трудом, когда он пытался  перестроить
свое мышление. - Это настоящий вы, на этот раз?
     - Да. - Юноша кивнул, показывая на свое плечо, где впечатляюще зевнул
Пип. - Я никогда не хожу без Пипа. Вдобавок  к  тому  что  он  служит  мне
страховкой,  он  мой  друг.  Вам  следовало  бы  заметить,  что  механизмы
появлялись не в сопровождении рептилии.
     - Убей его! - снова завизжала Махнахми.
     - Заткнись, - напустился на нее Чаллис -  а  не  то  я  дам  Френсису
побаловаться с тобой, когда он явится.  С  чего  такая  внезапная  ярость,
Махнахми? Он прав,  я  уже  больше  пары  раз  мог  умереть,  если  бы  он
действительно желал этого. Я начинаю думать, что он говорит правду. Почему
ты так...
     - Потому что он... - начала было она, а затем вдруг притихла и  молча
уставилась в пол. - Потому что он пугает меня.
     - Тогда ступай туда, где он не  будет  тебя  пугать.  Ступай  в  свою
комнату. Иди, иди, убирайся.
     Златовласая девочка повернулась и в раздражении прошагала к  двери  в
противоположном конце помещения, бормоча под нос что-то,  чего  Чаллис  не
оценил бы, будь он способен расслышать ее.
     Он с любопытством повернулся обратно к Флинксу.
     - Если вы не хотите убить меня, тогда почему же, во имя Аукредена, вы
преследовали меня через половину Содружества? - Он быстро стал  заботливым
хозяином. - Тогда заходите, выпейте. Не останетесь ли поужинать?
     Флинкс покачал головой, улыбнувшись не понравившейся Чаллису улыбкой.
     - Мне не нужна ваша дружба, Чаллис. Только некоторые сведения.
     - Если они о янусских камнях или о чем-либо, относящемся к ним, то  я
ничего не могу вам сообщить.
     - Это не имеет никакого отношения к ним или к вашей попытке заставить
меня принимать участие в ваших личных извращениях. Когда вы  у...  уходили
из своего дома в Дралларе,  то  сказали  кое-что  о  характеристиках  моей
материнской линии.
     Чаллис выглядел озадаченным.
     - Если вы говорите, что я это сказал, то надо полагать, так  и  было.
Что из этого?
     - Я вообще ничего не знаю о своих истинных родителях. Продавший  меня
моей приемной матери сообщил лишь мое имя и фамилию. И ничего больше.
     - Ну, я... я как-то не думал об этом.
     - Вы сказали, что  собрали  на  меня  досье,  что  вы  скопили  массу
сведений о моем прошлом.
     - Это верно. Чтобы гарантировать, что вы действительно  обладали  тем
талантом, какой я искал, требовалось как  можно  полнее  исследовать  вашу
личную историю.
     - Где вы нашли эти сведения?
     - Не вижу никакой причины скрывать это от вас, за  исключением  того,
что я не знаю. - Рука Флинкса придвинулась чуть ближе к роковой кнопке.  -
Это правда, это правда! - Взвыл снова  запаниковавший  Чаллис.  -  Что  я,
по-вашему, прослеживаю все источники мелкой информации, раскопанной  моими
людьми? - Он вытянулся от преувеличенной  гордости.  -  Я,  между  прочим,
глава одной из...
     - Да, да, - нетерпеливо признал Флинкс, - не услаждайте меня  списком
своих титулов. Вы можете разыскать источник  этой  информации?  Давайте-ка
посмотрим, так ли эффективна ваша система розыска, как вы утверждаете.
     - Если я это сделаю, - резко спросил коммерсант, -  я  могу  считать,
что вижу вас в последний раз?
     - У меня нет больше никакого интереса к вам, Чаллис.
     Коммерсант принял решение.
     - Ждите здесь.
     Повернувшись, он проследовал в противоположный конец комнаты. Там  он
откинул крышку того, что походило  на  антикварный  деревянный  письменный
стол.   Внутри   он   оказался   заполненным   серьезными    компонентами,
скомбинированными в виде сложного пульта. Пальцы Чаллиса  быстро  прошлись
по клавишам управления. Это вызвало несколько минут последующего мигания и
звуков из глубин стола.
     В конечном итоге он был вознагражден небольшой распечаткой, которую и
вставил в проигрыватель.
     - Вот она. Идите посмотрите сами.
     - Спасибо, но я останусь здесь. Прочтите мне ее.
     Чаллис покачал головой при таком  неразумном  отсутствии  доверия,  а
затем переключил внимание на увеличивающий считыватель.
     -  Ребенок  мужского  пола,  -  начал  он   механически   читать,   -
зарегистрирован в возрасте семи месяцев в  финансируемом  Церковью  приюте
для сирот в  Аллахабаде,  Земля,  провинция  Индия.  За  этой  информацией
следуют  рассуждения  сотрудников  о  совпадающих  точках  отождествления:
отпечатках роговой  оболочки,  отпечатках  пальцев,  отпечатках  сетчатки,
форме черепа и так далее, вместе с чисто внешними физическими данным; цвет
волос и глаз, кольца на пальцах и тому подобное.
     Эти параметры  совпадали  с  данными  сироты  в  возрасте  пяти  лет,
проданного под именем Филип Линкс такого-то числа на невольничьем рынке  в
Дралларе, Мотылек. Мои люди явно  сочли,  что  было  достаточно  сходства,
чтобы связать этих двух лиц.
     - Фамилия... тут сказано?.. -  Флинкс  должен  был  узнать,  была  ли
фамилия Линкс родовой или данной только потому, что он был потомством Рыси
[lynx (англ.) - рысь].
     - То есть искушенной независимой женщины, бывшей любовницей скорее по
своему выбору, чем по выбору мужчины, вольной приходить и  уходить,  когда
пожелает.
     Чаллис был не в состоянии сообщить ему.
     -  Нет.  Если  вы  хотите  дополнительную  информацию,  вам  придется
поискать ее  в  оригинальных  Церковных  архивах,  при  условии,  что  вам
разрешат доступ к ним. Вы, конечно, можете начать и в  Аллахабаде,  но  не
заглянув в оригинальные архивы, будет трудно сказать,  где  начать.  Кроме
того, Денпасар сам по себе намного ближе.
     - Тогда я отправлюсь туда.
     - Вам никогда не получить доступа к этим  архивам.  Вы  думаете,  мой
милый  мальчик,  что  всякому,  кто  пожелает,  разрешается   пользоваться
оригинальной Церковной картотекой?
     - Вы только скажите мне, где она.
     Чаллис усмехнулся:
     - На острове, именуемом Бали, примерно в пяти  тысячах  километров  к
северо-западу отсюда в Индонезийском архипелаге.
     - Благодарю вас, Чаллис. Вы меня больше не увидите. - Он повернулся и
покинул коридор.
     Как только юноша скрылся из вида, внимание  Чаллиса  остановилось  на
установленных в пульте нескольких крошечных экранах.  Один  показывал  его
посетителя, готового выйти через переднюю дверь. Чаллис  коснулся  кнопки.
Рыжеволосая фигура взялась за  ручку  двери  -  и  как  он,  так  и  дверь
растворились в ослепительной вспышке. Сотрясение тряхнуло  даже  там,  где
стоял коммерсант.
     - Я не облегчаю выход для незваных гостей, - мрачно сказал он пульту.
- Но коль скоро они вошли, я забочусь о том, чтобы они не вышли.
     Чаллис не стал бы тем,  чем  он  был,  оставляя  что-нибудь  на  волю
случая. Наверное, нелепая сказка парня была правдой, а впрочем,  наверное,
она  была  только  способом  заманить  Чаллиса  в  какую-то  невообразимую
дьявольскую ловушку.  Что  этот  паренек  хитер,  он  продемонстрировал  в
избытке. В любом случае, ничего не стоило обрести полную уверенность.
     Только его жизнь.
     Закрыв пульт, он лениво прошел к передней двери. И  удивился,  увидев
стоящую в коридоре Махнахми. Позади нее все еще плыл  дым  от  почерневшей
металлической рамы дверей, ограждавшей теперь приблизительно прямоугольный
кратер. Углубление распространялось и на отрезок коридора  и  прилично  на
железобетонную дорожку, ведущую ко входу.
     Девочка что-то держала. Это был кусок руки. С нее капали разноцветные
жидкости, и с обоих  порванных  концов  свободно  свисали  крошечные  нити
материала.
     Чаллис был поражен смесью страха и  восхищения,  когда  уставился  на
секцию конечности, которую так внимательно изучала Махнахми. В первый  раз
он начал гадать, какое же именно создание он избрал себе врагом.  Что  это
был больше, чем необычно  умный  семнадцатилетний  парень,  он  подозревал
после того невероятного побега на Ульдоме. Теперь он был в этом уверен.
     Рука, конечно, была механической. Флинкс,  которого  он  принимал  за
настоящего, был всего-навсего более убедительным автоматом, как  могла  бы
сообщить ему  Махнахми.  Теперь  Чаллис  взял  да  испортил  ей  игру.  Но
оставшиеся куски представляли интерес. Она  с  кажущимся  небрежным  видом
изучала арматуру, сравнивая ее с ближайшим осколком механического летучего
змея.
     Это было просто  нечестно!  Раз  Чаллис  вопреки  ее  совету  сообщил
машине, что та хотела узнать, она  никогда  больше  не  увидит  настоящего
Флинкса. А он был такой забавный.
     Ей придется найти для игры мозг кого-нибудь другого...
     Флинкс  следил,   как   рак-отшельник,   завершив   свои   сухопутные
исследования, исчезает  в  услужливо  накатившей  волне.  Одновременно  он
отключил магнитофон у себя на поясе. С тех пор  как  коммерсант  уничтожил
его третье подобие, на пленку больше ничего не записалось.
     Поднявшись,  Флинкс  стряхнул  сзади  песок  и  печально  подумал   о
безосновательной  паранойе  Конды  Чаллиса.  Наконец  он  узнал  от  этого
толстого  торгаша  все,  что  мог,  и  информация  заботливо  хранилась  в
маленьком поясном магнитофоне, действовавшем на удивительных  расстояниях.
Подобия были дорогой азартной игрой, но оправдавшей себя.
     Флинкс вернулся к  взятой  напрокат  машине.  На  одном  сидении  был
устроен специальный пульт с пятью контрольными  приборами  в  центре.  Три
стали темными, в то время как два  по-прежнему  постоянно  мигали  зеленым
светом. Чаллису могло бы быть интересным узнать, что  уничтожь  он  своего
третьего визитера прежде, чем ответить  на  его  вопросы,  его  ждали  два
добавочных тщательно изготовленных Флинкса.
     Один сладкий миг Флинкс смаковал мысль послать их обоих сегодня ночью
в спальню коммерсанта.  Но...  нет.  Это  поставило  бы  его  в  положение
выносящего тот или иной приговор другому человеку.
     Вместо   этого   он   отдал   двум   оставшимся    подобиям    сигнал
"возвращение-на-базу". Два оставшихся  огонька  начали  постоянно  мигать,
показывая, что они действуют согласно приказу и находятся в движении.  Они
отправились обратно на завод,  где  их  заказал  Флинкс.  Там  их  сложные
внутренности  будут  сохранены,  вместе  с  сопутствующей  частью   сильно
истощенного банковского счета Флинкса.
     Заведя маленькую мощную машину, Флинкс установил  ее  на  стандартную
схему  полета,  ведущего  в  атмосферный  челночный   порт.   Этот   чисто
планетарный вокзал находился далеко к югу от столицы, ближе к пригородному
промышленному городу Сиднею.
     Чаллис намекал, что  постороннему  будет  трудно  получить  доступ  в
штаб-квартиру Объединенной Церкви. Ну, это он узнает достаточно скоро. Там
находилась одна генеалогия, которую он очень сильно хотел исследовать.



                                    5

     Суборбитальные полеты во все крупные  города  и  провинции  на  Земле
происходили  в  огромном  порту  по  регулярному  расписанию.  Встреченный
Флинксом  служащий  был   прям   телом,   но   психически   поврежден   от
четвертьвековых ответов на одни и  те  же  пустопорожние  вопросы.  Он  не
только не мог ожидать никакого повышения, но и подозревал, что его младшая
дочь  гуляла  с  двумя  пожилыми  мужчинами  и  одной   молодой   женщиной
одновременно. Когда Флинкс приблизился, он размышлял, что в его время дети
вели себя иначе.
     - Я только  что  попытался  купить  билет  до  города  под  названием
Денпасар, - объяснил Флинкс, - а на  кассовом  автомате  зажглась  надпись
"Такого направления нет". Почему?
     - Откуда вы, юный сэр? - вежливо осведомился служащий.
     Флинкс поразился. За всю жизнь его всего лишь несколько  раз  назвали
"сэр". Он начал было отвечать: - Из Драллара, с Мотылька,  -  да  вспомнил
вдруг одно раннее изречение Мамаши Мастифф.
     "Всегда отвечай на вопрос как можно короче, мой  мальчик,  -  поучала
она его. - Это заставляет людей считать тебя умным и нескучным, в то время
как дает им, по возможности, меньше сведений о тебе самом".
     Поэтому он сказал просто: - С другой планеты.
     - И, рискну предложить, с далекой  планеты,  -  добавил  служащий.  -
Разве вы не знали, юный сэр, что Бали - закрытый остров? Туда  дозволяется
путешествовать только трем классам людей.
     Говоря это, он перечислил их по пальцам:
     - Балийцам и их родственникам, Служителям Церкви и  правительственным
служащим со специальным разрешением.
     Он внимательно изучил Флинкса.
     - Вы могли бы сойти  за  балийца,  если  бы  не  эта  ваша  морковная
макушка, так что вы явно не местный. Вы не притязаете на звание  служителя
Церкви и... - он не мог подавить легкой улыбки,  -  я  не  думаю,  что  вы
специальный представитель правительства. В любом случае, почему вы  вообще
хотите туда отправиться?
     Флинкс безупречно пожал плечами:
     - Я слышал, что это центр Объединенной Церкви.  Я  думал,  что  будет
интересно посетить такое место, пока я езжу туристом по Земле, вот и все.
     А, стандартный ответ. Любые подозрения, которые  могли  зародиться  у
служащего, умерли, не успев сложиться.
     - Это понятно. Если, однако, вас заинтересует такой же ландшафт,  как
на Бали, то вы можете  добраться  столь  близко,  как...  -  он  помолчал,
сверяясь с проигрываемой перед ним  на  экране  толстой  лентой,  -  ...на
восточную оконечность острова Ява. Я сам там бывал. Остров  можно  увидеть
из Баньюванги, а Сурабая - прекрасный древний город, очень живописный.  Вы
можете даже  пролететь  на  флайере  над  Комодо,  где  находится  станция
возрождения динозавров. Но на сам Бали, - служащий  с  сожалением  покачал
головой, - можно с таким  же  успехом  попробовать  высадиться  на  Родной
Планете  Империи,  как  и  попасть  в  Денпасар.  О,   если   вы   сможете
проскользнуть в отправляющийся челнок, вы, может, и попадете в  город.  Но
вы никогда не уедете  с  острова,  не  ответив  обязательно  на  несколько
трудных вопросов.
     - Ясно, - благодарно улыбаясь, ответил Флинкс. - Я не знал. Вы  очень
помогли мне.
     - Пустяки, сэр. Наслаждайтесь своим пребыванием на Земле.
     Флинкс ушел в задумчивом состоянии. Так значит, существовал шанс, что
он сможет каким-то  образом  попасть  на  остров.  Но  хотел  ли  он  быть
вынужденным отвечать по отбытии на те трудные вопросы? Не хотел.
     Это оставляло его с проблемой получения доступа в такое  место,  куда
не допускали никого. Нет, напомнил он себе, шепча чемодану и его кожистому
содержимому, это не  совсем  верно.  На  остров  разрешалось  ездить  трем
классам людей.
     Он  не   думал,   что   будет   легко   подделать   правительственное
удостоверение, и был слишком молод, чтобы выдавать себя за какую-то важную
персону. Существовала возможность примазаться как прислужнику  Церкви.  Но
что насчет?.. Разве старик не сказал, что если не считать его рыжих волос,
он мог сойти за балийца?
     Проходя мимо внутренней панели из полированного  металла  трехэтажной
высоты, Флинкс уловил свое отражение. Немного краски для волос, ускоренный
курс по местному диалекту, небольшая лодка - наверняка ведь, это не  могло
быть так легко!
     Но существовал шанс, что его план  был  настолько  простым,  что  его
могут проглядеть те, кто высматривал более изощренных лазутчиков. И Флинкс
часто  видел,  как  обладание  определенным  количеством  наглости  -   не
глотательной разновидности - могло оказаться куда полезней в  одурачивании
бюрократии, чем любые официальные удостоверения в кармане.
     Повернувшись,  он  возвратился  обратно  к  автоматическим   билетным
кассам. Набрав требование и вставив картометр, он получил челночный  билет
в один конец до Сурабаи...
     Древний  рыночный  городок  сохранил   многое   от   своего   аромата
семнадцатого века. Флинкс чувствовал себя прямо как  дома,  узнавая  нечто
давно им подозреваемое: один переполненный рынок во многом похож на  любой
другой, куда бы тебя ни занесло.
     Все говорили на земшарском и симворечи, вдобавок к древнему  местному
диалекту, известному как бахаса индонезия. Флинкс  легко  раздобыл  черную
краску, и, с измененным  цветом  волос,  быстро  стал  одним  из  местных.
Нескольких недель пребывания оказалось достаточно, чтобы  обеспечить  его,
прирожденного лингвиста, действенным поверхностным знанием языка.
     Добыть небольшую лодку оказалось достаточно просто. Если  замысел  не
удастся, он всегда может прибегнуть к объяснению, что он простой  рыболов,
у которого отказал автолоцман, вызвав отклонение от курса. Кроме того, для
любого  инопланетного  шпиона  действительно  трудным   этапом   было   бы
прохождение через таможню входного порта Земли, а это Флинкс уже прошел.
     Поэтому после нескольких дней спокойного автоматического плавания  он
увидел  перед  собой  возвышающиеся  пики  гор   Агунг   и   Батур,   двух
господствовавших на острове вулканов.
     Под  покровом  безлунной  ночи  он  приблизился  к   самой   северной
оконечности великолепного пустого пляжа,  называемого  купа,  на  западной
стороне острова. Никакой патруль не появился и не окликнул его,  когда  он
вытащил свою  лодочку  на  песок.  Из  скрытых  ям  не  выскочило  никаких
автоматических лучеметов, чтобы испепелить его на месте.
     Пока у него все шло вполне успешно. Это,  однако,  не  уменьшило  его
чувства беспокойства. Одно дело - стоять на пустом пляже, совсем другое  -
проникнуть в недра самой Церкви.
     Двигаясь вглубь острова со  своим  единственным  предметом  багажа  -
перфорированным чемоданом, содержавшим немного  одежды  и  Пипа,  -  он  в
скором времени встретил небольшую немощеную дорогу через окаймлявшие  пляж
джунгли.  После  нескольких  часов  ходьбы  он  смог   окликнуть   машину,
культиватор. Ехавший на ней фермер подвез его в Бену, а оттуда было  легко
нанять автобекак непосредственно в Денпасар.
     Все шло настолько хорошо, как только мог надеяться. Фермер  счел  его
чужестранцем, навещающим родственников в городе,  и  Флинкс  не  видел  ни
малейшей причины оспаривать  столь  удобно  обеспеченную  ему  легенду.  И
молодой  фермер  равным  образом  не   проявлял   ни   малейшего   желания
переключиться  с  земшарского  на   бахаса   индонезия,   поэтому   спешно
приобретенный словарь Флинкса не подвергся испытанию.
     Хозяйка гостиницы встретила  Флинкса  как  желанного  гостя,  хотя  и
настояла на том, чтобы посмотреть животное в чемодане. Флинкс показал  ей,
надеясь, что женщина не из болтливых. Если слух дойдет  до  представителей
Церкви, кто-то может полюбопытствовать  насчет  присутствия  здесь  такого
экзотического и опасного инопланетного вида, как мини-дракончик.
     Но  Флинкс  отказывался  тревожиться.  В  конце  концов,  он   удобно
устроился в комфортабельном номере в городе, куда, как ему говорили, будет
трудно попасть. Завтра он приступит к делу проникновения в систему Церкви.
     Первое,  что  он  должен  выяснить,  это  где  на  острове  хранились
генеалогические архивы, а потом - через какие процедуры требуется  пройти,
чтобы получить к ним доступ. Может, ему еще придется прибегнуть к подделке
документов.  Вероятней  же,  он  закончит  тем,  что   похитит   церковное
обмундирование и наглостью проложит себе путь к легкому доступу в архивы.
     Флинкс-священник. Он отправился спать, улыбаясь этой мысли и  реакции
Мамаши Мастифф, если бы та увидела его в церковном облачении...
     На следующее утро он начал свою личную атаку на святая  святых  самой
мощной организации в Содружестве.
     Первым шагом было выбрать такси  с  разговорчивым  водителем.  Флинкс
избрал самого старого, какого только смог найти, действуя по  теории,  что
занятые в такой профессии более пожилые люди были более склонны  чрезмерно
болтать, а в  остальном  заниматься  своим  собственным  делом.  Водителем
Флинкса был седогривый патриарх с большими вислыми усами. Он был  стройным
и жилистым, как и большинство местных.  Женщины  отличались  единообразной
кукольной  красотой  и,  похоже,  старели  прыжком,  от   четырнадцати   к
восьмидесяти годам без всяких промежуточных возрастов.
     Некоторые   из   них   уже   посматривали   на   Флинкса    несколько
заинтересованно, к чему он начинал привыкать, по мере того как  становился
старше. Сейчас, однако, для этого не было времени.
     - Что у вас на уме для сегодняшнего путешествия, сэр?
     - Я всего лишь гость, приехал сюда  повидать  своих  родственников  в
Сингарадье. Прежде чем меня захлестнут дяди и тети, я хотел бы  посмотреть
остров, не обремененным семейными разговорами. Старые храмы... и новые.
     Старикан и глазом не моргнул, лишь кивнул и  завел  мотор.  Экскурсия
оказалась столь же основательной, как и старик  -  болтливым.  Он  показал
Флинксу громадные пляжи в Куте, где  накатывались  огромные  буруны  Сунда
Бали, не ведая, что Флинкс ночью раньше одолевал эти самые волны. Водитель
отвез его к большой научно-исследовательской океанографической  станции  в
Сануре  и  широко  раскинувшейся  территории  Церковного  Университета  на
окраинах Денпасара.
     Он показал ему  разные  филиалы  научно-исследовательских  институтов
Церкви, построенных все как один  в  старом  балийском  стиле,  насыщенном
железобетонными скульптурами, выстроившимися вдоль всех перемычек и  стен.
Он провез его через древние рисовые чеки, покрывшие  террасами  игрушечные
горы - самые прекрасные на всей Земле, настаивал старик, даже если фермеры
в своих широких шляпах ездили  теперь  больше  на  маленьких  механических
культиваторах вместо водяных буйволов.
     Прошло полдня, прежде чем Флинкс дошел до того, что заметил:
     - Это совсем не похоже на то, что я ожидал от штаб-квартиры Церкви.
     - Ну, а чего вы ожидали? - спросил старик. - Воспроизведения в  более
крупном масштабе Анклава  Содружества  в  Брисбене?  Купола  из  черных  и
бронзово-зеркальных  металлов  и  шпили  километровой  высоты,  украшенные
мозаикой?
     Флинкс откинулся на потертую спинку старого сидения рядом с шофером и
принял застенчивый вид.
     - Я, конечно, никогда не бывал в столице,  но  я  видел  репродукции.
Полагаю, что ожидал увидеть здесь нечто похожее.
     Старик тепло улыбнулся:
     - Я не специалист по мышлению Церкви, сынок, но для  моей  фермерской
души  она  кажется  собранием  хороших,  не   любящих   сложности   людей.
Университет - самое  большое  церковное  здание  на  острове,  лаборатория
астрофизики в четыре этажа - самое высокое. - Он на время смолк, пока  они
ехали над речным ущельем.
     - Почему, по-вашему, - спросил он  наконец,  -  Объединенная  Церковь
несколько веков  назад  решила  расположить  свою  штаб-квартиру  на  этом
острове?
     - Не знаю, - честно ответил Флинкс. - Я не думал  об  этом.  Полагаю,
для того, чтобы быть поближе к столице.
     Старый шофер покачал головой:
     - Церковь находилась здесь  задолго  до  того,  как  Брисбен  сделали
столицей Земли. Для путешествующего с духом Гаруды в качестве спутника ты,
сынок, кажешься довольно невежественным.
     - Духом Гаруды? - Флинкс увидел, что шофер смотрит на  сонную  голову
рептилии,  выглянувшую  из-за  пазухи  комбинезона.  Он  бешено  заворочал
мозгами, а затем расслабился.
     - Но ведь Гаруда - птица, а не змей.
     - Я вижу в твоем приятеле дух, а не облик, - объяснил шофер.
     - Тогда хорошо, - признал Флинкс,  вспоминая,  что  чудовищная  птица
Гаруда была, несмотря на свою устрашающую внешность, добрым  созданием.  -
По какой же причине Церковь присутствует здесь, если не  для  того,  чтобы
быть ближе к столице?
     - Я считаю, это из-за того, что ценности Церкви и  балийского  народа
очень схожи между собой. И  те  и  другие  делают  упор  на  творчество  и
мягкость. Вся наша собственная надменность и  враждебность  ушли  на  нашу
древнюю мифологию.
     Флинкс посмотрел на старика с большим  уважением  и  любопытством.  В
этот миг он  казался  чем-то  более  интересным,  чем  всего  лишь  старым
таксистом, но это уж сверхподозрительный ум Флинкса снова высматривал себе
новые хлопоты.
     - Наше самое агрессивное движение - это пожатие плечами, -  продолжал
старик, с любовью глядя на окружающий ландшафт. - Это происходит от  жизни
в одном из самых прекрасных мест галактики.
     Начался легкий дождь. Старик закрыл откидной верх  машины  и  включил
кондиционирование воздуха. Флинкс, гордившийся своей приспособляемостью  к
чуждой окружающей среде  и  вынужденный  до  сих  пор  играть  роль  почти
местного, издал мысленный вздох облегчения  при  первой  прохладной  ласке
кондиционера.
     Влажность в одном из  самых  прекрасных  мест  галактики  могла  быть
удушающей. Не удивительно, что транксийские члены Церкви согласились столь
много веков назад построить здесь ее штаб-квартиру.
     Они остановились в Убуде,  и  Флинкс  устроил  спектакль  с  осмотром
знаменитой резьбы по дереву в рекомендованных стариком  лавочках.  Это  не
было исключительно балийским обычаем. У Мамаши Мастифф тоже  имелась  своя
договоренность с гидами в Дралларе.
     Экскурсия продолжалась, и необходимость проявлять интерес становилась
все более и более  обременительной.  Флинкс  зевал  при  осмотре  слоновой
пещеры, моргал у  священных  источников  и  видел  храмы,  построенные  на
храмах.
     Подходящее местоположение для родного дома  Церкви,  подумал  Флинкс,
когда тучи рассеялись и за  дымящимся  конусом  1500-метровой  горы  Агунг
появилась двойная радуга. Аквамариновые рясы и комбинезоны проходящих мимо
сотрудников  Церкви  сливались  с  неподвижной  цветущей   растительностью
джунглей столь  же  естественно,  как  и  фруктовые  деревья,  флегматично
стоявшие, следя за всем, вдоль дорог, полей и рисовых террас.
     - Это все очень красиво, - сказал наконец Флинкс старому шоферу. - Но
я все же хотел бы посмотреть на штаб-квартиру Церкви.
     - Штаб-квартиру  Церкви?  -  Старик  неуверенно  посмотрел  на  него,
потянув себя за ус. - Но ведь весь  остров  -  штаб-квартира  Объединенной
Церкви.
     - Да, я знаю, - ответил Флинкс, стараясь не показаться  нетерпеливым.
- Я имею в виду штаб-квартиру штаб-квартиры.
     - Ну, - старик посмотрел вверх и налево, снова потянув себя за ус.  -
Самым близким к этому будет Административный  Корпус,  но  я  не  понимаю,
почему  бы  кому-то  захотелось  его  увидеть.  -  Удивительное  дело,  он
улыбнулся, показав под своей сморщенной верхней губой белые зубы.
     - Все еще ожидаешь башни из драгоценного металла и аметистовые  арки,
а, сынок? - Флинкс принял смущенный вид. - Я так тебе скажу: хотя  на  сам
Корпус  нечего  терять  зря  времени,  он  находится  в  уголке,  которому
позавидовал бы сам Будда.
     Шофер принял решение.
     - Тогда  поехали,  я  отвезу  тебя  туда,  если  уж  ты  так  на  это
настроился.
     Они продолжали ехать на север из Убуда, проезжая по все более и более
крутым террасам, когда поднимались  по  старой  дороге.  На  ней  не  было
никаких доказательств частого движения, которого Флинкс ожидал бы на  пути
в штаб-квартиру штаб-квартиры. Может быть, старик был  прав.  Может  быть,
разыскиваемого им учреждения не существовало.
     Может быть, он зря терял время.
     Флинкс высунулся из окна и  увидел,  что  его  первоначальная  оценка
состояния дороги все еще оставалась в силе. Покрывавшая  путь  трава  была
высотой в несколько сантиметров. Густая  и  здоровая,  она  не  показывала
никаких характерных  сгибов,  вызванных  постоянным  прохождением  по  ней
машин.
     В конечном итоге машина вздохнула  и  остановилась.  Старикан  сделал
Флинксу знак выбираться, после чего  шофер  провел  его  к  краю  отвесной
пропасти.
     Флинкс осторожно заглянул за край. В нескольких тысячах метров  внизу
на дне долины лежало широкое мелкое озеро.  Зелень  пестрела  обводненными
полями и разбросанными домами фермеров.
     У противоположного конца озера, неподалеку от подножия дымящейся горы
Агунг, раскинулась тесная группа скромных, похожих на коробки  двухэтажных
строений,  покрытых  яркой  аквамариновой  эмалью.  Они  выглядели  строго
утилитарными, если не просто уродливыми. Среди них не попадалось ни  арок,
ни башен.
     В одном конце комплекса несколько антенн распустили цветы абстрактных
металлических сетей, и поблизости находилась лужайка, где едва хватило  бы
места маленькому атмосферному челноку.
     И это все?
     Флинкс недоверчиво уставился на своего гида.
     - Вы уверены, что это именно он?
     - Да, это и есть Административный Корпус. Сам я там никогда не бывал,
но мне говорили, что он по большей части используется для хранения  старых
архивов.
     - Но церковная канцелярия?.. - запротестовал было Флинкс.
     - А, вы имеете  в  виду  место,  где  собираются  Советники?  Это  то
невысокое, похожее на грейфер здание, которое  я  показывал  вам  в  самом
Денпасаре, то, что рядом с  солнечной  научно-исследовательской  станцией.
Помните его? - Флинкс поискал в памяти и обнаружил, что помнит.  Оно  было
лишь чуть более впечатляющим, чем разочаровывающее скопление зданий внизу.
     - Совет Церкви собирается раз в год, и  именно  там  принимаются  его
решения. Я могу отвезти вас обратно туда, если вы желаете.
     Флинкс покачал головой, не в состоянии скрыть свое разочарование.  Но
если это был склад старых архивов, он мог содержать то, что Флинкс  явился
посмотреть. Если нет - ну, он мог заняться разрешением проблемы отъезда  с
этого острова, не навлекая на  себя  нежелательные  вопросы.  Наверное,  в
провинцию Индию, в Аллахабад...
     - Вы сказали, что  никогда  не  бывали  внутри,  -  повернулся  он  к
старику. - Церковь запрещает там появляться?
     Шофера это, похоже, позабавило.
     - Насколько я слышал, нет. Просто нет никакой причины появляться там.
Но если вы желаете...
     Флинкс двинулся обратно к машине:
     - Поедемте. Вы можете оставить меня там.
     - Ты  уверен,  сынок?  -  заботливо  спросил  старик,  поглядывая  на
закатывающееся солнце во влажном небе. -  Скоро  стемнеет.  У  тебя  могут
возникнуть трудности с поиском транспорта обратно в город.
     - Но я думал... - начал было Флинкс.
     Старик медленно покачал головой и терпеливо объяснил:
     - Ты все еще не слушаешь. Разве я не сказал тебе, что это всего  лишь
место хранения? Там нет никакого движения, в долине-то. Это место медленно
растущих вещей, тусклое, далекое от любого городишки. Будь я  Церковником,
я бы скорее предпочел расположиться в Беноа или Денпасаре. Здесь  одиноко.
Но, - он пожал плечами, - деньги ваши. По крайней мере, ночь будет теплой.
     Они забрались обратно в машину, и он начал спуск по узкой  извилистой
тропе, не замеченной Флинксом раньше.
     - Если вы не достанете  транспорта  обратно,  то  можете  попробовать
спать на земле. Берегитесь, однако, сороконожек, у них неприятный укус.  Я
уверен, что какой-нибудь фермер подвезет вас утром до  города  -  если  вы
встанете достаточно рано, чтобы поймать его.
     - Спасибо, - поблагодарил Флинкс, не сводя глаз с долины внизу. С  ее
сверкающим озером, притулившимся у подножия большого вулкана, она и впрямь
выглядела  привлекательно,  хотя  его  внимание  по-прежнему   притягивала
прозаическая архитектура Корпуса. Та стала еще менее  впечатляющей,  когда
они подъехали поближе. Аквамариновая  эмаль  казалась  застывшей  на  фоне
богатых коричневых и  зеленых  цветов  опоясывающей  горы  растительности.
Когда они достигли дна долины, Флинкс увидел,  что  строения  были  лишены
окон. Как и подобает, мрачно подумал он, учреждению, посвященному вещам, а
не людям.
     Машина остановилась перед тем, что, должно  быть,  являлось  парадным
входом, поскольку это был единственный вход. Никаких массивных  скульптур,
изображающих братство челанксов,  никаких  бьющих  фонтанов  по  бокам  от
простой двери с двойными стеклами. В стороне было  припарковано  несколько
непримечательных на вид машин.
     Флинкс открыл дверцу и вылез. Пип пошевелился  в  свободных  складках
комбинезона, и Флинкс утихомирил своего беспокойного приятеля, пока вручал
старому водителю свой картометр.
     Шофер сунул его в большую щель на приборной доске  и  подождал,  пока
компактный  инструмент  не  перестал  гудеть.   По   завершении   передачи
финсредств он вручил картометр обратно Флинксу.
     - Желаю тебе удачи, сынок. Надеюсь, твой визит окажется стоящим  всех
твоих хлопот с прибытием сюда. - Он помахал рукой  из  машины,  тронувшись
обратно к горной дороге.
     "Хлопоты - неадекватное слово, старик", подумал Флинкс,  крикнув  ему
на прощание: - Селамат сеанг!
     С минуту Флинкс постоял один перед Корпусом,  слушая  тихое  журчание
воды, падавшей с террасы на террасу. Через поля до  него  донеслось  тихое
"хут-тут"  направляемого  рукой  фермера  механического  культиватора.  По
словам старого шофера-гида, люди  тут  занимались  уборкой  своего  пятого
урожая риса и начинали сеять шестой.
     К этому времени Флинкса тошнило  от  сельского  хозяйства,  храмов  и
самого острова. Он проверит, что может предложить это не  располагающее  к
оптимизму строение, попробует поискать в городских  архивах  Аллахабада  и
через несколько дней отправится в путь домой, на  Мотылек,  с  информацией
или без оной.
     Он бранил себя за то, что не принял предложения служащего  челночного
порта и не попробовал прибыть сюда дипломатическим атмосферным челноком из
Южного Брисбена. Вместо этого он зря потратил несколько недель на изучение
местного  языка  и  управления  небольшой  лодкой.  Он  ожидал   встретить
бронированную крепость со стенами в полкилометра  толщиной,  ощетинившуюся
лучеметами и проекторами СККАМ. А вместо этого он оказался  крадущимся  по
острову фермеров-рисоводов и студентов. Даже канцелярия была на каникулах.
     Флинкс поднялся на несколько ступенек и прошел через двойные двери, с
отвращением заметив,  что  они  открывались  вручную  и  не  останавливали
входившего. Короткий коридор выходил  в  небольшое  округлое  помещение  с
высоким куполом. Его взгляд устремился вверх - и замер. Купол был заполнен
трехмерной  проекцией  всех  обитаемых  планет   галактики.   Каждый   мир
Содружества был четко отмечен  цветом  и  мелкими  заглавными  буквами  на
симворечи.
     Флинкс изучил ее, выделив сперва Землю и Ульдом из-за их более  ярких
цветов, а затем перешел к Эвории, Амропулосу, Тихой Детской -  все  сплошь
транксийские миры. Потом  нашел  человеческие  планеты:  Реплер,  Мотылек,
Кашалот,  Центавр-3  и  5.  Слабо  светящиеся  точки  указывали  аванпосты
челанксийских исследований, окраинные миры, вроде Толстяка с его  огромным
запасом металлов, Рийнпина с его троглодитами и  бесконечными  пещерами  и
ледяного шара далекого-предалекого Тран-ки-ки.
     Его глаза  опустились  к  изогнутому  полу  помещения,  и  он  нашел,
наконец, свою мозаику, хотя узор на полу был прост. Он состоял из  четырех
кругов: двух, представляющих полушария Земли, и двух других - Ульдома. Они
образовывали квадрат с единственной маленькой сферой в центре, касательной
ко всем четырем округлым картам. Центральная сфера содержала  вертикальную
восьмерку  голубого  цвета,  представляющей  собой   Землю,   пересекаемую
горизонтальной восьмеркой зеленого цвета, означающей Ульдом. Там  где  они
встречались,  цвета  сливались,  создавая  аквамариновый   гербовый   цвет
Объединенной Церкви.
     Целостность стен вокруг него  нарушали  три  коридора:  один  исчезал
вдали впереди, другие вели налево и направо. Все  стены  между  ними  были
заполнены резьбой, изображающей выдающиеся личности в истории Церкви - как
транксов, так и людей - в скромных позах. Самой впечатляющей  была  сцена,
рисующая подписание Акта о Содружестве, официально объединившего  Транксов
и  Человечество.  Четвертая  Последняя   Надежда,   Давид   Малькезинский,
соприкасался лбом с антеннами Триэйнта Арлендувы, в то время  как  иструка
инсектоида была зажата в правой ладони человека.
     Справа от этого рельефа  были  высечены  некоторые  основные  максимы
Церкви: Человек -  животное,  Транкс  -  насекомое.  И  тот,  и  другой  -
Братья...  Не  советуй  создавать  цивилизацию,  где  физическая  сила  не
взаимодействует с психической... Если бы  Бог  желал,  чтобы  человек  или
транкс посвятили себя Ему, то Он не  создал  бы  миры  такими  сложными...
Фарисейская уверенность в собственной праведности - ключ  к  разрушению...
Список все продолжался и продолжался.
     На противоположной стене  был  высечен  список  недавних  философских
сентенций, которые Флинкс с интересом прочел. Он как раз закончил с одной,
гласившей о гедонизме, нарушающем Основной Эдикт и перешел к увещеванию не
доверять всему, что отдает абсолютной правильностью,  когда  его  внимание
отвлек голос.
     - Не могу ли я помочь вам, сэр?
     - Что?
     Пораженный Флинкс обернулся и увидел вопросительно глядящую на него в
ответ молодую женщину в  аквамариновой  рясе.  Она  сидела  неподалеку  от
коридора налево, за скудно покрытым столом. Он даже не  заметил  ее,  пока
она не заговорила.
     - Я спросила, не могу ли я помочь вам.
     Она подошла и встала рядом с ним, глядя ему прямо в глаза.  Одно  это
было необычным.  У  большинства  его  новых  знакомых  первый  взгляд  шел
несколько ниже, к чешуйчатой фигуре, обвившейся вокруг плеча Флинкса  или,
как в данный момент, выглядывавшей из-за пазухи его комбинезона.
     Но эта хрупкая  девушка  игнорировала  летучего  змея.  Это  отдавало
плохим зрением  или  большой  уверенностью  в  себе,  подумал  Флинкс.  Ее
безразличие к змею было первой впечатляющей вещью, встреченной им на  этом
острове.
     - Извините, - непринужденно солгал он. - Я как раз собирался  подойти
и поговорить с вами. Я заставил вас ждать?
     - О, нет... просто я подумала, что вы, может  быть,  устали.  Вы  уже
больше часа изучали картины и надписи.
     Его взгляд на миг метнулся к стеклянным дверям, и он увидел, что  она
говорила правду. Снаружи воцарилась тропическая ночь, черная, как  совесть
профессионального игрока.
     Он расстроился  и  забеспокоился.  Ощущение  было  такое,  словно  он
смотрел на резьбу в маленькой купольной нише всего лишь  несколько  минут.
Его  взгляд  снова  направился  к  Трехмерной   карте   над   головой,   к
инкрустированным  живописным  картинам  и  изящно  высеченным  изречениям.
Неужели эти заботливо поднятые цвета, слова и  рельефы  скрывали  какое-то
мнемоническое устройство, заставлявшее наблюдателя что-то  поглощать  себе
вопреки?
     Его размышления были внезапно оборваны мягким голосом девушки:
     - Пройдите, пожалуйста, к моему столу. Оттуда я  лучше  смогу  помочь
вам.
     Все еще ошеломленный, Флинкс без возражений  последовал  за  ней.  На
поверхности стола немногочисленные бумаги и несколько небольших экранов, а
также кнопки на рядах панелей пультов с противоположной стороны.
     - Я занималась, - оправдываясь, объяснила она, - иначе я  подошла  бы
раньше. Кроме того, вы, казалось, наслаждались. Тем не менее  я  подумала,
что мне лучше  выяснить,  не  нужно  ли  вам  чего-нибудь,  поскольку  мое
дежурство скоро закончится, а сменившая  меня  также  начнет  игнорировать
вас.
     Если это была ложь, подумал Флинкс, то гладкая.
     - Чем вы занимались?
     - Духовным предназначением и философскими уравнениями в их  отношении
к демографической производной высшего порядка.
     - Прошу прощения?
     - Дипломатический корпус. Итак, - весело продолжала она, - чем я могу
помочь вам?
     Флинкс обнаружил, что снова глядит на  незапертые  стеклянные  двери,
трехмерную  карту  над  головой,  слова  и  изображения,   высеченные   на
окружающих стенах. Он мысленно сопоставил их с простым  экстерьером  этого
строения, сравнивая его со  своими  возвышенными  воображаемыми  картинами
того, как ему следовало бы выглядеть.
     Все встреченное им на этом острове, от скромности  этого  корпуса  до
речи шофера, было смесью простого и изощренного. Опасно ненадежная  смесь.
На мгновение он серьезно подумывал забыть обо всем этом деле, включая цель
своего путешествия через половину Содружества, и, повернувшись,  выйти  из
этих никем не охраняемых дверей.  Он  потратил  немало  времени  из  своей
лихорадочной молодой жизни, пытаясь избежать внимания,  и  что  бы  он  ни
сказал сейчас этой девушке, это обещало доставить его к задающим вопросы.
     Вместо того чтобы уйти, он сказал:
     - Меня вырастила приемная мать, не имевшая никакого  представления  о
том, кто мои родители. Я по-прежнему не знаю этого. Я не знаю наверняка ни
кто я, ни откуда я взялся, и хотя это может не иметь большого значения для
кого-нибудь другого, это имеет значение для меня.
     - Для меня это тоже имело бы значение, - серьезно ответила девушка. -
Но что заставляет вас думать, что мы можем помочь вам выяснить?
     - Один мой знакомый  указал,  что  он  нашел  некоторые  намеки,  что
физически я могу совпадать с  ребенком,  родившимся  здесь,  на  Земле,  в
городе Аллахабаде. Я знаю  свое  настоящее  имя,  каким  оно  стояло  в...
списках работорговца, но я не знаю, родовое ли это имя или данное мне  уже
после рождения.
     - Филип Линкс. - Он произнес его старательно, отчетливо, но  это  все
равно было не его имя. Оно принадлежало чужаку, это было имя  постороннего
человека. Он был просто Флинкс.
     - Мне сказали, что это - Хранилище  Церковных  архивов,  хотя,  -  он
показал на маленькое помещение с тремя связующими коридорами, - эти здания
едва ли выглядят достаточно большими, чтобы вместить даже малую долю  этих
архивов.
     - Мы очень эффективно используем пространство,  -  сообщила  она  ему
так, словно это должно было все объяснить. - Архивы по Аллахабаду хранятся
здесь, так же как записи о каждом существе, зарегистрированном в Церкви. -
Взгляд ее сместился, но не на Пипа.
     Флинкс повернулся, думая, что она  смотрит  на  что-то  позади  него.
Когда он ничего  не  нашел  и  повернулся  обратно,  то  увидел,  что  она
улыбалась ему.
     - Это ваши волосы, - легко сказала она. - Краска начинает сходить.
     Его рука инстинктивно прошлась по волосам и  ощутила  там  влажность.
Когда он опустил ее, она была в черных пятнах.
     - Вы слишком долго пробыли в городе. Кто бы ни продал вам эту краску,
он обманул вас. Зачем вообще красить их, рыжие достаточно привлекательны.
     - Один друг думал иначе. - Он не мог сказать по ее  мыслям,  поверила
ли она ему, но она предпочла не  развивать  эту  тему,  коснувшись  вместо
этого кнопки на столе.
     - Аллахабад, вы сказали? - Он кивнул.  Она  нагнулась  над  столом  и
обратилась в микрофон. - Проверьте сведения о Филипе Линксе, родившемся  в
Аллахабаде. - Она подняла на него взгляд: - Как пишется?
     Флинкс развел руками:
     -  В  списке  работорговца  стояло  именно  Ф-и-л-и-п  Л-и-н-к-с,  но
правописание могло быть и ошибочным.
     - Или искаженным, - добавила она,  снова  обращаясь  к  микрофону.  -
Проверьте также различные  варианты  написания.  А  также  все  запросы  о
названных сведениях за последние... пять лет. - А затем отключилась.
     - Но зачем это последнее? - спросил он.
     Выражение ее лица было мрачным.
     - Вашему знакомому не полагалось иметь доступа к  вашим  данным.  Они
касаются только вас и Церкви. И  все  же  кто-то,  кажется,  сумел  добыть
разрешение посмотреть их. Позже вам обязательно зададут несколько  трудных
вопросов, если вы этот Филип Линкс.
     - А если нет?
     - Вам все равно будут заданы вопросы, только  вы  не  увидите  ничьих
досье.  -  Она  любезно  улыбнулась.  -  Это,  кажется,   было   не   ваше
правонарушение... хотя кому-то предстоит потерять свою рясу. Низшие  ранги
всегда уязвимы для подкупа,  особенно  когда  просьба  касается  вроде  бы
безвредной информации.
     - Об этом незачем беспокоиться, - заверил ее Флинкс.  -  Едва  ли  не
единственное, в чем я уверен в этой галактике, так это в том, что я -  это
я. - Он усмехнулся. - Кто бы я ни был.
     - Именно это мы и собираемся выяснить, - сказала она без улыбки.
     Коль скоро личность Флинкса была установлена путем  разных  проверок,
девушка снова стала дружелюбной.
     - Уже поздно, - заметила  она,  когда  процедуры  идентификации  были
завершены. - Почему бы вам не подождать и не начать свой поиск утром?  Тут
есть общежитие для гостей, и вы можете поесть в кафетерии с  сотрудниками,
если  у  вас  есть  деньги.  Если  же  нет  -  вы  можете   притязать   на
благотворительность, хотя Церковь косо смотрит на прямое подаяние.
     - Я могу заплатить, - сказал Флинкс.
     - Отлично. - Она показала на противоположный коридор. -  Следуйте  за
желтой полосой на полу. Она приведет  вас  в  бюро  посетителей.  Там  уже
делами займутся они.
     Флинкс направился к коридору, оглянулся:
     - Что насчет поиска? Как мне начать?
     - Возвращайтесь завтра к этому столу. Я всю неделю дежурю с десяти до
шести. После этого вам придется поохотиться, чтобы снова найти  меня.  Мне
придется перейти к другой черновой работе, но за  остаток  этой  недели  я
могу вам помочь. Меня зовут  Мона  Тантиви.  -  Она  помолчала,  глядя  за
удаляющейся фигурой Флинкса, а затем окликнула, когда  он  уже  вступил  в
коридор: - Что, если имя Филип Линкс не принадлежит ребенку, родившемуся в
Аллахабаде?
     - Тогда, - крикнул ей в ответ Флинкс, - вы можете называть  меня  как
вам угодно.



                                    6

     Отведенная ему комнатушка была маленькой  и  едва  меблированной.  Он
провел час, смывая пыль минувших дней, и когда вышел  из  душа,  его  ждал
приятный сюрприз: его комбинезон забрали и почистили. Хорошо, что он  взял
Пипа с собой в ванную.
     Чувствуя себя неуютно чистым, он направился в  ближайшую  столовую  и
вскоре смешался с толпой в аквамариновых рясах и костюмах.
     Само заведение было  необычным.  Украшенное  представителями  местной
флоры и фонтанами,  его  пышность  резко  контрастировала  со  спартанским
экстерьером здания. Оно было разделено  полупрозрачными  панелями  на  три
секции.
     Одна секция была приспособлена для среднетемпературной зоны  климата,
особенно любимого людьми, в то время как район находившийся  дальше  всего
от двери, был почти в тумане от жары и влажности -  для  транксов,  слегка
суховатый и прохладный - пригодный для тех и других. Все три  района  были
полны народу.
     Он порадовался присутствию  нескольких  людей  и  транксов,  носивших
одежду,  расцветкой  отличающуюся  от  цветов  Церкви,  это  помогало  ему
чувствовать себя куда меньше бросающимся в глаза.
     Повсюду плыли запахи  недавно  приготовленной  пищи.  Хотя  некоторые
ароматы и были экзотическими,  они  не  могли  соперничать  с  невероятным
разнообразием запахов, всегда присутствующим на рынке в Дралларе.  Тем  не
менее он обнаружил, что у него потекли  слюнки.  Он  ничего  не  ел  после
короткого завтрака в городе рано утром.
     Вскоре  после  подачи  заказа  автоматическому  шеф-повару,  он   был
вознагражден вкусным поджаренным  мясом  неопределенного  происхождения  и
ассортиментом хлебцев и овощей. Но когда он снова спросил об  остальном  в
своем  заказе,  вспыхнул  экранчик:   "Всякие   разновидности   опьяняющих
напитков,  какими  бы  слабыми  они  не  были,  в  столовых   Корпуса   не
разрешаются".
     Флинкс проглотил свое разочарование - плохая  замена  заказанному  им
пиву - и удовольствовался ледяной шакой.
     Пип снова обвился вокруг его плеча. Летучий змей  возбудил  несколько
замечаний, но не  страх.  Посетителям  -  от  почти  детей  до  старейшин,
переваливших далеко за сотню - почему-то было  до  странного  безразлично,
что Пип может принести им вред.
     Флинкс занял себе место. Его уши были не больше нормальных, и  талант
- не острее обычного, но слух у него  был  хорошо  натренированный.  Чтобы
выжить в Дралларе, приходилось до предела  использовать  возможности  всех
своих чувств. Прислушиваясь к разговорам, идущим вокруг него  в  харчевне,
он насыщал свое любопытство.
     Слева от него пара пожилых транксов спорила о законности произведения
генетических манипуляций над  невысиженными  яйцами.  Это  имело  какое-то
отношение к скормскому процессу в противоположность оппордийскому  методу,
и было много разговоров об этичности вызова  мутации  дородовым  внушением
несформировавшимся куколкам.
     Охотясь за чем-нибудь менее  невнятным,  он  подслушал,  как  пожилая
женщина с двумя шевронами кремового цвета на рукаве платья  читала  лекцию
группе послушников: двум людям и двум транксам. Шеврон  представлял  собой
вышитый атом водорода.
     - Поэтому, как вы видите, если проверить исследования, проведенные за
последние восемь лет на Плутоне, Глоризе и  Типендемосе,  то  обнаружится,
что любые дополнительные модификации системы оружия СККАМ должны принимать
в расчет жесткие ограничения, вызываемые самим осмиридием.
     Через мгновение донесся еще один обрывок разговора, этот - от мужчины
среднего возраста с пышной белой бородой, сидящего позади него:
     - Уровни производства на Канзастане и Меж-Канзастане в секторе Брайан
предполагают, что при надлежащем внеатмосферном севе производство пищевого
зерна можно  увеличить  на  целых  двадцать  процентов  за  три  следующих
посевных года.
     Флинкс нахмурился, слушая это интенсивное  бурление,  но  обеспокоило
его не отсутствие в дискуссиях теологии. Он не мог  по-настоящему  судить,
но даже для его  нетренированных  ушей  казалось,  что  в  присутствии  не
служителей  Церкви  обсуждалась  масса  очень   чувствительных   вопросов.
Доказывало  ли  это,  что   Церковь   была   неэффективной   или   типично
челанксийской, он не мог решить. Хотя безопасность была не его  проблемой,
она, тем не менее, тревожила его, когда он закончил свой обед.
     Он все еще испытывал тревогу следующим утром, когда вернулся к  столу
в помещении у входа. Мона Тантиви была на дежурстве и  улыбнулась,  увидев
его приближение. Теперь в помещении  было  оживленно  -  служители  Церкви
постоянно сновали из одного коридора в другой и через двойные двери входа.
     - Готовы? - спросила она.
     - Я хотел бы покончить с этим как можно скорее,  -  сказал  он  более
резким тоном, чем собирался. Осознав, что слегка дрожит, Флинкс решительно
заставил себя успокоиться.
     Женщина укоряюще поджала губы.
     - Не ведите себя так, словно вас ждет  прививка  или  что-то  в  этом
роде.
     - В некотором смысле, именно так я себя и чувствую, - мрачно  ответил
он.
     И так оно и было. Флинкс вырос с неполным знанием самого  себя.  Если
он не найдет здесь лекарства, то, вероятно, вечно будет нести с собой этот
крест.
     Женщина медленно кивнула и нажала кнопку. Спустя несколько  минут  из
ближайшего коридора вышел мужчина  лет  сорока  с  лишним,  сложенный  как
борец. Улыбка его была очень похожа на улыбку Тантиви, и он излучал то  же
самое желание оказать помощь и быть полезным. Флинкс гадал,  была  ли  эта
позиция естественной или не была  ли  она  тоже  частью  Церковного  курса
инструктажа: Развитая Манипуляция  Личностью  через  Традиционную  Лицевую
Жестикуляцию, или что-нибудь похожее.
     Флинкс сердито оттолкнул в сторону свой инстинктивный сарказм.  Имело
значение только одно: узнать то, зачем он явился.
     - Меня зовут Намото, - представился с улыбкой и рукопожатием дородный
житель востока. - Рад с вами познакомится, мистер Линкс.
     Флинкс сдерживающе поднял руку:
     - Давайте не будем называть меня так, пока не докажем  этого.  Просто
Флинкс, пожалуйста.
     Улыбка не растаяла.
     - Ладно, кто бы вы ни были. Идемте со мной и посмотрим, что мы сможем
выяснить о том, кто вы такой.
     После двадцати минут  прогулки  по  переходам  и  безликим  коридорам
Флинкс основательно потерял ориентировку.
     - Трудно поверить, что Церковные архивы знают  о  каждом  человеке  в
Содружестве...
     - ...и о каждом транксе, - закончил за него Намото, - все хранится  в
этом маленьком здании, но  это  правда.  Хранение  информации  -  наука  с
тысячелетней историей. Искусство редуцирования документов развили до очень
высокой степени. Большинство архивов в этом здании были бы невидимыми  под
стандартным микроскопом. Наши сканеры и принтеры работают с  куда  большей
разрешимостью.
     Он остановился перед дверью, ничем не отличавшейся на  вид  от  сотни
уже пройденных.
     - Вот мы и пришли.
     Единственное слово, выгравированное на  полупрозрачной  двери  просто
гласило: "Генеалогия". За этой дверью  находилась  ранняя  история  жизней
миллиардов челанксов, хотя и не всех из них. Были еще  те,  кто  не  желал
иметь никаких документов, помимо собственной эпитафии, и некоторые из  них
этого добились.
     С другой стороны, Флинкс всю свою жизнь прожил без документов и устал
от этого.
     - Число ныне здравствующих Филипов Линксов может оказаться немалым, -
высказал  предположение  Намото,  открывая  дверь  ключом,  -  хотя  из-за
определенных просторечных социологических  ассоциаций  это  менее  обычная
фамилия, чем многие другие.
     -  Я  знаю,  что  это  значит,  -  отрезал  Флинкс.  Пип   беспокойно
переместился на плече у хозяина при внезапной вспышке мысленного насилия.
     Помещение было огромным. Его  большая  часть  состояла  из  кажущихся
бесконечными  проходов,  перемежающихся  с  рядами  ограждающего  металла,
тянувшегося от пола до потолка. Ни один ряд не отличался на вид от  своего
соседа.
     Флинкса  привели  к  ряду  из  десяти  кабинок.   Две   были   заняты
исследователями,  а  остальные   были   пустыми.   Намото   уселся   перед
единственным большим экраном в пустой кабинке и жестом  пригласил  Флинкса
сесть рядом с ним. Затем он прижал оба больших пальца к паре выемок  сбоку
от экрана.
     Под экраном мигнул огонек, и он засветился. Намото нагнулся вперед  и
произнес:
     - Меня зовут Сигета Намото.
     Он расслабился. Возникла пауза; машина загудела, и над центром экрана
мигнул зеленый огонек.
     - Вы идентифицированы, падре Намото, - произнесла нараспев машина.  -
Жду вопросов.
     -  Доложите  результаты  поисков  предшествующей  ночью  сведений  по
некоему  человеку  мужского  пола  по  имени  Линкс,   Филип.   Придержите
альтернативное написание до указаний.
     Он повернулся и прошептал Флинксу:
     - Для начала мы  будем  исходить  из  того,  что  фамилия  в  списках
работорговца указана правильно. Возможное место происхождения, - сказал он
машине, - Аллахабад, провинция Индия, Земля. - Падре посмотрел  на  своего
обеспокоенного спутника. - Сколько вам лет... или вы не знаете?
     - Мамаша Мастифф говорит, что мне должно быть около семнадцати,  хотя
она не может быть уверена. Иногда я чувствую себя так, словно мне семьсот.
     -  А  я  иногда  чувствую  себя  так,  словно  мне  семь,  -  любезно
отпарировал массивный церковник, возвращая свое внимание к машине.
     - Приблизительный возраст отмечен, - заявило устройство. - Результаты
поиска появятся.
     Намото изучил список.
     - Я был прав... это не обиходная фамилия. Есть сведения только о трех
Филипах Линксах, родившихся и зарегистрированных в Аллахабаде за последние
полвека. Только один из них вписывается в рамки вашего возраста.
     Он вновь обратился к машине:
     - Желательна дальнейшая информация.
     Возникло короткое гудение, а затем на экране ярко вспыхнула  надпись:
"ЗАПРОС ПЕРЕДАЕТСЯ  НА  АЛЛАХАБАДСКИЙ  ТЕРМИНАЛ".  Затем,  минуту  спустя:
"ПЕРЕДАЧА ЗАВЕРШЕНА... КОДОВАЯ ДЛИНА".
     Намото поглядел на последовавшие цифры.
     - Кажется, совсем немного сведений. Надеюсь, они стоят... - он  вдруг
замолк, озабоченный, - с вами все в порядке, Флинкс? Вы дрожите.
     - Все отлично... здесь немного прохладней, чем снаружи,  вот  и  все.
Скорее.
     Намото кивнул:
     - Декодируйте переданное.
     Руки Флинкса конвульсивно сжались  на  бедрах,  когда  отпечатывалось
каждое слово.
     "ЛИНКС ФИЛИП... НАСТОЯЩЕЕ ИМЯ...  РОДИЛСЯ  В  553  Э.С.,  В  2933  ПО
СТАРОМУ СТИЛЮ В ПРИГОРОДЕ САРНАТ БОЛЬШОГО МЕТРОПОЛИСА АЛЛАХАБАД, ПРОВИНЦИЯ
ИНДИЯ, ЗЕМЛЯ".
     Возникла  пауза,  во  время  которой  на  экране  больше  ничего   не
появлялось. Флинкс повернулся к Намото, чуть не крикнув: "И это все?".
     - Спокойно, Флинкс... видите, вот еще идет. Распечатка продолжилась.
     "ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ   ЗАМЕЧАНИЯ:   ДАННЫЕ   ПОМОГАЮЩЕГО    ФЕЛЬДШЕРА    И
НАБЛЮДАЮЩЕГО МЕДТЕХНИКА УКАЗЫВАЮТ НА ПРИСУТСТВИЕ НЕОБЫЧНО ВЫСОКОЙ  РОДОВОЙ
АУРЫ В Р-ВОЛНОВЫХ  ДАТЧИКАХ  РОДИЛЬНОЙ  ПАЛАТЫ...  НИКАКОЙ  НЕОБЫЧНОЙ  ИЛИ
ВРАЖДЕБНОЙ  РЕАКЦИИ  СО  СТОРОНЫ  МАТЕРИ...  ПОКАЗАНИЯ   ДАТЧИКОВ   Р-ВОЛН
УКАЗЫВАЮТ НА ПОТЕНЦИАЛ ВОЗМОЖНЫХ НЕНОРМАЛЬНЫХ ТАЛАНТОВ ПЕРВОГО КЛАССА...
     РОДЫ  НОРМАЛЬНЫЕ...   НИКАКОЙ   Р-ВОЛНОВОЙ   РЕАКЦИИ,   ПРИПИСЫВАЕМОЙ
ТРАВМЕ... ДАННЫЕ ПОСЛЕОПЕРАЦИОННОЙ ПРОВЕРКИ В НОРМЕ... В ОСТАЛЬНОМ РЕБЕНОК
НОРМАЛЕН И ЗДОРОВ...
     ВОЗРАСТ МАТЕРИ - 22 Г... ИМЯ - АНАСАГА... РОДИТЕЛИ НЕИЗВЕСТНЫ..."
     Намото  не  посмотрел  на  Флинкса,  когда  принтер  закончил:  "ОТЕЦ
НЕИЗВЕСТЕН, НЕ ПРИСУТСТВОВАЛ ПРИ РОЖДЕНИИ..."
     Флинкс с трудом постарался расслабиться. Теперь, когда это  испытание
закончилось, он удивился своему напряжению. Имевшаяся информация мало  что
сообщила ему,  а  что  касается  последнего,  то  его  и  прежде  называли
ублюдком,  да  и  намного  похуже  тоже.  Но  вся  эта  новая   информация
по-прежнему не говорила ему, являлась ли фамилия Линкс родовой или  данной
одному ему при рождении. Без этого - или дополнительной информации - он  с
таким же успехом мог и не утруждать себя.
     - Имеются ли какие-либо  сведения,  -  спросил  он  тихим  монотонным
голосом, - о послеродовом статусе... - слово это вышло теперь  удивительно
легко, - матери?
     Намото запросил об этом машину. Ответ был короткий и красноречивый.
     "МАТЬ СКОНЧАЛАСЬ... ЗА ПРЕДЕЛАМИ ПЛАНЕТЫ, В 537  Э.С.  ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ
ПОДРОБНОСТИ ДОСТУПНЫ..."
     - Объясните, что... - начал было Флинкс, но Намото знаком  велел  ему
помолчать.
     - Минутку, Филип.
     Пип нервно пошевелился, когда его хозяин ощетинился.
     - Не называйте меня так. Я - Флинкс, просто Флинкс.
     - В любом случае, дозвольте мне еще минутку. - Намото  воспользовался
небольшим  пультом  с  клавишами,  чтобы  набрать   команду   машине.   Из
замурованных глубин раздался тихий стон.  Из  почти  невидимой  щели  было
вытолкнуто крошечное колесико ленты миллиметровой ширины, такое узкое, что
было почти невидимым. Сразу же экран зажегся в последний раз.
     "РАСПЕЧАТКА  ДОСТАВЛЕННОЙ  ИНФОРМАЦИИ   СОВЕРШЕНА...   ВТОРОСТЕПЕННАЯ
ИНФОРМАЦИЯ ИЗЪЯТА ДЕСЯТЬ СТАНДАРТНЫХ МЕСЯЦЕВ ДВЕ НЕДЕЛИ ЧЕТЫРЕ  ДНЯ  НАЗАД
ОТ СЕГО ЧИСЛА..."
     Глаза Намото сузились.
     -  Сомнений  нет,  кто-то  шарил  в  вашем   досье.   Идентифицируйте
разрешение на изъятие.
     "НЕ В СОСТОЯНИИ ИСПОЛНИТЬ... РАЗРЕШЕНИЕ ИЗЪЯТО СРАЗУ ЖЕ ПОСЛЕ ИЗЪЯТИЯ
ИНФОРМАЦИИ..."
     - Ловко, - только  и  смог  сказать  Намото.  -  Ваш  знакомый  хотел
гарантировать, что никто другой не получит доступа к любой  украденной  им
информации.
     В его голове возник оконтуренный красным образ -  Чаллис!  Коммерсант
одурачил его даже на  грани  воображаемой  смерти.  Он  признался  подобию
Флинкса, где он приобрел сведения о Флинксе, не сочтя нужным добавить, что
критической информации там больше не было.
     Того, что он оставил в Церковных архивах, было  как  раз  достаточно,
чтобы удовлетворить любого случайного инспектора и предотвратить активацию
любой вызываемой сокращением информации тревоги.
     И Флинкс сомневался, что Чаллис дожидался его возвращения  обратно  в
столицу. Так, значит, теперь ему придется начинать всю охоту  заново,  без
малейшего намека на то, куда коммерсант мог сбежать  на  этот  раз.  Тихий
голос поблизости что-то говорил ему. Намото отключил  машину  и  предлагал
ему пленку.
     - Вот копия того, что вор оставил в архиве.
     Двигаясь медленно и ошеломленно, Флинкс взял ее.
     - Я сожалею об остальном, из чего бы оно ни состояло.  Я  подозреваю,
что если вы хотите узнать, что оно  содержит,  вам  придется  снова  найти
своего знакомого и задать ему несколько прямых вопросов. И  когда  вы  это
сделаете, я оценил бы,  если  бы  вы  связались  с  ближайшими  Церковными
властями. - Падре не  улыбался.  -  Кража  Церковных  архивов  -  довольно
серьезное преступление. Эта пленка - и та, что украдена  -  во  много  раз
увеличенный дубликат архивного оригинала. Информацию с нее  может  считать
любой микроскопический сканер. - Он  поднялся.  -  Если  вы  снова  хотите
просмотреть ее, воспользуйтесь машиной в кабинке через две  ниши.  Если  я
вам зачем-нибудь понадоблюсь, я буду у стола дежурного.
     Флинкс медленно кивнул, когда падре повернулся и ушел.
     Чаллис!  Вор,  несостоявшийся  убийца,  небрежный  разрушитель  чужих
жизней  -  в  следующий  раз  он,  возможно,  позволит  Пипу  убить   его.
Содружество будет немного чище, лишившись... Что-то обожгло  ему  плечо  и
чуть не сорвало с сидения.
     Пип разве что не  ракетой  сорвался  со  своего  насеста,  достаточно
быстро, чтобы оставить отметину на коже под комбинезоном Флинкса. Неуклюже
запихивая в карман кассету, тот поднялся на ноги и побежал по  проходу  за
своим запаниковавшим приятелем.
     - Пип... подожди... ведь ничего же не случилось!..
     Мини-дракончик  уже  добрался  до  входа.  И   Намото,   и   дежурный
отодвинулись подальше от стола. Они осторожно следили за  змеем,  медленно
отступая назад. С минуту мини-дракончик бился о дверь  из  полупрозрачного
плексита, когда  Флинкс  вылетел  из  прохода  между  кабинками.  Он  звал
рептилию устно и мысленно,  молясь,  чтобы  змей  успокоился,  прежде  чем
кто-нибудь в порядке самозащиты выстрелит в него.
     Мини-дракончик отступил, паря и извиваясь в воздухе, и разок  плюнул.
Громкий шипящий звук, и в двери появилась большая дыра неправильной формы.
Флинкс сделал отчаянную попытку уцепиться за удаляющийся хвост, но слишком
поздно - неуловимый змей уже протиснулся сквозь отверстие.
     - Откройте дверь! - крикнул он. - Я должен бежать за ним!
     Дежурный стоял парализованный,  пока  Намото  не  бросил  напряженным
шепотом: - Открой дверь, Ена.
     Тогда Ена стал быстро двигаться.
     - Да, сэр. Мне следует поднять тревогу?
     Намото посмотрел на Флинкса, готового вырвать дверь из паза.
     - Пип никому не причинит вреда, если не почувствует угрозы мне.
     - Тогда что же с ним случилось? - спросил падре, когда дверь  ушла  в
стену. Флинкс рванулся вперед, а падре - по пятам за ним.
     - Не знаю... вот он! Пип!..
     Закрученный хвост как  раз  исчезал  за  поворотом  коридора.  Флинкс
бросился следом.
     На поворотах и изгибах коридоров похожего на лабиринт  здания  Флинкс
иной раз терял своего приятеля из виду. Но пепельнолицые служители-люди  и
бесконтрольно дрожащие  антенны  транксов  отмечали  путь  мини-дракончика
очень четко. Несмотря на свою дородность, падре Намото почти  не  отставал
от Флинкса.
     Ощущение было такое, словно они пробежали километры коридоров, прежде
чем настигли мини-дракончика.  Пип  бил  кожистыми  крыльями  о  еще  один
дверной проем, намного больший, чем все пока виденные Флинксом.
     Только на этот раз на посту был не всего лишь один  студент-дежурный.
За  фланкирующим  цилиндрическим  барьером  пригнулись   двое   мужчин   в
аквамариновых мундирах. Каждый держал в руке маленький лучемет, нацеленный
на парящего мини-дракончика.  Флинкс  увидел  небольшую  кучку  служителей
Церкви, выжидающе теснившихся в противоположном конце коридора.
     - Не стреляйте! - неистово взвыл он. - Он никого не тронет!
     Замедляя бег, он  придвинулся  поближе  к  своему  приятелю.  Но  Пип
отказывался отвечать на любые призывы, оставаясь решительно  вне  пределов
досягаемости рук, продолжая биться о двери.
     - Что бы там ни взбесило его, оно  находится  по  другую  сторону,  -
крикнул он двум вооруженным. - Пропустите его.
     - Это  запретная  зона,  парень,  -  ответил  один  из  них,  пытаясь
разделить свое внимание между летучим змеем и этим новоприбывшим.
     - Пропустите нас, - приказал слегка запыхавшийся Намото, выдвинувшись
туда, где его было ясно видно. Голос охранника сделался почтительным.
     - Извините, падре, мы не знали, что во главе этого вы.
     - Не я, змей. Но все равно откройте двери. Под мою ответственность.
     У Флинкса была всего лишь минута для того, чтобы погадать,  насколько
же важной фигурой был его любезный гид,  прежде  чем  удивительно  толстые
двойные  двери  начали  расходиться.  Пип  протиснулся  через  минимальное
отверстие, а нетерпеливому Флинксу пришлось подождать еще  минуту,  прежде
чем проем стал достаточно широк, чтобы пропустить и его.
     Затем  он  оказался  на  другой  стороне,  в   коридоре,   ничем   не
отличавшимся от любого из множества уже пересеченных им.
     За исключением...
     За исключением ряда из шести лифтов перед ним. Перед  крайним  лифтом
слева ждали два падре-электа. Один был очень  старым,  высоким  и  странно
деформированным человеком. Он стоял рядом с молодой транксийкой.
     Когда Флинкс и Намото проскользнули в коридор, Пип парил  в  воздухе.
Затем он вдруг спикировал на пару, совершенно игнорируя других  служителей
Церкви, начавших замечать присутствие в своей среде ядовитой рептилии.
     - Отзовите его, Флинкс, - приказал Намото. Теперь  в  его  голосе  не
звучало ни малейшего намека на уступчивость. Он держал в  руке  лучемет  и
прицелился.
     Флинкс вдруг ощутил, что так сильно притягивало его  приятеля.  Когда
Пип  спикировал,  горбатый  старик  с  потрясающей  ловкостью   нырнул   и
увернулся, практически швырнув  свою  юную  спутницу  о  дверь  лифта.  Та
извернулась, когда ее толкнули. Этого было достаточно, чтобы предотвратить
неприятный перелом, но слишком мало, чтобы помешать ей с силой врезаться в
неподатливый металл.  Сверкающие  сине-зеленые  ноги  подкосились,  и  она
сложилась у двери.
     Необыкновенная  прыть  старого  клирика  заставила  Намото  и  других
задержаться с вмешательством. Выхватив из складок  рясы  свой  собственный
лучемет, этот человек -  все  еще  не  издавший  ни  единого  слова,  даже
простого крика "на помощь" - не целясь, выстрелил в  Пипа.  Мини-дракончик
плюнул,  и  нечеловеческие  рефлексы  едва  дали  его  мишени  возможность
избежать разлагающего яда. Яд опалил отделку на стене позади незнакомца.
     -  Пип,  этого  хватит!  -  что-то  в   голосе   хозяина,   очевидно,
удовлетворило    мини-дракончика.    Недолго    поколебавшись,    рептилия
развернулась в воздухе и промчалась обратно к Флинксу. Но летучий змей все
еще чувствовал  себя  достаточно  неуютно,  чтобы  презреть  свой  обычный
плечевой насест, предпочитая вместо  этого  оставаться  осторожно  парящим
неподалеку от правого уха Флинкса. На несколько  безмолвных  секунд  масса
народу кратковременно объединилась в параличе неуверенности. Затем  Намото
разбил чары.
     - В каком филиале вы работаете, сэр? - спросил он у объекта нападения
Пипа. - По-моему, я не узнаю...
     Падре замолк, так как  лучемет,  недавно  направленный  против  змея,
переместился  на  него.  Пытаясь  смотреть  сразу  во  всех  направлениях,
державший его  человек  обвел  смещающимся  ледяным  взглядом  собравшуюся
небольшую толпу. Никто не выступил против него, предпочитая  вместо  этого
смотреть и ждать.
     - Держитесь подальше, все вы, - предупредил, наконец, он. Акцент  его
был незнаком Флинксу, слова скорее высвистывались, чем произносились.
     Когда старик начал пятиться к дверям, через которые только что прошли
Флинкс и Намото, Флинкс  осторожно  прокрался  бочком  туда,  где  он  мог
оказать помощь пострадавшей юной  транксийке.  Она  как  раз  приходила  в
сознание, когда он приблизился  к  ней.  Обхватив  обеими  руками  грудную
клетку, он поднял ее на ноги.
     - Он... угрожал убить меня, - оглушенно пробормотала она, все еще  не
слишком твердо держась на истногах и стопоруках.  Он  чувствовал,  как  ее
грудная клетка-б пульсирует от неровного дыхания.
     Явно  снова  овладев  собой,  транксийка  обвиняюще   посмотрела   на
швырнувшего ее.
     - Он сказал, что если я не отвезу его на  Командный  Уровень,  то  он
убьет меня!
     - Вы не сможете выбраться из этого здания,  сэр,  -  уведомил  Намото
только что обвиненного девушкой человека. -  Мне  придется  попросить  вас
положить этот лучемет и пройти со мной. - Лучемет качнулся в его  сторону,
и он остановился после единственного шага.
     - Чтобы быть разумным, надо жить, - просвистел-проговорил старик.  Не
выпуская сжатого в руке лучемета, он сунул руку в складки рясы, она  была,
заметил  Флинкс,  исключительно  объемистой.   Минутный   поиск   произвел
небольшой коричневый кубик, окутанный проводами и неуклюже  установленными
ручками. - Это стограммовый пакет келита, достаточно, чтобы убить  всех  в
этом  коридоре.  -  Его  объяснения  хватило,  чтобы  обратить   следивших
послушников помоложе в поспешное отступление.
     Намото не шелохнулся.
     -  Никакой  объем  взрывчатки  не  поможет  вам  выбраться  из  этого
комплекса, - уведомил он уже ровным голосом  нервного  человека.  -  Более
того, хотя этот кубик выглядит похожим  на  пакет  келита,  я  нахожу  это
крайне маловероятным, поскольку никакой объем взрывчатки не может  попасть
в этот комплекс незамеченным. Более того, я не думаю, что  вы  полномочный
член  Церкви.  Если  это  правда,  то  вы  не  можете   иметь   при   себе
активированного лучемета.
     Падре сделал еще один шаг вперед.
     - Держитесь подальше, а не то узнаете,  активирован  он  или  нет!  -
визгливо крикнул старик.
     Все глаза в коридоре были прикованы к двум главным действующим  лицам
в угрожающей партии, все разумные глаза.
     Флинкс подумал, что увидел что-то, двигающееся под самым  потолком  и
взглянул вдруг направо. Пипа там больше не было.
     Невозможно сказать, пришла ли одновременно та же  мысль  в  голову  и
старику, или он просто заметил движение над  головой.  Какой  бы  ни  была
причина, он нырнул и выстрелил прежде, чем  Флинкс  смог  крикнуть  своему
приятелю.
     Намото оказался и прав, и не прав. Крошечное оружие выглядело похожим
на лучемет, но не было им. Вместо этого оно выстрелило крошечным  зарядом,
который прошел, едва-едва  не  задев  извивающееся  тело  мини-дракончика.
Заряд ударился о противоположную стену и отскочил на пол. Чем бы там он ни
был, он, что и говорить, был не взрывчатым, но  Флинкс  сомневался  в  его
безвредности.
     На этот раз  Пип  был  слишком  близко,  чтобы  от  него  можно  было
увернуться. Мощные мускулы челюстей и  шеи  прогнали  яд  через  подкожную
трубку в рот мини-дракончика. Яд не попал в глаза, но,  несмотря  на  свою
сверхъестественную ловкость, старик не сумел полностью избежать нападения.
Яд задел голову и шею. Раздался шипящий звук растворяемой плоти, и человек
издал   неожиданное   пронзительное    шипение,    напоминавшее    выбитый
предохранительный клапан древней паровой машины.
     Это был не тот звук, который  могло  произвести  человеческое  горло.
Намото и Флинкс бросились к падающей фигуре. Но даже валясь, он  вертел  в
руке кубик "келита".
     Уверенность умирающего была  достаточной  причиной  для  того,  чтобы
Намото рухнул на пол и выкрикнул предупреждение всем  остальным.  Внезапно
раздался приглушенный взрыв - но намного меньший, чем произвел бы келит, и
он был вызван не коричневым кубиком. Несколько визгов  толпы  -  и  угроза
миновала.
     Когда Флинкс снова поднялся на ноги, то понял, что наблюдения  Намото
опять оказались неточными. Сперва лучемет  проявил  себя  оружием,  но  не
лучеметом. А теперь оказалось, что этот  лазутчик  сумел-таки  пронести  в
комплекс  минимальное  количество  взрывчатки,  но  недостаточное,   чтобы
причинить вред кому-нибудь еще, кроме себя. Если это и в  самом  деле  был
келит, то его было самое малое количество. Но тем  не  менее  оно  сделало
впечатляющее месиво  из  живота  этого  человека.  Его  внутренности  были
рассеяны по всему коридору.
     Флинкс все еще тяжело дышал, когда Пип  снова  устроился  у  него  на
плече. Двинувшись вперед, он присоединился к Намото  в  изучении  остатков
того, что несколько минут назад было живым существом.
     С приближением смерти ум существа прояснился, мысли  его  многократно
усилились. Флинкс вдруг обнаружил что  его  голова  подверглась  нападению
вихря образов и слов-изображений, но не это, а то, что он уже  видел  один
из них, потрясло его так сильно, что он споткнулся.
     Флинкс почувствовал призрачное рябящее изображение толстого человека,
которого он сильно желал увидеть вновь, но  оставил  надежду  когда-нибудь
вновь   отыскать:   Конды   Чаллиса.   Это   видение   было   смешано    с
миром-изображением, а изображение-мир имело название Ульру-Уйюрр.  За  его
внимание соперничало много других образов, но неожиданное зрелище  Чаллиса
в мозгу умирающего лазутчика поглотило их.
     Пип почувствовал ярость своего хозяина на  этого  индивидуума  долгие
минуты назад, еще в архиве. Затем  эта  злополучная  личность  внезапно  -
несомненно  -   представила   себе   того   же   самого   Коммерсанта,   в
неблагоприятных для Флинкса отношениях. Поэтому Пип прореагировал согласно
эмоциональному состоянию Флинкса. А напал  бы  мини-дракончик  на  чужака,
даже если бы тот не выхватил оружия, Флинксу уже никогда не узнать.
     Намото изучал труп. Взрыв был ограниченным, но сильным. Большая часть
тела была уничтожена.
     Протянув руку вниз,  падре  нащупал  то,  что,  похоже,  было  куском
свободной кожи. Он потянул - и  кожа  отстала,  открывая  под  ней  вторую
эпидерму. Она  была  сверкающей,  в  пупырышках  и  чешуйчатой,  столь  же
нечеловеческой, каким был тот последний крик.
     Столь же нечеловеческой, как увиденные Флинксом мысли.
     В толпе начал подниматься  тихий  пораженный  ропот,  продолжавшийся,
когда Намото, опустившись на  колени,  потянул  и  сорвал  сложную  маску,
создававшую фальшивую структуру  лица.  Когда  весь  череп  был  выставлен
напоказ, Намото поднялся, и его взгляд переместился к образчику поддельной
кожи, который он держал в руке.
     - Липа, - буднично заметил он.
     Выронив обрывок кожи, он вытер руки о подол рясы.
     - Взрослый ААнн, - пробормотал кто-то в толпе.
     - Здесь?!
     - Но зачем? Чего он надеялся  достичь,  со  столь  малым  количеством
взрывчатки?
     Кто-то позади толпы привлек внимание, подняв крошечный предмет.
     - Кристаллический иглодрот, - объяснил тот. - Вот как он прошел  мимо
детекторов: никакого лучемета, никакого оружия с разрывными зарядами.
     - Наверняка ведь, - обратился кто-то к Намото,  -  он  проделал  весь
этот путь со всеми этими детально разработанными приготовлениями не просто
для того, чтобы убить кого-то из маленького игломета?
     - Я тоже этого не думаю, - согласился падре, взглянув на тело.  -  Та
взрывчатка - заряд, предназначенный для того, чтобы  убить  его  в  случае
разоблачения.  Но,  наверное,  он  предназначался  также  для  уничтожения
чего-то еще.
     - Какого рода чего-то еще? - поинтересовалось то же лицо.
     - Не знаю. Но нам предстоит проанализировать этот труп, прежде чем мы
отделаемся от него. - Снова опустившись на колени, Намото медленно  ощупал
прожженное мясо. -  Что  касается  этого,  он  был  хорошо  вооружен,  его
внутренности полны размельченного кристалла. Должно быть  носил  при  себе
несколько дюжин иглодротов.
     Флинкс дернулся при этом наблюдении, начал было  что-то  говорить,  а
затем раздумал и скрыл начало фразы зевком. Он ничего не мог доказать, и в
любом случае, это было безумное предположение. Кроме того,  если  каким-то
чудом он окажется хотя бы  наполовину  прав,  то  наверняка  будет  с  год
допрашиваться Церковными следователями. И тогда он может вообще  не  найти
Конду Чаллиса.  Еще  хуже,  к  тому  времени  бездушный  коммерсант  может
уничтожить украденные им недостающие  сведения.  Эту  оставшуюся  часть  в
головоломке жизни Флинкса.
     Поэтому он не мог позволить себе рискнуть высказать ребяческое мнение
по поводу того, чем могут быть эти осколки.
     В коридор  вступил  целый  отряд  служителей  в  мундирах.  Некоторые
принялись рассеивать  все  еще  гудящую  толпу,  в  то  время  как  другие
приступили к интенсивному изучению трупа.
     Один  маленький,  очень  темнокожий  человек  небрежно  взглянул   на
органические остатки, а затем быстро подошел и встал перед падре.
     - Здравствуйте, Намото.
     - Сэр, - признал падре, с  таким  большим  почтением  в  голосе,  что
Флинкса  вытянуло  из  его  собственных  личных   мыслей   любопытство   к
новоприбывшему. - Он был хорошо замаскирован.
     -  ААнн,  -  заметил  невысокий  пучок  психической  энергии.  -  Они
набрались сверхъестественной смелости, раз пытаются  просунуть  одного  из
своих сюда. Хотел бы я знать, какая у него была цель?
     У Флинкса имелась одна мысль, но  она  составляла  часть  информации,
которую он предпочел бы  не  открывать.  Пусть  эти  блестящие  церковники
догадаются сами. После того как он  отберет  у  Чаллиса  потерянную  часть
самого себя, он сообщит им свои догадки. Не раньше.
     Пока новоприбывший разговаривал с Намото, Флинкс вернул свое внимание
к   рою   специалистов,   изучавших   труп.   Он   не   впервые   встречал
рептилиеподобных ААннов, хотя и впервые во плоти.
     Между Содружеством челанксов  и  обширной  звездной  империей  ААннов
существовало непрочное перемирие. Но это не  мешало  рептилиям  нащупывать
при каждом удобном случае слабые места в человеко-транксийском союзе.
     - Кто разоблачил его маскировку?
     - Я, сэр, - проинформировал его Флинкс, - или скорее,  мой  приятель,
Пип.
     Он нежно погладил гладкую треугольную голову, и глаза мини-дракончика
зажмурились от удовольствия.
     - Откуда, - указующе спросил Намото, - змей узнал?
     Он повернулся к своему начальнику и добавил для пояснения:
     - Мы в то время находились в отделе генеалогии, сэр. На полпути через
комплекс.
     Ответ Флинкса шел по тонкой линии между правдой и увиливанием от нее.
Однако то, о чем он умалчивал, было важнее того, что он сказал.
     - Мини-дракончик может чувствовать опасность, сэр, - гладко  объяснил
он. - Пип - эмпатический телепат, и  мы  живем  вместе  достаточно  долго,
чтобы  развить  особую  связь.  Он,  очевидно,  почувствовал,   что   ААнн
представлял  угрозу,  хотя  и  отдаленную,  для   меня   и   прореагировал
соответственно.
     - Очевидно, -  уклончиво  пробормотал  себе  под  нос  коротышка.  Он
повернулся лицом к молодой транксийке. - Каким образом попали  в  это  вы,
падре-элект?
     Она перестала чистить антенны и вытянулась почти по стойке смирно.
     - Я находилась на дежурстве у лифта, сэр. Я думала, что он - человек.
Он подошел ко мне и сказал, что должен спуститься на Командный уровень.
     "Спуститься на", - в мозгу Флинкса начал вырисовываться некий неясный
образ.
     - Я  поинтересовалась,  почему  он  просто  не  воспользовался  своим
пропуском в лифт. По идее, никому без пропуска не позволили бы и добраться
до сюда. У него он имелся, и он показал его мне. Он  настаивал,  что  либо
тот не срабатывал, либо приемник лифта был не в порядке.
     Она опустила глаза.
     - Я полагаю, мне следовало бы тогда что-то  почувствовать,  но  я  не
почувствовала.
     - Откуда вы могли знать? - утешающе сказал Намото. - Как вы  сказали,
он же добрался досюда. Однако его личина была недостаточно  хороша,  чтобы
одурачить компьютер безопасности лифта.
     - Так или иначе, - продолжала она, - я попробовала  свой  собственный
пропуск на лифте N_1, и тот отреагировал превосходно. Затем я  попробовала
его пропуск, и компьютер даже не включил  надписи  "Признан".  Поэтому  он
попросил меня  вызвать  ему  лифт.  Я  сказала,  что  лучше  будет  сперва
проверить его пропуск на неисправность. Он сказал, что у него нет времени,
но я заупрямилась. Вот тогда-то он и вытащил оружие и  велел  мне  вызвать
ему лифт, или же он убьет меня.
     Флинкс  заметил,  что  она  все  еще  нетвердо  стояла,  несмотря  на
поддержку четырех конечностей.
     - Затем прибыли эти два господина, как раз когда я собиралась вызвать
лифт. - Она показала на Флинкса и Намото.
     - Разве вы не могли включить  тревогу?  -  грубовато  поинтересовался
коротышка.
     Она сделала иструками сложный транксийский жест беспомощности:
     - Когда он вытащил оружие, я была далеко от кнопки бесшумной  тревоги
на столе, сэр. Я не могла придумать причины вернуться к нему... и  я  была
напугана, сэр. Я сожалею. Это случилось  так  неожиданно...  -  она  снова
задрожала. - У меня не было никаких причин подозревать, что он ААнн.
     - Он выглядел человеком и  для  всех  остальных,  -  утешающе  сказал
Флинкс. Сердцеобразная голова благодарно посмотрела на него. Хотя это лицо
было неспособно улыбаться, она щелкнула ему жвалами, говоря "спасибо".
     - Всякий опыт, который не заканчивается смертью, ценен, - авторитетно
изрек коротышка.  На  этом,  похоже,  ее  участие,  с  его  точки  зрения,
заканчивалось. Его внимание снова направилось к людям, работающим с телом.
     -  Очистите  коридор  и  доложите  мне,  как  только  будет  завершен
предварительный анализ, - резко  скомандовал  он.  Движения  его,  заметил
Флинкс, были быстрыми, резкими, словно он двигался так же,  как  и  думал,
стремительней, чем  обычный  человек.  Одно  из  этих  движений  заставило
Флинкса застыть под проницательным взглядом.
     - Интересный у тебя приятель, сынок. Эмпатический телепат, говоришь?
     -  С  планеты,  называемой  Аласпин,  сэр,  -  любезно  снабдил   его
информацией Флинкс.
     Коротышка кивнул:
     - Я знаю о них, но никак не ожидал увидеть  хотя  бы  одного.  И  уж,
разумеется, не прирученного. Он чувствует опасность для тебя, хм-м-м.
     Флинкс слегка улыбнулся:
     - Из него получается очень хороший телохранитель.
     - Смею надеяться. - Он протянул руку, слишком большую для его тела. -
Я - Младший Советник Джошуа Джив.
     Теперь Флинкс понял причину  того  почтения,  что  оказывалось  этому
человеку. Он медленно пожал ему руку.
     - Никак не ожидал встретить  кого-нибудь,  столь  высоко  стоящего  в
Церковной иерархии, сэр. - Хотя и не добавил, что в лице Брана Цзе-Мэллори
и Трузензюзекса, охотившихся с ним за тар-айимским  Крангом,  он  встречал
носивших одно время и еще более высокое звание.
     - Я возглавляю службу безопасности Корпуса, -  снова  резкий  поворот
головы, вместо нормального, лицом к Намото.
     - Что вы знаете об этом юноше?
     - Он прошел долгий путь в поисках своих природных родителей. Я  делал
все, что в моих силах, чтобы помочь ему обнаружить их следы.
     - Ясно. - Джив снова круто обернулся к Флинксу. - Вам, несомненно, не
терпится уйти.
     - Я здесь сделал все, что мог, - признался Флинкс. Джив мог оказаться
человеком, задающим неудобные вопросы, которых всегда страшился Флинкс.
     Младший Советник напоминал ему  каниша,  небольшого,  сверхактивного,
мелкого хищника, обитавшего в холодных лесах Мотылька.  Это  был  быстрый,
востроглазый  убийца,  чьи  движения  было  также   трудно   засечь,   как
приглушенное ругательство в толпе, и являлся угрозой существам,  во  много
раз превосходящим его размерами.
     Как  и  этот  Джив,  подозревал  Флинкс.  Этот  человек  слишком   уж
заинтересовался Пипом и  отношениями  мини-дракончика  с  Флинксом.  Было,
однако, трудно сосредоточиться на Дживе, когда в голове  Флинкса  все  еще
бушевал шторм от знания, что Конда Чаллис  появился  в  мыслях  умирающего
ААнна. Какое имел отношение ящер к человеку-коммерсанту?
     - С вами все в порядке, Флинкс? - озабоченно поглядел на него Намото.
- Вы выглядите ошеломленным.
     - Так оно и было. Я мысленно  переносился  домой...  куда  должны  бы
отправить мое тело.
     - И куда же это? - заинтересованно осведомился Джив.
     Черт бы побрал этого субъекта!
     - На Центральную торговую планету  под  названием  Мотылек,  в  город
Драллар.
     На лице Советника появилось задумчивое выражение.
     - Я знаю этот мир.  Интересная,  слабонаселенная  планета,  с  долгой
историей  поселения.   Очень   независимо   настроенный   народ.   Местное
правительство, если я не ошибаюсь, демократическая монархия.
     Флинкс кивнул.
     - Я думаю, точнее было бы сказать безразличная  монархия,  -  рискнул
заметить Намото.
     Советник улыбнулся:
     - С точки зрения местных это одно и то же.
     Он даже улыбается как каниш, заметил про себя Флинкс.
     - И ты говоришь, сынок, что можешь иногда ощущать его мысли, а  он  -
твои?
     - Чувства, а не мысли, сэр, - поспешно поправил Флинкс.
     Советник, казалось, с миг обдумывал, прежде чем спросить:
     - Я хотел бы знать, не мог бы ты уделить  мне  минуту-другую?  Мы  не
задержим очень надолго твой отъезд. Если  ты  только  отправишься  с  нами
вниз...
     - Сэр... - хотел было перебить Намото, но Советник отмахнулся от  его
возражения.
     - Это не имеет значения. Юноша  наблюдателен,  и  он  уже  более  чем
достаточно услышал о том, что есть уровни и ниже видимого  на  поверхности
Корпуса. Я думаю, он достаточно зрел, чтобы знать, когда надо держать язык
за зубами и о чем не нужно свободно болтать.
     Он пристально посмотрел на Флинкса:
     - Не так ли, сынок?
     Флинкс  энергично  кивнул,  и  Советник  вознаградил  его  еще  одной
плотоядной улыбкой.
     - Хорошо... мне нравится свободный дух. Так вот, у нас  имеется  одна
небольшая проблема, которую мы были не в состоянии разрешить. Возможно, ты
сумеешь подойти к ней иначе, чем все остальные. Все, о чем я прошу тебя  -
это сделать для нас  усилие.  После,  безотносительно  к  результатам,  мы
посадим тебя в атмосферный челнок, и можешь  бесплатно  отправляться  куда
угодно на Земле. Что скажешь?
     Поскольку он не очень-то мог  отказаться  от  этого  предложения,  не
сделав Советника вдвое подозрительнее к своим  странным  способностям  чем
тот уже  был,  Флинкс  весело  улыбнулся  и  ответил  с  чудной  имитацией
невинного энтузиазма:
     - Я, конечно, буду счастлив сделать все, что могу!
     - Я думал, что ты так и скажешь. Я на это надеялся. Падре Намото,  вы
вполне можете присоединиться к нам, это может оказаться поучительным. Ваши
обычные обязанности может  временно  исполнять  кто-нибудь  другой.  -  Он
показал на труп рептилии. - Служба безопасности еще довольно  долго  будет
разбираться с этим месивом.
     Затем он повернулся лицом к молодой транксийке:
     - Падре-элект Силзензюзекс, вы собирались вызвать лифт. Сделайте  это
теперь.
     - Да, сэр.
     Она, похоже, полностью отошла от шока своего почти похищения. Ответив
на просьбу Советника отданием чести иструкой и левой антенной, она подошла
к ближайшей  двери  лифта  и  вставила  в  щель  справа  от  него  сложную
трехзубчатую карточку.
     Вслед  за  хитрым  толчком  с  поворотом  карточки,  щель  немедленно
вспыхнула мягким зеленым  светом.  Соответствующее  сигнальное  устройство
мигнуло над дверью и три раза бибикнуло.  Бесшумно  скользнув  в  сторону,
дверь открыла кабину лифта удивительных размеров.
     Флинкс вошел вслед за падре-элект. Что-то... что-то  в  ней  ворошило
знакомые воспоминания. Мысль эта растаяла, когда его внимание захватил ряд
цифр на доске прямо за дверью.
     В нисходящем порядке цифры на панели гласили: 2-1-0-1-2-3 и так далее
вплоть до двенадцатого. Двенадцать этажей ниже уровня земли и  только  три
выше. Он мысленно улыбнулся, вспоминая. Теперь  он  был  уверен,  что  его
таксист был чем-то большим, чем просто разговорчивым стариканом. Но он  не
солгал Флинксу, он просто описал Корпус таким, каким он  был  снаружи,  не
потрудившись упомянуть то, чего нельзя было увидеть.
     Транксийка вставила карточку в щель под  панелью  с  цифрами.  Флинкс
увидел, что там не было никаких кнопок  или  других  приборов  управления.
Кто-нибудь без карточки мог силой открыть дверь в лифт, но без этой хитрой
штучки треугольной формы его нельзя было активировать.
     Она чуть склонила голову в сторону Джива:
     - Сэр?
     - Седьмой уровень, - указал ей Советник. - Квадрат тридцать три.
     - Это госпиталь, не так ли, сэр? Я не очень часто направляюсь  в  эту
сторону.
     - Совершенно верно, падре-элект.
     Вставив карточку в щель,  транксийка  сделала  ею  еще  один  сложный
поворот. На панели вспыхнула цифра семь, а  на  материале  самой  карточки
появилась длинная серия крошечных цифр. Твердо держа  карточку  на  месте,
падре-элект просунула один зубец до цифры 33. Как только этот  огонек  был
накрыт, дверь закрылась.
     Флинкс почувствовал, что лифт  движется  вниз,  набирает  скорость  и
смещается в направлениях,  за  которыми  он  не  мог  уследить.  Складывая
перемены направления с их приблизительно постоянной, плавной скоростью, он
быстро решил, что они больше не находились под видимой частью Корпуса.
     Когда дверь, наконец, скользнула вбок, Флинкс шагнул в толпу людей  и
транксов, поражавшую своей плотностью. Здесь  в  одежде  преобладал  белый
цвет, хотя каждый мундир, ряса или комбинезон были помечены в том или ином
месте опознавательным аквамарином.
     Джив и Намото показывали дорогу, в то время как Флинкс отстал позади,
держась рядом с юной транксийкой. Не дающее ему покоя предположение насчет
нее, переросло в уверенность.
     Она, однако,  заговорила  первая,  положив  изящную  иструку  на  его
свободное плечо:
     - Мне не представилось случая поблагодарить вас и вашего приятеля  за
спасение  моей  жизни.  Мне  стыдно  за   свою   задержку.   Примите   эту
благодарность сейчас.
     Он глубоко вдохнул ее естественный аромат.
     - Все благодарности положены Пипу, а не мне, - смущенно промямлил он.
- Послушайте, как вас там назвал Советник?
     - Падре-элект. Это звание приблизительно.
     - Не это, - поправил с любопытством он. - Ваше имя.
     - А... Силзензюзекс.
     - Оно должно расчленяться как Сил, из семейства Зен, клана  Зю,  улья
Зекс?
     - Совершенно верно, -  признала  она,  ничуть  не  удивившись.  Любой
человек мог расчленить транксийское имя. - А ваше?
     - Флинкс... да, так прозывают.  Но  у  меня  есть  еще  одна  причина
удостовериться  в  вашем,  выходящая  за  рамки  обмена   опознавательными
знаками.
     Они свернули за поворот в коридоре с пастельными стенами.
     - Видите ли, по-моему, я знаю вашего дядю...



                                    7

     У транксов негнущиеся сочленения, но крайне  уверенный  шаг.  Тем  не
менее заявление Флинкса заставило его инсектоидную  спутницу  споткнуться.
Многолинзовые глаза пораженно уставились на него.
     - Моего... что?
     Флинкс поколебался, когда они еще раз свернули  за  угол.  Интересно,
насколько простирался в ширину этот подземный мир, гадал он. Наверное,  на
всю площадь острова?
     - Я, может быть, неправильно  понял  произношение,  -  неуклюже  стал
оправдываться он.  -  Но  разве  вы  не  в  родстве  со  старым  философом
Трузензюзексом?
     - Повторите еще раз, - настойчиво попросила она. Он так и сделал.
     - Вы уверены, что ударение на семейном слоге? - утвердительный кивок.
     - Я не уверена, что "дядя" будет подходящим земшарским аналогом,  но,
да, мы состоим в близком родстве. Я несколько лет не видела Тру, со своего
отрочества.
     - Вы хорошо его знаете?
     - Вообще-то, нет. Он был  одним  из  тех  детских  богов,  понимаете,
взрослый,  которому  поклонялись  другие  взрослые?   Как   вам   довелось
познакомиться с ним?
     - Мы не так давно были спутниками в  одном  путешествии,  -  объяснил
Флинкс.
     -  Он,  знаете,  был  эйнт,  -  задумчиво  продолжала  она.  -  Очень
знаменитый, придерживавшийся очень спорных воззрений. Слишком спорных,  по
мнению многих в Клане. Потом я услышала, что он покинул Церковь...
     Предложение быстро умерло.
     - В Клане это не обсуждалось. Я практически ничего о нем не слышала с
тех пор, как он много лет назад исчез и  занялся  частными  исследованиями
совместно с человеческим партнером по стингеру своей юности.
     - Браном Цзе-Мэллори, - добавил, вспоминая, Флинкс.
     Девушка снова чуть не споткнулась:
     -  Никогда  не   знавала   человека   столь   наполненного   нектаром
неожиданного. Вы странное существо, человек Флинкс.
     Когда поднимался вопрос о его странности, это всегда было  подходящим
моментом сменить тему.
     Он показал наверх:
     - Так  значит,  Архивный  Корпус  над  землей  немногим  больше,  чем
камуфляж настоящего центра Церкви.
     - Я... - она посмотрела вперед, и Флинкс  заметил,  что  Советник  не
упустил ни единого слова из их разговора, судя по быстроте, с  которой  он
ответил.
     - Валяйте, скажите ему, падре-элект. Если мы не скажем, он, вероятно,
все равно угадает это. Как насчет этого, сынок, ты, часом, не ясновидящий?
     - Если бы я  был  им,  я  бы  не  спрашивал,  не  так  ли?  -  нервно
отпарировал Флинкс, пытаясь скрыть  свое  нарастающее  беспокойство  из-за
наводящих замечаний Советника. Он должен выбраться отсюда. Если  он  будет
все  еще  здесь,  когда  слух  о  его  необыкновенном  побеге  на  Ульдоме
просочится до уровня Джива, ему могут никогда не позволить уйти. Он станет
тем, чего  он  всегда  старался  избежать:  курьезом,  изучаемым  вдоль  и
поперек, словно наколотая бабочка под стеклом.
     Но он не мог повернуться и убежать. Ему придется подождать, пока  это
не закончится.
     Теперь,  когда  ей  дали  разрешение,  Силзензюзекс   с   энтузиазмом
объяснила:
     - Наземный Корпус используется полностью, но большая часть сооружения
простирается под значительной частью Бали, во  многих  направлениях.  Есть
только два входа и выхода. Через архивный центр, сейчас находящийся выше и
позади нас, и через подводный челночный порт перед Ломбоком,  -  ее  глаза
заблестели. - Это чудесное место.  Столь  много  материала  для  изучения.
Столь многому можно научиться здесь, Флинкс!
     Реакция Флинкса пока отнюдь не походила на безграничный энтузиазм. Он
подозревал, что Силзензюзекс происходила из довольно изнеженной семьи. Его
собственное радостное доверие к  почитаемым  людям  и  учреждениям  умерло
где-то между восьми- и девятилетним возрастом.
     Он заметил, как флюоресценция над головой наполняла ее огромные глаза
постоянно меняющимися радугами.
     - Активное вулканическое  горло  горы  Агунг  перехвачено  каналом  и
контролируется.  Оно  обеспечивает  всю  энергию,  требующуюся  Церковному
Комплексу. Весь остров  совершенно  самообеспечивающийся  и  замкнутый  на
себя. Он...
     Она оборвала фразу, когда Намото и Джив  остановились  перед  дверью,
охраняемой с  обеих  сторон  двумя  Церковными  Часовыми  в  аквамариновых
мундирах.  Их  внешняя   непринужденность,   почувствовал   Флинкс,   была
обманчивой, так же  как  кажущаяся  небрежность,  с  которой  они  держали
лучеметы.
     Произошел  обмен  надлежащими  удостоверениями,  и  их  пропустили  в
намного  меньший  коридор.  Два  добавочных   просвечивания   еще   шестью
вооруженными людьми и транксами доставили их, наконец, ко входу в скромную
палату. В центре этой комнаты находилась узкая  койка.  Она  была,  словно
паук в паутине, в сверкающей массе крайне сложной медицинской аппаратуры.
     Когда  они  подошли  к  койке,  Флинкс  увидел,  что  она   содержала
единственного неподвижного человека. Глаза его были  открыты,  уставясь  в
ничто. Косвенное, старательно  отцентрированное  освещение  гарантировало,
что его пустым глазам не будет вреда,  и  крошечное  устройство  регулярно
увлажняло застывшие открытые орбиты. Бодрствующий, но не  в  мире  яви,  в
сознании, но не осознающий человек плавал нагим, если не считать  проводов
и трубок, на постели из прозрачного медицинского желатина.
     Флинкс попытался разобраться в путанице проводов, кабелей  и  трубок,
которые только-только не переходили в металлическую мумификацию, и  решил,
что  больше  всего  неподвижный  человек  напоминал   сверхутилизированный
энергетический терминал.
     Джив взглянул на спящего.
     -  Это  Мордекай  Повало.  -  Он  повернулся  к  Флинксу.  -   Слышал
когда-нибудь о нем?
     Флинкс не слышал.
     Советник нагнулся над неподвижной фигурой.
     - Он уже  не  одну  неделю  колеблется  между  жизнью  и  смертью.  В
определенные дни он показывает  некоторые  слабые  признаки  улучшения.  В
другие же дни требуются усилия дюжины врачей, чтобы сохранить  ему  жизнь.
Осталась ли у него какая-то воля к жизни - никто не может сказать. Техники
настаивают, что его мозг все еще активен, все еще функционирует. Тело  его
терпит машины, поддерживающие его работу. Хотя глаза его  открыты,  мы  не
можем  сказать,  регистрируют  ли  они  образы.  Одно  лишь  то,  что  его
визуальные центры продолжают действовать, не  значит,  что  он  что-нибудь
видит.
     Флинкс обнаружил, что его так и тянет к застывшей фигурке.
     - Он когда-нибудь выйдет из этой комы?
     - По мнению врачей, это не совсем кома.  У  них  нет  еще  для  этого
термина. Чем бы это ни было... нет. Они ожидают, что он будет оставаться в
таком состоянии, пока его мозг не  откажет  или  его  тело  не  отторгнет,
наконец, систему жизнеобеспечения.
     - Тогда зачем же, - захотел узнать Флинкс, - сохранять ему жизнь?


     На Эвории обитал транкс диэйнт по имени Тинтонурак, прославившийся на
весь свет своим блестящим умом  -  хотя  в  настоящее  время  он  выглядел
счастливым идиотом.
     Конечно, его инсектоидное  лицо  не  могло  произвести  человеческого
выражения, но за годы, прошедшие  после  Слияния,  люди  научились  читать
выражения транксов с такой же точностью, с  какой  их  квазисимбиотические
насекомые-помощники научились интерпретировать человеческие.
     Никакой человек или транкс не заметил в данный момент его  выражения,
выражения, чуждого лицу самого прославленного члена своего Улья.
     Глава своего Клана, он был  гордостью  своих  дядей  и  теток,  своей
улье-матки и своих настоящих родителей. Особая магическая сила Тинтонурака
заключалась в способности претворять  в  реальность  концепции  и  замыслы
других  -  потому  что  он  был  Мастером-фабрикатором,  или  прецизионным
инженером. Его механические создания  не  только  улучшали  первоначальные
наброски задумавшего их, они были столь же привлекательны на вид, как и  в
высшей  степени  функциональны.  Среди  его  поклонников  бушевали   споры
относительно того, не правильнее ли считать  их  кумира  скульптором,  чем
инженером.
     Среди  его   многочисленных   произведений   числились:   устройство,
аккуратно   устранявшее   сильную   человеческую   болезнь,   многосложная
энергетическая   система   для   гидроэлектростанций,   преобладающих   на
транксийских планетах, и улучшение системы  управления  огнем  для  иногда
неточной и все же неотразимой системы оружия СККАМ, которая  была  главной
опорой соединенного челанксийского мироблюстительного флота.  Были  еще  и
другие, более экзотерические, чем можно было поверить, которые только  его
магия могла преобразить в действующие устройства.
     Но   ни   одно   из   его   изобретений   не   было   причиной    его
легкомысленно-довольного выражения лица в этот  восьмой  месяц  Хвостового
конца Сезона Высокой Пыльцы на Эвории.  Источником  его  удовольствия  был
сверкающий предмет, который он держал сокрытым  в  ящике  рабочего  стола.
Теперь он уставился на него, упиваясь его посланием  и  блеском,  сидя  за
работой в лаборатории с  шестью  помощниками,  занимающимися  вокруг  него
делами. Все они были сами по себе уважаемыми учеными и инженерами. Из этой
группы четверо были транксами, а двое - людьми. Это было мерой восхищения,
вызываемого Тинтонураком, что такие люди добровольно вызвались служить ему
помощниками, когда они легко могли бы получить собственные  лаборатории  и
сотрудников.
     Жвалы диэйнта задвигались в транксийском смехе, когда он хохотнул при
новой мысли. Какая любопытная вещь пришла ему в голову!  Что  будет,  если
соединить  два   жидких   металла   в   колбах   его   левой   иструки   с
катализатором-растворителем,  запертом  в  контейнере  на  другой  стороне
помещения.
     Действуя словно в полусне, Тинтонурак подошел  к  шкафчику  и  достал
растворитель. Вернувшись обратно в кресло,  он  открыл,  что  удовольствие
стало глубже и тоньше, когда он предпринял этот курс действий.
     Дриденвопа работал  вместе  с  человеком  Кэссиди,  но  не  настолько
интенсивно, чтобы не заметить действий диэйнта.  Отвлеченный,  он  оставил
свою работу и уставился, глядя, как Тинтонурак вылил  сиропное  содержимое
одной колбы в другую. Похожие на составленные из драгоценных камней  глаза
неуверенно сверкнули, когда содержимое  переполнившейся  колбы  выплеснуло
новую смесь на стол, а затем на пол.  Диэйнт  производил  свои  физические
манипуляции столь же чисто, как и мысленные, и это было непохоже на  него.
Равно как и маска чистого, бездумного восторга  на  его  лице.  Дриденвопа
сделал было замечание, но затем  сдержался.  Диэйнт  наверняка  знал,  что
делал. Эта успокаивающая мысль отправила его обратно к собственной задаче,
пока и он, и Кэссиди, не заметили, что диэйнт переложил контейнер с  яркой
этикеткой из стопоруки в иструку.
     - Разве  это  не?..  -  начал  было  человек  Кэссиди  на  симворечи,
универсальном  галактическом  диалекте,  когда  диэйнт  открыл  контейнер.
Вместо того чтобы закончить вопрос, он издал странный нечеловеческий вой и
попытался преодолеть метры разделяющих столов и оборудования,  прежде  чем
случится неизбежное. Но он оказался не в состоянии добраться туда вовремя,
чтобы помешать небольшой порции безвредной жидкости из контейнера  попасть
в колбу безвредной смеси жидких металлов. Вместе эти  безвредные  вещества
создали быстро растущий шар, настолько горячий  и  интенсивно  излучающий,
что заставлял белый фосфор казаться арктически холодным.
     Несмотря  на  увеличившийся  накал,  Тинтонурак   сосредоточился   на
приятной красоте внутри предмета...
     Всегда   эффективная   пожарная   команда   местного    транксийского
муниципалитета прибыла со своей обычной быстротой. Все, что они увидели  -
лишь опаленный участок между двумя  зданиями.  Невероятный  жар  испепелил
металлические стены лаборатории. Ее органические обитатели погибли.
     Следователи  решили,  что  кто-то  совершил  необычную,  но  все   же
возможную ошибку.  Даже  самый  блестящий  ученый  мог  совершить  роковую
оплошность, даже  транкс  мог  смертельно  ошибиться,  загипнотизированный
великолепием, которое следователи могли бы понять, не будь оно кремировано
вместе с остальным содержимым лаборатории, как и было отмечено.


     Джив поразмыслил над вопросом Флинкса.
     - Потому что  он  симптоматичен  для  того,  что  в  последнее  время
происходило  с  внушающей  беспокойство  частотой  по  всему  Содружеству.
Большинство отказывается видеть в этом какую-то  закономерность,  какую-то
связь между происшествиями. Очень  немногие,  среди  них  и  я,  не  столь
уверены, что эти события не взаимосвязаны.
     За последние  несколько  лет  важные  лица  с  уникальными  талантами
проявляли тревожную тенденцию разносить себя в клочья, иногда -  заодно  с
равно  уникальной  аппаратурой.  Взятые  индивидуально,  эти  происшествия
затрагивают только жертвы.  Взятые  коллективно,  они  представляют  собой
нечто опасное для великого множества других.
     Молчание  в  палате  нарушалось  только  эффектным  гудением  системы
жизнеобеспечения, жутковатым сопением механического зомби.
     -  Из  дюжины  случаев,  Повало  -  единственный,   кто   не   вполне
основательно разделался с самим собой. Хотя, при всем том, что  составляет
разницу, он мог бы с таким же успехом быть мертвецом. От него, безусловно,
теперь мало толку для него же самого.
     -  Вы  говорите,  что  некоторые  из  вас  считают  эти  самоубийства
связанными между  собой,  -  рискнул  спросить  Флинкс.  -  Вы  обнаружили
что-нибудь, объединяющее их?
     - Ничего достоверного, - признал Джив. - Вот потому-то нас так  мало.
Все они, однако, имеют одно общее. Похоже, что ни у кого из жертв не  было
никакой причины желать покончить с собой. Лично я думаю,  что  это  крайне
многозначительно. Но Совет не согласен.
     Флинкс не проявил большого интереса. Сейчас настало  время  отбросить
личное любопытство и заняться сматыванием удочек.
     - Что вы хотите от меня?
     Джив подошел к ближайшему креслу и рухнул в него.
     - Повало  был  богатым,  умным,  вполне  владеющим  собой  инженером,
занимавшимся важными исследованиями. Теперь он  растение.  Я  хочу  знать,
почему подобный человек... почему многие подобные  люди  и  транксы  вдруг
находят необходимым убить себя. Да, убить себя... я не могу  называть  это
самоубийством, когда на самом деле считаю, что тут нечто иное.
     - Что мне предлагается сделать? - осторожно спросил Флинкс.
     - Ты засек того проникшего ААнна, когда никто другой не подозревал  о
его присутствии.
     - Это была просто случайность, - объяснил Флинкс. Он почесал Пипа под
челюстью. - Это  происходит,  только  когда  Пип  возбуждается,  когда  он
воспринимает возможную угрозу мне. - Он показал на Повало. -  Ваш  пациент
едва ли угроза.
     - Я ничего не ожидаю, - успокоил его Джив.  -  Я  просто  прошу  тебя
попробовать. После того, как у тебя не получится, я  попробую  гадальщиков
на картах и чайных листьях.
     Флинкс безупречно вздохнул.
     - Если вы настаиваете...
     - Прошу, - мягко напомнил ему Советник, - а не настаиваю.
     Семантика, сардонически подумал Флинкс, но послушно повернулся  лицом
к койке и сосредоточился на занимавшем ее  обмякшем  теле.  Он  постарался
проникнуть за эти незрячие глаза, больше  боясь  того,  что  может  что-то
найти, чем того, что не найдет.
     Почувствовав усилие своего хозяина, Пип рефлекторно сжал  ему  плечо.
Флинкс без большой уверенности  надеялся,  что  Джив  не  заметит  реакции
мини-дракончика. Он почему-то не учел того, что самого  его  беспокойства,
когда он сосредоточился на Повало, будет достаточно,  чтобы  стимулировать
Пипа. Тут имелась-таки угроза, даже если только у него самого в голове.
     Никакой слабый туман не заволакивал его зрения. В его ушах не звучало
никакой  отвлекающей  ритмичной  музыки.  Койка,  ее  кокон  из  проводов,
сверкающая аппаратура и полупрозрачный раствор желатина - все  было  ясным
для его глаз, как всегда. И все же... В мозгу у него было что-то, виденное
им без этих глаз, что-то, чего там не было минуту назад.
     Оно было частью существа на койке.
     Молодой  человек  в  расцвете  юности  -  идеализированное  искажение
Мордекая Повало - ухаживал за  женщиной  сверхъестественной  красоты.  Они
вместе плавали в густых кучевых облаках, насыщенных влажной  любовью.  Они
бок о бок экстатически ныряли в зеленые глубины мелкого океана.  Время  от
времени фигуры слегка изменялись по сложению, расцветке,  но  тема  всегда
была той же самой.
     Без предупреждения женщина исчезала: уплывала,  улетала,  убегала,  в
зависимости от обстановки данного момента. Безнадежно обезумевший от  горя
мужчина шел к рабочему столу, нажимал кнопку на крошечном пульте, делавшем
все снова хорошим.
     В  великолепии  юности  Повало  еще  ухаживал  за  гибкой  грациозной
женщиной, вихрясь и кружась около нее  в  любовных  поворотах,  когда  они
плыли среди розовых облаков...
     Флинкс разок моргнул  и  отвел  взгляд  от  койки.  Джив  внимательно
наблюдал за ним.
     - Сожалею, - тихо проговорил он. - Я не смог ничего заметить.
     Советник еще с минуту пристально смотрел на него,  а  затем  обмяк  в
кресле. Он, похоже, состарился на десять лет.
     - Я получил то, что ожидал. Спасибо за попытку, Флинкс.
     - Я могу теперь уйти?
     - Хм? О, да, конечно. Падре-элект, - обратился он к  Силзензюзекс,  -
вам лучше пойти с нашим юным другом и показать ему выход.
     Затем он снова посмотрел на Флинкса.
     - Я распоряжусь о бланке с поручительством для  путешествия  в  любое
место на Земле. Ты можешь забрать его на выходе.
     - Если вы не против, сэр, - заявил Флинкс, - то я  хотел  бы  сделать
еще один заход в Архивы. Я думаю, что смогу найти информацию,  относящуюся
к моим родителям. И я хотел  бы  просмотреть  копию  уже  полученной  мною
информации.
     Джив недоуменно посмотрел на Намото, и тот напомнил ему:
     - Родители этого паренька, помните?
     - Да. Естественно, мы с радостью предоставим любую  помощь,  какую  в
состоянии оказать. Падре-элект, вы  можете  посодействовать  нашему  другу
Флинксу  в  поисках  любой  требующейся  ему  информации.  Одно  последнее
замечание, сынок, - закончил Джив, снова сумев слегка улыбнуться.  -  Если
ты наткнешься  еще  на  каких-нибудь  визитеров,  пахнущих  словно  старый
пиджак, вместо человека или транкса, пожалуйста, сообщи  об  этом,  прежде
чем твой приятель убьет их, а?
     - Сообщу,  сэр,  -  согласился,  улыбнувшись  в  ответ,  Флинкс.  Его
облегчение, когда они покинули комнату, было огромным.
     - Куда вы хотите отправиться?  -  спросила  Силзензюзекс,  когда  они
снова вышли в главный коридор госпиталя. - Обратно в "Генеалогию"?
     - Нет... я  думаю,  что  получил  оттуда  все,  что  мог.  Давайте-ка
попробуем ваш отдел Галактографии. Мне думается, я смогу  обнаружить  мир,
куда переселились мои родители.
     Это была ложь.
     - Никаких проблем,  -  заверила  его  Силзензюзекс,  вежливо  щелкнув
жвалами.
     Когда они продолжали идти по коридору, Флинкс размышлял над тем,  что
он увидел в мозгу Повало. Идеализированное видение  его  самого,  женщина,
облака, моря и пологие холмы - все мягкие, простые образы несложного рая.
     За исключением пульта. Все было золотистым, красным  и  зеленым.  Он,
конечно же, видел не  реальность,  а  всего  лишь  симуляцию  ее,  которую
коматозный инженер принимал за реальность.
     Эти простые цвета. Странные очертания тел. Флинкс видел их раньше.
     Как раз перед своей смертью инженер Мордекай Повало имел  и  играл  с
Янусским Камнем.
     Камень Повало, естественно, привел Флинкса к мыслям о Конде Чаллисе и
его собственном кристаллическом театрике.  Конда  Чаллис  присутствовал  в
мозгу у проникшего ААнна, наряду с неизвестной планетой Ульру-Уйюрр.
     Причудливая серия случайных совпадений, которая,  несомненно,  никуда
не вела. Плевать на ААнна и проклятие, лежащее на бедном Мордекае  Повало.
В мозгу у Флинкса сейчас не было  места  ни  для  чего,  кроме  Чаллиса  и
изъятой им из Церковных архивов информации.
     Вот потому-то он и направлялся в "Галактографию". Его родители... они
могли очень даже просто умереть прямо  здесь,  на  Земле.  Чтобы  выяснить
наверняка, он должен найти Чаллиса, а коммерсант  вполне  мог  сбежать  на
незнакомую планету, вроде этого Ульру-Уйюрра, если такой  мир  и  в  самом
деле существовал, а  не  был  всего  лишь  каким-то  аспектом  неправильно
истолкованного Флинксом мышления ААнна.
     Ощущение возникло такое, словно они шли много часов, прежде чем снова
добрались  до  ряда   лифтов.   Силзензюзекс   снова   применила   сложную
карточку-ключ, и они отправились в путь по пандусу на другой этаж.
     Уровень, на котором они, в конечном итоге, вышли, был пустынен  и  не
шел ни в какое сравнение с суетой госпитального сектора. Она  провела  его
мимо дверей с выгравированными на них составными названиями, пока  они  не
вошли в ту, которую искали.
     Внешне,   "Галактография"   выглядела   дубликатом   "Генеалогических
Архивов", за одним исключением. Это  помещение  было  меньше  и  содержало
больше кабинок. И к тому же дежурная здесь была намного моложе встреченной
им прежде.
     - Мне требуется некоторая помощь в розыске неизвестной планеты.
     Дежурная гордо вытянулась:
     - Нахождение информации ликвидирует неизвестность. Это - естественный
строительный блок  Церкви,  на  котором  должны  основываться  все  другие
исследования. Потому что без доступа к знаниям  как  же  можно  узнать  об
узнанном?
     - Пожалуйста, - вежливо попросил Флинкс, - не больше двух  максим  на
речь.
     За его спиной  жвалы  Силзензюзекс  щелкнули  в  еле-еле  придушенном
веселье.
     Профессиональная улыбка дежурной застыла.
     - Вы можете воспользоваться катушками с каталогом,  в  трех  проходах
прямо, - показала она.
     Флинкс и Силзензюзекс прошли к указанному ряду.
     - Мир, который я хочу проверить, называется Ульру-Уйюрр.
     - Уйюрр,  -  отозвалась  она  на  симворечи,  и  это  странное  слово
прозвучало  естественней,  когда  произносилось  ее   ориентированным   на
согласные голосом. Флинкс внимательно следил за  ней,  но  она  не  подала
никаких признаков, что когда-нибудь прежде слышала это название.
     Он не мог сразу решить, хорошо это или плохо.
     - Это симворечевое написание? -  спросила  она  после  того,  как  он
устроил спектакль  с  попыткой  вчерне  прикинуть,  как  же  выглядит  это
название в письменном виде.
     - Лента не говорит наверняка. Могут быть вариации.  Давайте,  однако,
сперва  попробуем  фонетическое  написание.  -  Дежурная,  похоже,  слегка
заколебалась,  гадая,  наверное,  могла  ли  быть  Церковная  лента  столь
неопределенной. Но вариантное написание бывало и у намного лучше известных
миров, напомнила она себе.
     Они пошли по проходу между огромных, почти  ничем  не  примечательных
стен банков хранилища информации. В этих  металлических  брустверах,  знал
Флинкс, хранились триллионы битов информации о каждой известной планете  в
пределах и за пределами Содружества.
     Эти архивы, вероятно, имели приложение, похороненное где-то под  ними
в  истинном  лабиринте  Комплекса  Корпуса,   приложение,   закрытое   для
случайного просмотра. По этой причине, если разыскиваемая Флинксом планета
случаем имеет какой-то  секретный,  запретный  характер,  ее  может  и  не
оказаться в здешних катушках.
     Он был несколько удивлен, когда  они  нашли  то,  что,  похоже,  было
нужным отделением. Силзензюзекс нажала кнопку поблизости, и  металлическая
стена ответила устным подтверждением.
     - Это может быть иной Ульру-Уйюрр, -  предупредила  она  его,  изучая
ярлыки и мелкую печать, идентифицировавшие футляр катушки.  -  Но  похоже,
что нет никаких ссылок на другой мир со схожим названием.
     - Давайте попробуем его, - нетерпеливо сказал Флинкс.
     Она вставила карточку-ключ в  соответствующую  щель.  Это  устройство
было намного проще того, которое управляло лифтами на многих уровнях.  Они
были вознаграждены крошечной катушкой с  тонкой,  как  нить,  лентой.  Она
прищурилась, глядя на нее - правда, это просто интерпретация ее  жестов  в
человеческих понятиях, ведь у транксов нет век.
     - Так, вообще-то трудно сказать, но впечатление такое, что эта  лента
содержит очень мало сведений, -  сказала,  наконец,  она  ему.  -  Иногда,
однако, можно найти катушку, которая смотрится так,  словно  она  содержит
двести слов, а на самом деле имеет два  миллиона.  Эту  систему  могли  бы
сделать более эффективной.
     Флинкс удивился, что кто-то мог назвать такую систему  неэффективной.
Но, напомнил он себе, даже самых низших членов Церковные иерархи постоянно
убеждали находить средства улучшить организацию. Они называли это духовной
методологией.
     Было занято только несколько кабинок. Они заняли одну в  конце  ряда,
изолированную от других.
     Флинкс взял стул, принесенный для людей, в то время как  Силзензюзекс
сложилась на узкой скамейке, сделанной для транксов, и  вставила  фрагмент
запечатанного пластика в порт  считывателя.  Затем  она,  применяя  ту  же
процедуру, что и ранее  Намото,  активировала  видеоэкран.  Тот  сразу  же
засветился.
     Был  показан  ожидаемый  статистический  профиль:   Ульру-Уйюрр   был
примерно на двадцать процентов больше  Земли  или  Ульдома,  хотя  и  имел
гравитацию  лишь  немного  сильнее.  Его  атмосфера  была   неусложненной,
пригодной для дыхания и содержала много воды.  На  обеих  полюсах  имелись
обширные ледяные шапки.  Дальнейшей  характеристикой  прохладного  климата
планеты была степень  внешнего  оледенения.  Это  был  гористый  мир,  его
умеренная зона могла похвастаться неумеренной погодой, и в первую  очередь
- ее ледяной север.
     - Это не совсем ледяной мир, - заметил Флинкс, -  но  он  прохладнее,
чем многие пригодные для челанксийского обитания планеты.
     Он внимательно изучил обширный список, а затем нахмурился.
     - Немного холодная погода не должна  бы  отвадить  все  челанксийские
поселения на благоприятные места в остальном мире, но я  не  вижу  никаких
указаний даже на научный наблюдательный  пост.  На  всякой  пригодной  для
обитания планете есть хотя бы такой. Мотылек содержит население  приличных
размеров, и есть  довольно  крупные  поселения  челанксов  на  куда  менее
гостеприимных планетах. Я не понимаю, Силзензюзекс.
     Его спутница разве что не дрожала от воображаемого холода.
     - Он называет ее прохладной, пригодной для обитания. Для вас,  людей,
Флинкс, возможно. Для транксов же это ледяной ад.
     - Признаться, она довольно далека от вашего представления об идеале.
     Он повернулся обратно к считывателю:
     - Там явно есть животная и растительная туземная  жизнь,  но  никаких
описаний или подробностей. Я могу представить, как такая  местность  может
ограничить подобное изучение, но  она  не  может  сделать  его  совершенно
невозможным, как там, кажется, произошло.
     Он становился все более и более озадаченным.
     -  Там  нет  никаких  значительных  залежей  тяжелых   металлов   или
радиоактивных веществ.
     Короче, хотя люди и могли бы жить на Ульру-Уйюрре, но там попросту не
было ничего, что заманило  бы  их  туда.  Планета  находилась  на  окраине
Содружества, едва-едва в пределах  его  космических  границ,  и  она  была
сравнительно   далеко   от   ближайшего   заселенного   мира.   Не   очень
привлекательное место для поселения. Но, черт побери, должен же  быть  там
хоть какой-то аванпост!
     Тут  был  конец  ленты,  за  исключением  одного  едва   разборчивого
добавления:
     "ЖЕЛАЮЩИМ  ПРИОБРЕСТИ   ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ   СТАТИСТИЧЕСКИЕ   ПОДРОБНОСТИ
ОБРАТИТЬСЯ К ПРИЛОЖЕНИЮ 4325 БМК..."
     - Я полагаю, вам так же надоело  читать  статистику,  как  и  мне,  -
сказала Силзензюзекс, ставя крошечную ленту на перемотку. - С точки зрения
поиска ваших родителей, этот мир,  наверняка,  выглядит  тупиком.  Что  вы
желаете посмотреть теперь?
     Пытаясь сохранить небрежный тон, он сказал:
     - Давайте все же закончим сперва с этим.
     - Но это означает копаться в подиндексах,  -  запротестовала  она.  -
Наверняка ведь, вы...
     - Давайте удостоверимся в этом, - терпеливо перебил он.
     Она издала транксийский  звук,  указывающий  на  сдержанное  смирение
вместе с обертонами веселья, но спорить больше не стала.
     После почти часа  перекрестных  проверок  они  разыскали  "Приложение
4325, Сектор БМК", приобрели необходимый подиндекс, и  вынудили  почему-то
неохотно отвечающую машину воспроизвести требуемую ленту  подподзаголовка.
Кто-то,  подумал  Флинкс,  пошел  на  массу  хлопот,  чтобы  скрыть   этот
конкретный бит информации, не делая этого очевидным.
     На  этот  раз  его  подозрения  подтвердились.   Просунув   ленту   в
считыватель и активировав его, они  увидели  на  экране  пылающие  красные
буквы, гласившие:
     "УЛЬРУ-УЙЮРР... МИР, ПРИГОДНЫЙ ДЛЯ ОБИТАНИЯ... ЭТА ПЛАНЕТА И  СИСТЕМА
НАХОДЯТСЯ ПОД ЭДИКТОМ..."
     Была проставлена дата первого и единственного осмотра планеты, вместе
с датой, когда она была помещена под Церковный Эдикт Большим Советом.
     Тут был и делу конец, с точки зрения Силзензюзекс.
     - Вы добрались до стенки Улья. Не могу себе представить, что  привело
вас к мысли, будто ваши родители могут быть на  планете,  находящейся  под
Эдиктом. Это означает, что ничему и никому не разрешается приближаться  на
челночное расстояние к ее поверхности. Вокруг нее на орбите должна быть по
меньшей    мере    одна    автоматическая    мироблюстительная    станция,
запрограммированная  перехватывать  и  останавливать  все,  что   пытается
добраться до планеты. Всякий, игнорирующий  Эдикт...  ну,  -  она  сделала
многозначительную паузу. - Обогнать или перехитрить мироблюститель нельзя.
- Глаза ее блеснули. - Почему вы так на меня смотрите?
     - Потому что я отправляюсь туда. На Ульру-Уйюрр, - уточнил  он,  видя
ее недоверчивое выражение.
     - Я беру назад свою ранее высказанную оценку, - резко сказала она.  -
Вы больше, чем странный человек, Флинкс - или  ваш  мозг  сошел  с  резьбы
из-за травматических событий сегодняшнего дня.
     - Резьба моего мозга не сорвана и работает  гладко,  спасибо.  Хотите
услышать нечто действительно абсурдное?
     Она осторожно поглядела на него:
     - Не уверена.
     - Я думаю,  что  все  эти  самоубийства  важных  людей,  которые  так
беспокоят Джива, имеют какое-то отношение к Янусским камням.
     - Янусским, я слышала о них, но как?..
     Он очертя голову понесся дальше:
     - Я видел порошок, который мог остаться от дезинтегрированного  камня
на теле лазутчика.
     -  Я  думала,  что  он  остался   от   уничтоженных   кристаллических
иглодротов.
     - Он мог остаться также от целого кристалла.
     - Ну так что?
     - Ну так... не знаю что, но у меня просто такое ощущение, что все это
как-то связано: камни, самоубийства, эта планета - и ААнн.
     Она сумрачно посмотрела на него:
     - Если у вас насчет этого такое сильное ощущение, тогда почему,  ради
Улья, вы не сообщили об этом Советнику?
     - Потому что... потому что... - мысли его  затуманились,  наткнувшись
на эту всегда присутствующую стену предупреждения. - Я не могу, вот и все.
Кроме того, кто же станет выслушивать подобную сумасшедшую историю,  когда
она исходит, - тут он вдруг улыбнулся, - от сошедшего с резьбы юнца, вроде
меня.
     - Не думаю, что вы так уж молоды,  -  отпарировала  она,  подчеркнуто
игнорируя замечание о резьбе. -  Тогда  зачем  говорить  кому-то...  зачем
говорить мне?
     - Я... хотел услышать другое  мнение,  посмотреть,  окажется  ли  моя
история, произнесенная вслух, такой же безумной, как и у меня в голове.
     Она нервно щелкнула жвалами.
     - Ладно. Я думаю, она кажется безумной. Теперь мы  можем  забыть  обо
всем этом и перейдем к следующему миру, который выявил ваш розыск?
     - Мой розыск не выявил никаких других миров. Он  не  выявил  также  и
Ульру-Уйюрр.
     Она выглядела раздраженной.
     - Где же тогда вы нашли название?
     - В... - он едва успел поймать себя. Он чуть было не  признался,  что
выудил его из головы  умирающего  ААнна.  -  Этого  я  тоже  не  могу  вам
сообщить.
     - Как же мне тогда помочь вам, Флинкс,  если  вы  отказываете  мне  в
разрешении на поиск?
     - Отправившись со мной.
     Она стояла словно парализованная.
     - Мне нужен кто-то, имеющий право не считаться с мироблюстителем.  Вы
- падре-элект службы безопасности. В противном случае вы бы не дежурили на
столь ответственном участке в поверхностном коридоре лифта. Вы можете  это
сделать. - Он с волнением уставился на нее.
     -  Вам  лучше  пойти  поговорить  с  Советником  Дживом,  -  медленно
проговорила она ему. - Даже предполагая, что я могла бы сделать  такое,  я
никогда бы не подумала бросить вызов Церковному Эдикту.
     - Послушайте, - быстро сказал Флинкс. - Член Церкви высокого ранга не
станет и думать об этом и будет поддержан,  хотя  бы  только  по  причинам
безопасности. Даже военное  судно  Содружества  не  стало  бы.  Но  вы  не
настолько высоко стоите в иерархии, чтобы возникла тревога, если вы  вдруг
исчезнете. Я также держу пари, что в вас есть что-то от вашего дяди, а  он
- самый способный и толковый индивидуум, какого я когда-либо встречал.
     Силзензюзекс оглядывалась по сторонам с  видом  личности,  осознавшей
вдруг, что находится в запертой комнате с голодным хищником.
     - Я ничего этого не слышала, - неистово забормотала она. - Не  слышу.
Это... это кощунство и... идиотизм.
     Не отрывая от него глаз, она начала соскальзывать со скамьи.
     - Как это я вообще с вами связалась?
     - Не кричите, пожалуйста, - мягко предостерег  ее  Флинкс.  -  А  что
касается вашего вопроса, то если вы минутку подумаете... я спас вам жизнь.



                                    8

     Она остановилась. Все четыре беговые конечности поднялись под  ней  в
готовности  к  быстрому  спринту   к   столу   дежурной.   Слова   Флинкса
раскатывались у нее в голове.
     - Да, - призналась, наконец, она. - Вы спасли мне  жизнь.  Я  на  миг
забыла.
     - Тогда именем Улья, Царицы-матки и Чуда Преображения, - торжественно
произнес он. - Я называю теперь этот долг обязательным.
     Она  попыталась  казаться  позабавленной,  но  он  видел,   что   она
потрясена.
     - Что за странная клятва. Она придумана, чтобы дразнить детей?
     Ради усиления  эффекта,  он  повторил  ее  вновь...  На  сей  раз  на
верхнетранксийском. Это было трудно, и он запинался на щелканьях и твердых
голосовых остановках.
     - Так значит, вы ее знаете, - прошептала  она,  заметно  обмякнув,  а
затем взглянув на спокойно сидящую за отдаленным столом  дежурную.  Флинкс
знал, что единственный  крик  может  привлечь  многочисленных  вооруженных
служителей - и сердитые вопросы. Он ставил все на то, что она не  крикнет,
что древняя и мощная обязанность жизнью по этой высшей клятве удержит ее.
     Она удержала. Силзензюзекс умоляюще поглядела на него:
     - Я едва успела повзрослеть,  Флинкс.  У  меня  все  еще  не  вскрыты
футляры для крыльев, и я  только  год  назад  сбросила  свой  подростковый
хитиновый покров. Я никогда не была замужем. Я не  хочу  умирать,  Флинкс,
ради вашего необъяснимого помешательства.  Я  люблю  свои  исследования  и
Церковь, и свое потенциальное будущее. Не позорьте меня перед моей  семьей
и моим Кланом. Не... заставляйте меня это делать.
     - Я хотела бы  вам  помочь...  честное  слово,  хотела  бы.  Вы  явно
получили больше, чем положено, несчастья и  безразличия.  Но,  пожалуйста,
постарайтесь понять.
     - У меня нет времени понимать, - отрезал он, затыкая ей  рот  прежде,
чем она ослабит его решимость. Он должен был попасть на Ульру-Уйюрр,  если
существовал хотя бы один шанс, что Чаллис  находится  там.  -  Если  бы  я
тратил время на понимание, я бы уже умер полдюжины  раз.  Я  призываю  вас
выплатить мне свой долг по этой клятве.
     - Тогда я согласна, - ответила она тусклым голосом. -  Я  должна.  Вы
втянули меня в свой кошмар.  -  И  она  добавила  что-то,  указывающее  на
безнадежность, смешанную с презрением.
     На краткий миг, на секунду он готов был велеть ей исчезнуть, покинуть
помещение, убежать. Миг прошел. Он нуждался  в  ней.  Если  он  отправится
прямо к кому-нибудь вроде Джива и скажет  ему,  что  он  должен  ехать  на
Ульру-Уйюрр, Советник улыбнется и пожмет плечами. Если же он расскажет ему
о своей теории относительно янусских камней, Джив  потребует  подробности,
причины, источник подозрений. Это означало  бы  рассказать  без  утайки  о
своем таланте, чего он просто не мог сделать.
     Церковь, при всей своей доброй воле и  добрых  делах,  все-таки  была
массивной бюрократией. Она поставит  свои  собственные  заботы  выше  его.
"Разумеется, -  скажут  ему,  -  мы  поможем  вам  найти  ваших  настоящих
родителей. Но сперва..."
     Это "сперва" может продлиться вечность,  знал  он,  или,  по  крайней
мере, до тех пор, пока заскучавший Чаллис  не  уничтожит  последнее  звено
между Флинксом и его предками. И он не был убежден, что ему помогут,  даже
если он полностью откроется - он  не  был  уверен,  что  приспособляемость
Церкви к текущему моменту простиралась до  нарушения  ее  же  собственного
Эдикта.
     Он отправится на Ульру-Уйюрр, несмотря ни на  что,  хотя  он  не  мог
никому сказать о настоящей причине. Даже молчаливо ожидающей Силзензюзекс,
уставившейся в пол с выражением живого трупа. Она, однако, наверняка будет
полностью  восстановлена  в  правах,  когда  станет  известно,   что   она
сопровождала его по принуждению.
     Наверняка...
     После того как Силзензюзекс запросила и, словно это было  само  собой
разумеющееся, получила свой накопившийся отпуск в несколько земных недель,
они отправились атмосферным челноком обратно в Брисбенский челночный порт.
Спрашивающей машине она объяснила, что для  нее  настало  время  навестить
своих родителей на Ульдоме.  Во  время  всего  этого  Флинкс  ни  разу  не
поколебался в своей решимости взять ее с собой. С этим ничего нельзя  было
поделать. Она отвечала на его вопросы с ледяной вежливостью. По  взаимному
согласию они не вступали в небрежную светскую беседу.
     Они задержались в Брисбене больше чем на неделю, пока Флинкс завершал
сложную  организацию  аренды  маленького   автопилотируемого   корабля   с
КК-двигателем. Частные суда, способные к межзвездным путешествиям, не были
общедоступны.
     Малайка был  очень  щедр,  но  трехдневная  арендная  плата  истощила
оставшийся кредитный счет Флинкса. Его это не волновало,  поскольку  он  и
так уже был виновен в похищении личности. После того как пройдут  эти  три
дня, едва ли будет иметь значение, когда корабельный маклер пошлет к  нему
сборщиков.  Он  будет  беспокоиться  об  уплате   навлеченного   на   себя
астрономического долга в другой раз. Если  вообще  вернется,  напомнил  он
себе.  Церковь  пришпилила  на  Ульру-Уйюрр  Эдикт  не   из-за   скучающей
извращенности. Была какая-то причина... и всегда был Чаллис.
     Силзензюзекс понимала в астронавигации меньше его. Если маклер наврал
ему насчет самообеспечения маленького корабля, они никогда не  попадут  на
Ульру-Уйюрр, или куда бы то ни было.
     Фактически, объяснила она, избранная  ею  область  была  археологией.
Безопасность  была  только  ее  студенческой  специальностью.  Ее   всегда
завораживали  древние  первобытные  инсектоидные  общества  Ульдома.   Она
мечтала изучать их до конца жизни, как только  окончит  учебу  и  вернется
домой полным падре - чего  никогда  уже  не  случится  теперь,  с  горечью
напоминала она ему.
     Он игнорировал ее. Он должен был, иначе затрещала бы по швам вся  его
решимость. Флинкс снова строил догадки о том, почему же внешне  безобидную
необитаемую планету вроде  Ульру-Уйюрра  поместили  под  Эдикт.  Сведения,
изученные ими  в  "Галактографии",  длинные  списки  холодной  статистики,
которые привели его в ускоренном  порядке  к  похищению,  мошенничеству  и
долгу, не удосужились уточнить подробности этого мелкого вопроса.
     По крайней мере одно беспокойство было  быстро  снято,  когда  мощное
маленькое   судно   сделало   сверхсветовой   прыжок,   выведший   их   из
непосредственного диапазона преследования. По показаниям приборов, корабль
продолжал полет с максимальной крейсерской скоростью по  курсу  на  данные
Флинксом координаты.
     Флинкс не был по-настоящему озабочен  тем,  что  он  хуже  чем  снова
разорился. В некотором смысле он  испытывал  почти  облегчение.  Всю  свою
жизнь он провел в безденежном  состоянии.  Внезапное  возобновление  этого
знакомого положения было похоже  на  смену  дорогого  костюма  на  любимые
старые поношенные рабочие штаны.
     Время, потраченное ими  на  путешествие,  не  пропало  даром.  Флинкс
постоянно советовался и запрашивал  корабельный  компьютер,  улучшая  свои
мизерные знания навигации и управления кораблем, оставаясь в то  же  время
на  почтительном  расстоянии  от  автопилота.  Он   не   стыдился   своего
невежества.  Все  корабли  с  КК-двигателями,  по  существу,   управлялись
компьютерами. Звездные расстояния и скорости были слишком большими,  чтобы
ими могли манипулировать простые органические мозги. Челанксийский  экипаж
на больших КК-грузовых лайнерах предназначался всего лишь для обслуживания
нужд пассажиров и груза, ну и в качестве предосторожности. Он  представлял
собой гибкую аппаратуру для устранения повреждений, готовую взять на  себя
управление в случае неисправного функционирования машинного мозга корабля.
     Ему здорово повезло, что он так заинтересовался кораблем, потому  что
Силзензюзекс оказалась чем угодно, только  не  веселой  спутницей.  Вместо
этого она предпочитала оставаться в своей  каюте,  появлялась  только  для
принятия еды у автоповара. Постепенно, однако, ее  привыкшее  к  подземной
жизни терпение начало истощаться, и она  проводила  все  больше  и  больше
времени на псевдороскошном мостике корабля. И  все  же  когда  она  вообще
соизволяла что-нибудь  сказать,  ее  разговор  ограничивался  односложными
замечаниями, свидетельствующими о полнейшей подавленности.
     Такая  безразличная  покорность  действительности  раздражала  натуру
Флинкса даже больше, чем ее молчание.
     -  Я  не  понимаю,  Силзензюзекс.  Вы  похожи  на  присутствующую  на
собственных поминках. Я же сказал вам,  что  подтвержу,  что  похитил  вас
вопреки вашей воле. Ведь  наверняка  же  все  должны  будут  признать  вас
неповинной во всем, что случится!
     - Вы просто не понимаете, - с присвистом прошептала она. - Я не  могу
так вот солгать. Ни своим начальникам в Церкви, ни своей семье,  ни  своей
уль-матке.  И  уж,  конечно,  не  своим  родителям.  Я  поехала   с   вами
добровольно.
     Ее прелестная головка, сияющая, словно  море,  в  верхнем  освещении,
безутешно опустилась.
     - Вы говорите бессмыслицу, - яростно спорил Флинкс. - У вас  не  было
выбора!  Я  призвал  вас  исполнять  наследственный  долг.  Как  же  может
кто-нибудь винить вас за это? А что касается  нашей  запретной  цели,  она
была целиком моим выбором. Вы не имели никакого голоса  в  принятии  моего
решения и высказали массу возражений против него.
     Пока он говорил, его  заранее  приготовленный  обед  лежал,  остывая,
поблизости в контейнере.  В  то  же  время  черные  глаза  Пипа  задумчиво
смотрели на обеспокоенного хозяина.
     Силзензюзекс посмотрела на него через рубку.
     - В нас есть еще некоторые  вещи,  которых  люди  не  понимают,  -  и
отвернулась, словно это были ее последние слова по данной теме.
     Очень удобная фраза, яростно подумал Флинкс. Человек ли,  транкс  ли,
не имеет значения, всегда готовы  охотно  искать  прибежища  в  абсолютах.
Почему  предположительно  разумные  существа  так   боялись   разума?   Он
уставился,  неизмеримо  подавленный,  в  передний  иллюминатор.  Вселенная
работала не на эмоциональных принципах. Он никогда не мог понять, как  это
удавалось людям.
     - Будь по-вашему, - пробурчал Флинкс. -  Будем  придерживаться  более
непосредственных  забот.  Расскажите  мне  о  мироблюстительной   станции,
которая предположительно помешает нам высадиться на эту планету.
     Раздался свистящий звук, когда большая  порция  воздуха  была  выжата
через дыхательные спикулы - транксийский вздох.
     - Более вероятно, мироблюстители. Где-то  от  одного  до  четырех  их
должно находиться  на  синхронизированной  орбите  вокруг  планеты.  Я  не
уверена, потому что под Эдиктом находится так мало  миров,  что  эта  тема
редко поднимается в дискуссиях. Поэтому, конечно, и нет  какой  бы  то  ни
было информации о самих  этих  мирах.  Нахождение  под  Эдиктом,  говорят,
ситуация, обсуждаемая больше как возможность, чем как факт.
     - Я бы предположила, - заключила она,  подходя  к  пульту  и  праздно
глядя на приборы, - что нам просигналят или каким-то образом перехватят  и
прикажут убираться.
     - А что, если мы проигнорируем такое предупреждение?
     Она по-транксийски пожала плечами:
     - Тогда нам, вероятно, сдуют футляры для крыльев.
     Тон Флинкса стал саркастическим.
     - А я думал, что Церковь - межвидовый поставщик мягкости и понимания.
     - Совершенно верно, - отпарировала она. -  И  всем  доставляет  много
утешения и уверенности знание, что декреты Церкви соблюдаются. - Ее  голос
поднялся. - Вы думаете, Церковь может поставить целый мир под Эдикт  из-за
каприза какого-нибудь Советника?
     - Не знаю, - ответил он, ничуть не  взволнованный.  -  Мы,  вероятно,
получим шанс выяснить...


     Без предупреждения, из ниоткуда появилась летающая крепость.  В  одну
минуту они были одни в свободном космосе, заходя  на  орбиту  к  четвертой
планете ничем не примечательного солнца, а в следующую -  судно  с  шестью
точками, выступающими с его главных осей, сравнялось с ними в  скорости  и
крейсировало рядом с ними. Этот корабль во много раз превосходил размерами
их маленькое судно.
     - Автоматическая мироблюстительная станция двадцать четыре, - любезно
сказал механический голос через громкоговорители. Трехмерный экран не взял
никакого изображения.
     - Неопознанному судну класса 16-Р. Именем  Церкви  и  Содружества  вы
настоящим  уведомляетесь,  что  планета,  к  которой   вы   приближаетесь,
находится под Эдиктом. Вам предписывается  свернуть  со  своего  нынешнего
курса и вновь запустить свой КК-двигатель. Никаким судам не  разрешено  ни
спускать челнок на четвертую планету, ни оставаться  поблизости  от  этого
солнца.
     - У  вас  есть  тридцать  стандартных  минут  после  окончания  этого
уведомления для перепрограммирования своего навигационного компьютера.  Ни
в коем случае, повторяю, ни в коем случае  не  пытайтесь  приблизиться  на
сканирующее расстояние к четвертой планете. Не  пытайтесь  подойти  ближе,
чем на пять планетных диаметров. С отказавшимися выполнить  вышеупомянутые
правила поступят соответственно.
     - Вежливый способ сказать, что она разнесет нас на мелкие кусочки,  -
сухо заметила Силзензюзекс. - Теперь мы можем вернуться?
     Флинкс не ответил. Он был занят изучением плывущей рядом с ними массы
металла. Что она была в высшей степени быстроходной, намного быстрее,  чем
это маленькое судно, было уже продемонстрировано. Несомненно, даже пока он
думал, что  делать  дальше,  на  мостик  было  наведено  оружие  различной
разрушительной силы. Сделать отчаянный рывок к поверхности планеты -  тоже
самое, что обогнать в беге дьяволопу на равнинах, граничащих с Гелерийским
болотом, там, дома, на Мотыльке.
     - Именно  поэтому  я  и  взял  вас,  -  сказал  он  ожидавшей  ответа
транксийке. - Уж, разумеется, не ради удовольствия от вашего  общества.  -
Флинкс посторонился, открывая активированные  приборы.  -  Вот  трехмерный
передатчик.  Назовите  свое  имя,  опознавательный  Церковный  номер,  код
Безопасности - что бы там ни требовалось для получения допуска на высадку.
     Она не шевельнулась, ее ноги,  казалось,  приросли  к  металлическому
полу. - Она не станет меня слушать.
     - Попробуйте.
     - Я... я не стану этого делать.
     - Вы находитесь под присягой  жизни,  вы  поклялись  своим  Ульем,  -
напомнил он ей сквозь стиснутые зубы, ненавидя себя все  больше  с  каждым
произнесенным словом.
     Симметричная головка  снова  опустилась;  снова  низкий,  подавленный
голос: - Хорошо.
     Она, волоча ноги, перешла к пульту.
     - Я в последний раз  говорю  вам,  -  сказала  она  ему.  -  Если  вы
заставите меня это сделать, это будет все равно, что вы изгоните  меня  из
самой Церкви, Флинкс.
     - По воле случая  у  меня  больше  уверенности  в  вашей  собственной
организации, чем, очевидно, имеется у вас. Кроме того, если после  полного
объяснения обстоятельств они действительно выпрут вас, то я не думаю,  что
такая организация достойна вас.
     - Как вы уверены, - негромко проговорила она, закончив  таким  резким
звуком, что он заставил Флинкса вздрогнуть.
     - Действуйте, - приказал он.
     Она опробовала вещание, затем забарабанила сверхскоростную серию слов
и цифр. Флинкс едва мог узнать их, не говоря  уже  о  том,  чтобы  увидеть
какой-то смысл в постоянном потоке гибридного лепета. Ему пришло в голову,
что она вполне могла давать крепости команду уничтожить их. Эта неприятная
мысль миновала, когда ничего не  случилось.  В  конце  концов,  стремление
выжить было у транксов столь же сильным, как и у людей.
     Вместо этого он услышал желанную фразу.
     - Чрезвычайная временная отмена запрета получена и понята, - произнес
механический голос. - Следуйте своим курсом.
     Две минуты, пока Флинкс ждал окончательного ответа, тянулись как  два
года.
     Затем:
     - Другие станции уведомлены. Можете приступать.
     Нельзя  было  терять  время  на  благодарность.  Флинкс  бросился   к
навигационному вводу  и  устно  проинструктировал  корабль  занять  низкую
орбиту над умеренной экваториальной зоной, у самого  большого  континента.
Затем детекторные  устройства  корабля  должны  были  начать  поиск  любых
признаков средств  связи  на  поверхности,  всего,  что  указывало  бы  на
присутствие челанксийского поселения. Любого места, где  мог  существовать
Чаллис.
     - А что, если там нет  ничего  подобного?  -  спросила  Силзензюзекс,
бледнея лицом, когда корабль оторвался от крепости на  орбите.  -  Там  же
внизу целый мир, больше, чем Ульдом, больше, чем Земля.
     - Будет какое-то освоенное место, - заверил он ее. Его убежденный тон
изобличал неуверенность у него внутри.
     Было. Только не они обнаружили его, оно нашло их.
     - Что за корабль... что за корабль?.. -  затрещали  громкоговорители,
как только они  заняли  зависающую  орбиту.  Запрос  пришел  на  идеальной
симворечи, хотя он не мог сказать из чьего горла, человека или транкса.
     Флинкс переместился к передатчику.
     - Кто вызывает? - спросил он.
     - Что за корабль? - потребовал ответа голос.
     Это могло продолжаться часами. Он ответил первым.
     - Это частное научно-исследовательское судно "Шамоот", по  связанному
с Церковью делу, с Земли.
     Это  не  было  полной  ложью.  Похищение  им  Силзензюзекс  буквально
образовывало дело, связанное с Церковью, и его привела сюда информация  из
Церковной картотеки.
     Последовала долгая пауза, пока невидимые  существа  на  другом  конце
передачи переваривали это. Наконец: - Координаты челночного порта для  вас
следующие...
     Флинкс зацарапал, записывая информацию. Его хитрость принесла им хотя
бы это. После того как они приземлятся... ну,  он  продолжит  импровизацию
оттуда. Цифры показывали на место на  довольно  маленьком  плато  в  горах
южного  континента.  Согласно  полученной   информации   взлетная   полоса
граничила с огромным озером на уровне 14.000 метров.
     Потея, ворча на  собственную  неловкость,  Флинкс  сумел  расположить
корабль над указанным местом посадки с минимумом поправок для  автопилота.
Оттуда начался тряский, разболтанный спуск на поверхность под  управлением
автоматики челнока.
     Силзензюзекс теперь постоянно  говорила,  по  большей  части  сама  с
собой.
     - Я просто не понимаю, - снова и снова продолжала  повторять  она.  -
Там внизу ничего не должно быть. На планете под Эдиктом.  Даже  Церковного
аванпоста. Это просто не имеет ни малейшего смысла.
     - Почему же это не  имеет  смысла?  -  спросил  ее  Флинкс,  стараясь
удержаться в кресле,  когда  крошечный  челнок  сражался  с  перекрестными
ветрами. - Почему бы Церкви не иметь дел на планете, от которой она  хочет
отвадить всех прочих?
     - Но только крайняя  угроза  благу  рода  челанксийского  достаточная
причина для помещения планеты под  Эдикт,  -  возразила  она  недоверчивым
тоном. - Я никогда не слышала ни об одном исключении.
     - Естественно, - согласился Флинкс, с уверенностью испытавшего  много
извращений природы человека и транкса. - Потому что нет доступа ни к какой
информации по находящимся под Эдиктом планетам. Ах, как удобно.
     Челнок  теперь  накренился,  ныряя  между  огромных  горных  склонов,
поросших лесом. Более плотная  атмосфера  здесь  намного  подняла  потолок
высоты деревьев, по  сравнению  с  существующим  на  Мотыльке  или  Земле.
Повсюду  виднелись  небольшие  горные  и  альпийские   озера.   А   повыше
младенцы-ледники  осторожно  прорезали  себе  дорогу  вниз,  даже   здесь,
поблизости от экватора планеты.
     - Начинаем заход на посадку, - уведомил их компьютер челнока.  Флинкс
уставился вперед и увидел, что плато,  упомянутое  базирующимся  на  земле
голосом, было намного меньше, чем  он  надеялся.  Это  было  не  настоящее
плато, а широкая ледниковая равнина, пропаханная льдом с гор. Одна сторона
плато-равнины была заполнена узким озером,  сверкавшим,  словно  вытянутый
сапфир.
     Когда челнок выправился, они пронеслись мимо крутого водопада высотой
по меньшей мере в тысячу метров, падавшего стрелой в  каньон,  находящийся
прямо под ними. Это, решил он, был великолепный мир.
     Если бы только челнок посадил их на него в целости.
     Его  амортизационное  кресло  задрожало,   когда   корабль   полыхнул
тормозными реактивными двигателями. Он различил впереди  взлетную  полосу,
тянувшуюся параллельно  глубокому  озеру.  На  противоположном  конце  над
аллювиальным гравием и низким кустарником высовывалось крошечное скопление
зданий.
     По крайней мере, здешняя база - кто бы там на ней ни  обитал  -  была
достаточно  развитой,  чтобы  иметь  автоматические  посадочные   захваты.
Встроенные в ткань самой взлетной полосы,  они  зацепляли  соответствующие
соединения в брюхе челнока. Сильный крен  просигнализировал  о  завершении
этого маневра. Затем  компьютер  взлетной  полосы  где-то  под  ними  взял
управление на себя и привел челнок к плавной безопасной посадке.
     Силзензюзекс  пялилась  в  левый  боковой  иллюминатор,  даже   когда
расстегивала ремни.
     - Это бред, - бормотала она, уставясь на приличный комплекс  строений
поблизости. - Здесь не может быть базы. Тут ничего не должно быть.
     - Кое-что  из  этого  ничего,  -  заметил  он,  показывая  в  сторону
двигавшихся  к  ним   по   полю   пары   больших   машин,   -   подъезжает
поприветствовать  нас.  Помните  теперь,  -  напомнил  он  ей,  успокаивая
нервозного Пипа и направляясь к проходному коридору, ведущему к люку, - вы
находитесь здесь потому, что я вынудил вас приехать.
     - Но не физически, - возразила она. - Я уже сказала вам, что не  могу
лгать.
     - Конская Голова, - пробурчал он, подняв глаза к небу. - Тогда будьте
уклончивой. А... делайте, что считаете наилучшим.  Мне  не  более  удастся
обратить вас в разум, чем вам - убедить меня вступить в вашу Церковь.
     Флинкс активировал автоматический шлюз, и тот начал цикл  открывания.
Если  бы  атмосфера  снаружи,  вопреки  информации  в   Галактографических
архивах, оказалась непригодной для дыхания, шлюз  бы  не  открылся.  Когда
дверь  отъехала  в  сторону,  вытянулся   волнистый   трап;   сенсоры   на
противоположном конце остановили  его,  как  только  он  коснулся  твердой
почвы.
     Пип сильно зашевелился, но  Флинкс  держал  своего  приятеля  твердой
рукой. Очевидно, мини-дракончик снова воспринял какую-то угрозу, что  было
бы естественным, если бы, скажем, тут и в самом деле находилось  Церковное
поселение. В любом случае они не смогли бы разделаться  со  всей  группой,
которая, надо полагать, была  вооружена.  Потребовалось  несколько  минут,
прежде чем он сумел убедить своего приятеля расслабиться,  безотносительно
к тому, что произойдет в дальнейшем.
     Флинкс глубоко вздохнул и принялся спускаться по трапу.  Силзензюзекс
угрюмо шествовала позади, углубившись в угрюмые размышления.  Несмотря  на
высоту, воздух здесь был плотным и насыщенным кислородом.  Это  более  чем
компенсировало немного непривычную гравитацию.
     С трех сторон вокруг долины поднимались  покрытые  снегом  скалы.  За
исключением ледниковой равнины, где они теперь  стояли,  долина  и  горные
склоны были одеты густым мехом высоких  деревьев.  Зеленый  цвет  все  еще
преобладал, но попадалось и  немало  растительности  желтого  оттенка.  Их
ветки  жестко   поднимались   к   небу,   чтобы,   несомненно,   полностью
растопыриться к зимним снегопадам.
     Температура была превосходная, около +20 по Цельсию. По крайней мере,
превосходной  она  являлась  с  точки  зрения  Флинкса.  Силзензюзекс  уже
замерзла, а сухой  воздух  никак  не  помогал  гибкости  ее  экзоскелетных
сочленений.
     - Не беспокойтесь,  -  попытался  он  приободрить  ее,  когда  машины
приблизились,  -   тут   должны   быть   квартиры,   предназначенные   для
служащих-транксов. Вы скоро сможете согреться.
     "И объяснить свою историю местным властям наедине, если пожелаешь", -
мысленно добавил он.
     Его слова были прерваны, когда перед ними остановилась первая большая
машина. Ожидая, Флинкс по-прежнему плотно сжимал Пипа, держа  напряженного
мини-дракончика за сочленения крыльев, чтобы предотвратить любой внезапный
полет. И все же, несмотря на минуты,  уже  потраченные  им  на  успокоение
своего приятеля, Пип все еще трепыхался. Когда  он  наконец  попритих,  то
болезненно туго обвился вокруг плеча Флинкса.
     Из машины начали появляться люди.  Они  не  носили  ни  аквамариновых
одежд Церкви, ни алых - Содружества. И  к  тому  же  они  не  походили  на
зарегистрированных  в  Содружестве  оперативников,  а   держали   наготове
лучеметы.
     Семеро мужчин и  женщин  рассыпались  полукругом,  охватывавшим  двух
прибывших. Двигались они  с  не  понравившейся  Флинксу  ловкостью.  Когда
прибыла вторая машина и начала изрыгать своих пассажиров, несколько членов
первой группы, сорвавшись с места, взбежали по трапу и исчезли в челноке.
     - Послушайте-ка... - непринужденно начал Флинкс.  Один  из  мужчин  в
группе угрожающе навел на него лучемет.
     - Я не знаю кто ты, но пока - заткнись.
     Флинкс охотно подчинился, тогда как Силзензюзекс -  застывшая  теперь
не только от холода - стояла позади него и изучала их конвоиров.
     Прошло  несколько  минут,  прежде  чем  пара  забравшихся  в   челнок
появилась вновь и крикнула своим товарищам:
     - На борту больше никого нет, и нет никакого оружия.
     - Хорошо. Вернитесь на свои места.
     Флинкс повернулся  к  приказавшей  это  коренастой  женщине  среднего
возраста. Она стояла  прямо  напротив  него.  У  нее  было  лицо  женщины,
повидавшей слишком  рано  слишком  многое,  и  чья  юность  была  временем
сгоревших надежд и несбывшихся грез. Яркий шрам тянулся ломаной кривой  от
уголка глаза до уха, а затем вниз по шее, исчезая под высоким  воротником.
Его мертвенная белизна бросалась в глаза на  фоне  ее  смуглой  кожи.  Она
щеголяла шрамом, словно любимым ожерельем.  Он  заметил,  что  ее  простая
одежда в виде рабочих штанов, сапог и верхней блузы с  высоким  воротником
определенно долго была в употреблении.
     Достав карманную рацию, она произнесла:
     - Джавитсе говорит, что на борту больше никого нет,  и  нет  никакого
оружия.
     Из компактного приемника говорившей раздались ответные звуки, слишком
тихие и отдаленные, чтобы Флинкс понял их.
     -  Нет,  приборы   не   показывают   также   никаких   автоматических
передатчиков сигналов. Корабль на орбите ответил вновь? - Еще одна  пауза.
- Похоже, их только двое.
     Она отключила рацию,  сунула  обратно  на  свой  утилитарный  пояс  и
оглядела Флинкса и Силзензюзекс:
     - Кто-нибудь знает, что вы прилетели сюда?
     - Вы ведь не ожидаете же, что я буду облегчать вам работу, не так ли?
- отпарировал Флинкс, чтобы как-то отвлечь внимание от Силзензюзекс, да  и
ответить на вопрос.
     - Весельчак. - Женщина  сделала  осмотрительный  шаг  вперед,  подняв
лучемет к левому плечу. Пип зашевелился,  и  она  внезапно  осознала,  что
мини-дракончик вовсе не украшение.
     - Я бы этого не делал, - мягко сообщил ей Флинкс.  Она  поглядела  на
змея.
     - Ядовитый?
     - Очень.
     Она не улыбнулась в ответ.
     - Мы, знаете, можем убить и его, и вас обоих.
     - Разумеется, - любезно согласился Флинкс. - Но если вы  нацелите  на
меня этот лучемет, то и я, и Пип постараемся вцепиться вам в  горло.  Если
он вас не убьет, то, вероятно, убью я, как  бы  быстро  ни  двигалось  это
кольцо счастливых лиц. В том же маловероятном случае, если у нас ничего не
получится,  то  я  буду  покойником,  а  ваш  начальник  будет   чертовски
недоволен, потеряв шанс допросить меня. В любом случае вы проигрываете.
     К счастью, женщина была не из тех, кто  действует,  не  подумав.  Она
шагнула назад, все еще держа лучемет направленным на него.
     - Большой весельчак, - натянуто заметила она.  -  Может  быть,  Мадам
позволит мне потолковать с вами, после того  как  закончит  задавать  свои
вопросы. Остри себе сколько хочешь, у тебя недолгое будущее.
     Она сделала резкий жест лучеметом:
     - Вы оба, в первую машину.
     Они прошли между лучеметов. Флинкс напрягся, когда вступил в  большой
салон, и, к своему  разочарованию,  увидел,  что  внутри  его  ждали  двое
вооруженных  и  равно  напряженных  людей.  Значит,  шансов  броситься   к
управлению нет. Покорившись судьбе, он влез на место.
     Силзензюзекс последовала за ним,  вынужденная  неудобно  присесть  на
голом полу, потому что машина была оборудована сидениями только для людей,
не подходящими для ее тела. За ними последовало  несколько  охранников.  К
облегчению Флинкса, коренастой женщины среди них не было.
     Низкое гудение поднялось до воя, когда машина воспарила на  воздушной
подушке. Оставаясь  в  метре  над  землей,  она  двинулась  к  близлежащим
зданиям, а вторая машина следовала за ней по пятам.  Когда  они  подъехали
ближе, Флинкс увидел, что комплекс построен на опушке леса. В отдалении он
еле-еле различил несколько добавочных строений, обнимающих  горный  склон,
возвышаясь среди деревьев.
     Машины остановились перед пятиэтажным зданием с  островерхой  крышей.
Их препроводили внутрь.
     -  Здания  здесь  -  сплошные  углы  и  наклоны,  -  заметил   Флинкс
Силзензюзекс, пока они проходили недолгий  путь  от  машины  до  входа.  -
Деревья уже показывают, что снегопады здесь зимой, должно быть, ужасные. А
это - местный эквивалент тропиков.
     - Тропиков, - фыркнула она, сердито щелкая жвалами. - Я уже замерзаю.
- Голос ее упал. - Это,  вероятно,  без  разницы,  поскольку  нас,  скорее
всего, скоро убьют. Или до вас еще не дошло, что мы наткнулись на какое-то
очень крупное незаконное предприятие?
     - Такая мысль приходила мне в голову, - непринужденно ответил он.
     Поднявшись лифтом на верхний этаж, они вышли в коридор,  по  которому
двигались по разным делам несколько озабоченных мужчин и женщин. Они  были
не  настолько  погружены  в  себя,  чтобы  не  выглядеть  пораженными  при
появлении Флинкса и Силзензюзекс.
     Группа сделала один поворот налево, продолжила путь почти  до  самого
конца ответвлявшегося коридора, а затем остановилась. Обращаясь в  дверной
микрофон, коренастая женщина запросила и получила  разрешение  войти.  Она
исчезла  за  дверью,  предоставив  сильно  охраняемой  паре  подождать   и
подумать, прежде чем дверь снова ушла в стену.
     - Приведите их.
     Кто-то дал Флинксу  сильного  тычка,  отправившего  его,  спотыкаясь,
вперед. Силзензюзекс ввели в помещение с равной грубостью.
     Они стояли в роскошной  палате.  Панели,  слегка  тронутые  пурпурным
цветом, открывали розовую панораму озера и гор, взлетной полосы и, заметил
с тоской Флинкс, их  припаркованного  челнока.  Он  казался  сейчас  очень
далеким.
     В одном конце помещения плясал маленький водопад, окруженный коврами,
которые были больше мехами, чем  тканью.  В  воздухе  стоял  густой  запах
духов, забивший его чувства  до  пресыщения.  Дверь  позади  них  бесшумно
закрылась.
     В помещении находилась еще одна особа.
     Она сидела в кресле поблизости от прозрачных панелей и была  облачена
в  легкое  платье.  Ее  длинные  белокурые  волосы  были  уложены  тройной
спиралью, свернутыми тремя прядями, по одной над каждым ухом  и  последняя
на затылке. В  данный  момент  она  пила  что-то  испаряющееся  из  кружки
"Тагану".
     Лицо-со-шрамом почтительно обратилась к ней:
     - Вот они, Мадам Руденуаман.
     - Спасибо, Линда.
     Женщина  повернулась  лицом  к  ним.  Флинкс  почувствовал  удивление
Силзензюзекс.
     - Она же едва ли старше, чем ты или я, - прошептала она.
     Флинкс ничего не сказал, а лишь бесстрастно ждал и глядел в  ответ  в
эти хризолитовые глаза. Нет,  "хризолитовые"  неподходящее  слово,  больше
подошло бы "оливиновые". За этими глазами таилась ледяная  смертоносность,
которую он почувствовал сильнее, чем плавающий запах духов.
     - Прежде чем я распоряжусь  убить  вас,  -  начала  приятным  текучим
голосом молодая женщина, - я потребую ответы на несколько вопросов.  Прошу
не забывать, что у вас нет  никакой  надежды.  Единственное,  над  чем  вы
имеете какую-то власть, это образ вашей смерти. Она может быть  быстрой  и
действенной, в зависимости от вашей готовности отвечать  на  мои  вопросы,
или медленной и утомительной,  если  вы  проявите  нежелание.  Хотя  и  не
скучной, заверяю вас...



                                    9

     Флинкс продолжал изучать  ее,  когда  она  сделала  еще  один  глоток
парящего напитка. Он не мог не заметить, что она  была  почти  прекрасной,
хотя на ее лице отсутствовали всякие следы мягкости.
     Протянув руку вбок, она взяла трость с искусной резьбой. С ее помощью
она сумела подняться и прихромать к ним, чтобы изучить поближе. При ходьбе
она оберегала левую ногу.
     - Я - Телин ауз Руденуаман. А вы?..
     - Мое имя Флинкс, - с готовностью ответил он, не видя никакой  выгоды
в том, чтобы гневать эту покалеченную женщину-бомбу.
     - Силзензюзекс, - добавила его спутница.
     Женщина кивнула, повернулась и вернулась обратно, снова опустившись в
кресло, приказав им обоим тоже сесть. Флинкс занял кресло,  уголком  глаза
замечая, что женщина со шрамом, именуемая Линдой, со своей позиции у двери
следила за каждым движением его и Пипа. Силзензюзекс сложилась  поблизости
на меховом полу.
     - Следующий вопрос, -  сказала  Руденуаман.  -  Как  вы  прошли  мимо
Церковного мироблюстителя?
     - Мы... - начал было говорить он, но остановился, когда  почувствовал
деликатное и все же твердое пожатие своей руки. Посмотрев мимо иструки, он
увидел, что Силзензюзекс умоляюще смотрит на него.
     - Извини, Сил, но у меня антипатия к пыткам. Мы ничего не добьемся, и
по крайней мере на данный момент я хотел бы...
     Иструка убралась. Он  не  упустил  брошенного  ею  на  него  взгляда,
полного предельного презрения.
     - Такой же благоразумный,  как  и  бойкий,  -  одобрительно  заметила
Руденуаман. - Я слышала вас все время с тех пор, как  вы  приземлились.  -
Короткое мерцание улыбки исчезло, и она нетерпеливо повторила. - Крепости,
как вы прошли мимо них?
     Флинкс показал на Силзензюзекс.
     - Моя подруга, - объяснил он,  игнорируя  вырвавшийся  у  нее  пустой
жвальный смех, - падре-элект, работающая в  настоящее  время  в  Церковной
службе безопасности. Она уговорила мироблюститель пропустить нас.
     Лицо Руденуаман стало задумчивым.
     - Значит, обман был произведен устно? - Флинкс кивнул. - Нам придется
посмотреть, нельзя ли что-нибудь предпринять насчет этого.
     - Насчет крепости-мироблюстителя? - выпалила Силзензюзекс. -  Как  вы
можете модифицировать... фактически, как вы сумели пройти мимо них? Что вы
здесь делаете, с этим незаконным предприятием? Это  же  мир  под  Эдиктом.
Никто,  кроме  Церкви  и  высших  эшелонов  правительства  Содружества  не
обладает  кодами,  необходимыми  для  прохождения  мимо  мироблюстительной
станции;  разумеется,  никакой   частный   концерн   не   обладает   такой
способностью.
     - Этот частный концерн обладает, - улыбнулась женщина.
     - И что же это за концерн? - спросил Флинкс. Она обратила к нему свою
лишенную юмора улыбку.
     - Для человека обреченного вы задаете уйму вопросов.  Однако  мне  не
очень часто  выпадает  случай  похвастаться.  Это  "Нуаман  Энтерпрайзис".
Слышали когда-нибудь о нем?
     - Слышал, - ответил  ей  Флинкс,  думая,  что  этот  поиск  родителей
заводил ему уйму гнилостных деловых контактов. - Он был основан...
     - Родственниками моей тетки, - закончила она за него, - а  затем  еще
больше развит моей теткой Рашалейлой, да станет ее душа грязью.  -  Улыбка
ее расширилась. - Но теперь во главе я. Я почувствовала, что  на  повестку
дня встал вопрос о  смене  кадров  на  высшем  административном  посту.  К
несчастью, когда я в первый раз попыталась заменить ее, я выбрала  себе  в
подручные человека с мускулами, но  без  мозгов.  Нет,  это  не  точно.  С
мускулами и без верности. Это стоило мне, - и она нахмурилась,  вспоминая,
- неприятного времени. Но я сумела сбежать из медицинского ада, куда  меня
упрятала тетка. Моя вторая попытка была лучше спланированной - и успешней.
Теперь он, понимаете, "Руденуаман Энтерпрайзис". Я.
     - Никакой частный концерн не имеет  необходимых  средств  для  обмана
Церковного мироблюстителя, - настаивала Силзензюзекс.
     - Несмотря на ваш допуск службы безопасности,  вы,  кажется,  лелеете
всякого рода дурацкие представления. Мы не только,  признаю,  с  некоторой
помощью,  обманули  их,  но  они  еще  и  остаются   действующими,   чтобы
предупреждать или уничтожать любых визитеров, не имеющих  нашего  допуска.
Вы можете понять, почему ваше внезапное появление первоначально вызвало  у
меня существенное беспокойство. Но больше я не  беспокоюсь,  поскольку  вы
оказались  столь  готовыми  сотрудничать,  следуя  нашим   инструкциям   о
приземлении. Конечно, вы не имели причин ожидать встречи с кем-либо, кроме
компании удивленных Церковников.
     - Вы не имеете права... - начала Силзензюзекс.
     - О, пожалуйста, - пробормотала в негодовании Руденуаман. - Линда...
     Лицо-со-шрамом покинула свое место  у  двери.  Флинкс  крепко  держал
Пипа, сейчас было не время и не место  навязывать  решающее  столкновение.
Пока еще.
     Коренастая женщина нанесла внезапный удар  ногой,  и  Флинкс  услышал
треск хитина. Силзензюзекс издала высокий, пронзительный свист, когда одна
стопорука была сломана в главном сочленении.  Красновато-зеленая  жидкость
начала постоянно течь, когда она  упала  на  бок,  стаскивая  иструками  и
другой стопорукой поврежденную конечность.
     Линда повернулась и возвратилась на свой пост у двери, словно  ничего
не случилось.
     - Вы  же  знаете,  что  у  нее  открытая  система  кровообращения,  -
осторожно пробормотал Флинкс. - Она истечет кровью до смерти.
     - Истекла бы, - поправила его Руденуаман. - Если бы Линда сломала  ей
саму ногу, вместо того  чтобы  просто  сломать  сочленение.  Сочленения  у
транксов коагулируются. Ее нога исцелится, а моя - нет,  после  того,  как
медицинские экспериментаторы моей тетки с ней покончили. -  Она  постучала
тростью по своей собственной левой ноге. Та зазвенела пустотой.  -  Другие
мои части тоже пришлось заменить, но они оставили самую  главную  вещь,  -
она показала на свою голову, - нетронутой. Это была последняя ошибка  моей
тетки.
     - У меня есть к вам еще один вопрос.  -  Она  нагнулась  вперед  и  в
первый раз с начала допроса стала казаться  искренне  заинтересованной.  -
Что вообще, черт  возьми,  побудило  вас  явиться  сюда,  на  планету  под
Эдиктом? И только вас двоих, без оружия?
     - Это смешно, - сказал Флинкс, - но... у меня тоже  есть  вопрос,  на
который нужно найти ответ.
     Видя, что он говорит серьезно, она откинулась в кресле.
     - Вы странный индивидуум. Почти такой же странный, как глупый. Что за
вопрос?
     Он вдруг был подавлен  множеством  конфликтующих  возможностей.  Один
факт был ясен. Сообщит ли она ему то, что он желал узнать или нет,  они  с
Силзензюзекс умрут. Когда молчание  затянулось,  даже  Силзензюзекс  стала
достаточно любопытной, чтобы на миг забыть про боль в стопоруке.
     - Я не могу вам этого сказать, - ответил наконец он.
     Руденуаман подозрительно посмотрела на него.
     - А это уже странно. Вы же рассказали мне  все  остальное.  Зачем  же
колебаться с этим?
     - Я мог бы вам рассказать, но вы ни за что не поверите.
     - Я временами весьма доверчива, - возразила она. - Испытайте меня,  и
если я найду это интригующим, то может, в конце концов, и не убью  вас.  -
Эта мысль, казалось, позабавила ее. - Да, скажите мне,  и  я  оставлю  вас
обоих в живых. Мы здесь всегда можем применить неквалифицированный труд. И
меня окружают не самые умные личности. Я могу сохранить вас ради  новизны,
для тех случаев, когда я приезжаю сюда.
     - Ладно, - решил он, предпочтя  принять  ее  предложение,  как  самое
лучшее, на какое он мог  надеяться.  -  Я  прибыл  сюда  для  того,  чтобы
отыскать правду о своем рождении.
     Ее позабавленное выражение лица исчезло.
     - Вы правы... я вам не верю. Если вы не  сможете  представить  ничего
лучше этого...
     Ее перебил звонок, и она раздраженно посмотрела на дверь. - Линда...
     Возникло  ожидание,  пока  коренастая  женщина  отодвинула  дверь   и
неслышно поговорила с кем-то в коридоре. Одновременно что-то почти забытое
вдруг завыло в мозгу Флинкса. Этому  соответствовал  визг,  который  могли
слышать все.
     - Чаллис, - крикнула рассерженная Руденуаман, - неужели ты не  можешь
утихомирить это отродье? Почему ты продолжаешь всюду таскать ее  с  собой?
Мне никогда не... - Она оборвала фразу,  переводя  взгляд  с  коммерсанта,
стоявшего в полуоткрытых дверях, выпучив глаза, на Флинкса, а затем  снова
на коммерсанта.
     - Ка... чт... ты! -  сумел  наконец  выпалить  Конда  Чаллис,  словно
человек, прочищавший горло от застрявшей в дыхательном горле кости.
     - Ты знаешь этого человека? -  спросила  Руденуаман  Чаллиса.  В  ней
поднималась страшная ярость, когда постепенно стало ясно, как Флинкс нашел
эту планету. Права она была только частично,  но  именно  этой  части  она
могла поверить.
     - Вы знаете друг друга! Объяснитесь, Чаллис!
     Коммерсант совершенно потерял контроль над собой.
     - Он знает о кристаллах, - залепетал он. - Я хотел,  чтобы  он  помог
мне в игре с кристаллом, а он...
     Коммерсант неумышленно открыл  нечто,  подозреваемое  Флинксом.  "Так
значит, янусские камни берутся отсюда. Это очень интересно и очень  многое
объясняет". Он посмотрел на Силзензюзекс:
     - Совершенно очевидно, Сил, это объясняет,  почему  кто-то  пошел  на
невероятные расходы и риск огромного штрафа, связанного  с  игнорированием
Церковного Эдикта.
     Взорвался миниатюрный, серебряный голосок.
     - Ты здоровенный, жирный идиот! - не то провизжал, не то проорал он.
     И так уже потрепанный Чаллис опустил взгляд, потрясенно  видя  всегда
угодливую Махнахми, корчащей ему страшные рожи. Флинкс с интересом следил.
Коммерсант сделал наконец что-то, достаточно опасное, чтобы  заставить  ее
разбить свою заботливо сохраняемую скорлупу невинности.
     Руденуаман  поглядела  с  равным  любопытством,  хотя  ее   настоящее
внимание и гнев были все еще припасены для Чаллиса. Она почти  с  жалостью
посмотрела на него.
     - Ты становишься подверженным  глупости,  Конда.  Я  не  знаю,  зачем
явился сюда этот человек, но не думаю, что это связано с камнями. И больше
не имеет значения, что ты только что выдал лучше всего хранимую  тайну  во
всем Содружестве, потому что она никогда не покинет этой  планеты,  и  уж,
конечно, не  с  кем-то  из  этих  двоих.  -  Она  показала  на  Флинкса  и
Силзензюзекс.
     - Но он гонялся за мной, преследовал меня! - горячо возразил  Чаллис.
- Это должно иметь какое-то отношение к кристаллам!
     Руденуаман повернулась к  Флинксу:  -  Вы  преследовали  Чаллиса?  Но
почему?
     Коммерсант простонал, не сознавая, что дает подтверждение предыдущему
ответу Флинкса:
     - А, из-за какого-то законченного бреда насчет своих предков!
     Он не добавил, к большой тревоге  Флинкса,  обладал  ли  он  какой-то
информацией по этому конкретному помешательству.
     - Может быть, я вам и поверю, - осторожно сказала Флинксу Руденуаман.
- Если это и предлог, то, разумеется, согласующийся.
     Лучше отвлечь ее от темы о нем, решил Флинкс:
     - Где добываются камни? Вон в том большом комплексе вверх по  горному
склону?
     - А вы забавны, - уклончиво сказала  она.  -  Да,  я  могу  на  время
сохранить вам жизнь. Будет  разнообразием  получить  некоторую  умственную
стимуляцию.
     Она обратила строгое лицо к коммерсанту:
     - Что же касается тебя, Конда, то ты стал  чересчур  часто  позволять
своим личным извращениям мешать  бизнесу.  Я  надеялась...  -  она  пожала
плечами. - Чем меньше знающих о камнях, откуда они происходят, тем  лучше.
Учитывая, что здесь поставлено на  карту,  я  думаю,  мне  придется  найти
другого внешнего реализатора.
     - Телин, нет, - взмолился Чаллис, мотая головой.  Он  вдруг  оказался
разжалованным  из   крайне   богатого,   могущественного   коммерсанта   в
испуганного толстого старика.
     - И нам придется также что-то сделать с  этим  скулящим  отродьем,  -
добавила она,  обратив  ядовитый  взгляд  к  молча  следящей  Махнахми.  -
Линда... отведи их к Райлзу. Он может делать с Чаллисом что хочет, лишь бы
это было разумно и быстро. В конце концов, - великодушно добавила  она,  -
он какое-то время был нашим партнером.  Что  же  касается  этой  маленькой
скулячки, прибереги ее для послеобеденного развлечения. Мы  должны  суметь
заставить ее протянуть несколько дней.
     - НЕТ!
     Флинкс  почувствовал  себя  поднятым  в   тисках   мысленного   вопля
возмущения. Страшная сила пробороздила помещение, срывая  с  якоря  ковры,
мебель и людей и швыряя их прочь от  дверей.  Вылетело  несколько  толстых
розовых панелей полиплексисплава. Флинкс  пытался  овладеть  своим  телом,
сумел остановиться у ложа, твердо прикрепленного к  полу.  Пип  беспокойно
парил у него над головой, гневно шипя, но не в состоянии  сделать  больше,
чем удержаться в воздухе на месте перед лицом вихря.
     С  развевающимися  волосами,   Флинкс   загородил   лицо   рукой   и,
прищурившись, посмотрел на этот ураган.
     Силзензюзекс  стремительно   откатилась   в   противоположный   угол.
Охранница Линда лежала поблизости без сознания. Она стояла  ближе  всех  к
сильнейшему взрыву. Телин  ауз  Руденуаман  лежала  похороненная  в  массе
толстых меховых ковров и сломанных подставок, в то  время  как  объемистая
туша Конды Чаллиса обнимала  мех,  прикрепленный  поблизости  от  двери  и
цеплялась изо всех сил, когда ветер дергал и рвал его.
     - Ты толстый недоумок! - визжал на  него  источник  этого  карманного
тайфуна, по-детски топая ножкой по полу. - Ты  свинячий  зад,  студенистый
болван... Ты взял да испортил все! Почему ты не мог  держать  свой  глупый
язык за зубами? Сколько лет я не давала  тебе  споткнуться  о  собственный
язык, сколько лет я принимала за тебя правильные решения, когда ты, ликуя,
считал их своей заслугой! А теперь ты все это выбросил вон, все -  вон!  -
Она плакала, по щекам у нее текли ручьем девчоночьи слезы.
     - Деточка моя родная, - выдохнул Чаллис в  ветер.  -  Вытащи  нас  из
этого и...
     - Деточка моя родная! - плюнула она в него. -  Я  и  слов-то  еще  не
знаю, чтобы описать, что ты думал со мной  проделывать,  или  что  сделал,
правда, для тебя это больше не имеет значения. Я не  могу  больше  спасать
тебя, папочка Чаллис. - Она обвела помещение пылающим взором.
     - А вы можете убираться ко всем чертям! Я никого из вас не боюсь.  Но
мне нужно время, чтобы вырасти в саму себя. Я пока не знаю, что я такое.
     Она снова прожгла Чаллиса презрительным взглядом:
     - Ты уничтожил мой шанс вырасти богатой и могущественной. Дьявол тебя
побери.
     Повернувшись, она исчезла, выбежав в коридор.
     - В один прекрасный день, - уколол Флинкса тающий мысленный крик, - я
буду достаточно сильной, чтобы даже вернуться за тобой.
     Ветер медленно замер, постепенно стихая. Флинкс сумел перекатиться  в
спадающем бризе и пощупал свои синяки. Он увидел, что Силзензюзекс удалось
защитить  свою  сломанную  стопоруку.  Твердый  экзоскелет  спас   ее   от
дополнительных повреждений, так что хоть она и была ранена первой,  но  на
самом деле оказалась по-настоящему помятой меньше других. За  исключением,
конечно,  Пипа,  устроившегося  встревоженным,  но  невредимым  на   плече
Флинкса. Только сила ветра помешала ему убить Махнахми.
     Телин ауз Руденуаман была потрясена больше, чем хотела бы признать.
     - Линда... Линда! - охранница как раз приходила в сознание. - Подними
базу по тревоге, всех. Эту девчонку надо немедленно убить. Она Адепт.
     - Да... Мадам, - ответила женщина, еле ворочая языком. Правая щека  у
нее кровоточила и побледнела, и она болезненно моргнула,  когда  коснулась
левого локтя.
     Руденуаман пыталась казаться уверенной.
     - Мне наплевать, какие магические  фокусы  она  может  выкинуть.  Она
всего лишь ребенок и не может никуда деться.
     Словно в ответ на это, спустя несколько минут до них докатился сквозь
выломанные оконные панели глухой грохот. Руденуаман поспешно прохромала  к
прозрачной стене. Флинкс тоже очутился там, как раз вовремя, чтобы увидеть
нечто, чему  он,  единственный  из  находящихся  в  помещении,  ничуть  не
удивился.
     Их челночное судно - и все  оставшиеся  надежды  на  побег  -  быстро
уменьшалось в небе на конце взлетной полосы, исчезающая точка  меж  горных
вершин.
     -  Она...  она  умеет  пилотировать  челнок,  -  бормотал  про   себя
ошеломленный Конда Чаллис.
     - Тихо, Конда. Всякий может управлять судном,  настроенным  принимать
устные команды. И все же, одна, в ее возрасте...
     - Она использовала меня. Она использовала меня, -  продолжал  Чаллис,
позабыв про все вокруг себя. Глаза его  остекленели.  -  Все  эти  годы  я
считал  ее  такой  очаровательной,   хорошенькой,   маленькой...   а   она
использовала меня.
     Начал сыпаться смех.
     - Да заткнись ты! - вынуждена была наконец завизжать  Руденуаман.  Но
коммерсант игнорировал ее, продолжал кататься по полу, истерически  хохоча
над сыгранной ею с ним чудесной, замечательной шуткой. Он все еще хохотал,
хотя и более неровно, когда прибыли двое  охранников,  чтобы  препроводить
его.
     Флинкс завидовал  ему.  Он-то  теперь  никогда  не  почувствует  луча
лазера, когда  его  казнят.  Потряси  достаточно  сильно  мир  человека  -
развалится человек, а не мир. Сперва неожиданное появление Флинкса  здесь,
а потом Махнахми. Нет, даже вся королевская конница и вся королевская рать
не смогли бы собрать Конду Чаллиса.
     Руденуаман  следила,  пока  дверь  не  закрылась,  а  затем  рухнула,
опустошенная, на  пострадавшее  ложе,  одно  из  немногих,  оставшихся  не
уничтоженными  неконтролируемым  инфантильным   насилием   Махнахми.   Она
поспорила с собой, затем сказала:
     - Это надо сделать. Вызови Райлза.
     - Да, Мадам, - ответила Линда.
     Забытые на время Флинкс и Силзензюзекс отдыхали и  как  могли  лечили
друг другу раны. В скором времени в помещение  вошел  высокий  мускулистый
человек.
     - Меня уведомили, - резко бросил  он.  -  Как  это  могло  произойти,
Руденуаман?
     Пип  дернулся,  и  Флинкс  наложил   на   своего   приятеля   плотный
сдерживающий   захват.   Его   собственные   чувства   трепетали.   Нечто,
почувствованное им с той минуты, как они покинули  челнок,  в  присутствии
этого новоприбывшего резко усилилось.
     - Этого нельзя  было  предотвратить,  -  ответила  ему  на  удивление
кротким  тоном  Руденуаман.  -  Девчонка   явно   псионичка   неизвестного
потенциала. Она одурачила даже собственного отца.
     - Нетрудная задача, судя  по  тому,  что  мне  говорили  о  поведении
Чаллиса. Он будет для нас полезнее  мертвым,  -  сказала  высокая  фигура,
разворачиваясь лицом к Флинксу и Силзензюзекс. - Это  те  двое  пленников,
проникших сквозь защиту?
     - Да.
     - Присмотрите за тем, чтобы они тоже  не  сбежали,  если  сможете,  -
рявкнула фигура. - Хотя, если девчонка сбежит и расскажет,  что  знает  об
этом месте, не будет иметь значения, что сделано с этими двумя. Весь  этот
обман начинает меня утомлять... - и тут он поднял руку,  схватил  себя  за
подбородок и стащил свое лицо.
     Со  стороны  Силзензюзекс   раздалось   невнятное   щелканье,   когда
раздраженный нечеловек повернулся, чтобы выйти из помещения.  Флинкс  тоже
был потрясен. Теперь он знал, что тревожило его и Пипа с тех пор, как  они
приземлились на этой планете. Дело было не просто в том, что этот  человек
оказался ААнном, ибо такую возможность он всегда подозревал, с тех пор как
выудил  еще  на  Земле  образ  Конды  Чаллиса  и  Ульру-Уйюрра  из   мозга
рептильного лазутчика.
     Дело было в том, что он знал этого конкретного ААнна.
     Но барон Рииди ВВ никогда в глаза не видел Флинкса, который  ни  разу
не попал в пределы диапазона трехмерной камеры,  когда  барон  преследовал
его и других, находившихся на борту корабля Максима Малайки,  столь  много
месяцев назад. Флинкс, однако, чересчур много насмотрелся на это  ледяное,
полное  предельного  самообладания  лицо,  услышал  слишком  много  угроз,
произнесенных этим гладким голосом.
     Рииди ВВ обернулся в дверях и  на  мгновение  Флинкс  испугался,  что
ААннский аристократ все-таки узнал его. Но он остановился только для того,
чтобы снова заговорить с Руденуаман.
     - Вам лучше всего надеяться, что девчонка не сбежит, Телин.
     Хотя коммерсантка и не производила больше впечатления  всемогущества,
она отнюдь не перетрусила.
     - Не угрожайте мне, барон. У меня есть свои собственные  средства.  Я
могу причинить вам много затруднений, если внезапно исчезну.
     - Моя дорогая Руденуаман, - возразил он, - я не  угрожал  вам.  Я  не
стал бы... вы были слишком ценны для нас: и вы, и ваша тетка до вас. Я  бы
не желал иметь никакого другого человека, ведающего этими  отношениями  со
стороны   Содружества.   Но   если    девчонка    уйдет,    то,    клянусь
песком-что-оберегает-жизнь,  всю  эту  операцию  придется  прикрыть.  Если
последующая экспедиция Церкви откроет эту базу и выяснит, что она частично
финансируется и  управляется  имперской  расой,  то  это  может  послужить
поводом к войне. Хотя Империя и не боится, она предпочитает не ввязываться
именно сейчас во враждебные действия. Мы будем вынуждены уничтожить рудник
и стереть все следы этого предприятия.
     - Но ведь для замены всего этого потребуются многие годы,  -  указала
она.
     - По меньшей мере, несколько лет, - согласился барон. - И это  только
оптимистическая оценка. Что, если  Церковь  предпочтет  патрулировать  эту
систему крепостями с экипажами, вместо  легковерных  автоматов?  Мы  можем
вообще никогда не вернуться.
     - Я была права, - провозгласила  с  удовлетворением  Силзензюзекс.  -
Никакой частный концерн не имеет-таки достаточных  средств,  чтобы  обойти
Церковную  мироблюстительную  станцию.  Это  может  суметь  только  другое
космическое правительство, вроде Империи.
     Барон отдал ей честь на ААннский манер, намекавшую,  что  она  только
что одержала пиррову победу.
     - Именно так, юная леди. И равным образом Империя не  озабочена  тем,
как могла бы  частная  корпорация  находиться  здесь,  ведь  ваша  Церковь
поместила этот мир под Эдикт. Нас заботит лишь то,  что  он  находится  на
территории  Содружества.  Опасность  нашего  обнаружения   заключается   в
дипломатических  последствиях,  а  не  в  каком-то  воображаемом  дьяволе,
помещаемом здесь кем-то в вашей иерархии.
     - Неужели вы не нашли  на  этой  планете  ничего,  оправдывающего  ее
карантин? - спросил Флинкс с любопытством, пересилившим его осторожность.
     - Ничего, мой юный друг, -  ответил  высокий  ААнн.  -  Она  сырая  и
холодная, но в остальном предельно гостеприимная.
     Флинкс внимательно посмотрел на барона,  пытаясь  проникнуть  в  этот
расчетливый мозг,  но  безуспешно.  Его  непостоянный  талант  отказывался
содействовать.
     - Вы идете на риск межзвездной войны просто ради того,  чтобы  нажить
несколько кредитов?
     - А что плохого в деньгах? Империя процветает благодаря им, также как
и ваше Содружество. Кто знает, - улыбнулся барон, - возможно, и моя рука в
этом деле скрыта от моего собственного правительства. Что аркази не  видит
в песке, не кусает его, виа-нар? А теперь вы должны извинить меня, так как
у нас есть сбежавшая девчонка, которой требуется дать нагоняй.
     И он исчез за дверью. У Флинкса были дюжины вопросов, которые он  мог
бы бросить ААннскому аристократу. Однако,  хотя  барон  не  подал  никаких
признаков узнавания, когда  отвечал  на  единственный  вопрос,  оставалась
опасность, что в затянувшемся  разговоре  Флинкс  мог  допустить  какую-то
необдуманную  оговорку,  указывавшую  на  их  знакомство.  Если  бы   ААнн
когда-нибудь заподозрил, что Флинкс был среди тех, кто обманом лишил его и
Империю  Кранга  несколько  месяцев  тому  назад,  он  подверг  бы   юношу
вивисекции с бесконечной медлительностью. Лучше не рисковать.
     Они оставались там, ожидая, пока Телин вновь успокоится,  оправившись
от тяжкого испытания с побегом Махнахми и от травмирующего столкновения  с
разгневанным бароном. Флинкс смотрел из разбитого окна,  как  в  отдалении
скрытый лифт поднял два крупных военных челнока из-под земли под  взлетной
полосой. Единственная машина, несомненно, содержащая  Рииди  ВВ,  проехала
вдоль одного из челноков, и несколько фигур поспешно поднялись из  нее  на
поджидающие корабли.
     Как только машина убралась с дороги, два челнока ушли в  небеса,  где
они, вероятно, встретятся, по  меньшей  мере,  с  одним  ААннским  военным
судном. Махнахми получила хорошую фору, но Флинкс  знал,  что  его  взятое
напрокат суденышко никогда  не  сможет  обогнать  даже  маленький  военный
корабль. Однако мозг у девочки был все равно  что  неуправляемый  реактор:
невозможно предсказать, на  что  она  окажется  способна  при  достаточном
стрессе. Барону, решил он, лучше поберечься.
     Отвернувшись от окна, Флинкс заговорил с Силзензюзекс  на  пониженных
тонах. Оба попытались вычислить причины присутствия здесь ААннов.  Она  не
больше, чем он, поверила в небрежное отрицание барона,  уверявшего,  будто
он находился на этой планете всего лишь ради прибыли. ААнны были  главными
врагами Содружества с самого его возникновения и  никогда  не  переставали
искать, осторожно и все же неустанно, какой-нибудь новый способ поторопить
его разрушение и ускорить то,  что  они  считали  своей  судьбой:  править
космосом и его "меньшими" расами.
     Должна была существовать более глубокая причина,  связанная  с  этими
уникальными янусскими камнями, хотя ни  он,  ни  она  не  могли  придумать
никакой жизнеспособной теории.


     На Тарке-4 жила женщина по имени Амасар, широко  прославленная  своей
мудростью. В данный момент,  однако,  она  находилась  в  пьяном  экстазе,
упиваясь красотой находящегося в ее руке предмета.
     Обожаемая своими  избирателями  и  уважаемая  противниками,  она  два
десятилетия  была  постоянным  представителем  в  Совете  Содружества   от
Северного Полушария Тарке-4. Ее ум никогда не знал покоя в поисках решения
проблем или ответов на вопросы, и она работала в часы, смущавшие коллег  и
помощников наполовину  моложе  ее.  В  текущее  время  она  занимала  пост
младшего  Советника  во  главе  Теории  Дипломатии  самого   Совета.   Она
находилась в положении, дающем  возможность  оказать  сильное  влияние  на
направление внешней политики Содружества. Ей следовало  бы  изучить  копию
предстоящей повестки дня, но вместо этого ее ум  был  занят  великолепием,
находящимся в предмете  у  нее  на  ладони.  Кроме  того,  по  большинству
вопросов, выносимых на голосование, решение у нее  было  уже  принято.  Ее
мнение, как уважаемого советника, будет  иметь  мощное  влияние.  "Да"  по
этому вопросу,  "нет"  -  по  тому,  склонна  так-то  и  так-то  по  этому
предложению, не отступать в этом деле, не уступать по этому особому пункту
- список был длинный.
     Сфокусировавшаяся мыслями на  ином,  Амасар  отключила  обозреватель,
прокрутившийся  несколько  мгновений  вхолостую.  Откинувшись  на   спинку
кресла,  она  продолжала  неотрывно  смотреть  на  сверкающую   неровность
предмета у нее на столе.
     Завтра она поднимется  на  борт  корабля,  отправляясь  на  ежегодное
заседание  совета.  Место  сбора  варьировалось  между   двумя   столицами
Содружества,  Землей  и  Ульдомом.  В  этом  году  заседание  пройдет   на
транксийской  столичной  планете.   Это   обещало   быть   всепоглощающей,
стимулирующей  сессией,  с  нетерпением  поджидаемой  ею.  На  голосование
обязательно будет  поставлено  несколько  важных  вопросов,  включая  меры
против этих хитрых убийц, ААннов. В Совете имелись  некоторые,  верящие  в
смягчение и умиротворение рептилий, но только не она!
     Но зачем беспокоиться сейчас о таких делах? Двигаясь словно  во  сне,
она открыла центральный ящик письменного стола, чтобы произвести последнюю
проверку.  Все  было  на  месте:  дипломатические   верительные   грамоты,
подтверждения брони на места, документация и ленты с  информацией.  Да,  в
этом году сессия будет интересной.
     Она все еще сияла от удовольствия, когда сунула руку в  самый  нижний
ящик справа от себя, достала маленький легковесный игломет и изжарила  эту
коварно соблазнительную вещь на столе, прежде чем вышибить себе мозги!
     Очевидное  самоубийство,  было  доложено   местным   следователем   и
подтверждено  чиновниками  Содружества,  еще  один  из  тех   необъяснимых
случаев, от каких страдали  даже  самые  психологически  устойчивые  люди.
Причиной могло быть все что угодно. Слишком мало уверенности, слишком мало
денег, слишком мало приязни...
     Или же слишком много особо смертельной разновидности красоты.


     - Замечательное дитя, -  произнесла  наконец  Телин  ауз  Руденуаман,
перебивая их разговор. Она поглядела на них и заметила: - Сегодня, похоже,
день замечательных детей.
     Поскольку пленники продолжали хранить мрачное  молчание,  она  пожала
плечами и снова посмотрела на панели.
     - Я знала, что у меня есть причина так сильно ненавидеть это отродье.
Признаюсь, однако, что она меня полностью одурачила. Хотела  бы  я  знать,
сколько лет она манипулировала Чаллисом для своих собственных целей?
     - Судя по тому, что она  сказала,  всю  свою  сознательную  жизнь.  -
Флинкс подумал,  что  держать  внимание  коммерсантки  сфокусированным  на
чем-то другом - неплохая мысль. - Вы намерены теперь нас убить? -  спросил
он с обезоруживающей обыденностью. - Или решили поверить мне?
     - Ваша смерть не имеет никакого отношения к  вашей  истории,  Флинкс.
Хотя Чаллис, кажется, подтвердил ее. У меня  будет  много  времени,  чтобы
избавиться от вас. Я  все  еще  нахожу  вас  новинкой.  -  Она  оценивающе
поглядела на него. - Вы являетесь охапкой интересных противоречий и  плохо
поддаетесь классификации. Я не уверена, что мне это нравится. У меня  есть
склонность расстраиваться от того, что я не понимаю.  Это  опасно,  потому
что я могу в итоге убить вас из прихоти, а это только еще больше расстроит
меня, поскольку с вами умрут и все ответы.
     - Нет, мне думается, я подожду возвращения барона, прежде чем сделать
с вами двумя что-нибудь необратимое. - Она показала белые зубы. - ААнны  -
большие знатоки по части разъяснения противоречий.
     Силзензюзекс  поднялась  на  истноги   и   попробовала   поврежденную
конечность. Она будет  вынуждена  хромать  на  трех  опорах,  пока  та  не
зарубцуется. Она прожгла коммерсантку гневным  взглядом,  составные  глаза
для этого особенно хороши.
     - Работать так вот с заклятыми врагами рода челанксийского.
     На Руденуаман это не произвело ни малейшего впечатления.
     - Столько возмущения из-за мизерных денег.
     Она с укором посмотрела на транксийку.
     - ААнны дали мне исключительные  права  на  распространение  янусских
камней в пределах Содружества. В обмен я разрешаю  им  брать  определенный
процент здешней продукции. Я снабжаю многими средствами для горнодобычи, а
они нейтрализовали умиротворители.
     - Я сделала "Нуаман", теперь "Руденуаман Энтерпрайзис", сильнее,  чем
он когда-либо был, сильнее, чем он  был  при  моей  тетке.  Мы  обнаружили
только одну  жилу  кристаллов,  которые,  похоже,  являются  изолированной
минералогической мутацией. Через пять-десять лет мы вытащим из  этой  горы
последний камень. И тогда  мы  добровольно  уберемся  отсюда,  без  ведома
Церкви и без малейшего  вреда  Содружеству.  К  тому  времени  "Руденуаман
Энтерпрайзис" обретет несокрушимую финансовую позицию.  И  моя  тетка,  да
сгниет она в лимбе, одобрила бы. Я думаю...
     - Я думаю, что вы ослепляете себя, - вставил Флинкс, - добровольно. С
точки зрения Империи  здесь  замешано  куда  больше,  чем  малость  жалких
наличных.
     Руденуаман с любопытством посмотрела на него:
     - Что дает вам право говорить нечто подобное?
     -  Прежде  чем  мы  отправились  сюда,  я  был   в   административной
штаб-квартире Церкви. В то время там один ААнн в хирургической  маскировке
- схожей, но довольно-таки более искусной, чем надетая  бароном  попытался
проникнуть в командный центр. После  того  как  он  покончил  с  собой,  я
обнаружил рассеянную по всему его животу кристаллическую пыль.  Она  могла
взяться от пульверизированного янусского камня.
     - Но  принесенные  им  кристаллические  иглодроты...  -  начала  было
напоминать ему Силзензюзекс.
     - ...могли быть сделаны из бракованных янусских камней, -  сказал  он
ей. - Ты не подумала об этом? Разве это не было бы чудесной крышей?  -  Он
повернулся, чтобы посмотреть на нее. - Я не думаю, что это лазутчик,  ААнн
покончил с собой, чтобы не дать себя допросить. ААнна  нельзя  сломить.  Я
думаю, что взрыв предназначался для уничтожения  того,  что  он  принес  -
янусского камня.
     - Но для чего? - гадала она. - Чтобы кого-то подкупить?
     - Не думаю, что для этого... но не уверен. Пока.
     - Как будто меня волнует, что случится с Церковью,  -  с  отвращением
добавила Руденуаман.
     - Церковь, - ответила с большим достоинством Силзензюзекс, - это все,
что стоит между цивилизацией и варварством.
     - А вот понравилось бы это  представителям  Содружества,  моя  милая?
Они, похоже, считают себя опекунами челанксийского благоденствия.
     - Содружество стоит  только  потому,  что  поддерживается  нетленными
стандартами Объединенной Церкви.
     - Вот  с  кем  я  очень  хотела  бы  встретиться,  -  колко  заметила
коммерсантка, перемещаясь на ложе. - С нетленным.
     - Я тоже, - признался Флинкс.
     Силзензюзекс круто повернулась к нему.
     - На чьей ты все-таки стороне, Флинкс? - На спине ее грудной клетки-б
поднялись дыбом тонкие волосы.
     - Не знаю, - с чувством ответил он. - Я еще недостаточно  внимательно
изучил все стороны.
     - А не хотели бы посмотреть мою? - вдруг спросила Телин.
     -  Очень  сильно,  -  признался  он.  Силзензюзекс  внешне  выглядела
безразличной, но он почувствовал ее интерес.
     - Отлично, - решила явно под влиянием минуты коммерсантка. - Линда...
     - Машину, Мадам, - и охрану?
     - Только шофера и одного охранника.
     Приземистая телохранительница выглядела неуверенной.
     - Мадам, вы думаете, что?..
     Руденуаман отмахнулась от возражения. Она была в  настроении  напрочь
стереть огорчительные события полудня. Похвальба и пускание пыли  в  глаза
будут превосходной терапией.
     - Ты слишком много беспокоишься, Линда. Куда  они  могут  деться?  Их
челнок украден, барон забрал наше судно, а в какую сторону не  пойди,  эта
планета становится все негостеприимней. Им не убежать.
     -  Верно,  -  согласился  Флинкс.  -  Кроме  того,  у  моей  спутницы
повреждена конечность.
     - Почему бы это имело для тебя значение? - фыркнула Силзензюзекс.
     Он сердито повернулся к ней.
     - Потому что, несмотря на все что случилось, а о многом  из  этого  я
сожалею, мне не все равно, что с тобой случится дальше, неважно, веришь ты
этому или нет!
     Силзензюзекс уставилась на его спину, когда он  резко  отвернулся  от
нее,  запихнув  руки  в  карманы  комбинезона.   Схематика   безопасности,
археологическая хронофизика -  все  это  казалось  простым  рядом  с  этим
непроницаемым юным человеком. Узнай она, что ее мнение о нем разделялось в
равной степени двумя другими находящимися в комнате женщинами, это бы  ее,
наверное, не утешило. Несомненно, понять Флинкса было бы легче, если бы он
сам себя понимал.



                                    10

     Машина гладко свистела, так как была хорошо настроена, поднимаясь  по
пологой тропе, покрытой похожей на вереск порослью.  Флинкс  откинулся  на
сидении и уставился сквозь прозрачный верх. Как раз  за  зданиями  рудника
гора становилась почти вертикальной, поднимаясь на лишних 2500 метров  над
озером.
     В данный момент его внимание не занимали ни невероятный пейзаж, ни их
нынешние мрачные перспективы, ни раздававшиеся иногда свистящие стоны боли
со стороны Силзензюзекс.  Он  думал  вместо  этого  об  украденной  ленте,
которая могла содержать раннюю часть его жизни. И по его мнению, лента эта
все еще была крайне путано связана с Кондой Чаллисом, которому  больше  не
убежать от него.
     Флинкс  уже  увидел  роскошные  жилые  покои,  занимаемые  Телин  ауз
Руденуаман.  Чаллис,  несомненно,  обладал   схожими,   может,   и   менее
просторными палатами где-то в комплексе за ними, вероятно, в том же  самом
здании. Комнаты Чаллиса в конечном итоге  очистят,  а  его  принадлежности
устранят, чтобы дать пространству новое применение. Но пока они несомненно
запечатаны и не тронуты, включая ту ленту, столь тантализирующе близкую.
     Если можно будет убедить эту непредсказуемую молодую женщину  еще  на
какое-то время оставить их в живых, у него все еще мог быть шанс  увидеть,
что имелось на украденной катушке. Хотя, если бы она узнала, как  отчаянно
он хотел ее посмотреть, то могла бы просто-напросто медленно раскрутить ее
у него на глазах в тарелку с кислотой.
     То, что она приказала убить Чаллиса, было мерой ее мании величия, или
уверенности.  Кому-то  придется  пойти  на  существенные  хлопоты,   чтобы
прикрыть его исчезновение, правда,  его  подчиненные  в  фирме  не  станут
особенно выступать. Агенты Руденуаман без труда  найдут  среди  оставшихся
тех, которые охотно захватят бразды правления, не задавая вопросов.  Кроме
того,  частная   деятельность   Чаллиса   носила   такой   характер,   что
расхолаживала внимательное  расследование.  Человек,  увлекавшийся  такими
противными хобби, много раз мог встретить внезапный, неожиданный конец.
     Флинкс гадал, достаточно ли еще функционировал мозг  коммерсанта  для
того, чтобы тот пожалел о простом способе своего перехода в иной мир.  Он,
несомненно,   замышлял   для   себя    финальную    кончину    грандиозной
развращенности.
     Машина остановилась на одном уровне с самой нижней частью  сверкающих
металлических  зданий  с  отвесными  стенами.  Они   были   построены   на
более-менее плоском участке, выдолбленном в профиле горы.  Подвешенная  на
большой высоте, серия квадратных металлических  дуг  прокалывала  скальные
стены, словно серебряные шприцы, высасывающие кровь из кита.  Из  строения
на прибывших несся чистый горный воздух с  постоянным  тух-тах-тух-тах  не
знающих усталости машин.
     Охранник, который мог быть, а мог и не быть таким человеком, каким он
выглядел, небрежно отдал честь, когда они вошли в здание.
     - Мы сейчас находимся в наружном здании, -  объяснила  Руденуаман,  -
где расположено все наше оборудование для горнодобычи и обработки.
     - Это предприятие стоило невероятную сумму  кредитов...  капелька  по
сравнению с ожидающей нас в конечном итоге прибылью.
     - Я все еще не пойму, почему ААнны так  сильно  нуждаются  в  вас,  -
сказал ей Флинкс, впитывая глазами все виденное, по принципу, что знание -
это  свобода.  -  Особенно  потому,  что  именно   они   ответственны   за
нейтрализацию крепостей-мироблюстителей.
     - По-моему, я уже внесла в это ясность, - ответила она. -  Во-первых,
Содружество - куда больший рынок для драгоценных камней,  чем  Империя.  У
них нет  иного  пути  выбросить  на  рынок  свою  долю,  кроме  как  через
человека-посредника... меня. Но еще важнее, как объяснил  барон,  то,  что
эта  планета  находится  в  пределах  границ  Содружества.  Хотя   она   и
сравнительно изолированная, между здешней звездой и  ближайшим  населенным
миром  Империи  находится  множество  других  деловых   обитаемых   планет
Содружества, плюс многочисленные наблюдательные станции. ААннским техникам
требуется  безопасный   проезд,   что   и   обеспечивают   корабли   фирмы
"Руденуаман".
     Флинкс, вдруг подумавший о погоне барона за Махнахми, спросил:
     - Значит, в этом регионе нет никаких Имперских военных судов?
     Руденуаман, похоже, удивилась наивности Флинкса:
     - Вы принимаете барона за дурака? Стоит только обнаружить один  такой
корабль,  и  этот  квадрат  космоса   будет   кишеть   боевыми   кораблями
Содружества. Барон, - высокомерно уведомила она их, - мыслит куда  тоньше,
чем обычно ожидаешь от ААнна.
     Настолько  тонко,  подумал  со  смешанными  чувствами  Флинкс,   что,
возможно, перехитрил самого себя. Если он преследовал Махнахми на грузовом
судне вместо эсминца или фрегата, она могла, в конце  концов,  ускользнуть
от него. Правда, он не был уверен, что желает спастись этому  драгоценному
таланту, но, по крайней мере, лихая погоня  может  продлить  на  некоторое
время отсутствие барона на Ульру-Уйюрре.
     Им придется разрешить их ситуацию, прежде чем это  случится  и  барон
вернется.   Флинкс   не   думал,   что   ААннский   аристократ    потерпит
продолжительное существование его и  Силзензюзекс.  Если  дело  дойдет  до
столкновения между Флинксом и Руденуаман, она, недолго думая, казнит его и
Силзензюзекс, чтобы успокоить своего напарника.
     Хотя Руденуаман можно было управлять лестью и  развлечениями,  Флинкс
не питал никаких иллюзий насчет своей способности манипулировать  также  и
бароном.
     - Телин, - рассеянно начал он, - ты когда-нибудь...
     Она гневно повернулась, с холодным голосом и темным выражением лица.
     - Никогда не называй меня так - или умрешь намного быстрее. Ты будешь
обращаться ко мне "Мадам" или "Мадам Руденуаман",  или  следующий  способ,
каким ты будешь забавлять меня, это своими звуками, когда я  велю  содрать
тебе кожу со спины.
     -  Простите,  Мадам,  -  осторожно  извинился  он.  -  Вы   все   еще
настаиваете, что интерес ААннов к янусским камням чисто финансовый?  -  Он
сознавал, что Силзензюзекс наблюдает за ним.
     - Вы все продолжаете поднимать эту тему. Да, конечно, настаиваю.
     - Скажите, вы  когда-нибудь  видели  какого-нибудь  ААнна,  например,
барона, пользующегося  шлемной  связью  для  создания  изображений-сюжетов
внутри одного из кристаллов?
     - Нет. - Эта мысль  ее,  похоже,  не  взволновала.  -  Это  рудничный
аванпост. Здесь нет гедонистов или бездельников.
     - У вас есть здесь шлемы со связью?
     - Да.
     - А у Чаллиса? Я  полагаю,  у  него  тоже  такой  имелся?  Коллоидные
постановки были, кажется, одним из любимых его увлечений.
     - Да, хотя и не единственным, - ответила она с  отвращением,  скривив
губы.
     - А что насчет барона? Он наверняка наслаждается камнями.
     - Барон Рииди ВВ, - уверенно заявила она, - мыслит чисто  деловыми  и
военными категориями. Я иногда  видела,  как  он  расслабляется  в  разных
ААннских развлечениях, но никогда - с янусскими камнями.
     - А что насчет других здешних знатных и чиновных ААннов?
     - Нет, они все полностью поглощены  своими  задачами.  А  почему  так
любопытно узнать, видела ли я каких-либо рептилий, пользующихся камнями?
     - Потому что, - задумчиво проговорил Флинкс, - я не думаю, что они на
это способны. Не знаю, что  делает  барон  с  камнями,  передаваемыми  для
предполагаемой  продажи  в  пределах  Империи,  но  я  уверен,   что   они
предназначаются не для развлечения богатых ААннов. Может быть, для подкупа
в пределах Содружества, этого я еще не вычислил.
     - ААннский мозг отличается  от  человеческого  или  транксийского,  -
продолжал он, -  не  обязательно  слабее  их  -  в  некоторых  отношениях,
вероятно, сильнее, но отличающийся. Я немного читал об этом и не верю, что
их мозги производят надлежащие импульсы для управления связью  с  янусским
камнем. Они могут взболтать коллоидальную взвесь, но  организовать  ее  во
что-то узнаваемое - никогда.
     - В самом деле, - пробормотала себе под нос Руденуаман по  завершении
этой небольшой лекции. - Что делает вас экспертом по таким делам?
     - У меня большие  уши,  -  отвечал  Флинкс.  Пусть  лучше  продолжает
считать его диким отгадчиком, чем расчетливым мыслителем.
     - Ладно, допустим, они не могут управлять кристаллами так, как мы.  -
Она безразлично  пожала  плечами.  -  Красота  камня  все  равно  остается
непревзойденной.
     - Это так, - допустил он. - Но до такой ли степени,  чтобы  оправдать
подобное рискованное вторжение на территорию Содружества? Будь я  проклят,
если поверю, будто ААнны так сильно  любят  красоту.  Эти  камни  каким-то
образом используются против Содружества, против рода челанксийского.
     Руденуаман не ответила, предпочтя  игнорировать  то,  чего  не  могла
опровергнуть. Они зашли далеко на  более  высокие  уровни  здания.  К  ним
приблизился  высокий  ААнн,  в  идеальной  хирургической  маскировке,   за
исключением того, что теперь Флинкс знал, что за  ней  скрывается,  и  был
способен узнать под ней рептилию.
     - Это Меево ФФ ГВ, - уведомила  их  Руденуаман,  подтверждая  догадку
Флинкса. - Он следующий по старшинству ААнн и помощник  барона.  Он  также
превосходный инженер, курирующий здесь все операции по горнодобыче. -  Она
самонадеянно поглядела на Флинкса. - Я немного подумала о ваших обвинениях
и знаете что я решила. -  Она  улыбнулась.  -  Мне  наплевать,  что  ААнны
причинят Содружеству своей долей камней, пока это не мешает моему бизнесу.
     - Именно таких слов я примерно и ожидала от  вас  услышать.  -  Голос
Силзензюзекс  нес  в  себе  презрение  единственным   доступным   транксам
способом: резко щелкающим тоном. Флинкс думал, что идти на антагонизм с их
переменчивой хозяйкой было идиотизмом, но та, похоже, не волновалась. Если
она что и испытывала, так разве что удовольствие, видя свою пленницу столь
расстроенной.
     - Ну разве не  приятно  видеть  подтверждение  своих  мыслей?  -  Она
повернулась к подошедшему. - Здравствуй, Меево.
     Флинкс воспользовался удобным  случаем  детально  изучить  маскировку
рептилии. Будь корабль Руденуаман остановлен инспекторами Содружества,  он
сомневался,  что  какой-нибудь  небрежный  наблюдатель   мог   разоблачить
тщательно сработанную маскировку.
     Однако если посмотреть повнимательней, глаза выдавали  четко.  Потому
что у Меево ФФ ГВ, как и у барона, как и у всех ААннов были двойные  веки.
Моргание разоблачало скрывавшееся за этими глазами существо.
     - Это те, которые сумели  пройти  мимо  переналаженных  крепостей?  -
спросил ААннский подручный, переводя взгляд с Силзензюзекс на Флинкса.
     - Да, их только двое, - сообщила ему Руденуаман.
     Меево вроде как любезно полюбопытствовал:
     - Тогда почему же они еще живы?
     Силзензюзекс   снова   задрожала,   на   этот   раз   от   совершенно
нечеловеческого безразличия в этом голосе.
     - Сейчас они меня еще забавляют. А когда вернется барон, у него могут
найтись к ним свои  собственные  вопросы.  Барон  умеет  допрашивать  куда
лучше, чем я. Я склонна становиться нетерпеливой.
     У инженера вырвался тихий рептильный смешок.
     - Я слышал о девчонке. Крайне неудачное,  раздражающее  происшествие.
Беспокоиться, однако, не о чем. Барон  покончит  с  ней  раньше,  чем  она
сможет связаться с посторонними. Его умение распространяется и  на  другие
области, кроме допросов. - Он усмехнулся, показывая фальшивые человеческие
зубы на удлиненных фальшивых человеческих челюстях. В глубине же открытого
рта Флинкс сумел едва-едва разглядеть блеск настоящих, куда  более  острых
зубов.
     - Вы находите их  забавными...  любопытными,  -  заключил  инженер  с
жестом, который Флинкс не сумел интерпретировать.  Его  позиция  намекала,
что небрежное развлечение было ему столь же чуждо, как и  рождение  живого
потомства.
     Однако, Аанны тоже были любопытны. Меево следовал по пятам  за  ними,
когда Руденуаман провела их через остаток комплекса.
     - Внизу вы видели добычу и сортировку. Здесь  происходит  шлифовка  и
удаление поверхностных примесей. - Она показала на серию камер без дверей,
откуда доносились музыкальные звуки.
     - Здесь все  сплошь  ААнны,  кроме  вас  и  ваших  телохранителей?  -
сардонически поинтересовалась Силзензюзекс.
     - О, нет. Нас здесь примерно поровну. В нашем любимом  обществе  есть
удивительно  большое   число   талантливых   челанксийцев,   для   которых
повседневные проблемы жизни  оказались  слишком  сложными.  Бесчувственные
власти довели их  до  поиска  хоть  сколь-нибудь  респектабельной  работы.
Борьба за  существование  перевешивает  любые  имеющиеся  у  них  сомнения
относительно таких неосязаемых вещей, как межвидовая лояльность.
     - Осмелюсь предположить, что никто из них не покидает этот мир живым.
     Руденуаман, похоже, искренне удивилась.
     - Смешная особа... это же было бы плохо для бизнеса.  О,  я  не  хочу
сказать, что мы вдохновляем в них лояльность.  Для  большинства  тех,  кто
здесь работает, это понятие больше ничего не значит, иначе они  вообще  бы
здесь не находились. Любой из них с радостью продал бы свое знание об этом
незаконном предприятии в ту же минуту, как получит расчет.
     - Мы применяем с их ведома и согласия  селективное  стирание  памяти,
очищающее  их  мозги  от  всяких  воспоминаний  о  пребывании  здесь.  Это
оставляет их со смутно неуютным ощущением, что они провели  долгий  период
без сознания. Это и их жирный банковский  счет  гарантируют,  что  они  не
выдадут нашего присутствия здесь.
     -  Стирание  памяти,  -  пробормотала  ошеломленная  Силзензюзекс,  -
запрещено применять кому-либо, кроме высших врачей Содружества или Церкви,
да и то только при чрезвычайных обстоятельствах!
     - Вы должны не  забыть  внести  это  в  свой  рапорт,  -  усмехнулась
Руденуаман.
     Они вышли в большое помещение, и температура заметно упала.
     - Мы пойдем в главную шахту, - объяснила Телин, указывая  на  длинные
вешалки  находящейся  поблизости  спецодежды.  Силзензюзекс  увидела,  что
многие из них были скроены для транксов.
     - Вы думали, что ваши драгоценные кузены  невосприимчивы  к  приманке
кредитами? - подколола ее Руденуаман. - Ни у какого вида нет монополии  на
жадность, детка.
     - Не называйте меня деткой, - тихо возразила Силзензюзекс.
     Ответ  Руденуаман  был  не  таким,  какого  ожидал  Флинкс  -  первый
настоящий смех, услышанный ими  от  нее.  Она  оперлась  на  свою  трость,
трясясь от смеха. Любопытные рабочие, проходя мимо, поворачивались,  чтобы
взглянуть на них.
     - Я буду называть тебя мертвой,  если  ты  предпочитаешь,  -  наконец
провозгласила  коммерсантка.  Она   показала   на   длинные   вешалки   со
спецодеждой. - А  теперь  наденьте  одну  из  них,  внутри  горы  довольно
холодно.
     Облачившись  в  защитную   одежду,   они   последовали   за   ней   и
инженером-ААнном по широкой прямоугольной дороге.  Металл  вскоре  уступил
место голой скале. Размещенные с равными промежутками  однопролетные  дуги
из дюралесплава помогали поддерживать потолок.
     Термальный костюм Флинкса был  частично  открыт,  разрешая  маленькой
рептильной голове выглядывать изнутри, водя немигающими глазами, когда она
наблюдала холодное окружение. Двойные ряды ярко пылающих  световых  трубок
отбрасывали по туннелю ровное излучение.
     - Этот сектор уже  исчерпан,  -  объяснила  Руденуаман.  -  Кристаллы
находятся в жиле, уходящей горизонтально в гору.
     Они замедлили шаги.
     - Сеть из нескольких добавочных вспомогательных штреков тянется вдоль
жил поменьше. Некоторые  проходят  чуть  выше,  а  другие  -  ниже  нашего
нынешнего местонахождения. Мне говорили, что камни  возникли  в  случайных
очагах вулканической скалы, заполненных  когда-то  газом.  Янусские  камни
создала необычная комбинация давления и жара.
     - Сами камни находятся в разных сортах  породы  горы,  как  алмазы  в
кимберлите на Земле и Броникских  радужных  кратерах,  разрабатываемых  на
Эвории. Во всяком случае, именно так говорят мне мои инженеры.
     Игнорируя  употребленное   по   отношению   к   нему   притяжательное
местоимение, Меево сделал краткий жест признания:
     -  Это  так.  Схожие  примеры  изолированных  образований  кристаллов
имеются и в пределах Империи, хотя ничего столь необычного, как это.
     Что-то щекотнуло мозг Флинкса,  и  он  стал  вглядываться  в  неясную
глубину шахты.
     - К нам кто-то идет, - наконец объявил он.
     Руденуаман повернулась посмотреть и праздно заметила:
     - Всего лишь  несколько  туземцев.  Они  примитивные,  но  достаточно
разумные, чтобы сделаться хорошими чернорабочими. У них нет никаких орудий
труда, никакой цивилизации и никакого языка,  помимо  немногих  урчаний  и
имитированных человеческих слов. Они не носят даже минимальной одежды.  Их
единственная  претензия  на  рудиментарный  разум  проявляется  в  простых
модификациях,  делаемых  ими  в  домах-пещерах:  перекатывание  валунов  в
переднюю часть, чтобы уменьшить вход, копание вглубь горы,  и  так  далее.
Они  выполняют  для  нас  тяжелую  черновую  работу,  и  они  осторожны  с
обнаруженными ими камнями.
     Мы упростили бурильное оборудование для них. Мех их достаточно  густ,
так что холод внутри горы, кажется, их не беспокоит, что является  большим
счастьем для нас. Даже в термальных костюмах для людей было бы  трудно,  а
для  ААннов  -  невозможно,  дальше  разрабатывать  отложения  кристаллов,
учитывая, насколько глубоко тянется  теперь  шахта  в  гору.  Если  они  и
возражают против  холода,  то,  кажется,  готовы  рисковать  ради  наград,
выдаваемых им нами в обмен за каждый камень.
     - И чем же вы их вознаграждаете?  -  с  любопытством  поинтересовался
Флинкс. Объемистые фигуры все еще медленно приближались к  ним.  Волосы  у
него на затылке вздыбились, и Пип сильно зашевелился  в  складках  теплого
костюма.
     - Ягодами, - с отвращением  отрезал  Меево.  -  Ягодами  и  фруктами,
орехами и клубнями.  Корнееды!  -  закончил  он  с  характерным  для  всех
плотоядных презрением.
     - Значит, они вегетарианцы?
     - Не совсем, - поправила  Руденуаман.  -  Они  явно  вполне  способны
переваривать мясо, и у них есть необходимые для охоты зубы и когти, но они
намного больше предпочитают фрукты и ягоды, которые им  может  добыть  наш
автоматический сборщик урожая.
     - Грязекопатели, - буркнул инженер-ААнн. Он взглянул на Руденуаман: -
Извините, что выхожу из вашей игры, но меня ждет работа, - он повернулся и
неуклюже двинулся обратно по шахте.
     К этому времени четверо туземцев  подошли  достаточно  близко,  чтобы
Флинкс различил индивидуальные характерные черты. Каждый был выше  рослого
человека и в два-три раза шире, почти толстяки. Сколько  от  этого  объема
составлял  невероятно  густой  коричневый  мех,  отмеченный   черно-белыми
кляксами, он не мог сказать.  По  сложению  и  общему  виду  они  были,  в
сущности, урсиноидами, хотя и имели плоскую морду вместо вытянутого  рыла.
Она заканчивалась почти невидимым черным носом,  выглядевшем  чуть  ли  не
комично на таком массивном создании.
     Концы каждой из четырех семипалых  лап  увенчивали  короткие  толстые
когти, и эти создания, похоже, могли с равной легкостью  передвигаться  на
всех четырех лапах или стоя прямо. Никаких хвостов  не  было.  На  макушке
располагались короткие округлые уши. Пока  самыми  отличительными  чертами
были глаза, как у долгопятов: огромные, словно блюдца, янтарно светившиеся
в флюоресцентном освещении туннеля. В их центре  плавали  огромные  черные
зрачки, похожие на обсидиановые желтки.
     - Судя по их внешности, они ведут в основном ночной  образ  жизни,  а
дневной  -  лишь  минимально,  -  заметила  заинтригованная  Силзензюзекс.
Туземцы заметили новоприбывших, и все  поднялись  на  задние  ноги,  чтобы
получше разглядеть  их.  Когда  они  стояли  выпрямившись,  то,  казалось,
заполняли собой весь туннель. Флинкс заметил легкий  изгиб  в  уголках  их
ртов,  создававший  ложно  комическую  дельфиновидную  улыбку  на   каждом
массивном лице.
     Он был готов задать Руденуаман еще один вопрос, когда  что-то  сильно
зашевелилось  в  его  термальном  костюме.  Лихорадочная  попытка  Флинкса
схватить его оказалась слишком запоздалой, чтобы  удержать  Пипа.  Летучий
змей выскочил и устремился вперед по шахте к туземцам.
     - Пип... подожди, нет же никакой!..
     Он начал было говорить, что  не  было  никакой  причины  нападать  на
мохнатых великанов. Ничего страшного  или  угрожающего  не  царапнуло  его
чувствительный мозг. Если мини-дракончик разъярит  огромных  туземцев,  то
сомнительно, что кто-нибудь из них выберется из этого туннеля живым.
     Игнорируя призыв хозяина, Пип добрался до ближайшего из созданий.  На
задних ногах огромный зверь достигал почти трех  метров  ростом  и  весил,
должно  быть,  по  меньшей  мере  полтонны.  Огромные   светящиеся   глаза
разглядывали крошечный призрак, чей яд почти всегда был смертелен.
     Пип спикировал прямо на  голову.  В  последнюю  секунду  перепончатые
крылья  забили  в  воздухе,  когда  мини-дракончик  затормозил   -   чтобы
приземлиться и легко обвиться вокруг  плеча  туземца.  Монстр  бесстрастно
поглядел на мини-дракончика,  а  затем  обратил  свой  тусклый  взгляд  на
Флинкса, в шоке глядевшего в ответ на великана, разинув рот.
     Второй раз в своей жизни Флинкс потерял сознание.


     Сон был новым и очень глубоким. Он  плавал  в  середине  бесконечного
черного озера под угнетающе близким ночным небом.
     Было так темно, что он не видел  ничего,  даже  собственного  тела...
которого тут могло и не быть.
     На фоне эбеновых небес дрейфовали четыре  ярких  огонька.  Крошечные,
пляшущие точечки немигающего золота двигались, вычерчивая  непредсказуемые
и все же рассчитанные узоры, словно светляки.  Они  плясали  и  кружились,
проносились и скакали неподалеку от его глаз, которых он не имел, и все же
ясно видел их.
     Иногда они плясали вокруг друг друга, а однажды все четверо исполнили
какое-то  хитрое   сплетение   и   расплетение,   столь   же   сложное   и
многозначительное, сколь и быстро забытое.
     - Теперь он вернулся, - заметил первый светляк.
     - Да, он вернулся, - согласились одновременно двое других.
     Флинкс с интересом заметил, что последний из четырех светляков не был
постоянным, немигающим огоньком, как  он  сперва  подумал.  В  отличие  от
других, он непериодически вспыхивал и гас, словно  лампа,  работающая  при
флюктуирующем  токе.  Когда  он  мигал,  то  полностью  исчезал,  а  когда
загорался, то вспыхивал ярче, чем любой из других.
     - Мы напугали тебя? - поинтересовался мигающий.
     Ответил бестелесный голос, странно похожий на его собственный:
     - Я увидел, как Пип... - начал было говорить голос-сон.
     - Сожалею, что мы крикнули тебе, - извинился первый светляк.
     - Сожалеем, что закричали, - хором подхватили двое других.  -  Мы  не
собирались причинять тебе вреда. Мы не собирались пугать тебя.
     - Я увидел, как Пип, - задумчиво произнес Флинкс,  -  обвился  вокруг
плеча одного из туземцев. Я никогда не видел, чтобы Пип делал это раньше с
чужаком. Ни с Мамашей Мастифф, ни с Трузензюзексом, ни с кем.
     - Пип? - переспросил третий голос.
     - О, - объяснил второй светляк, - он имеет в виду  маленький  твердый
ум.
     - Твердый, но вкусный, - согласился первый. - Как чунут.
     - Ты подумал, что маленький твердый ум собирался причинить нам  вред?
- спросил первый голос.
     - Да, но вместо этого он ответил вам  открытостью,  какой  я  никогда
раньше не видывал. Значит, вы тоже должны вещать на  эмпатическом  уровне,
только ваши мысли дружеские.
     - Если ты говоришь, что мы  должны,  -  рассудил  третий  светляк,  -
значит - должны.
     - Но только когда должны, - строго добавил четвертый голос,  вспыхнув
ярче, чем трое других, прежде чем исчезнуть.
     - Почему четвертый среди вас  приходит  и  уходит,  словно  туман?  -
пробормотал голос-сон Флинкса.
     - Четвертый? А... - объяснил первый голос, - это Можетитак.  Такое  у
него имя, на эту неделю, во всяком случае. Меня зовут Пушок. -  У  Флинкса
возникло впечатление, что другие два огонька стали чуть поярче.  -  А  это
Ням и Голубой. - На миг вспыхнул четвертый огонек.
     - Они пара, - сказал он, а затем снова погас.
     - Опять пропал, - заметил Флинкс с бестелесной отвлеченностью.
     - Это же Можетитак, помнишь? - напомнил голос-Пушок. - Иногда  он  не
здесь. Остальные из нас всегда здесь. И имен своих мы тоже не  меняем,  но
Можетитак появляется и  пропадает,  и  меняет  свое  имя  примерно  каждую
неделю.
     - Куда уходит Можетитак, когда он пропадает?
     Голубой ответил откровенно:
     - Мы не знаем.
     - Тогда откуда он появляется, когда возвращается?
     - Никто не знает.
     - Спроси его, - предложили вместе Ням и Голубой.
     Можетитак вернулся со своим огоньком, ярче, чем у любого из них.
     - Почему ты меняешь свое имя каждую неделю, и куда ты уходишь,  когда
пропадаешь, и откуда ты являешься, когда возвращаешься? -  поинтересовался
голос-Флинкс.
     - О, нет никаких сомнений в этом, - сообщил  ему  Можетитак  напевным
голосом-сном и снова погас.
     Пушок заговорил конфиденциальным шепотом-сном:
     - Мы думаем, что Можетитак немного безумен. Но все равно  он  хороший
парень.
     Флинкс рассеянно заметил, что он начинает погружаться под поверхность
черного озера. Над ним курьезно кружились и ныряли четыре огонька.
     - Ты первый, кто с нами заговорил, - произнес голос-Пушок.
     - Приходи и поговори с нами еще, - с удовольствием попросила  Ням.  -
Забавно иметь того, с кем можно поговорить. Маленький твердый слушает,  но
говорить не может. Это забавная новая штука!
     Голос-сон  Флинкса  пробулькал   сквозь   углубляющуюся   маслянистую
жидкость:
     - Куда мне следует пойти, чтобы поговорить с вами.
     - К концу длинной воды, - сказала ему Ням.
     - К концу длинной воды, - подтвердил Голубой.
     - К противоположному концу длинной  воды,  -  добавил  Пушок,  бывший
довольно-таки точнее других.
     - Никаких сомнений в этом, - согласился Можетитак,  загоревшись  едва
ли на секунду.
     "В этом, в этом..." слова тонули в мягкой ряби, производимой медленно
погружавшимся телом  Флинкса.  Погружавшимся,  погружавшимся  пока  он  не
коснулся дна озера. Сперва коснулись его ноги, потом бедра, потом спина и,
наконец, голова.
     "В этом месте есть что-то странное", - подумал он. Небо  было  чернее
воды, а вода, по мере того, как он тонул, становилась светлее, вместо того
чтобы темнеть. На дне же было так ярко, что стало больно глазам.
     Он открыл их.
     Блестящее,  почти  металлическое  сине-зеленое   лицо,   на   котором
господствовали два фасеточных драгоценных  камня,  озабоченно  глядело  на
него. Вдохнув, он почувствовал запах кокосового масла  и  орхидей.  Что-то
пощекотало его левое ухо.
     Ища  источник,  он  обнаружил  лежащую  у  него  на  груди  маленькую
рептильную морду Пипа.  Выскочил  длинный  острый  язык  и  несколько  раз
ткнулся   в   его   щеку.   Явно   удовлетворенный   состоянием   хозяина,
мини-дракончик расслабился и соскользнул  с  подушки,  удобно  свернувшись
поблизости.
     Подушки?
     Глубоко вздохнув, Флинкс улыбнулся Силзензюзекс. Она  отодвинулась  и
он увидел, что они находятся в маленькой, аккуратно меблированной комнате.
Через высокие окна лился солнечный свет.
     - Как ты себя чувствуешь? - спросила она его  с  резкими  щелчками  и
свистами симворечи. Он кивнул и посмотрел, как  она  благодарно  осела  на
спальную-сидячую платформу по другую сторону комнаты.
     - Слава Улью. Я уж думала, ты умер.
     Флинкс положил голову на поддерживающую руку:
     - Вот уж не думал, что это имеет для тебя такое большое значение.
     - А, заткнись, - с  неожиданной  горячностью  оборвала  она  его.  Он
заметил  в  ее  голосе  замешательство  и  подавленность,  когда   в   ней
соперничали чувства и факт. - Было  много  случаев,  когда  я  с  радостью
перерезала бы тебе горло, если бы не находилась под клятвой защищать тебя.
А потом было равное число других случаев, когда я почти  желала,  чтобы  у
тебя был не скелет, а хитин. Вроде того случая, еще  на  Земле,  когда  ты
спас мне жизнь, и когда ты противостоял этой варварской молодой  самке.  -
Флинкс увидел, как нервно подрагивают  ее  антенны,  неуверенно  сжимается
грациозный изгиб ее яйцекладов. - Ты -  самое  сводящее  с  ума  существо,
какое я когда-либо встречала, человек Флинкс!
     Он осторожно сел и обнаружил, что внутри у него все действовало также
хорошо, как и снаружи.
     - Что случилось? - в замешательстве спросил он. -  Нет,  погоди...  Я
помню, что отключился, но не помню почему. Меня что-нибудь ударило?
     - Тебя никто и пальцем не тронул.  Ты  рухнул,  когда  твой  приятель
кинулся на одного из туземных рабочих. К счастью, это маневр, кажется, был
просто блефом. Туземец был не настолько знающим, чтобы  испугаться,  -  ее
выражение стало озадаченным. - Но почему бы это заставило  тебя  упасть  в
обморок?
     - Не знаю, - уклончиво ответил он. - Вероятно, из-за  шока,  когда  я
представил себе, как остальные туземцы разрывают нас на куски, после  того
как Пип убьет одного из их числа. Когда же он не убил, то  шок  умножился,
потому что Пип попросту не относится так к чужакам, - Флинкс заставил себя
казаться безразличным.  -  Так  значит,  естественный  мех  нравится  Пипу
больше, чем термальный костюм, и он прильнул к  одному  из  туземцев.  Вот
что, вероятно, и случилось.
     - И что это доказывает? - поинтересовалась Силзензюзекс.
     - Что я слишком легко падаю в обморок, - скинув ноги  с  постели,  он
бросил на нее мрачный взгляд. - По крайней мере, теперь  мы  знаем  почему
этот мир находится под Эдиктом.
     - Ш-ш-ш! - она чуть не упала со спальной платформы. - Почему...  нет,
подожди, - предостерегла  она  его.  Прошло  несколько  минут,  в  течение
которых она проделала тщательное  обследование  комнаты,  проверяя  места,
которые Флинкс никогда бы не додумался проверить.
     - Все чисто, - объявила наконец она с удовлетворением.  -  Я  считаю,
что по их мнению мы не можем сказать такого, что стоит слушать.
     - Ты уверена? - спросил в замешательстве Флинкс. - Я об  этом  как-то
не думал.
     Силзензюзекс, похоже, обиделась.
     - Я же говорила тебе, что проходила обучение в  Службе  Безопасности.
Нет, кроме меня тебя здесь некому слушать.
     - Ладно,  причина,  по  которой  этот  мир  был  помещен  под  Эдикт,
встретила нас сегодня в  туннеле.  Это  туземцы...  Урчащие  гоблиноглазые
чернорабочие Руденуаман. Они и есть причина.
     Еще с минуту она продолжала пялиться на него, подумывала  засмеяться,
решила, что лучше не стоит, когда увидела, насколько он серьезен.
     - Невозможно, - наконец пробормотала она.  -  Ты  подвергся  какой-то
галлюцинации. Туземцы наверняка не  больше  того,  чем  кажутся:  большие,
дружелюбные  и  тупые.  Они  еще  недостаточно  развились,  чтобы  Церковь
изолировала этот мир.
     - Напротив, - возразил он. - Они куда больше того, чем кажутся.
     Она выглядела раздраженной:
     - Если это правда, то почему они долгие часы выполняют тяжелую черную
работу при температуре замерзания в обмен на несколько несчастных орехов и
ягод?
     Голос Флинкса безутешно упал:
     - Этого я еще не знаю, - он поднял взгляд. - Но я знаю вот  что:  они
прирожденные телепаты.
     - Иллюзия, - твердо повторила она. - Испытанная тобой галлюцинация.
     - Нет, - голос его был твердым, уверенным. - Я сам обладаю некоторыми
слабенькими талантами. И понимаю  разницу  между  галлюцинацией  и  связью
мозга с мозгом.
     - Будь по-твоему, - вздохнув,  провозгласила  Силзензюзекс.  -  Спора
ради давай временно считать, что это была не иллюзия.  И  все  же  это  не
причина для Церкви помещать мир под Эдикт.  Целая  раса  -  телепатов  это
только  теория,   но   этого   недостаточно,   чтобы   исключить   их   из
ассоциированного членства в Содружестве.
     - Дело не только в этом, - серьезно объяснил  Флинкс.  -  Они...  ну,
умнее, чем кажутся.
     - Я в этом сомневаюсь, - фыркнула она. - Но даже расу умных телепатов
не сочли бы такой угрозой.
     - Намного умнее.
     - Я не поверю в это, пока не увижу доказательств, - возразила она.  -
Если бы они представляли какую-то серьезную угрозу Содружеству...
     - Почему же еще Церковь поместила этот мир под Эдикт?
     -  Флинкс,  у  них  нет  никаких  орудий,  никакой  одежды,  никакого
разговорного языка - никакой цивилизации. Они  рыскают,  урча,  в  поисках
корней и плодов, живут в пещерах. Если они потенциально такие  умные,  как
ты утверждаешь, почему они упорно прозябают в нищете?
     - Это, - признал Флинкс, - очень хороший вопрос.
     - У тебя есть на него очень хороший ответ?
     - Нет. Но я убежден,  что  нашел  причину  действий  Церкви.  К  чему
приводит помещение расы под Эдикт?
     -  Никаких  контактов  с  внешними  сторонами,   бороздящими   космос
народами,  -  процитировала  она.  -  Самые  строгие  наказания  за  любое
нарушение Эдикта. Раса вольна развиваться на свой собственный лад.
     - Или вольна пребывать в состоянии  застоя,  -  пробурчал  Флинкс.  -
Содружество и Церковь помогали множеству первобытных народов. Почему же не
уйюррийцам?
     - Ты позволяешь себе судить о высшей политике Церкви, -  пробормотала
она, снова отодвигаясь от него.
     - Не я! - почти крикнул он, шумно стукнув обеими руками по одеялу, и,
быстро жестикулируя, продолжал.  -  Это  Церковный  Совет  позволяет  себе
манипулировать  судьбами  рас.  А  если  не  Церковь,   то   правительство
Содружества. А если не  Содружество,  то  крупные  корпорации  и  семейные
фирмы. И потом, есть Империя ААннов, которая ставит себя превыше всего.  -
Он принялся в гневе расхаживать вдоль постели.
     - Господи, меня до смерти тошнит от организаций,  думающих,  что  они
имеют право устанавливать, как следует развиваться другим!
     - А что бы ты предложил взамен? - бросила она ему вызов. - Анархию?
     Флинкс снова тяжело сел на постели, уткнувшись  лицом  в  ладони.  Он
устал и был чересчур молод.
     - Откуда мне знать. Я  знаю  только  одно:  меня  начинает  чертовски
тошнить от того, что сходит за разум в этом углу мироздания.
     - Не могу поверить, что ты столь невинен, - проговорила  она  на  сей
раз помягче. - Чего ты еще ждешь от всего лишь млекопитающих и  насекомых?
Слияние было только началом выхода твоей и моей расы  из  долгого  темного
века. Содружеству и Объединенной Церкви всего  несколько  веков.  Чего  ты
ждешь от них так скоро. Нирванны? Утопии? - она  покачала  головой,  жест,
позаимствованный транксами у человечества.
     - Не мне и не тебе ставить себя превыше Церкви, помогшей вывести  нас
из этих темных времен.
     - Церковь, Церковь, вечно твоя всемогущая Церковь! - закричал  он.  -
Почему ты ее защищаешь? Ты думаешь, она состоит из святых?
     - Я никогда не утверждала, что она совершенна, - ответила она на это,
проявляя и сама некоторую горячность. - Сами Советники утверждали  бы  это
последними. Это одно из ее достоинств. Естественно, она несовершенна,  она
никогда не стала бы утверждать обратное.
     - Именно это мне однажды и сказал Цзе-Мэллори, -  задумчиво  произнес
он.
     - Что... кто?
     - Некто, кого я знал, тоже покинувший Церковь  по  своим  собственным
причинам.
     - Цзе-Мэллори, снова эта фамилия, - задумчиво проговорила она.  -  Он
был тем напарником по стингеру моего дяди, о котором ты  упоминал  раньше.
Бран Цзе-Мэллори?
     - Да.
     - На собраниях клана говорили о нем также, как и о  Трузензюзексе,  -
она встряхнулась,  резко  возвращаясь  к  настоящему,  бесполезно  грустно
думать о том, чего она, вероятно, уже никогда не сможет испытать вновь.  -
Ну а теперь, когда ты решил,  что  вселенная  несовершенна  и  что  орудия
разума несколько меньше, чем всеведущи, что ты  предлагаешь  нам  на  этот
счет предпринять?
     - Поговорить с нашими будущими друзьями, уйюррийцами.
     - И что же они  сделают?  -  усмехнулась  она.  -  Забросают  камнями
челноки барона, когда тот вернется? Или лучеметы, которые здесь  наверняка
запасены в избытке?
     - Возможно, - допустил Флинкс. - Но даже если они  ничего  не  смогут
сделать, я думаю, среди них у нас будет куда  больше  шансов  выжить,  чем
тут, ожидая, когда Руденуаман надоест держать  нас  при  себе.  Когда  это
случится, она отделается от нас как от старого платья.  -  Он  дал  своему
мозгу прозондировать, не видя больше причин прятаться от  Силзензюзекс.  -
За дверью стоит только один охранник.
     - Откуда ты знаешь... ах да, ты мне сказал, - ответила она сама себе.
- Насколько обширны твои таланты?
     - Не имею ни малейшего представления,  -  честно  ответил  он  ей.  -
Иногда  я  могу  воспринять  паука  в  комнате.  А  другой  раз...  -   он
почувствовал, что лучше сохранить несколько секретов. - Просто положись на
мое слово, что снаружи только  один  охранник.  Полагаю,  наша  покорность
убедила Руденуаман, что нам не требуется пристальное наблюдение.  Как  она
выразилась, нам тут некуда бежать.
     - Не уверена, что я не согласна с ней, -  пробормотала  Силзензюзекс,
обратив взгляд к холодным горам за окном. - Хотя должна признать, что если
мы сбежим, она может оставить нас в покое. В горах мы  будем  представлять
для нее не больше опасности, чем здесь.
     - Надеюсь, она так и думает, - признался он. -  Барон  бы  с  ней  не
согласился. Нам нужно убираться сейчас же. -  Соскользнув  с  постели,  он
подошел  к  двери  и  тихо  постучал.  Дверь  ушла  в  стену,  и  охранник
внимательно посмотрел на них, с  расстояния  в  несколько  шагов,  заметил
Флинкс.
     Это был  высокий  худощавый  человек  с  усталым  выражением  лица  и
волосами, ставшими слишком рано седыми. Насколько мог судить Флинкс, он не
был ААнном в человеческой личине.
     - Вы прервали мое чтение, - кисло уведомил он  Флинкса,  указывая  на
расположенный поблизости лентопросматриватель.  Это  напомнило  Флинксу  о
другой ленте, которую он сам хотел прочесть. Несмотря на  бушующее  в  нем
беспокойство, ему придется подождать с просмотром этой ленты до куда более
позднего времени, если он вообще когда-нибудь состоится.
     - Что вам надо? - было ясно, что этот человек хорошо осведомлен об их
пока полном сотрудничестве.  Флинкс  мысленно  закричал,  вызывая  у  себя
ощущение страха.
     Пип вырвался из-под подушек на постели и пролетел через дверь, прежде
чем охранник успел отложить свой просматриватель. В руке у  него  появился
лучемет, но вместо того, чтобы стрелять, охранник скрестил обе руки  перед
лицом. Флинкс прыгнул через дверной  проем  и  двинул  ногой  в  солнечное
сплетение противнику. Только закрытые веки помешали его  глазам  выскочить
из орбит.
     С громким "бум" часовой ударился  о  противоположную  стену,  осел  и
привалился,  словно  тряпичная  кукла,  к  ножке  стула.   На   этот   раз
мини-дракончик ответил на зов Флинкса. Он снова  напряженно  устроился  на
плече Флинкса, прожигая взглядом потерявшего сознание охранника.
     Силзензюзекс поспешно подошла к нему сзади:
     - Почему он не выстрелил сразу же? Фактически... - Она  заколебалась,
и Флинкс почувствовал как работает ее ум.
     - Совершенно верно. Здесь никто не признал  в  Пипе  опасного  зверя.
Единственная, кому я сказал, - это телохранительница Руденуаман.  Во  всей
этой суматохе она пренебрегла уведомить об этом всех прочих. Мы же здесь в
капкане без надежды на побег, помнишь? Единственными, кто еще  знал,  были
Чаллис и Махнахми. Он мертв, а она сбежала.
     Флинкс сделал жест в сторону охранника:
     - Вот почему я отозвал Пипа и вырубил его  сам.  Все  по-прежнему  не
ведают полных способностей Пипа. Раньше или позже Линда вспомнит, что надо
рассказать об этом хозяйке. Но к тому времени мы уже должны  оказаться  на
свободе. Второго шанса Руденуаман нам не даст.
     - Что мы будем делать теперь?
     -  Нас  никто  не  видел,  кроме   небольшого   корпуса   вооруженных
сотрудников  службы  безопасности  и  нескольких   человек   на   руднике.
Предприятие это приличных размеров. Веди себя так, словно ты  знаешь,  что
делаешь, и мы сможем выйти отсюда неостановленными.
     - Ты сумасшедший, - нервно пробормотала она, когда они вошли в  лифт.
- Может, это и большая база, но все равно она замкнутая община. Здесь  все
должны друг друга знать.
     - Ты сама служила в бюрократической системе, а все еще не  понимаешь,
- печально заметил Флинкс. -  При  подобной  сложной  операции  все  очень
сильно   склонны   придерживаться   собственной   специальности.    Каждый
взаимодействует с людьми в пределах  этой  специальности.  Здесь  едва  ли
однородное  маленькое  общество.  Если  мы  не  наткнемся  на  одного   из
охранников, встречавших нас на взлетной полосе,  мы  сможем  передвигаться
вполне свободно.
     - Пока наш часовой остается без сознания, - напомнила она  ему.  -  А
потом они бросятся искать нас.
     - Но, держу пари, не  за  пределами  границ  базы.  Руденуаман  будет
больше  раздражена,  чем  разгневана.  Она  будет  считать,  что   здешняя
окружающая среда позаботится о нас  сама.  И  так  оно  и  случится,  если
уйюррийцы нам не помогут.
     Они вошли в кабину лифта и тронулись вниз.
     - Что заставляет тебя думать, будто они помогут?
     - У меня сложилось впечатление, что  им  не  терпится  поговорить  со
мной. Если бы с тобой было десять тупоголовых транксов,  говорящих  только
на нижнетранксийском, и вдруг появляется  одиннадцатый,  разве  бы  ты  не
захотела с ним поговорить?
     - Может быть, на какое-то время, - допустила она.  -  Конечно,  после
того как я услышала бы все, что он может  рассказать,  я  могла  бы  также
захотеть его съесть.
     - Не думаю, что уйюррийцы это сделают.
     Лифт достиг уровня земли.
     - Что придает тебе такую уверенность? Ягоды, не ягоды, а они всеядны,
помни. Что, если они просто телепатические болваны?
     - Если я неправ насчет них, то мы умрем куда  более  чистой  смертью,
чем в руках у Руденуаман. Я ставлю на две вещи: на сон и на тот факт,  что
я никогда раньше не видел Пипа, летящим к какому-либо существу, которое он
не собирался атаковать. - Протянув руку вниз,  он  погладил  затылок  Пипа
сквозь ткань комбинезона.
     - Ты была права, Сил, когда сказала, что он летел к  большему  теплу,
но тепло заключалось не в мехе уйюррийца. - Дверь лифта ушла в  стенку,  и
они смело вышли в пустынный холл.
     Покинув строение, они  начали  идти  между  зданиями,  направляясь  к
озеру. Мимо них прошло несколько человек. Флинкс никого из них  не  узнал,
и, к счастью, никто из них тоже не узнал двух пленников.
     Когда  они  приблизились  к  окраинам  базы,  Флинкс  замедлил  шаги,
обострив чувства  ко  всему,  что  должно  быть  автоматикой  обороняемого
периметра. Силзензюзекс поискала скрытую сигнализацию. Они не  нашли  даже
простой ограды. В этой долине явно не водилось никаких крупных плотоядных,
а мнение коммерсантки о туземцах они уже знали.
     Добравшись до скрывающих деревьев, они сразу ускорили  шаг,  двигаясь
настолько быстро, насколько позволяла поврежденная стопорука Силзензюзекс.
Несмотря на ненормально долгий день, солнце находилось низко в небе. Когда
солнце, наконец, ушло за один  из  возвышающихся  заснеженных  пиков,  его
тепло  быстро  растворилось  в  горном  воздухе.   На   Силзензюзекс   это
подействует в первую очередь и наиболее жестоко, но Флинкс не  сомневался,
что он тоже был опасно незащищенным в своем тонком комбинезоне.
     Он надеялся, что их мохнатые хозяева  смогут  что-нибудь  предпринять
насчет этого. Если их никто не  ждет  на  противоположном  конце  озера  -
"длинной воды" его сна, - он будет очень смущен. И очень сожалеть.
     На нижнем  конце  озеро  сужалось  до  маленькой  отдушины,  а  затем
кувыркалось с ярким весельем всех горных ручьев вниз по склону,  танцуя  и
падая с текучей хореографией на скалы, сломанные стволы и ветви.  Несмотря
на густоту верхнего леса, плотный, похожий на земной  вереск,  покров  рос
здесь буйно.
     Флинкс сорвал маленькие кустики с цветами, со странными  похожими  на
иглы листьями и центрами размножения.  По  этим  джунглям  нижнего  уровня
зарывались, извивались и шмыгали мелкие мохнатые существа.
     Силзензюзекс  пренебрежительно  понюхала,  свистя  своими  спикулами,
когда они следили, как крошечное создание с десятью  мохнатыми  ножками  и
миниатюрными копытами юркнуло в нору на противоположном берегу ручья.
     - Примитивный мир, - прокомментировала она. -  Никаких  насекомых.  -
Она уже дрожала. - И не удивительно. Этот мир слишком холоден для них -  и
для меня.
     Флинкс начал рыскать глазами по лесу и тер ладони друг о друга. Время
от  времени  он  совал  руку  за  пазуху   комбинезона   погладить   Пипа.
Мини-дракончик тоже происходил из парникового мира. Он становился недвижим
в инстинктивном усилии сохранить энергию и тепло тела.
     - Я, знаешь, тоже не чувствую  себя  здесь  как  дома,  -  сказал  ей
Флинкс. Обеспокоенно посмотрев вверх, он увидел, что солнце уже наполовину
проглочено горой с хребтом, как у покалеченного динозавра.
     - Мы можем здесь до смерти замерзнуть сегодня ночью или  вернуться  и
рискнуть встретиться с той самкой, - запинаясь, выдавила  Силзензюзекс.  -
Чудесный выбор ты предоставил нам.
     - Не понимаю, - озадаченно пробормотал он. - Я был настолько  уверен.
Голоса были такими ясными.
     - Во сне все ясно, - философски заметила  она.  -  Это  реальный  мир
никогда не имеет смысла, теряет четкость по краям. Я все еще  не  уверена,
что ты не потерял немного четкость по краям, Флинкс.
     - Хо, хо, - грянул голос,  словно  молоток  ударил  по  дну  большого
металлического котла. Это был настоящий голос, а не телепатический шепот.
     - Шутка. Я люблю шутки!
     Сердце Флинкса вернулось к нормальному стуку, когда он и Силзензюзекс
стремительно обернулись и  увидели  огромную  широкую  фигуру,  выходившую
вперевалку между двух деревьев. Особых физических отличий между  туземцами
не наблюдалось.
     Флинкс, однако, теперь знал, что надо искать нечто  менее  очевидное.
Оно ярко замигало ему, сильное, скрытое  мысленное  свечение,  похожее  на
светляка, напомнил он себе.
     - Здравствуй, Пушок. У  тебя  есть  чувство  юмора,  но,  пожалуйста,
больше к нам так не подкрадывайся.
     - Чувство юмора, - откликнулся, словно эхо, великан. - Это  означает,
что я люблю устраивать шутки? - он возвышался над ними  на  задних  ногах,
словно башня. - Да. Что лучше, чем устройство шуток?  Кроме,  может  быть,
строительства пещер, еды, сна и занятия любовью.
     Флинкс заметил, что широко улыбающийся рот двигался.
     - Вы разговариваете, - заметила одновременно с ним Силзензюзекс.  Она
повернулась к Флинксу: - Мне показалось, что ты сказал, что они телепаты?
     - Можем пользоваться и мыслеречью тоже, -  сказало  что-то  у  нее  в
голове, заставив подпрыгнуть.
     - Так вот что значит телепатия,  -  прошептала  она,  переживая  этот
новый опыт. - Она, в своем роде, очень пугающая.
     - Зачем же утруждать себя речью? - поинтересовался Флинкс.
     - Это менее действенно, но более забавно, - прохрипел в ответ Пушок.
     - Намного более забавно, - подхватили два голоса. Появились  бредущие
к ручью Ням и Голубой. Опустившись на четвереньки,  они  принялись  лакать
воду.
     - Почему же вы говорите так с людьми на базе?
     - База? Большие металлические пещеры?
     Флинкс кивнул и был вознагражден мысленным пожатием плечами.
     - Никто не просит нас много говорить. Мы видим у них внутри,  что  им
нравится, чтобы мы говорили вот так, - и  он  продолжал,  выдав  несколько
урчащих слов и фыркнутых фраз.
     - Это делает их счастливыми. Мы  хотим,  чтобы  все  были  счастливы.
Поэтому мы так и говорим.
     - Не уверен, что понимаю, - признался Флинкс, усаживаясь на камень  и
дрожа. У его плеча материализовалась  чудовищная  фигура,  и  Силзензюзекс
подпрыгнула на полметра вверх.
     - Никаких сомнений в этом, - прогремел Можетитак. Одна  лапа  сжимала
два скомканных предмета, в то время как другая держала большой пластиковый
футляр. Флинкс почувствовал, как теплая мысль окатила  его,  словно  ведро
горячей воды, а затем Можетитак пропал.
     - Что это было? - захотела узнать разинувшая рот Силзензюзекс.
     - Можетитак,  -  рассеянно  ответил  ей  Флинкс,  изучая  принесенное
подвижным уйюррийцем. - Термальные костюмы: один - для тебя,  один  -  для
меня.
     Забравшись  в  самообогревающуюся  облегающую  одежду,  они   провели
несколько роскошных минут, размораживаясь, прежде чем начали  исследование
содержимого большого футляра.
     - Еда, - заметила Силзензюзекс. - Два лучемета...
     Флинкс сунул руку вглубь контейнера, сознавая, что дрожит. "И  это...
даже это". Он вытащил руку, держа маленькую, слегка помятую катушку.
     - Как? - спросил он с благоговейным трепетом Пушка. - Как он узнал? -
Улыбка Пушка была искренней и выходила за  пределы  застывшей  у  него  на
устах.
     - Можетитак играет в свои собственные  игры.  Для  Можетитака  все  -
игра, и он очень хорош в играх. Лучше, чем любой  из  семьи.  В  некоторых
отношениях он как переросший детеныш.
     - Детеныш, - согласилась Ням. - Но большой огонек.
     - Очень большой огонек,  -  согласился  Голубой,  поднимая  голову  и
слизывая длинным языком воду с морды.
     - Забавно, когда есть с кем поговорить, - игриво заметил Пушок. Затем
он выдал впечатление обиженно нахмурившегося.  -  Другие  прибыли,  но  не
высадились. Можетитак видел их и говорит, что они делали какие-то странные
вещи  своими  конструкциями,  орудиями  вроде  тех,  что  в  металлических
пещерах. Они очень разволновались, а потом улетели.
     - Церковная  изыскательская  партия,  -  без  нужды  прокомментировал
Флинкс.
     - Мы не поняли, почему они улетели, - сказал обеспокоенный  Пушок.  -
Мы желали, чтобы они спустились и поговорили. Мы опечалились и  хотели  им
помочь, потому что они были чем-то напуганы.  -  Снова  мысленное  пожатие
плечами. - Хотя мы могли и ошибиться.
     - Не думаю, что вы ошибались,  Пушок.  Их  кое-что  напугало,  что  и
говорить.
     Силзензюзекс не обращала на него внимания. Она  с  отвисшими  жвалами
уставилась на Пушка. Флинкс повернулся к ней и спросил:
     - Теперь ты понимаешь, почему этот мир поставили под Эдикт?
     - Под Эдикт, - повторил Пушок, смакуя  звуки  устной  речи.  -  Общее
предостережение,   заключающее   в   себе   философские    рационализации,
проистекающие...
     - Быстро ты учишься, Пушок, - сглотнул Флинкс.
     - О, разумеется, - с детским энтузиазмом согласился  великан.  -  Это
забавно. Давай поиграем в игру. Ты придумай понятие или новое слово, а  мы
попробуем усвоить его, идет?
     - Для изыскательской партии, проводившей здесь замеры,  это  была  не
игра, - вдруг объявила Силзензюзекс. Она посмотрела на Флинкса. - Я  вижу,
что ты пытаешься мне сказать.
     И к великану:
     - Они не высадились, потому что... потому что побоялись вас, Пушок.
     - Побоялись? Зачем  меня  бояться,  -  он  хлопнул  лапой,  способной
обезглавить человека, по своему торсу метровой ширины.  -  Мы  всего  лишь
живем, едим, спим, занимаемся любовью, строим пещеры и играем в игры...  и
устраиваем шутки, конечно. Чего тут бояться?
     - Твоего потенциала, Пушок, - медленно объяснил Флинкс. -  И  вашего,
Ням и Голубой, и твоего тоже, Можетитак, где бы ты ни был.
     - Где-то там, - любезно помогла Ням.
     - Они увидели ваш потенциал и шарахнулись, как черт от ладана, вместо
того чтобы спуститься и помочь вам. Поместили вас под Эдикт,  чтобы  никто
другой тоже не пришел вам на помощь. Они  надеялись  обречь  вас  всех  на
невежество. У вас неисчислимый потенциал, Пушок, но у  вас,  кажется,  нет
большого  стремления  им  воспользоваться.  Лишая   вас   этого,   Церковь
позаботилась о том, чтобы она могла...
     - Нет! - закричала в муке Силзензюзекс. - Я не могу в  это  поверить.
Церковь не стала бы...
     - Почему же это? - фыркнул Флинкс.  -  Всякий  может  побояться,  что
большой ребенок свалит глыбу.
     - Бояться неправильно, - скорбно заметил Пушок. - И печально.
     - Прав в обоих случаях, - согласился с ним Флинкс. Вдруг осознав, что
его желудок  требовал  внимания,  он  выудил  из  пластикового  контейнера
большой кубик обработанного  мяса  и  сыра  и  присел  на  камень.  Удалив
оберточную фольгу, он откусил большой кусок  от  него,  а  затем  принялся
искать в контейнере что-нибудь пригодное для Пипа.
     Силзензюзекс присоединилась к нему, но  проверяла  припасы  в  лучшем
случае  без  энтузиазма.  В  голове  у  нее  крутился   мощный   водоворот
конфликтующих, сбивающих с толку и деструктивных мыслей. Знание того,  что
сделала Церковь, вдребезги разбивало веру, которой  она  придерживалась  с
самого окукливания. Каждый раз, когда еще один идеал с треском рушился, он
вызывал у нее болезненный укол.
     Флинкс принял решение:
     - Вы хотели поговорить, поиграть в игру понятий и слов?
     - Да, давай поиграем, - с энтузиазмом прогнусавила,  подходя  мелкими
шажками, Ням.
     - Давай поговорим, - согласился Голубой.
     Флинкс  выглядел  мрачным,  учитывая,  что  он  затеял  совершить,  и
порадовался, открыв, что это решение  заставляло  его  испытывать  большее
удовлетворение, чем любое принятое им за всю его жизнь.
     - Уж не сомневайтесь, поговорим.



                                    11

     - Но не здесь, - вставил Пушок.
     - Определенно, не здесь, - откликнулся Голубой. - Пошли в Пещеру.
     Отвернувшись от Флинкса, он и Ням зашагали в ногу  через  лес.  Пушок
вперевалку тронулся за  ними,  предложив  жестом  Флинксу  и  Силзензюзекс
следовать за ним.
     -  Пещеру?  -  переспросил  Флинкс  попозже,  когда  он  и   дрожащая
транксийка, натирая волдыри от быстрого шага, взбирались на гору. - Вы все
разделяете одну пещеру?
     Пушок, казалось, удивился:
     - Все разделяют одну Пещеру.
     -  Значит,  вы  все  принадлежите  к   одной   семье?   -   выдохнула
Силзензюзекс.
     - У всех одна  семья,  -  рослый  туземец  был  явно  озадачен  этими
вопросами.
     Флинксу пришло в голову, что на уме у Пушка могло  быть  нечто  иное,
чем непосредственные родственные отношения. Слово со  множеством  значений
могло сбить с толку и человека, не говоря уже об инопланетянине, едва-едва
знающем язык.
     - А мы из той  же  семьи,  Пушок?  -  медленно  спросил  он.  Тяжелые
мохнатые брови задумчиво наморщились.
     - Еще не уверен, - сообщил ему, наконец,  их  скромный  спаситель.  -
Когда узнаю, дам тебе знать.
     Еще час изнурительного путешествия по камням и  канавам  -  и  Флинкс
оказался запыхавшимся. Для  его  спутницы,  истощившей  силы  и  прилегшей
посреди группы цветущей поросли, дело обстояло намного хуже.
     - Извини, - прошептала она. - Я не могу удержаться на ногах. Устала и
замерзла.
     - Подожди, - сказал он. - Пушок, подожди нас!
     Впереди трое уйюррийцев остановились и выжидающе посмотрели назад.
     Флинкс опустился на колени и осторожно  изучил  сломанную  стопоруку.
Хотя Силзензюзекс и не подвергала ее  давлению,  сочленение,  кажется,  не
зарубцовывалось как положено.
     - Нам придется наложить шину на этот перелом, - тихо пробормотал  он.
Она кивнула, соглашаясь.
     - Сделаешь это в пещере, - посоветовал Пушок, вернувшись к ним.
     - Сожалею, Пушок, - объяснил Флинкс. - Но она не сможет дальше  идти,
если мы не исправим этот перелом. - Он подумал и предложил:  -  Вы,  трое,
идите дальше, оставляя след в виде сломанных веток,  а  мы  позже  догоним
вас.
     - Глупо, - возразил туземец. Он  придвинулся  поближе,  его  огромная
туша заставляла стройного юношу выглядеть рядом  с  ним  карликом.  Флинкс
заметил, что Пип не шелохнулся.  Если  его  приятель  не  выражал  никакой
озабоченности,  значит,  он  не  чувствовал  никакой   угрозы   за   этими
надвигающимися светящимися глазами.
     Пушок изучил дрожащую Силзензюзекс и с любопытством спросил:
     - Что делать, друг-Флинкс?
     - Если ты думаешь, что с нашей стороны глупо идти по вашему следу,  -
осторожно сказал он уйюррийцу,  внимательно  следя  за  любыми  признаками
гнева, - то вы могли бы подвезти нас.
     Голубой почесал задней ногой под челюстью:
     - Что такое подвезти? - с интересом спросил он.
     - Значит нести их вместо камешков, - фыркнул глухой  голос  с  легким
презрением к несообразительности  Голубого.  Флинкс  развернулся  как  раз
вовремя,  чтобы  увидеть,  как  чуть  фосфоресцирующая  фигура  Можетитака
пропадает куда-то там.
     - Теперь понятно, - удовлетворенно проурчал Пушок. - Что нам делать?
     - Просто стой тут, - проинструктировал Флинкс, гадая, когда он шел  к
этой коричневой стене, окажется ли эта идея  в  конечном  итоге  такой  уж
умной. Большая урсиноидная голова повернулась, наблюдая за ним. - А теперь
ляг на живот.
     Пушок быстро плюхнулся с  пневматическим  "Тум".  Осторожно  поместив
одну стопу на его левый бок, Флинкс поднял руки и, захватив две  пригоршни
жестких волос, с силой подтянулся. Когда не раздалось  никакого  протеста,
он потянул снова, на этот раз достаточно сильно, чтобы взметнуть  себя  на
широкую спину.
     - Отлично, теперь можешь снова встать на  четвереньки,  -  сказал  он
своему шутливому одру.
     Пушок поднялся с гидравлической плавностью, мысленно улыбаясь. "Ясно.
Это мысль лучше".
     - Новая забавная штука, - согласилась  Ням.  Она  и  Голубой  подошли
мелкими шажками к Силзензюзекс и потратили целую минуту, споря из-за того,
кому следует первым испробовать этот новый опыт. Спор  выиграла  Ням.  Она
подошла к наблюдавшей транксийке и улеглась рядом с ней.
     Силзензюзекс с опаской изучила этот мускулистый торс и  взглянула  на
Флинкса, тот поощряюще кивнул, и она осторожно влезла на Ням, вонзила свои
когти в густой мех и крепко уцепилась.
     Они обнаружили, как медленно прежде шли уйюррийцы,  чтобы  дать  двум
своим жалким друзьям возможность не отставать от них. Если Пушок или Ням и
замечали груз у себя на спине, то это ни в чем не проявлялось, и маленькая
группа летела через лес.
     В дальнейшем у них возникла только одна неприятность,  когда  Флинкса
чуть  не  выбросило.  Он  едва-едва  сумел  удержаться,  когда  Пушок  без
предупреждения поднялся на задние ноги. Он продолжал бежать на двух ногах,
как будто и не умел по-другому и  со  скоростью,  какую  не  мог  показать
никакой земной медведь.
     Силзензюзекс,  имевшая  возможность  цепляться  семью   конечностями,
держалась куда надежней, когда Ням тоже поднялась,  чтобы  не  отстать  от
длинного двуногого шага Пушка.
     Невозможно   было   сказать,   как   долго   или   как   далеко   они
пропутешествовали, когда спустились в последнюю долину. Во время  бега  ни
один из урсиноидов не сбавил скорости, хотя  к  тому  времени  они  слегка
пыхтели.
     В этой третьей долине господствовал ручей, параллельно которому они и
бежали во время своего отхода. Он расширялся здесь в другое озеро, хотя  и
намного меньшее, чем  граничившее  с  горнорудным  поселением,  оставшимся
теперь далеко позади. Здесь, среди квазихвойных, рос новый вид  дерева.  У
него были широкие  желто-коричневые  листья.  Определенные  разновидности,
разглядел в темноте Флинкс, имели  различные  сорта  ягод,  хотя  те  были
скудноваты.  Другие  могли  похвалиться  скоплениями  орехов  в   овальной
скорлупе, некоторые величиной с кокосы.
     - Вы их едите? - спросил Флинкс, показывая на отягощенные ветви.
     - Да, - ответил Пушок.
     - И вы также едите мясо?
     - Только в снежное время, - спокойно объяснил ему хозяин. - Когда  не
цветут байга и магинак. Мясо  не  забавно  и  требует  больше  труда.  Оно
убегает.
     Теперь они двигались к крутому горному склону. В мягком лунном  свете
Флинкс видел, что это была голая скала, лишенная осыпи.  Несколько  кругов
создавали темные пятна на фоне  серого  гранита.  Между  темной  береговой
линией и пастями пещер прыгали уйюррийцы разных размеров,  включая  первых
увиденных ими детенышей.
     - Если не есть  для  разнообразия  мясо,  -  продолжал  Пушок,  -  то
начинаешь чувствовать себя больным.
     - А почему вы не любите есть мясо? - поинтересовалась Силзензюзекс.
     Флинкс молился, чтобы она не  втянула  их  впечатлительных  хозяев  в
какой-нибудь абстрактный духовный диалог.
     Пушок объяснил, словно детям:
     - Даже жизнь наджака  или  шестиногого  уродца  койвета  равна  куску
солнца. Когда его гасят, тепло покидает его.
     - Мы не любим делать яркие вещи темными, - развил тему Голубой. -  Мы
бы скорее делали темные вещи яркими. Но... - скорбно  заключил  он,  -  не
знаем как.
     Они замедлили шаг и, наконец, совершенно остановились перед первой из
пещер. Флинкс заметил, что вход состоял из аккуратно сложенных валунов, со
щелями, замурованными  за  отсутствием  железобетона  меньшими  камнями  и
галькой.
     Уговорив Пушка лечь, он начал соскальзывать со спины урсиноида.
     Взглянув  назад,  Флинкс  увидел  длинное  стеклянное  копье   лунной
дорожки, разбитой на куски рябью  и  водоворотами  озера.  Осмотр  лежащей
впереди пещеры не открыл ничего, кроме черноты.
     - Пушок, ты сказал, что все разделяют одну Пещеру, но я вижу в горном
склоне и другие отверстия.
     - Это все одна и та же пещера, - объяснил туземец.
     - Ты имеешь в виду, что они все соединяются где-то внутри горы?
     - Да, все встречаются друг с другом. - До него дошла теплая мысленная
улыбка. - Это все часть игры, в которую мы играем.
     - Игры? - откликнулась Силзензюзекс, порядком замерзшая, несмотря  на
то, что ее термальный костюм был установлен на максимум. Когда Пушок никак
это не прокомментировал, она подумала вслух: - Как ты думаешь,  мы  сможем
устроить костер?
     - Разумеется, - весело сказала Ням. - Что такое устроить костер?  Это
все равно что построить пещеру?
     Флинкс терпеливо объяснил, что для этого требовалось, уверенный,  что
ему придется сделать это только раз.
     - Мы пойдем и соберем мертвое дерево,  -  вызвались  Ням  и  Голубой,
когда он закончил объяснять.
     - В какую такую игру вы играете,  Пушок,  та,  что  связана  с  вашим
медвежьим лабиринтом? - спросил Флинкс, когда двое других отбыли.
     Пушок проигнорировал вопрос и попросил их  зайти  в  пещеру,  где  он
молча обменялся приветствиями с другим огромным туземцем.
     - Это Мягкогладкая, моя подруга, - уведомил он их в ответ на мысленно
высказанный Флинксом вопрос. - Ты спрашиваешь об игре друг-Флинкс...  Наши
прапрапрародители забеспокоились, что однажды холод может остаться навек и
много огоньков в семье угаснет.
     - Я бы не сказала, что сейчас жара, - заметила Силзензюзекс.
     - Холод приходит, когда горы гасят солнце, - объяснил Пушок.  -  Наши
прапрапрародители чувствовали, что с каждым годом становится все холоднее.
Им казалось, что с  каждым  годом  солнце  становится  меньше,  чем  годом
раньше.
     Флинкс медленно кивнул:
     - У вашего мира,  Пушок,  орбита  эллиптическая,  но  не  постоянная,
согласно  виденным  мною  статистическим  данным,  она  с   каждым   веком
раскачивается, удаляясь все дальше и дальше от вашего  солнца  -  хотя  не
могу представить, как это поняли ваши предки.
     - Много новых понятий, - нахмурился Пушок.  -  Так  или  иначе,  наши
покойные   прапрапрародители   решили   как    все    наладить.    Следует
соответствующим образом придвинуться поближе к солнцу.
     - Они говорили о регуляции орбиты Ульру-Уйюрра, - прохрипел Флинкс. -
Но как они узнали?
     - Надо спросить предков,  -  пожал  плечами  Пушок.  -  Очень  трудно
сделать.
     - Да уж, я думаю, - охотно согласилась Силзензюзекс.
     - Был,  однако,  и  новый  способ,  -  продолжал  рослый  туземец.  -
Копатели...
     - Люди на руднике?
     - Да. Они делают свои собственные пещеры очень теплыми. Мы спросили у
них, как и нам тоже сделать пещеры теплыми.
     - И что же они предложили? - поинтересовался Флинкс.
     Пушок, похоже, был сбит с толку:
     - Они сказали нам выкопать в земле большую яму, а затем засыпать  там
себя.  Мы  попробовали  и  обнаружили,  что  это  создает  тепло.  Но  так
невозможно двигаться и скоро становится скучно. А также нет света.  Мы  не
поняли, почему они сказали нам делать это таким способом. Сами они так  не
делают. Почему же они сказали нам сделать так, друг-Флинкс?
     - Это ААннский способ  веселиться  в  действии,  -  с  тихой  яростью
ответил он.
     - ААннский? - переспросил Пушок. Вернулись Ням и Голубой, оба зарытые
под охапками мертвых веток.
     - Некоторые из людей на руднике - ААнны, - объяснил Флинкс. - Те, что
с холодным умом.
     - А, холодные умы, - откликнулся, узнавая, Пушок. - Мы  не  понимали,
как такие холодные могут дать нам знание того, как стать теплым. Но мы все
равно попробовали.
     Флинкс не мог смотреть на дружелюбного туземца:
     - Сколько... сколько из экспериментаторов умерло?
     - Экспериментаторов?
     - Тех, что попробовали закопать себя?
     - О, друг-Флинкс зря беспокоится. Никто не умер, - заверил его Пушок,
чувствуя успокоение ума человека при этих словах. - Понимаешь, мы закопали
Можетитака...
     - Вот дерево, - перебила Ням.
     - Вам нужно еще? - спросил Голубой.
     - Я думаю, нам этого хватит, чтобы протянуть по меньшей мере  неделю,
- сообщил им Флинкс. Пока он говорил, Силзензюзекс укладывала часть дерева
в треугольный стог, тонкие иструки делали скульптуру из прутьев  и  тонких
стволов.
     Флинкс прислонился к  стене  пещеры,  ощущая  прохладу  камня  сквозь
термальный костюм:
     - Как, по  мнению  ваших  прапрапрародителей,  вы  могли  отрегули...
придвинуться ближе к солнцу?
     - Играя в  игру,  -  снова  сказал  ему  Пушок.  -  Игра  и  создание
пещеры-дома - одно и тоже.
     - Предполагалось, что копание пещер приблизит ваш мир к его солнцу? -
переспросил Флинкс, не уверенный, что правильно расслышал.
     Но Пушок просигналил согласие:
     - Это часть схемы игры.
     - Схемы? Какой схемы?
     - Это трудно объяснить, - лениво ответил Пушок.
     Флинкс поколебался и огласил неожиданную мысль:
     - Пушок, сколько времени ваш  народ  играл  в  игру  копания  системы
пещер?
     - Сколько времени?
     - Сколько ваших дней?
     - Дней. - Пушок решил, что настало  время  справиться  у  других.  Он
позвал  Голубого,  а  с  Голубым  подошла  и  Ням.  К  ним  присоединилась
Мягкогладкая, и на короткий миг возник,  чтобы  добавить  свое  замечание,
Можетитак.
     В конечном итоге  Пушок  повернулся  обратно  к  Флинксу,  называя  с
уверенностью цифру. Большую цифру. Чрезвычайно большую.
     - Вы уверены в своем исчислении? - медленно спросил, наконец, Флинкс.
     Пушок ответил утвердительно:
     - Число верно. Научились системе счета на руднике.
     Силзензюзекс вопросительно глядела на Флинкса, когда тот  отвернулся,
снова прислонился к стене и уставился  на  темный  холодный  потолок.  Она
спросила, прежде чем разжечь костер: - Сколько?
     Возникла долгая пауза, прежде чем он, казалось, вернулся  издалека  и
взглянул на нее:
     - Судя по тому, что говорит Пушок, они играли в эту игру  с  копанием
взаимосвязанных туннелей чуть меньше четырнадцати тысяч земных лет. Должно
быть, этот сектор континента пронизан ими как голландский сыр. И к тому же
невозможно сказать, насколько глубоко они тянутся.
     - Что такое сыр? - поинтересовалась Ням.
     - Что такое голландский? - вопросил Голубой.
     - Насколько далеко находится глубоко? - хотел знать Пушок.
     Флинкс ответил новым вопросом:
     - Сколько еще предполагается  копать,  прежде  чем  эта  схема  будет
закончена, Пушок?
     Уйюрриец помолчал, ум его деловито работал.
     - Не слишком долго. Еще двенадцать тысяч ваших лет.
     - Плюс-минус несколько сот, - тупо сглотнул Флинкс.
     Но Пушок укоряюще поглядел на него:
     - Нет... точно.
     Огромные бесхитростные глаза уставились в глаза Флинкса.
     - И что же должно случиться, когда эта схема будет  завершена,  когда
игра будет окончена?
     - Две вещи, - любезно  объяснил  Пушок.  -  Мы  определенным  образом
приблизимся к теплу и начнем искать новую игру.
     - Ясно, - пробормотал про себя Флинкс. - А  Руденуаман  считала  этот
народ первобытным, потому что он проводит все свое время копая пещеры.
     Силзензюзекс не двигалась, забыв  о  костре.  Лицо  ее  стало  маской
неуверенности:
     - Но как может копание нескольких пещер изменить орбиту планеты?
     -  Нескольких  пещер?  Не  знаю,  Сил,  -  тихо  пробормотал  он.   -
Сомневаюсь, знает ли  кто-нибудь  вообще.  Может  быть  завершенная  схема
произведет достаточно крупное изменение  в  коре  планеты,  чтобы  создать
катастрофическую складку,  которой  хватит  для  сжатия  в  нужный  момент
нужного объема пространства. Если бы я побольше знал математику  катастроф
- и если бы мы могли воспользоваться самым большим компьютером Церкви, - я
мог бы это проверить.
     Или, может быть, туннелям предназначено  черпать  энергию  планетного
ядра, или комбинация этого и складки... Чтобы ответить на это,  нам  нужно
несколько блестящих математиков и физиков.
     Силзензюзекс осторожно посмотрела на Пушка:
     - Ты можешь объяснить, Пушок, что предположительно произойдет, и как?
     Грузный урсиноид траурно посмотрел на нее, простая  задача  при  этих
выразительных глазах:
     - Печально, но для этого нет понятий.
     Затем в пещере стало тихо, пока, оживая, не  закашлял  костер.  Сразу
появилось несколько язычков пламени, и через  несколько  секунд  костер  с
энтузиазмом пылал. Силзензюзекс ответила длинным тихим свистящим вздохом и
устроилась поблизости от уютного жара.
     - Тепло! - издала удивленный возглас Ням.
     Голубой сунул лапу поближе к пламени и поспешно отдернул ее:
     - Очень тепло, - подтвердил он.
     - Мы можем научить вас, черт, мы уже научили вас как развести сколько
угодно костров вроде этого. Я не говорю,  что  вам  следует  бросить  свою
игру, но если вы заинтересованы, мы с Силзензюзекс можем показать вам, как
гарантировать тепло во время  вашего  афелия  намного  раньше,  чем  через
двенадцать тысяч лет.
     - Так легче, - допустил Пушок, показывая на костер.
     - И забавно, - добавила Ням.
     - Слушай, Пушок, - энергично начал Флинкс, -  почему  ваш  народ  так
долго и тяжко работает для холодных умов и других в руднике?
     - Ради ягод и орехов, которые они приносят нам  из  далеких  мест,  -
сообщила Мягкогладкая из маленькой ниши, вырезанной в стене пещеры.
     - Из далеких мест, - закончил Голубой.
     - Почему бы не отправиться туда и не добыть их самим?
     - Слишком далеко, - объяснил Пушок, - и слишком трудно,  как  говорит
Можетитак.
     Флинкс отделился от стены, заговорив самым серьезным тоном:
     - Неужели ты не понимаешь, Пушок? Я пытаюсь показать вам, что люди  с
рудника вас  эксплуатируют.  Они  дают  вам  работать  сколько  угодно,  с
огромной прибылью для себя, а в обмен платят вам ровно  столько  орехов  и
ягод, чтобы вы продолжали работать на них.
     - Что такое прибыль? - спросила Ням.
     - Что такое платить? - хотел знать Голубой.
     Флинкс начал было  отвечать,  а  затем  сообразил,  что  у  него  нет
времени.  Во  всяком  случае,  для   объяснения   современной   экономики,
соотношения работы с производимыми ценностями и  сотни  других  концепций,
которые  пришлось  бы  подробно  растолковывать,  прежде  чем  он  мог  бы
объяснить этому народу два простых понятия.
     Снова  прислонившись  к  стене,  он  уставился  на  вход  в   пещеру,
проглядывавший за мерцанием костра. Пригоршня незнакомых  звезд  поднялась
над кольцом гор, опоясывавшим противоположную сторону озера. Углубившись в
размышления, он простоял не один час, в то время как хозяева  расслабились
в вежливом молчании и ждали, когда он вновь заговорит.  Они  признали  его
озабоченность и сосредоточенность и держались на  почтительном  расстоянии
от его мыслей.
     Один раз он помог Силзензюзекс наложить на  ее  сломанное  сочленение
шину из куска дерева покрепче, а затем вернулся  на  свое  место  к  своим
мыслям. Через некоторое время эти звезды сменились  другими,  а  потом,  в
свою очередь, скрылись и они.
     Он все еще сидел там,  размышляя,  когда  услышал  звук,  похожий  на
издаваемый дверью склада  на  старых,  скрипучих  петлях.  Пушок  вторично
зевнул и перекатился на другой бок, открывая блюдцеобразные глаза и  глядя
на него.
     В скором времени в пещеру вливалось  солнце,  а  Флинкс  все  еще  не
сказал хотя бы "Доброе утро". Все с  любопытством  следили  за  ним,  даже
Силзензюзекс сохраняла почтительное  молчание,  чувствуя,  что  под  этими
нечесаными рыжими вихрями формируется что-то важное.
     Бесконечную тишину нарушил Пушок:
     - Прошлой ночью, друг-Флинкс, твой ум постоянно шумел,  словно  много
падающей воды. Сегодня он все равно что земля после того, как вода упала и
замерзла - высоко наваленная одинаковость, белая и чистая.
     Силзензюзекс сидела на корточках. Она чистила  иструками  и  здоровой
стопорукой брюшко, яйцеклады, большущие фасеточные глаза и антенны.
     - Пушок, - непринужденно обратился Флинкс, словно с тех пор, как  они
разговаривали в последний раз, не прошло так много времени, словно  долгая
ночь была всего лишь минутной паузой.  -  Как  бы  тебе  и  твоему  народу
понравилось начать новую игру?
     - Начать новую игру, - серьезно повторил Пушок. - Это  большое  дело,
друг-Флинкс.
     - Да, - признал Флинкс. - Она называется цивилизацией.
     Силзензюзекс закончила  чиститься  и  резко  вскинула  голову  в  его
сторону, хотя в ее голосе было теперь намного  меньше  уверенности,  когда
она высказала свои возражения:
     - Флинкс, ты не можешь. Ты теперь знаешь,  почему  Церковь  поместила
этот мир под Эдикт. Какие бы мы лично не испытывали чувства по отношению к
Пушку и Ням и остальным из этого народа, мы не  можем  оспаривать  решения
Совета.
     - Кто сказал? - огрызнулся Флинкс. - И кроме того, мы не  знаем,  что
Эдикт был провозглашен Советом. Несколько бюрократов в нужном месте  могли
принять  свое  собственное   богоподобное   решение   предать   уйюррийцев
невежеству. Извини, Сил, но хотя я и признаю, что Церковь ответственна  за
некоторые добрые деяния, она все же организация,  состоящая  из  людей.  И
подобно всем существам, они преданы в первую очередь себе, и уж во  вторую
- всем прочим. Будет ли Церковь распущена, если ее  можно  будет  убедить,
что это было бы в наилучших интересах Содружества? Я в этом сомневаюсь.
     - Тогда как ты, Филип Линкс, озабочен в первую очередь всеми прочими,
- съязвила она.
     Нахмурившись, он принялся расхаживать по теплеющему полу пещеры:
     - Откровенно говоря, я не знаю, Сил. Я даже не знаю, кто я такой,  не
говоря уже о том, что я такое, - его голос усилился. - Но я  знаю,  что  в
этом народе я вижу невинность и доброту, которой никогда не встречал, ни в
каком челанксийском мире. - Он внезапно остановился и уставился на звезды,
созданные на озере утренним солнцем.
     - Может быть, я молодой дурак, узко мыслящий  идеалист,  называй  это
чем угодно, но мне думается, что теперь я знаю, чем хочу  быть.  То  есть,
если они примут меня. Первый раз в своей жизни я знаю.
     - И чем же это? - спросила она.
     - Учителем, - он повернулся лицом к терпеливым уйюррийцам. -  Я  хочу
научить тебя, Пушок, и тебя, Ням, и вас, Голубой и  Мягкогладкая,  и  даже
тебя, Можетитак, где бы ты ни был.
     - Здесь, -  проворчал  голос  снаружи.  Можетитак  лежал  на  низкой,
похожей на вереск поросли перед входом в пещеру, катаясь и потягиваясь  от
удовольствия.
     - Я хочу научить вас всех новой игре.
     - Большое дело, - медленно повторил Пушок. - Это не нам одним решать.
     - Надо сообщить другим, - согласился Голубой.
     На сообщение всем другим потребовалось некоторое время. Если  точнее,
то на это потребовалось одиннадцать дней четыре часа и  маленькая  тележка
минут и секунд. Затем им пришлось ждать еще одиннадцать дней, четыре  часа
и несколько минут для того, чтобы все ответили.
     Но для решения каждому индивидууму потребовалось очень мало времени.
     На двадцать третий день после  того,  как  был  задан  вопрос,  перед
пещерой появился Можетитак. Флинкс и Силзензюзекс сидели вместе с  Пушком,
Ням и Голубым на берегу озера. Новоприбывшего они не заметили.
     В тот момент Флинкс держал длинную прочную лозу с  присоединенными  к
одному концу острыми осколками кости. Он учил  Пушка  ловить  рыбу,  в  то
время как другие из их маленькой группы следили.
     Пушок, похоже, пришел в восторг, когда он вытащил четвертую рыбину за
день, округлый серебристый организм, выглядевший словно гибрид рыбы-шара и
форели.
     Водоплавающие, объяснили уйюррийцы, содержали в  себе  меньше  света,
чем  наджаки  и  другая  сухопутная  добыча.  Следовательно,   рыболовство
являлось меньшим злом, чем охота.
     - Это тоже часть новой игры? - спросила  Ням,  с  первой  же  попытки
превосходно воспроизводя устройство из лозы и постоянного крючка.
     - Да, - признал Флинкс.
     - Это хорошо, - заметил Голубой.
     - Надеюсь, что все с этим согласятся.
     Силзензюзекс проглотила еще одну пригоршню  ягод.  Содержание  сахара
было удовлетворительным, а свежесть оживляла ее диету.
     Слегка обиженный, Можетитак исчез и вновь появился рядом со входом  в
пещеру. Силзензюзекс чуть не упала с гладкого гранита, где сидела.
     - Все ответили, - объявил Можетитак. - Почти все говорят "Да". Теперь
мы играем в новую игру.
     - Выбросить четырнадцать тысяч лет копания в выделительный  канал,  -
прокомментировала Силзензюзекс,  снова  поднимаясь  на  ноги  и  отряхивая
брюшко. - Надеюсь, ты осознаешь, что делаешь, Флинкс.
     - Не беспокойся, - фыркнул ей Можетитак. -  Только  здесь  мы  теперь
играем в новую игру.  Другие  места  на  окраинах  мира  будут  продолжать
старую. Если новая игра не  забавна,  -  он  сделал  легкую  паузу,  -  мы
вернемся к старой игре, - он обратил к Флинксу мощный взгляд. -  Навсегда,
- добавил он.
     Флинкс неуютно поерзал, когда загадочный  уйюрриец  исчез.  Несколько
недель  назад  он  был  так  уверен  в  себе,  горел  никогда  прежде   не
испытываемым им мессианским рвением. А теперь его совесть начинали  грызть
первые настоящие сомнения. Он отвернулся от обращенных  на  него  со  всех
сторон взглядов, урсиноиды были хорошо снаряжены, для того чтобы пялиться.
     - Это хорошо, - вот и все, что пробормотал Пушок.  -  Как  мы  начнем
игру, Флинкс?
     Тот указал на завершенные всеми превосходные устройства из  крючка  и
лозы.
     - Костер был началом. И это начало. А теперь я хочу, чтобы  все,  кто
работает на людей в руднике, пришли сюда учиться с нами, по  ночам,  чтобы
холодные умы ничего не заподозрили. Это  было  бы,  -  он  лишь  ненадолго
заколебался, плохо для игры.
     - Но когда же мы будем спать? - захотела узнать Ням.
     - Я  буду  говорить  не  слишком  долго,  -  ответил  Флинкс.  -  Это
необходимо. Может быть, - добавил он без большой уверенности, - мы  сможем
выполнить первую часть игры, не делая никаких светлых мест темными.  Наших
или чьих-то других.
     - Это хорошо, - провозгласил Пушок. - Мы скажем другим на руднике.
     Когда урсиноиды рассеялись, Силзензюзекс бочком приблизилась к нему.
     - Научить их кое-каким основам цивилизации, помогая в то же  время  и
себе самим, - пробормотал он себе под нос. - Коль скоро они  избавятся  от
людей на руднике, у них появится основа для  приобретения  всех  орехов  и
ягод, каких только они захотят...



                                    12

     - Надеюсь, -  заметила  Телин  ауз  Руденуаман,  -  что  барон  скоро
завершит  свою  охоту.  У  нас  иссякает  разная  синтетика  и  сырье  для
синтезаторов  пищи,  и  почти  не  осталось   запасов   некоторых   других
незаменимых предметов.
     -  О  бароне  незачем  беспокоиться,  -  заверил  ее  из-под   своего
неподвижного человеческого лица Меево.
     И в самом деле, не было никаких причин для озабоченности,  настаивала
она  про  себя,  поворачиваясь,  чтобы  посмотреть  наружу  через   заново
вставленные розовые оконные панели. Выше на горе работали как всегда ровно
и умело горняки.
     Барон  и   раньше   неоднократно   путешествовал   через   территорию
Содружества. Тем не менее она не могла не  испытывать  укол  озабоченности
каждый раз, когда один из ее кораблей перевозил замаскированных  рептилий.
Если бы патрульный корабль Содружества перехватил одно  из  этих  судов  и
обнаружил на борту ААннов, она могла бы уцелеть только  благодаря  паутине
путаных объяснений.
     Но она потеряет незаменимого делового  помощника.  Не  все  же  члены
ААннской аристократии так понимали человеческие побуждения или мыслили так
по-деловому, как Рииди ВВ.
     Загудел телефон, требуя ответа. Меево поднялся и ответил  на  звонок.
Отвернувшись от перспективы леса и гор,  Телин  увидела,  как  его  гибкая
гуманоидная маска несколько раз  дернулась,  признак  того,  что  под  ней
происходили непостижимые рептильные сокращения.
     - Сказал что... что случилось? - невнятный голос ААнна повысился.
     - Что происходит, Меево? - нагнулась поближе Телин.
     Инженер-ААнн медленно положил трубку внутренней связи:
     - Это  звонил  Чаргис  с  рудника.  Сбежавшие  человек  и  транксийка
вернулись живыми. Он докладывает, что с ними  множество  туземцев,  и  что
новоприбывшие объединились с работающими на руднике в вооруженном бунте.
     - Нет, нет...  -  она  почувствовала  слабость,  так  как  его  слова
подавляли ее.  -  Туземцы,  вооруженные...  это  невозможно.  -  Голос  ее
поднялся до визга, когда она снова овладела собой. -  Невозможно!  Они  не
ведают разницы между энергобуром и лучеметом. Зачем им  вообще  захотелось
бы взбунтоваться? Чего они хотят... побольше орехов и ягод? Это безумие! -
лицо ее вдруг опасно вытянулось. - Нет, подожди, ты  сказал,  что  с  ними
вернулись человек и транксийка?
     - Так утверждает Чаргис.
     - Но это тоже невозможно.  Им  полагалось  умереть  от  холода  много
недель назад. Каким-то образом, - сделала  она  неизбежный  вывод  -  они,
должно быть, сумели наладить общение с туземцами.
     - Я бы сказал,  что  это  преуменьшение,  -  сказал  инженер.  -  Мне
говорили, что туземцы не имеют никакого языка, никаких средств  передавать
абстрактные понятия друг другу, не говоря уже о посторонних.
     - Мы что-то проглядели, Меево.
     - Как минимум, я бы сказал, что именно так, - согласился  инженер.  -
Но, в конечном итоге, это не  будет  иметь  значения.  Одно  дело  научить
дикаря стрелять, а другое - объяснить ему тактику ведения войны.
     - В любом случае, где они достали оружие? - недоумевала Телин,  снова
посмотрев на горный  склон.  Отдаленные  строения  не  показывали  никаких
признаков происходящего внутри конфликта.
     - Чаргис сказал, что они одолели охранника и  вломились  в  заводской
арсенал, - объяснил Меево. - Там был только один охранник, так  как  здесь
нет никого,  кто  украл  бы  оружие.  Чаргис  далее  сказал,  что  туземцы
вламывались неуклюже и недисциплинированно, и  что  человек  и  транксийка
упорно старались утихомирить их, - он злобно усмехнулся. -  Возможно,  они
спустили с цепи нечто такое, с чем не могут управиться. Чаргис сказал... -
инженер заколебался.
     - Что еще сказал Чаргис?
     - Он сказал, что  туземцы  вызвали  у  него  впечатление,  будто  они
рассматривают все это как... игру.
     - Игру, - медленно повторила она. - Пусть так  и  продолжают  думать,
даже умирая. Свяжись со всем персоналом на базе, - приказала она.  -  Вели
им покинуть все здания, кроме тех,  которые  сосредоточены  здесь,  вокруг
Администрации. У нас есть ручные лучеметы и  достаточно  большая  лазерная
пушка, чтобы сбить в небе военный челнок. Мы будем просто спокойно  сидеть
здесь,  удерживая  средства  связи,  производство  пищи,  это   здание   и
электростанцию, пока не вернется барон.
     - После того как мы  испепелим  кое-кого  из  их  числа,  -  небрежно
продолжала она, словно говорила о выпалывании сорняков, - игра,  возможно,
потеряет для них интерес.  Если  же  нет,  то  челноки  достаточно  быстро
покончат с ней, - она снова  взглянула  на  него.  -  Вели  также  Чаргису
собрать  нескольких   хороших   стрелков   в   две   группы.   Они   могут
воспользоваться  двумя  большими  машинами  и  держать  наших  дружелюбных
рабочих загнанными в бутылку, там где они находятся.  Однако  поосторожней
со стрельбой, я не хочу повредить ничего в зданиях рудника, если в этом не
будет  абсолютной  необходимости.  Это  оборудование  слишком  дорого.  За
исключением этого, они могут потренироваться в стрельбе по любым туземцам,
каких найдут снаружи.
     И добавила про себя: - Но они ни при каких обстоятельствах не  должны
убивать человеческого юношу или транксийку. Они оба  нужны  мне  целыми  и
невредимыми!
     Она в отвращении покачала головой, когда инженер двинулся  передавать
ее распоряжения.
     - Чертовски неудобно. Нам придется завезти и  обучить  целиком  новый
набор чернорабочих...


     "Все, - с яростью подумал Флинкс в  начале,  -  прошло  гладко  и  по
плану".  А  потом  он  беспомощно  наблюдал,  как  месяцы  планирования  и
инструктажа  были  отброшены  в  сторону,   опрокинутые   неконтролируемым
удовольствием, которое получали уйюррийцы,  вламываясь  в  арсенал,  чтобы
захватить игрушки, заставлявшие  вещи  исчезать.  Даже  Пушок  не  мог  их
успокоить.
     - Они наслаждаются, Флинкс, - объяснила Силзензюзекс, пытаясь утешить
его. - Можешь ли ты их винить? Эта игра куда более волнующая, чем все,  во
что они когда-либо играли раньше.
     - Хотел бы я знать,  будут  ли  они  по-прежнему  так  думать,  когда
погасят несколько их огней,  -  сердито  пробурчал  он.  -  Будут  ли  они
по-прежнему считать мою игру забавной, после  того  как  увидят  некоторых
своих  друзей,  лежащими  на  земле  с  выжженными  лучеметами  Руденуаман
внутренностями? - он отвернулся, потеряв дар  речи  от  гнева  на  себя  и
уйюррийцев.
     - Я хотел захватить рудник бесшумно, внезапно, никого  не  убивая,  -
пробурчал, наконец, он. -  Со  всем  этим  шумом,  который  они  устроили,
вламываясь в  арсенал,  я  уверен,  что  остальные  находящиеся  в  здании
сотрудники услышали и доложили вниз. Если Руденуаман умна, а это  так,  то
она поставит своих оставшихся людей на круглосуточное  дежурство  и  будет
ждать, когда мы к ней заявимся.
     Он  осознал  стоящего  поблизости  Пушка,  посмотрел  глубоко  в  эти
ожидающие  глаза.  "Боюсь,  Пушок,  что  твоему  народу  теперь   придется
убивать".
     Урсиноид, не колеблясь, ответил  ему  таким  же  взглядом:  "Понятно,
друг-Флинкс. Серьезная это игра, в которую мы играем, эта цивилизация".
     - Да, - пробормотал Флинкс. -  Она  всегда  была  такой.  Я  надеялся
избежать прежних ошибок, но...
     Голос его пропал, и он сел на пол, угрюмо уставясь  на  металлическую
поверхность между коленей. Прохладная дубленая морда потерлась о его лицо,
Пип. Чего он не ожидал, так это мягкого давления ниже шеи, там, где у него
была бы грудная клетка-б, будь от транксом.
     Оглянувшись, он увидел глядящие на него фасеточные глаза.
     - Теперь ты можешь только делать все,  что  в  твоих  силах,  -  тихо
прошептала она. Тонкая иструка мягко двигалась, массируя ему спину.  -  Ты
начал это дело. Если ты не поможешь закончить его,  то  поможет  та  самка
внизу.
     От этого он почувствовал себя немного лучше, но лишь немного.
     Четко прозвучал резкий треск, похожий  на  звук  разрываемой  фольги.
Флинкс вскочил на ноги, побежал в направлении  звука,  за  которым  вскоре
последовал второй. Через прозрачную панель,  проходящую  вдоль  проходного
коридора, они посмотрели вниз, на пологий склон с правой стороны  большого
здания. Он был лишен растительности, расчищенный на расстоянии в  двадцать
метров от стены строения.
     По другую сторону, почти у лесной опушки они увидели парящие  силуэты
двух машин. Те же машины, отметил Флинкс, которые встретили их  челнок  по
прибытии сюда так много недель назад.
     На каждой машине спереди была установлена небольшая  лазерная  пушка.
Пока они смотрели, из одного такого оружия выскочил тонкий красный луч  на
каменистый склон впереди и выше. Там было несколько  мелких,  уходивших  в
гору, шахт.
     Вскоре чистая скала  была  изуродована  тремя  черными  эллипсоидами,
скромными пятнами разрушения там, где завяли кусты и расплавились в стекло
более светлые силикатные скалы.
     Откуда-то из верхнего конца рудника сверкнула голубая  линия  ручного
лучемета, ударившая по наружной части машины. Экран машины оказался  более
чем достаточно прочным, чтобы поглотить и рассеять такие крошечные вспышки
энергии.
     Неожиданно две машины повернули и быстро двинулись  обратно  вниз  по
склону к главному зданию. Их приглушенное гудение проникло в коридор,  где
Флинкс и другие молча следили, как машины,  плавно  проплыв  в  метре  над
поверхностью на толстых воздушных подушках, повернули и  остановились  как
раз за пределами досягаемости лучемета.
     Минуту спустя  из-за  угла  к  ним  протопала  знакомая  туша.  Резко
затормозив,  она  дала  своим  словам  выплеснуться  в  промежутках  между
вздохами, как у паровой машины.
     - Они убили А, Бэ, Вэ, - вздохнул он с расширенными  больше  обычного
огромными глазами.
     - Как это случилось? - спокойно спросил Флинкс. - Я же  сказал  всем,
что они не станут стрелять по этим зданиям. Они не рискнут повредить  свое
оборудование, так как все еще не убеждены, что  мы  представляем  для  них
серьезную угрозу.
     Пушок взял объяснение на  себя,  уже  связавшись  молча  и  быстро  с
Голубым: "А, Бэ и Вэ пошли к металлическим пещерам".
     - Но почему? - то ли спросил, то ли заплакал Флинкс.
     - Они подумали, что создали новую идею, -  медленно  объяснил  Пушок.
Флинкс не продемонстрировал  ни  малейшего  понимания,  так  что  урсиноид
продолжил: - Эти последние много дней ты постоянно твердил нам, что в  эту
игру, которую ты называешь цивилизацией, следует играть согласно  здравому
смыслу, логике, разуму. Судя по тому, что рассказывает мне Голубой, А,  Бэ
и Вэ решили между собой, что если  это  так,  то  холодные  умы  и  другие
увидят, что будет разумно и логично  сотрудничать  с  нами,  поскольку  мы
отобрали у них рудник.
     - Они вышли без оружия поговорить разумно и логично с машинами. Но, -
и в голосе Пушка появилась боль  от  этой  неожиданности,  -  те  даже  не
выслушали А, Бэ и Вэ. Они убили их, даже не выслушав. Как же  может  такое
быть? - лохматая голова озадаченно посмотрела на Флинкса. - Разве холодные
умы и другие, вроде тебя, тоже нецивилизованные? И все же они сделали  это
без разговоров. Это ли разум, о котором ты говоришь?
     Флинкс и Силзензюзекс  пока  еще  не  видели  ни  одного  из  веселых
урсиноидов разгневанным. Пушок, похоже, был близок к этому, хотя это был в
действительности не гнев. Это была подавленность и отсутствие понимания.
     Флинкс попытался объяснить:
     - Есть, Пушок, такие, кто играет в игру нечестно. Те, кто мухлюют.
     - Что такое мухлевать? - поинтересовался Пушок.
     Флинкс постарался объяснить.
     - Понятно, - торжественно объявил Пушок, когда юноша закончил. -  Это
необыкновенная концепция. Я  бы  не  поверил,  что  такое  возможно.  Надо
сообщить другим. Это многое объяснит в игре.
     Повернувшись, он и Голубой оставили Флинкса и  Силзензюзекс  одних  в
коридоре.
     - Сколько, по-твоему, - спросила она, глядя через оконную  панель  на
отдаленный комплекс, - они будут там сидеть, прежде чем потеряют  терпение
и двинутся на нас?
     - Вероятно, пока не вернутся челноки. Если мы не разрешим до того эту
задачку... - нет, мы должны с ней покончить прежде, чем возвратится барон.
У нас здесь нет ничего, кроме ручных лучеметов. У них же есть  по  меньшей
мере две поставленные на турели у взлетной полосы  лазерные  пушки  класса
земля-космос  и,  вдобавок,  две  поменьше,  установленные   на   машинах.
Возможно, есть и еще. Мы не можем бороться с таким оружием. Надеюсь, Пушок
и Голубой сумеют втемяшить это в волосатые черепа своей семейки.
     Он подошел к ней посмотреть сквозь панель.
     - Я уверен, что прямо сейчас на нас  направлены  две  большие  пушки.
Если мы попытаемся осуществить массовый  отход,  они  испепелят  множество
наших, точно также, как А, Бэ и Вэ. Нам придется...
     По коридору вдруг,  потрясая,  проплыл  на  высоком  тоне  вопль.  Он
поднялся  от  среднего  тенора  до  высокого,  дрожащего  визга  предельно
ужаснувшегося... а затем прекратился. Принадлежал он, бесспорно, человеку.
     Второй вопль - нет. Он исходил от ААнна. Затем раздались новые  вопли
обоих разновидностей.
     Пип нервозно воспарил над плечом Флинкса, и из-под шапки рыжих  волос
заструился холодный пот.
     - А теперь что? - встревоженно пробормотал он, когда они бросились  в
направлении воплей. Время от времени слышались новые вопли, а за  ними,  с
регулярными интервалами, следовали звуки из противоположного лагеря.
     Они услышали должно быть две дюжины воплей, прежде чем встретили  Ням
и Голубого.
     - Что случилось? - потребовал ответа Флинкс. - Что это за вопли?
     - Огни, - начала Ням.
     - Гаснут, - закончил Голубой.
     Флинкс обнаружил, что дрожит. От природы улыбающийся рот  Ням  был  в
крови. Обе широкие плоские морды были запятнаны  ею.  Несколько  небольших
групп рабочих и охранников не сумели убежать с захваченного рудника.
     - Вы убили пленных, - вот и все, что он мог,  заикаясь,  выдавить  из
себя.
     - О, да, - признала Ням с веселостью, от которой свертывалась  кровь.
- Некоторое время мы были не уверены,  но  Пушок  объяснил  нам  и  семье.
Холодные умы и народ там внизу, - тут жест в направлении  главной  базы  -
мухлюют. Мы думаем, что поняли теперь, что  такое  мухлевать.  Это  значит
играть в игру не по правилам, да?
     - Да, но это не мои правила, - ошарашенно  прошептал  он.  -  Не  мои
правила.
     - Но нам это подходит, - вмешался Голубой. - Мы понимаем, что правила
не твои, друг-Флинкс. Нехорошие правила. Но  холодные  умы  создают  новые
правила, и мы играем по ним тоже хорошо.
     Уйюррийцы потопали дальше по коридору.
     Флинкс опустился на колени, прислонившись к стене.
     -  Игра,  для  них  это  все  еще  игра,  -  он  вдруг  посмотрел  на
Силзензюзекс и содрогнулся. - Проклятье, я не хотел, чтобы  это  случилось
вот так вот.
     - Ты тот, кто скачет на гризеле, - без гнева сказала Силзензюзекс.  -
Ты пробудил его. Теперь ты должен скакать на нем.
     - Неужели ты не понимаешь, - безутешно прошептал он. - Я хотел, чтобы
Пушок, Ням, Голубой и все остальные из них были избавлены  от  всех  наших
ошибок. Я хочу, чтобы они стали такими  великими,  какими  могут  быть,  а
не... - зло закончил он, - просто более умной версией нас.
     Силзензюзекс придвинулась поближе:
     - Ты все еще держишь гризела за хвост, Флинкс. Тебя еще не  сбросили.
И не ты научил их убивать, вспомни, они охотятся за мясом.
     - Только когда вынуждены, - напомнил в свою очередь он. - И все же, -
он показал некоторые признаки успокоения, - может быть, это и есть  время,
когда они вынуждены. Да, охота в снежное время, чтобы выжить. Правила были
изменены, но у нас, все же, есть правила. Просто  их  нужно  определить  и
дальше.
     - Совершенно верно, Флинкс, скажи  им,  когда  правильно  убивать,  а
когда - нет.
     Он странно посмотрел на нее, но если что и было спрятано в ее словах,
то он не смог этого почувствовать.
     - Это именно то, чего я никогда не  хотел  делать,  даже  передоверив
другому.
     - А что заставило тебя думать, будто у тебя когда-то возникнет  такая
возможность?
     - Кое-что... случившееся не так давно, - туманно ответил он. - Теперь
это мне так или иначе навязано. Меня запихнули в положение, которого я дал
обет никогда не занимать.
     - Не знаю, о чем ты болтаешь, Флинкс, - сказала, наконец, она.  -  Но
либо ты скачешь на гризеле, либо он растопчет тебя.
     Флинкс посмотрел вперед по коридору, куда  свернули  за  угол  Ням  и
Голубой:
     - Хотел бы я знать, кто на ком скачет?
     Ответ пришел несколько дней спустя. Как  он  и  предполагал,  никаких
атак снизу не было, хотя две машины ежедневно  гарцевали  прямо  рядом  со
стенами строений рудника,  побуждая  кого-нибудь  высунуть  свою  мохнатую
голову.
     Пушок  разбудил  их  в  маленьком  кабинете,  избранном  Флинксом   и
Силзензюзекс в качестве спальных покоев.
     - Мы приготовили западню, - весело сообщил он, - и теперь  собираемся
поймать машины.
     - Западню... подожди,  что  за?..  -  Флинкс  постарался  проснуться,
лихорадочно протирая все еще  богатые  сном  глаза.  Он,  кажется,  смутно
помнил, что Пушок или Мягкогладкая, или  еще  кто-то  рассказывали  ему  о
западне, но не смог составить из сказанного какую-то четкую картину.
     - Вы не сможете поймать машину... - начал было он возражать, но Пушок
уже тянул его за собой.
     -  Поторопись,  друг-Флинкс,   -   настаивал   он,   слушая   что-то,
находившееся за пределами диапазона нормального слуха. - Началось.
     Он провел их в кабинет  управляющего  заводом,  изогнутый  прозрачный
купол, установленный в самом южном конце здания.
     - Там, - показал Пушок.
     Флинкс увидел  нескольких  урсиноидов,  бегущих  на  четвереньках  по
расчищенной, голой земле. Они мчались  к  склонам  повыше,  неподалеку  от
места,  где  в  гору  входила  главная  штольня.   Флинкс   различил   две
преследующие машины, все еще далеко позади.
     -  Что  они  там  делают!  -  закричал,  нагнувшись   к   прозрачному
полиплексисплаву, Флинкс. Он беспомощно посмотрел на Пушка: - Я же говорил
тебе, что никто не должен выходить за пределы зданий.
     Пушок не был встревожен.
     - Это часть новой игры. Смотри.
     Не в состоянии делать  что-либо  другое,  Флинкс  снова  вернул  свое
внимание к надвигающейся бойне.
     Мчась с огромной скоростью, трое урсиноидов пробежали мимо ближайшего
конца здания ниже нынешнего местонахождения Флинкса. Однако, как ни  резво
они мчались, они не могли  обогнать  машины.  Из  стволов  лазерных  пушек
выскочила сперва одна вспышка, затем  другая.  Один  луч  ударил  как  раз
позади бегущего в хвосте,  вынудив  его  еще  больше  увеличить  скорость.
Другой ударил между двух бегущих впереди, оставляя за собой  расплавленный
камень.
     Троим бегущим, увидел Флинкс,  ни  за  что  не  успеть  добраться  до
открытых дверей в верхнем конце предприятия.  Машины,  казалось,  внезапно
удвоили  скорость.  Когда  они  выстрелят  вновь,  то  будут   почти   над
отступающими уйюррийцами.
     Ему рисовалось, как еще трое невинных, в жизнь которых  он  вмешался,
превращаются в пепел на сером камне горного склона.
     В этот момент земля под машинами исчезла.
     Раздался сильный треск, вой протестующих механизмов, когда машины  не
смогли достаточно быстро скомпенсировать неожиданную перемену поверхности.
Все еще двигаясь вперед, они внезапно нырнули вниз и врезались на  высокой
скорости в противоположную стену огромной ямы.
     Флинкс и Силзензюзекс смотрели безмолвно, разинув рты, на  неожиданно
появившуюся в земле трещину.
     - Ловушка, - удовлетворенно заметил Пушок. -  Я  помню,  что  ты  нам
рассказывал о том, как работают эти маленькие машины, друг-Флинкс.
     Помятые люди и ААнны -  хирургические  маски  последних  были  теперь
сбиты набекрень - усиленно пытались выбраться из-под обломков двух машин.
     Из зданий рудника к яме хлынула толпа мохнатых бегемотов. Флинкс смог
различить узкие выступы из твердой земли и скалы,  паутиной  протянувшиеся
через трещину. Они создали безопасные тропки,  по  которым  отступили  три
убегавших манка.
     Они были чересчур  узкими,  чтобы  обеспечить  адекватную  опору  для
машин. Поверхность, по  которой  ударяли  их  воздушные  струи,  оказалась
внезапно выдернутой.
     Сотни тонких деревец пронизывали теперь края ямы. Их использовали для
поддержки  тяжелого  покрытия  из  прутьев,  листьев  и  земли,  заботливо
приготовленных для придания вида твердой почвы.
     Новые вопли. Яму осветили голубые вспышки ручных лучеметов,  когда  в
нее хлынули урсиноиды. Флинкс увидел, как  трехсоткилограммовый  подросток
поднял извивающегося ААнна и обошелся  с  его  головой  как  с  бутылочной
пробкой. Почувствовав тошноту, Флинкс отвернулся от резни.
     - Почему друг-Флинкс обеспокоен? - захотел узнать Пушок. - Мы  теперь
играем в игру по их правилам. Это справедливо, не так ли?
     -  Скачи  на  гризеле,  -  предупредила   Флинкса   Силзензюзекс   на
верхнетранксийском.
     "В аверсе, не в реверсе", - что-то откликнулось в  нем.  Он  заставил
себя обернуться и проследить за концовкой короткого боя.
     Как только для наблюдателей  внизу  стало  ясно,  что  произошло,  из
маленькой башни на противоположном  конце  протянулся  вверх  красный  луч
толщиной с человеческое тело. Он прошел, не  прерываясь,  через  несколько
участков леса, срезая деревья, словно прямой серп,  и  оставляя  дымящиеся
пни,  пока  не  ударил  по  горному  склону  слева  от  ямы.  За  вспышкой
интенсивного света последовал глухой взрыв.
     - Отзови всех внутрь, Пушок, - крикнул Флинкс. Но в приказе  не  было
необходимости. Завершив свою работу, атаковавшие яму урсиноиды уже бежали,
игриво увертываясь, обратно в рудник.
     Флинксу подумалось,  что  он  увидел  движение  далеко  внизу,  когда
вершина башни начала разворачиваться к нему, но явно верх  одержали  более
трезвые  головы.  Сам  завод  был  все  еще  за   пределами   досягаемости
разрушительного оружия. У  Руденуаман  по-прежнему  не  было  пока  причин
сбривать горный склон, превращать комплекс  рудника  и  завода  в  большой
дубликат небольшого очерченного шлаком кратера, который  теперь  бурлил  и
дымился там, куда ударил тяжелый лазер. Как ни сильно она могла сожалеть о
потере двух машин и их экипажей, до отчаяния она еще не дошла.
     Поэтому не появилось никакого луча возмездия,  уничтожающего  здания.
Простакам-туземцам разрешили одержать их единственную бесполезную  победу.
Несомненно, с иронией подумал Флинкс,  Руденуаман  отнесет  эту  блестящую
победу на его счет, никак не представляя, что  огромные  и  тупые  вьючные
животные совершенно самостоятельно задумали и осуществили этот разгром.
     - Хотел бы я знать, - сказал он Силзензюзекс за завтраком из  орехов,
ягод  и  трофейной  консервированной  пищи.  -  Есть  ли  какой-то   смысл
продолжать это.  Я  никогда  по-настоящему  не  чувствовал,  что  управляю
событиями. Может быть... может, было бы лучше убежать обратно в пещеры.  Я
по-прежнему могу учить их и там - мы оба сможем, - и в нас останется много
жизни.
     - Ты все еще контролируешь, Флинкс, - заверила его Силзензюзекс.  Она
отстучала одной иструкой на столе на условном  языке,  который  узнали  бы
немногие человеческие  уши:  "Уйюррийцы  хотят,  чтобы  ты  управлял.  Но,
пожалуйста, Флинкс. Скажи им всем, - она махнула рукой, охватывая рудник в
целом,  -  что  им  следует  возвратиться  в  пещеры  и  вернуться  к   их
первоначальной игре. Скажи им это. Но они не забудут того, чему научились.
Они никогда не забывают".
     - О, Морион знает, сколько знаний они приобрели уже с этого  рудника,
- промямлил Флинкс, пережевывая пищу.
     - Они вернутся к копанию своей системы пещер, но сохранят эти знания,
- продолжала она. -  Ты  оставишь  их  с  правилами  игры,  установленными
мясниками  Руденуаман.  Если  же  они  когда-нибудь  проявят   собственную
инициативу, после того как нас не станет... -  она  по-транксийски  пожала
плечами. - Не вини себя в том,  что  случилось.  Уйюррийцы  не  ангелы,  -
свистящий транксийский смех вынудил ее  на  минуту  замолкнуть.  -  Ты  не
можешь играть для них роль и Бога, и Дьявола,  Флинкс.  Не  ты  познакомил
этих существ с убийством, но нам лучше  обрести  уверенность,  что  мы  не
научим их наслаждаться им. Хандра и стенания из-за собственных  ошибок  не
помогут ни нам,  ни  им.  Ты  засунул  свою  истногу  в  свое  жевательное
отверстие. Ты можешь вытащить ее или поперхнуться ей, но  игнорировать  ее
нельзя, - она проглотила пригоршню сладких оранжево-красных ягод  размером
с грецкий орех.
     -  Мы  не  наслаждаемся  убийством,  -  прогремел  голос.   Они   оба
подпрыгнули. Уйюррийцы  двигались  с  поразительной  для  таких  массивных
существ вкрадчивостью и бесшумностью.
     - Почему же? - спросила Силзензюзекс. - Почему нам не следует об этом
беспокоиться?
     - Не забавно, - коротко объяснил Пушок, отметая саму эту  мысль,  как
нечто слишком нелепое и не заслуживающее обсуждения. - Убивать мясо, когда
необходимо. Убивать холодные умы, когда необходимо. Если, - и  глаза-маяки
засветили в сторону другого обитателя комнаты, - Флинкс не скажет иное.
     Флинкс медленно покачал головой:
     - Никогда, Пушок.
     - Я так и думал, что ты это  скажешь.  Настало  время  закончить  эту
часть игры, - он сделал лапой приглашающий жест. - Вы тоже идете?
     - Не знаю, что вы запланировали на  этот  раз,  Пушок,  но  -  да,  -
согласился Флинкс. - Мы тоже идем.
     - Забаву, - прогремел  гигантский  уйюрриец,  показывая,  что  должно
последовать нечто большее, чем обычное развлечение.
     - Я не хочу, чтобы были повреждены какие-либо здания там внизу,  если
этого можно избежать, - проинструктировал Флинкс урсиноида, когда тот  вел
его и Силзензюзекс вниз по коридорам и  лестницам.  -  Они  полны  знаний,
правил игры. Руководства по обучению  механизмам,  архивы  и,  разумеется,
полная библиотека по геологии. Если нам  придется  до  конца  своей  жизни
оставаться в этом  мире,  как  на  необитаемом  острове,  то  мне,  Пушок,
понадобится для вашего обучения каждая кроха этого материала.
     - Понятно,  -  хмыкнул  Пушок.  -  Часть  игры:  не  причинять  вреда
внутренностям зданий. Скажу семье. Не беспокойся.
     - Не беспокойся, - передразнил Флинкс, думая о ждущих их у  основания
горы настороженных и вооруженных сотрудниках базы. И думая  также  о  двух
пронзающих атмосферу лазерных пушках, свободно  вращающихся  на  маленькой
башне.
     Пушок провел их вниз  через  несколько  этажей  завода  и  рудника  к
единственному складскому уровню под землей.
     Вниз, мимо комнат, камер и коридоров, вдоль стен которых  выстроились
терпеливо ждущие, дремлющие, игривые уйюррийцы.  Туда,  где  был  разодран
самый нижний пол. Тут они остановились.
     Их ждали Ням, Голубой и Мягкогладкая, и смутно мелькнувшее  мерцание,
которое могло быть Можетитаком, или могло быть иллюзией, вызванной фокусом
слабого верхнего света.
     Вместо остановки перед твердым железобетонным барьером они обнаружили
три огромных туннеля, ведущих в полную темноту. Свет из  помещения  только
чуть-чуть проникал в эти наклоненные вниз штреки, но Флинкс  подумал,  что
заметил дополнительные боковые туннели, ответвлявшиеся дальше от главных.
     - Удивлен, да? - выжидающе спросил Пушок.
     - Да, - только и смог ответить ошарашенный Флинкс.
     - Каждый туннель, - продолжал урсиноид, - выходит  под  одной  частью
нескольких металлических пещер внизу, в спокойном месте, где нет  холодных
умов.
     - Вы можете определить,  где  этажи  не  охраняются?  -  в  изумлении
прошептала Силзензюзекс.
     - Можем почувствовать, - объяснила Ням. - Это легко.
     - Это хорошая мысль,  друг-Флинкс?  -  поинтересовался  обеспокоенный
Пушок. - Это одобряемая часть игры, или попробовать что-нибудь другое?
     - Нет, это одобряемая часть игры, Пушок, - признал, наконец,  Флинкс.
Он повернулся лицом к бесконечному морю большеглазых животных. - А  теперь
обратите внимание, - по массе тел пробежала дрожь массивного шевеления.  -
Те, кто ворвутся на электростанцию, должны все выключить.  Нажмите  каждую
кнопку и рубильник в...
     - Знаем, что значит выключить, - уверенно сказал ему Голубой.
     - Мне, вероятно, следовало бы оставить  вас  в  покое,  вы  прекрасно
справились без моей помощи, - проворчал Флинкс. - И все же это важно.  Это
вызовет затемнение везде, кроме башни, где находятся две большие пушки.  У
них автономное питание, также как  и  у  челночного  ангара  под  взлетной
полосой. Те из вас, кто попадет в башню с пушками, должны...
     - Сожалею, друг-Флинкс, - перебил скорбный Пушок. - Нельзя сделать.
     - Почему?
     - Полы не такие, как этот,  -  объяснил  урсиноид,  пылая  глазами  в
косвенном освещении. Он показал на лежащий кругом разломанный железобетон.
- Там толстый металл, нельзя подкопаться.
     Флинкс упал духом.
     - Тогда всю эту атаку придется отложить, пока мы не сумеем  придумать
что-нибудь  такое,  что  ликвидирует  эту  башню.  Они  могут   всех   нас
уничтожить, даже если им придется  для  этого  расплавить  все  оставшееся
поселение. Если Руденуаман ускользнет и доберется до башни, я  думаю,  она
не поколеблется отдать такой приказ.  На  данном  этапе  ей  будет  больше
нечего терять.
     - Не хотели заставлять тебя беспокоиться, друг-Флинкс, -  утешил  его
Голубой.
     - Не о чем беспокоиться, - добавила Ням.
     - Есть еще кое-что, чтобы позаботиться о башне, - объяснил Пушок.
     - Но вы же... - Флинкс остановился, и спокойно продолжал. - Нет, если
ты говоришь, что вы сможете, значит, у вас должны быть средства.
     - Что насчет  тех  троих,  которые  дали  себя  убить?  -  прошептала
Силзензюзекс. - Они тоже думали, что у них что-то есть. На этот раз на кон
поставлено намного больше жизней.
     Флинкс медленно покачал головой:
     - А, Бэ и Вэ играли по другим правилам,  Сил.  Для  нас  самое  время
доверить им свою жизнь. Они достаточно часто рисковали  своими,  полагаясь
на наше слово. Но просто на всякий случай... - Он повернулся к Пушку: -  Я
должен сделать одно дело, даже если  эта  операция  провалится  и  мы  все
окажемся покойниками. Я хочу выйти наверх через пол большого жилого  дома,
Пушок. Там есть кое-что, чем мне нужно будет воспользоваться.
     - В этот туннель, - сказал ему Пушок, показывая  на  штрек  слева.  -
Значит, готов?
     Флинкс  кивнул.  Огромный  уйюрриец  обернулся  и  мысленно   крикнул
инструкции. Они сопровождались несусветной эмоциональной командой.
     Ответил тихий угрожающий гром,  звук,  от  которого  волосы  вставали
дыбом, когда десятки, сотни  массивных  силуэтов  зашевелились  в  длинных
рядах, тянущихся в разные концы рудника.
     Затем они двигались вниз по туннелям.  Флинкс  и  Силзензюзекс  тесно
прижимались к Пушку, крепко вцепившись рукой в его мех.  Ночное  зрение  у
Силзензюзекс было намного лучше, чем у Флинкса,  но  туннель  был  слишком
темен даже для ее острых глаз.
     Если деятельность уйюррийцев заметили, размышлял Флинкс, они  никогда
уже не выйдут на свет. Их могли поймать  здесь  в  западню  и  перебить  с
минимальными усилиями.
     - Один вопрос, - спросила Силзензюзекс.
     Ум Флинкса был занят чем-то другим, когда он ответил: - Какой?
     - Как они прорыли эти  туннели?  Порода  здесь  скальная,  а  туннели
кажутся довольно протяженными.
     - Они четырнадцать тысяч лет копали туннели, Сил, - Флинкс обнаружил,
что шагает все с большей и большей уверенностью, когда ничто,  похоже,  не
собиралось обрушивать на них сверху смерть. - Как мне представляется,  они
стали весьма опытны в этом...


     Телин ауз Руденуаман отчаянно  и  тяжело  дышала,  почти  задыхалась,
когда, хромая, продвигалась по этажу. Снаружи  и  снизу  доносились  звуки
тяжелого боя.
     Наверху  только  что  покинутой  ею  лестницы   появилась   массивная
коричневая фигура. Обернувшись,  Телин  выстрелила  в  ее  направлении  из
лучемета. Та исчезла, хотя она не могла сказать, попала в нее или нет.
     Телин отдыхала в своих жилых покоях, когда произошло нападение, не из
отдаленного рудника, а у  нее  из-под  ног.  Одновременно  сотни  огромных
разгневанных чудовищ вырвались из субуровней всех зданий. Всех зданий,  то
есть, кроме башни с пушками. Она едва успела отдать приказ  обслуге  этого
мощного оружия пройтись лучом по всем строениям,  кроме  того,  в  котором
находилась она, как их уничтожили.
     Странный фиолетовый  луч  не  толще  ее  большого  пальца  перескочил
пропасть между верхним этажом далекого рудника и подножием башни. Там, где
он коснулся, теперь остался только глубокий горизонтальный шрам  в  земле.
Все произошло так быстро, что она не увидела, не услышала никакого взрыва.
     В один миг башня была тут - три этажа бронеколпака больших пушек, - а
в следующий она услышала громкий  шипящий  звук,  словно  уронили  в  воду
раскаленный уголек, и когда она обернулась взглянуть, башня исчезла.
     Теперь  некуда  было  бежать,  не  осталось  ничего,  что   дало   бы
возможность поторговаться. Ее сильно превосходящий  в  численности  корпус
сотрудников - люди, транксы, ААнны - был погребен под коричневым обвалом.
     Она попыталась пробраться в  подземный  челночный  ангар,  в  надежде
спрятаться там до возвращения барона, но нижние этажи  этого  здания  тоже
были  забиты  стаями  лемуроглазых  бегемотов.  Территория   же   снаружи,
казалось, кишела ими.
     Это не имело никакого  смысла.  Существовало,  наверное,  с  полсотни
тупоумных  туземцев,  живших  в  непосредственной  близости  от   рудника.
Наблюдения открыли еще несколько сот, обитающих в пещерах подальше.
     Теперь же их были тысячи, всех размеров, заполонивших все поселения -
заполонивших все ее мысли. Внизу раздавался треск переворачиваемой  мебели
и разбитого стеклосплава. Выхода  не  было.  Она  могла  отступать  только
наверх.
     Прохромав  до  другой  лестницы,  она  начала  подниматься   в   свои
апартаменты, кабинет на верхнем этаже. Бой был разве что не окончен, когда
ликвидировали башню с пушками. Меево подтвердил это,  когда  доложил,  что
электростанция  взята.  Это  были  последние  слова,  услышанные   ею   от
рептильного инженера.
     Вместе со станцией пропала энергия для средств  связи  и  лифтов.  Ей
было  трудно  взбираться  по  лестнице  с  ее  травмированной  ногой.   Ее
комбинезон был порван, заботливо наложенный грим, прикрывавший шрамы у нее
на лице, сильно размылся. Она встретит смерть в своих собственных  покоях,
без паники, до конца показав присущую Руденуаман  истинную  уверенность  в
себе.
     На  верху  лестницы  она  замедлила  шаги.  Ее  покои  находились   в
противоположном конце коридора, но  из  ближайшего  к  лестнице  помещения
лился свет. Осторожно двигаясь, она отодвинула  взломанную  дверь  немного
дальше в стену, заглянула вовнутрь.
     Свет  был   того   типа,   который   мог   исходить   от   небольшого
электроприбора.  На  базе  было  много  таких  приборов   с   собственными
источниками питания - но кто бы, кто бы то ни был, что он мог делать с ним
здесь и сейчас, когда ему полагалось держать в руке лучемет?
     Крепко сжимая свой собственный, она осторожно вошла в помещение.
     В этих покоях не жили со времени смерти их  бывшего  обитателя.  Свет
исходил из противоположного угла. Его производил портативный  считыватель.
Маленькая худощавая фигура сгорбилась перед ним, забыв про все остальное.
     Она подождала, и в скором  времени  фигура  со  вздохом  выпрямилась,
протянув руку отключить машину. Ярость и отчаяние попеременно сменяли в ее
мыслях друг друга, уступив, наконец, место холодному,  спокойному  чувству
покорности судьбе.
     - Мне следовало бы догадаться, - пробормотала она себе под нос.
     Фигура удивленно дернулась и стремительно обернулась.
     - Почему ты не умер достойно, как тебе и полагалось?
     Флинкс поколебался и ответил без намека на улыбку:
     - Этому не суждено было стать частью игры.
     - Ты шутишь со мной... даже сейчас. Мне следовало убить тебя в то  же
время, когда я прикончила Чаллиса. Но так нет же, - зло бросила она. - Мне
потребовалось сохранить тебя для развлечения.
     - Ты уверена, что это единственная причина? - спросил он  так  мягко,
что она на мгновение растерялась.
     - Ты к тому же играешь со мной в слова, - она подняла дуло  лучемета.
- Я только сожалею, что у меня нет времени  убить  тебя  медленно.  Ты  не
оставил мне даже этого. - Она  устало  пожала  плечами.  -  Цена,  которую
платишь за недосмотр, как сказала бы моя тетка, да разложится ее дух. Мне,
однако, любопытно, как ты сумел приручить и обучить эти создания?
     Флинкс с жалостью посмотрел на нее.
     - Ты все еще ничего не понимаешь, не так ли?
     - Только то, - ответила она, сжимая палец на курке  лучемета,  -  что
это происходит с запозданием на несколько месяцев.
     - Подожди! - умоляюще крикнул он. - Если  ты  дашь  мне  только  одну
мин...
     Палец конвульсивно сжался. В то же самое мгновение  кто-то  залил  ей
глаза жидким огнем. Она пронзительно вскрикнула,  и  луч  прошел  как  раз
справа от Флинкса, уничтожив стоящий поблизости считыватель.
     - Не три, - крикнул было  он,  бросаясь  вокруг  кресла,  на  котором
сидел, - слишком поздно. В момент контакта она выронила лучемет  и  начала
инстинктивно тереть до ужасной боли в лице. Теперь она каталась по полу.
     Расстояние между ними было теперь невелико, но к тому времени,  когда
он добрался до нее, она уже была без  сознания  и  парализована.  Тридцать
секунд спустя она была мертва.
     - Ты никогда не уделяла времени на выслушивание, Телин,  -  прошептал
он, оцепенело опускаясь  на  колени  рядом  со  скрюченным  телом.  Нервно
выбрасывая и убирая свой длинный язык, Пип  мягко  расположился  на  плече
Флинкса. Мини-дракончик был напряженным от гнева.
     - Твоя жизнь была слишком  стремительной.  Моя  тоже  бывала  слишком
стремительной.
     В дверях что-то двигалось. Подняв голову,  Флинкс  увидел  дышащую  с
присвистом Силзензюзекс, оберегающую стопоруку в шине. Одна иструка твердо
держала лучемет транксийских размеров.
     - Я вижу, ты нашел ее, - заметила она, дыхание выходило через спикулы
ее груди-б с длинными свистками. - Мягкогладкая говорит  мне,  что  теперь
почти очищены последние крохи сопротивления.
     Ее фасеточные глаза вопросительно рассматривали его, когда  он  снова
опустил взгляд на тело.
     - Не я нашел ее. Она нашла меня. Но прежде чем я  смог  заставить  ее
выслушать, вмешался Пип. Полагаю, он вынужден был это сделать,  иначе  она
убила бы меня. - Он неожиданно взглянул на нее и улыбнулся.
     - Видела бы ты себя, Сил. Ты выглядишь словно атавизм из  неспокойных
времен Ульдома. Словно воин, только  что  завершивший  успешный  налет  за
личинками на соседнее улье.
     Она не ответила на эту шпильку. Что-то было в его голосе...
     - Это не похоже на  тебя,  Флинкс,  -  она  изучала  его,  когда  тот
вернулся к осмотру тела, пытаясь вспомнить все, что знала  о  человеческих
эмоциях. Ей казалось, что его интерес к этой женщине, которая за несколько
тамов  ванеля  добровольно   сотрудничала   с   заклятыми   врагами   рода
челанксийского, был ненормальным.
     Силзензюзекс не могла сравниться со своим дядей, когда дело  доходило
до дедукции, но не была и глупа.
     - Ты знаешь  что-то  большее  об  этой  человеческой  самке,  чем  ты
говорил.
     - Я, должно быть, знал ее прежде, - прошептал он. - Хотя я совсем  не
помню ее. Если верить данным на ленте промежуткам времени, это не  слишком
удивительно.  -  Он  вяло  показал  на  покои  позади  него:  -  Это  были
апартаменты Чаллиса. - Рука его вернулась показать на тело.  На  мгновение
его глаза показались столь же бездонными, как у Ням.  -  А  это  была  моя
сестра.


     Только на следующий полдень, после того как уйюррийцы умело  закопали
тела, Силзензюзекс настояла на том, чтобы  услышать  обо  всем,  что  было
записано на похищенной катушке.
     - Я был сиротой, Сил, выращенным на Мотыльке человеческой женщиной по
имени Мамаша Мастифф. Найденная мною информация гласит, что я  был  рожден
профессиональной рысью по фамилии Руд,  в  Аллахабаде,  на  Земле.  Записи
также гласят, что я был вторым ребенком, хотя и не дают подробностей.  Эти
факты приходилось отыскивать на похищенной Чаллисом катушке, которую я  не
прочел до прошлой ночи.
     - У моей матери была также старшая сестра. Муж моей  матери,  который
согласно ленте, не являлся моим отцом, предоставил той старшей сестре пост
в своей  коммерческой  фирме.  После  того,  как  он  умер,  при  все  еще
невыясненных обстоятельствах, сестра взяла управление  фирмой  на  себя  и
превратила ее в крупную деловую империю.
     - Кажется,  моя  мать  и  ее  сестра  никогда  особенно  не  дружили.
Некоторые из деталей того, что закончилось пленением моей матери, а именно
так это и читается, являются... - он вынужден был на миг остановиться.
     - Легко понять, как подобные детали привлекли  такого  человека,  как
Чаллиса. Моя мать умерла вскоре после своего мужа.  Последовало  множество
необъяснимых происшествий. Никто не мог быть  уверен,  но  была  выдвинута
теория, что их можно каким-то образом отнести  за  счет  племянницы  главы
фирмы. Поэтому... от меня  отделались.  Мелкая  продажа  в  таком  крупном
коммерческом концерне, - зло добавил он.
     - Старшую сестру, Рашалейлу, забавляло держать при  себе  племянницу.
Фамилия сестры была Нуаман. Племянницу, мою сестру, звали Телин. Она стала
зеркальным отражением своей тетки, отняла у нее  фирму  и  соединила  свою
материнскую фамилию с теткиной. Засимворечила ее. Телин из семейства Руд и
Нуаман... Телин ауз Руденуаман.
     Что же касается меня, про меня  все  давно  забыли.  Сыщиков  Чаллиса
заинтересовала  та  часть,  в  которой  говорится  о  том,  что  я  вызвал
"необъяснимые явления", как их назвали. Он так  никогда  и  не  потрудился
выделить из этой информации какие-нибудь иные связи.
     Они молча шли дальше, мимо длинной выемки в земле, где раньше  стояла
башня с пушками. Пушок, Ням, Голубой и  Мягкогладкая  топали  следом.  Они
подошли к небольшому зданию, стоявшему у взлетной полосы.  Ранее  один  из
уйюррийцев открыл, что оно вело вниз  к  обширному  челночному  ангару.  В
ангаре имелось полное оборудование для ремонта и  строительства  челночных
судов, что и требовалось на  подобной  изолированной  планете.  Там  также
находились механическая мастерская и огромная  техническая  библиотека  по
всем аспектам эксплуатации и ремонта КК-кораблей Содружества. Она образует
очень  полезный  филиал  уйюррийской  школы,  которую  планировал  открыть
Флинкс.
     - У меня не было времени  спросить  прошлой  ночью,  Пушок,  -  начал
Флинкс, когда они прошли конец шрама в земле. - Как вы сумели это сделать?
     -  Было  забавно,  -  весело  ответил  большой   урсиноид.   -   Идея
принадлежала по большей части Ням. А также молодке по  имени  Маска.  Пока
другие копали туннели, они вдвоем прочли многое,  что  было  в  книгах  на
руднике.
     - Сделали несколько  изменений  в  пещерокопателе  холодных  умов,  -
уточнила Ням.
     -  Пневмопресс,  -  прошептала  Силзензюзекс.  -  Они,  должно  быть,
модифицировали пневмопресс. Но как?
     - Изменили здесь, добавили там, - объяснила Ням. - Было забавно.
     - Хотел бы я знать, совсем ли подходящее слово  "модифицировали"  для
превращения безвредного инструмента  в  совершенно  новый  вид  оружия,  -
пробормотал себе под нос Флинкс. Он посмотрел на небо. -  Может  быть,  мы
дадим Ням, Маске и их друзьям  "поиграть"  с  библиотекой  и  механической
мастерской внизу. Но сперва мы должны  спешно  произвести  кое-какие  иные
изменения...


     Большой грузовой корабль  вышел  из  КК-режима  как  раз  за  орбитой
второго спутника Ульру-Уйюрра,  приближаясь  на  коротких  вспышках  очень
мощного  ближнепространственного  двигателя.  Грузовой  корабль  зашел  на
низкую орбиту вокруг громадного сине-коричневого мира, оставаясь прямо над
единственным поселением на его поверхности.
     - Достопочтенный, нет  никакого  ответа,  -  доложил  замаскированный
ААнн, отвечающий за корабельную связь.
     - Попробуй снова, - скомандовал глухой голос.
     Связист так и сделал. И беспомощно поднял голову.
     - Нет никакого ответа на всех частотах  замкнутого  радиосигнала.  Но
есть нечто другое, нечто очень странное.
     - Объясни, - коротко приказал барон. В голове у него все завертелось.
     - Есть явное субатмосферное вещание всех видов, но ничего нет на  тех
частотах, к каким я могу подключиться. И  ничего,  направленного  на  нас,
несмотря на мои неоднократные вызовы.
     Человек по фамилии Джозефсон, бывший очень важным  администратором  в
"Руденуаман Энтерпрайзис",  вплотную  приблизился  к  барону.  -  Что  там
происходит? Это не похоже на Мадам Руденуаман.
     - Это ни на что не похоже, - осторожно заметил барон.
     Он переключил внимание на другого из дежуривших у пульта:
     - Каков облачный покров над базой?
     - Ясно и небольшой ветер, сэр, - доложил дежурный метеоролог.
     - Сэр Джозефсон, - тихо прошипел барон, - пройдемте,  пожалуйста,  со
мной.
     - Куда мы идем? - захотел узнать сбитый с толку администратор, следуя
за бароном  по  коридору,  ведущему  в  противоположный  конец  командного
отсека.
     - Сюда, - барон стукнул по кнопке и дверь ушла  в  переборку.  -  Мне
требуется  максимальное  разрешение,  -  проинструктировал  он   дежурного
техника.
     - Сию минуту, достопочтенный,  -  откликнулся  замаскированный  ААнн,
поспешив сделать необходимую настройку поверхностного перископа. Сев рядом
с техником, барон сам выбил требуемые координаты на компьютере перископа.
     Затем он несколько минут оставался  недвижим,  уставясь  на  обзорный
экран. В конце концов, он подвинулся, жестом пригласив  Джозефсона  занять
его место. Человек так и сделал, слегка подправив фокус. И издал устный  и
физический признак испуга.
     - Что вы видите? - осведомился барон.
     - База исчезла, но на ее месте что-то есть.
     - Тогда я, может, не сошел с ума, - заметил барон. - Что вы видите?
     - Ну, взлетная полоса все еще на месте, но от  берега  озера  в  горы
поднимается что-то вроде маленького города. Зная местность, я  бы  сказал,
что некоторые из незаконченных построек высотой в  пару  сотен  метров,  -
голос у него пропал от удивления.
     - И что это, по-вашему, предполагает? - спросил барон.
     Джозефсон оторвался от перископа, медленно покачав головой.
     - Это предполагает, - прошипел сквозь зубы  барон,  -  что  постройки
могут быть встроены глубоко в горы.  Кем  или  насколько  глубоко,  мы  не
узнаем, если не спустимся посмотреть сами.
     - Не советовал бы этого, - прогремел новый голос.
     Джозефсон издал крик  и  вывалился  с  кресла,  прижавшись  спиной  к
пульту. Техник и барон  круто  повернулись,  потянувшись  одновременно  за
оружием.
     В центре помещения твердо стоял призрак.  Он  был  добрых  три  метра
ростом, стоял на задних ногах, и его туша чуть  ли  не  прогибала  палубу.
Огромные желтые глаза прожигали их недобрым взглядом.
     - Не советовал бы, - повторил призрак. - Уматывайте.
     Ручной лучемет барона уже был нацелен - но  теперь  было  не  во  что
стрелять.
     - Галлюцинации, - предположил дрожащий Джозефсон, после  того  как  к
нему вернулся дар речи.
     Барон ничего не сказал, подошел к месту, где стояло это создание.  Он
опустился на колени так, как не смог бы ни один человек, разыскивая что-то
на полу. - Очень косматая галлюцинация, -  заметил  он,  изучая  несколько
толстых жестких волосков. Его мозг бешено перемалывал все увиденное.
     - Вы знаете, я никогда не бывал за пределами главной базы,  -  заявил
Джозефсон. - Что это было?
     - Уйюррийский туземец, - задумчиво объяснил  барон,  потирая  волоски
между пальцев с фальшивой кожей.
     - Что... о чем он говорил?
     Отвращение в голосе барона было очевидным.
     - Бывают времена, когда я гадаю, как это вы, люди, вообще достигли  и
половины того, что имеете.
     - Послушайте-ка, - сердито начал администратор, - незачем прибегать к
оскорблениям.
     - Да, - признал барон. В конце  концов,  они  все  еще  находились  в
пределах территории Содружества. - Нет причин прибегать к оскорблениям.  Я
извиняюсь, сэр Джозефсон.
     Повернувшись, они покинули помещение,  оставив  там  техника,  широко
открывшего глаза.
     - Куда мы теперь идем?
     - Сделать то, что сказало это создание.
     -  Минуточку,  -  Джозефсон  твердо  посмотрел  в  неморгающие  глаза
ААннского аристократа. - Если Мадам там в беде...
     - СссИссТТТ... пошевели мозгами, теплокровный, - презрительно фыркнул
барон. - Там, где была небольшая база, теперь быстро растущий город.  Там,
где раздавался  единственный  встречающий  радиосигнал,  теперь  множество
странной местной  связи.  От  нескольких  скоплений  обитавших  в  пещерах
туземцев приходит телепортация, кратко  советующая  нам  не  приземляться.
Кратко советующая нам - на вашем жаргоне, хочу добавить, сэр Джозефсон,  -
поспешить куда-нибудь подальше.
     - Думаю, для нас будет разумным, учитывая  все  увиденное,  побыстрее
подчиниться. Я действую согласно реальностям, а не эмоциям, сэр Джозефсон.
Вот почему я всегда буду тем, кто отдает приказы, а вы всегда будете  тем,
кто их выполняет.
     Он ускорил шаг, опередив человека и оставив его  стоять  в  коридоре,
глядя ему вслед, разинув рот.
     По указанию барона грузовой корабль с максимальной скоростью  покинул
район близ Ульру-Уйюрра. Отдыхая в своей роскошной каюте, барон  размышлял
над тем, что же произошло в его отсутствие. Что-то существенно  важное,  с
неизвестным значением для будущего.
     В одном он был уверен: Мадам Руденуаман и их  совместное  предприятие
больше не существовали.
     Но могла быть уйма причин этому.
     То, что туземцы были больше, чем невежественными  дикарями,  казалось
теперь очевидным... но насколько  более  очевидным,  он  сказать  не  мог.
Единственного гения среди них можно было  мнемонически  проинструктировать
доставить   то,   что   было,   с   очень   кратким   сообщением.    Новое
экспериментальное устройство могло спроецировать его на борт корабля.
     Бурно растущий внизу город мог быть  продуктом  Церкви,  Содружества,
делового конкурента. Этот сектор Рукава  все  еще  оставался,  по  большей
части, неисследованным - на  изолированной,  непосещаемой  планете,  вроде
Ульру-Уйюрра, могло обосноваться все, что угодно.
     Он в этом предприятии действовал  удачно.  У  него  все  еще  имелось
множество мелких камней, которые он мог медленно годами распространять  по
Содружеству. Его статус при дворе Императора существенно  повысился,  хотя
замысел имперских психотехников имплантировать  сценарии  самоубийственных
импульсов в янусские кристаллы,  а  потом  продавать  их  важным  людям  и
транксам теперь придется забросить.
     А жалко, так как программа шла очень успешно. Тем не менее, все могло
быть и хуже. Что бы там ни стерло с лица земли базу  и  Мадам  Руденуаман,
оно могло также захватить и его, не отправься он в погоню за  человеческим
ребенком.
     Жаль, что ей удалось  встретить  то  человеческое  патрульное  судно,
вынудив его оставить всякую надежду ликвидировать ее.  Впечатление  такое,
словно она знала, что делает. Но это не имело большого значения, знал  он.
Пусть себе мелет  об  Ульру-Уйюрре  всякому  достаточно  доверчивому,  ибо
теперь эта планета уже не его забота.
     В будущем, учитывая неизбежный триумф Империи,  он  мог  вернуться  с
имперским флотом, вместо того чтобы красться, как  сейчас,  в  вынужденном
обществе  презренных  млекопитающих   и   насекомых.   Тогда   он   сможет
восстановить контроль, нет, суверенитет над загадочной  планетой,  оставив
таким образом всю обретенную славу и прибыль для себя и дома ВВ.
     Может и так, предавался он приятным размышлениям, может и так.
     Он не услышал голоса, отозвавшегося в ответ из глубины.  Где-то  там.
Голоса, сказавшего: - А может и нет!


     День начинался ярким и теплым.  Силзензюзекс  обнаружила,  что  может
свободно разгуливать со всего лишь тончайшим покровом.
     У  нее  сложилось  особое  взаимопонимание   с   робкой   уйюррийкой,
самкой-подростком по имени  Маска,  оказавшейся  чудесным  наставником  по
истории  и  неожиданно  сложным  взаимоотношениям  уйюррийцев.   Так   что
Силзензюзекс упивалась изучением дорогого ее сердцу предмета.
     Наверное, когда-нибудь оно образует основу для  монографии  или  даже
настоящей   диссертации,   достаточно   важной,   чтобы    завоевать    ей
восстановление в Церкви.  Хотя  открытие,  что  Церковь  и  в  самом  деле
ответственна за карантин этого народа, по-прежнему заставляло  ее  ставить
под вопрос стандарты этой организации и свое будущее членство в ней.
     Она покинула свою квартиру в здании, намереваясь напомнить Флинксу  о
вчерашних откровениях. Но его, кажется, нигде не  было,  ни  в  школе  при
взлетной полосе, ни в каком-либо из фабричных центров,  окружавших  старый
рудник. Наконец один из урсиноидов направил ее к месту  в  противоположном
конце  долины,  куда  она  однажды  бежала  из  когтей  Руденуаман.  После
порядочного подъема на крутой обрыв  она  нашла  его,  сидящего,  скрестив
ноги, на краю и  занятого  общением  с  местным  насекомым,  размерами  не
превышавшим его пальца. Оно было покрыто охрово-зеленой эмалью, с крыльями
в желтых пятнах.
     Пип стремглав носился  по  кустам,  тревожа  рассерженное  извилистое
млекопитающее, вдвое меньше его.
     Отсюда можно было обозреть  всю  долину,  увидеть  лазурное  озеро  в
объятиях двух увенчанных снегами пиков и  наблюдать  за  постоянным  ходом
строительства на южном берегу.
     Когда Флинкс наконец  повернулся  к  ней,  на  лице  его  было  такое
печальное выражение, что просто потрясло ее.
     - Что случилось? Почему ты такой печальный? - спросила она.
     - Кто такой печальный?
     Она медленно покачала своей сердцеобразной головой. Когда он никак не
откликнулся, она показала на приозерную долину.
     - Не знаю, чем тебе быть разочарованным.  Твои  подопечные,  кажется,
взялись за твою игру в цивилизацию с большим энтузиазмом.  Можетитак  ведь
побывал на борту корабля? Что бы там он ни сказал им,  оно,  должно  быть,
оказалось действенным. Они не вернулись, и с тех  пор  много  месяцев  нет
никаких признаков другого корабля.
     В ответ он показал  на  северный  берег  озера.  Там  росла  огромная
металлическая суперконструкция. Она была почти такой же длинной, как  само
озеро.
     - Что-нибудь из-за корабля?
     Он покачал головой:
     - Нет... из-за причины его постройки. Сил, я достиг  только  половины
того, что наметил сделать. Я знаю, что мать моя умерла, но  я  по-прежнему
не знаю, кем был мой отец, что с ним случилось,  -  он  посмотрел  на  нее
твердым взглядом. - А я хочу знать, Сил. Может быть, он тоже  давно  умер,
или жив, и даже худшее животное в человеческом образе, чем  оказалась  моя
сестра, но  я  хочу  знать,  и  я  узнаю,  -  закончил  он  с  неожиданной
страстностью.
     - А как это связано с кораблем?
     Теперь он раздвинул губы в невеселой улыбке.
     - А зачем, по-твоему, уйюррийцы строят корабль?
     - Не знаю... для забавы, ради исследований... зачем?
     - Это подарок для меня от них, маленький сюрприз Пушка. Он знает, что
я хочу отправиться на поиски отца, поэтому они делают все, что в их силах,
чтобы помочь мне в поисках. Я им сказал, что они не смогут сконструировать
здесь  корабль  с  КК-двигателем...  что  это  надо  делать  за  пределами
гравитации планеты. Знаешь,  что  он  мне  ответил?  "Мы  устроим...  иным
способом слишком много хлопот".
     - Он отыскал уйюррийку - самую тощую, какую  я  когда-либо  видел,  -
мыслящую только математическими  категориями.  Она  такая  ненормальная  -
перевод ее  имени  вышел  как  "Интегратор",  -  что  может  почти  понять
Можетитака. Ням поставила перед ней задачу. Две недели назад она расколола
проблему  посадки  в  гравитационный  колодец  на   КК-двигателе.   Ученые
Содружества пытались разрешить эту задачку пару сотен лет.
     Он вздохнул.
     - И все для того, чтобы помочь мне найти отца, Сил...  Что  случится,
если уйюррийцы найдут, что остальной космос, наша  цивилизация  им  не  по
нраву? Что, если они решат "поиграть" с ней? Что мы спустили с привязи?
     Она уселась на истноги и  стопоруки  и  поразмыслила.  Прошли  долгие
минуты. Инкрустированный эмалью жук улетел.
     - Если и ничего другого, - сказала, наконец она, глядя на корабль,  -
то это способ отправиться домой. Ты слишком много беспокоишься, Флинкс.  Я
не думаю, что наша цивилизация будет сильно интересовать этих существ.  Их
интересуешь ты. Помнишь,  что  сказал  Можетитак?  "Если  новая  игра  нам
наскучит, мы вернемся к старой".
     Флинкс обдумал это и немного посветлел, затем внезапно встал.
     - Полагаю, ты права, Сил. Мне не будет никакого толку от беспокойства
об этом. Когда они закончат корабль, настанет время отправиться домой. Мне
нужна  твердость  Мамаши  Мастифф,  и  мне  нужно  будет  на  время  снова
затеряться. - Он странно посмотрел на нее. - Ты поможешь?
     Силзензюзекс обратила взгляд огромных многофасеточных глаз  на  Пипа,
наблюдая, как мини-дракончик сложил перепончатые  крылья  и  спикировал  в
нору вслед за отступающим  млекопитающим.  Из-под  земли  донеслись  звуки
драки.
     - Это обещает быть  интригующим...  с  чисто  научной  точки  зрения,
конечно, - задумчиво произнесла она.
     - Конечно, - согласился Флинкс с невозмутимым, как и положено, видом.
     Из норы высунулась узкая рептильная голова, и заостренный язык быстро
метнулся в их  направлении.  Пип  надменно  поглядел  на  них,  чешуйчатый
чеширский кот...